Текст книги "Журнал «Если», 2004 № 05"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Соавторы: Дэн Симмонс,Евгений Лукин,Александр Громов,Владимир Гаков,Пат (Пэт) Кадиган,Йен Макдональд,Йен (Иен) Уотсон,Рон Коллинз,Алек Невала-Ли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Скорее всего, в программу вкралась ошибка, – сказал Стилтон.

– Надо сменить программу, проверить всех людей и устроиться покомфортабельнее в нашем новом доме. Торчать нам тут еще долго, и не мешало бы вспомнить, что в детстве мы не смущались, садясь на горшок.

– Нет, – возразила я, вставая и глядя на Тинта-а. Фарбер шагнул ко мне, и Стилтон поднялся на ноги, прикрывая меня с левого фланга.

– Я понимаю твои чувства, связанные с горшком, – сказал он, – но сейчас не время расстраиваться по такому поводу.

– Я имела в виду, что в программе никакой ошибки нет… и я обойдусь без горшка. – Я почти вплотную приблизилась к Тинта-а, он не отодвинулся. – Программа не полна. У нас нет эталона.

– Чего-чего? – подозрительно спросил Фарбер.

– Эталона, – повторила я, глядя на Тинта-а. – Стандарта для сравнения с остальными лазарянами.

Стилтон едва не перепрыгнул через стол.

– На тех же условиях, что и остальные лазаряне, – сказала я. – Тинта-а, ваш черед разоблачиться.

– Тинта-а уже разоблачился, – испуганно сказал Стилтон.

Лазарянин бросился мимо меня к столу, но Стилтон уже схватил вьюер.

– Назад, – приказал он, пятясь. – Не то я обернусь, и все присутствующие увидят изображение на экране.

Перегнувшийся через стол Тинта-а заколебался, а затем медленно выпрямился.

– Вы не дааааааалжны видеть.

– Я уже видел, – отчеканил Стилтон. – Вы ведь не сказали, что уже проходили эту процедуру.

– Нет. Я не сказа-ал. – Тинта-а попятился от стола, но Стилтон не сдвинулся с места. Он поманил меня к себе и отнял вьюер от груди.

Тинта-а был либо дипломатом до мозга костей, либо пребывал в полной нерешительности. Его истинное лицо оказалось гротескной смесью лица Энтуотер с лицом Фарбера. Нет, это не было «лоскутное одеяло» – физиономия вибрировала, словно черты двух лиц не то перетекали с одного на другое, не то сплавлялись и каким-то образом застыли на середине этого процесса.

– Я нажал, чтобы получить контрольный файл, а вьюер информировал меня, что файл уже имеется, – пояснил Стилтон, пока я вглядывалась в экран, – так что я его набрал и – вот!

Мне бы следовало предвидеть этот сюрприз. Ведь Энтуотер создавала программу, используя в качестве эталона Тинта-а. Любимчик учителя. Любимчик дипломата. И так далее.

– Зафиксируй и послушаем аудио, – сказала я. – Отпусти, когда аудио синхронизируется с видео.

Из малого динамика донесся голос, предположительно Энтуотер:

– Как ваше имя?

– Тинта-а.

– Вы с другой планеты?

– Да-а-а.

Образ на экране ожил. Еще несколько вопросов. Любимое земное блюдо? Пицца с густым чесночным соусом – правда. Последний раз ели вчера? Нет – ложь. Полный разброс, но очень простенько, будто слегка адаптированная анкета для брачного агентства. Однако цель достигнута, показатели абсолютно четкие.

– Черт подери! – сказал с отвращением Стилтон. – Раз в программу был заложен контрольный эталон, значит, она верна. Они все говорят правду… или же они самые искусные лжецы во Вселенной.

– Вы правы.

Мы оба вздрогнули, и Стилтон чуть не выронил вьюер. Пилот умудрилась подойти к нам почти вплотную, а мы и не заметили.

– В чем? – спросил Стилтон.

Она с улыбкой указала на него пальцем.

– Вы ищете правду. А вы, – она обернулась ко мне, не опуская пальца, – вы ищете ложь.

– Чего ищете вы? – спросила я, удостоверившись, что Тинта-а не подбирается ко мне.

– Резонанса со всем сущим.

