Текст книги "Дзюцу для трансгуманиста (СИ)"
Автор книги: Сергей Зонин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 44 страниц)
Джиробо дважды пытался запечатать этого улыбчивого монстра в земляном куполе, высасывающем чакру. Оба раза Акацуки без труда просчитал его намерения, и выскочил из ловушки раньше, чем та оформилась. От брошенных камней он уклонялся вообще не глядя, как и от попыток взять его в клинч. Техники Дотона – очень мощные и разрушительные, но МЕДЛЕННЫЕ. Может быть, именно поэтому они так хорошо подошли Джиробо – подобное притягивается подобным?
Одно утешение – техника Земли по традиционному циклу природных свойств сильнее техники Воды. Поэтому земляная стена Джиробо легко высасывала атакующие дзюцу Кисаме, которые тот пару раз попытался применить. А вот обратное получалось куда хуже.
“Хотя бы захлебнуться мне не грозит, и то утешение”. Тонуть Джиробо не любил. А вот к побоям привык ещё в раннем детстве. Учитывая мощный слой жира и мускулов, а также доспехи, забивать его придётся долго. Он бы даже согласился поработать напоследок мальчиком для битья, если бы знал, что это спасёт его команду или Томино-сан. Однако вряд ли Кисаме станет тянуть время так долго.
“Какой способ добивания он выберет? Водяную атаку такой силы, чтобы сломать стихийное превосходство количеством чакры? Или наконец пустит в ход меч?”
Кисаме выбрал первый вариант. Видимо, Самехада брезговал жевать землю. Или ему не понравилась чакра Джиробо.
Гигантская акула, вращаясь, словно бур, воткнулась в земляную стену и начала прогрызать её. Стена выпивала монстра, но сама разрушалась ещё быстрее. Джиробо поднял вторую стену, третью, но хорошо понимал, что это полумеры. Против лома нет приёма… против “Биджу без хвоста” тем более.
“Но по крайней мере, я напьюсь из твоих атак досыта, прежде чем ты меня достанешь!”
Как выявили их исследования в лаборатории, у каждого шиноби есть статический и динамический потолок чакры. Статический – количество, при котором утечка сравнивается со скоростью производства. Это количество чакры в Кеиракукей можно поддерживать неограниченно долго. Динамический потолок – запас, при котором утечка превышает производство, но чакроканалы ещё не лопаются от перегрузки. Его постоянно удерживать невозможно, но достичь на краткое время, используя печати для подзарядки или высасывая чужую чакру – вполне. Значительная часть высокоранговых дзюцу и киндзюцу требует больше чакры, чем средний шиноби способен хранить – они выполняются только на динамическом потолке.
Как правило у шиноби динамический потолок раза в два выше статического. Но вампиры, подобные Джиробо – исключение. Из-за регулярной критической накачки их Кеиракукей хорошо “растянута”. В человеческом облике его безопасный предел – четырнадцать килограммов, но если плюнуть на безопасность, да ещё использовать дублирующую сеть циркуляции, которую предоставляет проклятая печать… Он заглатывал новые и новые порции бесплатной силы, которыми его щедро кормил Кисаме, и не чувствовал никакой боли – только всепоглощающий экстаз. Наконец-то он получил возможность насытиться по-настоящему – не просто избавиться на время от голода, но утолить его!
Он приготовился стереть акулу в порошок недавно разработанной тайной техникой, требующей огромного количества чакры. Не водяную акулу, а ту, что в человеческом обличье… пока что. Вероятно, это будет стоить ему жизни, потому что нельзя одновременно атаковать и защищаться. Точнее, крайне сложно даже для шиноби, если этот шиноби не Пейн. Да и чакры на оборону не останется. Но это неважно.
“Идиот, используй замену!” – внезапно всплыло перед глазами.
Не раздумывая, Джиробо повиновался, хотя и ощутил лёгкий толчок досады. Когда ещё будет возможность вот так выплеснуть в одном ударе невероятный заряд чакры и достать величайшего из семи мечников Тумана? С другой стороны, возможность ещё немного пожить, не могла не радовать.
