Текст книги "Феникс в пламени Дракона. Часть 2."

Автор книги: Сергей Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

– Начнем с главного, – перешел к делу Дэвиан, когда Нолиан Деверо отступил к группе офицеров во главе с Надиасом Родмером и Селио Вейкаром. – Наша первая цель – ивирский аэродром, господа. Тот, с которого поднимались их самолеты для атак на Кехребар.

– Его так и не удалось обнаружить, Ваше Высочество, – вздохнул Родмер. – "Аданы" с Анлакара и гидросамолеты вели воздушную разведку, но безуспешно. Мы тщательно обследовали все близлежащие острова – ничего.

– Быть может, все же ивирцы вылетали с самого Янгина? – с явным сомнением в голосе предположил капитан Дорал Хассени, из числа подчиненных Родмера. – Навесили на самолеты дополнительные топливные баки.

– Нет, невозможно, – тут же ответил субпрефект Вейкар. – Даже с дополнительными баками дальность полета агинаррийского "Раймея" не превысит тысячи двухсот миль. Между Кехребаром и Янгином – почти девятьсот. Значит, топлива не хватило бы на путь туда и обратно.

– Не говоря о том, что среди сбитых аэропланов были "Дайбингу" и анадриэльские "Боллио", – добавил секунд-капитан Марис Кевион из отдела разведки Восточного Флота. – Их дальность полета, тем более с полной бомбовой нагрузкой, не более семисот миль. Это оставляет только одно объяснение: где-то возле Кехребара действительно находится аэродром. Разве что ивирцы втайне построили авианосец, – с иронией предположил Кевион.

– Я готов поверить во второе, – проворчал Хассени. – Если у ивирцев аэродром на одном из островов, Кевион, почему ни ваши люди, ни воздушные разведчики с Анлакара до сих пор его не обнаружили?

– Очень хорошая маскировка, – спокойно пояснил секунд-капитан. – Найти летное поле – не так просто, как может показаться, прайм-капитан Хассени, – он повернулся к Дэвиану. – Вокруг Кехребара – десятки небольших островов, на любом из которых ивирцы могли втайне оборудовать авиабазу. Это потребовало бы хорошо продуманных мер по маскировке и очень тщательной подготовки, но мы уже успели убедиться, что ивирцам под силу то и другое. Или агинаррийцам, если угодно.

– Они где-то рядом, – произнес Селио Вейкар. – Прямо у нас под носом.

– И мы должны избавиться от них, – сказал Дэвиан, изучая россыпь мелких островов, окружающих Кехребар. – После бомбежек ивирские самолеты уходили всегда в одном направлении, так? На запад?

– Да, но это ничего не значит, – возразил Кевион. – Скорее всего, они намеренно сбивали нас со следа. И успешно: отследить, куда они летят на самом деле, нам так и не удалось. Мы пытались также высаживать наземные группы на некоторые острова – тоже безуспешно. Даже там, где нет ивирских гарнизонов, местные жители встречали нас враждебно. Было довольно много схваток, мы потеряли несколько отрядов.

– Захватывать же и удерживать каждыйостров, – добавил Родмер, – значило бы распылить наши силы на десятки гарнизонов, каждый из которых пришлось бы еще и снабжать. Планом войны, изначально разработанном в Палатиане, это не предусматривалось.

" Планом войны не предусматривалось слишком многое", – мрачно подумал Дэвиан.

– Что с южной стороны? Или с востока?

– Там тоже хватает островов. Выбор есть, – Кевион пожал плечами. – Мы искали и там, конечно.

– Субпрефект Вейкар прав: они явно где-то рядом с нами, – заметил Дэвиан. – Первый налет на Сафири произошел примерно через полтора часа после рассвета. Взлетали они, я уверен, на рассвете. Лететь ночью не рискнули бы – слишком легко заблудиться, тем более, если они делали крюк. Какое расстояние преодолеют за полтора часа эти старые самолеты. Миль двести пятьдесят, самое большее. В таком радиусе мы и должны искать.

– Все равно выбор большой, – повторил Кевион. – Астар, Ишеди, Метмер, Силлак, Орис... слишком много.

