Текст книги "Супермен должен умереть-2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)

– Да кто ж его знает, – сказал Виталик. – Давайте лучше подумаем, с кого начать.

Это был чертовски хороший вопрос.

Начать хотелось с Дока, но мы понятия не имели, где он и как до него добраться. Против Ветра Джихада нам выходить было рано, Колумбия была слишком далеко, а проблемы гаитянцев, похоже, никого за пределами острова не волновали.

Если же начинать не со злодеев, а идти по всем подряд, то какую страну выбрать для начала? Если лишить суперменов Россию, это наверняка поможет ей в наступлении очередной стабильности, но не ослабит ли на тот крайний случай, если государства таки решатся использовать некстов для отстаивания своих геополитических интересов?

Тогда начинать надо с Китая, но там нас задавят массой. Кроме того, там большинство некстов находятся на военных объектах, к которым иностранцы наверняка так просто не подберутся.

В общем, это было, как стрелять из ружья внутри сарая. Любым выстрелом куда-нибудь, да попадешь, но не факт, что это принесет пользу, а тебе в следующий миг рикошетом не прилетит или крыша на голову не свалится.

Погруженный в эти невеселые размышления, и я и не заметил, что разговор стих и тактико-технические подробности ожидающего нам мероприятия перестали прорабатываться.

– Посмотри туда, – сказал Виталик, отвечая на мой немой вопрос.

Я посмотрел туда, куда он показывал.

И еще раз посмотрел, но уже другим зрением.

Обычное зрение показывало три автобуса и два грузовика, пылящие по проселочной дороге. Другое сообщало, что внутри них сидят.

– Нексты, – сказал я. – И люди. Много. И еще примерно столько же идет лесом. В смысле, с другой стороны пытается зайти.

– Сука, – сказал Виталик, ни к кому не обращаясь и характеризуя ситуацию в целом.

– А ты говорил, что никого не позовешь, – констатировал Гарри.

– А я, сука, никого и не звал, – одним привычным движением он извлек из-под плетеного кресла дробовик. Другим, уже менее привычным, добавил к своему арсеналу большой черный пистолет.

Дробовик он оставил себе, а большой черный пистолет отдал Гарри.

До машин было уже метров четыреста, так что я потянулся к ним скиллом Разряда, нашел все пять двигателей и прекратил в них всякую электрическую активность.

Транспорт встал, как вкопанный, но уже через несколько секунд из него на дорогу посыпались вооруженные люди.

– Репрессивная машина государства оказалась не такой уж неповоротливой, – констатировал Гарри.

– И это, как всегда, сука, оказалось не в масть, – согласился Виталик и передернул затвор.

Глава 18

Конечно, они должны были действовать не так.

Явиться не сейчас, ранним вечером, когда только начало темнеть, а ближе под утро. Подойти скрытно, быстро нас всех чем-нибудь вырубить, а потом уже разбираться, что к чему. Но у них, видимо, тоже было свое начальство, и оно требовало результата "вот прям щас", и сказало им "надо", и они ответили "есть", и взяли под козырек, и поперли, даже толком не представляя, с кем их придется схлестнуться.

– Пока не началось, я хочу напомнить вам одну важную, сука, вещь, – сказал Виталик. – Они, конечно, идиоты, но они – наши идиоты. Поэтому постарайтесь никого не убить. По возможности.

– Интересно, а они по отношению к нам аналогичным образом действовать будут? – поинтересовался Гарри, с сомнением глядя на большой черный пистолет, который ему только что вручили..

– Джокера, думаю, станут живьем брать, – сказал Виталик. – Остальных – по ситуации.

– Это, сука, печально, – сказал Гарри.

– Да охренеть просто, как.

Мы переместились в дом. Дом на вид был вполне добротный, но очевидно, что массированного обстрела он не выдержит. Тут вообще с обороной дела не слишком хорошо обстояли. В отличие от Стилета, Виталик отбивать штурмы не готовился..

Забор у Виталика был хлипкий, и с точки зрения фортификации даже упоминания не был достоин. Впрочем, что современному спецназовцу забор? Где не перепрыгнет, там подорвет.

Противника было слишком много. Несколько десятков. Я начал было нулить некстов, и успел обнулить троих, но проблемы это не решало, и я стал действовать по-другому. Отрастив как можно больше телекинетических щупалец, я окружил ими забор по периметру, создав таким образом барьер около трех метров высотой. Конечно, на силовое поле Безопасника это заграждение не тянуло, и я понятия не имел, как он отреагирует, когда по нему начать палить, но больше ничего в голову не приходило.

По крайней мере, ничего нелетального.

– Вон там сарай, – Виталик показал рукой. – В сарае стоит танк. Если что-то пойдет не так, прорывайтесь туда и попытайтесь свалить на нем.

– А пулемет у тебя тут нигде не закопан? – спросил я.

– Закопан, сука, – сказал Виталик. – Но пулемета я вам не дам. Потому что у вас, сука, паспортов нет.

Группа захвата, хотя, какая там группа… Толпа захвата подошла к воротам и уперлась в установленную мной преграду. Я почувствовал, когда они попытались продавить ее силой, но у них ничего не вышло.

