Текст книги "Сказания Вовки Образцова. Родственник из будущего."

Автор книги: Сергей Чернецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава 34

Странный шорох усилился… Оказавшись в пустой и запущенной комнате, два окна которой выходило во двор, Нид, прижимаясь к стене, пробрался к правому и осмотрел двор. Во дворе, больше напоминавшем опушку леса, он ничего подозрительного не обнаружил. Похоже было на то, что кто-то царапал стену дома под правым окном! Крысы? Мыши? А, может, лиса или крот?

С трудом отворив старое трухлявое окошко, Нид осторожно выглянул наружу. И тут откуда-то из-под окна в удивлённое лицо Нида уткнулся… его золотистый нейрошлем Е-класса! Сердце Нида яростно заколотилось. Инстинктивно отпрянув, мальчишка замер у окна. Он пока что не осмеливался снова высунуться из окна и испуганно замер в комнате, лихорадочно соображая, что это могло быть. Ой! А, может, это раненый в неравной схватке с бандитами Гарик лежит под окном, истекая кровью? И в своём последнем благородном порыве пытается передать в руки Нида нейрошлем?

В ответном искреннем порыве Нид бросился из комнаты в гостиную и подбежал к двери. Но она оказалась запертой снаружи на ключ. Пришлось возвратиться обратно. Войдя в комнату, он снова увидел свой нейрошлем, теперь уже лежащий на грязном подоконнике. Шорох прекратился. Набравшись смелости, Нид высунулся из окна и глянул вниз. В траве под окном, тяжело дыша, лежала… растолстевшая Элен! А рядом с ней, высунув свой розовый язык, сидел Шварц! Вот так встреча!

Не долго думая, Нид, отодвинув в сторону свой нейрошлем, выпрыгнул из окна и оказался перед животными. Шварц тотчас испуганно взвизгнул, но, узнав его в изодранном женском платье, радостно засуетился вокруг мальчишки, пытаясь лизнуть ему если не нос, то хотя бы руку. Элен лежала спокойно и величаво, краем глаза наблюдая за Нидом и глупым щенком. Нид, привлекая к себе игривого щенка, сел в траву возле Элен. Сосредоточившись, он создал в голове две мыслеформы образов Яны и Вовки и отправил их кошке. Элен, протяжно зевнув, послала Ниду в ответ пару простых мыслеформ в виде… двух детских велосипедов!

Задумавшись, Нид принялся гладить кошку по спине. Элен это понравилось, и она улеглась на спину, разбросав в разные стороны лапы и подставляя Ниду свой пушистый живот. Телепатический сеанс между мальчишкой и кошкой возобновился, но Ниду он мало что дал в информативном плане. Простые линейные мыслеформы типа 1L и 2L, создаваемые Элен, для Нида были весьма примитивными. А его сложные, мультимерные, относящиеся к классам 6D и 7H, кошка попросту не воспринимала. В каком-то смысле это был разговор годовалого ребёнка с академиком…

Тем временем потемнело и повеяло лесной прохладой. Откуда-то со стороны озера во двор долетел звук приближающегося автомобиля. Гарик? Или недобрые люди-похитители? Нид, сообразив, что неисправный нейрошлем ему сейчас ни к чему, снял его с подоконника и уложил на траве перед Элен. Передав вначале кошке серию простых мыслеформ в виде образов Вовки, Яны, дома Вовки и нейрошлема, Нид закончил её образами бегущих кошачьих и собачьих лап.

Элен нехотя встала, изогнула верблюжьим горбом спину и зевнула. Уважительно взглянув на мальчишку своими янтарными глазами, кошка бережно взяла в пасть краешек нейрошлема и мягкой тигриной поступью отправилась со двора. За ней, с любопытством внюхиваясь в траву и беззаботно виляя хвостом, засеменил Шварц.

