Текст книги "Дзюцу для трансгуманиста (СИ)"
Автор книги: Сергей Зонин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 44 страниц)
Слишком поздно она поняла, что загнала себя же в ловушку. Стоит хоть на секунду прервать защитную музыку, снять звуковой барьер, и сотни листьев нарубят её на куски. Играть две песни сразу она не умела – значит, ни применить к Конан гендзюцу, ни отдать своим великанам приказ на атаку не могла. А бумаги у синеволосой уродки много – рано или поздно она соберёт их достаточно, чтобы прорвать оборону. Да и чакру свою потихоньку восстанавливает.
“И пох, – зло подумала Таюя, выдавая особо мощный аккорд, от которого Конан пошатнулась и схватилась за уши. – Буду играть, пока сил хватит! Ты у меня, сука, зае…ся бумажки складывать! Слушай-слушай мою музыку, нечего морщиться!”
Конан отступила на несколько шагов, создала звукопоглощающие наушники и закрыла ими голову. Разумно, ведь бумага очень хорошо поглощает звук. И в то же время очень глупо. На создание защиты у Акацуки ушло всего несколько секунд – но на эти секунды она вынуждена была прекратить атаки. Таюя немедленно сыграла нападение, и один из великанов-Доки обрушил шипастую дубину на голову Конан. Естественно, куноичи Дождя легко отразила его удар, создав бумажный щит. Несмотря на кажущуюся хрупкость, эта структура была крепче стальной брони. Однако теперь уже Конан потеряла инициативу и была вынуждена перейти к обороне. Повинуясь весёлой быстрой мелодии, слепцы что было сил гвоздили её бумажную крепость, не давая ни секунды передышки.
Наконец Акацуки это надоело, и она разлетелась из-под очередного удара вихрем белых листков. В этом состоянии девушка была практически неуязвима для физических атак, тем более столь неуклюжих, как оружие Доки.
“Но ты кое-что забыла, стерва бумажная. В виде этого кошмара библиотекаря у тебя НЕТ никаких наушников! А если бы они и были, ты бы не смогла их применить, потому что слышишь всем “телом” – если ворох бумажек можно так назвать. Так что слушай теперь мою мелодию!”
И гипнотические звуки Матеки растеклись по десяткам тысяч листков, словно ноты…
“Сколько в нём чакры, – невольно облизнулся Джиробо. – Сколько еды…”
Не меньше двух центнеров чистой чакры! И ведь ни единой сдерживающей печати, в отличие от того же Наруто. Кисаме удерживал всю эту тяжесть внутри своей невероятно развитой Кеиракукей. И это ещё без учёта того, что запечатано в Самехаде – никто не знал, какой запас у этого клинка-дубины.
“Если я смогу с ним справиться, у меня будет настоящий пир…”
Увы, это было крайне маловероятно, и звуковик отдавал себе отчёт, что из боя он скорее всего уже не выйдет. Его вынесут. Вперёд ногами.
По силе Акацуки был ему примерно равен. По скорости – тоже… но только в том, что касалось скорости движений. Если же сравнивать быстроту реакции, то… смешно. Джиробо по этому параметру лишь немного превосходил Томино – из-за чего и считался слабейшим в своей команде, хотя физически был сильнейшим и владел не самыми слабыми техниками. Кисаме же был мечником ранга S – и этим всё сказано.
Второй уровень проклятой печати немного поправлял ситуацию, уменьшая разрыв… но увы, лишь немного. Когда бил Джиробо, Кисаме, пусть с некоторым трудом, но уворачивался. Когда бил Кисаме, Джиробо узнавал об этом лишь постфактум – по тому, как взрывалось болью всё тело.
“Если бы не доспех, я был бы уже мёртв… А ведь он пока не использовал ни меч, ни свои водяные техники – только тайдзюцу”.
Хошигаки был не из тех людей, которым доставляет удовольствие играть с противником или издеваться над ним. Просто ему требовалось некоторое время, чтобы прощупать противника, составить представление о возможностях и слабых сторонах Джиробо. Он выделил на это тридцать секунд, плюс-минус десять. Как только он решит, что узнал достаточно и можно не ждать сюрпризов – нанесёт единственный завершающий удар.
