Текст книги "Наша тайна (ЛП)"

Автор книги: Шана Норрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Когда мы подъехали к дому тети Лидии, было уже темно. Припарковавшись, мы обнаружили ее сидящей на крыльце со стаканом сладкого чая в руках.

– Полагаю, она ждет нас, – сказала я, закатив глаза, когда Джуд заглушил мотор.

– У тебя будут проблемы? – спросил Джуд. – Ты пропустила комендантский час?

– Сейчас только девять тридцать, – заметила я. – Если мой комендантский час наступает так рано, то проблемы у самой тети Лидии.

– Ну что ж, по крайней мере, оно того стоило, – сказал Джуд. – Нарушить комендантский час и все такое.

Я улыбнулась.

– Определенно стоило. Спасибо, что вывел меня на крышу. Я отлично провела время.

В тусклом свете крыльца, лившемся из окон, я заметила, как поползли вверх его брови.

– Честно?

– Честно, – заверила его я.

Мы вышли из машины и направились к крыльцу, на котором все еще ждала тетя.

– Простите, что вернулись так поздно, – как будто сдаваясь, поднял руки Джуд. – Это я виноват.

Тетя Лидия взглянула на часы.

– Полагаю, в этот раз вам это сойдет вам с рук, – произнесла она притворно строгим голосом. Она наставила на нас палец. – Но в следующий раз, чтобы были дома к шести.

Я покачала головой.

– Не слушай ее, – успокоила я Джуда. – Она просто пытается вывести меня из себя.

– Ну а для чего же еще нужны тетушки, – сказала тетя Лидия. Она спустила ноги с деревянных перил и поднялась со старых качелей на крыльце.

– Вообще-то я ждала Джуда, чтобы спросить, не присоединится ли он к нам завтра за ужином.

Вот теперь я всерьез подумала, что тетя пытается вывести меня из себя. Я уставилась на нее, подняв брови. Чего она добивается, приглашая Джуда на ужин? Раньше она даже не заикалась об этом.

– Тебе не обязательно соглашаться, – поспешно выпалила я, обращаясь к Джуду. Я очень надеялась на его отказ, потому что не могла представить себе вечер в обществе Джуда и тети Лидии.

– С удовольствием, – сказал Джуд.

Я сморщила нос.

– Серьезно?

Джуд облокотился на перила. В его взгляде промелькнула хитринка.

– Но при одном условии.

Мне совсем не понравилось выражение его лица.

– Каком условии? – спросила я.

– Что готовить будешь ты, – ответил он, ткнув в мою сторону.

Тетя захлопала в ладоши.

– Какая чудная идея! Будет так весело, Ханна.

Я прищурила глаза.

– Я не готовлю.

Джуд пожал плечами.

– Что ж, в таком случае придется остаться дома и есть холодный консервированный суп.

– Ты не можешь так поступить с ним, Ханна, – шутливо пожурила меня тетя Лидия. – У него же растущий организм. Ему просто необходима качественная сытная домашняя пища.

Я перевела взгляд с одной на другого.

– В вас обоих нет ничего святого.

– Если готовить будешь ты, то получится вкуснее, – сказал Джуд. Казалось, происходящее забавляло его.

Я вздохнула.

– Ладно. Пожелания будут?

– Я определенно за стейк, – ответил Джуд, потерев подбородок. – С дымящимся пюре. Настоящим, а не из упаковки. И кучу масла.

– Мог бы и пиццу попросить, – огрызнулась я.

– И не забудь про самый важный ингредиент, – напомнил он.

– Какой еще ингредиент? – спросила я, ожидая, что Джуд отправит меня на поиски приправы, которой не существует в природе.

Он щелкнул меня по носу большим пальцем.

– Любовь, Ханна. Идущая от сердца.

Я оттолкнула его руку и злобно зашагала по ступенькам к двери.

– Если вы двое не прекратите издеваться надо мной, я ухожу.

Тетя Лидия и Джуд покатились со смеху. Я одарила их презрительным взглядом и скрылась в доме. Подумать только! Еще несколько часов назад я игнорировала Джуда, а теперь должна пожарить ему стейк. С большой неохотой я взяла телефон и стала искать рецепт (а также доставку еды в радиусе тридцати миль), но заметила крохотный голубой значок, возвещающий о непринятом вызове.

Не от Джуда, от папы.

