Текст книги "Тайны русской веры. От язычества к империи."

Автор книги: Сергей Перевезенцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 36 страниц)

Глава 2
«ЕДИНОМЫСЛИЕ ДРУГ С ДРУГОМ ХРАНИТЬ»
(XIII–XIV вв.)

XIII век стал одним из самых страшных в истории России. Сначала Русь раздирали многочисленные княжеские усобицы, а затем последовало татаро-монгольское нашествие, поработившее Русь на долгие двести пятьдесят лет. В эти же годы, пытаясь воспользоваться бедственным положением Руси, усилили давление на ее границы и западные державы. Их агрессивные действия всячески поддерживала римско-католическая церковь, которая надеялась подчинить русские княжества своему духовно-политическому влиянию. Например галицко-волынским князьям была обещана всемерная поддержка в борьбе с татаро-монголами и даже королевский титул за переход в католическую веру.

В этих сложнейших условиях перед русским народом встали новые исторические задачи, и как следствие появляются новые тенденции в общественной и религиозно-философской мысли.

По-прежнему важнейшей остается тема места Руси во всемирной истории, но в новой трактовке. Так, возникает и получает широкое распространение идея гибели Руси. Ранее, когда Русь была могущественной державой, этой идеи просто не могло существовать. Лишь в отдельных литературных памятниках – например в «Слове о полку Игореве» (XII век) – прослеживались похожие мотивы, но они все же не имели столь глобального и всеобъемлющего значения.

Начиная с XIII века идея гибели Руси становится одной из главных в отечественном общественном сознании. Даже позднее, когда Русское государство вновь вернуло себе могущество, всегда подспудно подразумевалось, что существует возможность новой гибели Русской державы. И уже исходя из этой возможности, выстраивалась иерархия других общезначимых идей.

Причину гибели Руси отечественные мудрецы видели в одном – это Божия кара за нарушение Его заповедей, за то, что русские люди предали забвению христианские нормы морали и правила жизни. Подобная трактовка конечно же была достаточно жесткой, однако она внушала и надежду.

Дело в том, что, согласно православному вероучению, Господь насылает Свои кары и страх Божий для того, чтобы очистить человека от скверны и избавить от грехов. Результатом же такого очищения является обретение премудрости и познание Божиих тайн. Следовательно, убеждение в том, что испытание страхом Господним – это один из важнейших путей к спасению, возникшее в предшествующие времена, постепенно укореняется в сознании древнерусских книжников.

Поэтому наряду с идеей гибели сразу же возникла и идея спасения Руси. Путь к спасению видели прежде всего в единении всех сил – и духовных и политических. Конечно же призывы к единству существовали и ранее – во времена феодальной раздробленности. Татаро-монгольское завоевание, с одной стороны, подтвердило пророческую истинность этих призывов, а с другой – показало, что теперь необходимость единения становится самой насущной жизненной потребностью, условием выживания всего народа.

Главное условие спасительного единения – духовное очищение и моральное совершенствование. Более того, именно восстановление христианских добродетелей в сознании всего народа отечественные мудрецы рассматривали как основу и политического единения. Иначе говоря, в общественном сознании утверждалось совершенно определенное убеждение – Русь избавится от татарского ига, если вернется к христианскому благочестию.

Начиная с XIII–XIV вв. православие становится главной составляющей всей общенациональной идеологии, играет определяющую роль при формировании всех значимых общественных идеалов. Ведь сохранение собственной веры, по убеждению мудрецов той поры, означало и сохранение независимости духовной жизни народа. А независимость духовная неизбежно должна была привести и к восстановлению независимости политической. Поэтому идея защиты православия крепко и непосредственно стала связываться в сознании людей с идеей национально-государственной независимости. И недаром именно в этот период понятия «русский» и «православный» становятся синонимами.

