Текст книги "Феникс в пламени Дракона. Часть 2."

Автор книги: Сергей Соколов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

Союзник агинаррийцев – генерал Чаори Кай – удерживал северную часть острова и крупнейший город на Дженге – Файинг. Его соперники укрепились на юге, избрав своей столицей портовый город Ун-Шей, а посередине располагалась обширная нейтральная полоса, которая регулярно переходила из рук в руки. Ситуация на острове сложилась патовая: обе стороны имели достаточно сил, чтобы удерживать то, что имели, но ни те, ни другие не могли сломить и вытеснить врага, и бесплодное противостояние продолжалось уже больше двух лет.

Самолет приближался к побережью, сбрасывая высоту. Молодые пилоты негромко переговаривались. Иджиме всматривалась вниз через иллюминатор. Аюми, не имевшая такой возможности, нетерпеливо прикусила губу.

– Ну, что там?

– Берег... – с деланым равнодушием отозвалась Иджиме. – Песок, джунгли... Корабли! Наши, кажется.

"Камо" пролетел над несколькими транспортными кораблями, идущими в сопровождении эсминца. Вскоре впереди открылся вид на большой город. На рейде стояло еще больше кораблей. Высокобортные транспорты, несколько узких, стройных миноносцев и лидеров. Многие транспорты разгружались – порт был переполнен. Колонны пехоты и вереницы машин тянулись к городу. Кейдзи присвистнул:

– Ого! Похоже, выгрузка в самом разгаре. Демоны Великой Бездны, да там целая дивизия!

– Меньше верти башкой, – буркнула Миями Митсури. – И меньше болтай.

– Прошу прощения, капитан Митсури, но вертеть башкой и всегда держать глаза открытыми есть первейшая обязанность летчика-истребителя, – дерзнул возразить начальству братец.

– Ты меня невнимательно слушал, лейтенант, – подавила бунт в зародыше Митсури. – Кажется, я сказала: меньше болтай.

Самолет прошел над городом. Иджиме рассматривала бедняцкие кварталы, окружившие огромный, пологий холм несколькими концентрическими кольцами. Небольшие дома, расположенные без видимого порядка – как будто город строился без плана, каждый житель возводил свою лачугу по собственному усмотрению. Узкие переулки, несколько дорог пошире, достаточно просторных для движения автомобилей. Вершину холма венчал дворцовый комплекс – несколько больших зданий с многоярусными крышами и высокими, тонкими башенками, сады и вместительная, мощеная красноватым камнем площадь. Все это было обнесено стеной. Иджиме припомнила, что знает о Файинге. Кое-что она читала еще в детстве, ее всегда увлекали новые земли, однако Файинг не представлял собой ничего особенного. Население города составляло чуть больше полумиллиона человек, из которых девяносто пять процентов жили в жуткой бедности. Зато оставшиеся пять процентов ни в чем себе не отказывали. В общем все весьма банально.

– Дворец называется Тайжи Унагир, – поделилась Иджиме тем немногим, что, по ее мнению, было достойно упоминания, – по имени князя Унагира Занче, построившего его лет двести назад. Между прочим, входит в число двенадцати величайших архитектурных комплексов в мире.

– Он красивый, – заметила Аюми, так и эдак наклоняя голову в попытках рассмотреть подробности со своего места. – И большой.

– Большой уж точно, – согласился Кейдзи. – А насчет "красивый"... ну, дело вкуса, наверное. Но здесь, по-моему, вкус и не ночевал.

– Сегодня во дворце устроился генерал Чаори Кай, да, Иджиме? – поинтересовался другой пилот-истребитель, Ойкити.

– Угу, – кивнула та. – Уже три года, как в Тайжи Унагир располагается резиденция Военного Правительства Чрезвычайного Периода. С тех пор, как генерал Кай поднял мятеж, прикончил прежнего хозяина дворца и занял его место. Недовольные таким поворотом событий ушли на юг, заключили союз с правительством Тэй Карна и создали свой Фронт Свободы, с чего и начался очередной виток противостояния. В общем, – Иджиме, в подражание тетушке Ниоре, изобразила на лице унылое равнодушие, – история банальная, как сама жизнь.