Мой палец завис над иконкой голосовой почты, но так и не нажал на нее. Я задумалась, как отреагирует Джуд, если узнает, что я врала ему все это время. Не врала, поправила я себя, просто не говорила всей правды.

Удалив голосовое сообщение, я положила телефон на ночной столик.

Глава 16

– Откроешь? – попросила я тетю, доставая из духовки противень с дымящейся курочкой. Я потыкала покрывшуюся золотистой корочкой птицу, молясь, чтобы та пропеклась изнутри. Приготовить стейк не представлялось возможным, так что Джуду придется довольствоваться запеченной курицей.

В дверь снова позвонили, и тетя Лидия поспешно пересекла кухню.

– Иду! Иду! – на ходу приговаривала она. Сегодня, вместо обычной заляпанной футболки и мешковатых джинсов, на ней были элегантные черные слаксы и белая блузка. Если бы я не знала, то вполне могла спутать тетю Лидию с мамой. До этого я никогда не замечала, насколько они похожи, особенно в вещах в духе моей матери.

– Привет, Джуд, – поприветствовала она преувеличенно веселым голосом.

«Прошу, пусть этот вечер не обернется катастрофой», – тихо взмолилась я. Я проверила кастрюлю с пюре и повторно взбила верхушку вилкой.

Обтерев руки о передник, я сняла его ровно в тот момент, когда тетя Лидия вернулась в помещение вместе с Джудом. Она радостно улыбнулась мне.

– Наш гость прибыл, – прощебетала она.

Джуд нервно улыбнулся и провел рукой по волосам, что, как я уже поняла, делал всякий раз, когда нервничал.

– Ты подстригся, – заметила я.

– Да, – признал он. – Слегка подровнял.

На нем была красивая серая рубашка поло, явно выглаженная и накрахмаленная. На брюках красовались идеально ровные стрелки, даже обувь на ногах блестела.

– Выглядишь мило, – отметила я, не в силах скрыть удивления в голосе.

Он кивнул мне.

– Не стоит так удивляться. И да, ты тоже.

Я провела руками по переду своего красного платья в горох, разглаживая складки на ткани. Это было одно из моих любимых платьев в милом стиле ретро. Моя мать всегда говорила, что оно слишком короткое и не одобряла, когда я надевала его.

Джуд пробежал взглядом по моим ногам так стремительно, что я не была уверена: рассматривал ли он их или разглядывал что-то на полу. Может, платье и впрямь было чересчур коротким.

– Ну что, можем садиться? – спросила у меня тетя.

– Да, – закашлялась я, борясь с краской, которая прилила к моему лицу. Я поставила еду на стол, а Джуд галантно отодвинул передо мной стул. Садясь, я одарила его благодарной улыбкой.

– Что, стейка не будет? – Джуд посмотрел на меня с прищуром.

– Скажи спасибо, что это не подгорело, – сказала ему я. – И я не уверена, что оно пропеклось внутри.

– Пахнет вкусно, – заключила тетя, сделав глубокий вдох. – Ты определенно не унаследовала мои ужасные кулинарные способности. В этом плане ты пошла в мать.

Я взяла разделочный нож и вонзила его в курицу. Из разреза пошел пар, и по мясу потек сок.

– Мама уже тысячу лет не готовила, – сказала я. – С тех пор, как мы перебрались в новый дом.

Я украдкой посмотрела на Джуда. Я не рассказывала ему о финансовом состоянии своей семьи и уж точно не собиралась рассказывать сейчас после того, как увидела его дом.

– Да уж, – согласилась тетя Лидия, принимая от меня тарелку с курицей, – твоей матери всегда нравилось командовать другими. – Она одарила меня озорной улыбкой.

Я не удержалась и рассмеялась.

– В таком случае она точно пошла в свою мать, – добавил Джуд.

Я наставила на него вилку.

– Полегче там, а то не получишь ни кусочка.

Он протянул мне пустую тарелку.

– Простите великодушно. Покорми меня, пожалуйста. Умираю с голоду.

Как только тарелки были наполнены, мы молча приступили к трапезе. По моей спине побежал холодный пот. Неужели мы проведем так весь вечер? Я посмотрела на часы на плите, наблюдая за тем, как время буквально застывает на мучительную минуту.

– Итак, Джуд, – подала голос тетя Лидия, промокнув губы салфеткой, – твоя татуировка что-то означает?