– Тем не менее, мы должны вычислить этот аэродром, господа, – сказал Дэвиан. – Нельзя оставить ивирцам возможность внезапно ударить по нашему флоту. Будем продолжать отправлять разведчиков. Попробуем спровоцировать ивирцем и заставить проявить себя. У нас осталось уже немного времени.

– Выступления ивирцев следует ожидать в любой день, – сообщил Надиас Родмер. – Судя по фотографиям, сделанным вчера, их флот уже приготовления уже почти завершены.

Дэвиан бросил взгляд на несколько снимков. "Аданы" без бомбовой нагрузки могли дотянуть от Анлакара до Янгина, так что имперское командование регулярно собирало сведения о состоянии дел в главной базе ивирского флота. Скрывать свои приготовления подданным Ажади было невозможно.

" Действительно, момент уже близок", – на фотографиях можно было отчетливо видеть длинные, узкие силуэты военных кораблей, а главное – многочисленные ряды транспортников, которые повезут солдат и оружие.

– Для нас было бы большой удачей, если бы ивирцы сразу вывели в море армейский конвой, – прокомментировал субпрефект Вейкар. – Этот караван стеснял бы их действия. К тому же, мы получили бы шанс пустить на дно вместе с флотом султана полсотни тысяч солдат.

– Сомневаюсь, что Ажади Солнцеподобный окажет нам такую услугу, – возразил Дэвиан. – Но главное, что мы должны помнить, и что должны понимать наши люди: ивирцы – это всего лишь ивирцы. Их нужно остерегаться, но нельзя бояться. Им повезло однажды, но больше не повезет. На их стороне не сражаются ни их Всевластный, ни Даэмогос, ни Боги Неведомые. Они не владеют черной магией. Мы разбили их у Анлакара, и сделаем это снова. Не люблю произносить громкие речи, но сегодня на нас смотрит весь мир. Все хотят увидеть, как мы поведем себя теперь, и мы должны показать, что одна неудача не превратила нас в беззубого левиафана. Наш долг, господа – сделать так, чтобы неудач больше не было.

Палатиан. 10 Лета.

" Ха, ведь у Дэвиана день тридцатилетия, – подумал Тамрин Каррел. – Кто бы мог предположить, что кузен будет встречать его таким образом: готовя флот к решительному бою. Не думаю, что сегодня Дэвиан устроит шумный праздник на Кехребаре. Впрочем, если он оправдает ожидания Императора, праздник будет для всего Ксаль-Риума..."

Сам Тамрин был старше двоюродного брата на год; в детстве они вместе воспитывались во дворце, но позднее Дэвиан стал больше времени проводить на севере, с отцом – среди кораблей и офицеров Великого Северного Флота. Даже после гибели Навэля Каррела его сын оставался на северных границах, где сначала учился на офицера в Императорской Военно-Морской Академии, затем служил на нескольких кораблях. Их с Тамрином пути разошлись – Дэвиан с самого начала выбрал для себя службу на флоте; он никогда не скрывал неприязни к политике и придворной карьере. Кое-какие вещи кузен воспринимал с излишним радикализмом. Все-таки, он был сыном военного, покойный дядюшка Навэль смотрел на жизнь так же. Нет ничего важнее флота, а копаться в грязи предоставим другим. Тамрин старался рассуждать более практично: чтобы вырастить урожай райзы и кушать сладкие лепешки, придется вывозиться грязи, уж так устроен мир. Без грязи не будет и всходов, без всходов нет урожая.

" Н-да, правда, в последнее время урожай у нас с изрядной гнильцой. Прежним Императорам было проще, а может, я просто завидую. Вряд ли во времена Амелия Освободителя Ксаль-Риум был в лучшем положении, чем теперь. Ивирцы на западе, анадриэльцы с прихлебателями на востоке. Сегодня ни те, ни другие существованию Империи не угрожают, но, право же, Агинарра их стоит. И этому дракону явно становится тесно на севере".

– Итак, что вы можете рассказать о событиях на Тэй Анге? – спросил Тамрин у немолодого, коренастого мужчины, сидевшего в кресле напротив. – Надеюсь, ваши люди представляют отчеты регулярно?