Джиробо дважды пытался запечатать этого улыбчивого монстра в земляном куполе, высасывающем чакру. Оба раза Акацуки без труда просчитал его намерения, и выскочил из ловушки раньше, чем та оформилась. От брошенных камней он уклонялся вообще не глядя, как и от попыток взять его в клинч. Техники Дотона – очень мощные и разрушительные, но МЕДЛЕННЫЕ. Может быть, именно поэтому они так хорошо подошли Джиробо – подобное притягивается подобным?
Одно утешение – техника Земли по традиционному циклу природных свойств сильнее техники Воды. Поэтому земляная стена Джиробо легко высасывала атакующие дзюцу Кисаме, которые тот пару раз попытался применить. А вот обратное получалось куда хуже.
“Хотя бы захлебнуться мне не грозит, и то утешение”. Тонуть Джиробо не любил. А вот к побоям привык ещё в раннем детстве. Учитывая мощный слой жира и мускулов, а также доспехи, забивать его придётся долго. Он бы даже согласился поработать напоследок мальчиком для битья, если бы знал, что это спасёт его команду или Томино-сан. Однако вряд ли Кисаме станет тянуть время так долго.
“Какой способ добивания он выберет? Водяную атаку такой силы, чтобы сломать стихийное превосходство количеством чакры? Или наконец пустит в ход меч?”
Кисаме выбрал первый вариант. Видимо, Самехада брезговал жевать землю. Или ему не понравилась чакра Джиробо.
Гигантская акула, вращаясь, словно бур, воткнулась в земляную стену и начала прогрызать её. Стена выпивала монстра, но сама разрушалась ещё быстрее. Джиробо поднял вторую стену, третью, но хорошо понимал, что это полумеры. Против лома нет приёма… против “Биджу без хвоста” тем более.
“Но по крайней мере, я напьюсь из твоих атак досыта, прежде чем ты меня достанешь!”
Как выявили их исследования в лаборатории, у каждого шиноби есть статический и динамический потолок чакры. Статический – количество, при котором утечка сравнивается со скоростью производства. Это количество чакры в Кеиракукей можно поддерживать неограниченно долго. Динамический потолок – запас, при котором утечка превышает производство, но чакроканалы ещё не лопаются от перегрузки. Его постоянно удерживать невозможно, но достичь на краткое время, используя печати для подзарядки или высасывая чужую чакру – вполне. Значительная часть высокоранговых дзюцу и киндзюцу требует больше чакры, чем средний шиноби способен хранить – они выполняются только на динамическом потолке.
Как правило у шиноби динамический потолок раза в два выше статического. Но вампиры, подобные Джиробо – исключение. Из-за регулярной критической накачки их Кеиракукей хорошо “растянута”. В человеческом облике его безопасный предел – четырнадцать килограммов, но если плюнуть на безопасность, да ещё использовать дублирующую сеть циркуляции, которую предоставляет проклятая печать… Он заглатывал новые и новые порции бесплатной силы, которыми его щедро кормил Кисаме, и не чувствовал никакой боли – только всепоглощающий экстаз. Наконец-то он получил возможность насытиться по-настоящему – не просто избавиться на время от голода, но утолить его!
Он приготовился стереть акулу в порошок недавно разработанной тайной техникой, требующей огромного количества чакры. Не водяную акулу, а ту, что в человеческом обличье… пока что. Вероятно, это будет стоить ему жизни, потому что нельзя одновременно атаковать и защищаться. Точнее, крайне сложно даже для шиноби, если этот шиноби не Пейн. Да и чакры на оборону не останется. Но это неважно.
“Идиот, используй замену!” – внезапно всплыло перед глазами.
Не раздумывая, Джиробо повиновался, хотя и ощутил лёгкий толчок досады. Когда ещё будет возможность вот так выплеснуть в одном ударе невероятный заряд чакры и достать величайшего из семи мечников Тумана? С другой стороны, возможность ещё немного пожить, не могла не радовать.
