Текст книги "Мультик (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Впрочем, я и сейчас это не до конца понимаю.

Люди странные.

– Нарисуйте мне ситуацию, в которой эта ерунда может послужить нашему общему делу, – попросил Двадцать Шестой.

– Допустим, тебе понадобится внедриться в какую-нибудь враждебную корпорации структуру, в которой секс является чем-то вроде обряда инициации новичка, – сказал Двадцать Девятый.

– Никогда не слышал о таких структурах.

Двадцать Девятый пожал плечами.

– Галактика велика.

– Но нам известно о всех значимых игроках, и ничего подобного среди них нет.

– Допустим, кто-то выстраивает ее прямо сейчас, и Трехглазый каким-то образом об этом узнал.

– Звучит довольно бредово.

– Почему ты не сказал об этом самому Трехглазому? Какой смысл говорить об этом с нами?

– Мы все знаем, что бы ответил Трехглазый, – сказал Двадцать Шестой. – Он сказал бы, что это нужно нам для общего развития.

– Это его стандартный ответ, – согласился Двадцать Девятый. – Будем пробовать еще или дождемся вечера?

– Количество неудачных попыток свидетельствует о неправильном выборе локации, – сказал Двадцать Шестой. – Давайте переместимся в отель.

– Я все еще считаю, что нам стоит дождаться вечера, – сказал я.

– Помни о дедлайне, – сказал Двадцать Шестой.

– Возможно, нам следует разделиться, – сказал Двадцать Восьмой.

– Или работать парами.

– Устоявшиеся пары менее склонны к новым социальным взаимодействиям, – напомнил Двадцать Шестой.

– Но не все участники пар являются партнерами, – сказал Двадцать Восьмой. – Возможно, нам удастся уговорить кого-нибудь на оргию.

– Можно попробовать, – решил Двадцать Девятый.

– Или вот еще вариант. Я читал, что экстренные ситуации толкают людей в объятия друг друга, – сказал Двадцать Восьмой. – Мы могли бы устроить здесь контролируемую техногенную катастрофу.

– Вряд ли Трехглазый ждет от нас именно этого.

– Он велел нам импровизировать, – сказал Двадцать Восьмой.

– И о катастрофе какого рода ты говоришь?

– Мы могли бы уронить на остров какой-нибудь спутник.

– Я вроде бы слышал слово «контролируемая», – сказал я. – Каким образом ты собираешься контролировать падение спутника, когда он пройдет верхние слои атмосферы?

– И если ты хочешь выдать это за критический сбой автоматики, на операцию потребуется куда больше восьми часов, – сказал Двадцать Шестой. – И даже если ты сделаешь все безупречно, Трехглазый все равно может нас заподозрить.

– Как насчет пожара в самом отеле?

– Ты явно не в ту сторону думаешь, – сказал я.

– Вон еще одна, – сказал Двадцать Девятый. – Чья сейчас очередь пробовать?

– Мы же вроде бы решили, что это не то место и сейчас не то время.

– Но надо же что-то делать, – сказал Двадцать Девятый. – По крайней мере, Трехглазый оценит наше стремление.

– Трехглазый оценивает только результат, – сказал Двадцать Шестой.

– И что ты предлагаешь?

– Надо продолжать попытки, – сказал он. – Количество неминуемо перерастет в качество. Пусть мы получим десятки отказов, но рано или поздно кто-нибудь согласится.

– Или вызовет полицию.

– Тоже вариант социального взаимодействия.

– Но приведет ли он к сдаче зачета?

– Только если вступить в половой акт с офицером, – сказал я.

– Если верить некоторым роликам из сети, то именно так все и происходит.

– С таким же успехом можно притвориться кем-то из обслуживающего номера персонала.

– Разве здесь номера обслуживают не андроиды?

– Да, верно, – это не вариант, потому что андроиды бесполы, и вероятность того, что кто-то из гостей захочет… Конечно, в сети можно было найти и такие ролики, но я сильно сомневался в том, что они отражают реальную жизнь.

В сети вообще все фальшивое.