Поблескивая вдалеке огоньками фар, неизвестный автомобиль постепенно приближался к дому Шурки. Нид через окно забрался обратно в комнату и плотно затворил оконную раму. Вернувшись в гостиную, он улёгся на диван и закрыл глаза, прокручивая в голове в который раз все мыслеформы, принятые им от Элен…

Как и все его сверстники, трёхлетний Нид ненавидел часами торчать за домашним тест-корректором мыслеформ и изучать сложнейшую систему формирования, использования и приёма-передачи мыслеформ, устойчивых полевых образов и всего другого с этим связанного. Даже суровые предупреждения родителей о том, что ему не подарят собственный нейрошлем 0-класса, если он не пройдёт соответствующий цикл тренировок, Нида мало пугали. Да и зачем малому ребёнку этот лишний предмет на голове, когда хочется просто резвиться, прыгать, бегать и играть! Всё остальное за него всё равно сделают любящие родители и услужливые автоматические устройства.

Получив всё же свой первый нейрошлем, Нид отнёсся к нему как настоящий исследователь. В течение нескольких дней он тщетно пытался его разобрать, не догадываясь о том, что детские нейрошлемы 0-класса монолитные, удароустойчивые и неразборные! Надев после безрезультатных краш-тестов его на свою упрямую голову, Нид совершенно неожиданно открыл для себя сотни и тысячи неизвестных ранее миров! Это сразу же увлекло любопытного Нида, ведь стоило ему о чём-то лишь подумать, как его нейрошлем тотчас всё выполнял. Естественно, что при помощи своего нейрошлема Нид чрезвычайно быстро овладел искусством создания сложных и совершенных мыслеформ. Мало того, достигнув семилетнего возраста, талантливый Нид создал и записал в общеземную коллекцию собственную научную серию хронополевых мыслеформ, за что был награждён именным, «взрослым», нейроустройством самого высокого порядка, нейрошлемом Е-класса…

Входная дверь отворилась, отщёлкав тревожные мгновения двумя поворотами ключа, и в гостиную кто-то тихо вошёл. Зажёгся электрический фонарь. Пыльный фонарный луч, разрезав угрюмую темноту в гостиной, уткнулся Ниду в нос, вынуждая мальчишку приоткрыть глаза. Луч метнулся в угол и послышался голос Гарика:

– Ну, как ты, Нид? Всё нормально? Я тебе одежду принёс, вставай… Хотел  ещё чего-то из еды прихватить, да вспомнил, что ты не употребляешь! Ги-ги…

– Гарик! Что с детьми? Есть какие-то новости? – поднялся с дивана Нид.

– Нет, милый Нид! Но дети живы и здоровы, пока что… Я сам видел!

– Как это? Разве бандиты их уже отпустили?

– Нет, нет! Я видел детей на… на видеозаписи! Эту запись в виде  компьютерного файла, подготовленного к отправке, я несколько часов назад подсмотрел в компьютере Зинаиды, пока она переодевалась!

– А как этот файл попадёт к родителям детей?

– Есть много способов передать её! Тот же лазерный диск, «флэшка» или же отправка с какого-нибудь Интернет-клуба на электронный адрес родителей…

– Да, коварные это люди. Скорее бы им отдать деньги и забрать детей!

– Послушай, добрый Нид. А твой невидимый кораблик может каким-то невидимым лучом поднять, к примеру, Вовку или Яну к себе на борт и быстро увезти?

– Конечно! Для этой цели можно использовать внешний транспортный гравитатор, но дети должны быть на открытой площадке. Если же «вытягивать» их из закрытого помещения, то им грозят множественные травмы. Это могут быть удары о потолок, стены, двери и решётки…

– Вот оно значит как! Человек должен находиться на открытом месте… А вот если нам нужно будет вытащить какой-нибудь груз из машины с открытой дверцей, это получится?

– Легко и просто! Элементарная функция транспортного гравитатора!

– Вот здорово! А, попав на борт твоего невидимого кораблика, вещи тоже станут невидимыми?

– Конечно! Но только для внешнего наблюдателя!

– Замечательно! Послушай, Нид, а легковой автомобиль можно будет поднять в воздух и… и перенести куда-нибудь?

– Зачем?

– Я тут подумал, что было бы неплохо автомобиль этой подлой Зинки-атаманши куда-нибудь переместить! Преподать ей, одним словом, хорошенький урок! Чтобы ей больше не хотелось невинных детей похищать!