Акула проглотила комок земли и рассыпалась брызгами. Кисаме нахмурился – он не понимал, куда пропал противник.
Точка замены Джиробо находилась под землёй, почти на пять метров ниже поверхности. Любой другой испугался бы – похоронить себя заживо. Но только не ниндзя, владеющий Дотоном. Для него толща камня была родным домом. Правда, плавать в грунте, как в воде, он так и не научился. Но в любой момент мог одним движением разорвать слой, отделяющий его от свежего воздуха. А двадцать-тридцать секунд без кислорода можно и потерпеть.
Но почему Саске не позволил ему уничтожить противника?
“Это был всего лишь водяной клон, идиот. Глупо жертвовать жизнью, чтобы уничтожить куклу. Кисаме отвлёк тебя, а сам ушёл к другому противнику…”
К другому?! Получается весь этот бой был бесполезен?!
Земля взорвалась, разнося фальшивого Кисаме вихрем брызг. Джиробо выскочил на поверхность, в ярости сжимая кулаки. Нужно догнать и уничтожить…
– К кому он пошёл! Саске, скажи мне!
“Ни к кому из нас. В подземелья к Орочимару”.
– Что?! Мы должны…
“Заткнись и помоги Сакону, ему хуже всех приходится. Змей справится сам”.
Три десятка марионеток выстроились против трёх десятков пауков. Стрекот и щёлканье – хелицеры против деревянных челюстей. Панцири были примерно равны по прочности деревянным корпусам, укреплённым чакрообработкой. Те и другие не слишком уютно чувствовали себя на гладкой каменной равнине – предпочитали маневрировать в трёх измерениях, качаясь на паутине и на тросах соответственно. Против двух рук у марионеток – четыре или даже шесть паучьих лап. Правда, голых лап. У марионеток же чего только не было – мечи, копья, игломёты, огнемёты (впрочем, последние применяли с осторожностью, чтобы не спалить друг друга). Но пауки были несколько более самостоятельны, тогда как марионетки являлись лишь продолжением воли своего создателя.
Две маленьких армии столкнулись и откатились, понеся примерно равные потери. Пауков осталось восемнадцать – остальные либо погибли, либо были ранены и их призыв автоматически отменился. Но зато полтора десятка марионеток полностью утратили боеспособность, притянутые друг к другу или к земле почти неразрушимой паутиной. Вот только координация оставшихся стала не в пример лучше – Сасори мог уделять каждой в два раза больше внимания. Так что в ходе второго столкновения выбыло восемь пауков и только две марионетки.
Но основная проблема была даже не в этом. Сасори мог просто заменить выбывших марионеток, распечатав новых. Свитков у него много, на все случаи жизни. Кидомару же уже потратил на призыв половину своего запаса чакры. Можно, конечно, призвать Кьёдайгумо – она нарожает сколько угодно мелких паучков, причём фактически бесплатно. Вот только марионетки Сасори очень хорошо заточены под истребление подобной мелочи. А рисковать своим любимым призывом, даже ради выноса босса, Кидомару не хотел.
Он пустил две стрелы – Акацуки сбил их своими клинками, не отвлекаясь от управления куклами. В отличие от обычных марионеточников, его техника контроля оставляла руки свободными – нити чакры тянулись непосредственно из тела. После этого мысли о ближнем бое с ним как-то сами собой отпали. Один удар усиленных чакрой клинков броня Кидомару, пожалуй, выдержит – но лезвия-крылья Сасори способны наносить десятки ударов в секунду.
Человек-паук бросал бумеранги издали, надеясь хоть немного отвлечь нукенина Песка, и тем самым дать дополнительный шанс в бою своим призывам. Ещё трое пауков-волков погибли, напоровшись на мину – одна из марионеток, уже сломанная, оказалась набита взрыв-печатями. Семь против одиннадцати. Теперь превосходство в самостоятельности уже никак не выручало. А Кидомару не мог отвлечься, чтобы помочь своим братьям по крови – он вынужден был непрерывно следить за Сасори, ловя момент, когда тот вступит в бой лично.
