Текст книги "Архитектор душ (СИ)"

Автор книги: Сергей Карелин

Соавторы: Александр Вольт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Я нахмурился, инстинктивно пролистывая историю заявок в CRM-системе. Такое количество обращений за одну ночь было не просто редкостью – это было аномалией. Последний раз подобный аврал случился в прошлом году сразу после новогодних праздников. Десять вызовов. Но тогда все было объяснимо: обилие алкоголя, морозы, неосторожное обращение с пиротехникой, бытовые ссоры, переросшие в поножовщину. А сейчас? Обычный, ничем не примечательный вторник. Что, черт возьми, происходит в этом городе?

Я открыл «ИмперКарты» и начал быстро раскидывать адреса, группируя их по районам. Стройка и отель в центре. Притон и бездомные в портовой зоне. Утопленник, падение с лестницы и старик в спальных районах. Я выстроил три оптимальных логистических маршрута, чтобы мои помощники не наматывали лишние километры, а затем быстро распределил задачи в системе, назначив на каждую по одному исполнителю.

– Итак, – огласил я, отрываясь от монитора и поворачиваясь к ним. – В системе у вас появились задачи. Я распределил дела по секторам, чтобы вы не ездили без толку из одного края города в другой. С адресами и всей первичной информацией можете ознакомиться там же.

Через пятнадцать минут кабинет опустел. Лизавета, Андрей и Игорь, получив на руки казенные планшеты для фотофиксации и разошлись по своим делам, оставив нас втроем.

В тишине, нарушаемой лишь шелестом страниц, я открыл почту и тут же увидел новое письмо. Уведомление от канцелярии пристава. «Заявления Бенуа А. О. и Морозовой Л. А. рассмотрены и утверждены». Отлично. Одна проблема с плеч долой.

Я встал и подошел к стеллажу, где вчера мои помощники оставили рассортированные папки. Просто ради интереса, чтобы убедиться, что мой нагоняй возымел хоть какой-то эффект.

Я вытащил несколько папок из стопки Игоря, проверил нумерацию и даты. Все было идеально. Затем из стопки Андрея. То же самое. Они не просто сделали вид, что работают, они действительно навели порядок.

Остаток дня проходил в рутине. Я разбирал завалы на своем столе, вникая в финансовые отчеты и старые дела, которые Громов так небрежно вел. Девушки, сидя напротив, продолжали изучать устав, изредка тихо перешептываясь и делая пометки.

На экране моноблока я видел, как в CRM-системе постепенно появляются комментарии от моих подчиненных: «Прибыл на место», «Осмотр завершен», «Тело направлено в прозекторскую». Новый механизм, запущенный мной сегодня утром, пусть и со скрипом, но работал.

Удивительным еще было то, что эта система была внедрена явно давно, но почему-то никто ей толком не пользовался, хотя инструмент очень удобный.

Было уже около трех часов дня, когда тишину кабинета нарушил резкий, настойчивый сигнал нового уведомления, перекрывший все остальные.

На экране жирными красными буквами, набранными капсом, горело сообщение:

«СРОЧНО!!! ТРЕБУЕТСЯ КОРОНЕРЪ ГРОМОВ!!!»

Я открыл его. Краткое описание: «Обнаружено тело, предположительно суицид». Но внимание привлекла фотография, сделанная наспех кем-то из полицейских. Повешенный мужчина в помещении, похожем на старый склад или ангар. Но дело было не в этом. А в том, во что он был одет.

Это была странная форма. Темно-серая, без знаков различия, но скроенная явно по-военному, с множеством тактических карманов и ремней. Не армия. Не полиция. Что-то другое, больше похожее на форму бойца из какой-нибудь частной военной компании.

Мой взгляд опустился ниже, на строку с адресом. Окраина города. Небольшой район, который, судя по карте, раньше был отдельным городком и носил очень странное, нездешнее название – «Реван-Шоль».

– Собирайтесь, – сказал я девушкам, закрывая уведомление. – У нас срочный вызов.

– Что там, что там? – тут же оживилась Алиса, откладывая в сторону свой экземпляр устава. Написанную на лице скуку тут же, как рукой сняло.