– Насколько это возможно, Ваше Высочество, – ответил собеседник. – Тэй Анг всегда был рассадником хаоса, а теперь там и вовсе воцарилась полная неразбериха. Некоторые наши ячейки распались, резиденты пропали либо остались без связных, информация запаздывает. Тем не менее, мы сохранили возможность следить за архипелагам... Отчасти, – с неохотой уточнил он.

Этого человека звали Ларин Эдар, и он был одним из руководителей Императорской Секретной Службы. Из всех сотрудников секретной службы, Тамрин доверял ему больше прочих.

– Здесь отчеты, – сказал Эдар, – положив на стол перед кронпринцем папку, перевязанную черно-золотой лентой. – Но, в целом – все разворачивается так, как мы ожидали.

– О, да, – с невольной злобой процедил Тамрин. – У Сегуната их маленькая победоносная война развивается вполне успешно, в отличие от нас.

– Да, Ваше Высочество, – кивнул офицер. – Пока агинаррийцы не высаживались на Тэй Лиор и Тэй Файяд, ограничились Дженгом и Карном. Там и там они добились существенных успехов, правда, на Дженге их наступление приостановилось из-за внезапных дождей. Но вряд ли надолго. На Тэй Дженг уже переброшено восемь агинаррийских дивизий, на Карн – двенадцать. Еще не меньше десяти дивизий остается в резерве на Тэй Луане.

– Итого около четырехсот тысяч солдат, – прикинул Тамрин. – Несколько меньше, чем мы предполагали.

– Они всегда могут увеличить численность армии, – возразил Ларин Эдар. – Мы знаем, что на Джангаре собрано дополнительно еще двадцать дивизий, то есть четверть миллиона человек.

Тамрин мрачно усмехнулся.

– Почти вдвое больше, чем мы собрали для войны с Ивиром. Я вижу, агинаррийцы питают к жителям Анга воистину жаркие родственные чувства. Готовы на все, чтобы сделать их часть своего Северного Братства. Ну, хорошо, оставьте мне эти бумаги. Кому передать копии, вы знаете.

Аналитический отдел при Штабе займется изучением сведений, собранных разведкой. Возможности армии Сегуната, оценка вооружения, действий командиров, сильные и слабые стороны тактики... Все это важно – Тамрин Каррел не сомневался, что прямо сейчас в Риогиру военные аналитики работают над тем, что агинаррийская разведка доносит о боевых действиях в Ивире. Правда, принц трона опасался, что работа ксаль-риумских разведчиков, в конечном итоге, упокоится на полке в архиве под очередным многозначным номером. Господам Магистрам из Императорского Штаба сейчас не до северян. Они ждут результатов от Дэвиана – ждут напряженно, воистину, "с замиранием сердца", как любили выражаться некогда драматурги. Хотел того дорогой кузен или нет, но сейчас он стал последним шансом сохранить лицо если не для Империи, то кое для кого в имперской столице. Включая Его Императорское Величество Велизара Третьего.

– Да, Ваше Высочество, – сказал Эдар. – И еще одно. Вы придавали этому большое значение.

– Вы о чем, префект?

– О деле, которое поручено капитану Спиро Аргену. Побег Юргена нар Кааринта, по прозвищу "Барон".

– Ах, да, это важно, – в суматохе последних дней это вылетело из головы. – Наконец-то появились новости?

– Наши люди вышли на след Барона. Покинув Империю, он на личном самолете вылетел в Анадриэйл, и там затерялся, но вчера пришла весть от нашего агента в Геаларе. След нар Кааринта ведет туда. Похоже, он пытался договориться с людьми из "Омбрей".

Тамрин задумался. Юрген нар Кааринт в Геаларе... Каннивенец, придумавший себе прозвище "Барон", владел несколькими игорными заведениями в Ксаль-Риуме, но не это было главным источником его доходов. Нар Кааринт был торговцем информацией, которую добывал, в основном, шантажом. В его притонах и казино проигрывались многие, и кое-кто возвращал долги, поставляя сведения. Незадолго до объявления войны Ивиру этот гадюшник удалось прихлопнуть, но сам Юрген нар Кааринт сбежал. Вместе с ним исчезла и ценнейшая информация – кто работал на него, какие сведения ему поставляли, и кому Барон их передавал. Тамрин подозревал, что в Палатиане еще остались люди – и, вероятно, на больших постах – которые сотрудничали с Бароном. Агенты любой разведки пойдут на все, чтобы получить такие сведения – ведь позднее они сами смогут выйти на этих людей, чтобы заставить их работать на себя. Не менее важно знать их имена ксаль-риумцам.

