Текст книги "Дзюцу для трансгуманиста (СИ)"
Автор книги: Сергей Зонин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 44 страниц)
Собственно говоря, никакого порока сердца (в традиционном смысле), у Кимимаро и не было. Врождённый дефект имелся, но не такой, который можно найти в медицинских справочниках двадцатого и двадцать первого веков. Просто часть его сердечной мышцы время от времени превращалась в “воск”. И чем дальше, тем чаще, и дольше становились периоды восстановления.
– Меня убивает собственный Кеккей Генкай, – констатировал Кимимаро, когда мы изложили ему суть проблемы. – В принципе, чего-то подобного я и ожидал. Клан Кагуя не зря считался проклятым. Благодаря твоим маленьким машинам, Томино-сан, я смогу протянуть ещё какое-то время… Сколько, Кабуто?
– Если не будешь использовать свой улучшенный геном – лет пять, если очень повезёт – десять, – Кабуто как всегда вежлив и бесстрастен, словно не оглашает смертный приговор. – Если будешь… зависит от того, как часто. Но один год я тебе в любом случае гарантирую. Я и респироциты.
– Это очень много. Даже самые здоровые шиноби не могут быть уверены, что проживут так долго. А я за этот год успею сделать много. Спасибо, Кабуто. И тебе, чужак. Я у тебя в долгу.
– Не дождёшься! Я не собираюсь давать тебе “отсрочку”, костяшка. Я собираюсь тебя вылечить. По-настоящему. Раз и навсегда.
– Это невозможно. Проклятие можно отсрочить, но не отменить. Кагуя должны исчезнуть – это судьба.
– В гробу я видел судьбу, из-за которой умирают люди! Один из лучших учеников Орочимару-сама говорит “невозможно”? Или это у меня слуховые галлюцинации? Кимимаро, я не знаю, случайность это или судьба – но в этой долбанной звуковой деревне собрались лучший учёный мира, будущий лучший врач мира, и полная коллекция медицинских технологий древней цивилизации! Если всё это не поможет вылечить одного человека – то грош нам всем цена!
По лицу Кимимаро трудно сказать, какое впечатление на него произвёл мой пафосный монолог. А вот Кабуто я явно задел. Отлично, пользуемся этим!
– Скажите, Кабуто-сан, как вообще осуществляется пересадка органов от генетически разнородных доноров? Как вы преодолеваете отторжение?
– Ну, если опустить всякие медицинские подробности, то существует два основных способа – естественная толерантность и программирование иммунитета. Первый способ заключается в пересадке иммунопривилегированных частей тела – глаз, мозга, семенников.
– Так, а что такое программирование иммунитета?
– Опять же, опуская ненужные подробности – этот метод состоит в обработке тимуса реципиента донорской чакрой в смеси с медицинской. Такая обработка занимает около месяца, но в итоге иммуная система “учится” опознавать клетки донора, как свои собственные.
– Но как я понимаю, для этого донор должен быть живым, и хотя бы не слишком сильно брыкаться?
– Именно, Томино-сан. Поэтому второй способ, хотя более универсален и надёжен, практикуется в основном среди богатых гражданских. Учитывая образ жизни большинства шиноби, здесь донор чаще всего оказывается мёртв.
– Но вы сказали, что это два основных способа. Есть и неосновные?
– Есть. Во-первых, это секретные техники некоторых шиноби, которые выращивают в своём теле специализированные ткани-посредники, регулирующие взаимодействие пересаженных органов с организмом. Во-вторых, классические лекарства-иммунодепрессанты. И в-третьих, уникальный метод, придуманный Орочимару-сама ещё в Конохе.
– Можно узнать, в чём он состоит?
Кабуто делает небольшую паузу, размышляя.
– Кабуто-сан, я понимаю, что это ноу-хау, и если оно попадёт в чужие руки, у вас будут большие проблемы. Но я – особый случай. Прочитать что-то у меня в голове не сможет ни один телепат. А если возникнет опасность, что я могу что-то разболтать под пыткой или по собственной воле, вы просто отмените мой призыв.