Я вдруг поняла, что излучала она не счастье, а только безмятежность. Выражение это видишь у людей, которые убеждены, что им известны все ответы. И что, в сущности, такое – их Резонанс? Что-то, касающееся передвижения из одной точки в другую, и умение совместить их таким образом, чтобы эти две точки, казалось бы, разделенные колоссальным расстоянием, на самом деле не были бы им разделены вовсе… или что-то в том же духе. Я не улавливала тут ни малейшего смысла, но ведь Пилот не была мною. Если мне не удавалось понять механику этого процесса, то уж, конечно, я не могла вычислить, откуда берется ее безмятежность.

– Лазаряне научили нас Резонансу, – сказала она, кивая мне. – Чтобы передвигаться из точки в точку в космосе, мы должны и здесь передвигаться из точки в точку, – она указала пальцем на собственный лоб. – Если здесь нет нужного совмещения, вы не сможете добраться до нужного места. Только из точки мимо точки. Странствовать сорок лет по пустыне, да так и остаться в ней.

Она принудила нас снова сесть, а сама примостилась на краешке стола, поставив вьюер возле себя.

– Они все говорят правду, и они самые искусные лжецы во Вселенной, потому что правда, которую они преподносят, это ИХ правда.

Это был один из немногих моментов в моей жизни, когда я испытала озарение. А испытав, почувствовала себя полной дурой, что не увидела сути сразу же. Люди в подавляющем большинстве не могут обмануть вьюер, потому что, как бы искренне ни верили своей собственной лжи, они знают: эта вера противоречит фактам, известным другим людям, а значит, и то, и другое одновременно не может быть истиной. Но лазаряне полностью чужды людям, следовательно, их истина чужда нам.

Чуждая истина. Истинные лица. Два понятия бешено вращались у меня в мозгу, нащупывая связь.

– Но что это означает? – спросил Стилтон. – Каким-то образом они все ее убили? Или они все лгут, выгораживая кого-то?

Пилот покачала головой.

– Вы все еще не поняли. Они научили нас Резонансу со всем сущим. Потому что сами они резонируют НЕПРЕРЫВНО.

Не знаю, было ли это еще одно озарение или продолжение первого.

– Энтуотер они нравились, – произнесла я. – И ей нравилась ее работа. – Я посмотрела на Фарбера. – И она была очень популярна. Настолько, что… – Я оборвала фразу и небрежно положила ладонь на вьюер. – Скажите, она была популярна, потому что они ей нравились, или они ей нравились, потому что она была популярна?

– Теперь это срезонировало в нечто единое. И уже не может быть установлено, поскольку неразделимо. И остается только… любовь. Не установленные химические процессы в мозгу. Вы резонируете любовь?

– То есть понимаю ли я ее? – Я усмехнулась. – А кто понимает?

– Что вы делаете – для любви? Что она делает для вас?

Против обыкновения я растерялась, потому что у меня не было ни длительных связей, ни ребенка. Тот скачет быстрее, кто скачет один [3]3
  Цитата из стихотворения Р. Киплинга «Победители» (Прим. перев.).


[Закрыть]. Но сзади в пыли остается многое – и понимание в том числе.

– Ну, наверное, заставляет тебя кем-то очень дорожить, – сказала я наконец, ощущая себя слащавой поздравительной открыткой.

– Угу. А когда они перестают любить, то больше тобой не дорожат, – сказал Стилтон мрачно. – Не чувствуют себя ответственными, и прочее дерьмо.

Лицо Пилота озарилось больше, чем мне представлялось возможным.

– Ответственны. ОТВЕТСТВЕННЫ. Понимаете?

Ответственен я-а.

Моя вина-а.

Виноват я-а-а-а.

Вот оно что…

– Да, они все виновны, – сказала я. – То есть ощущают себя виновными, потому что чувствовали себя ответственными за нее и не помешали ее убийству!

Все лазаряне у трупа Энтуотер повернули головы и посмотрели на меня. Все, кроме одного. Последнего.

– Возложите на себя лавры, – сказала Пилот и погладила меня по руке. – Что дальше?

– Проблемы в Раю, – сказала я. – В Раю всегда проблемы, можете быть уверены. Потому что никто не может пользоваться такой популярностью и не вызвать зависти. – Я встала и подошла к Фарберу. – И кто-то испытывал настоящую, НАСТОЯЩУЮ зависть. УБИЙСТВЕННУЮ зависть.

