Текст книги "Наша тайна (ЛП)"
Автор книги: Шана Норрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Он выбросил вперёд палец.
– Правило №1: не усложнять. Простота, честность и откровенность – лучшая политика. – Он выбросил вперёд второй палец. – Правило №2: если что-то пугает тебя до чёртиков, значит именно это тебе и стоит сделать.
– В рамках разумного, – уточнила я. – Я не стану рисковать жизнью или делать то, за что меня могут арестовать.
– Правило №3: всегда делай то, за что тебя могут арестовать. Но старайся не попадаться. – Джуд повернул ко мне голову и наградил хитрой ухмылкой, после чего вернулся обратно к дороге.
Я засмеялась.
– Ты ненормальный.
– Зато замечательный, – отозвался Джуд. – Давай внедрим новые правила в жизнь.
– Если я должна по ним жить, то тогда и ты тоже, – сказала я. – Это же твои правила.
Он передёрнул плечами.
– Ладно. Я не против попробовать.
– Правило № 4, – начала я, ослабляя ремень безопасности, чтобы больше развернуться к нему, – не бойся реальности.
Улыбка Джуда слегка померкла, но затем он кивнул.
– Хорошее правило.
Так и было, пришло моё время взглянуть в лицо реальности.
– Да и насчёт просьбы Эштон… Ты бы хотел как-нибудь потусоваться с Эштон, Кейт и другими?
Джуд долго молчал, затем спросил:
– Потусоваться где?
– Они хотят где-нибудь посидеть, – ответила я. – Мы ещё не придумали. Надо спросить остальных.
Джуд сморщил нос.
– А кто там будет?
– Эштон, Кейт, Картер, Сайк, Надя и… Тревор?
– Трент, – поправил Джуд.
Я кивнула:
– Да, он. Я познакомилась с ними на вечеринке, но они все перепутались у меня в голове.
Джуд молча завернул за угол, въезжая в район, где стоял домик тёти.
Наконец я не выдержала:
– Ты не обязан идти. Можешь отказаться. Всё в порядке.
– Нет, не могу, – сказал он. – Это противоречит второму правилу.
Джуд повернул голову и подмигнул мне.
– Тебя пугают Кейт и Эштон? – спросила я, смеясь.
– Меня многие люди пугают.
Я вздёрнула брови.
– Даже я?
Джуд прикусил большой палец и задумчиво наморщил лоб.
– Возможно, – наконец выдал он. – Я ещё не разобрался.
Мы проехали мимо дома Джуда, и я снова заметила висящую во дворе рубашку. На этот раз это была голубая рубашка-поло, раскачивающаяся на ветке в такт мелодии, которая была слышна только ей одной.
– А что это за рубашка на дереве? – спросила я.
Джуд заметно напрягся, и я поняла, что спросила что-то не то. Он вцепился в руль так, что побелели костяшки. Казалось, будто на нас налетел шквал холодного ветра.
Джуд ничего не ответил и последние две минуты до дома тёти Лидии мы ехали молча, слушая ворчание и стоны пикапа.
Припарковавшись, он даже не посмотрел на меня. Просто уставился в тёмную дорогу, раскинувшуюся за грязным лобовым стеклом.
– Ну, эм, – пробормотала я, взявшись за дверную ручку, – увидимся.
Он кивнул, но ничего не ответил. Я выбралась из пикапа, кусая губы. Едва за мной захлопнулась дверь, Джуд отъехал от тротуара и унёсся прочь, поднимая из-под колёс дорожную пыль.
Глава 9
«Как же здорово в Париже! Городе любви и огней».
Я смотрела на экран целую минуту, перечитывая сообщение. И каждый раз мой взгляд цеплялся за опечатки.
«Чем занимаешься?» – напечатала я в ответ.
Мама ответила через две минуты: «Ужинаю с Тесс. Мм-м-м!»
«Пьёшь?»
«Конечно, нет. Всего-то два коктейля».
«Коктейля? Мама, ты пьяна! Сколько ты уже выпила за эту неделю?»
Прошло три минуты прежде, чем она ответила:
«Ты что переобщалась со свей тёткой? Лидия всегда считала меня алкоголичкой».
Устав расшифровывать мамины пьяные смски, я нажала на кнопку вызова под её номером.
Я перезванивала пять раз прежде, чем мама, наконец, ответила.
– Бонжур! – нараспев поприветствовала она, хихикая в трубку.