– Ладно, Томино-сан, вы правы. В принципе, сама идея достаточно проста. Трансплант должен быть сложной системой, способной к самообучению. Он обнаруживает на какие антигены реагирует иммунная система реципиента, и убирает их с клеточных мембран.
– Одной из таких самообучающихся систем является проклятая печать?
– Совершенно верно.
“Так, а другой, надо полагать, Мокутон – не зря Орыч его и Данзо привил, и детишкам, а у Тоби вообще половина тела из него. Мокутон вообще не просто стихия, а какой-то универсальный заменитель в этом мире. Пластилин для лепки людей… Добыть бы немного и поэкспериментировать с ним…”
– И что из этого вы собирались использовать для замены сердца Кимимаро, если бы смогли решить проблему, как его вскрыть?
– Программирование иммунитета. Шиноби нельзя пересаживать сердце обычного человека, он станет инвалидом. Но у нас среди подопытных есть достаточно шиноби. Достаточно ранга C. Разницу Кимимаро бы сам восполнил. Но в этом и опасность тоже.
– Опасность?
– Улучшенный геном может кодировать четыре разных фенотипических признака. Изменённая чакра, изменённая Кеиракукей, изменённые клетки, изменённые внутренние органы. Обычно сочетаются два или три признака. У Кимимаро четвёртый точно отсутствует – все изменения в его анатомии временные и обратимые. Но вот как обстоит дело с тремя первыми… Если “восковое изменение” связано только с чакрой, замена сердца ничего не даст – новое сердце будет точно так же останавливаться время от времени, пока не остановится совсем.
– И что же, вы не можете определить, что именно изменено? Отличается ли его чакра от обычной, есть ли в теле клетки нетипичного вида и функций, изменена ли конфигурация каналов?
– В каналах может быть изменена не только конфигурация, но и скорость течения, принципы работы фильтров и взаимодействия узлов… Понимаете в чём тут дело, Томино-сан… Мы не знаем, что именно нужно искать. А поиск “любых отклонений от нормы” – это долгая, кропотливая работа для десятков ирьенинов. Составить карту генома, карту чакраканалов, список всех типов клеток, которые встречаются в организме… Страна Рисовых Полей маленькая и бедная, мы не можем себе позволить таких расходов.
Опять… Где-то я это уже слышал…
В третьем десятилетии двадцать первого века рак уже не считался неизлечимой болезнью. И даже на удачу полагаться не нужно было. Курс генной терапии, господин Томминокер-21. Один месяц – и вы не только совершенно здоровы, но и можете быть уверены, что никогда больше не заболеете раком. Есть только одно затруднение… видите ли, нам очень жаль, но вашей страховкой эта процедура не покрывается… Но два с половиной миллиона – совсем не такая большая сумма, я уверен, ваши родственники сумеют собрать её вовремя! Как, а почему у вас нет родственников? Ну, вы же писатель… я уверен, поклонники вашего творчества смогут скинуться…
Они почти успели. В тот день, когда я наконец отбросил коньки, на моём счету был один миллион двести тысяч долларов.
Ну уж нет! Не для того я перепрыгнул через пятьсот тысячелетий, не для того умер и воскрес, чтобы снова слышать ту же заунывную врачебную песнь о нехватке финансирования! Не для того, чтобы позволить ещё кому-то умереть от людской жадности!
Мозги – ключ на старт! Пора начинать мыслить по-взрослому!
Сакон и Укон – удивительные существа.
Нет, не потому, что они – сросшиеся сиамские близнецы. И не потому, что они выглядят, как два гея-эмо, причём с дурным вкусом (что вообще-то редкость, потому что большинство моих знакомых гомосексуалов отличалось прекрасным художественным чутьём). Длинные серебристые волосы, чёлки на глазах (у Сакона на правом, у Укона на левом), тонкие губы, выкрашенные в зелёный цвет и красные бусы на шее!