– Нет, – сказал Фарбер с возмущением. – Завидовал, да – они все ели у нее из рук, но я бы не стал… я бы не смог…

– И убил не он, – подхватил Стилтон. – Мы не просмотрели показания его третьей проверки, но голову прозакладываю, они подтвердят его правдивость, как и первые две.

– Знаю, – сказала я, не отводя взгляда от Фарбера. – Он плохой лжец. Во всяком случае, не настолько хороший. К тому же он не инопланетянин. И минуту назад он не был совсем точен. Они не все ели у нее из рук. Вы нашли друга. Одного из семнадцати, не слишком популярного, но очень, очень преданного друга. Друга, который любит вас настолько, что чувствует себя ответственным за вас. За ваше счастье. За вашу грусть. И за ваши злобу, и зависть, и ненависть.

У Фарбера отвисла челюсть. Я повернулась к Стилтону.

– Наш убийца – номер семнадцатый. – Я помолчала. – Чуть было не попросила тебя достать наручники, но спохватилась. Дипломатическая неприкосновенность. Нам придется предоставить все на усмотрение Тинта-а – бедный Тинта-а, совершеннейший дипломат биологического лазарянского вида, оказавшийся перед такой дилеммой.

К моему удивлению, Тинта-а как будто ничуть не смутился. У человека такая поза провозглашала бы гордость. Инопланетяне, иначе не скажешь.

Стилтон перевел взгляд с группы лазарян на Пилота, потом на меня.

– Ты уверена?

– Подумай сам, – сказала я. – Если они все виновны в том, что не воспрепятствовали ее смерти, кто действительно виновен? Любящий лазарянин? Или тот, кого этот лазарянин любит? – Я снова обернулась к Фарберу.

– Я не знал, – сказал он. – Не имел ни малейшего представления.

– Он нахмурился. – А как вы?..

Я открыла было рот, но тут же поняла, что сказать ему не могу.

– Истина смотрела мне в глаза, – заметила я после долгой паузы.

– Я просто ее не видела.

Фарбер беспомощно развел руками.

– Не понимаю…

– Знаю. Но один совет, прежде чем мы все уберемся отсюда. – Я притянула его поближе за лацкан. – Откажитесь от этого места. Вы не подходите для работы с инопланетянами. Никак. Я это знаю.

– Я ведь не дипломат. Я секретарь. И могу получить место секретаря где угодно. Но это было… экзотично, волнующе.

Я вернулась к столу, к Стилтону и Пилоту, которые все еще сидели рядом.

– Думаю, это означает, что мы можем уйти.

– Судите сами, – сказала Пилот и указала на середину комнаты. Группа лазарян возле Энтуотер распалась, они медленно удалялись от трупа, по двое и по трое. Уплотнение пространства. Будто им требовалось дышать воздухом друг друга.

– Всем можнаааааааа уйти, – сказал Тинта-а, кланяясь нам. – Дверь выключена-а.

– Истина делает вас свободными, – буркнул Стилтон, переводя все во вьюере в формат долговременного хранения.

– Неплохо сформулировано, – сказала я.

– Таково назначение истины. Ведь для того-то она и существует, верно? – спросил он у Пилота.

Пилот на мгновение скрестила руки на груди.

– Что есть истина?

Она вернулась к группе людей, которые теперь опасливо поднимались со стульев.

Я посмотрела ей вслед.

– Так что? – спросил Стилтон.

– Истинные лица. Селия Энтуотер умерла за грехи человечества. Шутка Пилота.

– Что?

– Ничего. Идем отсюда.

Перевела с английского Ирина ГУРОВА

Иэн Уотсон
ОБЛИК УБИЙСТВА

_{Иллюстрация Виктора БАЗАНОВА}

Откуда вы, черт побери, взялись?..

Кто вы?..

– Что вы здесь?..

Щеголеватый человечек окинул горделивым взором встревоженное собрание.

– Я, – объявил он, обращаясь к пассажирам, экипажу и некоей экзотической особе, – вероятно, величайший детектив во всей Вселенной. Насколько я понимаю, вы во мне нуждаетесь. Est bien [4]4
  Здесь: и вот. (Перевод французских слов и выражений А. Комаринец.)


[Закрыть]я здесь. Не соблаговолит ли кто-нибудь объяснить мне, где, собственно, это «здесь»?