“Я подскажу. Иди”.
Опа! Координатор Саске! Кидомару совсем забыл о его существовании! Ну спасибо!
Он плюнул в сторону Сасори паутиной – не попал, конечно, так, презрение выразил. И берсерком кинулся в самую гущу битвы – нанося удары во все стороны всеми шестью руками, выстреливая большие сети, которые почти невозможно было разрезать, принимая на свои щиты иглы и удары клинков, которые предназначались его призывам. За несколько секунд баланс полностью изменился – объединённый натиск шиноби-мутанта и его маленького отряда превратил всех кукол либо в щепки, либо в слабо шевелящиеся коконы.
Сасори невозмутимо осмотрел поле боя стеклянными глазами и распечатал следующий свиток, выпуская группу из семи тяжело вооружённых кукол. В принципе ничего нового – огнемёты, гранатомёты, стихийные свитки, ядовитые иглы – всё это присутствовало и у марионеток первой волны. Но мощность… Кидомару прикинул, сколько будет “весить” слитный залп этой компании и немедленно отозвал все свои призывы. Нет смысла ими жертвовать – пауков бы просто смело.
– Благородно, – констатировал марионеточник. – Но теперь на прицеле всех моих орудий ты сам. Не боишься?
– Не боюсь, – ухмыльнулся Кидомару. – Ты кое-чего не учёл, выбирая оружие для следующего раунда.
– Правда? И чего же?
– Избыточная оптимизация тоже вредна. Все марионетки этой группы заточены под максимальный урон – ради этого ты пожертвовал даже бронированием. В принципе правильно – потому что паутине плевать, сколько слоёв металла на тебе накручено, лишний вес только снижает подвижность. Но в моём арсенале есть не только паутина…
С этими словами он метнул одновременно семь коротких утяжелённых дротиков из паучьего золота – шестью руками и ногой.
– Только доберись до него, брат, – шепнул Укон. – Только доберись. Я заставлю его подавиться собственными техниками.
Легко сказать, биджу задери. Огненные шары, разряды молний, воздушные волны – Какузу сыпал ими со щедростью, никак не свойственной нормальному бухгалтеру. Запас чакры у него был не намного выше, чем у среднего джонина, но вот скорость восполнения! Пять сердец вырабатывали чакру впятеро быстрее, чем Очаг одного шиноби! Пока он использовал техники четырёх стихий, пятая успевала частично восполниться, так что если он и иссякнет, то очень, очень нескоро, особенно если делать между стихийными атаками хоть небольшие паузы для демонстрации навыков тайдзюцу. От близнецов намного раньше останется одно воспоминание и мокрое место на земле.
Двойное внимание и подсказки Саске через сеть гендзюцу до сих пор помогали им избегать атак – но не более. Все их силы уходили просто на уклонение. В скорости реакции Какузу если и уступал Сакону на втором уровне Джуина, то совсем немного. А огневая мощь полностью компенсировала этот недостаток!
– Нужно навязать ему рукопашный бой, там у нас будет преимущество, – предложил Укон.
– Ага, – ехидно отозвался Укон. – Нам бы его повалить, а там ногами запинаем – сказали жуки Абураме в драке с биджу.
То ли Какузу что-то подозревал насчёт их Кеккей Генкая, то ли просто перестраховывался, то ли ему было лень махать руками и ногами – но стихийные атаки он в ближайшее время прекращать явно не был намерен. Заманиваться на мины джонин с пятью сердцами тоже почему-то не желал – стоял на месте, лишь незначительно смещаясь туда-сюда, и плевался разрушительными техниками. Хотя сенсором вроде не был, и о ловушках знать не мог. А ведь проклятая печать не вечная – скоро придётся вернуться на первый уровень, или вообще отключить джуин – и тогда Акацуки сможет их прикончить, не особо напрягаясь.
Братья метнули несколько сюрикенов, но те просто отскочили от каменной кожи Какузу. На скорости и точности его атак это никак не сказалось.
– Может попробовать разделиться и зайти к нему с двух сторон?