– Не поверишь, труп, – ответил я, вставая из-за стола.

– Ну так не интересно! Можно конкретнее?

– Алиса, приедем и посмотришь, – вмешалась Лидия, закрывая свою книгу. – Если тебе так интересно, то воспринимай это как подарок, который ты ждешь и не знаешь, что там.

– Верно, – согласился я с Лидией. – Хорошо подмечено. А теперь собирайтесь.

Я достал телефон и набрал номер Аркадия Петровича, попросив его подъехать к главному входу. Не хотелось мне щеголять перед коллегами и прохожими на новом, и не самом дешевом седане.

Статус статусом, но на работе в данный момент лучше быть на рабочей машине. Меня и так половина города недолюбливает, а показывать им, как я тут, как говорится, «поднял бабла», мне вообще не хотелось.

Мы дождались Петровича у ворот. Молча сев в машину, мы тронулись в путь.

По мере того как мы отъезжали от центра, респектабельные фасады сменялись унылыми промышленными постройками, а затем и вовсе начался район, которого я еще не видел.

Дома здесь были старыми, многие заброшены. Облезлые стены, покрытые слоями облупившейся краски, ржавые вывески с дореформенными буквами, выбитые окна, заколоченные досками.

В самой архитектуре было что-то чужое, нездешнее, словно этот кусок города когда-то жил по своим, совершенно иным законам. Реван-Шоль. Название вертелось на языке, но мозг никак не мог вспомнить, что конкретно тут произошло.

Микроавтобус затормозил у большого заброшенного склада из рифленого железа. Желтая полицейская лента, натянутая между двумя столбами, лениво трепыхалась на ветру, отгораживая место происшествия.

Мы вышли.

У оцепления нас ждали двое. Они были настолько разными, что это сразу бросалось в глаза.

Первый – мужчина лет сорока, с лицом, которое, казалось, пережило все возможные проблемы в жизни и смирилось с ними. На нем была мятая форма, которая висела мешком, словно на размер больше чем нужно. Небритое лицо, на котором застыло такое выражение, что я даже затруднялся его описать – смесь трагедии, незаданного вопроса и отчаянной попытки выглядеть крутым одновременно.

Второй был его полной противоположностью. Мужчина обладал короткой стрижкой и слегка азиатской внешностью. Подтянутый, в идеально отглаженной форме. Круглые очки в тонкой оправе скрывали глаза, но вся его фигура выражала спокойствие и абсолютный профессионализм.

Я подошел к ним.

– Коронер Громов.

Тот, что был в мятой форме, шагнул вперед и протянул руку, которую я проигнорировал.

– Урядник Гарик Дюбов, – представился он, не обидевшись. Его голос был с хрипотцой, будто он всю ночь не спал. Или пил. Или и то, и другое. Но запаха я не чувствовал.

Второй лишь коротко кивнул.

– Урядник Клим Китов.

– А почему вы здесь оба? – уточнил я, переводя взгляд с одного на другого.

– Это место находится на рубеже, поэтому… – начал Гарик, неопределенно махнув рукой в сторону склада.

– Поэтому мы вынуждены были приехать на вызов каждый со своего участка, – закончил за него Клим ровным, спокойным голосом, словно он уже привык договаривать за своим коллегой из другого участка. – Не впервой. Проще разобраться, зафиксировать и обозначить, за кем будет дело, – он дважды постучал ручкой по своему планшетнику.

Интересно. Значит здесь и вправду планшетами пользуются чаще чем смартфонами для фиксации. Странная тенденция, ну да ладно.

– Ясно, – обозначил я. – Это Лидия и Алиса, они мои помощницы.

– Очень приятно, – Гарик кивнул, улыбнувшись во все тридцать два зуба. Наверное, он пытался обаять девушек лучезарной улыбкой, но вышло, мягко говоря, не очень.

Клим просто кивнул.

– Что за срочность? – спросил я спокойным тоном, потому что мне и вправду было интересно.

– Надавили сверху, сказали, что вопрос нужно решить в ближайшее время, когда увидели фото, – Клим развел руками.

– Где тело? – уточнил я.

– Пройдемте, – сказал Клим, указав рукой.

