Текст книги "Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего."

Автор книги: Сергей Чернецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

Глава 43

Беспощадные враги из будущего продолжали пытать бедного Гарика. Мощный молекулярный луч пронзил его левый глаз – стало неимоверно жарко! Гарик дико вскрикнул, замотал головой, дёргаясь всем телом, и… проснулся.

Сквозь щель в ставнях пробивались солнечные лучи и светили Гарику в лицо, превращая на своём пути воздушные пылинки в парящие над полом огненные искры. Всё связанное тело Гарика, скрюченное на полу, ныло и болело, особенно беспокоили шея и руки, а ног он и вовсе не чувствовал. Кряхтя и чертыхаясь, он с трудом перевернулся через живот на левый бок, пряча лицо от пронзительных лучей. Но, что это??? Не может быть! Все двери в комнаты Шуркиного дома были настежь распахнуты, а сами комнаты – пусты! Постой, постой…

Так вот, значит, каким коварным гадёнышем оказался этот лоховитый Нид! Всё заграбастал себе! Всё!!! Нужно было его раньше ликвидировать, а не сюсюкаться… Вот до чего глупая доброта доводит – до жалкой бедности и полного разорения! От собственной беспомощности Гарик болезненно заскулил, разражаясь крепкой руганью и проклятиями. Слёзы боли и отчаянья выступили на его глазах. Зажмурившись, он, стеная и всхлипывая, на какое-то время забылся…

Толи во сне, толи на самом деле, Гарик вдруг почувствовал, как кто-то невидимый разрезает эти ненавистные путы и, отбросив во все стороны его руки и ноги, сильною рукой ощупывает ему затылок и плечи. Лёжа на животе, Гарик открыл глаза и хрипло заныл:

– Ой, больно, больно-то как! Не надо, не трогайте шею…

Всё те же сильные руки перевернули Гарика на спину, и он увидел склонённую над ним Зинаиду в красном спортивном костюме. Лицо её было мрачным и заплаканным.

– Зинуля? Зинулечка! Как же я рад тебя видеть! Ты мой ангел-спаситель… – залебезил Гарик, но, после болезненного пинка в бок, испуганно умолк.

Тоскливо заныли ставни под рукой женщины, – и гостиная наполнилась ярким светом. Угрожающе скрипя половицами, Зинаида отправилась на осмотр Шуркиного дома. Гарик блаженно задвигал отёкшими конечностями, лихорадочно сочиняя наиболее правдоподобную версию для доброй Зинаиды. Ну, покричит она на него да отругает, как следует, пусть даже поколотит – ничего страшного, обычное дело! Только что же придумать-то, когда больная голова едва соображает после вчерашнего возлияния? Можно, как обычно, сослаться на то, что он был пьян и ничего вообще не помнит. А вдруг она что-то знает о деньгах, невидимой капсуле и этом глупом Ниде? Если всё так, ох, то Гарику – полнейшая крышка…

Когда Зинаида вернулась в гостиную, Гарик, кряхтя и морщась, сидел на диване и держался обеими руками за затылок. Отвесив Гарику звонкую пощёчину, Зинаида задумчиво села на стул перед диваном и коротко кинула:

– Докладывай!

– Нич-чего не помню, Зинуля. Пьяным был…– нашёлся Гарик, потирая щеку.

– Чем до этого занимался? Где был?

– К Шурке я ездил, честное слово на… на свидание! Он просил за этим вот домом приглядеть, ну и…

– Почему по мобильному со мной не связался? Чего не отвечал?

– Ты не поверишь, Зинуля! Потерял я его где-то, а найти не могу…

– Ясно, – холодно ответила Зинаида, набирая на своём мобильном телефоне номер телефона Гарика. Через мгновение Гарик подпрыгнул как ужаленный – в заднем кармашке его джинсов голосисто заиграл-запел мобильник.

– Ты смотри! Вот, оказывается, где он был… – пустился на хитрость Гарик, удивлённо извлекая телефон из кармашка, но Зинаида лишь печально усмехнулась:

– Где Нид?

– Ты о чём, Зинуля?

– Последний раз спрашиваю, где сейчас находится мальчишка по имени Нид?

– Помилуй, Зинаида! Какой ещё мальчишка?

– Хорошо, напомню. Тот, который недавно в девицу рядился по твоему совету да на чердаке твоём прятался. Вспомнил?

– Ах, этот… Так отвёз я его домой тогда, ты же сама разрешила!

– Скажи-ка мне адресок, куда мальчишку доставил!