– Мам, – прошептала я, прикрывая дверь, чтобы тётя Лидия не услышала наш разговор. – Ты хоть понимаешь, насколько ты пьяна?
– Всего два коктейля, Ханна! – простонала мама. – Ты ведёшь себя как Лидия. Так и знала, что нельзя было отпускать тебя к ней на всё лето. Она промыла тебе мозги.
– Ничего она не делала, – отрезала я. – Я сама вижу то, что происходит.
– Минутку, Тесс! Не ешь десерт без меня. – Я отодвинула трубку от уха, пока мама щебетала с хохотушкой на заднем плане. В зеркале на противоположной стене комнаты отразилось моё недовольное лицо.
– Мама, – позвала я, стиснув зубы. – Где ты?
– В ресторане при отеле, – невнятно пробормотала мама.
– Прекрасно, – сказала я. – Поднимись наверх и ложись спать.
– Вечер только начался, а мы в Париже! – воскликнула мама. Я представила взгляды других посетителей. Взгляды, которые старалась не замечать, когда мама перебирала со спиртным. В трезвом состоянии она была жёсткой и собранной, но все её правила летели в тартарары, как только она бралась за коктейли.
Мама так старалась быть идеальной, но мы-то знали её грязные тайны. Как только ей выпадала возможность забыться алкоголем, её идеальный образ трескался по швам.
– Ладно, – огрызнулась я. – Смотри, не очнись где-нибудь в парижском парке.
Мамин смех был последним, что я услышала, положив трубку. Я надавила на глаза нижней частью ладоней и не убирала их до тех пор, пока под веками не заплясали разноцветные круги. Внезапно я ощутила острую тоску по дому – дому, в котором я когда-то жила – через дорогу от Эйвери и по соседству с Эллиотом. Мне захотелось остаться с ночёвкой у Эйвери и шушукаться с ней, лежа в спальном мешке до тех пор, пока её мама не скажет нам ложиться спать. Мне захотелось принять вызов Эллиота и сделать самое безумное из того, что он мог придумать. Мне захотелось вернуться туда, где не было никаких проблем.
Я взяла телефон, мой палец завис над экраном. Я знала номер. Он не изменился и надёжно отпечатался в моей памяти, хотя с тех пор, как я последний раз набирала его, прошло уже четыре года.
Но я не могла заставить себя позвонить. Да и что бы я сказала Эйвери? Моя бывшая лучшая подруга теперь встречалась с моим бывшим бойфрендом. По идее я должна была их ненавидеть. Всё, что я хотела сказать Эйвери, лучше было держать при себе, к тому же я сомневалась, что она разделила бы со мной внезапную тоску по дому.
В итоге я решила выключить телефон совсем. Не хотелось получать смски от мамы или других людей. Я всё ещё не понимала, почему вчера Джуд так резко уехал после вопроса про рубашку на дереве. Сегодня намечалась встреча с Кейт и Эштон, но я не знала, пойдет ли он. Но что ещё хуже – я боялась узнать.
Спустившись, я застала тётю Лидию за просмотром телевизора в гостиной.
– Я думала, ты собиралась рисовать, – сказала я, садясь рядом с ней.
Тётя пожала плечами, давя на кнопку пульта с такой силой, что программы на экране хаотично мельтешили. Мультфильм про говорящих котов, реклама хлопьев со счастливой парочкой, повтор какого-то вестерна, реалити-шоу про людей, обмазанных грязью...
– Ничего не могу вымучить из себя сегодня, – ответила она.
– Просто берёшь кисть – и вперёд, – сказала я. – Что сложного?
– Сказал человек, далёкий от искусства, – отозвалась тётя Лидия со вздохом. – Ты всегда была слишком практичной, чтобы мыслить творчески. В этом ты пошла в своих родителей.
Её слова напрягли меня.
– О чем ты?
– Твоя мать никогда не занималась творчеством, – пояснила тётя. – Она считала его пустой тратой времени. Многие творцы прозябают в нищете и неизвестности. По крайней мере, пока не умрут. Мерилин же предпочитает фокусироваться на чём-то, что имеет смысл прямо сейчас, на других людях. Для творческой работы она всегда была слишком нетерпелива.
Тётя протянула руку и завела прядку волос за моё плечо.