– Ага, а ты представляешь, что будет если разделится он? Забыл инструктаж? Этот гад – пять существ под единой шкурой!
– Но что-то же мы с ним должны сделать!
“Просто отвлеките его, – всплыла подсказка. – Вам не нужно побеждать. Просто тяните время”.
– Ещё чего! – дружно фыркнули обе головы.
Может, в этом подходе и присутствует рациональное зерно, но для Сакона с Уконом он был абсолютно неприемлемым. Врага нужно убить! Желательно – с особой жестокостью. Или умереть, пытаясь это сделать. Любые отклонения от этого пути – не для них!
– Использовать взрыв-печати?
– Нельзя тратить неосмотрительно, у нас их только десять.
– А сколько теневых клонов мы можем создать?
– Семь, если потратим всю чакру.
“Укон! И сливаться с ним не вздумай! Он просто убьёт одно из своих сердец. Для него это потеря неприятная, но временная, а ты умрёшь полностью!”
У Сакона сжалось сердце. Неужели он только что едва не пожертвовал братом – единственным человеком, который был ему ближе себя самого?!
– Слушать! Не спорить! Подчиняться! Разделилиссссь!
Теперь Саске использовал не визуальное, а звуковое гендзюцу. Причём в ушах у близнецов прозвучал голос единственного человека, которого они хоть немного уважали – Орочимару-сама. Вбитые годами рефлексы подчинения сработали раньше, чем Сакон с Уконом успели понять, что происходит, и воспротивиться. Их словно пружиной отшвырнуло друг от друга. Они приземлились на все четыре конечности справа и слева от Какузу, ругаясь не хуже Таюи.
– Учиха, ещё раз выкинешь что-то подобное и ты покойник!
– В любое время, только потом. А сейчас – танец по векторам, которые я передаю.
Звуковая иллюзия сменилась осязательной. Если любой из братьев запаздывал с прыжком, его кожу обжигало мгновенной болью. Хочешь не хочешь, приходилось повиноваться. Они как безумные скакали вокруг Какузу, вызывая у Акацуки закономерное и всё растущее раздражение. То и дело один из них приближался на опасную дистанцию, готовый нанести удар кунаем – и отскакивал, как только казначей поворачивался к нему.
“Какузу очень раздражителен, – пояснил Саске. – Как и вы двое, только его никто не сдерживает. К тому же он спешит не меньше, чем вы – у вас печать скоро закончится, а у него – Орочимару ритуал закончит. Так что он в ближайшее время изменит тактику… и тут наступит наш момент”.
Он оказался прав. Какузу сбросил плащ, обнажая спину, на которой красовались четыре жутковатых белых маски. Швы на спине разошлись, и наружу фонтаном хлынула чёрная субстанция. За несколько секунд из неё сформировались две бестии с масками вместо лиц, затем разрывы так же стремительно затянулись.
“Это сердца Огня и Ветра, – сообщил координатор. – Их комбинированная атака – огненный шторм. Не давайте им объединиться”.
– Спасибо, мать твою! И что теперь?
“Не расссссуждать! Сакон, отвлеки их взрыв-печатями. Укон, заходи в мёртвую зону, даю направление. Сливайся с ней!”
И снова рефлексы опередили разум и возмущение. Длинным прыжком брат-паразит нырнул в пульсирующую массу чёрных нитей, как в воду. Структура каналов ожившей маски была очень необычной… непривычной… находиться в ней было не слишком уютно… но тем не менее, своя Кеиракукей у неё БЫЛА. А значит, опытный убийца мог сотворить с ней изнутри всё, что угодно. На полное разрушение клеточной структуры ему требовалось не более пяти минут…
“Не расслабляйся! Разделение!”
Укон чертыхнулся, но приказ выполнил. И вовремя – через долю секунды чудовище завизжало, распадаясь под ударом Райтона.
– Хотите заставить меня собственноручно перебить все сердца? – буркнул Какузу. – Остроумно. Но больше одного раза не выйдет. Смертельная Карусель!