Эта мысль натолкнула меня на новую идею. После того, как мы все-таки разделились, я отправился в лобби отеля, уселся в удобное кресло с массажем, и, делая вид, что наслаждаюсь от того, как полуразумная пена разминает мое тело, взломал местную государственную сеть, создал в ней виртуальную личность, сразу же подал от ее имени запрос на социальное пособие, одобрил его сам себе по ускоренной процедуре, и минут через десять на только что созданный счет капнула вполне приличная сумма, которую я собирался потратить на оплату эскорт-сервиса.

Местная защита была совсем простой и давно не обновлялась, так что я умудрился сделать все это из своего базового профиля и практически не оставить следов. Профессионал, конечно, со временем бы со всем этим разобрался, но откуда на этой планете профессионалы? А к тому времени, как местные власти смогут заподозрить неладное (если они вообще способны что-то заподозрить), мы все уже будем далеко отсюда, и если когда-нибудь и вернемся на эту планету, то вряд ли под этими же именами и с этими же лицами.

В конце концов, Трехглазый Джо сказал, чтобы мы импровизировали, и разве найм профессионалов не является одной из форм социального взаимодействия?

Глава 17

За следующий час я преодолел несколько километров подземных туннелей и десяток взломанных дверей, и наконец-то выбрался в неиспользуемую часть выработок. Здесь не было ни складов, ни мастерских, ни импровизированных ночлежек для местных бродяг. Просто камень со всех сторон. Каменные стены, каменный пол, каменный потолок.

После встречи со спецназом Кэмпбелла стрелять мне больше не пришлось. Лишь однажды за время перехода я слышал чьи-то шаги в отдалении, но те люди, кем бы они ни были, прошли мимо, а больше мне по дороге никого не попалось.

Решив, что место тут достаточно безопасное, я опустился на пол, принял таблетки, заложил руки за голову и вышел из активных профилей.

Мигрень навалилась почти сразу.

Чем сложнее совмещаемые профили, тем более масштабны последствия, а Стрелок был куда сложнее, чем Коммандос, так что первые полчаса показались мне настоящим адом, и я даже думать толком ни о чем не мог, только и делал, что рассматривал багровые круги перед глазами.

Потом меня слегка отпустило, но настроение мое не улучшилось.

Встреча со спецназом Кэмпбелла, несомненно, была случайностью, но случайностью крайне неудачной, потому что снова вывела меня в поле зрения их радаров. Конечно, я уничтожил все следы так тщательно, как только мог, но это помогло мне только выиграть немного времени.

Мне были известны протоколы корпорации. После таких потерь они пришлют сюда специалистов, которые будут выяснять, что именно здесь произошло. И в версию, что спецназ постреляли аборигены, чьи тела валяются по соседству, они не поверят никогда.

Связь там работала плохо (а здесь не работала вообще, слишком глубоко я забрался), так что вероятность, что их вели в режиме реального времени, стремилась к нулю, а логи, которое могло записывать их оборудование, я уничтожил наиболее варварским способом из возможных. Но следователей это не остановит. Они будут скрупулезно, шаг за шагом восстанавливать картину произошедшего, и вероятность, что в конечном итоге они выйдут на меня, хотя и была невысокой, но от нуля все-таки отличалась.

Вот почему я и не хотел браться за этот контракт.

Да и в целом ситуация вырисовывалась невеселая.

Люди Консорциума провалили задание, артефакт был ими утерян, и где он сейчас, доподлинно неизвестно. Это знают только те, кто сумел его добыть.

Значит, все остальные продолжат палить друг в друга напропалую, на фоне поднимающейся волны местных беспорядков. Сложно прогнозировать, сколько времени все это может продлиться и когда планету откроют для вылета, но я понимал, что мне нужно будет убираться отсюда в ту же минуту.

Меня крайне смущала логика событий. Точнее, тот факт, что я никак не мог эту логику обнаружить.

Заказчик пришел к Консорциуму и попросил его сделать невыполнимое. По крайней мере, за тот бюджет, который он был готов предоставить. И вместо того, чтобы рассмеяться ему в лицо и послать к черту, большие боссы решили взяться за эту операцию.

Зачем?

Отправлять на это дело группу Моники – это все равно, что бросить истекающего кровью пловца в бассейн с голодными акулами. При таких вводных вытащить эту операцию могло только феноменальное везение, но ни один серьезный человек не будет строить планов исходя только из надежды, что ему повезет. По сути, отправив сюда группу Моники, большие боссы подписали ей сметный приговор.