Акула проглотила комок земли и рассыпалась брызгами. Кисаме нахмурился – он не понимал, куда пропал противник.
Точка замены Джиробо находилась под землёй, почти на пять метров ниже поверхности. Любой другой испугался бы – похоронить себя заживо. Но только не ниндзя, владеющий Дотоном. Для него толща камня была родным домом. Правда, плавать в грунте, как в воде, он так и не научился. Но в любой момент мог одним движением разорвать слой, отделяющий его от свежего воздуха. А двадцать-тридцать секунд без кислорода можно и потерпеть.
Но почему Саске не позволил ему уничтожить противника?
“Это был всего лишь водяной клон, идиот. Глупо жертвовать жизнью, чтобы уничтожить куклу. Кисаме отвлёк тебя, а сам ушёл к другому противнику…”
К другому?! Получается весь этот бой был бесполезен?!
Земля взорвалась, разнося фальшивого Кисаме вихрем брызг. Джиробо выскочил на поверхность, в ярости сжимая кулаки. Нужно догнать и уничтожить…
– К кому он пошёл! Саске, скажи мне!
“Ни к кому из нас. В подземелья к Орочимару”.
– Что?! Мы должны…
“Заткнись и помоги Сакону, ему хуже всех приходится. Змей справится сам”.
Три десятка марионеток выстроились против трёх десятков пауков. Стрекот и щёлканье – хелицеры против деревянных челюстей. Панцири были примерно равны по прочности деревянным корпусам, укреплённым чакрообработкой. Те и другие не слишком уютно чувствовали себя на гладкой каменной равнине – предпочитали маневрировать в трёх измерениях, качаясь на паутине и на тросах соответственно. Против двух рук у марионеток – четыре или даже шесть паучьих лап. Правда, голых лап. У марионеток же чего только не было – мечи, копья, игломёты, огнемёты (впрочем, последние применяли с осторожностью, чтобы не спалить друг друга). Но пауки были несколько более самостоятельны, тогда как марионетки являлись лишь продолжением воли своего создателя.
Две маленьких армии столкнулись и откатились, понеся примерно равные потери. Пауков осталось восемнадцать – остальные либо погибли, либо были ранены и их призыв автоматически отменился. Но зато полтора десятка марионеток полностью утратили боеспособность, притянутые друг к другу или к земле почти неразрушимой паутиной. Вот только координация оставшихся стала не в пример лучше – Сасори мог уделять каждой в два раза больше внимания. Так что в ходе второго столкновения выбыло восемь пауков и только две марионетки.
Но основная проблема была даже не в этом. Сасори мог просто заменить выбывших марионеток, распечатав новых. Свитков у него много, на все случаи жизни. Кидомару же уже потратил на призыв половину своего запаса чакры. Можно, конечно, призвать Кьёдайгумо – она нарожает сколько угодно мелких паучков, причём фактически бесплатно. Вот только марионетки Сасори очень хорошо заточены под истребление подобной мелочи. А рисковать своим любимым призывом, даже ради выноса босса, Кидомару не хотел.
Он пустил две стрелы – Акацуки сбил их своими клинками, не отвлекаясь от управления куклами. В отличие от обычных марионеточников, его техника контроля оставляла руки свободными – нити чакры тянулись непосредственно из тела. После этого мысли о ближнем бое с ним как-то сами собой отпали. Один удар усиленных чакрой клинков броня Кидомару, пожалуй, выдержит – но лезвия-крылья Сасори способны наносить десятки ударов в секунду.
Человек-паук бросал бумеранги издали, надеясь хоть немного отвлечь нукенина Песка, и тем самым дать дополнительный шанс в бою своим призывам. Ещё трое пауков-волков погибли, напоровшись на мину – одна из марионеток, уже сломанная, оказалась набита взрыв-печатями. Семь против одиннадцати. Теперь превосходство в самостоятельности уже никак не выручало. А Кидомару не мог отвлечься, чтобы помочь своим братьям по крови – он вынужден был непрерывно следить за Сасори, ловя момент, когда тот вступит в бой лично.
“Я подскажу. Иди”.