– Барона нужно выследить и доставить в Империю любой ценой, прежде чем до него доберутся геаларцы, – сказал Тамрин. – Отправьте Аргена в помощь нашим людям. Тот неплох.

– Да, Ваше Высочество, я думал о том же.

– Геалар, значит, – медленно проговорил Тамрин. – Что вы думаете об этом?

– Одно из двух. Возможно, нар Кааринт изначально работал на "Омбрей", – предположил Ларин Эдар. – Или теперь намерен продать свой архив геаларскому правительству.

– Быть может, – кивнул принц. – Но я не уверен. Больше похоже, он решил перебраться еще севернее.

"Омбрей", секретную службу Геаларской Республики, недооценивать нельзя, она работала весьма эффективно. Вообще, после Северной Войны, когда агинаррийцы наголову разбили Геалар и заняли даже столицу Республики, геаларцы поняли, что пора наводить в стране порядок. Свобода, равенство и братство – все это замечательно, но, как выяснилось, без сильного флота и дисциплинированной армии недорого стоит. Очередной Конвент, пришедший к власти после отступления агинаррийцев, вынужден был, позабыв про поиски внутренних врагов, начать реформы как в военных, так и в гражданских отраслях.

Эти так называемые "реформы Магинье", по имени председателя Конвента, заняли десять лет и прошли очень успешно – теперь Геалар был второй по силе державой востока и продолжал наращивать влияние, явно готовясь поспорить с Анадриэйлом за лидерство над Коалицией. Тайная разведка Республики под руководством генерала Эдмона Валле также стала действовать гораздо эффективнее, чем прежде. "Омбрей" рассылала своих людей по всему миру; не исключено, что в Виктэре больше знают о происходящем в Империи, чем в Ксаль-Риуме – о Республике. Нар Кааринт работал на геаларцев? Да, возможно и такое, и все же Тамрин поставил бы на Агинарру. Он не мог избавиться от мысли, что острова Геалара – самые северные в Восточной Коалиции, оттуда уже недалеко от Тэй Анга, где сейчас агинаррийцы. Не решил ли Барон сбежать к своим хозяевам?

– Отправьте Аргена, – повторил Тамрин. – И любых людей, кого сочтете нужным. Неважно, на кого работает нар Кааринт, я хочу, чтобы его вернули в Ксаль-Риум. Или же ликвидировали, но только в самом крайнем случае.

– Мы сделаем все возможное, Ваше Высочество, – Эдар откланялся.

Некоторое время Тамрин уделил изучению бумаг о Тэй Анге. Там все действительно развивалось гладко – для агинаррийцев, разумеется. Если в первые дни конфликта на Дженге армия Фронта Свободы и экспедиционный корпус с Карна сообща потеснили сторонников Военного Правительства генерала Чаори Кая, с прибытием войск Сегуната положение сразу изменилось. Генерал-полковник Кэнори Кодзуми наголову разбил противников Агинарры на Тэй Луане три года назад, и теперь взялся за дело с не меньшей решительностью. Пока войска Фронта Свободы преследовали отступающие отряды Чаори Кая, три свежие агинаррийские дивизии, внезапно высадившиеся на побережье острова, смелым маневром обошли их с тыла и отрезали от главных сил. Авангард наступающих оказался в окружении и был разгромлен, в армии началась неразбериха. Командующие запаниковали и, несмотря на сохранявшееся численное превосходство, приказали своим людям отступать, а тем временем на Дженг с Луана переправлялись все новые агинаррийские войска. Агинаррийцы совместно с союзниками готовились к решительному наступлению, а их противники никак не могли восстановить порядок в своей деморализованной армии. К тому же сторонники Фронта Свободы и командиры карнского корпуса плохо ладили и действовали несогласованно. Неизвестно, к чему бы все это привело, если бы внезапный, разрушительный шторм не обрушился на Тэй Дженг, сделав невозможными любые боевые действия.