– Я бы это проделал с преогромным удовольствием, а Зинку-атаманшу захватил в плен! Затем обменял бы её у бандитов на детей…

– Какой же ты молодец, Нид! А я даже и не думал об этом! Впрочем, бандиты могут с перепуга неизвестно чего натворить. Поэтому, их атаманшу оставим пока в покое, но предупредительный урок всё же дадим! Как считаешь?

– Я считаю, что настала пора действовать!

– Отлично, мудрый Нид! На рассвете и возьмёмся за дело!

– Да, я готов, но…

Глава 35

В вечернем озере отражались звёзды и полная Луна. Вяло плескалась ленивая рыба, распуская по водной глади многочисленные круговые волны, вынуждающие отражения далёких светил пускаться в дрожащие пляски. Вовка и Яна, умаявшись от безрезультатных велопоисков Шварца и Элен, сидели в прохладной прибрежной траве и глазели в меркнущее небо. Чем темнее становилось небо – тем больше на нём зажигалось звёзд, – и тем сильнее оно зачаровывало. Молчать было легче, нежели говорить, но любопытная Яна первая нарушила тишину:

– Вовка! Глупый вопрос, конечно, но, сколько звёзд на небе, ты знаешь?

– Что тут знать? В северном полушарии около трёх тысяч видимых звёзд, да в южном столько же…

– Около шести тысяч? Так мало, а, кажется, больше…

– А представляешь, сколько их в мощный телескоп видно? Несколько миллиардов! Зато самая яркая звезда всего неба одна – Сириус! Но мы её не видим. В северном полушарии неба можно любоваться только Вегой, она вторая по яркости…

– Самая яркая звезда на небе – наше Солнце!

– Тоже верно… Звезда по имени Солнце – одинокий жёлтый карлик!

– Почему одинокий, да ещё и карлик? Обидно как-то даже…

– Людям известны парные – двойные, и даже тройные звёзды, такие,например, как ближайшая к нам Альфа Центавра.

– Как интересно… Три звезды вместе! А больше бывает?

– Насколько я помню, вроде и шестикратные звёзды существуют!

– Ничего себе! Шестикратная звезда…

– А самой большущей звездой среди всех считается звезда Бетельгейзе…

Потянуло гнилой озёрной тиной, и на кровавую охоту вылетели первые ночные комары. Яна зачаровано слушала Вовку, вглядываясь то в какие-то созвездия, то в оживлённые глаза мальчишки. Неожиданно её внимание привлекло нечто странное и Яна толкнула Вовку в бок, тыча пальцем в сторону соснового бора:

– Ой, Вовка! Смотри, смотри! Двойная звезда летит!

– Звёзды не летают, простота…

В фиолетовой выси над детьми промелькнули две ярко-белые точки.

Отражаясь в воде, они понеслись к противоположному берегу. За ними по небу гнались, не отставая, две маленькие красные! Не дотянув немного до дальнего берега, все точки замерли в воздухе и, медленно развернувшись, помчались… на детей!!! Вдобавок ко всему в небе послышался и стал нарастать какой-то знакомый надсадный рёв!

Яна судорожно вцепилась в Вовкину руку и затряслась осиновым листом, – скорее даже крепким деревцем! Вовка, хоть по спине его уже и поползли холодные мурашки, держался спокойнее, пытаясь побыстрее сообразить, что же это такое. Тем временем странные ярко-белые точки, увеличиваясь в размерах, быстро отдалялись друг от дружки. Через мгновение подвижные точки, ослепляя детей, словно пара ярких прожекторов, неожиданно замерли и низко зависли над водой недалеко от берега. Неуклюже дёрнувшись и крутнувшись в воздухе, все горящие точки… шумно плюхнулись в воду!

Вовка инстинктивно встал, не замечая, что на его руке повисла Яна, и с удивлением наблюдал, как медленно идут ко дну гаснущие огоньки. В том месте, где они затонули, вода бурно вспенилась и ворчливо заклокотала, выбрасывая на поверхность огромные парующие пузыри…

– Я… мне страшно, Вовка! Что это?