Опа! Координатор Саске! Кидомару совсем забыл о его существовании! Ну спасибо!
Он плюнул в сторону Сасори паутиной – не попал, конечно, так, презрение выразил. И берсерком кинулся в самую гущу битвы – нанося удары во все стороны всеми шестью руками, выстреливая большие сети, которые почти невозможно было разрезать, принимая на свои щиты иглы и удары клинков, которые предназначались его призывам. За несколько секунд баланс полностью изменился – объединённый натиск шиноби-мутанта и его маленького отряда превратил всех кукол либо в щепки, либо в слабо шевелящиеся коконы.
Сасори невозмутимо осмотрел поле боя стеклянными глазами и распечатал следующий свиток, выпуская группу из семи тяжело вооружённых кукол. В принципе ничего нового – огнемёты, гранатомёты, стихийные свитки, ядовитые иглы – всё это присутствовало и у марионеток первой волны. Но мощность… Кидомару прикинул, сколько будет “весить” слитный залп этой компании и немедленно отозвал все свои призывы. Нет смысла ими жертвовать – пауков бы просто смело.
– Благородно, – констатировал марионеточник. – Но теперь на прицеле всех моих орудий ты сам. Не боишься?
– Не боюсь, – ухмыльнулся Кидомару. – Ты кое-чего не учёл, выбирая оружие для следующего раунда.
– Правда? И чего же?
– Избыточная оптимизация тоже вредна. Все марионетки этой группы заточены под максимальный урон – ради этого ты пожертвовал даже бронированием. В принципе правильно – потому что паутине плевать, сколько слоёв металла на тебе накручено, лишний вес только снижает подвижность. Но в моём арсенале есть не только паутина…
С этими словами он метнул одновременно семь коротких утяжелённых дротиков из паучьего золота – шестью руками и ногой.
– Только доберись до него, брат, – шепнул Укон. – Только доберись. Я заставлю его подавиться собственными техниками.
Легко сказать, биджу задери. Огненные шары, разряды молний, воздушные волны – Какузу сыпал ими со щедростью, никак не свойственной нормальному бухгалтеру. Запас чакры у него был не намного выше, чем у среднего джонина, но вот скорость восполнения! Пять сердец вырабатывали чакру впятеро быстрее, чем Очаг одного шиноби! Пока он использовал техники четырёх стихий, пятая успевала частично восполниться, так что если он и иссякнет, то очень, очень нескоро, особенно если делать между стихийными атаками хоть небольшие паузы для демонстрации навыков тайдзюцу. От близнецов намного раньше останется одно воспоминание и мокрое место на земле.
Двойное внимание и подсказки Саске через сеть гендзюцу до сих пор помогали им избегать атак – но не более. Все их силы уходили просто на уклонение. В скорости реакции Какузу если и уступал Сакону на втором уровне Джуина, то совсем немного. А огневая мощь полностью компенсировала этот недостаток!
– Нужно навязать ему рукопашный бой, там у нас будет преимущество, – предложил Укон.
– Ага, – ехидно отозвался Сакон. – Нам бы его повалить, а там ногами запинаем – сказали жуки Абураме в драке с биджу.
То ли Какузу что-то подозревал насчёт их Кеккей Генкая, то ли просто перестраховывался, то ли ему было лень махать руками и ногами – но стихийные атаки он в ближайшее время прекращать явно не был намерен. Заманиваться на мины джонин с пятью сердцами тоже почему-то не желал – стоял на месте, лишь незначительно смещаясь туда-сюда, и плевался разрушительными техниками. Хотя сенсором вроде не был, и о ловушках знать не мог. А ведь проклятая печать не вечная – скоро придётся вернуться на первый уровень, или вообще отключить джуин – и тогда Акацуки сможет их прикончить, не особо напрягаясь.
Братья метнули несколько сюрикенов, но те просто отскочили от каменной кожи Какузу. На скорости и точности его атак это никак не сказалось.
– Может попробовать разделиться и зайти к нему с двух сторон?
– Ага, а ты представляешь, что будет если разделится он? Забыл инструктаж? Этот гад – пять существ под единой шкурой!
