Текст книги "Осознание ненависти"

Автор книги: Сергей Сидорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц)

Глава VI
Происшествие в горах

Холмов, Женя, доктор Энский и Олег Кличев ушли далеко вперед. Где-то позади брели Эмма Блиссова и Надежда Кличева, а еще дальше – полковник Можаев и Денис Поляков. На последнего Холмов обратил внимание еще в самом начале прогулки, поскольку не успел с ним познакомиться. Это был высокий и худой молодой человек с длинными, до плеч, волосами, бледным лицом и отсутствующим взглядом. Ему было года двадцать четыре. Холмов попытался с ним заговорить, но Поляков, видимо, не был к этому расположен. Он отделался какой-то безобидной фразой и погрузился в себя. От второй попытки Холмов отказался. К тому же он заметил, что Кличев и Энский с обеих сторон наперебой развлекают Женю. Особенно усердствовал доктор. Впервые за последние два дня Женя развеселилась. Она смеялась от всей души Холмов почувствовал что-то вроде укола ревности и тут же вклинился между нею и Энским. Больше он не отходил от Жени ни на шаг.

Они шли уже почти час. Медленнее, чем хотелось бы Кличеву. Он уже давно стал проявлять признаки нетерпения и, наконец, оставив своих спутников, убежал вперед, забрался на какую-то невысокую, но достаточно крутую гору и указал рукой на запад.

– Еще пятнадцать, самое большее – двадцать минут, и мы достигнем утеса. Чтобы взойти на него, потребуется еще полчаса, может, чуть меньше. Итого пятьдесят минут. Черт побери, нам следует поторопиться, если мы рассчитываем вернуться засветло.

– А может, повернем прямо сейчас? – заметил Энский.

– И откажем себе в удовольствии полюбоваться на мир с самой высокой точки! Нет, нет и нет. – Кличев спустился вниз и решительно двинулся дальше.

Все остальные без возражений последовали за ним.

– Когда я отправляюсь в горы, то обязательно поднимаюсь на этот утес, – говорил Кличев, вышагивая по узкой тропинке. – Забраться на него можно только с западной стороны. С восточной он заканчивается отвесным склоном. Подходить к краю утеса очень опасно. Можно сорваться вниз, и тогда уже ничто вас не спасет. Высота там невероятная.

– Вы нас пугаете? – спросил Энский.

– Нет. Просто предупреждаю: вести себя нужно очень и очень осмотрительно.

– Не беспокойтесь, мы будем осторожны.

– Хорошо, – Кличев кивнул, удовлетворенный заверением доктора. – И помните: наверху никаких шуток!

– Обещаем, – ответили все хором.

На широкой площадке утеса вовсю гулял ветер. И разгоряченные подъемом путники поспешили застегнуть плащи: здесь было по-осеннему холодно.

– Странно, но перед нами лишь голые камни, – заметил Энский, обводя все вокруг медленным взором. – И практически нет травы.

– Ей не на чем расти. Ветер сдувает почву, – пояснил Кличев. – Правда, кое-где кусты ее задерживают, но ненадолго. Обычно до первых дождей. На краю такие места наиболее опасны. Ни в коем случае не подходите к ним близко! Земля может уйти из-под ног.

– Вы говорите очевидные вещи, милейший. – Можаев сделал несколько шагов и остановился. – Отсюда я вижу только безбрежный зеленый океан, но с меня и этого достаточно.

Кличев вдруг рассмеялся.

– Вы ничего не видите, друг мой! Подойдите со мной поближе к краю, и тогда…

– Вы с ума сошли! – перебил его Энский. – Предостерегаете нас, а сами ведет себя безрассудно!

– Со мной вы ничем не рискуете, – ответил Кличев. – Я знаю здесь каждый камень, каждую трещинку.

– И тем не менее!

Кличев посмотрел на свою жену.

– Надя!

– Олег, ты же знаешь, я боюсь высоты, – ответила та дрогнувшим голосом.