Дополняется всё это крайне мерзким характером. Такое чувство, что они нарочно пытаются стать как можно более отвратительными для окружающего мира. Укон – ещё куда ни шло, он довольно сдержан и расчётлив. Когда он не спит, с ним вполне можно нормально разговаривать. Беда в том, что спит он почти всегда, а Сакон, который в это время руководит их слитыми телами, лучше всего описывается выразительным детским словом “бяка”. Ну или по-взрослому, “они не геи, они просто п…сы”. Сакон любит делать людям неприятно. Любит портить им настроение.
Судя по всему, это последствия детской травмы. Люди не любят тех, кто странно выглядит. Особенно дети. Они преследуют всех, кто хоть немного на них не похож. А Сакон с Уконом с детства были ОЧЕНЬ непохожи ни на кого, кроме друг друга. Прежде, чем их нашёл Орочимару, прежде чем братья изучили тайдзюцу и раскрыли собственный Кеккей Генкай – им пришлось вынести немало пинков и тумаков, голодать, умирать от холода, работать в цирке уродцев за еду, стать жертвами извращенца-педофила… Гюго или Диккенсу история жизни близнецов пришлась бы по нраву. Укон в то время не умел по желанию вылезать из тела брата, и чувствовал себя бесполезной обузой – а Сакон был вынужден таскать на детских плечах двойной вес и есть за двоих.
Братья не сломались. Возможно, потому, что никогда не оказывались в одиночестве. У Сакона всегда был товарищ, с которым можно поделиться бедой. Настолько близкий, насколько это возможно. Идеально понимающий его. Но характер им ранние годы испортили основательно. Похоже, Сакон решил “Если вы называете меня монстром, я буду самым монстром из монстров”. Правда, должность главного чудовища в деревне Звука была уже занята самозваным ж, но близнецам удалось занять почётное второе место. Третье досталось Кидомару. Сакон нарочно сделал своё поведение и внешность максимально отталкивающими.
Если Кидомару в бою играет с противником – жестоко, но в общем-то честно – Сакон откровенно старается его растоптать, уязвить, унизить. Любым способом. Учитывая силу близнецов, способов у них много.
Пытался он и на мне отыгрываться, но я оказался неблагодатным материалом. “Лучший способ борьбы с троллями – не кормить их” – этот принцип я ещё при жизни выучил. Четырнадцатилетний пацан не мог найти мои психологические уязвимые места, а физическое насилие против бессмертного неэффективно. Ну сломал он мне пару рёбер, руку и ключицу. Через пару секунд я уже был в полном порядке и как ни в чём не бывало продолжал заниматься своими делами. При этом я дал понять, что мне его жаль, чем взбесил юного мутанта ещё больше.
Сакон бы с удовольствием сломал “кубик” – единственную вещь, которой я в этом мире действительно дорожил. Но к счастью, мальчишка был достаточно умён, чтобы понять – Орыч его за такое медленно прокрутит через мясорубку, а Кидомару вызовется добровольцем крутить ручку. Поэтому у нас установился своего рода вооружённый нейтралитет – близнецы делали вид, что меня в деревне вообще нет.
Но как только я узнал об их способностях, внешность и характер отошли на второй план.
Хотя братья и близнецы, генетически они не тождественны. Сакон – носитель. Укон – паразит. Обычно он обитает в теле брата, но способен перебираться на время и в другие тела. Обычно он использует эту способность для убийств, разрушая организм противника изнутри.
У него два режима существования – обычная многоклеточная форма жизни, и рой макромолекул, белков и нуклеиновых кислот, связанных чакрой. Смена режима занимает меньше секунды. По сути, Укон способен дезинтегрировать себя по собственному желанию и собирать обратно! Он скользит по Кеиракукей жертвы, как Чужой из одноимённого фильма по вентиляции. Как поразить врага, который находится внутри твоего тела? Только убив себя…
– Погодите, Кабуто-сан, я не понимаю! В режиме паразита тело Укона же по сути представляет собой жидкость? Причём жидкость, произвольно управляющую собственным течением, так?
– В грубом приближении так, да.
