Текст книги "Утомлённые заклёпкой (СИ)"

Автор книги: Сергей Зеленин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Глава 14. Компьютер из рисовой шелухи

«Приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте, а чтобы попасть в другое место нужно бежать вдвое быстрее», – Льюис Кэрролл «Алиса в Стране Чудес».

Не успел предыдущий докладчик усесться на своё место, как из зала раздалось:

– Коллега Мирзаханов упомянул, в том числе и про связь… Разрешите небольшой докладчик на эту тему, коллега Сталин?

– Как я понимаю, Ви хотите рассказать нам про радиосвязь – самое, на мой взгляд уязвимое место совэтской военной машины, коллэга Вологдин[60]60
  Вологдин Валентин Петрович (1881–1953) – известный российский и советский ученый, стоявший у истоков отечественного высокочастотного оборудования. Создал несколько модификаций передатчиков, позволяющих организовать радиотелеграфную и радиотелефонную связь. Сконструировал первые в мире ртутные выпрямители высокого напряжения, получив патент на свою технологию. Разработал оригинальный метод плавки и поверхностной закалки на основе токов высокой частоты. В течение всей жизни занимался совершенствованием и популяризацией отечественной высокочастотной техники.


[Закрыть]?

^{Рисунок 139. Вологдин В.П.}

Немолодой уже человек, с профессорской бородкой – хотя и одетый в накинутую на плечи видавшую виды студенческую тужурку, ответил:

– Конечно, про радиосвязь! Не про голубиную, же почту или, скажем – про гонцов на трёхколёсных «Муравьях» коллеги Рысёнка!

Зал, дружно грохнул со смеху…

– Ну, тогда «небольшим докладчиком» нэ отдэлаетесь! – прищурившись, Вождь взял Вологдина «на прицел» своей трубкой, – виходите к трибуне и докладывайтэ широкомасштабно, коллэга!

– Извиняйте, но нас здесь трое – коллега Минц и ещё один…

Вождь, дал отмашку:

– Тогда виходите всэм хором!

С самого начала, с того самого момента – как ознакомился с «автобиографиями» своих коллег-вселенцев, Сталин был спокоен за советскую радиоэлектронику – сразу три специалиста по ней. Это – своеобразный рекорд: в других «отраслях» такого многолюдия нет! Причём, все трое с немалым отраслевым опытом «там» – хотя и разнообразным. Сам вселенец в Вологдина, правда – хоть и имел соответствующее образование и опыт работы лаборантом в радиотехнической лаборатории, больше подвизался на чисто административных должностях.

Так, это только в плюс!

Генерал Гровс, которому Рузвельт поручил проект «Матхетен» – тоже ни разу не был учёным-атомщиком. Не говоря уже про нашего «реального» Лаврентия Павловича – получившего аналогичное задание от «реального» же Сталина.

Троица радиоэлектронщиков вышла к трибунке и несколько сконфуженно замялась, переглядываясь между собой. Наконец, один из них – в отличии от других в форме и, со знаками различия среднего командующего состава, характерным движением кадрового военного одёрнул гимнастёрку и встав за трибункой, решительно начал:

– Прежде всего, мне хотелось бы всего парой слов охарактеризовать всю глубину той жо… Задницы, извиняюсь, в которой мы оказались с радиосвязью в канун войны и в её начальный период. Обычно, большинством электората считается, что советским танкистам, лётчикам, артиллеристам, пехотинцам (далее по списку) просто не хватало раций – а уже имеющиеся, их тупое начальство недооценивало и очень неохотно ими пользовалось. Мол, стоит только побольше наделать этого девайса, а генералов сдёрнуть за вышиванку… Извиняюсь – за хвост с деревьев и, объяснить им про пользу беспроводной связи – как будет тут нам всем великое счастье. Спешу таких разочаровать: дело здесь – даже не в отсутствии или наличии раций на самолётах, танках и прочем…

Военный замолчал, подыскивая подходящие слова:

– Вы знаете, что передатчик довоенной танковой радиостанции «71-ТК-1», например, через каждые 20 минут надо было выключать для охлаждения? А, ведь остывает он далеко не пять минут!

^{Рисунок 140. Советская танковая радиостанция 71-ТК-1.}

Со стороны танкистов послушалось возмущённое:

– Не, ну здорово! И, как танковыми подразделениями управлять в атаке?! Через каждые двадцать минут в землю закапываться по самые башни?!