Теперь ста тысячам агинаррийских солдат и вдвое большему числу сторонников Военного Правительства противостояло триста пятьдесят тысяч приверженцев Фронта Свободы и шестидесятитысячная карнская группировка. На новые подкрепления с Тэй Карна рассчитывать не приходилось – там также высадились северяне и, вступив в союз с несколькими местными князьками, крепко нажимали на войска Кабинета Возрождения. Пока что на Карне сторонники законного правительства держались, но им сразу стало не до вмешательства в дела Дженга. К тому же Объединенный Флот полностью блокировал все линии морских коммуникаций между островами Тэй Анга. Агинаррийцы явно решили следовать старой доброй практике морской войны: разделить острова соперника и затем проглотить их по очереди. Сначала падут Дженг и Карн, а затем найдется благовидный предлог для вторжения на Лиор и Файяд.

На этих двух больших островах, похоже, пока не решили, на чьей стороне будут воевать. Как и всюду на Анге, там боролось за власть несколько крупных группировок, и кое-кто наверняка сделает ставку на агинаррийцев. Не больше надежды на активное противодействие северянам со стороны Восточной Коалиции – там все еще ни до чего не могли договориться. О , в этом отношенииплан Ораса Темплена сработал в полной мере – без объединяющего стержня Коалиция продемонстрировала полную беспомощность. Этим стержнем, в представлении прайм-канселиора, должен был стать Ксаль-Риум. Хороший план, действительно – очень хороший план, мрачно оценил Тамрин Каррел. Но, увы, ситуация приняла не тот оборот, на который рассчитывал Темплен...

Тамрин убрал бумаги в железный шкаф и запер на ключ. Тут он мало что может сделать. Остается надеяться, что кузен Дэвиан повторит успех Анлакара и сломит ивирцев – пока эта война не закончена, ввязываться в конфликт еще и на северо-востоке недопустимо. Тамрин покинул кабинет и прошел в гостиную. Личные апартаменты кронпринца в Палатиане включали в себя шесть больших комнат; гостиная примыкала к рабочему кабинету. Здесь высокие окна были открыты настежь, чтобы впустить свежий воздух. Раскидистые изумрудно-зеленые кроны умбриан скрывали полуденное солнце, и в гостиной сохранялась приятная тень. Возле окна сидела за столом Реджиния и что-то писала. Золотое перо выводило на листе бумаги ровные строки.

Тамрин вздрогнул от неожиданности.

– Я не знал, что ты здесь, Реждиния.

Жена оторвалась от бумаг и аккуратно уложила перо на подставку рядом с чернильницей. Она всегда и во всем была очень аккуратна.

– Я думал, ты гуляла в саду, с отцом и мачехой, – произнес Тамрин.

– Император получил какие-то известия с запада, – Реджиния удрученно вздохнула. – В последнее время все только и говорят, что об этой войне. Я решила, что лучше вернусь сюда и продолжу работать над пьесой.

– Ты не должна удивляться, – проворчал Тамрин. – Естественно, все говорят о войне. Возможно, само объявление войны было нашей ошибкой, но теперь мы уже не можем из нее выйти. Не после Сафири.

– Да... – миниатюрная анадриэлька опустила глаза. – Ужасно. Столько погибших... Ну вот, и я теперь заговорила о том же. Ты, действительно, веришь, что твой двоюродный брат может что-то изменить, Тамрин?

Принц пожал плечами и ответил искренне:

– У Анлакара он сделал больше, чем кто-либо мог ожидать. Разбил султанский флот и спас Атрию. Я уверен, он не растеряется и теперь.

– Мне всегда казалось, что Дэвиан слишком замкнут и бессердечен, – посетовала Реджиния. – Он презирает все, кроме флота.

– Он – сын Навэля Каррела, – хмыкнул Тамрин. – Ты его не знала, но я могу сказать: Дэвиан удался в отца. И, как его отец, Дэвиан действует тогда, когда другие спорят и сомневаются. Сегодня это незаменимое качество.