– Господин Холмов?

– Нет, – твердо сказал сыщик, почувствовав, как Женя сжала его руку выше локтя.

– Ну что ж, тогда я один.

– Перестаньте, Кличев, ваше мужество здесь никто не оценит, – резким, почти властным тоном сказала Эмма Блиссова. – Пора возвращаться.

Кличев упрямо покачал головой.

– Это не мужество, а страсть. Всякий раз, когда вы смотрите в пропасть, вы заглядываете себе в душу и, рассчитывая увидеть там пустоту, обнаруживаете необыкновенный мир.

Кличев вздохнул и медленно подошел к краю обрыва, проверил, устойчиво ли стоят ноги, и посмотрел вниз. Затем расставил руки и что-то запел. Ветер нещадно терзал полы его плаща.

– Осторожнее! – непроизвольно воскликнула Женя.

Кличев повернул голову и улыбнулся.

– Не беспокойтесь, я ничем не рискую. Более того, рисковать не в моих правилах.

– А вот я люблю риск, – отчетливо произнес Денис Поляков и направился к Кличеву. – Я могу стать рядом с вами?

Кличев немного отошел от края обрыва и посмотрел Полякову в лицо. Очевидно, какое-то предчувствие заставило его сказать «нет».

– Нет, – повторил он еще раз, почти не веря, что таким образом сумеет остановить Полякова.

Но тот подчинился, равнодушно пожал плечами и развернулся, чтобы присоединиться к остальным.

И тут случилось непредвиденное: Кличев вдруг стал терять равновесие. Он замахал руками, ища опоры, но зацепиться было не за что. Из-под его ног вылетело несколько круглых камешков. Лицо Кличева исказилось от страха, рот приоткрылся. Он тяжело рухнул на спину, ударившись затылком о гранит. Ноги повисли над пропастью. Из уст Кличева вырвалось проклятие. Он замер, оценивая ситуацию, затем быстро перевернулся на живот. Но маневр оказался крайне неудачным: теперь не только ноги, но и часть его туловища висели над пропастью. Кличев отчаянно закричал, умоляя о помощи.

К нему со всех ног бросились Холмов и доктор Энский. Прошло пять, может быть, шесть секунд. Кличев пыхтел, обливаясь потом. Его руки скользили по гладким камням, с трудом выдерживая вес тела. Он стал искать опору для ног, нащупал какой-то небольшой выступ в скале и, даже не проверив его надежности, встал на него обеими ногами, лишь бы передохнуть.

Холмов и Энский наконец подбежали к Кличеву и протянули ему руки, но тот почему-то не спешил воспользоваться их помощью. Напротив, его пальцы еще сильнее впились в гранит. Вдруг лицо Кличева побелело, взгляд забегал.

Холмов и Энский переглянулись.

– Черт вас подери! Держитесь, Кличев, мы сейчас вас вытащим! – закричал Энский.

Но Кличев, судя по всему, даже не слышал Энского. Он оцепенел от страха: опора медленно уходила из-под его ног. Кличев попытался уцепиться за скалу руками, но было уже поздно. Камень, на котором он стоял, полетел в бездну, а Кличев, обламывая ногти, стал сползать все ниже и ниже и наконец повис на одних пальцах.

Холмов упал на колени и схватил Кличева за воротник плаща.

– Держитесь же, или вам конец!

Но Кличев уже не мог сопротивляться.

– Сейчас я разожму пальцы, – прохрипел он. – И если вы меня не отпустите – мы погибнем оба.

– Не делайте этого!

– У меня больше нет сил. Прощайте!

И Кличев отпустил руки. Холмов неминуемо полетел бы за ним в пропасть, если бы Энский не удерживал его, а воротник плаща Кличева не оторвался.

Кличев же исчез, не проронив ни звука.

Холмов и Энский поспешно отвернулись, чтобы не видеть его гибели.