Она бросила взгляд на черную линию, выглядывающую из-под рукава его рубашки.

Джуд закатал рукав, демонстрируя обвивающие руку черные линии.

– В ней зашифрованы инициалы моего брата.

Он провел пальцем по линиям, показывая буквы «Л» и «У», которые я раньше не замечала.

– Что? Дай-ка взглянуть! – встрепенулась я, хватая его за руку и задирая рукав. У него была теплая и на удивление гладкая кожа. Я водила пальцем по татуировке, пока он осторожно не убрал свою руку.

Тетя Лидия улыбнулась.

– Красиво. Моя не так хороша. Всего-то вилочка (Имеется в виду грудная кость птицы, а не обычная вилка, прим. переводчика).

Мои глаза едва не выскочили орбит.

– У тебя есть татуировка? Почему я никогда ее не видела?

– Просто она находится в месте, которое обычно не показываешь людям, – объяснила тетя. Она махнула рукой. – Я сделала ее тысячу лет назад, еще в молодости. В одну веселую ночку вместе с твоей мамой до того, как она вышла замуж за твоего отца. Мы тогда слегка перебрали и решили, что татуировка – отличная идея.

Теперь моя голова и впрямь готова была взорваться в любую минуту.

– У моей мамы тоже есть татуировка? – взвизгнула я.

– По крайне мере была, – сказала тетя Лидия. – Мы сделали парную татуировку. Полагаю, сейчас она уже свела ее. Мы сделали это в ночь на ее День Рождения, – она вздернула брови. – Только не подумай: я не призываю тебя сделать татуировку завтра в твой собственный День Рождения. Иначе твоя мать меня убьет.

Лишившись дара речи, я в шоке плюхнулась обратно на стул. Все эти годы мама только и твердила о том, как отвратительно выглядят люди, уродующие свое тело татуировками, а сама… Какую еще ложь она придумывала, чтобы поддерживать свой идеальный образ?

– Что думаешь делать осенью? – спросила тетя Лидия Джуда, меняя тему. – Подал заявление в колледж?

Несмотря на гудение в голове, вызванное новостью о том, что у моей мамы есть татуировка, я готова была запустить в тетю Лидию своим пюре. Неужели она решила пытать меня весь вечер, задавая неудобные вопросы?

– Ну, – протянул Джуд, – в последнее время я много думаю о том, что делать со своей жизнью.

Мои брови взметнулись вверх.

– Правда?

– Есть кое-что, чего я давно хочу, но пока не сделал, – ответил Джуд. Он решительно посмотрел мне в глаза. – Хочу пойти в армию.

Помнится, он упоминал об армии во время нашего неловкого ужина с Эштон и ее друзьями. Но тогда он говорил об этом вскользь, будто все уже решено. Он не пошел в армию, а остался в Эшвилле. В безопасности.

– Армия – это большая ответственность, – заметила тетя Лидия.

Джуд кивнул.

– Знаю. Но я всегда этого хотел.

Я открыла рот. Мне хотелось сказать: «Но тогда ты можешь погибнуть, как твой брат». Но я не смогла произнести ни слова. Просто не имела права. Мы с Джудом не встречались. И я сама настояла на этом. Так что его будущее меня не касалось.

Наши взгляды снова встретились, и мы молча смотрели друг на друга. Я видела грусть в его глазах, но в то же время надежду и воодушевление.

– Ты еще не разговаривал с вербовщиком? – спросила тетя Лидия. (Здесь вербовщик – сержант по набору пополнения, прим. переводчика)

Джуд отрицательно покачал головой.

– Нет, с тех пор как Лиам… с тех пор, как он ушел.

Тетя Лидия улыбнулась ему.

– Здорово иметь планы на будущее. Тебе следует с кем-то поговорить и решить, действительно ли ты хочешь этого. Уверена, солдат из тебя выйдет отменный.

Щеки Джуда покраснели, и он уставился в свою тарелку.

– Спасибо, мэм. Не знаю, так ли это, но мне хочется стать тем, кем можно гордиться.

– Отец Ханны чуть было не подался в военные, – сказала тетя Лидия.

Я не была уверена, способна ли вытаращить глаза еще больше. Как много секретов мне еще предстоит сегодня узнать?

– Серьезно? – спросила я. – А что случилось?