– В любом случае, это не двойная звезда! Боюсь ошибиться, но, похоже, что это… обыкновенный автомобиль!

– Автомобиль? Не может быть! Отсюда до ближайшей дороги, без малого, километр! Скорее небольшой вертолёт, разве…

– Яна, отпусти руку! Снова у тебя нервный спазм? Отпусти, больно…

– Не могу… По-подожди немного!

– Некогда ждать! Если это машина, или даже вертолёт, то там непременно должны быть и люди! Пусти! Их нужно спасать!

С трудом избавившись от цепких рук испуганной девчонки, Вовка, не раздеваясь, подбежал к берегу и бросился в воду. Вода в месте падения почти успокоилась и перед Вовкиным взором, освещённый лунным светом, возник лоснящийся плоский предмет, похожий на плавающую школьную доску! «Так и есть, – подумалось плывущему Вовке, – автомобильная крыша! Сто процентов!»

Пометавшись по берегу вспугнутой домашней уткой, Яна, не долго думая (а, может, и вовсе не думая!), полезла в воду за Вовкой! До утонувших огоньков было метров десять, не более, а глубина в том месте, Яна точно знала, была ей немногим выше вытянутых рук, если коснуться пятками дна! Может метра два? Как бы там ни было, но Вовку самого Яна не захотела отпускать! А вдруг он утонет, что она тогда скажет Веронике Николаевне? Не уберегла, мол, вашего сына? Нет, уж лучше с ним вместе утонуть, тогда проблем будет поменьше! Да и совместные похороны родителям дешевле обойдутся…

Скользнув рукой по предмету и окончательно убедившись, что он не что иное, как автомобильная крыша, Вовка опустил руку пониже в воду и принялся на ощупь определять водительскую дверь. К счастью, она оказалась первой и Вовка, судорожно вдохнув гниловатого озерного воздуха вместе с зазевавшимся комаром, быстро нырнул в пугающий мрак. Вслед за мальчишкой исчезла и автомобильная крыша.

Подплыв к тому месту, где только что из воды виднелись крыша и Вовкина голова, а теперь ничего, кроме мелких пузырьков не было, Яна поначалу растерялась. Чтобы хоть как-то запомнить это место, девчонка оглянулась на берег, где под густой ивой в траве лежали их велосипеды, освещённые мрачным лунным светом. Немного левее от них торчал высоко срезанный пень, а правее от велосипедов едва виднелся изгиб пешеходной дорожки, поросшей по бокам диким кустарником. Зафиксировав в памяти вид берега, Яна подняла вверх руки и пошла ко дну. Но замерить глубину таким способом ей не удалось, поскольку её ноги тут же опустились на автомобильную крышу, при этом уровень воды едва достигал подмышек. Уверенно стоя на крыше, девчонка отметила про себя, что она неподвижна – значит, этот загадочный автомобиль-утопленник достиг-таки дна!

Однако крыша под Яной неожиданно качнулась, и девчонка сообразила, что Вовке или возможным пассажирам удалось открыть дверь. Это уже неплохо, подумалось Яне, и она собралась было уже нырнуть вслед за Вовкой, как вдруг из воды показалась его голова и, громко фыркнув, тяжело задышала:

– Фу-у! Ху-у-у! Ты здесь?! Зам-мечательно…

– Как там?

– Еле дверь открыл! Фу-у! За рулём водитель дёргается, но я его сам не  вытащу! Ху-у-у… Давай вместе попробуем! Ныряй за мной!

– Ага, хорошо…

Втянув побольше воздуха, Вовкина голова исчезла в чёрной воде. Яна, успевшая за неполный июнь вдоволь наиграться с Вовкой и Нидом в подводные «ловки», будто продолжая эту весёлую и беззаботную игру, смело ринулась за мальчишкой. Сразу же отыскав на ощупь Вовкину голову под водой, девчонка, успокоившись, скользнула по его правому плечу и добралась до кисти руки. Вовка, взяв Янину руку, приложил её к чьей-то большой и вялой руке, мол, тащи! Яне сделалось необычайно жутко и мерзко, но рядом было Вовкино плечо, и это обстоятельство неожиданно придало ей сил. Представив, что она спасает самого Вовку, девчонка, что есть мочи, отталкиваясь ногами от кузова автомобиля, потянула за чужую руку. Всё тело подводного водителя нехотя сдвинулось с места, но его гладкую руку Яна всё же не удержала в своих тонких пальцах, и она… выскользнула и куда-то пропала!