– Надеюсь, вмешательство Сегуната позволит быстро покончить с гражданской войной, – сказала Аюми. – Тэй Ангу давно пора вновь стать единым.

Эту реплику Иджиме оставила без ответа. Может, Аюми и права. Иджиме Сетано невысоко ценила официальную пропаганду, но жизнь под властью Сегуната не может быть хуже чем то, что творится на Тэй Анге последние лет двадцать. Когда все будет кончено, мать, вероятно, снова выделит кучу денег для помощи обитателям островов, и пресса Агинарры будет ставить ее в пример прочим торговцам и фабрикантам. Формально Тэй Анг не станет частью Сегуната – здесь останется местное правительство, которое с радостью предоставит своим друзьям и союзникам с севера землю в аренду и даст разрешение на строительство военных объектов. Агинаррийские дельцы придут на острова и начнут строить заводы, фабрики и верфи, привлекая местных жителей в качестве рабочей силы. Платить им будут меньше, чем коренным агинаррийцам, и все, что заинтересует Сегунат, будет покупаться у правительства Тэй Анга в тех количествах и по тем ценам, которые назовут Сегун и Ассамблея. Но это, честное слово, не худшее, что могло быть. Когда великий Наритано Огато вел войну за объединение Агинарры, захватывая очередной остров, он начинал с того, что на захваченных землях вырезал поголовно всех, кто, по его мнению, мог представлять угрозу. В сравнении с теми временами, воспеваемыми сегодня всеми политиками и историками как эпоха становления агинаррийского государства, нынешняя кампания – просто-таки образец милосердия и благородства. Сегунату важно сохранить лицо и добиться того, чтобы местное население признало его власть. Агинаррийцы пришли на Тэй Анг, чтобы править им, а не подавлять постоянные мятежи.

Пока самолет летел над городом, Иджиме бросилось в глаза интенсивное движение на улицах. Многочисленные отряды солдат, грузовики, гусеничные тягачи с пушками. Кейдзи прав: сегодня в городе высадилась целая дивизия, а то и больше. Сколько же всего солдат Агинарра перебросила на Тэй Анг? По Айто ходили слухи, что на Тэй Луане собрана чуть ли не миллионная армия, не считая союзнических войск – но кто на Айто мог знать что-либо наверняка? Впрочем, миллион не миллион, а явно немало.

" Н-да...– подумала девушка, – похоже, на сей раз мы отступать не собираемся. Пойдем до конца, пока все острова Анга не будут наши".

Оставив город позади, самолет наконец-то пошел на снижение и вскоре приземлился на большом, неплохо оборудованном аэродроме. Вдоль обширного летного поля тянулись шесть бетонированных полос с яркой разметкой, а рядом выстроились в ряд самолеты. В небе барражировали патрульные пары– ресутаиармейских истребителей «Фуразу».

– На выход, детки, – бросила Миями Митсури.

– О, великий Риото, благодарю тебя, – Кейдзи молитвенно сложил руки. – Я уже не смел надеяться на такое счастье.

Иджиме бесцеремонно пихнула его локтем в бок.

– Лучше шевели ногами. Молиться потом будешь.

– Это трудно, сестренка, – пожаловался он. – Мои ноги превратились в два негнущихся бревна.

Наконец, они оказались снаружи. Было довольно прохладно. Серые облака застилали солнце, и воздух казался влажным. Чувствовалось, что с минуты на минуту может зарядить дождь. Пилоты выстроились в длинную шеренгу. Митсури, сложив руки за спиной, встала сбоку.

В небе ревели моторы. На соседней полосе приземлился еще один самолет; на другой полосе, напротив, аэроплан выруливал на взлет. Большинство машин были близнецами невзрачного "Камо", который доставил сюда группу с Айто – самые массовые транспортники в вооруженных силах Сегуната. Но не все. Взгляд Иджиме остановился на нескольких "Тэньенах" – фронтовых бомбардировщиках-штурмовиках, затем на шести "Сэйдзинах", двухмоторных тяжелых истребителях дальнего радиуса действия. Агинарра сосредоточила на Тэй Анге серьезную воздушную группировку.