– Ты во многом на неё похожа. Ты тоже хочешь быть лучшей во всём, за что берёшься. Лучшая успеваемость в классе, награды, клубы. Что-то материальное. Что-то, на что можно посмотреть и утвердиться в собственном успехе, потому что тебе дали корону или сертификат. Ты не тратишь время на вещи, за которые тебя не похвалят.
Я прикусила губу, обдумывая сказанное. Своими словами тётя в раз обесценила всё, что у меня было. Словно из-за того, что я не творческая личность, вся моя школьная работа, клубы и благотворительность ничего не значили.
– Я действительно очень старалась, – сказала я. – Да, возможно, я не рисовала шедевров и не писала гениальных романов, зато я многое вложила в своё развитие.
На лбу тёти появилась глубокая морщина.
– Милая, я вовсе не обесцениваю твой труд. Я знаю, что ты упорно работала и горжусь твоими успехами. Но, возможно, стремясь к образу образцовой ученицы, ты лишаешь себя хорошего веселья, – она отложила пульт и взяла меня за руки. – Я видела какой была твоя мама, пока мы росли. И видела до какого истощения довёл себя работой твой отец. Вот почему часть меня приходит в ужас от мысли, что ты можешь закончить так же. Если ты лишишь себя творчества и не выйдешь за привычные рамки, рано или поздно ты будешь бороться с этим так же, как твои родители – с помощью алкоголя или таблеток.
Я открыла рот, чтобы заявить, что моя мать не алкоголичка, но слова не шли с языка.
– Ханна, ты можешь быть успешной, если хочешь, – продолжила тётя. – Можешь завоевать хоть все награды на свете, быть лучшей ученицей в классе и поступить в Йель. Только, ради бога, иногда расслабляйся и позволяй себе быть свободной.
Эти же слова когда-то сказал мне Марк. Выйди из зоны комфорта и побудь кем-то другим. Дома родители постоянно твердили мне насколько я неидеальна. Что я должна быть лучшей, что я должна быть вне конкуренции во всём, что делаю. Им не хватало моих наград и всегда находилось что-то, над чем стоило поработать.
– Ты так и не звонила отцу? – поинтересовалась тётя Лидия.
Я старалась не смотреть на неё.
– Я позвоню ему завтра.
– Ханна, – сказала тётя. – Когда-нибудь тебе придётся с ним поговорить.
Я пожала плечами.
– Я не знаю, что сказать.
– Тогда пусть говорит он. По крайней мере, ему стоит перед тобой извиниться. Позволь ему сделать это.
Я высвободила руки и встала.
– Тебе нужно порисовать, – сказала я.
– Хорошо, мамочка, – отшутилась тётя Лидия. – А ты пообещай, что позвонишь отцу.
– Обещаю, – ответила я.
Я не сказала ей, что исполнение обещаний – не самая сильная сторона моей личности. Может, я и впрямь была слишком похожа на своих родителей?
***
– Ты совсем не обязан делать этого, если не хочешь, – мягко заметила я.
Джуд сидел на водительском сидении, вцепившись руками в руль. Его взгляд был устремлён на заведение под названием Porky’s Last Stand Barbecue, в котором Кейт и Эштон уже ждали нас с компанией друзей.
Я удивилась, что Джуд вообще поехал, учитывая, чем закончился наш последний разговор прошлой ночью. Но включив телефон снова, я обнаружила смс с вопросом о месте встречи. Он забрал меня на машине, но по дороге мы почти не разговаривали.
– Я знаю, – отозвался Джуд. – Но, возможно, мне стоит это сделать.
Я ждала, но Джуд не двигался с места. То, что он доехал до ресторана, уже было огромным шагом. Мы не говорили о рубашке или о его прохладной реакции, да и я не хотела обсуждать это.
– Так откуда ты их знаешь? – вместо этого спросила я.
Джуд передёрнул плечами.
– Они учились на класс младше. Лиам, как самый общительный из нас, заводил дружбу со всеми. А я знал их поверхностно.
– А собственные друзья у тебя были? – подколола я.
– Не совсем. – Джуд всё ещё сохранял мрачное выражение лица. – Все мои друзья были друзьями Лиама. Он всем нравился. А со мной они общались только из-за него.
– Не может быть, – заявила я. – Я вот не знала твоего брата, но ты мне нравишься.
Мои слова неловко повисли в воздухе. Мимо, в поисках парковочного места, проехала машина, отбросив свет на лицо Джуда.