– Но что-то же мы с ним должны сделать!
“Просто отвлеките его, – всплыла подсказка. – Вам не нужно побеждать. Просто тяните время”.
– Ещё чего! – дружно фыркнули обе головы.
Может, в этом подходе и присутствует рациональное зерно, но для Сакона с Уконом он был абсолютно неприемлемым. Врага нужно убить! Желательно – с особой жестокостью. Или умереть, пытаясь это сделать. Любые отклонения от этого пути – не для них!
– Использовать взрыв-печати?
– Нельзя тратить неосмотрительно, у нас их только десять.
– А сколько теневых клонов мы можем создать?
– Семь, если потратим всю чакру.
“Укон! И сливаться с ним не вздумай! Он просто убьёт одно из своих сердец. Для него это потеря неприятная, но временная, а ты умрёшь полностью!”
У Сакона сжалось сердце. Неужели он только что едва не пожертвовал братом – единственным человеком, который был ему ближе себя самого?!
– Слушать! Не спорить! Подчиняться! Разделилиссссь!
Теперь Саске использовал не визуальное, а звуковое гендзюцу. Причём в ушах у близнецов прозвучал голос единственного человека, которого они хоть немного уважали – Орочимару-сама. Вбитые годами рефлексы подчинения сработали раньше, чем Сакон с Уконом успели понять, что происходит, и воспротивиться. Их словно пружиной отшвырнуло друг от друга. Они приземлились на все четыре конечности справа и слева от Какузу, ругаясь не хуже Таюи.
– Учиха, ещё раз выкинешь что-то подобное и ты покойник!
– В любое время, только потом. А сейчас – танец по векторам, которые я передаю.
Звуковая иллюзия сменилась осязательной. Если любой из братьев запаздывал с прыжком, его кожу обжигало мгновенной болью. Хочешь не хочешь, приходилось повиноваться. Они как безумные скакали вокруг Какузу, вызывая у Акацуки закономерное и всё растущее раздражение. То и дело один из них приближался на опасную дистанцию, готовый нанести удар кунаем – и отскакивал, как только казначей поворачивался к нему.
“Какузу очень раздражителен, – пояснил Саске. – Как и вы двое, только его никто не сдерживает. К тому же он спешит не меньше, чем вы – у вас печать скоро закончится, а у него – Орочимару ритуал закончит. Так что он в ближайшее время изменит тактику… и тут наступит наш момент”.
Он оказался прав. Какузу сбросил плащ, обнажая спину, на которой красовались четыре жутковатых белых маски. Швы на спине разошлись, и наружу фонтаном хлынула чёрная субстанция. За несколько секунд из неё сформировались две бестии с масками вместо лиц, затем разрывы так же стремительно затянулись.
“Это сердца Огня и Ветра, – сообщил координатор. – Их комбинированная атака – огненный шторм. Не давайте им объединиться”.
– Спасибо, мать твою! И что теперь?
“Не расссссуждать! Сакон, отвлеки их взрыв-печатями. Укон, заходи в мёртвую зону, даю направление. Сливайся с ней!”
И снова рефлексы опередили разум и возмущение. Длинным прыжком брат-паразит нырнул в пульсирующую массу чёрных нитей, как в воду. Структура каналов ожившей маски была очень необычной… непривычной… находиться в ней было не слишком уютно… но тем не менее, своя Кеиракукей у неё БЫЛА. А значит, опытный убийца мог сотворить с ней изнутри всё, что угодно. На полное разрушение клеточной структуры ему требовалось не более пяти минут…
“Не расслабляйся! Разделение!”
Укон чертыхнулся, но приказ выполнил. И вовремя – через долю секунды чудовище завизжало, распадаясь под ударом Райтона.
– Хотите заставить меня собственноручно перебить все сердца? – буркнул Какузу. – Остроумно. Но больше одного раза не выйдет. Смертельная Карусель!