– Ну, тогда сниспошли Юнидеус ему удачу. И чтобы меньше наших солдат погибало.

Тамрин, подойдя к столу, положил руку Реждинии на плечо и пробежал глазами то, что она успела написать.

– Иногда я жалею, что Даная живет не сегодня, – заметил он. – Это было бы для нас весьма кстати.

– Не думаю, что он могла бы вам помочь, – анадриэльская инфанта покачала головой и печально вздохнула. – Все, кто пытается предсказывать людям будущее, разделяют одно проклятье. Их не желают слушать, пока не становится слишком поздно.

1 Юстиниаты – сторонники Партии Справедливости, главного оппозиционного движения в Ксаль-Риумской Империи.

ГЛАВА 14

Тэй Дженг. 11 Лета.

Аюми наморщила лоб и нерешительно выложила на доску очередную фишку – белый кружок с символом огня. Теперь пришла очередь хмуриться Иджиме: такого хода она не ожидала. Хонона голубом поле, символизирующем север и лед – крайне странное решение, противоречащее логике и имеющее кучу недостатков; фактически, знак Огня на ледяном поле лишался почти всех своих сильных сторон. Но зато теперь западня, так тщательно выстроенная Иджиме и уже почти готовая захлопнуться, развалилась к демонам. Девушка прикусила губу, чтобы не выругаться.

" Мне следовало понять, что она так поступит. Это противоречит здравому смыслу, ну так Аюми и здравый смысл есть вещи несовместимые. Вот что имела в виду тетушка Ниора, когда говорила, что многоходовые замысловатые комбинации хороши только на бумаге. Наглядное подтверждение ее правоты..."

Иджиме задумалась. В целом, ситуация не фатальная. Прибегнув к знаку Хоно, Аюми спасла себя от западни – интересно, догадалась или действовала наобум? Но этим же ходом она изрядно ослабила собственную оборону. Если хитрый план провалился, ничто не мешает пойти напролом. Именно так и сделаем! Ехидно улыбнувшись, Иджиме ответила любезностью на любезность – взяла со стола собственную Хоно и поставила ее на пересечение двух красных линий в секторе Юга и Огня.

Теперь закусила губу Аюми – поняла, что центр ее построения в ледяном поле оказался под угрозой полного разрушения, и шансов избежать беды не осталось. По крайней мере, сама Аюми их не увидела, судя по обреченному выражению на ее круглом личике.

– Ох... – вздохнула напарница. – Об этом я не подумала...

– Даже не пытайся играто с Иджиме в джунрей 1, – хмыкнула наблюдавшая за ними Киоми Намида, подруга Иджиме еще с «Риосен». – Она никогда не проигрывает.

– Правда? – удивилась Аюми. – Неужели Иджиме так хорошо играет?

– Нет, но когда над ней нависает угроза поражения, начинает жульничать.

– Гнусная клевета! – Иджиме потянулась за стаканчиком для костей. – Между прочим, меня никто еще никогда на таких делах за руку не ловил.

Снаружи громыхнуло. Очередной раз. Который за этот час? Хотя бы за пятнадцать минут? Иджиме Сетано и не пыталась считать. Хотелось одновременно ругаться и смеяться. Вот вам, пожалуйста: очередное подтверждение правоты тетушки Ниоры, которая очень любила повторять, что теория с практикой не дружат. Вызвавшись добровольцем на Тэй Дженг, Иджиме сгорала от нетерпения попробовать свои силы в настоящем воздушном бою. Вместо этого она была вынуждена сидеть в казарме и слушать, как ливень долбит по крыше. За окном потоки дождя сливались в сплошную стену, причем ливень мог обрушиться на землю мгновенно, без прелюдии, и через пять минут так же внезапно закончиться, чтобы возобновиться через полчаса. Иногда ливень сменялся (или дополнялся) градом, и тогда казалось, что на крытую черепицей крышу сыплются тысячи свинцовых дробин. Небо, черное от туч, терзали вспышки молний, а непрерывные раскаты грома заглушили бы любую артиллерийскую канонаду. Ветер налетал безумными порывами, заставляя упругие стволы хиаценер выгибаться, как клинки рапир.