" И это – против Фронта Свободы и их союзников с Тэй Карна?– скептически подумала девушка. – Смешно... Нет, скорее, эти силы должны внушить должный трепет восточникам. Пока ксаль-риумцы заняты Ивиром, Коалиция не должна решиться на активные действия. Или же, наоборот – должна? Может быть, сама оккупация Дженга и Карна – лишь первые шаги, провокация? Кто знает, не планируют ли в Риогиру распространить войну за пределы Тэй Анга?"

Дядюшка Морита, наверное, сказал бы, что это безумие, да и Ниора тоже. Но прецедент уже был в недавнем прошлом. Поводом к Северной Войне тоже стала свара между Коалицией, Империей и Агинаррой из-за Анга. Тогдашний Сегун, Узеки Матойчи, переоценил силы Севера, начал излишне рискованную игру и проиграл, ну, а сегодня? Последние кампании Агинарры увенчались яркими успехами – легко вообразить себя непобедимыми, а соперников – слабыми и нерешительными.

– Итак, мальчики и девочки, мы на месте, – провозгласила Митсури, и Иджиме отвлеклась от мыслей о высокой политике. – Остров Тэй Дженг, где, как вы знаете, наши героические войска оказывают помощь законному правительству в подавлении мятежа и восстановлении порядка, – голос командира истребительной группы "Аранами" не выражал особенного патриотического подъема. – Ну, а наша задача очевидна: прикрыть армию с небес. Если вы думаете, что вас встретят полотняные бипланы, которыми управляют полуграмотные крестьяне, я вынуждена вас разочаровать. Фрон Свободы, как верно подметила лейтенант Иджиме Сетано, в союзе с правительством острова Тэй Карн, которое, в свою очередь, дружит с Восточной Коалицией. С восточных островов поступает техника, а летные инструкторы обучают местных. Поверьте мне на слово, здесь достаточно и приличных самолетов, и приличных вояк, которые на них летают. Не ждите, что война будет для вас стрельбой по движущимся мишеням.

– Вас отобрали из учебного отряда как лучших, – продолжала Митсури. Упоминать где-либо о соединении "Дзинкай" по-прежнему было запрещено, и все они формально относились к "специальной учебной группе". – И вы хороши, – позволила себе похвалу капитан. – Очень скоро у вас будет шанс на деле показать, насколькохороши. Сейчас мы все грузимся на автомобили и отбываем на военный аэродром, где начнется ваша службу. Он называется «Кайши». Пока большего знать вам не требуется. Вопросы?

Вопросов не последовало, и Митсури взмахнула рукой.

– В таком случае – по машинам. Нас еще ждет долгая поездка. Напра-во! Бегом – марш!

– О, духи-покровители, – пробурчал Кейдзи, когда Миями Митсури отвернулась. – Сначала мы целые сутки летели, теперь еще трястись на грузовике по местным дорогам. Заранее воображаю себе это наслаждение.

Иджиме не ответила. Признаться откровенно, сейчас она не думала ни о чем, кроме вожделенной койки в казарме. Даже предстоящие воздушные бои и славные победы меркли в сравнении с возможностью хоть немного передохнуть.

1 Сора (агинарр.) – Дочь (дитя) Неба.

2 Заргу – основная злаковая культура в северных широтах. Тефер – клубневое растение, также широко распространенное.

ГЛАВА 13

Остров Кехребар. 8 Лета.

" Национальный позор?" – припомнил Дэвиан характеристику, данную событиям ночи с первого на второе Лета скандально знаменитым Арсеном Скифиони из «Путеводной Звезды». Фионелла говорила, что Скифиони никогда еще не был так счастлив. Главный «глашатай» юстиниатов 1обожал выступать с громогласными обличениями в адрес власть предержащих, и в выражениях не стеснялся. Со слов Фио, Скифиони искренне верил в свою неоспоримую правоту и в Партию Справедливости, но сегодня и при всем желании оспорить его заявление было бы невозможно. Национальный позор – иначе здесь не скажешь. Империя ожидала легкой победы, а получила ошеломляющий удар.