В литературно-философских памятниках XIII–XIV вв. появляются новые герои, чьи образы стали рассматриваться и как важнейшие общественно-значимые идеалы, и как примеры для подражания в личной жизни. Во-первых, это новые мученики, погибшие за веру. Во-вторых – князья-спасители, способные силой освободить Русь (например великий князь Александр Невский). Нередко эти образы объединялись в одном лице, как произошло, например, с образом князей Михаила Черниговского и Михаила Тверского, мученически погибших в Орде.

В реальной жизни духовно-политическое единство Руси означало прежде всего единство церковно-политическое, когда светская княжеская власть имеет полную поддержку со стороны Православной Церкви. В этот период центры церковно-политической жизни Древней Руси смещаются на северо-восток, – во Владимир была перенесена резиденция митрополита, а князья Твери и Москвы боролись за обладание ярлыком на великое княжение. В этой борьбе победило Московское княжество, чему в немалой степени способствовала позиция церкви. Недаром впоследствии особо почитались и прославлялись именно те митрополиты, кто своим деятельным участием помогал восстановлению утраченной Русью независимости. В первую очередь – это митрополит Кирилл (ум. 1281), сподвижник и соратник великого князя Александра Ярославича Невского, третий митрополит из русских после Илариона и Климента Смолятича. Из митрополитов, способствовавших объединению земель вокруг Москвы, особым авторитетом и славой пользовались митрополит Петр (ум. 1326), перенесший свою резиденцию в Москву при великом князе Иване Калите, и митрополит Алексий (ум. 1378), воспитатель и руководитель великого князя Дмитрия Ивановича Донского.

Становится необходимостью сохранение единства и в самой церкви. В XIII–XIV вв. на второй план отходит большинство религиозно-философских споров предшествующего времени, а православное учение в его византийской трактовке постепенно приобретает доминирующее положение. Византийская трактовка христианского вероучения как бы соответствовала самому духу времени. Ведь именно в византийских учениях придавалось огромное значение вопросам морального самосовершенствования, поискам путей спасения души, в том числе и идее мученичества за веру как способу спасения. Именно в византийском христианстве особо сильны были мистико-аскетические настроения.

Христианские мистические учения постепенно получают достаточно большое влияние в русской религиозно-философской мысли. Это было неслучайно. Мистические учения открывали православному человеку некие сверхъестественные способы осмысления Божиего Промысла, что было столь необходимо в условиях, когда Божия кара постигла Русь. В русском монашестве вновь возрождается аскетизм как важнейшее средство очищения души, как идеал жизненного бытия инока. А одной из самых популярных книг в это время становится «Киево-Печерский патерик» (XII в.), рассказывающий об аскетических подвигах печерских иноков.

Немалую роль в усилении византийского влияния в церкви сыграло и то, что опора на Константинопольскую патриархию сохраняла для Руси выход на международную арену, ибо ее союзником оказывалась еще влиятельная тогда Византийская империя. Не стоит, правда, забывать, что Византийская империя в XIII–XIV вв. была намного слабее, чем на сто лет ранее, ибо после завоевания Константинополя в 1204 году крестоносцами так и не смогла восстановить своего былого могущества. Более того, и империя и патриархат теперь постоянно нуждались в материальной поддержке из русских земель, и в этом тоже состоял их немаловажный интерес – в сохранении влияния над русскими землями.

Отношения Руси с Византией продолжали оставаться сложными, ибо Константинополь старался проводить собственную политику в отношении Руси, Золотой Орды и Литовского княжества и в той или иной степени навязывать эту политику русским князьям. Когда же в конце XIV века московские князья стали набирать силу, между Москвой и Константинополем опять возникли трения по поводу назначения митрополитов – в Москве хотели видеть митрополитов из русских людей, понимающих и поддерживающих борьбу за национально-государственную независимость. Самым ярким примером этого стала борьба Москвы и Константинополя вокруг фигуры назначенного в Византии и долгое время не принимаемого Москвой митрополита Киприана.