– В город я его подвёз и на какой-то автобусной остановке высадил…

– И больше не видел его?

– Нет, конечно! Зачем он мне? С прошлым покончено навсегда! У нас, ведь,  скоро своя семья будет, Зинуля…

В порыве праведной ярости Зинаида поднялась со стула и снова отвесила лукавому лжецу крепкую оплеуху, сопровождая её пророческими словами:

– Забудь о совместной семье, грязное ничтожество! Я за брехливого вора и подлого убийцу замуж не собираюсь!

– О чём ты, дорогая? Какой вор и убийца? Как можно? Я, между прочим, свободный менестрель, поэт и музыкант, невинное дитя большого искусства! – пафосно изрёк Гарик, массируя обе щёки.

Сжав до белизны кулаки и поскрипывая зубами, Зинаида принялась прохаживаться гостиной. С трудом подавляя в себе сильнейшее желание наброситься на этого прогнившего слизняка, в которого она имела неосторожность так глупо влюбиться ещё на заре своей юности, наброситься и размазать его по дивану, женщина сухо произнесла:

– С этой минуты ты для меня чужое существо, ибо назвать тебя человеком – выше моих сил. Собирайся, поедем к следователю и оформим явку с повинной! Напишешь чистосердечно, как деньги у инкассаторов воровал, как мальчишку душил, – всё укажешь! Отныне твоим домом и семьёй станет тюрьма! Холодная и сырая тюрь-ма! Вот там и песенки свои слащавые распевать будешь, а мне уже не надо. Отслушала я своё… Нет у меня к тебе больше никаких чувств, кроме омер-зе-ни-я!

Не долго раздумывая, трухнувший Гарик бросился к ногам Зинаиды и заблеял срывающимся голосом:

– Не губ-би-и, Зинулечка! Не губ-би-и, всё теб-бе-е расскажу! Как на духу! Это он виноват, он…

И Гарик взахлёб поведал Зинаиде суть опаснейшей истории, в которую якобы втянул его Нид, коварный мальчишка из будущего. Не скрывая саркастической улыбки, женщина продолжала прохаживаться гостиной, а за ней безногим и убогим калекой ползал Гарик. Он нёс всякую чушь о том, как поддался на хитрые уловки гнусного мальчишки, который загипнотизировал его и наврал затем о похищении детей, тем самым, вынудив благородного Гарика стать соучастником серий ограблений! И как вначале этот малец, которого добрая Зинаида пригрозила, было, утопить, сам вызвался бросить её-атаманшу вместе с машиной в озеро! И как только не молил его Гарик не делать этого, сколько не уговаривал, бездушный Нид таки осуществил своё чёрное дело! Хорошо, что Гарик наврал ему, будто самое глубокое место не в центральной части озера, а вблизи берега. Гарик-то знал, что шансов спастись возле берега у его милой Зинаиды будет гораздо больше! А потом этот жестокий Нид связал его самого и похитил все деньги, которые предназначались исключительно для выкупа несчастных детей! И как только этот Нид-убийца оставил его, несчастного Гарика, в живых? А, ведь, пытался задушить!

– Замечательная и трогательная история, – мрачно подытожила Зинаида, опускаясь на стул, – да только достоверности ей не хватает. Вот если бы внести в неё одну небольшую поправку…

– Какую, Зинулечка? Я постараюсь, ты только подскажи… – замер в надежде Гарик.

– Подсказываю… Нужно просто взять да и поменять местами некоторые слова!

– Зинулечка, дорогая! Это легко, какие слова поменять?

– Нет, не легко… Нужно поменять местами имена героев твоей трогательной истории. Вместо Нида следует подразумевать – Гарика, и наоборот!

– Так ты что, Зинулечка, не веришь мне? По-твоему я сам себя связал и украл у самого себя деньги, которые собирал похитителям детей, да? Но это жестокая неправда!

– Вот, вот! Вся твоя история и есть жестокая неправда! Поэтому, выбирай – воля иль неволя? Тюрьма либо новая и честная жизнь?

– Воля, воля, справедливая Зинуля! Я выбираю волю и новую честную жизнь!

– Тебе нельзя верить, но я сделаю это в последний раз, чтобы дать тебе возможность стать другим человеком, полезным людям и обществу! Пусть это громко сказано и ещё банальнее звучит!

– Я всё сделаю, всё, дорогая Зинуля! Говори, что для этого нужно!

– Завтра же продать свой дом и уехать отсюда навсегда! Лучше всего – на край света, чтобы глаза мои тебя больше не видели! Понятно? Условие выполнимо?