Из его тела выстрелили чёрные нити, сплетаясь с телами масок в пульсирующее кольцо. Изумлённые близнецы наблюдали, как рождается на свет существо с восемью ногами и четырьмя лицами (считая собственное лицо Какузу), напоминающее живую крепость. Оно смотрело сразу во все стороны и могло атаковать по всем направлениям. Мёртвых зон у него просто не было! Попробуй подойди к такому, не напоровшись на разрушительный стихийный удар!
– Мне кажется, или он нас пародирует, брат? – процедил Сакон.
– Точно. Он издевается, – Укон облизнул тонкие губы. – А такого мы не прощаем!
Он хотел сказать что-то ещё, но не успел. Ему пришлось задействовать единственную оставшуюся замену, чтобы уйти от мощного огненного шара. Хотя сердце Ветра вышло из строя, Какузу всё ещё мог создавать очень мощное пламя, даже не раздувая его. Обломки, которые Укон подсунул вместо себя, не успели даже упасть на землю – рассыпались тончайшим пеплом, сгорели в полёте.
– А у тебя ещё осталась хоть одна замена? – поинтересовался Какузу, медленно приближаясь к Укону. – Или она у вас была одна на двоих? Очень глупо, если так. Я, когда дерусь на своей территории, готовлю заранее не меньше десятка точек для каварими но дзюцу. Или может, ты заигрался в акробата, отошёл от своей точки замены слишком далеко, и теперь не можешь её активировать? Тоже глупо. Не двигайся, и я отрежу тебе голову безболезненно.
Вокруг его руки начало конденсироваться воздушное лезвие…
– Не у всех чакра восстанавливается сразу пятью насосами, – буркнул Сакон, поспешно увеличивая дистанцию между собой и четырехликим чудовищем.
Чтобы объект можно было использовать для замены, его нужно предварительно насытить собственной чакрой – и в немаленьких количествах. Причём непосредственно перед боем, заряд долго не держится. Вот почему это безусловно полезное и при этом весьма простое в исполнении дзюцу обожают наставники в академиях шиноби – но довольно редко применяют профессионалы в настоящем сражении. Мало кому охота драться за свою жизнь частично разряженным, да ещё фактически привязанным к небольшой площадке, в радиусе десяти метров от “якоря”.
– А что мешает взять десяток деревянных колод или мешков с песком, насытить их своей чакрой, а потом запечатать и раскидать печати на поле боя? – спросил однажды Томино у Кабуто. – Внутри печати чакра не распадается, так что можно их наделать сколько угодно, не спеша, восстанавливаясь в промежутках. Пробегал мимо – активировал печать – заменился на то, что из неё выпало.
– Видите ли, Томино-сан, – лекторским тоном пояснил тогда молодой шпион, – все печати делятся на четыре основных категории в зависимости от того объекта, который вы собираетесь в них поместить. Пассивная чакра, не связанная с материей – по сути, просто аккумулятор. Активные чакроструктуры, не связанные с материей – в таких печатях хранятся активированные дзюцу и запираются биджу. Пассивная чакра, связанная с материей – в таких свитках некоторые шиноби хранят оружие, завтраки, трупы или головы врагов. И активные чакроструктуры, связанные с материей – то есть живые существа и артефакты. Использовать печать одного типа вместо другого – не получится, в них разные наборы символов и правила орфографии. Скорее всего, она просто не сработает, в худшем случае вместо объекта у вас на выходе получится что-то… малоаппетитное.
– Для запечатывания колоды нужна печать третьего типа, как я понимаю.
– Именно так. А у печатей третьего типа есть один неустранимый недостаток – в процессе срабатывания они расходуют почти всю чакру, которая содержится в объекте. Грубо говоря, воспринимают её как своё законное топливо.
Томино тогда задумчиво почесал в затылке.
– А если встроить в объект какую-нибудь технику, то к нему можно будет применить печать четвёртого типа? С сохранением чакры? Вроде бы мы так и делали, изучая течение времени на Альтаире-4,
– Техника в обычный кусок камня не встраивается, – терпеливо, как ребёнку, пояснил Кабуто. – Нужен специально подготовленный носитель, с собственным аналогом Кеиракукей, пусть даже самым примитивным.
– Дороговато выходит для одноразового использования?