Из его тела выстрелили чёрные нити, сплетаясь с телами масок в пульсирующее кольцо. Изумлённые близнецы наблюдали, как рождается на свет существо с восемью ногами и четырьмя лицами (считая собственное лицо Какузу), напоминающее живую крепость. Оно смотрело сразу во все стороны и могло атаковать по всем направлениям. Мёртвых зон у него просто не было! Попробуй подойди к такому, не напоровшись на разрушительный стихийный удар!
– Мне кажется, или он нас пародирует, брат? – процедил Сакон.
– Точно. Он издевается, – Укон облизнул тонкие губы. – А такого мы не прощаем!
Он хотел сказать что-то ещё, но не успел. Ему пришлось задействовать единственную оставшуюся замену, чтобы уйти от мощного огненного шара. Хотя сердце Ветра вышло из строя, Какузу всё ещё мог создавать очень мощное пламя, даже не раздувая его. Обломки, которые Укон подсунул вместо себя, не успели даже упасть на землю – рассыпались тончайшим пеплом, сгорели в полёте.
– А у тебя ещё осталась хоть одна замена? – поинтересовался Какузу, медленно приближаясь к Укону. – Или она у вас была одна на двоих? Очень глупо, если так. Я, когда дерусь на своей территории, готовлю заранее не меньше десятка точек для каварими но дзюцу. Или может, ты заигрался в акробата, отошёл от своей точки замены слишком далеко, и теперь не можешь её активировать? Тоже глупо. Не двигайся, и я отрежу тебе голову безболезненно.
Вокруг его руки начало конденсироваться воздушное лезвие…
– Не у всех чакра восстанавливается сразу пятью насосами, – буркнул Сакон, поспешно увеличивая дистанцию между собой и четырехликим чудовищем.
Чтобы объект можно было использовать для замены, его нужно предварительно насытить собственной чакрой – и в немаленьких количествах. Причём непосредственно перед боем, заряд долго не держится. Вот почему это безусловно полезное и при этом весьма простое в исполнении дзюцу обожают наставники в академиях шиноби – но довольно редко применяют профессионалы в настоящем сражении. Мало кому охота драться за свою жизнь частично разряженным, да ещё фактически привязанным к небольшой площадке, в радиусе десяти метров от “якоря”.
– А что мешает взять десяток деревянных колод или мешков с песком, насытить их своей чакрой, а потом запечатать и раскидать печати на поле боя? – спросил однажды Томино у Кабуто. – Внутри печати чакра не распадается, так что можно их наделать сколько угодно, не спеша, восстанавливаясь в промежутках. Пробегал мимо – активировал печать – заменился на то, что из неё выпало.
– Видите ли, Томино-сан, – лекторским тоном пояснил тогда молодой шпион, – все печати делятся на четыре основных категории в зависимости от того объекта, который вы собираетесь в них поместить. Пассивная чакра, не связанная с материей – по сути, просто аккумулятор. Активные чакроструктуры, не связанные с материей – в таких печатях хранятся активированные дзюцу и запираются биджу. Пассивная чакра, связанная с материей – в таких свитках некоторые шиноби хранят оружие, завтраки, трупы или головы врагов. И активные чакроструктуры, связанные с материей – то есть живые существа и артефакты. Использовать печать одного типа вместо другого – не получится, в них разные наборы символов и правила орфографии. Скорее всего, она просто не сработает, в худшем случае вместо объекта у вас на выходе получится что-то… малоаппетитное.
– Для запечатывания колоды нужна печать третьего типа, как я понимаю.
– Именно так. А у печатей третьего типа есть один неустранимый недостаток – в процессе срабатывания они расходуют почти всю чакру, которая содержится в объекте. Грубо говоря, воспринимают её как своё законное топливо.
Томино тогда задумчиво почесал в затылке.
– А если встроить в объект какую-нибудь технику, то к нему можно будет применить печать четвёртого типа? С сохранением чакры? Вроде бы мы так и делали, изучая течение времени на Альтаире-4,
– Техника в обычный кусок камня не встраивается, – терпеливо, как ребёнку, пояснил Кабуто. – Нужен специально подготовленный носитель, с собственным аналогом Кеиракукей, пусть даже самым примитивным.