– Конечно, дорогая, как скажешь… Только кому же я успею за один день дом продать? Это невозможно! К тому же не хочется продешевить, поскольку на краю света дома тоже денег стоят…

– Не хотела тебе помогать, да придётся. Завтра ты оценишь свой дом в любом агентстве по операциям с недвижимостью, добавишь сверху процентов десять, и мой папа у тебя его купит!

– Зинулечка, но зачем твоему папе мой старый ветхий дом? У него своих великолепных домов предостаточно!

– Это уже тебя не касается! Папа подарит его мне, а я… Я сравняю его с землёй и высажу на том месте кусты роз! Жёлтых роз скорби… – с горечью произнесла Зинаида, прикрывая пальцами предательски задрожавшие губы.

– Ладно, как скажешь… – ухмыльнулся Гарик и гордо поднялся с колен. Продать старую развалину, которую эта глупая Зинка назвала домом, Гарик пытался давно и безуспешно. Нынче же – вот так подфартило! Вместо ветхого курятника и толстой наседки в нём, Гарик обретёт наконец-то полную свободу и хорошие деньги! Есть у него в запасе Люська, прехорошенькая владелица одной риелторской фирмочки. И оценит та кралечка этот трёхэтажный сараюшко не дешевле фешенебельного дворца! А папашка-слон пускай раскошеливается, нечего самому сидеть на деньгах! Ага, и ещё пусть накинет Гарику десять, а то и все двадцать или тридцать, процентов сверх стоимости дома – за моральный ущерб! За то что он, добрый и благородный Гарик, все эти годы терпел возле себя его доченьку-слонишку, влюблённую в талантливого и красивого мужчину! Пусть будет так! Но только потом, глупышка, чтобы никаких слёз, ревностей и истерик! Ни-ка-ких…

– И последнее… – обронила Зинаида, поднимаясь со стула и направляясь к выходу. – Надеюсь, ты осознаёшь, что не в твоих интересах рассказывать о Ниде и его капсуле кому-либо? Тем более, – о ваших совместных налётах?

– Само собой! Могила! Век воли не видать! – авантажно заверил Гарик, блаженно разваливаясь на диване.

Взглянув напоследок в его бегающие глазки, Зинаида удручённо вздохнула и покинула Шуркин дом. Едва заслышав шум автомобильного мотора, Гарик затрясся в припадке злорадного смеха.

Глава 44

Знакомясь с неутешительным медиарапортом дежурного спейсинженера, командир Берс даже не догадывался, что это сообщение станет одним из последних в истории существования многострадального МК-408! Центральная трещина в основном блоке комплекса продолжала увеличиваться; все попытки её устранить были тщетными. Мало того, коварная трещина за короткое время породила несметное количество дочерних, расползающихся от неё в разные стороны горячими и неутомимыми змеями.

Вычислительная система быстрого моделирования аварийных ситуаций выдавала неутешительный прогноз, – до полного разрушения основного блока комплекса, пренебрегая эффектом пенной блокады, оставалось не более пяти сотен часов! Берсу отчего-то стало обидно, ведь больше трёх десятков лет комплекс исправно функционировал, а тут, когда подходило время окончательной эвакуации его команды, металлический гигант неожиданно закапризничал!

– Командир! Пневмосистема основного блока вышла из строя! – тревожным голосом сообщил дежурный спейсинженер.

– Принято. Отключить основной блок от коммуникаций! Для всей команды объявляю готовность номер два! Невесомость! Повторяю, готовность номер два, невесомость! – ответил Берс, пристёгиваясь тремя ремнями к командирскому креслу.

– Готовность номер два подтверждаю! Основной блок отключён от всех коммуникаций! Давление воздуха в основном блоке упало до трёхсот единиц!

– Заполнить блок пеноэфирным составом! – распорядился Берс, представляя как всё пространство основного блока, объёмом в десятую часть кубического гектара, с неимоверной скоростью насыщается консервирующей смесью газов, истекающей из многочисленных отверстий и трубок. Затем это газовое облако кристаллизуется и заполнит весь объём основного блока прочным, герметичным и теплозащитным веществом, отдалённо напоминающим древнюю строительно-монтажную пену или пенопласт.

– Наполнение произведено! – ответил вскоре дежурный спейсинженер.

– Подать ионное напряжение на центральный гравитатор!

– Напряжение подано! Гравитационное поле в пределах нормы!