Однако в этих противостояниях следует видеть и более глубокие причины, нежели чисто политические. В XIII–XIV вв. еще более обострилась дилемма, возникшая еще в предыдущий период: национальное или вселенское? Вселенское православие предлагало искать спасения на путях аскетического отречения от мирских проблем, в мистических откровениях, в отречении, в конце концов, от Родины. Ибо еще праотцу Аврааму было заповедано Господом: «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, и иди в землю, которую Я тебе укажу». И многие русские монахи в этот период отправляются в поисках истины на Восток – в Палестину, Афон… А греческая церковь, которая на Руси и воспринималась как вселенская, вообще требовала подчинения своим правилам и интересам во всех вопросах, включая политические.

Реальная же историческая жизнь Руси требовала как раз сплочения и единства на основе национально-государственных интересов, ибо именно в этом виделся залог освобождения от татарского ига. И русская религиозно-философская мысль продолжала поиски своего пути в постижении Божиего Промысла. Теперь, все глубже осваивая опыт и учения, в том числе мистические, пришедшие на Русь из Византии, русские мыслители тем не менее стремятся к тому, чтобы этот опыт служил и интересам Русского государства. Например в проповеди аскетического образа жизни русскими мудрецами и книжниками основное внимание придавалось теперь не идее «истязания плоти», а идее «осветления души», что особенно ярко проявилось в жизни и подвиге преподобного Сергия Радонежского. И в практическом опыте великого старца идеи византийского православия приобретали явные национальные черты. Хотя стоит помнить, что и сам Сергий Радонежский не избежал конфликтов с великим князем Дмитрием Ивановичем именно на почве разного понимания сущности дилеммы – национальное или вселенское.

О ПРИЧИНАХ «ГИБЕЛИ РУСИ»«СЛОВО О ПОГИБЕЛИ РУССКОЙ ЗЕМЛИ»

«Слово о погибели Русской земли» (написано между 1238 и 1246 г.) это первый известный нам сегодня памятник отечественной религиозно-философской мысли, в котором отразились впечатления древнерусского книжника от татаро-монгольского нашествия. Имя автора неизвестно, впрочем, и от самого «Слова» сохранилось лишь начало – оно дошло до нас в двух списках, в виде предисловия к «Повести о житии Александра Невского».

Видимо, «Слово» представляло собой сочетание похвалы и плача. В похвале, – а именно она и сохранилась, – воспеваются былые могущество и красота Русской Земли, возглавляемой отважными князьями и сохраняющей свою православную веру. «Всем ты преисполнена Земля Русская, о правоверная вера христианская!» – восклицает автор «Слова».

Автор «Слова» вспоминает огромные пределы, которые еще недавно занимало Русское государство, тем самым призывая к восстановлению исторического территориального единства державы: «Отсюда до угров и до ляхов, до чехов, от чехов до ятвягов, от ятвягов до литовцев, до немцев, от немцев до корелов, от корелов до Устюга, где обитают поганые тоймичи, и за Дышащее море; от моря до болгар, от болгар до буртасов, от буртасов до чермисов, от чермисов до мордвы…»

Обращается автор и к исторической памяти, вспоминает великих русских князей, которые и создали столь великое государство – Всеволода Большое Гнездо, Юрия Долгорукого, Владимира Мономаха, Ярослава Мудрого… Именно в их времена Русь была столь велика, что другие народы ее страшились и радовались тому, что Русь от них далеко. Даже византийский император от страха посылает русскому князю великие дары: «И император царьградский Мануил от страха великие дары посылал к нему, чтобы великий князь Владимир Царьград у него не взял».

А главная причина, почему покорились Руси многие народы, – Божия помощь. Ведь русские князья не просто тешили свою воинскую славу в походах, но утверждали в них христианскую веру. И в этом автору «Слова» видится глубочайший смысл – Господь «покорял» «поганые страны» не просто русским князьям, но всему христианскому народу, прославившемуся своим благочестием: «То все с помощью Божиею покорено было христианскому народу, поганые эти страны».

Однако в этой хвалебной песне явно слышны ноты небывалой ранее горечи. Ведь столь красочное и поэтическое описание Русской Земли необходимо автору для того, чтобы показать, какая красота, какое могущество и какая вера оказались утраченными в результате татарского завоевания. И повествование плавно переходит в плач по погибшей Руси, нынешние дни которой автор «Слова» в древнерусском оригинале называет «дни болезнь крестияном».