– Твоя мать боялась, что его отправят в горячую точку, – объяснила тетя. – Хочешь – верь, хочешь – нет, но когда-то она любила его так сильно, что не могла отпустить, – она вздохнула, зачерпнув вилкой пюре. – Поэтому я удивилась, когда она уехала в Париж, а он остался в Уиллоубруке.

Мой взгляд метнулся к Джуду, который смотрел на тетю Лидию с выражением крайнего смущения на лице. Я выдавила лающий короткий визгливый смешок.

– Но ведь она не могла взять его с собой, ты же знаешь.

– Может, потому что ей очень трудно принять это, – предположил Джуд. – Может быть, ее до сих пор ранит эта потеря. Мне это знакомо. С тех пор, как умер мой брат, каждый день дается с трудом.

Я была слишком напугана тем, что Джуд мог с минуты на минуту узнать, что мой отец жив, что даже не заметила, как смело он себя вел. Меня слишком заботила реакция тети Лидии, которая смотрела на Джуда с явным непониманием. Мое сердце билось о ребра. Вот оно, подумала я, сейчас Джуд узнает, что я гадкая лгунья. Однако тетя продолжила жевать и переместила взгляд на меня, сжав губы в тонкую полоску.

***

– Спасибо за ужин, – поблагодарил Джуд.

Я обхватила себя руками и улыбнулась ему. На крыльце было не холодно, но я внезапно поняла, что не знаю куда деть руки, пока мы тут стоим. Тетя Лидия осталась внутри мыть посуду, что хотел было сделать Джуд, но получил решительный отказ. Поэтому мы вышли на крыльцо, чтобы пожелать друг другу спокойной ночи.

– На здоровье. Надеюсь, было не слишком ужасно.

– Нет, очень хорошо. Ты готовишь лучше, чем думаешь. А еще ты сделала мне пюре, а это лучший способ меня покорить.

– Спасибо, – сказала я. – Но вообще-то я имела в виду тетю.

Тетя Лидия справилась на «отлично». Завалила Джуда миллионом вопросов, но все-таки не упомянула об их драке с Картером. Уверена, Эштон уже в подробностях все ей рассказала. А еще, слава богу, она никак не прокомментировала заявление Джуда о том, что мой отец мертв.

– Твоя тетя тоже ничего, – хохотнул Джуд.

– Кажется, она думает, что мы встречаемся, – шепотом сообщила я.

Он стал наклоняться ко мне, пока мы оказались лицом к лицу. Сгустились сумерки, в траве стрекотали сверчки, а на небе, одна за другой, зажигались звезды.

– Может, не стоит обращать внимание на чужое мнение, – прошептал он в ответ.

Мне понравилась легкость, с которой он это сказал. Будто людское мнение и впрямь ничего не значило. Реальность же состояла в том, что мы справились и остались друзьями. Он не позволил моменту слабости все разрушить. И мне это нравилось. Как нравились подобные короткие моменты между нами.

– Хотелось бы мне отгородиться от всего мира, – со вздохом произнесла я.

Джуд заправил прядку волос мне за ухо и слабо улыбнулся.

– Лиам всегда говорил, что другие люди имеют для нас значение, только если мы сами придаем им это значение. Не позволяй этому беспокоить тебя и все будет хорошо.

– Легко тебе говорить, – сказала я. – Не ты живешь с моей матерью.

Я пересекла крыльцо и облокотилась о перила, подцепив кусочек потрескавшейся краски, который начал отколупываться. Джуд оперся о перила рядом со мной, уперев руки в деревянную поверхность.

– Хотела бы я иметь смелость не быть той, кем все хотят меня видеть, – тихо продолжила я. – Это лето нужно как раз для того, чтобы понять, кто скрывается под оболочкой Ханны, которую я показываю окружающим. Это классно – не стрессовать все время, но я знаю, что как только приеду в Уиллоубрук, все вернется на круги своя. Моя мать снова превратит меня в прежнюю Ханну Коэн. Через год я уеду в Йель и стану крутым юристом в крутой фирме в городе, где почти никого не знаю. Потому что именно этого от меня ждут.

– Ты сама-то хочешь быть юристом? – поинтересовался Джуд.

Я пожала плечами.