– Думаете, в обороне будет легче?

– Ну, обрадовал! Да, хоть все танки сделай радийными…

Из рядов авиационщиков, поначалу звучало более оптимистично:

– А если сделать охлаждение от набегающего потока воздуха?

– Ламповая аппаратура, коллега! Стекло лопнет.

– Ах, да… А я и, забыл! Вот, чёрт… А, как же воевать с такой радиосвязью?!

– Да, ведь как-то же воевали!

– Вот именно – «как-то же»…

Меж тем, военный продолжал:

– Однако, это печальное обстоятельство просто меркнет перед качеством радиосвязи, коллеги! Эфирные помехи на коротких волнах (диапазон от 4 до 5,6 МГц), «искрящий» двигатель, присущая нашей радиотехнике конструктивная нестабильность частоты – делали нашу радиосвязь в канун и начале войны, просто какими-то «шаманскими танцами с бубном»!

Триандафиллов печально покачал головой:

– Если всё это действительно так – то тогда вполне понятно недоверие командиров РККА к радиосвязи в целом.

– Вот то-то и оно, коллеги! А теперь представьте, что армия с такой радиосвязью столкнулась с другой: наши связисты, впервые заполучившие трофейные немецкие радиостанции, сперва подумали что они неисправны – до того был «чист» эфир! Немецкие самолётные и танковые рации (про «высокую» радиосвязь и радиолокацию я пока промолчу для экономии времени) работали в диапазоне 27–33 МГц – где не было эфирных помех, за двигателями тщательно следили – чтоб не искрили, а стабильность частоты была просто – запредельно фантастическая! Незаметно для большинства разведок мира, в начале 30-ых годов Германия совершила технический рывок в радиотехнике – особенно в разработке высокостабильных генераторов плавного диапазона.

^{Рисунок 141. Ukw.E.e Emil – приемник танковой УКВ радиостанции Fu 5. Два рабочих канала в диапазоне частот 27,2…33,3 МГц. Виды работы – тональный телеграф (А2) и телефон (А3). Производство Telefunken. Начало выпуска – 1936 г.}

^{Рисунок 142. 10 W.S.c – передатчик танковой УКВ радиостанции Fu 5. Два рабочих канала в диапазоне частот 27,2…33,3 МГц. Виды работы – тональный телеграф (А2) и телефон (А3). Выходная мощность – 10 Вт. Производство Telefunken. Начало выпуска – 1938 г.}

Улыбнувшись, как будто что-то забавное вспомнил, военный с немалой дозой сарказма сказал:

– Приходилось читать в художественной (да и не только в художественной) литературе, как наши радисты немецких «подслушивали» и даже хулиганили в «эфире» – говоря всякие обидные для фашистов слова. Что наши танкисты и лётчики по радио вызывали своих немецких коллег на честный поединок… Так вот, коллеги – всё это полнейший бред! У Красной Армии всю войну, даже приемников на их частоты не было. А со второй половины войны, для прослушивания и постановки помех использовали трофейные рации или полученные по Ленд-Лизу.

Естественно, после некоторого молчания, обильно послышались предложения, типа такого:

– Купить технологии – пока Германия на боку!

– Не выйдет, коллега: в конце двадцатых, в Германии экономический подъём. Да и, сказано же русским языком: технологии были разработаны «в начале 30-ых» – Гитлер у власти. Советско-германское сотрудничество – до 39-го года, накрылось неким мохнатым предметом!

– Если нельзя купить, значит – надо украсть! Чем интересно, у нас Коминтерн занимается?! Озадачить товарищей – нехай усиленный паёк отрабатывают и раздобудут для нас немецкие технологии.

– Держите карман шире, коллега! Это – шарага по распилу бабла, вроде нашкго «МММ». Впарят вам ушлые ребята-коммитерновцы какую-нибудь липу – не более того.

– Коллега прав: столько народу из «братских» компартий на нашем коште числилось – а про «Енигму» мы только после войны узнали…

– Разогнать тогда этот гадюшник к еб…еней матери и создать нормальную разведку!

Всей толпой покосились в сторону двери, где на страже зорко бдили коллеги Чекист и Важняк.