Теперь "Путеводная Звезда" ликовала, Скифиони наконец-то получил шанс сполна утолить свою жажду справедливости, а Альгор Бернс и его сторонники в Народной Палате вещали о том, что с самого начала были против объявления войны, и что теперь настало время прислушаться к гласу рассудка и начать переговоры с султаном во избежание новых бессмысленных потерь. Разумеется, они по-прежнему не рассчитывали на успех: всем было очевидно, что ни Император, ни прайм-канселиор смириться с поражением не могут. Люди, однако, слушали юстиниатов, и многие из тех, кто дециму назад не желал и думать о мире, теперь радикально изменили взгляды. В столице уже прошли первые демонстрации в поддержку перемирия с ивирцами – пока еще немногочисленные и слабо организованные, но сам факт говорил о многом. Напряженность в Империи нарастала, и как бы ни усердствовала официальная пресса, пытаясь свалить всю вину на подлых ивирцев, нарушивших конвенции о правилах ведения войны на море, неприятные вопросы в адрес ксаль-риумских властей звучали все чаще и громче.

Больше в порту Сафири не было крупных кораблей, только несколько транспортов под черно-золотыми имперскими флагами разгружались у пристаней. Военный флот вывели в море, где он и курсировал вокруг острова, еженочно меняя положение. Часть малых кораблей с зажженными огнями оставались на месте, отвлекая внимание, пока главные силы скрытно перемещались. Но меры предосторожности оказались излишними, атак субмарин или торпедных катеров не последовало. После неудачной попытки отбить Сафири ивирцы, казалось, притихли. Ксаль-риумская армия наконец-то настигла и окружила остатки кехребарского гарнизона, авианалеты прекратились. Теперь противники, разделенные тысячей миль воды, собирали силы: ивирцы на Янгине, ксаль-риумцы на Кехребаре. Все понимали, что затишье в боевых действиях лишь временное, скоро один из противников решится сделать очередной ход. И Дэвиан Каррел собирался предоставить такую возможность Ажади Солнцеподобному.

Префект Западной эскадры поднял к лицу ладонь, прикрыв глаза от яркого солнечного света. Из помещения, которое он выбрал для встречи с офицерами Восточного Флота и своими подчиненными из Западной эскадры, открывался хороший вид на акваторию порта, и Дэвиан Каррел поступил так намеренно. "Велизар Первый", вернее, то, что осталось от него, находился посреди гавани – жуткое нагромождение обломков, годное разве что в переплавку. Кому-то предстоит много работы – разрезать и вывезти свыше сорока тысяч тонн металла. "Альтарис", "Стефаний" и "Микарен" по-прежнему покоились на грунте, хотя их палубы, башни и надстройки, казалось, совсем не пострадали. Караван из Кадара уже вез необходимое оборудование. Корабли придется поднимать, латать, насколько возможно, и отправлять в ксаль-риумские сухие доки для полноценного ремонта. Дэвиан видел землечерпалку на буксируемом понтоне, пришвартованном к борту "Микарена". Драга – бесконечная цепь с множеством зубастых ковшей – рывками ползла по решетчатой стреле, глубоко погруженной в воду, и поток песка пополам с водой стекал по направляющему желобу в бункер стоявшей рядом баржи. Еще несколько баркасов кружили вокруг громадного корпуса линкора, и люди в форме военно-морского инженерного корпуса делали какие-то замеры. Работы велись и возле других поврежденных кораблей.

"Императрицы Корнелии" в гавани не было, ее уже волокли на буксире в Кадар. Авианосец Восточного Флота остался на плаву, но боевые действия для него закончились надолго. В лучшем случае, уйдет девять-десять децим, чтобы восстановить боеспособность корабля, а затем придется заново формировать авиагруппу. В общем, с Арсеном Скифиони не поспоришь. Ивирцы и их союзники-северяне нанесли Ксаль-Риумской Империи жуткий удар, и не столько по военной мощи, сколько по престижу, а это, быть может, даже важнее в сложившихся обстоятельствах. Прайм-канселиор Темплен рассчитывал вновь сплотить Восточную Коалицию вокруг Ксаль-Риума, но теперь едва ли ему удастся осуществить свои планы. Впрочем, политика вершится в Палатиане, а у Дэвиана Каррела достаточно забот здесь, на Кехребаре.