– Не знаю. Мой отец всегда говорил, что в детстве я постоянно твердила об этом, но я не помню. Думаю, я просто услышала где-то название и мне понравилось, как это звучит, хотя я понятия не имела, что это. Помнится, еще я говорила, что хочу стать Май Литл Пони, когда вырасту, но что-то никто не гоняет меня с розовым хвостом галопом по кругу.

– Я слышал, что кастинг на роль Май Литтл Пони довольно жесткий, – вставил Джуд.

– Я считаю, – продолжила я, бросив на него недовольный взгляд, – что нельзя принуждать меня к этому, основываясь лишь на том, что я говорила или не говорила, когда мне было шесть. Какой ребенок вообще знает, кем хочет стать, когда вырастет? Разве справедливо навешивать на меня ярлык «юрист» и заставлять меня делать все, чтобы достичь цели, которая, может, вообще меня не интересует?

– Несправедливо, – согласился Джуд. – Поэтому правило номер один: не усложняй и будь честной.

Слово «честный» заставило меня слегка сжаться, но Джуда уже было не остановить.

– Кем бы ты стала, если бы могла выбрать любую профессию на свете?

Я отковыряла кусочек краски.

– Не знаю.

– Серьезно?

– Серьезно, – с досадой подтвердила я. – Грустно, правда?

– Вовсе нет, – сказал он. – Тебе просто нужно время, чтобы изучить мир и узнать, какие возможности он предлагает. Потом поймешь.

Я подняла брови.

– Значит армия – это всерьез?

Джуд сжал губы в тонкую полоску.

– Иногда кажется, что да. У нас с Лиамом всегда была куча совместных планов, так что сложно сказать, где были его мечты, а где мои. Однако поступление на военную службу всегда было моей идеей. Я мечтал путешествовать по миру, помогать людям, спасать кого-то.

– Тогда почему ты не сделал этого? – спросила я.

– Лиам был старше и поступил туда раньше меня, – пояснил Джуд. – Не уверен, что он действительно хотел этого. По крайней мере, не так сильно, как я. Но он сказал, что если поступит на военную службу, то ему оплатят учебу в колледже. По плану я тоже должен был поступить, когда он вернется домой на побывку. Мы знали, что нас вряд ли распределят в одно место, но всегда все делали вместе. В общем, Лиам собирался пойти со мной, чтобы поддержать, когда я буду записываться. Но потом… – Джуд потер подбородок. – Прямо перед своим возвращением домой Лиам погиб. Из всех, кто был в грузовике, выжил только один человек.

Я мгновенно представила Джуда на окраине мира, едущим в грузовике вместе с братом. Представила, что его могло не быть со мной этим вечером. От одной мысли, что Джуд, а не Лиам, мог погибнуть, подорвавшись на мине в тот день, к горлу подкатывал ком. Я не знала Лиама, посему смириться с его призрачным присутствием было намного легче, чем подумать, что парня, стоящего сейчас рядом со мной, могло бы не быть на свете.

Джуд выпрямился и глубоко вздохнул.

– В любом случае, армия, как и все в моей жизни, пока что откладывается. Иногда мне туда хочется, а иногда страшно. Порой мне кажется, что он погиб из-за меня, ведь это была моя идея. – Он уставился в землю. – Моя мать винит меня в его смерти.

– Но это не твоя вина, – возразила я. – Он сам решил пойти в армию.

Джуд кивнул.

– Знаю. Но теперь я понятия не имею, что мне делать.

– Вступи в клуб, – сказала я.

Он склонил голову на бок.

– Ты сможешь сделать это, ясно?

– Сделать что?

– Не стать той, кем хотят видеть тебя родители, – пояснил Джуд. – Не поступать в Йель. Не становиться юристом.

Я прыснула.

– Ну да, конечно. А потом моя мать от меня отречется.

– А тебе не приходило в голову, что если она любит тебя, то примет любой твой выбор?

В таком ключе я об этом еще не думала, но теперь вопрос засел в моей голове, и я задумалась.

– Нет, – заключила я. – Она любит человека, которым хочет меня видеть. Не уверена, что она полюбит меня такой, какая я есть.

Мой подбородок дрогнул лишь на секунду. Если не соберусь, то разрыдаюсь прямо здесь.

Похоже, Джуд это понял. Подавшись вперед, он заключил меня в объятия, устроив мою голову на своем плече. Я глубоко вздохнула, вдыхая его запах и закрывая глаза от окутавшего меня чувства комфорта.