– Но как можно ранить жидкость? Если носитель пырнёт себя кинжалом – он разрежет собственные мягкие ткани, но какой вред это причинит Укону внутри него? Поток молекул просто обойдёт такое грубое препятствие по другому каналу, только и всего! И даже если паразиту будет нанесён какой-то ущерб (допустим, циркуляция нарушена) – это всё исчезнет, как только он вернётся в клеточный режим! Это… это так же глупо, как пытаться разрушить дом, перекладывая кирпичи, из которых он только будет построен.
– Вы правы, Томино-сан. Физического вреда Укону раны носителя, конечно же, не наносят. Но тут срабатывает эффект стигматизации. Укон считывает информацию о повреждениях из нервной системы и из чакры носителя. Его чакра запоминает это. Когда тело восстанавливает клеточную структуру, реконструируются и полученные раны. Он должен побывать в здоровом носителе, чтобы стереть эту информацию.
– Хм… тогда получается, что ему следует опасаться не только физических ран, но и гендзюцу, действующих на носителя?
– Совершенно верно.
– Странная уязвимость. Это его Кеккей Генкай просто недоработан? Или необходимый элемент “конструкции”?
“Или автор манги просто нарочно ввёл это свойство, чтобы дать возможность положительным героям победить… С кем там из Конохи близняшки дрались в аниме? Не помню, но точно помню, что погибли оба… И что саморанение там сработало…”
– Это необходимо, чтобы Укон мог взрослеть вместе с братом. Его собственные биологические часы не работают, потому что он постоянно воссоздаёт себя заново. Чтобы не остаться вечным младенцем, он считывает все изменения тела Сакона и воспроизводит их при следующей реконструкции. Он и джуин получил таким образом – отразив проклятую печать брата. Самому Укону что-то вживлять бессмысленно, его тело отторгает любые импланты. А то, что изменения частично считываются не только с постоянного носителя, но и со временных… вероятно, действительно недоработка. Хотя у меня есть одна гипотеза…
– Какая?
– Сначала пообещайте мне не высказывать её при близнецах, Томино-сан. Они всё равно не поверят, но могут расстроиться и затаить злобу.
– Обещаю. Мне такие враги совсем не нужны, у нас и так напряжённые отношения. Что за гипотеза?
– Есть мнение, что они никакие не братья. Что настоящим Кеккей Генкаем обладает только Укон. Что если убить Сакона, когда эти двое будут разделены, Укон отнюдь не умрёт от тоски, а найдёт себе нового постоянного носителя, и через пару месяцев – или может быть лет – станет его “близнецом”.
– То есть Укон – ходячее зеркало? А Сакон просто был первым, к кому он ещё в бессознательном возрасте прицепился?
– Вы совершенно верно поняли мою мысль, Томино-сан. К сожалению, на детальное исследование этого вопроса у меня нет времени, а сами братья вряд ли захотят помочь прояснить ситуацию.
– Но ведь Укон получает способность сливаться с телами других существ, кроме брата, только на втором уровне активации джуина?
– Не совсем. Он получает способность делать это БЫСТРО. Проклятая печать разворачивает в теле жертвы дублирующую систему каналов – систему, оптимизированную под перемещение Укона. На втором уровне она также позволяет ему играть с массой, за доли секунды увеличивая или уменьшая своё присутствие в теле носителя. Без джуина внедрение в нового носителя заняло бы несколько суток, приспособление к нему (и приспособление носителя под себя) – несколько месяцев. Но в итоге такую пару “сиамских близнецов” можно сделать из кого угодно. Укон – разумная раковая опухоль.
– Как и Орочимару-сама?
Кабуто вздрагивает.
– Ни в коем случае не произносите этого в его присутствии! Но… да. Техника Укона имеет нечто общее с Фуши Тенсей. Не исключено, что кто-то в прошлом проводил похожие опыты по смене тела. Уже в наши дни эта способность в сочетании с джуином была превращена в оружие.
– Прекрасно! В таком случае мы её превратим в лекарство!