Не теряя времени, Яна тут же нашарила под водой голову водителя. Вцепившись мёртвой хваткой в длинные волосы и намотав их несколько раз на свой кулачок, она из последних сил потащила голову к себе! Чувствовалось, что и Вовка крепко упирается, поскольку обмякшее тело явно сдвинулось. В какой-то момент Яне даже почудилось, будто бы она… оторвала пострадавшему голову! В памяти снова промелькнули развесёлые подводные «ловки» и совсем не лишняя Вовкина придумка – тренировочная забава «спасение утопленника». «Утоплеником» и «спасателями» по-очереди побывали все, и даже дыхание искусственное делали затем! А Вовка – молодец-то, какой! Словно знал, что рано или поздно кому-то из них в жизни это всё пригодится! Как вот, сейчас…

Грузное тело, поддавшись усилиям детей, стало медленно всплывать, но неожиданно замерло, будто кто-то его не хотел отпускать. Яна, чья голова оказалась первой над водой, сделала глубокий судорожный вдох и часто задышала. Её рука продолжала тянуть голову за волосы. Неожиданно тело дёрнулось вниз, увлекая за собой Яну. Чтобы это могло значить? Едва успев хватануть воздуха, девчонка снова оказалась под водой. Ей даже на миг показалось, что это не они с Вовкой вытаскивают тело, а оно пытается их затянуть в свой подводный дом.

Перед этим Вовка, сообразив, что ноги водителя, возможно, «запутались» в педалях, дёрнул тело вниз. Сам же, нырнув поглубже, принялся ощупывать обувь водителя. Она оказалась небольшой, но со множеством дырок и тонких ремешков и поясков. Ощупав каблуки, Вовка пришёл к выводу, что такие, тонкие и острые, носят исключительно женщины! Значит, водитель – женщина! Освободив её правую ногу от педали сцепления, Вовка, упираясь ногами в вязкое илистое дно, изо всех сил толкнул тело дамы вверх.

Вынырнув вслед за ним и быстро отдышавшись, Вовка обнаружил на поверхности воды напряженное и сосредоточенное лицо Яны, освещённое луной. Такие лица бывают у девчонок, пытающихся отобрать друг у дружки книжку.

– К берегу, Яна! Давай! Одной рукой за волосы, другой греби! А я в салон ещё нырну! – тяжело захрипел Вовка и снова исчез под водой.

Брезгливо жмуря глаза, Яна стала грести свободной рукой и отчаянно работать ногами, таща большое тело за волосы. К её удивлению тело, словно небольшая лодка, последовало за ней. Время от времени Яна попадала ногами ему то в бок, то в спину, но жаловаться на девичьи тумаки никто не собирался.

Тело было женским, крупным и плотным, с явными признаками излишнего веса. Зато эти конституционные характеристики помогали ему неплохо держаться на воде! Жир, ведь, легче воды, думалось юной спасательнице, которая сама едва не шла ко дну.

Вовка неожиданно вынырнул рядом и натужно выдохнул:

– Порядок! Больше никого там нет! Давай-ка, поднажмём…

Когда тело причалило к берегу, сердце у Яны грохотало дикой дискотекой. Вытащив пострадавшую лишь до пояса на берег, дети устало повалились на траву! Едва отдышавшись, они с трудом поднялись и, взявшись с двух сторон за большие женские руки, покоящиеся вдоль тела, подняли их вверх и опустили на траву возле головы. Яна, достав из карманчика своих шортов мокрый платок, быстро обернула ним пальцы и стала просовывать его в рот женщине.

– Вытаскивай язык! – запыхтел Вовка, нажимая на подбородок женщины, – Держи его! Вот так, молодец! И руку, руку её, тащи обратно…

Неожиданно послышался сдавленный стон. В горле и груди женщины хрипло заклокотало, и она вяло закашляла. Яна в испуге одёрнула свою руку с мокрым платком – и язык медленно уполз в рот. Вовка радостно заулыбался:

– Вот так удача! А я думал, что у нас ничего не получится!