Чтобы что?

Неужели только ради комиссионных?

Сомнительно. Сумма там не настолько большая, у Консорциума подобных контрактов может быть по несколько штук в неделю. Репутационный ущерб невелик, в таком замесе может проиграть кто угодно, но ради чего им вообще во все это ввязываться?

Вопросов было много, и для того, чтобы ответить хоть на какие-то из них, мне следовало выбраться из этого чертового подземелья.

А в идеале – и с этой чертовой планеты.

Когда меня окончательно отпустило, я поднялся на ноги, проверил заряд штурмовой винтовки и игольника (плазмомет с полностью разряженной батареей я выбросил по дороге сюда) и двинул обратно в заселенную часть катакомб. Мне нужно было добраться если не до поверхности, то хотя бы до того уровня, на котором снова начнет работать связь. Строить хоть какие-то планы, не зная, что происходит на поверхности, было бы с моей стороны крайне недальновидно.

Возвращаться по своим следам я не стал. Маловероятно, что по ним уже кто-то шел, но рисковать все равно не стоило. Выбирая другие проходы и взламывая новые двери, я добрался до индустриальной части выработок и обнаружил лестницу наверх.

Выход из нее перекрывала еще одна дверь, и, что самое поганое, она была заперта на механический замок с той стороны. Взломать его отсюда у меня бы никак не получилось, просто не было доступа.

Силовой вариант я использовать не стал. Черт его знает, сколько народу может обнаружиться с той стороны двери и в каком они настроении. Сейчас моя лучшая стратегия – не привлекать к себе лишнего внимания, так что я спустился в подземелья и начал искать другой выход.

Минут через пятнадцать я его нашел. Здесь тоже была дверь, но с электронным замком, который можно было отпереть с этой стороны, что я и сделал. Попутно стерев все записи с встроенной в него камеры.

По ту сторону обнаружился небольшой магазинчик, торгующий ручным инструментом, так что мне пришлось разбираться еще с двумя камерами, которые контролировали выход на улицу и выставочный зал. Возможно, камеры были и снаружи, не только на этом, но и на соседних здания, но в отсутствии общей сети с этим ничего не поделать. Не взламывать же их по одной.

Надвину капюшон на лицо и буду надеяться, что выгляжу как типичный абориген, решивший прогуляться по неспокойным улицам этой беспокойной ночью.

Но прежде чем выйти на улицы, я вызвал Генри.

– О, кэп, – обрадованно сказал он. – Ты так долго не выходил на связь, что я начал беспокоиться. Как ты?

– Все норм.

– Добыл артефакт?

– Нет.

– А говоришь, что все норм.

– Наши приоритеты изменились, – сказал я. – Программа минимум выполнена, так что теперь нам надо просто свалить с планеты и потребовать выплату остальной части гонорара.

– А ты не думаешь, что сейчас с этим могут быть некоторые проблемы? – осведомился он. – Хотя, конечно, ты так не думаешь. Ты же наверняка не слышал последних новостей.

– Что за последние новости?

– Тебе краткую версию или полную, с точной хронологией и деталями?

– Только суть, – потребовал я.

– На планете начались беспорядки…

– Это я знаю.

– И примерно полчаса назад имперцы в лице великого князя заявили, что ради обеспечения безопасности мирного населения и пресечения всяческих творящихся тут безобразий они берут планету под свой контроль. А у них тут, если ты помнишь, крейсер на орбите и, видимо, еще несколько штук на подходе, так что они вполне могут это сделать.

Вот это я понимаю, настоящий имперский подход. Не можешь найти артефакт? Захвати всю планету, на которой он находится, и рано или поздно он попадет тебе в руки.

Ставки в игре, и так весьма высокие, только что подскочили до небес. А возможно, уже и вышли на малую орбиту.

Если имперцы закроют планету и будут просеивать все вылетающие корабли мелким ситом, чтобы не пропустить желаемую добычу, то мое пребывание здесь может затянуться на месяцы…

– Что по этому поводу говорят официальные власти?