– Итак, господа, – проговорил он, отвернувшись от окна. – Как командующий объединенными силами Западной эскадры и Восточного флота, я мог бы спросить вас: как вы могли допустить подобное? Но я не буду. Поисками виноватых займемся после войны, а сейчас перед нами другая задача – разбить ивирцев и показать всему миру, что Сафири был случайностью, на повторение которой не стоит надеяться.

Временный командующий, говоря начистоту. Генеральный Императорский Штаб так и не утвердил префекта Каррела постоянным командиром группировки, созданной для войны с ивирцами. В том числе и потому, что в таком случае пришлось бы повысить его до Магистра Флота, для каковой должности Дэвиан Каррел был явно слишком молод. Кроме того, было неясно, Магистром какого именно соединения назначить его. Командир Западной эскадры состоял в чине префекта, а на должность Магистра Восточного Флота желающих было достаточно. Она считалась почетной и не слишком обременительной, и участь Матиса Гранта не охладила пыла многих придворных карьеристов.

Дэвиан Каррел и сам не стремился оказаться во главе Восточного Флота. Однако, поскольку договориться о личности нового постоянного командующего господа Магистры из штаба никак не могли, сколь надолго затянется его "временное" назначение, Дэвиан не взялся бы сказать.

Он изучал своих новых подчиненных. Старшим среди всех был Надиас Родмер – префект, начальник штаба Восточного Флота. После гибели Магистра Матиса Гранта руководство должно было перейти к нему, но Родмер отнюдь не горел желанием принимать на себя такую ответственность. Дэвиан знал о нем немногое: прежде Родмер в основном занимал должности в снабжении, несколько лет был начальником порта, в боях же никогда не участвовал. Да и теперь явно не стремился. Даже внешне Родмер не выглядел воякой, отметил Дэвиан: лет шестидесяти, невысокого роста, с редкими волосами, бородкой клинышком и невыразительным взглядом, он скорее напоминал пожилого клерка в конторе, чем высокопоставленного офицера.

С Родмером было еще несколько офицеров из штаба Восточного Флота, а также капитаны крупных кораблей. От Западной эскадры был субпрефект Селио Вейкар, командующий соединением линейных крейсеров, и офицеры рангом ниже.

– Вы понимаете политическую ситуацию, сложившуюся после "Черного дня", – иначе, как "Черным днем Императорского Флота", катастрофу в Сафири уже не называли. – Репутация нашего флота и самой Империи понесла урон больший, чем когда-либо, и это не оставляет нам свободы действий. Чтобы восстановить нашу честь, мы должны не просто победить ивирцев, мы должны добиться победы яркой и эффектной. Победы, которая затмит Сафири.

– Значит, вы планируете втянуть ивирцев в генеральное сражение? – уточнил субпрефект Вейкар.

– Да, – подтвердил Дэвиан. – Вернее, я планирую позволить имвтянуть в сражение нас.

– В таком случае, префект Каррел, позвольте задать вопрос, – сказал один из офицеров Восточного Флота. Прайм-капитан Нолиан Деверо, командир "Императора Мартеллана" – единственного уцелевшего линкора. Дэвиан догадывался, о чем тот хочет спосить.

– Слушаю вас, прайм-капитан.

– Почему вы приказали отвести от острова "Мартеллан"? Повреждения моего корабля незначительны, он вполне боеспособен. И теперь, после "Черного Дня", "Мартеллан" – самый сильный корабль, который у нас остался, – капитан мрачно улыбнулся. – Для генерального сражения он будет нужен вам, и мои люди горят желанием поквитаться с ивирцами.

– Никто не станет держать вас в стороне от боя, – заверил Дэвиан. – Но имперские газеты объявили о том, что "Мартеллан" направлен в Кадар для ремонта. Это укрепит Ажади Солнцеподобного в решимости напасть на нас.

– Мы знаем о приготовлениях, которые ведут ивирцы на Янгине, – сказал Надиас Родмер. – На остров переброшено значительное количество войск, в порту собираются транспортные корабли. Там же сосредоточен весь боевой флот. Очевидно, ивирцы планируют контрнаступление на Кехребар.