– Да, но дело даже не в этом. После того, как из чакры сформировано дзюцу, использовать её для другой техники (а именно, замены) уже не получится.
– А если загнать в печать второго типа именно дзюцу замены? И наклеить её на колоду-противовес?
– Есть такая проблема, как время синхронизации, Томино-сан. Вы знаете, из чего состоит чакра?
– Если верить вашим книгам – из телесной и духовной энергии. Знать бы ещё, что это такое.
– Верно. Так вот, телесная энергия шиноби достаточно стабильна. Она меняется по мере взросления, по мере тренировок, в результате инвалидности или мутаций… но всё это процессы небыстрые. О духовной энергии этого сказать нельзя. Она так же изменчива, как ваши мысли и настроение. За период от рассвета до заката каждый из нас становится другим человеком – немного, но другим. Да что там до заката – существенно изменить личность можно даже за полчаса, если, например, всё это время бить человека ногами. Наш разум очень пластичен – и это сказывается на духовной энергии, а значит и на чакре, в которую она входит. Тогда как чакра внутри печати остаётся неизменной. Спустя сутки она меня просто “не узнает”. По отношению ко мне-нынешнему это будет чакра другого человека. Соответственно, насыщенный ею объект будет непригоден для выполнения замены.
– Чужая чакра для выполнения дзюцу непригодна? – уточнил Томино.
– Разумеется. Иначе шиноби в бою только и делали бы, что перехватывали контроль над техниками противника, вместо того, чтобы блокировать их с помощью своих. Чакра повинуется лишь тому, кто её создал. Когда она уже приняла форму конкретного дзюцу, это правило практически нерушимо. Когда она пассивна, то есть представляет собой лишь энергетический резерв, восстановить синхронизацию можно – либо длительной медитацией, либо пропуская её через свою Кеиракукей. Но первый метод по понятным причинам на поле боя малоприменим. Второй в принципе использовать можно, при подходящих условиях. Но не к заряженному булыжнику, мимо которого шиноби пробегает в пяти метрах.
– Я знаю, о чём ты думаешь, – хмыкнул Какузу. – “В этой форме, с восемью ногами, он не сможет так резво бегать, и я легко от него оторвусь”.
– Ты что, менталист? – проворчал Сакон себе под нос, даже не думая снижать скорости. Без глаз брата, который всегда прикрывал ему спину, было сложно уклоняться от выстрелов Акацуки, но он пока с этим справлялся.
– Нет, я просто в два с половиной раза старше вас обоих, вместе взятых. Просчитать таких молокососов мне нетрудно. В том числе и твою ошибку.
Окаменевший кулак, способный пробить крепостную стену, выстрелил вперёд со скоростью ракеты – на стремительно удлиняющихся нитях Джионгу.
И был легко пойман массивной ладонью в латной перчатке из камня.
– Извини за задержку, – буркнул Джиробо. – Увлёкся рыбалкой по дороге…
========== Часть 2 ==========
– Твой командир что, издевается?! – возмущённо прорычал Хидан, приближаясь ко мне с маниакальной жаждой крови в глазах. – Выставить против меня такое ничтожество! Я даже не уверен, что такая жертва будет угодна Джашину-сама!
– Не уверен – не дерись, – лениво пожимаю плечами, стараясь держать автомат с как можно более расслабленным видом. – Я, знаешь ли, вообще не люблю сражения. Может просто посидим, поболтаем? У меня есть много вопросов, которые я бы хотел тебе задать.
– Заткнись! Не можешь быть достойной жертвой, так хотя бы не позорься! Джашин-сама, я клянусь мучительно убить каждого, кто сегодня встанет на моём пути, будь то мужчина или женщина, ребёнок или взрослый, друг или враг, крестьянин или даймё, слабак или великий воин!
Мелькнула в воздухе чёрно-красная тень, что-то вспыхнуло в глазах, а через мгновение я обнаружил себя насаженным на сук соседнего дерева. Чёрт, одно дело – знать, насколько быстро могут двигаться ниндзя, ускоряя свои движения чакрой, и совсем другое – ощутить это на себе. Особенно это касается рукопашников, которые не владеют ниндзюцу. Хидан, конечно, не Майто Гай, но мне и его хватит с избытком. Пока я один раз подниму автомат, он меня три раза на куски порвёт. Не то, что я бы назвал справедливым соотношением.