Вскоре знаменитый детектив в сопровождении старшего стюарда удалился в каюту, дабы посидеть в одиночестве и хорошенько подумать.

Каюта была маленькая, приятно геометрическая, замечательно функциональная. А также чрезвычайно хорошо обустроенная. Кровать откидывалась к одной стене. С противоположной стены на освобожденное место опускались столик и мягкое кресло. Туалетная кабина являла собой истинный шедевр компактности. Конечно, не апартаменты в первом классе. Далеко не апартаменты. Скорее уж, футуристическая тюремная камера. Тем не менее… э… какой экономичный дизайн, какой лаконизм. Знаменитый детектив уже узнал, что на этом корабле, названном «Сириус», хотя и имеется несколько просторных общих помещений, личные апартаменты отсутствуют. Каюта самого капитана Мунго Мбойо была почти столь же скромной, как и предоставленная гостю.

Alors [5]5
  Здесь: итак.


[Закрыть], корабль бороздит не презренный (будь проклята качка) океан, а бескрайние и мирные межзвездные просторы.

Или точнее: бороздит некое сюрреальное измерение, известное как гиперпространство. В собственных художественных пристрастиях знаменитый детектив предпочитал прямоугольную простоту, однако был наслышан о поползновениях своих соотечественников масляными красками изобразить абсурдные образы сна. С сюрреальным он сумеет справиться! Ведь присутствие знаменитого детектива на борту «Сириуса» в зоне гиперпространства само по себе сюрреально, n’est се pas [6]6
  Не так ли?


[Закрыть]?

Гость подошел к иллюминатору. Снаружи – ничего, кроме беспредельной серости, напоминающей Ла-Манш хмурым утром.

Пожар, вспыхнувший в медпункте, уничтожил некий лекарственный препарат. Его назначение – подавлять чрезмерное воображение, притуплять подсознание. Иначе в гиперпространстве расплодятся воображаемые феномены. Если пассажиры и экипаж забудут принять таблетки, по коридорам корабля, возможно, станет расхаживать фантомный тигр. Но этот тигр будет способен терзать и убивать.

Или коридор перегородят заросли орхидей.

Или смятенная и не находящая себе места Грета Гарбо начнет соблазнять всех направо и налево, случись на борту эмоциональная личность, потерявшая голову от любви к этой актрисе.

Какая удача, что после двух убийств, произошедших на борту звездолета, все горячо пожелали, чтобы кто-то как можно скорее разгадал головоломку, и что сильная духом леди Маргарет Маккензи изучала базу данных на предмет методов раскрытия преступлений.

Знаменитый детектив не позволит своей фантазии разбушеваться.

Освежившись и приведя себя в порядок, знаменитый детектив сверился с карманными часами-луковицей, после чего вышел из каюты и направился в обеденный салон.

Его вкусовые рецепторы предвкушали трапезу, хотя и не без недобрых предчувствий. Мозоль на мизинце левой ноги, сдавленная остроносой лакированной туфлей, причиняла боль. Однако детектив справился с душевным волнением, весьма сходным с тем, которое он испытал много лет назад, прибыв беженцем в Англию. Теперь он все подчинит холодной логике фактов – и собственные смутные ощущения, и свою оценку качества корабельной кухни. В конце концов, он – личность вселенского калибра, приглашенная на борт.

Кстати, о калибре! В обоих совершенных здесь преступлениях не фигурировало огнестрельное оружие. Не были пущены в ход ни нож, ни яд. Способ убийства – удушение. Деликатнейшее удушение, произведенное как будто безо всякого сопротивления жертвы. В обоих случаях его совершил близкий знакомый? Во время некоего извращенного эротического дивертисмента? Речь идет об affaire passionelle [7]7
  Страсть.


[Закрыть], обернувшейся преступлением? Это представляется маловероятным. В одном случае жертва – молодой человек. В другом – молодая женщина. Кроме того, не обнаружено никакого беспорядка в одежде.

Или кто-то на борту – к примеру, экзотический пассажир, чьи способности предугадать невозможно – гипнотизер?

Знаменитый детектив открыл дверь салона. В сколь великолепный парадный мундир облачен рослый чернокожий капитан! Сколько золотого шитья на обшлагах, лацканах и клапанах карманов! А какие эполеты! Их золотая канитель ниспадала, точно щупальца актинии! Истинно адмиральский китель.