– Именно. Но чтобы захватить остров, они должны сначала покончить с нашим флотом. Пусть будут уверены, что силы равны. Против их двух линейных крейсеров – два наших.

– И все же, префект... – задумчиво проговорил Вейкар, – можем ли быть мы уверены, что ивирцы поступят так, как мы ожидаем? В Сафири они уже показали, на что способны.

– Я помню про Сафири, – Дэвиан бросил взгляд в окно. – Но я уверен. Они сделают так, потому что им прикажет султан. Господа, скажем прямо: то, что случилось здесь в ту проклятую ночь, ивирцы не смогли бы ни спланировать, ни – тем более – осуществить. Все это – дело рук их союзников-агинаррийцев. При Ажади Восьмом состоят советники с Севера, и они пользуются немалым влиянием, но правит Ивиром все еще султан. Ажади всегда отличался безрассудством, а успех у Сафири должен был подстегнуть его воинственный пыл. Собственно, мы это уже видим – подготовка к штурму Кехребара сама по себе является доказательством. Ажади Солнцеподобному дальнейшая стратегия войны представляется очевидной – отбить Кехребар, разгромить наш флот и требовать переговоров. Кроме того, не забывайте: султан хочет отомстить за Анлакар не меньше, чем мы – за Сафири.

" Да, я уверен, что Ажади бросится в бой, -подумал принц . – Он уже знает, кто теперь стоит во главе нашего флота, и непременно попытается свести счеты. Ажади Солнцеподобный мечтает сравниться славой со своими знаменитыми предками и не позволит себе упустить такую возможность".

О назначении принца Дэвиана Каррела с большой помпой объявили все проправительственные ксаль-риумские издания. Тамрин рассчитывал, что это немного отвлечет людей от "Черного дня". Дэвиан думал о другом: Ажади, конечно, знает, о чем пишут имперские газеты. Напоминание об Анлакаре должно распалить в нем желание взять реванш. А весть о том, что самый мощный корабль, оставшийся у ксаль-риумцев, пришлось отправить на ремонт, еще больше укрепит его решимость. Султан бросит в атаку все, что у него есть, и префект Дэвиан Каррел ответит тем же. Схватка лоб в лоб, в лучших рыцарских традициях линейных баталий прошлого.

– Но сработает ли, господин префект? – усомнился прайм-капитан Деверо. – Если агинаррийцы спланировали западню в Сафири, они могут догадаться, что теперь мы заманиваем в западню ивирцев.

– Могут, и наверняка догадаются, – согласился Дэвиан. – Но едва ли будут в состоянии повлиять на Ажади. Да и едва ли приложат к тому много усилий... – префект Западной эскадры снова посмотрел на полузатопленные корабли в гавани. – Свою задачу, господа, они уже выполнили.

Лакрейн. 9 Лета.

Ажади Солнцеподобный стоял на просторном балконе, опираясь на резные мраморные перила, и любовался городом, расцвеченным яркими праздничными огнями. На улице собралась толпа из нескольких сотен человек; на некоторых была солдатская форма. Люди окружили кольцом возвышение, на котором стоял старик в долгополом одеянии священнослужителя. О чем он говорит, расслышать было невозможно, но толпа отозвалась слитным ревом. Не меньше десятка желто-красных флагов на длинных древках развевались над головами людей. Глядя на это зрелище, Ажади улыбнулся.

– Мой народ не устает благословлять Всевластного, – проговорил султан. – Как и я. Воистину, ныне Он с нами, и это вселяет в народ Ивира веру в победу и готовность погибнуть во славу Его. Триумф Кехребара будет воспет в хрониках Ивира. Со времен поего предка Ажади Четвертого наш флот не одерживал столь ослепительных побед.

Ладонь восьмого Ажади (почему-то в султанской династии питали особенную любовь к этому имени) мягко поглаживала драгоценный камень в оголовье эфеса сабли. С тех пор, как была объявлена война, султан носил только военный мундир. Одно время удавалось удерживать владыку Ивира от прямого вмешательства в управление армией, но после Кехребара это стало невозможно. Султан был исполнен торжества и воинственного энтузиазма, и, кажется, уже забыл, что обязан этим успехом помощи северян. И тем лучше, что забыл.