– Видимо, они слишком ошарашены этим известием и понятия не имеют, что надо говорить в таких случаях. Но мои, в смысле, корабельные органы чувств подсказывают мне, что спутники орбитальной защиты находятся на своих местах и функционируют, но «Паллада» до сих пор не атакована.

Если они атакуют имперский крейсер, сдать назад уже никак не получится. Сейчас в них может теплиться надежда, что великий князь пошутил, что он еще может сдать назад, если беспорядки прекратятся в ближайшее время, что империя не решится на аннексию и все в таком роде.

Конечно, это тщетные надежды, потому что беспорядки являются лишь предлогом, и империя вряд ли сдаст назад, но тут большую роль играют нюансы.

Сейчас империя выглядит захватчиком, однако, если силы обороны Нового Далута в ответ на просто слова, путь и младшего брата императора, атакуют имперский военный корабль, тем самым они подарят империи отличный казус белли, после которого оправдать вторжение будет гораздо проще.

Наверняка местные власти прямо сейчас ведут консультации и переговоры в попытке выработать наилучшую стратегию, и не хотел бы я оказаться на их месте. Даже не знаю, что им и посоветовать.

– Имперцы дали местным час на то, чтобы отключить спутники сил обороны и не препятствовать посадке десантных кораблей, – продолжил Генри. – Если этого не произойдет, то десант все равно высадится, а орбитальная оборона будет уничтожена.

Час, значит?

Надеюсь, местные согласятся. Противостоять флоту вторжения они все равно не смогут, и имперцы в любом случае загребут планету под себя, но если при этом они понесут боевые потери, то их отношение к местным может стать куда более жестким.

А что, если они с самого начала это планировали?

Империя постоянно расширяется, отодвигая фронтир и увеличивая пространство исследованного сектора космоса, но что если они решат пойти и в другую сторону? Новый Далут расположен на пересечении нескольких путей, и если они будут его контролировать и построят здесь военные базы, это может здорово упростить им доступ в другие части сектора, контролируемые «Си-Максом».

Руководство «Си-Макса» от этого будет не в восторге, и, конечно же, они первыми заявят протест, однако, практика показывает, что дальше осуждения на словах корпорация не пойдет, а на осуждение император плевал прямо из орбитального лифта. Если я правильно понимаю, для императора никаких законов не существует, он сам – закон, и отношения между игроками такого уровня регулируются только силой, и неважно, будет ли это сила оружия или сила денег. Если император решился на такой шаг, значит, он уже все просчитал.

И решение это было принято не сегодня и даже не вчера. Если флот уже на подходе, если его младший брат оказался здесь и готов был сделать такие заявления без дополнительных консультаций с Короной, значит, они спланировали это все достаточно давно. Может быть, в тот самый момент, когда покойный Финн заявил о своей готовности выставить находку на аукцион.

Все знали, что после этого начнется. И даже если бы этот бардак не случился сам по себе, его было достаточно лишь немного подтолкнуть.

Брось зажигательную гранату в помещение, наполненное легковоспламеняемым газом, и последствия не заставят себя ждать.

Я стоял, осмысливал услышанное и лихорадочно соображал, что это может означать лично для меня. Становиться подданным империи не входило в мои планы, так что лучше всего мне убраться с планеты до того, как они окончательно загребут ее под себя.

Желательно – в течение ближайшего часа, потому что когда здесь появится их флот и начнется высадка десанта, просочиться через атмосферу и добраться до точки прыжка станет практически невозможно.

С местными спутниками еще можно было попробовать поиграть. Но против закрывшей пространство империи все попытки будут обречены на провал.

«Старому Генри» не прорваться через их боевые порядки.

– Кэп, ты все еще здесь?

– Да, – сказал я. – Никуда не уходи и жди дальнейших указаний.

– Очень смешно.

Я прислушался.

Если в городе и продолжали стрелять, то делали это далеко от моего района. А может быть, все игроки получили последние известия и теперь переосмысливают свою стратегию, исходя из новых данных. Как бы там ни было, лично для меня охота за артефактом была закончена еще в тот момент, когда я добрался до уничтоженной группы Моники, и задерживаться здесь для того, чтобы узнать, чем все кончится, у меня не было никакого желания.