– Я хотела сказать, – пояснила я, кашлянув, – что я твой друг, и ты можешь всё обо мне узнать.
Джуд провёл зубами по нижней губе. Казалось, он обдумывает мои слова, изучая взглядом ресторан. Наконец он кивнул.
– Ладно, идём.
Вечер всё ещё был тёплым, и под нашими ногами похрустывали рассыпанные по парковке камешки и осколки стёкол. В воздухе пахло копчёной свининой.
Эштон заметила меня первой.
– Ханна! Сюда! – Она вскочила на ноги и замахала нам, как будто её ярко-оранжевые волосы никак не выделялись в толпе. Мы прошли мимо семей, влюблённых парочек и радушно улыбающейся свиньи из стекловолокна в поварском колпаке.
Я расправила плечи, пытаясь придать себе Коэновской уверенности. Да, я знала, что не должна следовать правилам этим летом, но иногда они были мне просто необходимы.
– Привет, – поздоровалась я со всеми.
– Привет, – сказала Кейт, вперившись взглядом в стоящего позади меня Джуда.
– Привет, Джуд, – Кейт натянуто ему улыбнулась.
Джуд кивнул.
– Привет.
– Ханна, ты помнишь Картера? – спросила Эштон. Картер сидел так близко к ней, что они могли бы пить из одного бокала. – И Сайка, Надю и Трента?
Кроме встрёпанного голубого ирокеза Сайка, я мало что запомнила с той вечеринки.
Прежде, чем я успела хоть что-то сказать, подошла официантка, чтобы принять наши заказы. После её ухода за столиком воцарилось молчание до тех пор, пока Картер не повернулся ко мне и не спросил:
– Ханна, напомни, откуда ты?
– Из Уиллоубрука, – ответила я. – Это самая восточная часть штата. Маленький городок между Гринвиллом и Нью-Берном. Так что не парься, если ничего о нём не слышал.
Надя кивнула.
– Кажется, я проезжала через него однажды по дороге на…
– Пляж, – одновременно закончили мы.
Я засмеялась.
– Это единственная причина, по которой люди через него проезжают. В Уиллоубруке почти не на что смотреть. Ну, хоть до других городов недалеко, и то хорошо.
За столиком снова стало тихо. Эштон помешивала соломинкой лёд в своём бокале. Кейт ерзала на сиденье. Сайк похрустывал печеньем. А Джуд просто сидел, уставившись на колени, пока часы отмеряли минуты.
Эштон подтолкнула Картера. Он кашлянул и спросил:
– Кстати, Джуд, ты где-нибудь работаешь?
Джуд затравленно посмотрел на Картера, и все присутствующие обменялись встревоженными взглядами.
– Нет, – ответил Джуд, не сводя глаз с Картера. – Всё ещё в поисках.
– А вот и наш заказ, – воскликнула Эштон, заметив официантку, идущую к нам с огромным подносом. Эштон улыбалась так широко, словно её улыбка могла рассеять царящее в воздухе напряжение.
– А кто-то уже подал заявление в колледж? – спросила я, стараясь избежать очередного неловкого молчания.
Сайк застонал.
– Я даже думать сейчас об этом не хочу.
– Это же последнее свободное лето, – заметила Надя, заправив за ухо прядь белокурых волос. – Только представь, следующим летом мы разъедемся по колледжам. Всё будет по-другому. Кто знает, сколько ещё вечеров мы сможем провести вот так, зависая и ничего не делая.
– Если мы вообще поступим в колледж, ты хочешь сказать, – вздохнула Эштон, стирая красный сироп с подбородка.
– Ты поступишь, – сказал Картер. – Ты прекрасный художник. Нужно быть идиотом, чтобы отказать тебе.
Щёки Эштон запылали, и она опустила голову, пряча улыбку.
– Спасибо, – сказала она, прокашлявшись. – Ханна, а ты куда поступаешь?
Прежде, чем ответить, я глотнула воды.
– Ещё не решила. Мои родители настаивают на Йеле.
– А я поступаю в Коннектикутский университет, – сказал Трент, широко мне улыбнувшись. – Так что будем почти соседями. Сможем иногда тусоваться по выходным.
Я кивнула.
– Было бы круто. Хотя я не уверена, что пойду туда. Может, передумаю. Поступлю в какое-нибудь уютное тихое место, где не нужно будет напрягаться, чтобы стать лучшей. – Я пнула Джуда под столом. – Ну, а ты? Планируешь куда-то поступать в будущем?