Правда, Хидан оскорблён не в меньшей степени.
– Где кровь?! – возмущается он, прыгая над моей проколотой тушкой. – Где кровь, б…дь?! Я спрашиваю! Что я принесу в жертву Джашину-сама?
Первый взмах косы оставляет меня без руки, второй – без головы. Эх… придётся пропустить самые сочные выражения, которые выдаёт Хидан, увидев, как я восстанавливаюсь. Японский мат – вещь редкая и потому драгоценная. Хотя ладно – попрошу Таюю, она мне этот дефицит мигом восполнит.
– Да что ты, б…, вообще такое?! Из какой ж…ы ты вылез, …, … тебя через…
Коса опускается снова и снова, я уже воскресать устал. Но выражение лица Хидана в этот момент просто бесценно. До него постепенно доходит, что его торжественная клятва в принципе невыполнима. Что ж, по крайней мере основную задачу – задержать его – я с блеском выполнил. Правда не совсем так, как намеревался… но тоже неплохо. Теперь бы ещё до автомата как-нибудь добраться…
– Это самое подлое! – удар. – Гнусное! – удар. – Вонючее! – удар. – Тупое! – удар. – Педерастическое дзюцу… – удар, – какое я когда-либо в жизни видел! Это оскорбляет Джашина-сама! – удар. – Хуже! Это оскорбляет меня! Как ты это делаешь, г…н?! Как?! – два быстрых удара. – Признавайся!
– Как… я признаюсь… если ты меня всё время… на куски рубишь… придурок? – похоже, его тон общения заразен.
Хидан корчит совершенно жуткую рожу, но всё-таки опускает своё жуткое оружие.
– Отвечай, чтобы я мог тебя наконец убить! – да, с логикой у этого парня явно слабовато.
– Вряд ли у тебя получится. Видишь ли, таких как я вообще нельзя убить. Никаким оружием. Ты просто выбрал себе не ту цель.
– Ах ты, сука, издеваться?! Это мы ещё посмотрим! Я нарежу тебя на куски и найду, где в твоей вонючей туше центр регенерации!
Хммм… а ведь парень не так глуп, как кажется. Или это опасность невыполнения заповедей Джашина так простимулировала его мозги? Мыслит он абсолютно правильно. Если тело восстанавливается после любых повреждений, значит, механизм восстановления не является частью тела.
Вот только где он может находиться?
Вариант первый – таким центром является тот, кто проводил ритуал Эдо Тенсей. Но если убить призывателя, ритуал не отменяется и бесконечная регенерация не исчезает.
Вариант второй – в самом теле, как некая печать, самовосстанавливающаяся чакроструктура. Третий – в теле, в его материальной части, на микроуровне, молекулярном или ещё глубже. Четвёртый – где-то в другом измерении.
Уверен, что Кабуто знает ответ. Только если бы я спросил его раньше, он бы не ответил. А сейчас – может даже и к лучшему, что я не знаю. Это значит, что ответ из меня не выбить, и я сам его случайно не разболтаю.
Саске всё-таки умница, гениально распределил противников. Любой нормальный ниндзя просто связал бы бессмертного, но слабого противника, и пошёл дальше. Но жрец Джашина так не может – ему позарез нужно сделать со мной именно то единственное, что сделать нельзя! Убить! Прикончить! Уничтожить!
Коса с противным хрустом разрубает меня наискосок, от правого плеча до левого бедра. Н-да, это не то, что я бы назвал научным методом исследования…
БУМ!
Саске, ты гад! Я тебя прибью… то есть прибил бы, если бы имел такую возможность.
Я не знаю, кто именно вшил взрывные печати в мою одежду. Вполне вероятно, что это был Орыч или Кабуто, а Саске просто увидел их Шаринганом. Я также не имею представления, кто их активировал – может быть никто, может они автоматически сработали, когда Хидан рассёк их косой.