А какие пышные жабо под отороченными бархатом смокингами гостей. А сверкающие туалеты дам и драгоценность леди Мег Маккензи – громадный сапфир-кабошон в определенно варварском золотом ожерелье, точно трофей из колоний.

Экзотическая особа (над странной формы бритым черепом поднимался, точно мухобойка, оранжевый хохолок, изо рта выступали два бивня, а розовые глазки казались налитыми кровью) также красовалась в богатом облачении: накидка из переливчатых чешуек напоминала сшитые внахлест надкрылья тысяч жуков.

Будь у него самого доступ к вечернему гардеробу, знаменитый детектив чувствовал бы себя среди такой роскоши вполне комфортно. Увы, в отведенной ему каюте он нашел лишь подобие заурядной пижамы и, разумеется, ни одного смокинга. В своем – для всех прочих случаев – совершенно корректном черном пиджаке, брюках в полоску и белой сорочке с изящной «бабочкой» он на фоне собравшихся производил впечатление настройщика роялей или парикмахера! Тем не менее выкрашенные черным волосы были разделены на абсолютно ровный прямой пробор. Великолепные усы безукоризненно загибались вверх. И кроме того, иногда полезно производить впечатление простого смертного, дабы ввести подозреваемых в заблуждение. Тут-то знаменитый детектив расставит капканы и поймает в свои сети злодея.

За столом ему пришлось исправить ошибки стюарда, должным образом разложив приборы, а затем он был вынужден умерить пыл обедающих, которым не терпелось заговорить о преступлениях, тогда как следовало отдать предпочтение трапезе и вести беседу о делах не столь профессиональных.

Подали шампанское. Но игристая жидкость казалась подделкой, словно из нее извлекли алкоголь. Увы, суп из омаров представлял собой сладковатую розовую водицу.

Детектив повернулся к своей соседке, достопочтенной Донне Фэрбрид. Ее темные волосы были безжалостно острижены, всем своим видом она напоминала индейскую скво. Однако какой превосходный на ней diamant [8]8
  Бриллиант.


[Закрыть].

– Мадемуазель, позвольте спросить, что привело вас на борт этого судна?

– Я специалист по компьютерам, – представилась дама.

Компьютер. Ха! Он понимает. К семидесятым годам двадцатого века (а дальше его воспоминания не простирались) подобные машины уже вошли в употребление. Юная дама индейского (апачи или какое-либо другое племя) происхождения занимает важное положение на борту звездолета «Сириус».

– Люди часто совсем не то, чем кажутся, – в раздумье пробормотал он.

Последовавшая за супом рыба, кажется, не могла обитать ни в одном из существующих морей. Подумать только, металлическая геометрия обеденного салона достойна восхищения. А кухня – издевательство над пищеварением.

Вскоре многое стало проясняться. Здесь разыгрывался престранный маскарад. Худой бородатый принц Кессель – старший стюард; застенчивый маркиз Джек Скратон – навигатор; взбалмошный лорд Берджес – главный инженер; леди Маргарет Маккензи – престарелый дипломат. На всех возложена деликатнейшая миссия: вести переговоры с инопланетной расой, чьим полномочным послом на пути к Земле был осененный мухобойкой и бивненосный Верховный Тэнтту Возвеличенный.

Общество Тэнтту придерживалось ритуализированных обычаев, следовать которым люди должны были почти неукоснительно.

По законам своего народа, Верховный Тэнтту Возвеличенный был фактически «почетным заложником». Вот как эти инопланетяне вели свои дела. Отсюда и редкий сапфир на леди Мег. Эта драгоценность являлась священным амулетом инопланетян, ныне переданным на хранение землянам. Сам «Сириус» оставил несколько леди из своего экипажа на планете Тэнтту как ответных заложниц, которые будут заперты в своеобразном гареме. Одна, поспешно титулованная принцессой, была главной заложницей. Другая, служившая на этом корабле со множеством вероисповеданий капелланом/психологом, сыграла роль амулета, поскольку была сочтена жрицей.

Сложнейшие и изощреннейшие переговоры предшествовали этому компромиссу.

Знаменитый детектив разгладил усы и дружелюбно обратился к Верховному Тэнтту.

– Мы с вами, месье, оба здесь инопланетяне.