Он провел нас внутрь склада. Огромное, гулкое помещение встретило нас запахом застоявшейся пыли и холодом бетона. Солнечный свет пробивался сквозь грязные окна под потолком, выхватывая из полумрака ржавеющие стеллажи и горы какого-то хлама. А в самом центре на высокой стропильной балке висело тело.

Крупный, плотно сбитый мужчина. Даже в неестественной позе висельника была видна его мощь – широкие плечи, развитая мускулатура. Короткая стрижка, волевой подбородок. Это был не офисный клерк и не портовый рабочий. Это был человек, чье тело привыкло к тяжелым физическим нагрузкам. Явно военный.

– Уже опознали?

– Пока нет, – сказал Клим. – Документов при нем не было. Но, судя по форме, явно ЧВКшник.

Вот оно как. Значит, мне не показалось. Интересно, откуда в Российской Империи взяться частным военным компаниям?

– Как он тут оказался? Следы волочения? Или считаете, что сам повесился?

– Следов волочения нет, но, – Гарик указал рукой чуть поодаль, где на пыльном полу виднелись следы обуви. И явно не одной пары. – Вот тут интересное место. Мы пометили.

– Это следы тех, кто его обнаружил, я думаю, – сказал Клим своим ровным голосом.

– Разберемся, – ответил Гарик. – Возьмем обувь, проверим следы.

– Девушки, пожалуйста, зафиксируйте по протоколу и сделайте несколько снимков. Итак, – я начал диктовать, – время пятнадцать часов сорок пять минут. Место: складское помещение, район Реван-Шоль, город Феодосия. Обнаружен труп мужчины, на вид тридцать-тридцать пять лет, крепкого телосложения, короткие темные волосы…

Пока Алиса скрипела ручкой, а Лидия делала снимки на казенный планшет, мы с урядниками сняли тело. Я надел перчатки и провел первичный осмотр. На шее четкая странгуляционная борозда, идущая вверх. Признаков борьбы, ссадин или кровоподтеков на руках и теле не наблюдалось.

Затем я сделал шаг назад, делая вид, словно осматриваю тело со стороны, чтобы оценить общую картину. На самом деле я закрыл глаза на долю секунды, концентрируясь, пытаясь прибегнуть к своему новому навыку. Мир смазался, и я увидел ее.

Психея.

Она была. И она была не такой тусклой и угасающей, как у Улины. Эта светилась ровным, холодным синим цветом, который хоть и подернулся серой дымкой, но все еще отчетливо пульсировал. Он повесился, или его повесили совсем недавно.

– Что такое, коронер? – обратился ко мне Гарик, заметив мою заминку.

– Пытаюсь смотреть под разными углами. Иногда можно заметить что-нибудь неестественное, – ответил я неопределенно и снова подошел к телу.

Что-то не сходится.

Я снова присел на корточки и внимательно осмотрел шею. Странгуляционная борозда была четкой, хорошо выраженной, но что-то в ней было не так. Я аккуратно, кончиком пальца в перчатке, провел по ее краю. Кожа под веревкой была не синюшной, как при прижизненном удушении, а бледной, плотной, почти как пергамент.

– Что там? – тут же подался вперед Гарик.

– Мне не нравится эта борозда, – сказал я, не отрывая взгляда от шеи. – Она сильно отличается от той, что образуется при жизни. И петехий в конъюнктиве нет, – добавил я, посветив фонариком в полуоткрытые глаза мужчины.

– То есть… – начал было Гарик.

– Это значит, что есть высокая вероятность того, что его повесили уже после смерти, – закончил я за него. – Чтобы скрыть настоящую причину.

Я встал и начал методичный осмотр тела. Руки, ноги, торс, спина – никаких колотых или резаных ран. Никаких следов от ударов. Никаких следов от инъекций на венах. Тело было чистым.

– И что теперь? – спросил Клим, когда я закончил. – Если это не повешение, то что?

– Вот это я и хочу выяснить, – ответил я, снимая перчатки. – Раз других следов на теле нет – нужно делать вскрытие. Я не могу установить причину смерти на месте.

Я отошел на шаг, окинув взглядом тело, урядников и мрачную обстановку склада.