Докладчик же, отрицающе замотал головой:

– Увы, коллеги! Даже если немецкие коммунисты (большинство из которых, увы – еврейской национальности и, после 1933 года – рассядутся по концлагерям или сбегут из Германии) возможно «раздобудут» немецкие технологии – но вот освоить их, они нам не помогут. Для этого, нам нужна общая КУЛЬТУРА ПРОИЗВОДСТВА!!! По этой же причине, никто до конца войны не смог догнать немцев в области радиосвязи, а по окончанию её – по взаимному соглашению, страны-союзники уничтожили высокие технологии поверженного противника… Прямо как обиженные легионеры-римляне – метательные машины Архимеда. Радиопром СССР, правда, пытался их воспроизвести – лет 15–20 промурыжился, но без толку.

Внимательно слушавший Сталин, практически рявкнув, закончил дискуссию об купле или воровстве технологий у вероятного противника:

– Развели маниловщину, коллэги… Что толку, мэчтать об том – чего однозначно нэ будэт?! Раз, после войны нэ смогли «воспроизвести», то до неё – тэм более!

Потом, несколько иронично, в полушутливой форме:

– Вот, оккупыруем Германию раньше союзников по плану «Лэдокол» коллэги Триандафиллова – тогда и, посмотрим на фашисткий «хай-тэк»…

Тот кстати, был настроен уже не так оптимистически:

– Коллега Сталин думает, что с такой радиосвязью – это получится достаточно быстро? До того момента, когда в войну в Европе вмешаются США?!

– «Коллэга Сталин» нэ думает – он увэрен, что три наши радиоэлектронщика, что-нибудь да придумают…

Вдруг, спохватившись:

– Кстати, коллэги, разрэшите прэдставить: Минц Александр Львович! «У нас» он был полковныком Войск связи, дослужился до начальника связи крупной части войск РВСН. «Здесь», Александр Львович – участник Гражданской войны, в которой командовал радыодивизионом Первой конной армии[61]61
  "В моем подчинении было 13 радиостанций, 125 человек и 220 лошадей. Так, неожиданно для себя, я стал кавалеристом», – Минц А.Л. «Автобиографические записки».


[Закрыть]. С 1921 года занимал должность начальника радиолаборатории Высшей военной школы связи в Москве. Это под его руководством была разработана первая отечественная ламповая радиотелеграфная станция «АЛМ» – принятая на вооружение Красной Армии в 1923 году. С этого же года, коллега Минц был назначен начальником Научно-исследовательского института связи (НИИС) РККА… «Бурные и продолжительные аплодисменты», коллэги!

^{Рисунок 143. Первая отечественная ламповая радиотелеграфная станция «АЛМ».}

Когда коллеги вдоволь нахлопались и, теперь сидели – дуя на ладошки, небезызвестный Файнберг-Опозит сказал:

– А знаете, коллега Минц, про Вас я читал у Бабеля в его ««Конармии».

– И, чего же интересного, Вы «про меня» там вычитали там, коллега? – с явной заинтересованностью, но слегка настороженно вопросил тот.

– Почему не знаю, но после «переноса» – память стала, просто как у компьютера! Все книжки, когда-то прочитанные мною, помню наизусть. Поэтому, могу дословно процитировать…. Разрешите, коллеги?

– Всегда пожалуйста, если про такого достойного человека – как нынешний я! – вселенец в теле реципиента Минца коротко хохотнул.

* * *

^{Рисунок 144. Минц А. Л..}

– "…Буденный в красных штанах с серебряным лампасом стоял у дерева.

– Ребята, – сказал Буденный, – у нас плохая положения. Гад Корочаев радиодивизион полякам бросил. Требуется возвернуть.

– Поинтересуюсь узнать, – закричал вдруг дико Афонька Бида, – … подходяще ли нам из-за разных мигалок и пищалок коней терзать и людей тратить?

Тогда Ворошилов поднял коня на дыбы и влетел в середину эскадронов.

– Бойцы и командиры, – сказал он со страстью, – в Москве борется небывалая власть. Рабоче-крестьянское правительство… по тому радиотелеграфу все свои приказы нам дает и, обратно, о наших всемирных победах донесения имеет. Нам без того радио никак. Делай, командарм!

– Возвернешь Минца – твоя бригада, – сказал командиру Колесникову командарм Буденный с ослепительной своей усмешкой. – Понял?