Все присутствующие хранили молчание, и только жена Кличева, тихо вскрикнув, лишилась чувств. Над ней тут же склонилась Эмма Блиссова.

И вдруг в этой жуткой тишине послышался слабый крик.

– Помогите!

– Не может быть, – прошептал Энский. – Высота здесь не менее 50 метров. Он бы неминуемо разбился.

Отчаянный крик повторился.

Холмов подошел к краю обрыва и заглянул вниз. Невероятно, но Кличев был жив. Он пролетел метров семь, упал на узкую, покрытую травой площадку и запутался в ветвях густого кустарника. Но положение его по-прежнему оставалось критическим.

Холмов помахал ему рукой и отступил.

– Нужно что-то делать, – сказал он, обращаясь к Энскому. – Без веревки мы его не вытащим. Кто-то должен сходить в замок. Но продержится ли Кличев столько времени? К тому же путь неблизкий и скоро стемнеет.

– Все понятно, – ответил Энский. – Можете на меня положиться. Я знаю короткую дорогу.

– Вы пойдете один?

– Да, так будет быстрее.

И, застегнув плащ, Энский поспешно удалился.

Холмов снова подошел к краю обрыва.

– Олег Станиславович, как вы там?

– Отвратительно, – ответил Кличев. – Я разбил себе нос, и кровь хлещет без остановки.

– А еще что?

– Черт побери! Разве этого мало? Да еще этот куст внушает мне опасение!

– Чем именно?

– Не знаю. Вид у него не очень-то надежный.

– Вашим опасениям вы обязаны только ему.

– Ладно. Вы уже придумали, как меня отсюда вытащить?

– Доктор Энский пошел за веревкой.

– В замок? Проклятье! Неужели мне придется сидеть здесь больше часа?

Холмов нахмурился.

– Олег Станиславович!

– Извините, я сказал, не подумав, – ответил Кличев. – Но, если честно, мне здесь очень страшно.

– Я все понимаю. Держитесь.

К Холмову подошли Можаев и Поляков.

– Жена Кличева еще не пришла в себя, – сказал Можаев, стараясь не глядеть в пропасть. – Бедняжка. Что с Кличевым?

– Трудно сказать. Меня тревожит сильный ветер. Но в любом случае до возвращения доктора мы ничего не сможем сделать, – ответил Холмов.

– Да-да, конечно. Будем ждать.

– Холмов, – снова послышался голос Кличева. – Где же вы?!

– Я здесь, – в очередной раз приближаясь к краю обрыва, Холмов почувствовал легкое головокружение. – Какие-нибудь проблемы?

– Да, черт возьми! Мне кажется, куст падает!

Холмов крепко зажмурил глаза, прежде чем посмотреть вниз. Кличев не ошибся: куст уже основательно обвис и в любой момент мог сорваться со скалы.

Легкий холодок пробежал по спине Холмова.

– Нет, не похоже. Но вам не мешало бы освободиться от ветвей и взобраться на площадку. Там было бы безопаснее.

– Я уже пробовал – ничего не получается, мешает плащ. О боже, что это?!

– Не беспокойтесь просто усилился ветер.

– Да нет же! Я падаю!

– Не шевелитесь! Я сейчас к вам спущусь.

– Вы не сделаете этого, – запротестовал Можаев. – Это безрассудство! Вы разобьетесь.

– Другого способа спасти Кличева я не вижу. Куст падает.

– Вы хотите упасть вместе с ним?

– Нет. Там есть небольшой выступ шириной около полутора метров, не более, но если спрыгнуть аккуратно, все обойдется.

– Но у нас нет даже веревки, чтобы подстраховать вас!

– Зато есть плащи у вас и у Полякова Я свяжу их, и вы поможете мне спуститься.

– Нет, никогда! Вы же знаете, их длины явно недостаточно!

– Конечно, с помощью плащей я не дотянусь до площадки, но зато и прыгать с самого верха не придется.