Убедить Сакона с Уконом помочь спасти чью-то жизнь – отдельная миссия. Причём ранга A, никак не меньше. Убивать братцы всегда готовы, но лечить… тем более – их главного конкурента на место предводителя команды Звука… Но Кабуто умеет быть очень убедительным, когда это нужно!
Дальнейшие действия были очевидны любому, кто хоть немного разбирается в медицине. Мы неоднократно отработали их на манекенах и в гендзюцу, пока не довели до автоматизма у всех участников.
Делай раз – мы облучаем тимус Кимимаро чакрой Укона, пока анализы не покажут, что его лейкоциты перестали реагировать на клетки паразита.
Делай два – братья активируют проклятую печать, переходя в режим демонов.
Делай три – Укон ныряет в тело Кимимаро, как в воду.
Делай четыре – он растворяет и переваривает небольшой участок кожи. Окостенения на пострадавшем участке нет – процесс растворения мягкий, организм не фиксирует травму, как при разрезе.
Почему кожи, а не сердца? Потому что экспериментировать сразу с единственным сердцем пациента – это надо в Отряде 731 работать… или в лаборатории у Орочимару, что в принципе одно и то же. Сначала нужно набрать опытный материал, убедиться, что всё работает, как надо, без осложнений и побочных эффектов – и лишь потом переходить к трансплантации целевого органа.
Делай пять – переваренные клетки заменяются собственными клетками Укона, которые встраиваются в организм носителя.
Делай шесть – Укон напрямую “перетекает” из тела Кимимаро в тело Сакона, где сразу засыпает – “регенерировать” часть тела, которую он отдал временному носителю. Точнее, восстанавливать информацию о ней на основе здорового тела брата.
Делай семь – все ложатся спать, кроме меня – так как мертвецам сон не нужен, я остаюсь дежурным по лаборатории. Наблюдаю за поведением транспланта и самочувствием пациента. Регулярно беру анализы.
Делай восемь – на следующий день Кимимаро выращивает шипы из костей руки, которые протыкают трансплантированную кожу.
Есть! Кожа рвётся! Проступает несколько капель крови! Да и сам Кимимаро сообщает, что чувствует боль.
Почему мы так ликуем, нарушив клятву Гиппократа? Нет, дело не в том, что мы врачи-садисты. И не в том, что в этом мире о ней никто не слышал, и любой ирьенин одинаково хорошо умеет лечить и калечить, а персонал концлагерей заплакал бы от умиления, видя их повседневную практику.
Просто, если пересаженная кожа не превратилась в “воск” и не пропустила через себя кость – значит и пересаженное сердце будет работать без сбоев! Кеккей Генкай Кимимаро на него не распространяется!
А Укон себе новое отзеркалит. Ему не в первый раз.
Чакра имеет вес.
Это была первая вещь, которую я выяснил, как только получил хоть немного времени на свободное экспериментирование. Вес и массу.
Собственно, в самом наличии массы я и не сомневался. ВСЁ физически существующее имеет энергию, а энергия есть масса – по формуле E=mC^2.
В чём я сомневался, так это что у чакры есть масса покоя. Она вполне могла оказаться формой взаимодействия, наподобие фотона или глюона. Или облаком сверхлёгких частиц наподобие нейтрино, зарегистрировать массу которых очень и очень нелегко.
Чего я не ожидал, это что она окажется не только весомой, но и весьма плотной. Нам не понадобились никакие сверхчувствительные весы, никакие сложные детекторы, даже оборудование из лаборатории Кабуто брать не пришлось. Первый же грубейший опыт, который я проводил просто для порядка, практически не надеясь на успех, дал результат. Да ещё какой!
Опыт первый. Берётся ниндзя. Ставится на весы. Обычные пружинные весы-динамометр, которые торговцы используют, чтобы яблоки взвешивать. Записывается его вес. Ниндзя выполняет технику. И представьте себе – стрелка на весах стабильно едет вверх! Подопытный стал ощутимо легче!