– Дороговато выходит для одноразового использования?
– Да, но дело даже не в этом. После того, как из чакры сформировано дзюцу, использовать её для другой техники (а именно, замены) уже не получится.
– А если загнать в печать второго типа именно дзюцу замены? И наклеить её на колоду-противовес?
– Есть такая проблема, как время синхронизации, Томино-сан. Вы знаете, из чего состоит чакра?
– Если верить вашим книгам – из телесной и духовной энергии. Знать бы ещё, что это такое.
– Верно. Так вот, телесная энергия шиноби достаточно стабильна. Она меняется по мере взросления, по мере тренировок, в результате инвалидности или мутаций… но всё это процессы небыстрые. О духовной энергии этого сказать нельзя. Она так же изменчива, как ваши мысли и настроение. За период от рассвета до заката каждый из нас становится другим человеком – немного, но другим. Да что там до заката – существенно изменить личность можно даже за полчаса, если, например, всё это время бить человека ногами. Наш разум очень пластичен – и это сказывается на духовной энергии, а значит и на чакре, в которую она входит. Тогда как чакра внутри печати остаётся неизменной. Спустя сутки она меня просто “не узнает”. По отношению ко мне-нынешнему это будет чакра другого человека. Соответственно, насыщенный ею объект будет непригоден для выполнения замены.
– Чужая чакра для выполнения дзюцу непригодна? – уточнил Томино.
– Разумеется. Иначе шиноби в бою только и делали бы, что перехватывали контроль над техниками противника, вместо того, чтобы блокировать их с помощью своих. Чакра повинуется лишь тому, кто её создал. Когда она уже приняла форму конкретного дзюцу, это правило практически нерушимо. Когда она пассивна, то есть представляет собой лишь энергетический резерв, восстановить синхронизацию можно – либо длительной медитацией, либо пропуская её через свою Кеиракукей. Но первый метод по понятным причинам на поле боя малоприменим. Второй в принципе использовать можно, при подходящих условиях. Но не к заряженному булыжнику, мимо которого шиноби пробегает в пяти метрах.
– Я знаю, о чём ты думаешь, – хмыкнул Какузу. – “В этой форме, с восемью ногами, он не сможет так резво бегать, и я легко от него оторвусь”.
– Ты что, менталист? – проворчал Сакон себе под нос, даже не думая снижать скорости. Без глаз брата, который всегда прикрывал ему спину, было сложно уклоняться от выстрелов Акацуки, но он пока с этим справлялся.
– Нет, я просто в два с половиной раза старше вас обоих, вместе взятых. Просчитать таких молокососов мне нетрудно. В том числе и твою ошибку.
Окаменевший кулак, способный пробить крепостную стену, выстрелил вперёд со скоростью ракеты – на стремительно удлиняющихся нитях Джионгу.
И был легко пойман массивной ладонью в латной перчатке из камня.
– Извини за задержку, – буркнул Джиробо. – Увлёкся рыбалкой по дороге…
Комментарий к Прода-1
Опять заглючила система, пришлось последнюю проду перезалить.
========== Прода-2 ==========
– Как ты думаешь, Хьюга Неджи, можно ли изменить судьбу?
Гений клана Хьюга медленно повернул голову. Его Бьякуган видел этого человека уже минуты две. Видел… но не обращал внимания, потому что воспринимал как неодушевлённый объект. А на неодушевлённые объекты без чакры Хьюги реагировали только в том случае, если те перемещались с опасной скоростью или по направлению к ним. Нет, это совсем не означало, что воинов великого клана можно запросто перебить с помощью пороховых мин или ям-ловушек. Просто для обнаружения таких опасностей требовалось смотреть… иначе.