– Кехребар – безусловно, великий триумф, – Арио Микава поклонился. – Подобных побед немного бывало в истории.

" Триумф, да не твой..."– мысленно усмехнулся агинарриец, представив себе, какое ликование сейчас царит в Риогиру. Генерал Мио Тинг может быть доволен: его план «Бриз» полностью оправдал ожидания Сегуна и верховного командования.

– Однако, – важно заметил Ажади, – как учил великий султан Ариф Суровый, "выигранное сражение ничего не значит, если ты не воспользуешься плодами победы своевременно". И сейчас мы не должны почивать на лаврах. Успех следует развивать без промедления, ты так не думаешь, капитан Микава?

– Султан Ариф Первый был... одним из величайших владык в истории Ивира, – осторожно сказал Микава. – Его мудрость несомненна и подтверждена множеством его побед над врагами.

О том, что Ажади не собирается сидеть, сложа руки, агинарриец знал. В Янгине в самом разгаре была подготовка к контрудару. Туда стянут весь флот: линейные крейсеры "Така-Джалет" и "Мизрак-Сайши", шесть легких крейсеров, двадцать пять малых кораблей. Немалыми были и наземные силы, которые султан планировал перебросить на Кехребар: шестнадцать полков – почти шестьдесят тысяч – отборных солдат и двадцать тысяч гвардейцев, а также триста пушек. Девяносто самолетов с метмерского аэродрома прикроют высадку с воздуха. Несомненно, ксаль-риумцы осведомлены о приготовлениях ивирцев не хуже Микавы: Ажади не делал тайны из своих намерений, громогласно заявляя о готовности отбить Кехребар.

– А что думаешь ты сам? – поинтересовался Ажади.

– Ксаль-риумцы стягивают к Кехребару все доступные силы, – ответил на это капитан. – Там все, что осталось от их флота. Они будут защищать остров отчаянно.

Он прикинул соотношение сил. В том, что "Император Мартеллан" отозван на Кадар для ремонта, как "случайно" оговорились в ксаль-риумской прессе, Арио Микава весьма сомневался. Скорее, принц Каррел, назначенный командиром остатков имперского флота, пытается вновь сбить ивирцев с толку; впрочем, надо признать – успешно. По крайней мере, Ажади не усомнился в том, что "Мартеллан" действительно небоеспособен. Султан вознамерился вступить в бой с врагом на море, и переубедить его было невозможно. Несомненно, принц Каррел именно этого и добивается. А значит, у него будет современный линкор и два линейных крейсера против двух линейных крейсеров эскадры Савада иль-Абри. Сорок ксаль-риумских крейсеров, лидеров и эсминцев против тридцати ивирских. На наскоро восстановленный аэродром Кехребара уже перебрасываются самолеты с Анлакара – истребители и легкие бомбардировщики. И, по сведениям от информаторов на Инчи, "Императрица Тамария" покинула остров.

У ксаль-риумцев будет превосходство и на море, и в воздухе. Дэвиан Каррел определенно намерен повторить для ивирцев Анлакар. И имеет все шансы преуспеть. Но пытаться объяснить это Ажади Восьмому было бы не просто бесполезно, но и небезопасно. Султана настолько ослепил недавний успех, что про Анлакар он уже не вспоминал.

– Разумеется, они будут защищаться, – осклабился Ажади. – Если мы отобьем Кехребар, захват Инчи будет значить немногое. Не исключено, что в таком случае их прихвостни-фиаррийцы пересмотрят свое отношение к союзу с Ксаль-Риумом.

– Вы правы во всем, Блистательный, – Микава склонил голову. – Ксаль-риумцы будут сражаться, у них нет иного выбора.

" И они сами к тому стремятся, – подумал агинарриец. – Судя по всему, что мы успели узнать о принце Дэвиане Карреле, он рвется в сражение не меньше, чем ты. Он хочет восстановить честь Императорского Флота... быть может, это даже удалось бы использовать".