Таким образом, в «Слове» впервые в древнерусской религиозно-философской мысли была сформулирована и выражена идея гибели Руси.

Необходимо отметить одну очень важную деталь, характерную для «Слова», – гибель Руси, в понимании автора, означает и гибель красоты. Красота, в сознании древнерусского человека, – это ведь не только эстетическая категория. Красота – это форма, которая обрамляет все Божие Творение, представляет собой совершенную целостность внешних и внутренних качеств того или иного явления. Следовательно, «многими красотами» прославленная, а ныне уже погибшая Русь представлялась автору «Слова» как своеобразный идеал, как воплощенное Божие создание, которое русские люди не смогли сохранить.

Здесь мы встречаемся с важнейшим впоследствии для всего русского самосознания признаком – представление об идеале непосредственно связано с понятием красоты как некой полноты и цельности. Иначе говоря, с одной стороны, идеал не может быть некрасив, а с Другой стороны, красота – это отличительный признак идеала. Впрочем, как показывает история философии, проблема соотношения идеала и красоты не имеет однозначного решения. Во всяком случае, эта проблема постоянно будет оставаться предметом размышлений для отечественных мыслителей.

И еще одну очень важную идею можно увидеть в этом кратком по объему памятнике русской религиозно-философской жизни – путь возможного спасения Руси. В самом деле, автор «Слова» не только воспевает «золотой век» Русского государства, но и предоставляет своим читателям образ того государства, которым должна стать Русь.

Основные принципы такой Руси вполне читаются – территориальное единство, экономическое могущество («бесчисленные города великие», «села дивные»), авторитетная и честная власть («князья грозные», «бояре честные», «вельможи многии»), столь же авторитетная церковь («сады монастырские», «храмы Божии»). В религиозно-философском плане важно то, что в «Слове» подчеркивается и природное единство Руси. И вся эта красота освящена христианской верой и Божией помощью.

По сути дела, в «Слове» сформулированы, так сказать, «вечные принципы», которые должны лежать в основе всякого государства. Следовательно, сам путь спасения лежит в реализации на практике этих принципов, в устроении самой Руси на этих «вечных основах». Таким образом, «Слово» представляет собой не просто «плач» по утерянному или «торжественный гимн в честь Родины», но и формулирует важнейшие задачи, которые должно поставить перед собой Русское государство в новой, трагической, исторической реальности.

СЕРАПИОН ВЛАДИМИРСКИЙ

Уже вскоре после татаро-монгольского нашествия у русского человека возникает потребность в осмыслении причин падения Руси. Одним из первых на эту тему стал говорить монах Киево-Печерского монастыря, а затем епископ Владимирский, Суздальский и Нижегородский Серапион (ум. 1275). Сегодня известно пять «Слов», что, скорее всего, составляет лишь малую часть его творческого наследия.

В основе религиозно-философской концепции Серапиона Владимирского лежит идея величия человека, созданного Господом: «Господь сотворил нас великими…» И это величие проявляется в заповеди любви, заложенной в сердца людей Самим Господом как самой главной: «Владыки нашего самая важная заповедь – любите друг друга, милость имейте ко всякому человеку, любите ближнего своего как самого себя». И только любовью можно устроить нормальную человеческую жизнь: «Всегда пребывая в любви, спокойно мы Заживем!»

Если же люди смогут соблюсти Божии заповеди, то Господь дарует им и радостную жизнь на земле, и вечное спасение и жизнь в Царствие Небесном после смерти, ради которого, собственно говоря, и были созданы люди: «И милость Господня на нас изольется, и все мы в радости поживем на нашей земле, по уходе от мира сего придем радостно, как дети к Отцу, к Богу своему и наследуем Царство Небесное, ради которого Господом созданы были».