Настоящий инопланетянин задумчиво потер бивень шершавым пальцем – одним из трех (плюс большой), какие имел на каждой руке.

– Я был оскорблен отклонением от курса, – прозвучал решительный и тщательно произнесенный ответ.

– За что я вновь приношу вам свои извинения, Ваше Возвеличенство, – поспешил вставить капитан Мбойо. – Как я говорил вам, согласно кодексу нашего человеческого поведения, мы не можем оставить без внимания сигнал бедствия.

Что это было за отклонение от курса? Какое бедствие?

Ах вот как. Периодически звездолеты гиперпространства должны возвращаться в обычный космос возле определенных звезд, в определенных «точках перехода». Как раз во время такого перехода «Сириус» засек радиосигнал с ближайшей планеты. На разведку послали ракету, экипаж которой состоял из пилота, двух морских пехотинцев и планетолога Руди Даггена, который впоследствии стал первой жертвой убийцы. Разведчики нашли небольшой разбившийся корабль, но никто из экипажа не уцелел: у реки было обнаружено несколько трупов, обглоданных неопознанными зверями. Похоронив останки и выключив маяк, Дагген и его спутники вернулись на «Сириус».

– Планету досконально осмотрели? – спросил знаменитый детектив.

– Нет. Там побывала только группа предварительного обследования. Они нашли лишь дикие джунгли, и никаких признаков разумной жизни.

Знаменитому детективу пока не хотелось переходить к разговору об убийствах.

Подали пародию на омлет, несомненно, приготовленный из яичного порошка и кубиков мороженой ветчины.

– Прошу простить меня, – заметил детектив достопочтенной Донне Фэрбрид, – но вашему шеф-повару как будто не хватает мастерства. – Чем заслужил свирепый взгляд капитана Мбойо.

Дама же взялась за омлет с энтузиазмом.

– По мне, так порядок.

– Возможно, я мог бы дать ему наставление в искусстве приготовления омлета aux fines herbes [9]9
  С пряными травами.


[Закрыть].

– Пожалуй, Чарли Мэнкс весь перелет был не в себе, поэтому я не стала бы его критиковать.

– Этот Чарли Мэнкс, ваш повар… – Знаменитый детектив стремительно лишил его титула «шеф». – Почему вы думаете, что он, как вы выразились, не в себе?

– Ну, он обвинил ребят из экипажа, будто они крадут с камбуза продукты.

– И какие это были продукты?

– Мясо, кажется.

– Скажите же, когда это произошло?

– Вскоре после возвращения ракеты. – Дама прожевала. – После того, как мы снова прыгнули.

– Крайне интересно. Это мясо было сырым или приготовленным?

– Это вам, ей-богу, нужно спросить у Чарли.

– Непременно так и сделаю. Хотя было бы безумием красть еду после того, как ее приготовили подобным образом.

– Послушайте, – вмешался капитан, – нам не до украденной еды. Два человека убиты.

– Monsieur le Capitaine [10]10
  Месье капитан.


[Закрыть], никогда нельзя упускать незначительные детали.

Какая странная ситуация. Какое изобилие вопиюще ложных улик.

Когда было подано жалкое подобие кофе, дамы не выразили никакого желания удалиться. На счастье, в кармане пиджака знаменитый детектив нашел пачку тонких русских папирос и зажигалку. Едва он успел закурить и вдохнуть дым, как капитан потребовал:

– Вы должны потушить эту трубочку, сэр!

Вот как. Курить на борту звездолета запрещено. Чистота вторичного воздуха. Опасность возгорания.

– Почему же тогда произошел пожар в pharmacie [11]11
  Аптека.


[Закрыть]? – спросил знаменитый детектив доктора Пера Лунди. Лунди, судя по его имени, был норвежцем. И одет он был строже всех присутствующих. Этот задумчивый блондин относился к тому типу людей, на чью помощь часто и плодотворно опирался знаменитый детектив.

– Трудно сказать. Ущерб был обширный.

– Pharmacie обычно заперта?

– Замок реагирует на отпечаток моей ладони. И ладони капитана Мбойо. А также ладони нашего капеллана/психолога, хотя, разумеется, к тому времени ее тут уже не было.

– На случай, если у вас возникнут вопросы, – вмешалась Донна Фэрбрид, – я могу вскрыть замок, взломав программу. Но я этого не делала.