– Предварительно. Это убийство, замаскированное под суицид, – я повернулся к девушкам. – Закончили с фото?

Они молча кивнули.

– Причину смерти установим только после вскрытия, – заключил я, доставая телефон. – Я вызываю транспорт. Забираем его в прозекторскую.

Глава 21

Через полчаса, как и было обещано, к складу подъехал неприметный черный фургон. Из него вышли двое молчаливых санитаров в рабочих комбинезонах. Они работали быстро и слаженно, без лишних слов. Аккуратно упаковав тело в плотный черный мешок, они погрузили его на носилки и скрылись в фургоне. Тяжелые задние двери захлопнулись с глухим стуком.

Когда машина отъехала, я повернулся к урядникам.

– Господа. Чтобы не гонять курьеров и не тратить время на бумажную волокиту, продиктуйте ваши рабочие почты. Результаты вскрытия и копии протоколов я отправлю вам напрямую, как только они будут готовы.

Клим одобрительно кивнул, его скрытые за круглыми очками глаза, казалось, оценили такой подход. Он четко продиктовал свой адрес. Гарик, удивленно почесав затылок, последовал его примеру.

– Отлично. Тогда до связи, – сказал я и, не прощаясь, направился к ожидавшему нас микроавтобусу. – В прозекторскую, – сказал я Аркадию Петровичу.

Мы снова погрузились в знакомый салон. Петрович, не задавая вопросов, плавно тронулся с места, увозя нас из этого забытого богом района.

Поездка к моргу прошла в молчании.

Если в этой Империи существуют подобные организации, то все становится на свои места. Убийство их бойца – это не просто бытовуха или пьяная поножовщина. Это уже дело принципа.

Становится понятно, почему на вызов приехали сразу два урядника, и почему в их глазах читалась плохо скрываемая нервозность. Никому не нужны лишние скандалы и проблемы с ЧВК, тем более в небольшом городке. Такие люди не любят свидетелей и излишнее внимание властей. Они привыкли решать свои проблемы сами. Тихо, быстро и, как правило, очень жестоко.

Когда мы прибыли на место, я первым спустился по бетонным ступеням в подвал. Меня встретил резкий, но чистый запах дезинфицирующих средств, перебивающий привычный аромат формалина.

Помещение было не узнать. Кафельный пол сиял чистотой, стальной секционный стол, вчера еще бывший тусклым и заляпанным, теперь блестел под яркими люминесцентными лампами. Инструменты были аккуратно разложены и, судя по всему, простерилизованы.

Мои раздолбаи, оказывается, умели работать, когда над ними нависала угроза нагоняя. Я хмыкнул. Следом за мной вошли санитары, вкатывая носилки с телом.

Дверь за санитарами захлопнулась, оставив нас троих в стерильной тишине морга. Я надел свежий халат, натянул перчатки и подошел к столу.

– Алиса, записывай, – начал я, пока Лидия готовила планшет с камерой. – Тело мужчины, доставлено из района Реван-Шоль. Кожные покровы бледные, с участками посмертных пятен на спине и задней поверхности конечностей. Трупное окоченение хорошо выражено во всех группах мышц.

Я методично, сантиметр за сантиметром, осмотрел одежду прежде чем снять ее. Никаких следов борьбы, никаких повреждений, кроме тех, что нанесли мы, срезая веревку. Раздев его, я продолжил диктовку, описывая отсутствие внешних повреждений, старые шрамы на плече и предплечье, татуировку – свернувшегося в кольцо дракона – на левой лопатке. Девушки работали молча, их действия были уже более уверенными, чем в первый раз.

Я замер, глядя на лежащее передо мной тело. Прежде чем взять скальпель и сделать первый надрез, я решил проверить. Снова закрыл глаза, концентрируясь, обращая взгляд внутрь.

Мир вокруг растворился в серой дымке, и на фоне этой пустоты проступило сияние его души. Как я и видел на складе, оно было еще относительно ярким, но уже начинало тускнеть по краям.

И на этом синем фоне я увидел два узелка на сияющей ткани его души. Один, маленький и плотный, располагался прямо над верхней челюстью, в районе нёба. Второй, более крупный и рваный, словно вспышка черного огня, находился в области головного мозга. Эта странность меня и зацепила.