Однако люди не способны пребывать в Господней благодати и соблюдать Его заповедания. Не справляющиеся со многими искушениями люди впадают в грехи. Именно в нравственном оскудении русского народа, в забвении им христианских заповедей Серапион Владимирский видит главную причину нового, рабского, униженного положения Руси, завоеванной татарами. «Кто же нас до сего довел? – задает он риторический вопрос и дает ответ: – Наше безверье и наши грехи, наше непослушание, нераскаянность наша!» И Серапион с горечью и болью перечисляет грехи русского народа: ложь, клевета, грабежи, воровство, разбои, сквернословие, прелюбодейство, зависть, злоба, ненависть, жадность… Серапион Владимирский не останавливается на перечислении лишь этих нравственных греховных качеств. К грехам он относит и скверные и немилостивые суды, и неправедные лихоимства, безжалостное ростовщичество, т. е. социальные явления. Столь же греховным считает Серапион и возрождение языческих обычаев – колдовства, гаданий. А совсем тяжкое впечатление на него производит возрождение человеческих жертвоприношений: «Но вы еще языческих обычаев держитесь: в колдовство верите, и в огне сжигаете невинных людей, и тем насылаете на всю общину и город убийство».

По убеждению Серапиона Владимирского именно за эти прегрешения Русь и наказана Господом. В «Словах» Серапиона предстает яркая картина «казней Божиих», которым она подверглась, самым страшным из которых стало татарское нашествие. Причем, по мнению мыслителя, Господь заранее предупреждал русский народ о Своем гневе. Серапион перечисляет многие предзнаменования, случившиеся задолго до татарского завоевания: голод, мор и землетрясение, обрушившиеся на Русь в 1230 году, солнечное затмение 28 февраля 1206 года, затмение луны 3 февраля 1207 года, появление комет в 1223 и 1230 гг. Все эти природные явления и были предупреждениями Господними о греховности русского народа.

Как можно заметить, в религиозно-философских взглядах Серапиона Владимирского самую большую роль играет идея страха Божиего как наказания за грехи. Однако испытание страхом Божиим – это и путь к спасению. В своих проповедях он постоянно взывает к пастве, объясняя, что гнев Господень до тех пор будет обрушиваться на Русь, пока сами русские люди не покаются и не вернутся к Господу: «Молю вас, братья, каждого из вас: вникните в помыслы ваши, узрите очами сердца ваши дела, – возненавидьте их и отриньте, к покаянию придите». И чем искреннее раскаяние, тем быстрее Всемилостивый Господь простит русских людей и вернет им свое покровительство. И недаром Серапион уверен, что Господь «ждет нашего покаяния, миловать нас хочет, хочет избавить от беды, хочет от зла спасти!».

В этом смысле Серапион Владимирский четко осознает и формулирует задачи, стоящие перед Русью – необходимо покаяние, избавление от грехов, духовное возрождение, без которого невозможно преодолеть внутренние распри и объединить силы в борьбе с врагом.

В учении о страхе Божиим, которого придерживается Серапион Владимирский, вполне естественно можно усмотреть влияние византийской трактовки христианского вероучения. Однако русский мыслитель, в соответствии в реальной исторической обстановкой, вполне творчески подходит к некоторым христианским положениям. Так, когда он в одной из проповедей перечисляет заповеди Господни, он, видимо, совершенно сознательно не упоминает заповедь «люби врага своего» – в реальной жизни подобный призыв можно было рассматривать как предательство. Следовательно, для Серапиона главным оказывается не просто призыв к христианскому благочестию, но духовное укрепление русского народа в борьбе за возрождение Русского государства.

Несомненно, своими выступлениями Серапион способствовал духовному очищению народа, укреплению в нем чувства патриотизма. Более того, проповеди Серапиона Владимирского вселяли в сердца людей крепкую надежду на спасение и на неизбежное освобождение от тяжкого иноземного ига. Ведь, по его искренней вере, всех возвратившихся к Христовым заповедям Господь простит и вновь наделит Своей Благодатью. И недаром в народе вплоть до XIX века Серапиону Владимирскому поклонялись как одному из заступников в тяжелые жизненные времена.