– Я люблю тебя такой, какая ты есть, – прошептал он мне на ухо. – Хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть по крайней мере один такой человек.

Я подняла голову. Его лицо находилось совсем близко от моего. «Я люблю тебя такой, какая ты есть, – эхом отдавались в ушах его слова. – Я люблю тебя…»

Никто, кроме моей семьи, никогда не говорил мне этого. Я открыла рот, слегка дрожа всем телом…

– Ханна.

Я вздрогнула от голоса тети Лидии.

– Да? – отозвалась я, отстраняясь от Джуда. Я должна прекратить это – терять контроль, когда он рядом. Я разгладила руками юбку, будто разглаживание возвращало на место идеальный образ.

– Просто хотела убедиться, что ты не сбежала, – послышался голос тети через закрытую дверь. – Доброй ночи, Джуд.

Намек был ясен. Я взглянула на Джуда и обратно на дверь.

– Надо идти домой на разбор полетов, – пошутила я.

– Не рассказывай обо мне слишком много, – сказал Джуд.

– Только хорошее, – пообещала я, когда он спускался по ступенькам.

– Доброй ночи перед Днем Рождения, – сказал он, посылая мне широкую улыбку.

Я не уходила до тех пор, пока он не сел в свой пикап. Заведя мотор, он помахал мне рукой и отъехал. Я проследила, как он исчезает за холмом.

***

Тетя Лидия не проронила ни слова, когда я вернулась в дом и закрыла за собой дверь. Она сидела на подлокотнике дивана, наблюдая за тем, как я пересекаю комнату. Наконец я скрестила руки на груди и вздохнула.

– Скажи это, – потребовала я.

Тетя склонила голову на бок и произнесла:

– Почему Джуд считает, что твой отец мертв?

Я сцепила пальцы.

– Я ему такого не говорила. Он просто… предположил, а я позволила ему так думать. Я не лгала, просто умолчала о некоторых вещах.

Но тетя Лидия не купилась на это. Она вздернула брови и скрестила руки на белой кружевной блузке.

– Ты обязана сказать ему правду. Если ты испытываешь к нему симпатию и уважение, то должна быть честной.

– Не так-то просто сказать людям, что твой отец наглотался таблеток и теперь находится в центре реабилитации, – заметила я.

Выражение ее лица смягчилось.

– Я знаю, милая, но чем больше ты тянешь, тем сильнее все усложняешь. Будь с ним честной. Похоже, ты очень ему нравишься, так что он заслуживает знать правду.

Я закрыла глаза и протяжно выдохнула. Нахлынувшее чувство вины подсказывало, что тетя Лидия права, но я все еще боялась того, как он отреагирует, когда узнает о моей лжи.

– Я расскажу ему, – сказала я. – Обещаю.

Тетя Лидия удовлетворенно кивнула.

– Он не плохой парень. Он через многое прошел и за грубым фасадом скрывается хороший человек.

Я улыбнулась.

– Так и есть.

Она погладила меня по плечу и поцеловала в лоб.

– Тогда расскажи ему правду. Он поймет.

Я снова пообещала, что признаюсь, и довольная тетя удалилась в свою комнату.

Но я ведь не сказала, когда именно.

Глава 17

Я открыла глаза и обнаружила, что лежу нос к носу с белой лошадью.

Я моргнула. Нет, это не лошадь, а единорог. Очень большой и очень белый единорог, с серебряным рогом, торчащим из головы.

– С Днем Рождения! – воскликнул единорог голосом тети Лидии.

Откинув волосы с лица, я села и стала рассматривать гигантского плюшевого зверя.

– Умоляю, скажи, что ты не сошла с ума, – попросила я.

Тетя Лидия усадила единорога между нами и разочаровано фыркнула.

– Забыла?

– Видимо, – подтвердила я, потирая сонные глаза. Судя по часам, сейчас было десять минут восьмого.

– Каждый год на свой День Рождения ты говорила мне, что мечтаешь о единороге, – пустилась в воспоминания тетя. – Ты постоянно придумывала истории о ваших с ним совместных приключениях. – Она потрясла передо мной игрушкой. – Вот я и купила тебе единорога!

– Мне тогда было семь, – заметила я. И как она вообще запомнила?

Тетя Лидия пожала плечами.

– Лучше поздно, чем никогда, правда же?

Она потянулась за чем-то за кроватью и затем преподнесла мне капкейк, украшенный нежной желтой глазурью с красной обсыпкой.