– Отбой готовности номер два! – произнёс Берс, освобождаясь от ремней.

Теперь всё оборудование основного блока, включая центральный гравитатор и главный ионный двигатель, будут работать в твёрдом безвоздушном пространстве. В этом есть как плюсы, так и минусы, но главный плюс состоит в том, что коварная трещина, скованная сверхпрочной пеной, уже не сможет расти и плодить свои разрушительные отростки…

– Командир! На траектории нашей орбиты обнаружен неизвестный космический объект, следующий за нами! – прозвучал жизнерадостный доклад спейсштурмана.

– Объявляю экстренную готовность номер один! Повторяю, минутная готовность номер один! Всем перейти в аварийные лифт-капсулы! Всем в «глаза»! Приготовится к снижению скорости! – чётко отреагировал на этот долгожданный доклад Берс. Если вовремя не снизить скорость комплекса, то объект, его «догоняющий», попросту вылетит с апогейного изгиба орбиты, словно древний гоночный автомобиль с крутого поворота. Всё, конечно, поправимо, но обыкновенное время для Берса неожиданно превратилось в архидорогую материальную ценность, о малейшей растрате которой не могло быть и речи!

Из круглой ниши в стене на Берса уставился огромный мигающий «глаз» командирской лифт-капсулы. «Глаз» был частью прозрачного спасательного шара диаметром в три метра. Когда всё было в порядке, «глаз» в круглом отверстии стены был закрыт пластиковым «веком» и дремал в дежурном режиме. При объявлении готовности номер один, «глаз» удивлённо открывался и принимал в свою сверхкрепкую и прозрачную скорлупу хозяина-астронавта. Внешне лифт-капсула напоминала большой футбольный мяч, который мог летать, прыгать и плавать, благодаря упругой оболочке и встроенному гравитационному двигателю-компенсатору.

Выдерживая внешнее давление от состояния вакуума до десяти земных атмосфер и температурный режим от абсолютного нуля до тысячи градусов по шкале Цельсия, «глаз» обеспечивал достаточно комфортное пребывание своему хозяину где угодно, как минимум, на протяжении года! Естественно, при условии использования астронавтом или другим спасаемым пищевого заряда питания под названием «Ре-Пит», состоящего из трёхкилограммового симбиотического сгустка сотен видов специальных бактерий, многочисленных аминокислот, витаминов и микроэлементов, помещённого в аварийный герметический сосуд. По своим органолептическим показателям сгусток напоминал фруктовый йогурт или сметану, разбавленную соком ароматных лесных ягод. Оказавшись внутри организма, питательный сгусток, блокируя работу почек и кишечника, превращался в мини-завод по производству полноценных пищевых продуктов. Токсичные отходы жизнедеятельности организма в тоже время расщеплялись бактериями-нейтрализаторами, превращаясь затем при помощи бактерий-производителей в полноценное питание. Весь этот сложный и замкнутый пищевой цикл периодически управлялся и корректировался энергетическими волнами бортового «биоповара», которые попросту регулировали количественную массу необходимых аминокислот и активность определённых видов бактерий.

Управлять аварийно-спасательным «глазом» было легко и просто. Особенно нравилось это увлекательное дело детям, которых взрослые обучали ему, начиная с трёхлетнего возраста. Специальные закрытые тренировочные комплексы, по народному – «шародромы», позволяли взрослым и детям оттачивать искусство управления лифт-камерами. Устраивались даже соревнования по «лифтболу», напоминающие воздушный бильярд, гольф, водно-воздушное поло и баскетбол одновременно. Задача двух команд сводилась к забиванию многочисленных нейтральных шаров, управляемых компьютером, в круглые отверстия, кольца и ниши, расположенные по всей внутренней сферической поверхности тренировочного комплекса. И хотя давно были разработаны и успешно действовали многочисленные автоматические устройства-собиратели лифт-камер после различных земных или внеземных аварий и катастроф, ручное пилотирование «глазами» всегда и всеми людьми приветствовалось.

Отдав своему «глазу» команду на закрытие и отключение, Берс возвратился к командирскому пульту управления.

– Все аварийные лифт-камеры в шлюзовых тоннелях. Командирская лифт-камера отключена! – сухо доложил Берсу «автоматический спейсинженер», вместо своего бионапарника, уже расположившегося в «глазу».

– Принято! – бросил по привычке Берс, хотя отвечать автомату не было никакой надобности, поскольку тот уже отсканировал его психореакцию на сообщение. Тем временем ионный двойник командира осуществил блиц-опрос аварийных лифт-камер и доложил об этом Берсу, – тот молча кивнул, снова пристёгиваясь к креслу широкими ремнями.