– Alors, кто мог бы умышленно устроить пожар на космолете?

– Только сумасшедший, – заключил врач.

– Или некто, пренебрегающий мерами безопасности. Скажите, доктор, кто обращался к вам, скажем, за двадцать четыре часа до пожара?

Врач нахмурился.

– Никто.

– У вас не было ни одного пациента?

– Ну, я провел диагностику экипажа шаттла на случай, если они подцепили какой-нибудь вирус или микроорганизм.

– Включая несчастного Руди Даггена?

– Конечно.

– Крайне интересно.

– Интересного мало. Медпункт я никому из них не открывал. Более того, диагностический комплект я взял с собой на борт ракеты.

Во время soiree [12]12
  Здесь: послеобеденный отдых.


[Закрыть], последовавшего за оставляющим желать лучшего обеда, знаменитый детектив с глазу на глаз побеседовал с врачом о подробностях смертей. Тела Руди Даггена и Анны Красник находились в морозильных камерах. Однако знаменитый детектив не выразил желания их осмотреть.

– В конце концов, по вашим словам, доктор Лунди, тела практически не имеют отметин, если не считать незначительных синяков на шее, вызванных надавливанием.

– Уверяю вас, не могли быть использованы ни шнур, ни веревка, – они врезались бы в кожу…

– Но вы не нашли никаких следов пальцев. И все же подача крови через сонную артерию была перекрыта. – Знаменитый детектив положил одну руку на запястье другой и повернул обе руки. – Возможно, способом убийства был прием, используемый в джиу-джитсу. Скрещиваете руки. Хватаете свою жертву за шею вот так и поворачиваете. В ход идут локтевые сгибы: раздвигают мышцы, прикрывающие артерии жертвы, и оказывают давление. Смерть наступает на удивление быстро.

– Не понимаю, как Дагген мог допустить, чтобы с ним такое случилось. Он был помешан на боевых единоборствах.

– Вот как? И есть на борту другие любители борьбы?

– Морские пехотинцы обучены бою голыми руками… И кто знает, на что способен Верховный Тэнтту? Кажется, на его планете приняты смертельные поединки как способ разрешения некоторых казусов кодекса чести.

– Вероятно, этот Тэнтту представляет собой опасность для находящихся на борту?

– Пока Мег Маккензи носит камень, нет.

Знаменитый детектив пожал плечами.

– Если бы первой была задушена Анна Красник, думаю, подозрение вполне могло пасть на Даггена. Но маловероятно, что он мог сам себя задушить.

– Не буду от вас скрывать, – доверительно сказал доктор Лунди,

– Дагген имел виды на Анну Красник.

– Виды? Какие виды?

– Хотел с ней переспать. Она его ухаживаний не принимала. Я все спрашиваю себя, не мог ли Дагген показывать ей, как провести этот прием, – чтобы к ней прикоснуться, – а она в самом деле его задушила.

– Э, mon ami [13]13
  Мой друг.


[Закрыть], но кто же тогда потом задушил ее?

– Может, она кому-то доверилась? Может, она испугалась того, что Дагген и вправду мертв?

– Что именно вы хотите этим сказать?

– Строго между нами?

– Положитесь на мою сдержанность.

– Мег Маккензи заглядывалась на Даггена. Знаю, она уже в летах…

– О, по-вашему, она желала был иметь Даггена своим жиголо?

– Тут может быть больше, чем просто желание! Предположим на минуту, что наивная Анна доверилась леди Мег, обратилась к старшей женщине как к матери…

– Леди Мег обуреваема горем и яростью? «Как же вы это сделали?

– спрашивает она наивную Анну. – Куда именно нужно положить руки?» И затем из мести душит Анну точно таким же способом.

– Разве не логично?

– Нет, если вспомнить украденное мясо, – пробормотал знаменитый детектив. – А также пожар у вас в медицинском пункте. О, вы очень походите на одного моего бывшего коллегу, тот тоже вечно гонялся за химерами. Если у Даггена были виды на несчастную юную Анну, стал бы он одаривать своим вниманием престарелую леди?

– Мег Маккензи способна вознести на вершину карьеры.

– И тем не менее, – сказал знаменитый детектив. Соглашается он или протестует, осталось неясным.