Арио Микава задумался о возможности внезапного удара по воздуху с Метмера. Принц, конечно, не бросится в атаку очертя голову, он не глуп. Он понимает, что ивирцы придут к нему сами, и постарается принять бой на подступах к Кехребару, в зоне досягаемости самолетов с тамошнего аэродрома. Это даст его флоту истребительное прикрытие для своих кораблей и поддержку бомбардировщиков наземного базирования. Для ивирцев, безусловно, выгоднее не наступать, а подождать, пока у господ из Палатиана не иссякнет терпение, и они не прикажут принцу атаковать Янгин. Тогда вышеупомянутые преимущества будут на стороне ивирцев. Жаль, убедить в этом Ажади невозможно. Султан хочет отбить Кехребар как можно быстрее. Он не станет медлить и не пожелает слушать возражения.

– Но разумно ли принимать бой на их условиях, Блистательный? – Микава все-таки решил попытаться. – Я беспокоюсь о том, на чьей стороне будет перевес в небе. Мы знаем, что ксаль-риумцы уже обустроили на Кехребаре аэродром, и туда стягиваются значительные силы. Это может быть опасно.

– Не столь опасно, как промедление, – тут же возразил Ажади. – Как ты сам сказал, капитан Микава: они перебрасывают силы на Кехребар. Чем дольше мы будем ждать, тем сильнее станет наш враг. Не забывай: только в составе Восточного Флота имеется еще пять старых линейных кораблей, которые ксаль-риумцы оставили в базе на Санторене. Но они могут перевести сюда и их, или же часть своего Северного Флота. В таком случае перевес на море снова перейдет к ним. Именно об этом говорил Ариф Суровый, напоминая, что плодами победы следует пользоваться своевременно.

Здесь Микаве нечего было возразить. Ажади, или его предок Ариф, был прав: промедление в таких случаях пагубно. К несчастью для Ивира и Ажади Солнцеподобного, поспешность – тоже. Шансов на победу у ивирцев не было в любом случае. Ну, что же, "да будет так", как любили говорить ксаль-риумские Императоры прошлых веков. Да будет битва. Ивир блеснет славой в последний раз, султан Ажади Солнцеподобный добьется для себя особого места в исторических хрониках, а что касается Арио Микавы, то его главная задача сейчас – не принести ивирцам победу, а сделать все, чтобы скрыть следы сотрудничаства султана и Сегуна.

– Я сам завтра же вылечу на Янгин, – сказал Ажади, стиснув эфес сабли. – Я должен вдохновить на грядущую битву наших храбрых воинов и моряков. Они увидят, что сам султан готов разделить с ними опасности и тяготы войны, – о намерении отправиться в бой вместе с флотом владыка Ивира, однако, не упомянул.

Арио Микава снова поклонился:

– Безусловно, это мудрая мысль, Блистательный.

Кехребар. Сафири.

– Поступила радиограмма от "Тамарии", – сообщил капитан Деверо. – Только что расшифрована. Завтра они будут на месте.

– Благодарю, – Дэвиан, не отрываясь от карты, потянулся за холодным аржусом. – Вам также пора возвращаться на "Мартеллан", капитан. Скоро все начнется.

Линкор стоял на якоре возле одного из захваченных ксаль-риумцами небольших ивирских островов. В нужный момент он покинет временное убежище и обойдет неприятеля с востока. При определенной доле удачи, его появление станет сюрпризом для султанского флота, и тот окажется меж двух огней; впрочем, если замысел и не сработает, и ивирцы догадаются о присутствии "Мартеллана", ксаль-риумцы теряют немногое. Дэвиан делал ставку не столько на внезапность, сколько на жажду мести султана и на то, что у агинаррийских советников Ажади уже нет причин пытаться влиять на его решения. Все усилия северяне явно сосредоточили на Кехребаре; теперь, когда худшее произошло, маловероятно, чтобы впереди ждали новые подобные сюрпризы. Это не значит, конечно, что можно забывать об осмотрительности, но никогда не следует ударяться в крайности. А это и произошло с ксаль-риумцами после Кехребара: чрезмерная самоуверенность уступила место чрезмерной же осторожности. Командиры Восточного Флота во главе с Родмером не знали, что еще ждать от ивирцев, и просто боялисьдействовать.