Я протянул руку, мои пальцы в перчатке зависли в паре сантиметров над его лицом. И, игнорируя физическую оболочку, я прикоснулся к первому узелку.

Мир взорвался смазанными картинками.

Это были отпечатки ощущений. Жар чужого тела. Запах женского парфюма, смешанный с запахом пота. Сбитое дыхание – его и ее. Ритмичные движения. Силуэт женщины над ним, ее распущенные волосы скрывали лицо, падая ему на грудь.

Я чувствовал неровный ритм ее движений, ощущал, как его тело отвечает ей. Напряжение, нарастающее в мышцах. Пульс, бьющий в висках.

Волна удовольствия подкатила к горлу, заставив его выгнуть спину, запрокинуть голову. Рот инстинктивно открылся, чтобы просто вдохнуть поглубже и увеличить приток кислорода.

И в этот самый момент – пронзающая вспышка боли в нёбе. Словно раскаленный гвоздь прошил череп насквозь. Удовольствие и агония смешались в одном чудовищном, невыносимом мгновении.

А затем – ничего. Свет погас.

Я отдернул руку, словно меня ударило током. В глазах потемнело, меня качнуло, и я ухватился за край стального стола, чтобы не упасть. В ушах звенело. Холодный пот выступил на лбу.

Я тяжело дышал, пытаясь отогнать от себя чужую смерть, липкую и отвратительную в своей интимности. Убийство во время секса. Идеальный способ застать врасплох даже самого подготовленного бойца.

– Громов! Громов! – Лидия и Алиса снова стояли, глядя на меня с испуганными лицами.

– Да, я Громов, – сказал хрипло, усаживаясь на один из стульев.

– Что ты видел? – не терпелось Алисе. Кажется, ее не смущали больше ни трупы, ни то, что у меня, как и у них, появились магические способности. – Я же правильно поняла, что ты снова видел психею? Но теперь тебе не пришлось вскрывать его аж до позвоночника!

– Не говори таких деталей, Алиса, пожалуйста, – поморщившись, сказала Лидия. – У меня от прошлого раза волосы на затылке дыбом встают.

– Видел, – сказал я, после чего поднялся и снова подошел к телу, вытянув правую руку. – Подай фонарик, – сказал Алисе.

Она тут же протянула мне то, что я попросил. Я включил прибор. Трупное окоченение уже полностью сковало челюстные мышцы, просто так рот не открыть. Я взял из инструментального лотка специальный роторасширитель – простой винтовой механизм с двумя прорезиненными упорами – и аккуратно вставив его между зубами, начал медленно вращать рукоятку. Челюсти с сухим, неприятным скрипом поддались.

Посветив фонариком на верхнее нёбо, я увидел искомое. Маленькое, с обожженными краями, идеально круглое отверстие.

– Смотрите, – сказал я, указав девушкам на нёбо. – На что это похоже? – уточнил я у них.

– На отверстие, – сказала Алиса.

– Невероятная проницательность, – сказал я, на что Алиса тут же надула губы.

Лидия заглянула с неохотой.

– Да, это отверстие. Но его там быть не должно. Это… – она нахмурилась. – Это след от пули?

– Не уверен, но может быть. Нужно делать трепанацию черепа и смотреть, – сказал я, вынимая инструмент. – Будем делать сами, или позовем нашего патологоанатома?

– Бррр, – сказала Алиса. – Я бы ему даже себе шашлык порезать не доверила. Он в прошлый раз был очень… не очень.

– Я с ней согласна, – сказала Лидия со вздохом. – Уж лучше ты.

– Даже не глядя на то, что, по-вашему, я могу здесь наплести чего моей душе угодно в отчете? – спросил я с ехидной улыбкой.

– А у нас фото будет! – парировала Алиса.

– А я их сожгу, – комментировал я, подходя к столу, где лежал инструмент для трепанации.

– А мы их не отдадим! – упиралась Бенуа.

Я хмыкнул, после чего подхватил тяжелую электрическую пилу с небольшим полукруглым лезвием. Сделав стандартный коронарный разрез от уха до уха, я отсепаровал кожно-апоневротический лоскут, обнажая белую кость черепа.