Вскоре знаменитый детектив приступал с вопросом к леди Маккензи:

– Вы справлялись в базе данных о методах раскрытия преступлений?

– И в результате вы здесь, смешной маленький человечек, потому что мы не могли принимать таблетки.

– Пожалуй, лучше я, чем какое-нибудь чудовище, порожденное сном разума.

Однако знаменитый детектив умел уподобиться коварной лисе или даже лютому волку, когда знал, что загнанной добыче уже некуда деться.

– Вы много, как бы это сказать, имели сношений с мистером Даггеном? – В деликатные моменты полезно делать вид, что английским языком владеешь из рук вон плохо. – Я хотел сказать общений, – поправился он.

Леди Маккензи тронула великолепную подвеску, ее рука прикрыла несколько костлявое декольте.

– Как личность он был довольно незрелым. Мы имели мало общего.

– Bien, bien [14]14
  Здесь: так, так.


[Закрыть]. А ваши отношения с мадемуазель Красник?

– Дагген преследовал бедную Анну. Анна советовалась, как его остановить.

– Кто-то его безусловно остановил, – заметил знаменитый детектив. – Нужно дать маленьким серым клеточкам обдумать это affaire [15]15
  Дело.


[Закрыть]ночью.

– Должен вам сказать, – заявил случайно подслушавший последнюю реплику капитан Мбойо, – что завтра во время дневной вахты «Сириус» выйдет из гиперпространства.

– Иными словами, я испарюсь?

Мбойо кивнул. Такова неизбежность.

– Alors, маленьким серым клеточкам придется сильно потрудиться.

– Я слышал, – сказал знаменитый детектив Верховному Тэнтту, – на вашей превосходной планете нередко происходят поединки, продиктованные вопросами чести. Позвольте рассказать вам об исторических дуэлях, которые велись в прошлые века во Франции и Бельгии…

Отличный рассказчик, знаменитый детектив потчевал заложника-посла, ловя подтекст вопросов, которые начал задавать инопланетянин об этих старомодных земных ритуалах узаконенного убийства.

Ох, с каким же грохотом ломились в дверь его каюты. Тут же дверь отодвинулась, и капитан Мбойо закричал с порога:

– Мег Маккензи задушена в собственной постели. Сапфировый амулет пропал.

Вынырнув из сна, знаменитый детектив подумал единственное: какое величайшее унижение!

– Я послал вооруженных пехотинцев в каюту Возвеличенного.

Заклекотало коммуникационное устройство на эполете капитанского кителя. Последовал быстрый обмен репликами. Драгоценность действительно легко нашлась в каюте инопланетянина. Верховного Тэнтту взяли под стражу.

– Вот вам и убийца, – горько заключил Мбойо. – Плакали наши надежды на межрасовую гармонию… а заодно и жизни двух наших заложниц.

– Успокойтесь, Monsieur le Capitaine. Подозреваю, все не так, как вам кажется.

– Кто еще мог подбросить драгоценность в каюту, запирающуюся отпечатком ладони Тэнтту?

– Э, в точности как с pharmacie… Однако в ажиотаже вы сами можете спровоцировать межзвездный инцидент.

Ах, если бы только под рукой были шелковый халат и вышитые шлепанцы!

Со вздохом:

– Кто нашел тело?

– Кессель. Он проходил мимо каюты Мег и заметил, что между косяком и дверью защемлен уголок нижней юбки.

– Ага. Значит, преступник подстроил все так, чтобы тело нашли быстро и тут же подняли тревогу.

– Тело сейчас осматривает Лунди. Пойдите присоединитесь к нему. Возможно, вы найдете новые доказательства вины Верховного Тэнтту, хотя больших и не требуется.

– Н-да, но сперва я должен совершить мой туалет.

– И сколько это займет времени?

– Не более сорока пяти минут.

– Мег Маккензи лежит там мертвая!

– Ей уже не поможешь, а я должен привести себя в порядок. Малейшая неаккуратность весьма меня расстраивает, Monsieur lе Capitaine. Неаккуратность в личных вещах, неаккуратность облика… Nom d’un nom! [16]16
  Будь я проклят!


[Закрыть]– С этим выкриком знаменитый детектив затанцевал по каюте, обхватив себя за бока, словно от сурового приступа несварения желудка. – Я должен поговорить с поваром, этим вашим Чарли Мэнксом.