– Это потому, что ты – настоящий мужчина, Вовка!

– Никогда бы не подумал, что услышу такое от тебя…

Изредка и болезненно покашливая, беловолосая женщина открыла большие жёлтые глаза, в которых тотчас заблистали лунные огоньки. Немного осмотревшись, она попыталась что-то сказать, но вышло лишь:

– Ой… ма… де…

– Вам нужно выбраться на берег! Помогите нам… – засуетился Вовка, пытаясь приподнять женщину за плечи. На помощь ему подоспела Яна, но женщина неожиданно хрипнула на них:

– Са-ма… Я сама!

Со стороны тропинки послышались возбуждённые голоса. По водной глади и прибрежной траве заметались яркие фонарные лучи, превращая всё вокруг в головокружительное лазер-шоу. Женщина поморщилась и попыталась самостоятельно сесть. Ей это далось с трудом. Опершись на руки, она с изумлением принялась рассматривать узкую лунную дорожку на воде, тёмный берег и каких-то мокрых дрожащих детей…

Глава 36

Жара. Огнедышащее Солнце. Оно занимает полнеба. Жёлтый раскалённый песок укрывает всю Землю. Нет ни тени, ни воды, ни ветра. Нет больше и сил. Яна лежит на спине, словно сказочный Гулливер, а по ней ходят и лазают крохотные лилипуты. Надо лбом и вокруг головы кружат бальными парами злобные эльфы, постреливая из своих крошечных луков в глаза красными стрелами. Лилипуты, разодетые в мушкетёрские наряды, прохаживаются по горячей груди, погружая в неё серебряные шпаги. Этого действа им кажется недостаточно, и передовой мушкетёрский отрядик, отважно подступив к горлу, безжалостно вонзает в него своё оружие.

– Больно… пить… воды… – пытается вспугнуть мушкетёрчиков израненное горло, но те лишь задорно хохочут и продолжают колоть его острыми шпагами…

Тёплая чашка, пахнущая малиной и мёдом, прикоснулась к сухим губам Яны и пролила в болезненное горло несколько чайных глотков. Чья-то мягкая рука тем временем приподняла и придержала голову девочки.

– Как тебе, моё солнышко? Немного лучше? – нежно поинтересовался мамин голос, и Яна открыла глаза. Было нестерпимо жарко, болела голова, а бессильное тело являло собой некое продолжение влажной подушки. В комнату Яны, сквозь сиреневый куст и открытое окно, пробивалось утреннее солнышко.

– Жарко и душно, мамочка… Я хочу в холодную воду!

– Нет, счастье моё, в холодной воде ты уже побывала!

– Мама, а где Вовка? Что с ним? Кажется, я его потеряла на берегу…

– Вовке ничего! День пошморгал носом – и порядок! Приходил к тебе вчера, цветы принёс – я их в вазу поставила, варенье вишнёвое и тортик…

– А я что?

– Ты? Жар у тебя сильный был, металась по кровати, как угорелая! Я уже и не знала, что тебе давать… Достань-ка градусник.

Яна извлекла и подала маме термометр, больно приставший к подмышке, и попыталась сбросить с себя душное одеяло. Но мама тут же вернула его на место:

– Погоди, не раскрывайся пока! Потерпи…

– Сколько там?

– Тридцать пять и семь! Упадок сил… Кризис миновал! Пора подкрепиться, спасательница ты моя! Почти трое суток без еды, скелет один остался. Чего бы тебе хотелось?

– Хочу жареной картошки, пиццу, горячий бутерброд с сосиской, омлет, солёных грибов и… холодного томатного сока!

– Прекрасно! Только всего понемножку для начала, хорошо?

– Хорошо… Мама, а как та женщина, которую мы с Вовкой из воды вытянули? Она живая, да?

– Зинаида Васильевна? Конечно, она очень крепкая и закалённая оказалась, не то, что ты! Вчера с Вовкой приходила тебя навестить!