Раздался высокий, визжащий звук, и в воздух поднялось облачко костяной пыли. Я аккуратно, не торопясь, пропилил черепную коробку по кругу. Затем, взяв долото и молоток, легким ударом отделил черепную крышку. С глухим, трескучим звуком, словно ломали толстую ветку, она поддалась.

Я аккуратно, подрезая черепные нервы и твердую мозговую оболочку, извлек мозг и положил его на специальный секционный столик. Уже при первом осмотре стала видна причина смерти – темный раневой канал, идущий от основания черепа вверх, в лобные доли.

Сделав несколько разрезов, я проследил его путь. И вот, в глубине лобной доли, я увидел его. Маленький, деформированный кусочек металла. Пинцетом я осторожно извлек его и положил в чашку Петри.

– А вот и наша причина смерти, – сказал я, показывая девушкам. – Мелкокалиберная пуля.

* * *

Она победила. Мелочь, но какая приятная. С грохотом поставив свою тарелку в раковину, она с торжествующим видом провозгласила старое матросское правило и сбежала с кухни. Мыть посуду… Видит бог, как она это ненавидела. Всю жизнь отец нанимал прислугу, но даже когда дела пошли совсем плохо, он все равно брал эту обязанность на себя, говоря, что руки его дочери созданы для чертежей, а не для грязных тарелок. Эта маленькая победа над Громовым, заставившая его остаться у раковины, грела ей душу.

Новое утро началось уже с будильника, а не с команды «подъем». Поездка в Коронерскую службу на новой машине была… комфортной. А потом планерка. Она сидела и слушала, как он четко и властно раздает указания, как ставит на место Игоря и Андрея, и ловила себя на странной мысли. Ей было интересно.

Она мысленно дала себе пощечину. Интересно? Ей? Рядом с человеком, которого она поклялась убить? Что с ней не так? Но Алиса ничего не могла с собой поделать. Всю свою сознательную жизнь она провела на верфи. Ее мир – это запах соленой воды и машинного масла, скрип лебедок и крики рабочих. Алиса знала все о сортах древесины и марках стали, но понятия не имела, как устроен остальной мир. А теперь… теперь у нее была такая возможность. И как бы она себя ни ругала, этот голод до нового, неизведанного просыпался в ней против ее воли.

Выезд на дело в этот Реван-Шоль только усилил это чувство. Заброшенный склад, два странных урядника, один из которых был похож на ожившую карикатуру, а второй на робота. И тело. В этот раз она смотрела на него не с ужасом, а с профессиональным любопытством. Это была загадка, которую предстояло решить.

В морге, когда Громов готовился к вскрытию, она не удержалась и подколола его, напомнив, что у них будут фотодоказательства. Ей было весело с ним препираться. Это уже не было похоже на смертельную вражду, скорее на перебранку двух упрямых подростков. «А я их сожгу», – бросил он. «А мы их не отдадим!» – тут же ответила она, поймала на себе удивленный взгляд Лидии и осеклась. Это было неправильно. Неправильно, что ей становилось комфортно в его обществе.

Трепанация была… испытанием. Когда раздался визжащий звук пилы, она заставила себя не отворачиваться. Когда он снял черепную крышку, ее желудок сделал кульбит, но девушка устояла. А потом он вытащил мозг. Она видела, как Лидия побледнела и прислонилась к стене, но Алиса продолжала смотреть, завороженная этой жуткой, но по-своему уникальной работой.

Громов положил на стол маленький, искореженный кусочек свинца. Пулю.

И в этот момент до нее дошло. Словно вспышка молнии в голове. Его видение. То, как он пошатнулся, как тяжело дышал. Он ведь не просто так попросил фонарик и полез в рот к покойнику. Он уже знал, что ищет. Он увидел это раньше, чем они все.

Алиса удивленно ахнула. Он и вправду мог видеть психею и их смерти и именно поэтому смог понять, как убили этого мужчину! Но теперь был другой вопрос… а она… она так может?

Надо будет расспросить у Громова, как ему удалось, и что он вычитал в своих странных книжках!