Почитаю потом в сети.

Я сбросил Генри свои координаты.

– Где ближайшая стоянка флаеров?

– В четырех кварталах от тебя. Сначала вниз по улице, потом налево и дальше по прямой.

Я мог бы узнать это и сам, но еще до конца не оправился от отходняков и… И вообще, если вы можете делегировать кому-то не особо интересную работу, то почему бы вам этого не сделать?

Я надвинул капюшон, вышел наружу и припустил вниз по улице. Дома по-прежнему были темны, пешеходы по-прежнему предпочитали отсиживаться где-то в безопасности, патрульные дроны по-прежнему не летали, и я надеялся, что все обойдется без нового витка приключений.

Я тут и так уже достаточно отметился.

– Здесь налево.

Выйдя на финишную прямую, я предпочел скорость незаметности и двинул на всех парах. Наверняка моя фигура оказалась зафиксирована десятками камер, но кому какое дело до одиноко бегущего человека, когда вокруг творится весь этот беспредел, твою родную планету хотят присоединить к империи, не спросив твоего мнения и наплевав на твои гражданские права и свободы?

Хотя я полагаю, что большая часть населения никакой разницы и не заметит, и в жизни рядового обывателя с этим переходом ничего не изменится. А если империя на самом деле начнет строить тут военные базы, то здесь непременно появятся новые весьма щедро оплачиваемые рабочие места, потому что империя на своем милитаристическом секторе никогда не экономила.

А если уж кому-то происходящее окажется сильно не по душе, он всегда может уехать. Говоря откровенно, Новый Далут – не то место, за которое стоит держаться обеими руками.

Я-то уж точно не собирался.

На стоянке оказалось семь флаеров разной степени изнеженности. Я выбрал тот, который выглядел наиболее надежным, взломал систему, перевел его в ручной режим и уже через минуту поднял в воздух. Понятно, что на само взлетно-посадочное поле эта машинка меня не доставит. Вокруг космопорта проходит зона повышенного внимания, и если мои маневры покажутся кому-то подозрительными, а они обязательно покажутся, ведь любые полеты во время комендантского часа официально запрещены, то меня снова попробуют сбить.

Значит, надо подобраться к космопорту как можно ближе, а потом уже решать проблему с пересечением периметра. И на все про все у меня осталось чуть больше сорока минут.

– Проложи курс до ближайшей точки перехода, куда бы она там ни вела, и готовься к старту, – приказал я Генри. – Только сделай все так, чтобы диспетчерская ничего не заметила.

– Будем стартовать с непрогретыми дюзами? – возликовал Генри. – Вон она, романтика настоящей пиратской жизни, о которой я мечтал. А можно я еще напоследок диспетчерскую башню из рельсотрона разнесу?

– Обсудим, – буркнул я и сосредоточился на пилотировании.

– Только одно уточнение, кэп, – сказал он. – Мне проложить курс до ближайшей точки перехода или до ближайшей точки перехода, из которой не появится имперский военный флот? Потому что, как подсказывает мне логика, это могут быть две совершенно разные точки…

– Не будь дураком, – сказал я. – До свободной точки, разумеется.

– Задачу понял, шеф.

Чертов нейромозг старше меня раза в три, если не больше, а порою ведет себя, как настоящий невоспитанный подросток.

Я выжимал из флаера максимум. Конструкция гражданской машины не предусматривала гравикомпенсаторов, потому перегрузка вжимала меня в кресло. Скрип обшивки я привычно игнорировал, тщательно мониторя пространство вокруг себя.

Со стороны города меня никто не преследовал, ракет класса «земля-воздух» никто не запускал, и я надеялся, что все слишком заняты грядущими планетарного масштаба проблемами и никому нет до меня никакого дела.

Когда я доберусь до космопорта, Генри уже закончит все предполетные проверки (по сути, это формальность, можно взлететь и без них, но пусть он будет хоть чем-то занят), после чего мы стартуем и вручим свою судьбу космосу.

Ну, и летному мастерству моего пилота, разумеется.

Когда флаер преодолел половину расстояния между городом и портом, нейромозг моего корабля снова вышел на связь.

– Ой-ой, кэп, – сказал он.