– Понял, – ответил Колесников, выпучив глаза…

… Палатка и линейки брошенного радиодивизиона стояли на кочковатом поле в трех верстах от Замостья… Светало. Под крайней линейкой сучил ногами во сне солдат-мотор, полночи крутивший велосипедный станок радиостанции. К палатке подъехала опухшая Сашка, сестра тридцать первого кавполка, дама всех эскадронов.

– Сомневаются бойцы, – сказала она, слезая, – есть думка: бросили нас. Может, по вашей хреновине что отстукали? – и она заковыляла вперевалочку к запахнутому входу палатки.

– Отваливай, – закричал караульный казачок Степка Дуплищев, – к Минцевым установкам без особого допуска пускать не велено.

– Я, небось, вас, сопливых, пускаю, – пробормотала Сашка. – Без допуску пускаю. Сделаемся, што ль?

– Ну что ж, тогда сделаемся, – ответил Степка и откинул полу у входа. За столом, среди волшебного блеска радиостанции, спал, положив голову на телеграфный ключ, Минц. Сны прыгали вокруг него, как котята.

– Проснется – спросишь, – грубо прошептал Степка, – а пока отваливай. Сморило его. Почитай, всю ночь, как дятел, стучал…

– Это он сам ключом действует? – изумилась Сашка, – вас, значит, жалеет.

– Жалеют они, очкастые, нашего брата, как кошка мышку, – просипел из-под линейки проснувшийся солдат-мотор.

– Обратите маленькое внимание, – перебил его Степка, – это все, что он ногами накрутил, теперь обратно через голову выходит. Заместо мыслев.

– Кончай лаяться, поляки пришли, – закричал Гулимов, и сразу стало слышно великое безмолвие польской лавы.

Из палатки вышел Минц.

– Есть такая надея у нас, Александр Львович, что не отобьемся, – сказал Степка.

– Отобьемся, – ответил Минц, – главное, ихних лошадей ужаснуть, тогда беспременно повернет лава.

И его осмотрительное мужество и хладнокровие, походившее на рассеянность мечтателя, сотворили чудо – дрогнула польская кавалерия, и подоспевшие эскадроны Колесникова рубили уже уходившую в беспорядке шляхту".

* * *

Среди безмолвного молчания, когда все коллеги во все глаза таращились на Минца и усиленно соображали – пытаясь понять, чем этаким он мог «ужаснуть» лошадей шляхты (Будённый то понятно – красными шароварами с серебряным лампасом), сам герой «отрывка из произведения» – наскоро проанализировав, рассудительно прокомментировал услышанное:

– Делаем выводы: первое – Семён Михайлович и Климент Ефремович отлично понимали значение радиосвязи для боевых действий войск. Зря про них наговаривали – как про тупых «лошадников», значит!

– Второе: войскам связи необходим бензиновый мотор-генератор – чтоб, связисты ногами «не сучили» «под крайней линейкой».

– Третье: в части был хорошо поставлен секретный режим – раз, к аппаратуре без «особого допуска» не пускали…

Кто-то из зала, не менее рассудительным тоном, дополнил «анализ»:

– …Четвёртое: «половой режим» в части, напротив, был поставлен крайне отвратительно – раз «у всех эскадронов» была всего одна «дама»!

После живейшего обсуждения «полового режима» в войсках связи, Ворошилов спросил:

– А, что? Мой реципиент и вправду, выражался так коряво?! «В Москве борется небывалая власть» – какой ужас.

– Да, нет, – успокоил его Маленков, – здесь, кроме недорезанных ещё графьёв да князьёв, все так говорят. Привыкайте, коллега, к простонародному языку!

– Я то привыкну – кудыть я денусь! Лишь бы, мои подчинённые ничего не заподозрили – когда я на языке их классового врага заговорю. Ладно, не будем о грустном, – нарком обороны, как-то обречённо махнул рукой, – раз нам германские «ништячки» однозначно не святят, значит, мы должны двигаться каким-то другим путём – для достижения хоть какого-то паритета с Вермахтом по радиосвязи.

Кто-то из зала задал такой вопрос:

– Коллега Минц! Раз немцы так любят работать на тех частотах – где нет естественных помех, может нам стоит организовать специально для них искусственные помехи?