Все притихли, ожидая ответа Джуда.
Минуту он молча жевал свой сэндвич, затем вытер рот. Наконец, он посмотрел на меня печальными затравленными глазами и произнёс:
– Пока не решил.
На этом беседа закончилась. Напряжение вернулось, и никакая болтовня не могла его рассеять.
– По десерту? – предложил Сайк, вздёрнув бровь, когда мы расправились с нашими блюдами.
– Здесь великолепный банановый пудинг, – сообщила Надя.
Я взглянула на Джуда, который, судя по всему, в любую минуту готов был рвануть к выходу.
– Я обещала тёте не задерживаться, – сказала я.
– Уверена, она не будет против, – встряла Эштон. – В этом плане она мировая. Я ей позвоню.
Я метнула взгляд на Эштон и быстро сказала:
– Не стоит. Я всё равно устала.
– Я подвезу тебя, – Джуд вскочил так резко, что его стул со скрипом проехался по коричневой плитке.
Я улыбнулась остальным.
– Было весело. Как-нибудь повторим.
Если ещё раз захочу пройти через эту пытку, добавила я мысленно.
Эштон послала мне слабую улыбку, но всё-таки сказала:
– Спасибо, что пришли. Рада была снова тебя увидеть, Джуд.
Джуд кивнул, расплатился за наши блюда и двинулся к выходу из ресторана.
Оказавшись в его пикапе, мы оба с облегчением выдохнули.
– Слишком плохо, да? – спросила я, ухмыльнувшись.
Он поднял бровь.
– А ты разве не за одним со мной столиком сидела?
Я потёрла пальцами лоб и вздохнула.
– Знаю. Но я улучшала положение как могла.
– Прости, – сказал Джуд.
– Ты не виноват.
– Поверь, виноват. – Он завёл мотор и выехал с территории ресторана на дорогу. Казалось, Джуд ехал куда глаза глядят, но я уже привыкла к нашим бесцельным поездкам. Я опустила стекло, и нас окутал тёплый ветер и травянистый запах гор.
– Что это за странная реакция на мой вопрос о колледже? – поинтересовалась я. – Ощущение, будто я вступила в зону военных действий.
– Ах, это, – Джуд передёрнул плечами. – Я не собираюсь в колледж.
– Почему?
– Просто не иду.
Я взглянула на него сквозь приглушённый свет, льющийся из окна.
– Но ты должен пойти в колледж, Джуд.
– Ну да, а для этого мне понадобятся деньги.
Я прикусила губу. И почему я сперва говорю, а потом думаю?
Джуд вздохнул.
– Я собирался пойти в армию, чтобы подкопить на колледж. Но… не пошёл. – Он вёл машину, напрягшись всем телом и закусив большой палец. Я вспомнила своего бывшего парня Зака, который никогда не мог усидеть на месте и болтал без умолку. Рядом с ним не нужно было говорить или устраивать шоу, ведь Зак всегда был в центре внимания. Он действовал быстро, и мне нравилось перекладывать на него инициативу в наших отношениях.
Сейчас я тоже молчала, но это казалось нормальным. Я не чувствовала потребности заполнить тишину словами, как в своё время с Заком.
Наконец, Джуд заговорил снова.
– Я перестал общаться с другими из-за их реакции, – сказал он. – Из-за их действий.
– Они всегда вели себя странно? – спросила я.
– После Лиама… после его смерти, они все вели себя странно. – Джуд провёл рукой по волосам и протяжно вздохнул. – Дошло до того, что я просто не мог этого выносить. Я не хотел видеть на себе их взгляды. Или замечать, как они замолкают, когда я вхожу в помещение. Лучше я вообще не буду с ними общаться.
– Ты собираешься избегать их общества вечно? – уточнила я.
Джуд пожал плечами.
– Ты же видела, какие они напряжённые. Ты единственная, кто не ведёт себя странно рядом со мной.
Я подняла брови.
– А ты хочешь, чтобы вела?
– Не хотелось бы. – Он глянул на меня и слегка улыбнулся, чуть приподняв уголки губ. – Вот почему я стал общаться с тобой. Остальные видят во мне Лиама. Видят того, кем, по их мнению, я должен быть. А ты видишь меня. И это... это хорошая возможность.
Я слушала Джуда с тяжело бьющимся сердцем.