– Неужели та самая Зинаида? Подружка Гарика? Вот оно что! А я ничего не помню…

– Естественно, что не помнишь! Температура за сорок была!

– Ого! А что они говорили? Ну, Вовка и эта Зинка…

– Яна! Что за выражения?! Какая она тебе Зинка? Зинаида Васильевна, к твоему сведению, прекрасный врач-педиатр, кандидат медицинских наук! Если бы не она, то ты…

– Прости, мама! Мне она казалась совершенно другим человеком! Теперь мне понятно, что с женщиной может сделать… глупая и слепая любовь!

– Ты что, бредишь? Зинка, подружка Гарика, глупая любовь…

– Не знаю, что-то в голове перемешалось…

– Оно и видно. Я на кухню пока схожу, а ты лежи и не вставай до моего прихода, договорились?

Кивнув задумчиво головой, Яна уставилась в окно, за которым шелестело, щебетало и источало цветочный эфир лето. Хотелось вырваться во двор и помчаться стремя голову к прекрасному парню Вовке, бывшему рохляку и маменькиному сынку! Почему бывшему? Потому, что отныне он стал для неё, мерзкой и противной девчонки, смелым и самым-самым прекрасным другом на свете! И она его, как ни странно, уже полю…

Заныл мелодично входной звонок, и Яна растерялась. А вдруг это Вовка? Глянет вот сейчас на неё, больную и измученную уродину со всколоченными волосами, и никогда больше не станет с ней дело иметь! Да, такой парень одиноким не будет никогда! Повезёт же кому-то… Ой, где это сумочка и зеркальце? Не видно нигде… Что же делать?

Приветливо скрипнула входная дверь, и в гостиной забубнили чьи-то голоса. Не придумав ничего лучшего, Яна юркнула под одеяло, оставив снаружи лишь нос и глаза; лоб аккуратно укрыла влажным полотенцем, и принялась ждать. Глаза, на всякий случай, прикрыла, оставив едва заметные тонкие щёлки…

Первым на пороге возник Вовка, а за ним чья-то белая фигура.

– Яна! Принимай гостей! Зинаида Васильевна, Вовка, присаживайтесь! – раздался за посетителями мамин голос и Яна, скрепя сердце, открыла глаза.

– Здравствуйте! – тихо произнесла Яна, краснея и стягивая со лба полотенце.

– Здравствуй, здравствуй, моя дорогая! – забасила Зинаида, усаживаясь на диван и укладывая на него какую-то подарочную коробку, увенчанную розовым бантом, и серебристый чемоданчик с алыми крестами на боках.

– Привет, Яна! Как дела? – зарделся в свою очередь Вовка, присаживаясь рядом с Зинаидой. В руках у него было прозрачное пластиковое ведёрко, доверху наполненное крупной клубникой.

– Спасибо, уже лучше! – безрадостно сообщила Яна, продолжая мысленно отчитывать себя за неухоженный вид.

– А это мы сейчас проверим, лапочка моя! – Зинаида потянулась к чемоданчику. – Владимир, надеюсь ты оставишь дам одних для медосмотра?

– Само собой! – понимающе кивнул мальчишка и удалился из комнаты.

По-матерински улыбаясь, Зинаида извлекла из своего чемоданчика фонендоскоп, электронный тонометр, плоскую серебристую «ложечку» для осмотра ротовой полости и присела со всем этим на краешек кровати.

Пока Зинаида готовила всё необходимое для врачебного осмотра, девчонка с любопытной опаской разглядывала её саму. Несмотря на свои крупные размеры, Зинаида оказалась весьма миловидной женщиной с завораживающей улыбкой, чистейшим округлым лицом, аккуратной родинкой над детскими припухлыми губами и очаровательными светло-зелёными глазами. Густые шелковистые волосы цвета золотого атласа были уложены в замысловатую и эффектную прическу. Локоны-спиральки, качающиеся перед ушами Зинаиды, придавали ей благородное выражение породистой дамы. Яне даже подумалось, что, уменьшив всю Зинаиду в раз пять, можно было бы получить прехорошенькую девчушку.