Но это ещё не значит, что мы зафиксировали именно утечку чакры! Самая очевидная гипотеза далеко не всегда самая верная – а то так и к гипотезе теплорода с флогистоном заодно недолго прийти. Вполне может быть, что он просто сжигает жир так активно. Или потеет. Или воздух выдыхает, с водяным паром вместе. Или радиацию какую-нибудь излучает. После мгновенной молекулярной дезинтеграции-сборки Укона я уже и в ходячий реактор готов поверить, почему нет… Есть много способов, как живое существо может быстро сбросить вес. Особенно если при этом оно совершает биологически невозможные чудеса.
Опыт второй. Берутся два ниндзя – Джиробо и какой-нибудь бедолага в роли подопытного кролика (чаще всего это был Кидомару, потому что издеваться над Таюей мне не позволяли остатки джентльменства, а близнецов Кабуто припряг к своим медицинским опытам). Джиробо начинает высасывать соседа. Насколько один становится легче, настолько же второй тяжелеет!
Но и это ещё не доказывает, что они обмениваются именно чистой чакрой, а не какими-нибудь сопровождающими флюидами. Это только доказывает, что некая массивная субстанция не испаряется, не рассеивается в пространстве, не перемещается в параллельный мир, а остаётся в замкнутой системе двух тел.
Опыт третий. Берётся кусок земли, которую Джиробо накачивает своей чакрой. Джиробо становится легче. Земля – тяжелее. Джиробо высасывает чакру обратно – масса возвращается к нему, кусок грунта становится легче. Уже теплее!
Четвёртый и пятый опыт – соответственно, с чакропроводящим металлом и с печатью-накопителем. И вот тут нас ожидал второй сюрприз. Металл исправно тяжелел, так что я уже уверился, что мы поймали настоящую, чистую чакру. В конце концов, что ещё, кроме электрического заряда, может проникнуть в монолитный металлический брусок? А вот с печатью вышел облом. Чакру она поглощала. И ниндзя-донор становился легче. А вот печать от этого и не думала становиться тяжелее! Как была бумажкой с чернилами, так и остались. Мы в неё закачали уже больше килограмма – а она по-прежнему порхает по воздуху, если её поднять пальчиком! Более того, система “ниндзя, держащий в руках печать”, становится легче!
Это уже ни в какие ворота не лезло! Прямо у нас на глазах нагло и злостно нарушался закон сохранения массы! С особым, так сказать, цинизмом. Самое дикое, что мои напарники, даже образованный Кабуто, не могли понять, что именно меня так шокирует. Ну да, это же печать! Она для того и предназначена, чтобы запечатывать, прятать, делать большое малым и удобным для переноски. Но я не сдавался – слишком уж сложно так с ходу отвергнуть всё, чему в школе учили.
Может быть, снижается не масса, а только вес? За счёт какого-нибудь хитрого использования закона Архимеда или с помощью электромагнитной левитации, например?
Опыт шестой. Делаем крутильные весы. Подвешиваем ниндзю на паутине, раскручиваем, чтобы перегрузка была равна 1g (ниндзя ругается, но для эксперимента это неважно), фиксируем натяжение нити. Ниндзя начинает закачивать чакру в печать – натяжение снижается. То есть инерционная масса снижается вместе с гравитационной.
Опыт седьмой. Завариваем ниндзю в герметичную капсулу, раскручиваем, подаём чакру – масса снижается. Скорость вращения Ломоносова и Лавуазье в гробах уже превышает обороты Расенгана. С громким треском рвутся последние шаблоны. Вся команда хихикает – очень уж смешно наблюдать, как древняя мумия отказывается принимать очевидные вещи. Я для них выгляжу, как дикарь, который всё пытается найти лошадь под капотом автомобиля.
Может ли быть, что я уже “взломал Матрицу”? То есть нашёл лазейку в отображении физических законов, которую местные пользователи давно юзают? Для виртуальной реальности понятие массы – просто набор цифр. Хорошо если так… но даже в этом случае должны быть определённые закономерности… хотя бы закон сохранения контрольной суммы. Причём в виртуальных мирах вычислить управляющие законы даже проще, чем в реальности – на этом, в принципе и основан феномен оптимизации персонажей в ролевых играх.