– Вы сумасшедший!

– Нет. Просто не могу равнодушно смотреть, как погибает человек.

К Холмову подошла Женя.

– Что ты собираешься делать? – с тревогой в голосе спросила она.

Холмов опустил голову.

– Кличев по-прежнему в большой опасности. Я должен спуститься и помочь ему. А потом придет доктор и вытащит нас. Не беспокойтесь, все будет хорошо.

Женя с испугом посмотрела на Холмова, затем перевела взгляд на все еще не пришедшую в себя Надежду Кличеву и тихо заплакала.

Можаев покачал головой и стал снимать плащ.

Через пять минут приготовления бы ли закончены. Холмов проверил, крепко ли связаны плащи и обратился к Можаеву.

– Я надеюсь на вас. И на вас Поляков, тоже.

При этих словах Поляков, упорно глядевший себе под ноги, поднял голову. Глаза его ничего не выражали.

Можаев кашлянул.

– Вы отчаянный человек Холмов. Дай вам Бог удачи!

Холмов улыбнулся.

– Спасибо. Удача мне не помешает. – И в следующую секунду он уже висел над пропастью.

Можаев и Поляков держали его изо всех сил. Холмов не спешил отпускать руки, посмотрел вниз: до уступа оставалось около двух метров. С одной стороны немного, с другой… Снова закружилась голова. Появилось леденящее ощущение пустоты. Лоб покрылся холодным потом. Внезапно Холмов с удивительной ясностью осознал все безумие своей затеи и… разжал пальцы.

Все обошлось. Он удачно приземлился и застыл как вкопанный, затем прижался щекой к скале.

Кличев застонал. Его лицо было залито кровью, руки, вцепившиеся в куст, дрожали.

Холмов помог ему взобраться на уступ. Они сели.

Кличев прохрипел слова благодарности и закашлялся Холмов вздохнул. Сверху им что-то кричали, но они не слышали, что именно.

Холмов заговорил первым.

– Олег Станиславович, вам никто не говорил, что вы родились в рубашке?

– Глупости. Такое невезение может преследовать только обреченного на смерть! – ответил Кличев. – И откуда взялись эти камни? Раньше их никогда там не было.

– Вы в этом уверены?

– Ну, не вполне. Но я всегда смотрю себе под ноги, и если бы Поляков меня не отвлек. О Боже, что это?! – Кличев вскочил. Лицо его исказилось от страха. – Неужели мы снова падаем?

Холмов ощутил какой-то толчок и тоже встал.

– Не думаю, – пробормотал он и, глядя на то, как росший на самом краю куст полетел в пропасть, закончил: – Однако все может быть.

Под их ногами земля ощутимо подрагивала.

Холмов побледнел. Обернувшись, он посмотрел на основание уступа: вдоль всей стены пробежала широкая трещина. Кличев проследил за взглядом Холмова и зажал рот руками. Трещина увеличивалась на глазах. Холмов наклонился и внимательно осмотрел ее.

– Принцип ледника, – наконец произнес он.

– Что вы сказали? – Кличев дрожал и был близок к обмороку.

– Падает не весь уступ, а лишь земляная шапка, лежащая сверху.

– Это что-нибудь меняет?

– К сожалению, нет. Но не надо терять присутствия духа. Сместимся влево, туда, где голые камни и нет земли.

– Но там почти негде встать!

– Мы вернемся назад, когда «ледник» упадет.

– И как долго придется ждать?

– Этого я не могу вам сказать.

– Я должен подумать, – в голосе Кличева прозвучало отчаяние.

Холмов покачал головой.

– Поймите, у нас нет выбора! Если мы задержимся здесь хотя бы на минуту может быть поздно!

Последовал новый толчок.

– Хорошо, но вы идите первым, – потребовал Кличев.