– Ладно, – сказала я, пытаясь сохранить твёрдость. – Правило №6: не вести себя по-идиотски.
Джуд кивнул.
– Хорошее правило. – Он проверил время на приборной панели. – Жаль, что сейчас слишком поздно для Чимни Рок. Нет ничего лучше, чем стоять на вершине горы, широко раскинув руки, – Джуд убрал руки с руля и раскинул их так широко, насколько позволяло пространство кабины, – и кричать, выпуская всю свою боль.
Пикап завилял по дороге, и я вцепилась в руль.
– Звучит прекрасно. Но сейчас мы можем держать руки на руле, а боль надёжно спрятанной внутри?
Джуд вернул руки обратно, и его правая ладонь накрыла мою левую руку. Кожу закололо, и наши взгляды на мгновение пересеклись.
Затем он вернулся к дороге, а я убрала руку, отодвинувшись в свою часть пикапа.
«Не веди себя по-идиотски», – напомнила себе я.
Глава 10
– Ханна?
Я оторвала взгляд от книги и увидела тётю Лидию, стоящую в проёме в заляпанной красками футболке и коротких шортах.
– Если ты не занята, можешь помочь Эштон купить кое-что для меня? У меня длинный список и мне неудобно посылать её одну.
Я не общалась с Эштон с прошлого вечера в баре, но кивнула.
– Если Эштон не возражает.
Тётя Лидия вскинула брови, но сказала только:
– Думаю, не возражает.
Через несколько минут я уже катила по городу, сидя в машине Эштон. Она возилась с радио, прикусив губу.
– Что ж, – начала я, разглаживая складки на юбке, – прошлый вечер правда был ужасным или дело во мне?
Эштон засмеялась, наградив меня облегчённым взглядом.
– Ты ни при чём. Он был ужасным.
– Я не думала, что будет так плохо, – сказала я.
Она покачала головой.
– Я тоже. Джуд стал странно себя вести после смерти брата, но я думала, что сейчас он в норме. Но, похоже, нет.
Её нападки на Джуда разозлили меня.
– Ну, твои друзья тоже не спасали положение. Вы даже не глядели в его сторону.
У Эштон отвисла челюсть.
– А что мы должны были сделать, Ханна? Этот парень многих взбесил своими словами и поступками. Ты знала, что он работал у дяди Картера? И как-то раз из кассы пропали деньги, и всё указывало на Джуда.
– Это Джуд их украл? – спросила я.
Эштон пожала плечами, заворачивая на парковку небольшого хозяйственного магазинчика.
– Не знаю. Доказательств нет, но он и не отрицал. К тому же все знали, что у него проблемы с деньгами. Его мать потратила все, что получила за военные заслуги Лиама.
– Ты не можешь обвинять его в том, что не доказано, – сказала я, когда мы вышли из машины. – Может, он не виноват.
– Тогда почему бы так и не сказать? – поинтересовалась Эштон. – Вместо того, чтобы постоять за себя, он пропал почти на год. Оборвал все связи и стал другим человеком.
– Его брат погиб. Ты не думала, что это на него повлияло?
Эштон притормозила у входа в магазин и посмотрела на меня полным горя взглядом.
– Конечно, – тихо произнесла она. – Мы все любили Лиама, Ханна. И все его оплакивали. Но в какой-то степени ты сам начинаешь нести ответственность за свою жизнь.
Легко ей было говорить. И Марку легко было говорить мне то же, в надежде, что я смогу стать другим человеком – не тем, кем хотели видеть меня родители. Только следовать их словам невозможно.
В магазине продавалась куча красок и холстов. Эштон постоянно сверялась со списком, пока мы бродили по лабиринту товаров.
– Слушай, – вздохнув, сказала она, – не думай, что мы ненавидим Джуда. Я бы хотела, чтобы он стал прежним. И здорово, что вы подружились. За эти три недели он выходил из дома чаще, чем за последние десять месяцев. Не знаю, что там между вами происходит, но что бы ни было, ему это на пользу.
– Мы просто друзья, – сказала ей я.
Эштон изучила тюбики с краской и вручила мне несколько штук.
– Ладно, хорошо. Это не моё дело. Ужин вышел ужасным, но, возможно, Джуду будет комфортнее в более тесной компании.
– Даже не представляю, как уговорю его на новую встречу.
Эштон вручила мне стопку холстов и несколько кисточек. А сама стала набирать вёдра с красками и другие вещи, о назначении которых я вообще не имела понятия.