– Снизить скорость на один пункт! – отдал команду Берс и тотчас почувствовал, как инерционная сила пытается вырвать его тело из кресла. Когда она оставила Берса в покое, он продолжил:

– Снизить скорость на два пункта!

В голографическом навигационном шаре отчетливо запульсировала голубая точка, приближающаяся по орбитальной траектории к комплексу, сияющему рубиновой звёздочкой в центре шара.

Ожидая этого момента, Берс всё же непроизвольно вздрогнул, – заработал канал медиасвязи!

– Командир Берс! Вас приветствует межпланетный спасательный комплекс один пять три два в лице командира Мила! Вас приветствует МСК-1532! – задрожало в медиашаре улыбчивое лицо Мила.

– Командир Мил! Говорит Берс, командир межзвёздного комплекса четыре ноль восемь! Рад вас слышать и видеть! Весь экипаж нашего комплекса в лифт-камерах! Полная готовность к катапультированию! Снижаю скорость на один пункт в минуту. Жду ваших дальнейших распоряжений!

– Принято! Командир Берс, включайте автоматическую систему синхронизации скорости! Ваши координаты определены! Мы вас захватываем! – изображение лица Мила в медиашаре стало предельно чётким.

– Командир Мил! Передайте алгоритм спасательной операции!

– Командир Берс! Отправляю алгоритм циркулярно по всем каналам связи…

Откинувшись на спинку кресла, Берс принялся знакомиться с поступившей

информацией, предельно увеличив размер голографического шара. Возможности войти в шар у Берса не было, поскольку комплекс периодически встряхивало, и он вызвал шар на себя. Оказавшись внутри его, Берс наконец-то расслабился, созерцая спасительную во всех смыслах голографическую модель предстоящего действа…

Вот к потрёпанному временем МК-408 из чёрной космической глубины подплывает блестящий МСК-1532. Вот МК-408, словно малыш после сытного обеда, пускает щедрые пузыри лифт-камер, которые тут же втягивает в свои многочисленные ноздри-шлюзы МСК-1532, вот уже из его гигантских транспортных отсеков в пространство важно выплывает дюжина блинообразных внешних гравитаторов. Они укрывают всю поверхность МК-408, будто стая неимоверно огромных оранжевых ворон, и надёжно самозакрепляются на его поверхности с помощью ионномагнитных лап. Мощные гравитаторы, формируя общую плоскость, смыкают свои вороньи ряды и уносят беспомощный МК-408, словно добычу, в сторону Луны. Сделав несколько оборотов вокруг спутника Земли, они затем плавно снижаются и бережно опускают долгострадальный комплекс где-то в лунной пустыне в толстый и пушистый слой реголита (лунной пыли).

– Командир Берс! Вы даёте согласие на выполнение спасательной миссии, или у вас есть встречный алгоритм? – раздался голос Мила.

– Командир Мил! Подтверждаю ваш алгоритм! – ответил Берс.

– Принято, командир Берс! В таком случае ознакомьтесь с командирским  субалгоритмом! Жду его подтверждения, либо встречный субалгоритм! – понимающе произнёс Мил, наблюдая за реакцией Берса.

Вздохнув, Берс принялся рассматривать маленькую алую фигурку командира в прозрачном чреве МК-408. Фигурка вела себя как исполнительная и внимательная домохозяйка начала двадцать первого века, собирающаяся покинуть на продолжительное время свой просторный особняк. Для этого она обходит все его помещения, отключает электрические приборы и освещение, перекрывает газовые и водяные краны, задвигает шторы, плотно закрывает окна и двери и тому подобное. Управившись со всем своим «хозяйством», фигурка командира устало располагается в лифт-капсуле и… покидает комплекс! Командир-домохозяйка, – это уже слишком!

Скрипнув зубами и едва сдерживая себя, суровый Берс прохрипел:

– Командир Мил! Ваш субалгоритм весьма рационален! Всё же, принимаю решение – оставаться на борту до самого прилунения! Это моё право…

– Командир Берс! Ваше предварительное решение принято! У вас есть двадцать семь минут для его аннуляции и возврату к нашему субалгоритму!

– Командир Мил! Моё решение окончательное! – сухо сообщил Берс.

– Командир Берс! Ваше окончательное решение принято! До встречи на Луне! – улыбнулся Мил. Признаться, чего-то другого от рискового Берса он и не ожидал…