Тот, видимо и сам про такое неоднократно думал, поэтому с пылом-жаром:

– Понял Вас! Ну, что ж – радиоэлектронная борьба известна со времён Русско-японской войны, получила дальнейшее развитие в Германскую и Гражданскую и, широко применялась нашими во время Великой отечественной войны. И нам – сам Бог велел обратить на неё самое пристальное внимание. Пораньше! В разработке «высокостабильных генераторов плавного диапазона», мы немцев ни в коем разе не переплюнем – но сделать простенькую «глушилку», способную зас…рать им напрочь весь диапазон УКВ – вполне реально.

– Короче: «Сам не гам – но и вам не дам».

Согласно кивнув в ответ:

– Вот именно! «Що сам не з'їм – то подкусиваю».

Тем не менее, Минц несколько удручающе развёл руками:

– Вот только наша собственная радиосвязь от этого лучше не станет.

* * *

Дальнейший ход дискуссии на тему радиосвязи предложил сам Вождь:

– Чтоб ыметь хоть какое-то прэдставление об этой проблэме, хотелось бы услышать от коллэг-радиоэлектронщиков краткий обзорчик по положению дэл в их отрасли в 20-30-ые годы. Возможно тогда, какая умная мысля в наши с вами головы прыдёт…

Переглянувшись мельком со своими, к трибунке с молчаливого согласия вышел сам Вологдин:

– Главная причина нашего отставания в радиоэлектронике, коллеги, на мой взгляд сродни таковой ж в нефтянке – у этой донельзя важной отрасли не было своего наркомата. Лишь, в 1954 году было образовано самостоятельное Министерство радиотехнической промышленности СССР – до этого радиоэлектроника входила в Наркомат электростанций и электропромышленности, в свою очередь – выделившийся из Наркомтяжпрома лишь в 1939 году…

«Опять же вопрос: наркомат или синдикат – по примеру «Нефтесиндиката»? – не мог, не задать себе вопрос Сталин, – государственный социализм будем строить – как в «реале» или корпоративный? О, Бог ты мой, до чего же всё сложно…».

– …Всю историю радиоэлектроники в России – со времён Попова, я пожалуй рассказывать не буду. До революции, это направление электротехники уже выделилась в отдельную – «электрослаботочную промышленность» и, была главным образом сконцентрирована в Петрограде. Кстати, коллеги! Советские историки любят… «Любили» или «будут любить»?

Киров, посмотрев в потолок, ответил не вполне определённо:

– А кто его знает! Будем считать, что уже «любят».

– Так, вот… Официальная пропаганда любит сравнивать советские достижения с 1913 годом. Однако, это в корне неверный подход, коллеги: наивысший расцвет промышленности Российской Империи был в 1916 году!

– Ага… Особэнно по следующему году, этот ваш «наивысший расцвэт» был хорошо замэтен, – хмыкнул Вождь скептически, – не отвлекайтэсь от тэмы, коллэга!

– Хорошо не буду, это так – к слову пришлось. Несмотря на все успехи к шестнадцатому году, в России радиолампы серийно не производились – их привозили из Франции. Но уже в 1916 году, свою оригинальную конструкцию триода предложил близкий друг и соратник Ленина и, несмотря на это – выдающийся инженер Михаил Александрович Бонч-Бруевич, назвавший свою лампу «катодным реле».

– …Далее, в силу различных объективных обстоятельств (из-за которых, например «исчез» упомянутый ранее Петроградский патронный завод), к 21-му году, российская так называемая «электрослаботочная промышленность» – предтеча радиопромышленности, пришла в совершенно плачевное состояние – хотя имела и некоторые успехи. Например, серийный выпуск радиоламп в «Нижегородской радиолаборатории» того же Бонч-Бруевича – видного большевика и учёного. Чтоб стали более понятны присущие в те времена проблемы (не только в «электрослаботочной промышленности», кстати), приведу простой пример: мастеров-стеклодувов – без которых не изготовишь баллоны для лампы, в России до революции было всего восемь…

Многозначительно оглядев зал, Вологдин повторил ещё раз:

– …Повторяю ещё раз и, причём – прописью, коллеги: ВОСЕМЬ!!! А после Гражданской войны, количество стеклодувов уполовинилось. Вот с такого уровня, нам пришлось начинать создавать радиопромышленность…

В зале присвистнули:

– Напоминает бородатый советский анекдот про китайскую авиацию. Ну, там где лётчик заболел…

– Напоминает, что Николашку надо было не расстреливать – а на кол посадить!

– Два раза, коллеги, два раза!