Проведя тщательный осмотр бледной, изредка подрагивающей, девчонки, Зинаида бережно уложила её обратно и ласково сказала:

– Осложнений не наблюдаю, всё в норме. Горлышко денька три ещё пополощем травками, горчичнички поставим. Но полежать придётся, как минимум сегодня и завтра…

– Может без горчичников, Зина… Зинаида Васильевна? Пожалуйста…

– Нет, радость моя, даже не проси. Тебе они только на пользу пойдут.

– Тогда ладно… А как вы себя чувствуете?

– Превосходно! Я ведь с детства моржеванием увлекаюсь. Если бы не оно, то не жила бы давно на свете такая вот крепкая Зинка!

– Как интересно… Мне сейчас тоже хочется в холодную воду!

– Нет, милая моя… Только тёпленький душ – и в кроватку!

– Согласна, ведь выбора нет…

В порыве умилённой нежности, Зинаида погладила своей большой тёплой ладонью маленький лоб девочки, который полностью исчез под ней, и неожиданно поцеловала Яну в щеку. Прослезившись, Зинаида сказала:

– Как странно складывается жизнь… Подумать только, маленькие хрупики спасают бегемотиху! Отныне и навсегда я для вас с Вовкой буду верным другом! Спасибо тебе, Яночка, за спасение…

– Что вы! Уж если кого и благодарить, так это Вовку! Я без него – пугливая зайчиха!

– Да, да… И его, конечно! Он замечательный парень, герой!

– Скажите, Зинаида Васильевна… У вас волосы не болят? Я же вас тащила за них, и Вовка тоже…

– Волосы? Да, нет, вроде… Кстати, моя хорошая, волосы никогда не болят!

По причине отсутствия нервных окончаний. В таких случаях может болеть кожа головы! Но у меня, спасибо, боли кожного покрова головы отсутствуют!

– Это хорошо… А как ваша машина в озере оказалась? Я до сих пор понять не могу…

– Я и сам ничего не понимаю. Только завела её, чтобы в гараж поставить, как откуда ни возьмись какой-то смерч или вихрь подхватил её и потащил! Не успела я опомниться, как он уже в воду её зашвырнул!

– Ничего себе! Это страшно и странно! Прямо как в Америке, где бесчинствуют ураганы с красивыми именами…

– Этот непредсказуемый вихрь вот уже третий день носится вокруг.

Журналисты разного рода только о нём и болтают, а в Интернете, особенно в Рунете, масса самых разнообразных предположений об этом странном явлении! У каждого своё мнение на сей счёт…

– А я ничего об этом даже не знала, Интернета у меня нет…

– Будет, счастье моё! Теперь у тебя всё будет, что пожелаешь… – с этими словами Зинаида, живо собрав в свой врачебный чемоданчик все медицинские предметы и уложив его на диван, торжественно взяла в руки большую картонную коробку.

– Это скромные подарки для моей хрупкой и отважной спасительницы! Открывай, Яночка! – с этими словами Зинаида поставила коробку на стул возле кровати девочки, а сама с добродушным видом уселась на диван.

– Ой, да как же это? Нет, нет! Я не могу их принять от вас, да и родители…

– Радость моя! Я приняла от вас с Вовкой новую жизнь из ваших смелых и благородных рук! Неужели ты считаешь, что я должна об этом забыть? Остаться неблагодарной женщиной, да? Открывай и ни о чём не думай, иначе я всю эту жизнь, подаренную вами, проведу в нескончаемых стенаньях!

– Не могу, Зинаида Васильевна… Спасибо, конечно. Может, без подарков будем дружить?

– Хорошо… Раз ты отказываешься, то отвезу-ка я этот короб на озеро и возложу на свою подводную могилку! Выброшу, тогда хоть совесть моя чистой останется…

– Ой, не надо… Я открою и посмотрю тогда, хорошо?

Зинаида молча кивнула, с улыбкой наблюдая, как Яна, затаив дыхание и детское любопытство, бережно развязывает ленточный бант своими худенькими пальчиками. Кто бы сказал – Зинаида бы не поверила, что вот эта малая девчушка вытянула её, толстую тётку, из того света; света чёрного, жуткого… и мокрого!