Холмов ничего не ответил. Прижимаясь спиной к стене, он стал осторожно продвигаться влево. Кличев, после секундного колебания, последовал за ним. Примерно через пять метров уступ стал настолько узким, что развернуться на нем не было никакой возможности. Но Холмов и Кличев почувствовали себя в относительной безопасности.

– У вас все в порядке? – закричал сверху Можаев, заметив их перемещения.

– Да, – ответил Холмов и закрыл глаза – смотреть вниз было невыносимо.

– Но почему вы покинули площадку?

Холмов промолчал. Кличев взглянул на него, затем запрокинул голову, рассчитывая увидеть Можаева, но того скрывала каменная глыба, нависшая над ними.

– Черт побери! Сверху скала казалась абсолютно гладкой! – пробормотал Кличев.

– Помолчите, – раздраженно отреагировал Холмов.

Кличев поджал губы, но минут через десять снова пошевелился.

– Меня лихорадит. От холода я уже не чувствую рук. А ваш «ледник», кажется, и не собирается падать.

– Может быть, вернемся? – с усмешкой спросил Холмов.

– Счастливец. Вы еще можете шутить.

– Потерпите. Скоро придет доктор.

– А вы уверены, что он найдет веревку в этом дьявольском доме?

Вместо ответа Холмов скрипнул зубами.

Следующие двадцать минут длились целую вечность. Холмов чувствовал, что силы медленно оставляют его. Ноги онемели. Он боялся пошевелиться, чтобы не сорваться в пропасть. Кличев тихо стонал. На крики сверху ни Холмов, ни Кличев уже не реагировали.

Но один крик все же привлек их внимание: крик доктора Энского.

– Вы живы?

– Да, черт возьми! – вырвалось у Кличева. – Вы принесли веревку?

– Да. И через минуту спущу ее вам.

Холмов и Кличев облегченно вздохнули.

Но их радость была преждевременной. Каменная глыба нависшая над ними, изменила траекторию веревки, и та повисла в полутора метрах от них. Чтобы ухватиться за нее, нужно было прыгать.

Холмов кивнул Кличеву. Тот затрясся от страха.

– Даже не просите меня. Я не чувствую ног и за точность прыжка не отвечаю. Кроме того, мои руки…

– Разотрите их, – тон Холмова был категоричным. – Во время прыжка смотрите только на веревку. Она совсем близко. Попытайтесь преодолеть свой страх.

– Полковник, вы уверены, что выдержите меня? – громко спросил Кличев.

– Не беспокойтесь, – ответил Можаев. – Здесь нас четверо. Пришел еще господин Дворский.

Кличев обреченно сложил руки на груди, потом вдруг оттолкнулся и прыгнул. Веревка натянулась. Какое-то мгновение Кличев скользил по ней вниз и на конец замер.

– Черт побери! – произнес он. – Мне кажется, я спасен!

Его подняли наверх. Наступил черед Холмова. Все обошлось и на этот раз.

Плакала Женя, плакала Надежда Кличева Эмма Блиссова смотрела на них с явным осуждением. Доктор Энский скрутил веревку и забросил ее себе на плечо.

– Пора возвращаться. Уже поздно – сказал он.

Глава VII
Подслушанный разговор

Вечером того же дня Холмов стал свидетелем одного очень странного разговора. Он услышал его случайно спустившись после ужина в гостиную, чтобы посидеть возле камина и спокойно выкурить сигарету. В это время Женя принимала ванну.

В доме было тихо: постояльцы уже разошлись по своим комнатам.

Холмов не стал включать свет и разыскал кресло на ощупь. Он удобно устроился на мягком сиденье. Огонь в камине едва мерцал, и Холмов поймал себя на мысли, что ему нравится смотреть на него. О событиях уходящего дня ему совсем не хотелось думать.

Внезапно в коридоре послышались шаги, и в гостиную кто-то вошел. Чья-то незримая рука плотно прикрыла дверь, но свет включать не стала. Это обстоятельство удивило Холмова. Он хотел было заговорить, но в последний момент удержался. А вскоре, разобрав таинственный шепот, понял, что вместе с ним в комнате находятся полковник Можаев и Олег Кличев.