На них зашикали:

– Езжайте на Урал, откопайте эту семейку и сажайте на кол столько раз – сколько нравится, некрофилы. А пока не мешайте слушать!

Повысив голос, Вологдин продолжил:

– ….По плану ГОЭЛРО, было решено восстановить и «электрослаботочную промышленность». Однако, начальник Главного электротехнического управления (Главэлектро) ВСНХ Куйбышев – в которую она входила, принял (спорное на мой взгляд) для этого решение – об переезде всех предприятий отрасли в Петроград.

Это решение «верного сталинца» полностью противоречило планам «нового» Сталина об – наоборот, предвоенной «эвакуации» промышленности на Восток и, он помрачнел лицом и нахмурился.

– Блокадники-электронщики, поди, до сих пор Куйбышева благодарят…, – раздалось из зала с печальной ноткой, – с «того свету».

– …И, танкисты с лётчиками – оставшиеся без хоть-каких-то, пусть плохеньких – но раций, – согласился Вологдин, – однако, давайте по порядку, коллеги! Вскоре, в свете политики «НЭПа», приступили к «трестированию» – объединению наиболее технологически развитых, крупных и хорошо сохранившихся предприятий. По идее, тресты должны были действовать на рынке как самостоятельные коммерческие единицы. Получилось немного не так – как хотелось, однако это – не тема моего рассказа!

– …В образованный «Телефонно-телеграфный трест», кроме прибывших по программе «переселения» Куйбышева, были объединены четыре петроградских – «Гейслер», «Эриксон», «Сименс» и «Завод пустотных аппаратов». Как вы сами видите, коллеги, радиоэлектроника не была самостоятельна даже внутри «Главэлектро»! Она находилась на одной доске с телефонной и телеграфной связью…

Вологдин, обращаясь к залу, задал вопрос:

– Кому из них отдадут приоритет при делёжке бюджетного пирога, как вы думаете?

Ответ, был мгновенен:

– Чего тут «думать»? Телефонистам – большие начальники по телефону общаются, а не по рации.

– Правильно! Телеграфом и телефоном, большие начальники чаще пользуются – а что такое «радио», не все даже понимали. Отношение к радио подтверждает факт переименования крупнейших заводов в двадцатых годах: завод «Сименс» стал именоваться «Петроградским телеграфным(!!!) заводом им. Козицкого», завод «Эриксон» – «Петроградским телефонным(!!!) заводом «Красная заря»», завод «Гейслер» – «Петроградским телефонно-телеграфным(!!!) заводом им. Кулакова»… И ни одного «чистого» радиозавода!

Один из коллег сделал такое – вполне резонное замечание:

– Хотя, про советский телеграф ничего плохого сказать не могу, но как заводы ни переименовывали – даже на момент распада СССР, восемьдесят процентов квартир без телефонов были… А весь мир в то время уже на сотовую связь переходил!

– Да! Имело место быть, такое феноменальное явление при «развитом» социализме…, – согласился докладчик, с печальной миной, – наконец, при участии крупнейших и виднейших российских учёных – и, видимо по их настоянию, был создан отдельный «Электротехнический трест заводов слабого тока» (ЭТЗСТ) – в качестве всероссийского государственного объединения. Но опять же – при «Главном электротехническом управлении ВСНХ СССР», а не как отдельный синдикат…

^{Рисунок 145. Фирменная табличка ЭТЗСТ.}

– …В «ЭТЗСТ» входили на первых порах четыре петроградских предприятия, пять московских и завод «Сименс» в Нижнем Новгороде. В правление треста входили как крупнейшие специалисты – так и, виднейшие большевики. Председателем правления Треста был выбран некий Жуков – член ВКП(б) с двадцатилетним стажем подпольной работы…

В зале оживление и смех и не совсем приличные предположения, о том – как подобный «стаж» мог помочь в развитии радиопромышленности страны.

– …Через год после образования, членом правления стал и ваш покорный слуга, – докладчик слегка поклонился аудитории, – «…видный российский ученый и инженер-практик профессор Вологдин В.П.».

В зале ещё раз похлопали, а коллега Вождь вполне резонно подумал, что в самом недалёком будущем – «инженер-практик», будет более адекватно смотреться в роли Председателя правления «ЭТЗСТ» – чем «подпольщик-практик».