– Мы могли бы вместе пойти на День независимости, – предложила она, прокладывая дорогу к прилавку. – Вполне обыденно и разговаривать не надо. Просто посмотрим на салюты. Ты, я, Джуд и Кейт…
Я вздернула брови.
– А Картер?
Эштон порозовела.
– Может быть и он.
Я помогла Эштон погрузить покупки в багажник автомобиля, и мы двинулись дальше.
– Картер очень милый, – заметила я. – Ты должна позвать его на свидание до того, как это сделает другая.
Эштон застонала и рухнула на руль.
– Знаю. Но всякий раз, когда пытаюсь, впадаю в ступор. Как будто язык отказывает, и я теряю дар речи.
– Поверить не могу, что ты теряешь дар речи, – ухмыльнулась я.
Эштон швырнула в меня старым платком.
– Заткнись. Разве ты никогда не теряла дар речи перед каким-нибудь парнем?
В моей жизни было только два парня. Разговор с Заком – моим последним бойфрендом никогда не вызывал проблем. А того, с кем я встречалась до него во время первого года в старшей школе, я знала по математическому клубу и студенческому совету. И ни перед кем из них я не теряла дара речи.
Так почему же я не испытывала того, что испытывала Эштон рядом с Картером? Может, никто из них просто не нравился мне по-настоящему?
– Нет, – ответила я. – Я никогда не испытывала ничего подобного с парнями.
Эштон уставилась на меня не верящим взглядом.
– Раскрой свой секрет. Можешь мне довериться.
Я хотела сказать ей, что никому не доверяю. После Эйвери я никогда не раскрывала другим свою душу. Подобно родителям, я пряталась за маской, чтобы никто не видел, насколько несчастны и сломлены мы были внутри.
Но рассказать ей о своей семье, значило нарушить наше с Джудом правило.
Правило №1: не усложняй.
Я не хотела, чтобы Кейт с Эштон стали вести себя со мной так же странно, как в обществе Джуда. Мне нравилось наше непринуждённое общение.
– Просто будь той, кем хочешь, – повторила я ей совет Марка.
Эштон фыркнула.
– Легко сказать. – Она въехала на свалку.
За воротами виднелась куча всякого мусора. Я сморщила нос и повернулась к Эштон.
– Мы здесь по поручению тёти Лидии? – спросила я.
– Нет, – ответила Эштон, отстёгивая ремень. – Это остановка для меня. Я подумала, раз мы проезжаем мимо, можем подыскать что-нибудь для моей собственной работы.
По пути к горе мусора Эштон махнула какому-то парню в сторожке. Он не остановил нас, только помахал в ответ, словно привык видеть девочек-подростков, шарящих в помойке.
Подойдя к первой куче, Эштон выудила из заднего кармана тонкие перчатки, наклонилась и стала рыться в горе мусора. С минуту я наблюдала за ней, не зная, что делать.
– А что именно мы ищем? – поинтересовалась я.
– Не знаю, – отозвалась Эштон. Она осмотрела проволочную корзинку и отбросила ее в сторону. – Я пойму, когда найду.
Я посмотрела на вещи, которые выбрасывали сюда люди. Сплошной хлам, вполне оправданно отправленный в помойку.
– Мне этого не понять, – сказала я, глядя на то, как Эштон зарывается в мусорную кучу. – Как хоть что-то из этого можно использовать в творчестве?
– Во всем есть своя прелесть, – объяснила Эштон, сдувая со лба прядь рыжих волос. – Просто нужно видеть нечто большее в том, на что смотришь. Видеть внутренний потенциал.
Это было так непохоже на то, чему меня учили. В глазах моих родителей, если что-то портилось, то и не имело смысла это чинить. Это мусор, а место мусора за дверью. Хлам не может быть красивым или полезным.
Следующие несколько минут я аккуратно перебирала кучу мусора рядом с Эштон, ища что-нибудь, что она может счесть красивым. Я старалась смотреть на вещи вокруг глазами Эштон.
– Как насчет этого? – спросила я, продемонстрировав Эштон разбитое винтажное стекло. Пока я держала его, стекло переливалось красными, голубыми и зелеными оттенками. Я не могла сказать, что именно, но что-то в нём явно меня завораживало.
Лицо Эштон озарила широкая улыбка, её глаза засияли.
– То, что надо! Отлично, Ханна.