Когда ты способен видеть на километры вокруг, причём видишь каждый предмет насквозь, в поле твоего зрения неизбежно оказывается много объектов… очень много объектов… чудовищно много объектов. Обычным людям с их плоским зрением даже представить себе невозможно, какое оно огромное на самом деле – пространство. Когда Хьюга впервые активирует Бьякуган, главное – не свихнуться от потока информации, не потеряться в тысяче мест и действий…
Никакой мозг – человеческий мозг, по крайней мере – не способен охватить и понять эту бездну. Для нашего подсознания существует максимум пять-семь разных предметов одновременно. Для большего числа уже срабатывает обобщение “много”.
Поскольку уважающий себя ниндзя должен не только любоваться шикарными видами, но и делать из них тактические выводы, первое, чему учат юных Хьюг – фильтровать потоки информации. Бьякуган не столь “умён”, как Шаринган – он скорее похож на аналоговое устройство, чем на цифровое. Тем не менее, он тоже способен к “обучению”, пусть и не мгновенному. Его можно обучить накладывать на поле зрения различные маски, фильтры восприятия. Выделять интересующие объекты из фона и “не видеть” всего остального.
Чем старше Хьюга и чем дольше он тренирует свои способности сенсора, тем больше у него в запасе подобных фильтров. У Неджи сейчас было 64 – абсолютный рекорд для его возраста. Если же считать комбинации нескольких фильтров, а также отрицательные фильтры (“показать всё, кроме (вставить тип объекта)”), то их число возрастало до нескольких сотен.
Однако ни один из этих фильтров не был предназначен для того, чтобы искать людей без чакры. Неджи был весьма практичен, и не стал бы разрабатывать технику против того, чего не может существовать в природе. За что и поплатился сейчас, позволив потенциальному противнику приблизиться к себе почти на расстояние удара. Впрочем, он быстро оценил угрозу и пришёл к выводу, что ошибка не станет фатальной ни для него, ни для задания. Человек без чакры вынужден двигаться медленно. Очень медленно по меркам любого шиноби. И хотя джукен против него практически бесполезен, кунай или сюрикен легко прервут его жизнь. Но Неджи пока не считал необходимым проявлять агрессию. Сиюминутной опасности нет, значит нужно сперва собрать информацию.
– Да. Я считаю, что судьбу изменить можно. Раньше я думал иначе, но Наруто и мой отец показали мне мою ошибку. Судьбу можно преодолеть.
– И я тоже так считаю, – незнакомец присел на ближайший пень. – Но тогда мне непонятна одна вещь. Не объяснишь ли ты её мне?
– И какая же? – Неджи облокотился на ствол векового дерева, не “выключая” Бьякуган.
– С самого раннего детства ты был неудовлетворён положением побочной ветви клана и печатью у себя на лбу. Но не пытался с этим бороться – так как верил, что судьба предопределена, и изменить её невозможно. Затем Наруто доказал тебе, что эта теория ошибочна. Что судьбу можно – и нужно – сломать об колено. Что счастье, свобода, дружба и любовь – дело наших собственных рук. И что ты после этого предпринял? Ничего.
– Я думал, что моего отца убили…
– Правильно. А потом ты узнал, что он пожертвовал собой добровольно. И что? От этого право любого члена главной ветви выжечь тебе мозги разом стало священным и справедливым? Да, когда Хизаши согласился пожертвовать жизнью – он сделал это ради подтверждения своей свободы выбора. Но Неджи… что же такого творится у вас в клане, что смерть была ЕДИНСТВЕННЫМ возможным способом освободиться? Ты не задумывался об этом?
– Кто ты такой, мертвец, чтобы рассуждать о делах клана Хьюга?!
– Как ты правильно заметил, Неджи, я мертвец. А потому многое могу себе позволить. Понимаешь, Неджи, ты ведь один из самых умных шиноби своего поколения – вот мне и непонятно, почему ты так легко позволил собой манипулировать. Обидно. На что же вся нарутотерапия ушла – чтобы сделать из тебя идеальную марионетку Хиаши? Ты никогда не думал, что вот это вот правило – не выносить сор из избы, “делами Хьюга могут заниматься только Хьюга”, – это всего лишь удобный психологический инструмент контроля старших членов клана над младшими? У одного моего знакомого был схожий принцип – “проблемы Учих должны решать только сами Учихи”. Доигрались с ним до того, что от великого клана остались только один одержимый местью зомби и один смертельно больной инвалид. И всё из-за нежелания впутывать чужих.