– Несмотря на все присущие тому времени трудности, новый Трест стартанул хорошо! На бывшем предприятии «РОБТиТ» в Петрограде, было организован серийный выпуск усилительных радиоламп и рентгеновских трубок.

^{Рисунок 146. Рекламный плакат ЭТЗСТ.}

Вологдин, повернулся и за плечо выставил на всеобщее обозрение третьего из «своих» – молодого человека не старше тридцати лет:

– Разрешите представить, коллеги: это настоящий главный инженер этого предприятия – будущий академик Сергей Аркадьевич Векшинский!

Как говорится: «Бурные и продолжительные, переходящие в овации».

– Боюсь, не оправдаю ваших ожиданий, коллеги! – поспешил разочаровать «будущий академик», – в «той жизни», я был всего лишь спортсменом-радиолюбителем – чемпионом СССР по радиомногоборью[62]62
  Радиомногоборье включает несколько дисциплин – упражнения, аналогичные СРТ (прием и передачу радиограмм на скорость с использованием Кода Морзе и радиосвязи на КВ, а также обмен радиограммами в сети радиостанций и спортивное ориентирование.


[Закрыть], просто радиолюбителем – могу собрать любую схему из уже готовых комплектующих, изобретателем-рационализатором – публиковался в журнале «Радио». Был, даже одно время историческим реконструктором по части радио! Да, не один – а с группой товарищей…

Из дружных рядов попаданцев ехидно заметили:

– «Реконструкторство» – единственный вид коллективного сумасшествия.

– Хахаха! Согласен!

Вождь, подбадривающе молвил:

– Ничэго, коллэга! Главное, Ви знаете – ЧТО(!!!) надо делать. А, КАК(!!!) сделать – как-нибудь, да прыдумаете.

Народ в зале, тоже – подбадривающе зашумел, типа: не очкуй, коллега – мы и, того не знаем и не умеем!

– Благодарю за доверие, коллеги! – ответствовал тот, – приложу все силы, чтоб оправдать.

– Оправдаете – куда Вы денетесь, – похлопал товарища по плечу Вологдин, – однако я продолжу с вашего разрешения обзор советской довоенной радиопромышленности… Естественно, без «помощи» классового врага не обошлось! В 1923 году, удалось заключить договор с Французской генеральной радиотелеграфной компании (Compagnie generale de L'Electricite). При помощи французских специалистов, трест наладил производство совершенно новых для СССР типов ламповых передатчиков, приемной аппаратуры, электронных ламп и выпрямителей. И, хотя по меркам Запада эти технологии уже были сильно устаревшими, для радиопромышленности СССР это был огромный шаг вперёд…!

^{Рисунок 147. Одноламповый приёмник ЛБ-2 отечественной разработки.}

– …Таким образом, с одной стороны – при поддержке государства, а с другой – возникшего спроса на рынке оживающей при НЭПе экономики, «Электротехнический трест заводов слабого тока» стал делать первые коммерческие успехи: было налажено производство, развёрнута широкая рекламная компания, заключены «твёрдые» договора с заказчиками. К 1924 году, в России уже было свыше 20 тысяч радиоприёмников на руках у населения, правда, всего лишь процентов пять из них – ламповые…

– …Следующий хорошенький «рывок» советская радиопромышленность совершила в середине тридцатых, когда были налажены дипломатические отношения со Штатами, а с фирмой RCA (Radio Corporation of America) был подписан контракт об сотрудничестве. Разумеется, не бескорыстном! С той поры, на ленинградской "Светлане" и в подмосковном Фрязино, было развернуто производство американских радиоламп в металлических и стеклянных баллонах с октальным цоколем, а на воронежском «Электросигнале» освоили бытовые супергетеродины.

^{Рисунок 148. Первый отечественный ламповый радиовещательный приемник французской разработки, выпускавшийся серийно: «Радиолина № 2».}

– …Отставание советской радиопромышленности к середине 30-ых, имелось не только в области электровакуумных приборов, но и в производстве современных конденсаторов и сопротивлений. Поэтому, наряду с линиями по изготовлению американских радиоламп с октальным цоколем, на советских радиозаводах строятся цеха для американского оборудования по выпуску слюдяных конденсаторов и композитных сопротивлений. Производство последних, у нас налаживала не «RCA», а другая американская фирма – «International Resistance Company», имеющая соответствующий патент…