– Извините, что я затащил вас сюда, – говорил Можаев. – В библиотеке сидит эта ужасная особа.

– Кто именно? – спросил Кличев.

– Эмма Блиссова. Мне кажется, она за мной шпионит.

– Вот как?

– Да-да. Но не беспокойтесь, здесь нам никто не помешает.

– Прекрасно. Но к чему такая таинственность?

– Умоляю вас, тише! Нас могут услышать! Скажите, как вы себя чувствуете?

– Спасибо, неплохо. Но к утру, вероятно, появится насморк: меня сильно продуло.

Можаев хмыкнул.

– Как вы восприняли происшествие в горах?

– Думаю, впредь мне следует быть осторожнее, – ответил Кличев. – Если бы не Холмов, я бы сейчас с вами не разговаривал.

– Вы считаете, что это был несчастный случай?

– А вы, очевидно, думаете иначе?

– Да. И могу это доказать.

– Ну что ж, я вас внимательно слушаю.

– Не спешите, обо всем по порядку.

– Хорошо.

Можаев помолчал.

– Там, в горах, вам ничто не показалось странным?

– Что именно? – в голосе Кличева слышалось нетерпение.

– Например, поведение Дениса Полякова.

– Признаюсь, я не ожидал, что он отважится подойти к краю обрыва. И еще… он напугал меня. Я перестал смотреть себе под ноги и… Вы думаете, он к этому причастен?

– Давайте пока воздержимся от каких-либо выводов. Еще несколько вопросов. Как часто вы ходите в горы?

– Примерно два раза в неделю.

– И всякий раз взбираетесь на утес?

– Да.

– Кто знал об этой вашей привычке?

– Только моя жена.

– Она не могла проболтаться, кому-нибудь?

– Как и всякая другая женщина – если был для этого повод.

– А повод был?

– Не знаю. К чему вы клоните?

Можаев не счет нужным отвечать на этот вопрос.

– На утесе было много мелких камней. Раньше вы их там видели?

– Не помню, – пробормотал Кличев. – Как-то не обращал внимания. Просто смотрел себе под ноги. И сегодня, если бы не Поляков… Хотя я уже думал об этом.

– Кто-то мог принести камни с собой и рассыпать их там. Естественно, с вполне определенной целью.

– Не знаю, что и сказать.

– Если так, то логично сделать вывод: кто-то желает вашей смерти!

– О Боже, полковник, что вы такое говорите?!

– У вас есть в этом доме враги?

– Нет. Конечно, нет!

– Не спешите с ответом, – прошептал Можаев. – Прежде хорошенько подумайте!

Кличев недовольно засопел.

– Черт побери, полковник! Если у вас есть соображения на этот счет – выкладывайте!

– Нет, пока еще не время. Я еще не до конца во всем разобрался.

– Но если то, о чем вы говорите, правда, мне следует опасаться за свою жизнь?!

– Безусловно. Обстановка в этом доме меня очень тревожит. Но вы утверждаете, что врагов у вас нет?

– Проклятье! Откуда им здесь взяться?

– А Григорий Дворский?

– Вы его подозреваете?

– Скажу откровенно: нет. Правда, вы хотите купить у него этот дом.

– И вы считаете это достаточно веской причиной, чтобы убить человека?

Можаев замялся и в ответ пробормотал что-то невнятное. Кличев энергично возразил.

– Вздор! Дворский может просто послать меня к черту, хотя пока предпочитает этого не делать. Он по уши в долгах и, возможно мое предложение для него – единственный выход.

– Да, но преступник может руководствоваться и другими мотивами!

– Какими же?

– Не знаю. Пока не знаю.

– Послушайте, полковник, а не преувеличиваете ли вы все это?

– Нет, не думаю. Вы не видели их лиц, – задумчиво промолвил Можаев.