Ладно, предположим пока, что мы всё ещё находимся в реальном мире и нормальная физика тут по-прежнему работает. Тогда изменение массы может иметь три возможных объяснения. Первое – запечатанная масса остаётся внутри капсулы, но в каком-то скрытом виде, не проявляя своих гравитационных и инерционных свойств. Не притягивается к земле и не сопротивляется ускорению. Второе – запечатанная масса в какой-то форме проходит сквозь стенки капсулы. И третье – масса каким-то образом покидает капсулу, не проходя сквозь её стенки – то есть мы имеем дело с четырех– или более -мерной физикой.
Чтобы придумать эксперимент, который отделит первый вариант от второго и третьего, мне понадобилось около трёх часов.
Опыт восьмой. Тележка ставится на очень гладкие рельсы примерно трёхкилометровой длины. Берётся ниндзя вместе с печатью, садится на тележку. На неподвижной тележке ниндзя вливает чакру в печать. Теперь разгоняем тележку до ста километров в час, после чего высвобождаем чакру из печати.
Есть! Тележка не очень сильно, но вполне ощутимо тормозится! Примерно на километр в час! Пружинные весы фиксируют силу, направленную против движения!
Что это значит? Если бы чакра в каком-то скрытом виде оставалась внутри печати, то ускорилась бы вместе с ней. В момент высвобождения она была бы неподвижна относительно печати, а значит и относительно тележки. Кстати, это бы означало, что мы нашли способ обойти закон сохранения импульса, а значит фактически изобрели вечный двигатель.
Но чакра находится где-то… в другом месте. Назовём пока условно это место “Альтаир-4”, имя не хуже любого другого. Так вот, в этом другом месте ей неоткуда “узнать”, что печать тормозится или ускоряется. И после распечатывания она имеет тот же вектор скорости, который был в момент запечатывания. Хотя… стоп, вот это уже домысел. Может быть, импульс гасится где-то на Альтаире-4 или в процессе перемещения, и распечатанный объект просто всегда неподвижен относительно земли? Проверить нетрудно.
Опыт девятый, зеркально-симметричный восьмому. Запечатываем чакру на движущейся тележке, распечатываем на неподвижной. Тележка начинает двигаться! Чакра сохраняет тот импульс, который у неё был в момент запечатывания!
– Слушай, Спайдермен, а запечатывать можно только чакру?
– Да нет. В принципе можно любые предметы и существ, если их предварительно чакрой насытить. Только союзников лучше не надо. Живые организмы это плохо переносят. Не то, чтобы все дохнут, но выживают не все. А уж покалечиться таким способом – раз плюнуть. Это предметам и биджу наплевать…
– А как же призывные животные? Или они тоже часто калечатся.
– А что призывы? Призыв – он из определённого места, а не из печати. Он безвредный.
Ясно, значит живым организмам вреден не сам процесс перемещения, а условия Альтаира-4, где бы он ни находился и что бы собой ни представлял…
– А что там вообще находится, по ту сторону?
– По какую ту сторону?
– Ну, внутри печати?
– По-разному. Кто-то говорит, что вообще ничего нет – просто вырубился, когда запечатали, и пришёл в себя, когда вытащили. Кто-то говорит, пустыня или какие-то руины… или плавающие в воздухе каменные блоки… А один парень рассказал…
– Не надо про это! – вздрогнул Джиробо.
– Говорят, один парень вывалился из печати совсем седым и с безумными глазами… – страшным шепотом прошептал Кидомару. – Когда его спросили – что там такое – он успел прошептать – “Вечность!” – и откинул копыта.
– Тьфу, глупости какие, – раздражённо буркнул толстяк. – Придумаешь тоже!