* * *

Я смотрел на маленький кусочек свинца в чашке Петри. Картина в голове сложилась окончательно. Он лежал на спине. Женщина была сверху. В момент пика, когда мышцы непроизвольно сокращаются, а рот открылся на вздохе, она или ее сообщник выстрелили.

Тип оружия я не мог определить, потому что здешние винтовки и пистолеты могли отличаться. Общая схожесть с оружием из моего мира, конечно же была, но кто знает, вдруг здесь что-то еще изобрели в этом отношении?

Но то, что это убийство – это несомненно.

Я повернулся к девушкам. Лидия стояла, прислонившись к стене, бледная, но в сознании. Алиса все еще смотрела на меня широко раскрытыми глазами, в которых плескался шок от нашей находки.

– Алиса, запиши, – мой голос прозвучал ровно, возвращая ее в реальность. Она вздрогнула и схватила ручку.

– Время – восемнадцать часов три минуты, – начал я диктовать. – При осмотре тела в ротовой полости на твердом нёбе обнаружено входное огнестрельное ранение диаметром около пяти миллиметров с пояском осаднения. Раневой канал проходит через клиновидную кость в полость черепа с последующим сквозным повреждением ствола головного мозга. Причиной смерти явилось разрушение жизненно важных центров головного мозга. Из вещества головного мозга извлечен деформированный снаряд, предположительно мелкокалиберная пуля.

– Это убийство, здесь нечего даже разговаривать, – подала голос Лидия. Ее лицо все еще было бледным, но голос звучал уверенно и логично. – Он не мог застрелиться, а затем повеситься, это ж даже ежу понятно!

– Вопрос в другом, – сказал я, задумчиво разглядывая пулю в чашке Петри. – Если бы выстрел произвели в упор, пусть даже из мелкокалиберного оружия, пуля скорее всего прошла бы насквозь, раздробив заднюю стенку черепа. А она осталась внутри. Это очень и очень странно.

Я почесал подбородок. Это не укладывалось в привычную картину. Судя по отсутствию пороховых газов на нёбе, стреляли не в упор. Значит, была дистанция. Но какая? Метр? Два? Пуля потеряла энергию, пройдя через плотную кость нёба и клиновидную кость, но, чтобы застрять в мягких тканях мозга… Либо начальная скорость была очень низкой, что нехарактерно для профессионального оружия, либо… либо это было что-то совсем нестандартное. Пневматика? Но она не оставила бы такого обожженного края. Самодельное устройство? Слишком чисто для кустарщины.

Сухие предположения, которые не вели ни к чему конкретному.

– Алиса, – сказал я, отрываясь от размышлений. – Зафиксируй в протоколе: смерть наступила в результате огнестрельного ранения в голову. Вердикт: умышленное убийство. Лидия, сделай, пожалуйста, несколько детальных снимков входного отверстия и самой пули для отчета.

В кармане завибрировал телефон. Я снял перчатки, бросил их в контейнер для отходов и отошел на несколько метров от стола, чтобы ответить. Это было сообщение в обычном чате от Лизы.

«Я почти освободилась. Когда встречаемся?»

Я быстро напечатал в ответ:

«У меня возникло под самый вечер сложное дело, я в прозекторской, затем еще сдавать отчет. Сверху требуют сегодня сдать, так как это, судя по всему, ЧВКшник».

Ответ пришел почти мгновенно.

«ЧВК??? Этого еще не хватало».

«Угу. Я задержусь, тут что-то странное творится».

«Моя помощь нужна?»

«Нет, пока отдыхай. Напишу тебе позже. Но мое предложение остается в силе. Минуту, кое-что гляну».

Я свернул мессенджер и залез в календарь, чтобы посмотреть планы на эту неделю. И тут же чуть не хлопнул себя по лбу. Ну, конечно. Завтра еще прием у Муравьевых, на который я собрался идти. А это значит, что завтра нужно будет не только работать, но и найти приличный костюм для себя и нарядить девушек.

Я вернулся в чат.

«Послезавтра сразу после работы. Идет?»

«М-м-м-м… да, давай. Но, Громов, если и послезавтра ты откажешься, я тебя задушу».