– …Ну и, «американизация» – так во всём! Как «вишенка на верхушке торта»: на радиозаводах страны началась конвейерная сборка радиоприёмников…

^{Рисунок 149. Сборка радиоаппаратуры на ленинградском заводе им. Козицкого.}

– …Довоенное сотрудничество с американцами, явно пошло на пользу: последними предвоенными достижениями советской радиопромышленности были девяти-ламповый «СВД-9» и одиннадцати-ламповый «Д-11». Экземпляр последнего, находился в кабинете Сталина и, безусловно – являлся предметом роскоши из-за своей недоступной для простого труженика стоимости. Эти образцы оставались непревзойдёнными по своим техническим характеристикам вплоть до 50-х годов!

Чуть отдохнув и испив из графинчика, Вологдин продолжил было:

– В это же время, в обоих столицах страны появились первые телевещательные студии…

Его перебили из зала, недоверчиво спросив:

– Вы про телевидение, коллега Вологдин?

– Да, про него! Не такие уж мы и «тёмные» – как сами себе представляем: первые три тысячи телевизоров под брэндом «Б-2» – с экранчиком размером с почтовую марку, в СССР были изготовлены с 1932-го по 35-ой год на ленинградском «Коминтерне» (завод имени Козицкого). В 1938 году, то же предприятие презентовало более сложную модель – телевизор «ТК-1». Новинка изготавливалась по американской лицензии и работала на 33-ёх лампах. Накануне войны, в стране уже насчитывалось порядка двух тысяч «зомбоящиков»!

^{Рисунок 150. Советский телевизор ТК-1 (1938 г.)}

Оппозит с места выкрикнул:

– «Зомбоящики» нам не менее танковых раций нужны!

Впрочем, эта тема не получила развития…

* * *

На лице Вождя, кроме недоумения, ничего прочесть было невозможно:

– Что-то я вас с коллэгой Минцем, понять нэ могу! Один про «глубокую жо…». Извиныте – задницу, другой про «выдающиеся достижения» советской радиопромышленности. Когнитиевыдный дыссонанс, какой-то получается – вас послюшать!

– А никакого «когнитивного диссонанса», коллега Сталин! – ответил Вологдин, – «выдающиеся достижения» – это для нас, для нашего внутреннего потребления. А для всего остального мира – мы еле-еле проходим ими давно уже пройденное и, даже слегка подзабытое! Пока мы, не поднимая бровей, трудимся-мучаемся осваивая технологию изготовления радиоламп размером с огурец, развитые страны – Америка, Британия, Германия, перешли на радиолампы толщиной с сигарету. Или даже, размером с горошину в металлокерамическом корпусе – для радиовзрывателей зенитных снарядов. И, ещё вопрос качества – всю историю мучавший советскую электронику: для радиопромышленности нужна высокая культура производства – а, её не воспитаешь за пять-десять лет у вчерашних крестьян…

Помолчав, он добавил:

– «Мы должны догнать – иначе, нас сомнут» – золотые слова! Однако, при этом надо знать: догоняющий, всегда обречён на отставание. Разве, сие Вам неведомо?!

Сталин не нашёлся что ответить и встав, нервно заходил туда-сюда…

В звенящей тишине, раздался голос коллеги Минца:

– Разрешите, я кое-что проясню по этой ситуации, коллеги?

– Слюшаем Вас, очень внымательно.

– Определённые меры предпринимались, уважаемые коллеги! Где-то в 1938 году, нашими радиоинженерами и конструкторами (естественно – при помощи американцев с их технологиями), были разработаны и внедрены в серийное производство малогабаритные так называемые 2-ух вольтовые «малгабы». Эти лампы годились как для гражданских приёмников – так и для переносных пехотных радиостанций. На базе американских радиоламп с октальным цоколем – до войны и во время онной, были разработаны такие известные образцы радиотехники как пехотные радиостанции «РБ» и «12-РП», танковые «9-Р» и «10-Р», авиационные «РСИ-4» и «РСИ-6». В годы войны с применением тех же радиоламп разрабатывались новые радиостанции и совершенствовались модели предвоенной разработки. Некоторые образцы, как например – пехотная рация «РБ», очень долго служила и после войны – непрерывно совершенствуясь, конечно – «РБ-М», «РБМ-1», «РБМ-5»… Октальные радиолампы же, производились в Советском Союзе вплоть до 80-ых годов.