– Слушай, Спайдермен, кончай уже читать Кинга в “кубике”. Я тоже “Долгий джонт” помню. И кто только его на японский перевести додумался…
– Да ну тебя, старик, – отмахнулся сразу двумя правыми руками паучок, – весь кайф испортил. Но если серьёзно, то всякие страшные истории по поводу использования фуиндзюцу на живых рассказывали и без твоего Кинга. И там действительно… не всегда хорошо получается. Лучше не проверять лишний раз.
– Ну зачем же самим лезть… можно же взять видеокамеру, включить, запечатать, а потом вытащить и посмотреть, что она запишет…
– Слушай, а это идея! – подпрыгнул Кидомару, потирая руки. – Я достану камеру! Посмотрим!
Это уже не скучные опыты с весами. Возможность разведать новое место, где ещё никто толком не бывал, его действительно захватила. Эх, молодёжь…
Пока он бегал на склад электроники, мы с Джиробо успели установить ещё несколько фактов.
Полный чакрозапас тренированного шиноби весит от двух до пяти килограммов. Собственная чакра Джиробо весила четыре кило, но высасывая других, или накапливая чакру в доспехе, он мог довести свой запас до четырнадцати – правда, долго удерживать такое количество не удавалось.
Запас взрослого крестьянина в районе ста граммов, у аристократа может достигать пятисот. Сто-двести граммов у ребёнка – уровень, который нужен для поступления в академию шиноби, хотя там конечно измеряют не вес, а то, что эта чакра может сделать.
Скорость производства чакры у шиноби колеблется от 100 до 500 миллиграммов в секунду. Чем выше заполнение Кеиракукей, тем выше скорость утечки чакры через тенкецу. Когда шиноби достигает своего предела ёмкости, скорость утечки сравнивается со скоростью производства.
С камерой вышел облом. Она не записала вообще ничего. Не в смысле “на ленте была только темнота”, а в смысле “с момента запечатывания ни один кадр так и не промотался”. Когда мы провели тот же опыт с часами, после извлечения они показывали то же самое время, что и в момент запечатывания.
– Так само собой, – пожал плечами Джиробо. – В печати времени нет. Я себе еду иногда в дорогу запечатываю – через несколько дней она ещё горячая…
Вроде бы всё просто? Ни фига. Запечатывать живые существа НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ. А биджу там, внутри, умудряются не только мыслить и говорить, но даже гостей принимать и как-то влиять на внешний мир.
Что различает эти три класса объектов? Правильно. В живых существах чакра течёт, в предметы её можно в лучшем случае накачать, а биджу СОСТОЯТ из чакры. Значит процессы, которые происходят на Альтаире-4, не затрагивают обычное вещество, но как-то связаны с этой загадочной субстанцией.
Во мне чакры нет – значит, если меня запечатают, я гарантированно ничего не почувствую? Хоть какое-то утешение… Жаль, что мне вряд ли удастся уболтать Орыча на подобный эксперимент. Побоится потерять ценный источник информации, если что-то пойдёт не так.
Что ж, в таком случае надо сделать часы из чакры. Это не так сложно, как может показаться. Если уж они из чакры компьютеры лепят, то простенький тактовый генератор и логическую схему, считающую такты, изготовить проще пареной репы.
Засовываем эту схемку в печать (не сжимающую печать, а полностью консервирующую)… и дружно офигеваем.
По “чакровым часам” время идёт. Причём идёт оно очень своеобразно. На Альтаире-4 ВСЕГДА проходит около пяти часов. Вне зависимости от того, сколько мы удерживали наш прибор запечатанным – одну секунду или целые сутки. Они ВСЕГДА насчитывают строго одно и то же количество тактов.
– Ерунда какая-то, – бормочет Кидомару. – Неисправен этот прибор, только и всего. Не рассчитан он, чтобы его в печати пихали…
– Возможно. Это простейший вариант. Но мне кажется, что ответ не так прост. Для чакроструктур там действительно время идёт по-другому.
– Слушай, я понимаю – быстрее или медленнее. Но тут же получается, что оно каждый раз разное! Причём печать как будто заранее знает, через сколько мы будем вытаскивать её содержимое!