Я улыбнулась в ответ. Возможно, я никогда не стану художником, но, по крайней мере, я начала понимать, что она имела в виду, говоря о потенциальной красоте.
– Только обещай, что покажешь финальный результат, – сказала я, вручая ей стекло. – Хочу посмотреть, что ты с ним сделаешь.
Эштон кивнула.
– Идёт. Даю слово, когда я закончу, ты его не узнаешь.
Глава 11
Когда я проснулась на следующий день, тётя Лидия уже работала в своей мастерской, Эштон трудилась над собственным проектом у себя дома, а Кейт отрабатывала смену в Mountain Dairy. Послонявшись по дому некоторое время в поисках хоть какого-нибудь занятия, я собралась и пошла к Джуду.
– Привет, – сказала я, направляясь к нему через двор.
– Привет, – ответил он.
Зелёно-жёлтая полосатая рубашка болталась на дереве, повиснув на трёх ветках. Я прислонилась к открытому капоту пикапа, наблюдая за работой Джуда.
– Ты собираешься покрасить пикап? – спросила я. – Или тебе нравится серый цвет?
Джуд пожал плечами.
– Я пока не решил, в какой цвет его покрасить.
– И как долго ты уже думаешь? – поинтересовалась я.
– Год, – последовал ответ. Всё время, пока Джуд поправлял шланги, склонившись над двигателем, он ни разу не взглянул на меня.
– И за целый год ты так и не смог выбрать цвет для пикапа? – поддразнила я.
Джуд не ответил, а я прикусила губу, почувствовав, что снова перегнула палку. Хотела бы я, чтобы Джуд подал мне какой-то знак, вроде огромных горящих слов: «ОПАСНОСТЬ! РАЗВЕРНИТЕСЬ И ДЕРЖИТЕ РОТ НА ЗАМКЕ!»
– Так, – протянула я, пытаясь сменить тему, – чем занимаешься сегодня?
Джуд откинул с лица прядь взмокших волос.
– Ничем особенным. А ты?
– Сижу на попе ровно, ничего не делая, – ответила я. – Все заняты.
– Я – нет, – Джуд потянулся и захлопнул капот. – Можем чем-нибудь заняться.
Я подняла брови.
– Например?
Он немного подумал, затем сказал:
– В соседней деревне небольшая летняя ярмарка. Не очень далеко. Я вчера видел рекламу по телеку. Должно быть интересно.
Моя мать никогда не любила ярмарки. На них всегда было шумно и полно ненужных людей. Она бы ни за что не стала есть ярмарочную еду на пикнике.
Я ухмыльнулась.
– Поехали.
***
– Ты проиграешь, Уэстмор, – процедила я, напрягшись всем телом.
Мы сидели бок о бок перед водным тиром в ожидании сигнала к началу игры.
– Это мы ещё посмотрим, Коэн, – ответил Джуд. Он расслабленно сидел на деревянном стуле, целясь в голову клоуна.
Прозвучал сигнал, и я вдавила курок до упора, направив струю воды в голову своего клоуна. Когда струя угодила не в рот, а в глаз, я раздосадовано взвизгнула. Подскакивая то вверх, то вниз на своём стуле, я быстро корректировала прицел. С каждым попаданием, моя красная утка поднималась вслед за синей уткой Джуда на доске со счётом.
Спустя минуту раздался голос работника ярмарки.
– Наш победитель! – И он указал на Джуда.
Джуд самодовольно улыбнулся.
– А я говорил: тебе не победить лучшего, Коэн.
Я показала ему язык. Работник ярмарки вручил Джуду его приз – огромную жёлтую плюшевую утку.
Джуд повернулся ко мне.
– Утешительный приз, – сказал он, сверкая глазами.
– Мне не нужна твоя жалость, – фыркнула я, притворившись, будто дуюсь на него, скрещивая руки на груди.
– Чудесно, – сказал Джуд, пожав плечами. – Оставлю ее себе.
Я потянулась и выхватила утку.
– Чёрта с два! Ты предложил её мне, так что это моя утка.
Джуд обнял меня за плечи, шутливо потрепав по голове.
– Ты любого парня с ума сведёшь, ты знаешь это?
Я засмеялась, наслаждаясь ощущением его близости. Сквозь аромат попкорна и жареного арахиса, я уловила запах его одеколона.
– Сахарную вату хочешь? – спросил он.
– Конечно, – ответила я.