«А вдруг мне понравится? ;)»

'…

…

…

ладно. Целую, пока'.

Я убрал телефон и вернулся к работе. Разговор с Лизой был лишь короткой передышкой в череде дел, которые нужно закончить.

– Продолжим, – сказал я, надевая новую пару перчаток.

Я взял скальпель. Привычный Y-образный разрез от плеч к мечевидному отростку и вниз, до лобка. Отсепаровка кожно-мышечного лоскута. Вскрытие грудной клетки реберными ножницами.

– Алиса, диктую дальше. Лидия, пожалуйста, фото, – мой голос звучал ровно, заглушая неприятный хруст перекусываемых хрящей. – Органы грудной и брюшной полостей расположены анатомически правильно.

Я извлек легкие. Они были воздушными, розовыми, без признаков отека или аспирации.

– Легкие на разрезе сухие, полнокровные. Признаков, характерных для асфиксии, не обнаружено.

Затем сердце. Я взвесил его, сделал несколько разрезов.

– Сердце без видимых патологий. Коронарные артерии проходимы. Клапанный аппарат без изменений.

Печень, почки, селезенка – все органы были в норме. Здоровый мужчина в расцвете сил. Ни ядов, ни болезней, ни скрытых травм. Картина была кристально ясной.

– Заключение по внутренним органам: патологических изменений, которые могли бы привести к смерти, не выявлено. Все указывает на то, что смерть наступила исключительно в результате проникающего огнестрельного ранения в голову.

Работа была закончена. Теперь предстояло привести все в порядок.

– Лидия, помоги мне, – сказал я.

Мы аккуратно, используя специальные пакеты для органов, вернули все на место, в брюшную и грудную полости. Это была не самая приятная, но необходимая часть процедуры.

Затем я взял большую хирургическую иглу и грубую, прочную нить. Пока я зашивал тело длинными, быстрыми стежками, Алиса, переборов отвращение, принялась мыть инструменты под струей воды, а Лидия протирала дезинфицирующим раствором стальной стол. Когда все было закончено, тело, аккуратно накрытое простыней, отправилось в холодильную камеру, а мы, сняв халаты и перчатки, вымыли руки.

Петрович уже ждал нас у ворот. Мы молча сели в его микроавтобус. Усталость навалилась тяжелым свинцовым одеялом.

– И это все? – спросила Алиса, когда мы тронулись. – Теперь просто отчет написать?

– Не просто, – ответил я, глядя на проплывающие мимо вечерние улицы. – А правильно и быстро.

– Мне казалось, бумажная работа – самая утомительная часть, – заметила Лидия, глядя в окно.

– Она самая важная, – сказал я, поворачиваясь к ней. – Одно неверно написанное слово – и все наши труды насмарку.

Мы приехали в пустой, тихий офис. Я сел за свой компьютер, девушки устроились рядом. Я открыл шаблон отчета и начал методично его заполнять, диктуя ключевые моменты и прося Алису сверять их с рукописным протоколом, а Лидию – прикреплять сделанные ею фотографии в нужные разделы. Через час с небольшим полный, максимально подробный отчет был готов.

Я открыл почтовый клиент, вбил в строку адресатов рабочие почты Клима и Гарика. И тут мой взгляд зацепился за одну из функций в адресной книге, помеченную как «Приоритетная рассылка». Я нажал на нее. Открылся список, и среди адресатов там был отдел регистрации Магистрата. То есть можно было не тащиться туда с бумажками, а просто отправить все в цифровом виде одним кликом.

Почему старый Громов этим никогда не пользовался, для меня тоже было загадкой. Может, он был просто ретроградом, не доверяющим технике. А может… личная подача документов давала ему больше возможностей для закулисных игр, взяток и «случайной» потери неудобных бумаг. Второй вариант казался куда более правдоподобным.

Я поставил галочку напротив нужного адресата, прикрепил файл и нажал «Отправить». Тихий щелчок, и письмо ушло.

После этого я продублировал заключение и отчет в CRM-системе, пометив дело, как «завершенное». Затем я прошелся по остальным делам, закрытым сегодня моими подчиненными. Картина дня вырисовывалась очень живописная.