Все это великолепие на местном наречии называлось "итсутанг" – сезонный шторм, вполне обычное явление в этих широтах. Они всегда налетали внезапно и порой затягивались весьма надолго – каприз ветров и течений, сталкивающихся в лабиринте между островами Тэй Анга. Правда, они начинались обычно ближе к концу лета, то есть – децим через шесть-семь. Несомненно, в Риогиру планировали закончить кампанию до сезона итсутангов. Но шторм налетел слишком рано – бывает и такое. Н-да, вот они, пресловутые теория и практика... Неважно, какие планы составляет командование в Штабе – мимолетная прихоть великого Бога-Дракона Риото разрушит любой из них.

Иджиме отвернулась от окна и скривилась, выдав раздражение. Здесь, на аэродроме Кайши, такой роскоши, как отдельные каюты, предусмотрено не было. Казармы представляли собой деревянные строения, длинные, узкие и приземистые, с крышей, покрытой местной глиняной черепицей. Несмотря на это, кое-где крыша протекала, и капли воды падали в подставленные лоханки. Когда ливень расходился особенно, капли преврашались в тонкие струйки. Двадцать коек были поставлены в два ряда вдоль стен. Полотняные перегородки огораживали "личные комнаты" Миями Митсури и еще нескольких офицеров.

Все пилоты на Кайши были старыми знакомыми – из состава авиагрупп "Аранами", "Хоноямы", "Майтори" и "Хайятори", четырех авианосцев соединения "Дзинкай". Командование, очевидно, беспокоилось о сохранении секретности и старалось ограничить контакты пилотов "особой учебной группы" с внешним миром. Еще до того, как они покинули Айто, все получили дополнительное строгое внушение: ни слова о "Дзинкай". Никому.

Двадцать коек были заняты девушками-пилотами; мужчин было, разумеется, больше – они занимали четыре такие же казармы. Кайши оказался довольно большим аэродромом. С Джангара сюда перебросили тридцать "Раймеев" модели 328 – близнецов тех машин, которые Иджиме и остальные освоили на Айто – и столько же старых пикирующих бомбардировщиков "Дайбингу". Машины ждали в неплохо оборудованных ангарах, механики – в основном, агинаррийцы, неплохо знали свое дело. Четыре взлетные полосы были, правда, не бетонированными, а крытыми брусчаткой – этим они напоминали палубы авианосцев. Дожди не могли вывести из строя взлетные полосы, как было на грунтовых аэродромах, но что толку, если о полетах нечего и мечтать, пока великий Риото не сменит гнев на милость?

– Это Кейдзи ворчал, что ему надоело в воздухе, – посетовала Иджиме, вспомнив, как жаловался братец, пока они летели на Тэй Дженг. – Вот, Бог-Дракон к нему прислушался. Надеюсь, он теперь доволен.

– Хм? – Аюми оторвалась от игровой доски. Судя по раздосадованному выражению на ее круглом лице, напарница уже не надеялась выправить положение.

– Ничего, – отмахнулась Иджиме. – Не обращай на меня внимания. Жалуюсь на судьбу.

– Да уж... – протянула Синэ Тейширо с кровати напротив. – Я не за этим летела в такую глушь. Торчать безвылазно в комнате я могла бы и дома.

Иджиме воздержалась от едкого комментария в духе: "А зачем ты летела? Парней тоже хватало у тебя дома". Они почему-то с самого первого дня невзлюбили друг дружку; то, что Синэ увивалась за Кейдзи, у которого была невеста в Кинто, симпатий к ней у Иджиме не прибавило. Хотя, конечно, братец сам тот еще, кхм... В общем, Иджиме прикусила губу и промолчала – ни к чему накалять обстановку, в казарме и так повисло такое напряжение, что, казалось, вот-вот заискрит сам воздух. Три дня вынужденного безделья – итсутанг, как по специальному приглашению, налетел в ночь после того, как они прибыли на остров – успели взвинтить всех. Все хотели летать и сражаться, а не сидеть по казармам, слушая, как снаружи грохочет и завывает. Разумеется, Митсури и другие офицеры старали занимать подчиненных хоть какой-то работой, но правда заключалась в том, что пилотам нечего было делать на Кайши, пока погода не наладится. И все постоянно выглядывали в окошки – не появится ли просвет в клокочущей черной массе туч.