– А вот и капкейк для именинницы, – провозгласила она.

Я улыбнулась, принимая лакомство.

– Спасибо.

Тетя Лидия поцеловала меня в лоб.

– Нет проблем. – Она откинулась назад и посмотрела на меня с мягкой улыбкой. – Я очень рада, что ты приехала сюда на лето, Ханна. Давненько мы так не зависали.

Я провела пальцем по краям капкейка, собирая глазурь.

– Я тоже рада, что приехала.

Тетя похлопала меня по колену.

– Лопай скорее и одевайся. Нас ждет торжественный завтрак по случаю Дня Рождения.

Вскочив на ноги, тетя Лидия выпорхнула из комнаты и закрыла дверь.

Для сладкого было рановато, но сегодня мой День Рождения, а значит можно наплевать на правила. Я съела капкейк в постели, стряхнула крошки и стала одеваться. Остановившись перед зеркалом, я изучила свое отражение. Семнадцать. Внешне я выглядела как прежняя Ханна, но внутри что-то определенно изменилось. Я больше не была той Ханной, что приехала в Эшвилл две недели назад. Марк прав. Я могу быть кем захочу, а не только той, какой должна быть. Я слишком долго себя сдерживала.

Одевшись, я взяла телефон и посмотрела на экран. Ни звонков, ни сообщений.

С минуту я держала телефон в руке, буравя экран взглядом до тех пор, пока тот не погас. Затем я запихнула телефон в карман и пошла к тете.

Мы подъехали к «Папа Джино». Пока тетя парковалась, я не сводила с нее недоверчивого взгляда. На парковке мы были одни.

– Итальянская еда на завтрак? – уточнила я.

– Итальянцы тоже завтракают, – резонно заметила она.

– Не уверена, что справлюсь с лазаньей в 8 утра.

– Лазаньи не будет, – заверила тетя Лидия, выходя из машины.

У дверей нас встретила Мама Рита.

– Добро пожаловать! – прогремела она, широко раскинув руки. Она обняла сперва тетю, затем меня, едва не задушив нас в своих объятиях. – С Днем Рождения, Coccolona!

Coccolona? Я взглянула на тетю Лидию через плечо Мамы Риты, подняв бровь.

– Сюда-сюда, – сказала Мама Рита, отпустив меня. – Завтрак уже готов.

Пока мы шли за Мамой Ритой к столику, украшенному красными шарами и лентами, тетя Лидия наклонилась ко мне и прошептала:

– Гордись. Мама Рита придумала тебе ласковое прозвище.

– Coccolona? – уточнила я.

– Это значит «милашка», – пояснила тетя. – Мне повезло меньше. Capretta переводится как «козленок».

Мы сели, и Мама Рита налила нам по чашке кофе и по стакану апельсинового сока.

– Завтрак будет с минуты на минуту, – сообщила она и улыбнулась мне. – Семнадцать! Помню, и мне было семнадцать когда-то. Наслаждайся, Coccolona, время летит быстро. Однажды ты посмотришь в зеркало и обнаружишь там старуху, – нахмурившись, она пригладила седые волосы. – Ах да, завтрак! Скоро вернусь.

Мама Рита скрылась на кухне, а я потянулась за молочником, чтобы налить молока в кофе.

– Мама с папой еще не звонили? – поинтересовалась тетя Лидия.

Я отрицательно покачала головой, не сводя взгляда с кофе.

– Еще нет.

– Уверена, они позвонят, – сказала она.

Я пожала плечами, но ничего не ответила.

Тетя Лидия прокашлялась.

– Что ж, пока мы наедине, хочу вручить тебе подарок.

– Разве единорог не был подарком? – удивилась я.

Тетя Лидия засмеялась.

– Это была просто глупая шутка. – Она потянулась к сумке и достала маленькую красную коробочку. – А вот настоящий подарок.

Я взяла ее.

– Спасибо, – поблагодарила я. – Не стоило…

– Мне захотелось, – перебила тетя. – Давай, открывай.

Она сгорала от нетерпения, как ребенок в Рождество, но улыбка выдавала ее волнение.

Коробка слегка хрустнула, когда я открыла ее. Внутри на шелковой подушечке лежала крохотная золотая вилочка на тонкой цепочке.