– Черт побери! Чьих лиц?! – раздраженно воскликнул Кличев.

– Всех тех, кто окружал вас, когда вы падали в пропасть.

– В них было что-то особенное?

– Да. Каждый из присутствовавших по-разному выражал свои эмоции. Но совершенно безучастными оставались только двое: Денис Поляков и Эмма Блиссова.

– Вы их подозреваете?

– Воздержимся пока от поспешных выводов. Теперь перейдем к ужину. Вы заметили, что за столом никто и словом не обмолвился о том, что произошло в горах?

– Вас это удивляет? Мне кажется, ответ очевиден: это делалось из соображений такта.

– Вы в самом деле так считаете?

Слишком очевидной была ирония в голосе Можаева, и Кличев взорвался.

– Ваша манера разговаривать, полковник, выводит меня из себя. Сплошные недомолвки и куча подозрений. К черту! Либо вы сейчас же все откровенно расскажете, либо оставите меня в покое!

– Тише. Ради Бога, не кричите так! Подождите дня два. Прежде всего я должен сам во всем разобраться. Пока я не вижу связи между угрозой и случаем в горах.

– Какой угрозой? Вам угрожали?

– Да, то есть нет. Ну, в общем, так сразу не объяснишь. Понимаете…

Можаев не договорил. В коридоре снова послышались шаги, и громкий женский голос произнес.

– Олег!

– Это моя жена, – пояснил Кличев. – Она идет сюда. Я должен выйти, если хочу избежать расспросов.

– Хорошо, – согласился Можаев. – Встретимся завтра во время утренней прогулки.

– Договорились.

И Кличев проскользнул в коридор.

– Надя! – раздался его голос.

– Ах, Олег! Я с ног сбилась, разыскивая тебя! Что ты делал в темной комнате вместе с полковником Можаевым?

– С полковником? Уверяю тебя, дорогая, я там был один!

– Не обманывай меня. Я ясно слышала его голос!

Холмов, находившийся в непосредственной близости от двух мужчин и едва разбиравший их шепот, был поражен необыкновенным слухом Надежды Кличевой.

А та продолжала:

– Ты стал скрытен, Олег. На тебя это не похоже. Возможно, потому тебя и преследуют неприятности. Ну что ж, придется мне самой побеседовать с Можаевым.

– Надя! Это некрасиво.

– Так значит, я все-таки права?

– Тебе очень идет это платье! – тон Кличева был почти умоляющим. – И цвет тебе к лицу!

– Не говори глупостей, Олег! – безжалостно парировала его жена. – Серый цвет может быть к лицу только полевой мыши! Я ношу это платье потому, что мне просто нечего надеть. Разве я тебе не говорила об этом? Но ты всегда экономишь не на том, на чем надо.

– Хорошо, я обещаю тебе, что…

– Да-да, я все поняла. Но и тебе необходимо купить новый костюм, дорогой. Спокойной ночи, Эмма Иннокентьевна! Возвращаетесь из библиотеки? Да, вы правы, ветер снова усиливается. Олег, мне кажется, ты меня не слушаешь!

– Напротив. Ты не находишь, что на Блиссовой очень красивый жакет?

– Полнейшая безвкусица. Но поговорим о твоих нервах. Они меня очень беспокоят. Перед сном обязательно прими таблетку. Надо позаботиться и о питании. Я попрошу кухарку, чтобы она приготовила тебе жареную рыбу. Я где-то читала, что рыба оказывает крайне благоприятное воздействие на нервную систему.

– Я в этом не уверен.

– Ты ни в чем и никогда не бываешь уверен. А вот и Марта Дворская. О рациональном питании лучше поговорить с ней.

Шаги стали удаляться.

Можаев прислушался, затем приоткрыл дверь и выскочил в коридор.

Холмов какое-то время задумчиво смотрел на огонь в камине, потом залился гомерическим смехом.