Буря накрыла большую часть острова, и боевые действия стали невозможны. Незадолго до прибытия Иджиме и остальных агинаррийские войска уже успели одержать первую крупную победу, разбив наступавших сторонников Фронта Свободы. По радио объявили, что враг потерял пятнадцать тысяч убитыми, и еще двадцать пять тысяч солдат сдались в плен. Возможно, и не преувеличивали – пока пилотов на грузовиках везли на юг, к Кайши, Иджиме видела, как по дороге навстречу им пылили длинные колонны пленников. Оборванные люди – многие были ранены и наскоро перевязаны – произволиди жалкое впечатление. Конвоировали их не агинаррийцы, а солдаты Военного Правительства генерала Кая. Пленников было много – пожалуй, не меньше двух тысяч человек прошло по дороге, пока Иджиме наблюдала. Возле них остановилась машина, и кинооператор с камерой вел съемку. Агинаррийское командование хотело продемонстрировать свои успехи всему миру. Фотографии пленников, которые появятся в газетах, должны были сказать народам Восточной Коалиции: "Мы сильны. Мы побеждаем. Вспомните о том, что Империя не может похвастаться такими успехами в Ивире, и подумайте: нужно ли вам ссориться с нами?" Да и своим тоже: "Мы не притесняем вас сверх предела разумного. Радуйтесь этому и не пытайтесь бунтовать – вам же хуже выйдет".

Но теперь все заглохло само собой. О том, чтобы поднять в воздух самолеты, не могло быть и речи, но и на земле перемещать армии стало почти невозможно. Асфальтированные или хотя бы мощеные деревянным брусом дороги на Дженге можно было пересчитать по пальцам, а грунтовые превратились в реки жидкой грязи, где и гусеничный тягач увязнет по брюхо. Несколько человек из местного персонала, с которыми Иджиме успела познакомиться, говорили, что там, где были обустроены укрепления, траншеи и рвы заполнились водой доверху. Кораблям тоже пришлось несладко – волны, достигавшие чуть ли не десятиметровой высоты, загнали их в защищенные гавани. Все последними словами проклинали шторм-истутанг, но тот продолжал свирепствовать, как ни в чем не бывало, словно боги вознамерились показать людям, чего стоят на самом деле все их дрязги и амбиции.

Только и оставалось, что сидеть на месте, пытаясь не демонстрировать остальным нарастающее раздражение. Иджиме бросила взгляд на доску для джунрея.

– Так ты продолжаешь, Аюми?

– Нет... – та махнула рукой. – С тобой, и правда, играть бесполезно.

– Просто я не люблю проигрывать.

– Уж лучше я напишу что-нибудь Кайто, – сказала Аюми, имея в виду своего жениха, оставшегося в Агинарре, где тот служил в администрации одного из гражданских портов на острове Джангар. Бедняжка Аюми была от него без ума.

– Точно, – хихикнула Синэ. – Опиши ему свои подвиги и приключения на Тэй Дженге.

– И прелести здешней погоды, – поддакнула Киоми. – Хотя все равно невозможно вообразить, на что похож итсутанг, пока не полюбуешься на него собственными глазами.

– Да отстаньте вы, – буркнула Аюми. – Без вас найду, что писать.

Иджиме не прислушивалась к их негромкой перебранке. Слова Аюми напомнили кое о чем ей самой. Она достала карандаш и лист бумаги, где были накарябаны и перечеркнуты несколько строк. Она уже долго пыталась написать что-то домой. Матери, а та ненавидела войну и тем более не желала, чтобы ее дети принимали в ней участие. Ее реакцию на то, что Иджиме и Кейдзи оказались на Тэй Дженге, девушка могла себе представить. Она вчиталась в ранее написанные строки.

" Знаю, что ты не одобряешь наше решение, но я не хочу для себя иной жизни. Так получилось, и я не хочу ничего менять. Мы с Кейдзи вызвались добровольно, и..."