– Ничего особенного, – сказала тетя Лидия. – Я знаю, что дома у тебя полно украшений…

– Она прекрасна, – произнесла я. – Спасибо.

Я достала кулон из коробочки и надела на шею. Вилочка соприкоснулась с кожей и заблестела на свету.

– Я хотела, чтобы ты помнила, – сказала тетя Лидия, – что никогда нельзя переставать мечтать. Твои родители желают тебе чего-то, и я тоже, но куда важнее, чего ты сама желаешь.

Я улыбнулась ей через стол. Казалось, будто ко мне вернулась прежняя тетя Лидия, которая когда-то играла со мной, рассказывала смешные истории и никогда не смеялась над моими идеями и не указывала мне, что делать.

Кухонная дверь с грохотом распахнулась, и вышли Мама Рита и Папа Джино. Он нес большую тарелку с горой панкейков, из которой криво торчали свечки, поблескивающие под громкое «С Днем Рождения тебя!» Мамы Риты и Папы Джино.

***

Я закрыла дверь своей комнаты в доме тети Лидии и еще раз проверила телефон. Натали не прислала даже смс, хотя мы ведь и не разговаривали с ней с той самой ссоры. От мамы с папой тоже ничего не было.

Папу я еще могла понять. Может, он был на терапии или что там еще делают в реабилитационных центрах. Когда бы я ни представляла себе его жизнь в реабилитационном центре Келлера-Бёрнса, в воображении всегда рисовались обдолбанные пациенты, раскачивающиеся взад-вперед или бьющиеся в припадках под действием абстинентного синдрома (Абстинентный синдром (ломка) – синдром физических и/или психических расстройств, развивающийся у больных наркоманией спустя некоторое время после прекращения приема наркотика или уменьшения его дозы, прим. переводчика). В таком месте, должно быть, немудрено потерять счет времени.

К тому же я не ответила ни на один его звонок.

Но маме не было никаких оправданий. Она была на отдыхе в Париже. И телефон всегда был при ней, она никуда без него не выходила. Неужто не найти пары секунд между спа-процедурами и французской кухней, чтобы вспомнить, что у твоего ребенка День Рождения?

Я кинула телефон на кровать. Не стану об этом беспокоиться. Мои друзья устраивают для меня вечеринку. Картер с Джудом в одном помещении – вот что страшно. А безрассудство моей матери так, ерунда.

Я остановилась, поняв, что расхаживаю по комнате. Я знала, что не забуду о маме, пока не поговорю с ней.

В трубке раздались гудки, и я стала ждать ее ответа. В Париже уже был полдень, так что я знала, что не разбужу ее.

Наконец гудки смолкли.

– Алло, – раздался мамин голос.

Я стиснула кулак.

– Привет, мам.

– Ой, Ханна! – взвизгнула она. – Я только что рассказывала о тебе Жану с Пьером. О том, как ты поступишь в Йель через год! Да, все верно, – сказала она кому-то. На заднем плане отчетливо послышался мужской голос. – Станешь юристом. Моя доченька будет самым классным юристом во всей стране!

– Кто это там? – спросила я. – С тобой?

– Тесс, – ответила мама и захихикала. – А еще Жан и Пьер.

– И кто же такие эти Жан и Пьер?

Мама засмеялась.

– Друзья, Ханна. Мы давно знакомы.

Интересно, насколько давно? Я вспомнила все совместные поездки с мамой в Париж, в которых в итоге каждая из нас занималась чем-то своим. Может, она тратила это время на встречи с французскими мужчинами?

– У тебя роман? – воскликнула я, но вспомнив, что тетя Лидия находится на чердаке, понизила голос.

– Я кто по-твоему? – спросила мама. Она путалась и запиналась на каждом слове. – За кого ты меня принимаешь?

– Ты пьяна, – сказала я. – Наедине с какими-то незнакомыми мужиками. Где вы, в номере?

– Да, мы в моем номере, – огрызнулась мама. – Едим круассаны и пьем вино.

К горлу подкатил ком.

– Чудесно, мам.

– Да что с тобой происходит? – спросила она.

– Ничего, – ответила я. – Наслаждайся своим романом, вином и всей той фигней, которой ты там занимаешься!

– Не смей говорить со мной в таком тоне, Ханна, – рассердилась мама. – Я на отдыхе и после всего того, через что я прошла, имею право немного расслабиться и хорошо провести время.