– Ты думаешь, что я попадусь на такие простые психологические уловки и предам Коноху и свой клан? Я тоже изучал методы вербовки, мертвец. “Мы хотим помочь вам избавиться от ваших негодяев” – с этого всегда начинается. А когда использованный агент внезапно обнаруживает, что уничтожил собственную родину – кунаем по горлу и в колодец, так?
– Обычно так, – ничуть не смутился безчакровый незнакомец. – Но я не пытаюсь убедить тебя пойти против клана. Мне на это элементарно квалификации не хватит – я не шиноби. Мне просто интересно – понимаешь ли ты сам, что делаешь? И зачем ты это делаешь?
– Просто интересно? Просто интересно, чем занимается вражеский шиноби в собственном клане, и не намерен ли он – совершенно случайно – его предать? Мог бы хоть из элементарного уважения придумать что-то более правдоподобное. Раз уж ты считаешь меня умным, то не надо говорить, как с ребёнком.
– А как не ребёнок, Неджи, подумай… Почему Хиаши рассказал тебе об истинных мотивах отца сразу после того, как ты потерпел поражение от Наруто? Не годом позже, не годом раньше? Не потому ли, что гений клана, вернувший себе решимость бороться – может вспомнить о своём отношении к главной ветви?
С ветвей упали четверо бойцов АНБУ, в несколько мгновений окутав незнакомца сетями и парализующими печатями. Один из них, в маске лиса, начал быстро проверять пленника на наличие возможных ловушек или скрытого оружия. Закончив, подал своим, которые на это время отошли подальше, знак “безопасно”.
– Очень хорошо, Хьюга-сан. Спасибо вам, что отвлекли его.
– Не за что, – пожал плечами Неджи. – Странный человек, но он не представлял опасности. Медленная реакция, слабые чувства… Думаю, вы и сами смогли бы застать его врасплох, я только подстраховал. Жаль только, что я не успел расспросить его подробнее. Могу я узнать, кто он такой и откуда взялся, когда вы это выясните? Или это засекреченная информация?
– Пока не могу сказать. Зависит от того, какой статус ей присвоит Хокаге-сама. Если секретность будет достаточно низкой, я лично поставлю вас в известность, – поклонился шиноби в маске волка.
Подхватив свёрток с чуть шевелящимся “трофеем”, оперативники АНБУ умчались прочь. Неджи проводил их задумчивым взглядом. За всё время разговора он так и не “выключил” Бьякуган, так что свободно видел сквозь маски. В составе отряда был один человек из Хьюг. Из побочной ветви. Интересно, слышал ли он разговор с провокатором? И если да, то что подумал? Или ему думать о таких вещи по должности запрещено?
Нехан Шоджа но Дзюцу, Канашибари но Дзюцу и Гендзюцу Шибари одновременно и беззвучно ударили по бойцам АНБУ. Я не видел, как это происходило, просто знал план. С моей точки зрения двое передних шиноби замерли, как вкопанные, а двое задних – медленно повалились на землю.
АНБУ – суровые ребята, и вероятно, они смогли бы противостоять любой из названных техник – но не трём одновременно. Тем более, когда их применяли такие монстры, как Кабуто, Орочимару и Саске. Последний ещё и Шаринган задействовал, что эффективность гендзюцу повысило в разы. Знал бы кто, сколько сил мне пришлось потратить, чтобы убедить эту компанию использовать только несмертельные техники. Саске АНБУ не любит в принципе, после того, что эта контора сделала с его братиком. А Кабуто с Орычем уверены, что лучший свидетель – мёртвый свидетель.
Так же быстро, как замотали в печати и верёвки, меня теперь от них освободили. Спустя несколько секунд я уже вылезал из гроба в ближайшем убежище Орочимару. Малоприятная штука, этот обратный призыв воскрешённых… но полезная.