Пока.

Группа, шедшая со стороны леса, должна была присоединиться к веселью уже через пару минут.

– Не понимаю, чего они, сука, стоят, – сказал Виталик.

– Я их держу, – сказал я.

– Ну ты монстр, – с уважением сказал Виталик. – И хорошо держишь?

– Пока да.

– Пойду тогда, побазарю, – сказал Виталик. – Глядь, до чего и договоримся.

– По-моему, без шансов, – сказал я.

– Я буду тянуть время, – сказал Виталик. – А ты пока нули их суперменов. Какая-никакая, а польза.

И он пошел.

***

Жизнь – она такая.

Вот ты живешь, ходишь на работу, общаешься с друзьями, может быть, заводишь семью, стараешься делать все правильно, вести себя достойно и даже идти к какой-нибудь более-менее великой цели, но в любой момент, внезапно и непредсказуемо, и вне зависимости от того, насколько правильно ты живешь и как близко к цели подошел, может прийти лесник и выгнать тебя нафиг с пляжа.

Виталик, как вы можете догадаться, был тот еще дипломат. Он, собственно, и на переговоры-то шел не с белым флагом, а с дробовиком в одной руке и развернутой ксивой в другой. И непонятно, что тут больше должно внушать.

– Вы кто такие? – заревел Виталик, не доходя до калитки метра три. – Я вас не звал! Идите на фиг!

– Ты сам кто такой, мужик? – спросили его. Поскольку они шли нас в асфальт закатывать, толковых переговорщиков с собой тоже не прихватили. – Сам туда иди!

– Мужики свиньям хвосты крутят, – сообщил им Виталик. – А я, сука, майор СВР Савельев, и это моя земля, и мне непонятно, какого хрена вы тут вообще третесь, собаки страшные!

Гарри закатил глаза.

– Непереводимая игра слов, – сказал я.

Суперменов среди прибывших была примерно треть, и я нулил их со страшной силой, одного за другим. Дело шло не быстро, поддержание барьеров особых сил не требовало, но часть внимания на себя забирало, и у меня то и дело сбивалась концентрация.

– Слышь, майор, – сказали Виталику. – У нас тут совместная операция Управления Н и ФСБ России, так что ушел бы ты с дороги.

– А, так у вас совместная, сука, операция, – сказал Виталик. – А я думал, просто клоуны корпоратив на природе решили устроить.

– По нашим сведениям, на территории скрывается опасный государственный преступник, – сообщили ему. – И мы его будем брать, не взирая. И всех пособников его тоже.

– До хрена у вас здоровья, как я посмотрю, – сказал Виталик. – Но вот не бережете вы его ни разу. И это печально.

Вторая группа вышла из леса и приблизилась к нам вплотную. Видимо, им уже сообщили, что здесь происходит какая-то антинаучная и нелогичная фигня, потому что они молча рассредоточились вдоль забора и стояли, ничего не предпринимая.

– Агрессивные переговоры, – сказал я Гарри.

– Нет, – сказал он. – Это еще не агрессивные. Агрессивные обычно начинаются, когда заканчиваются слова.

– Тебе виднее, – сказал я.

Он улыбнулся и крутанул пистолет на пальце.

– Слышь, майор, – предприняли еще одну попытку с той стороны. – Давай по-хорошему договоримся. Вариантов у вас тут нет, так что сдавайтесь и поехали с нами. И никто не пострадает.

– Жизнь – это и есть, сука, страдание, – сообщил им Виталик. – Не страдал, значит, считай, и не жил. Так что я хочу, чтобы кто-нибудь обязательно пострадал.

Я почти закончил нулить некстов из первой группы, когда до кого-то из них наконец-то дошло, что творится что-то нездоровое, и они перешли к действиям.

Несколько вновь прибывших телекинетиков вцепились в мой барьер и принялись его ломать, продавливать и изгибать. В общем, проверяли на прочность. Я обнулил двоих, когда им удалось пробить в моих защитных сооружениях брешь.

Спецназ, конечно, этой бреши не видел, но ему показали.

Виталик уже развернулся и шел обратно к дому. Увидев происходящее, он ускорился. Когда он был уже на крыльце, поддерживать барьер смысла не имело, и я его убрал.

Спецназ возликовал и ринулся на штурм.

Я бросил нуление на фиг, скиллом Стилета нащупал кучу напоминающих оружие железок и принялся гнуть их в разных направлениях. Представляю себе удивление какого-нибудь матерого бойца, который только что бежал на штурм, а смертоносная фиговина в его руках внезапно превратилась в тыкву. Хотелось бы мне видеть их лица, но они были в касках и слишком далеко.

Но бравых ребят это не остановило. То ли храбрость их была запредельна, то ли инерция слишком велика, но они не остановились. И бросились врукопашную.

Врукопашную.

На человека с дробовиком.

Виталик, совсем недавно просивший нас никого не убивать, сантиментами страдать не стал и повел себя не по-джентльменски. Вместо того, чтобы бросить свое оружие и вступить с противником в честный и благородный поединок, он выпалил набегающему спецназовцу прямо в бронежилет, и того буквально снесло с крыльца. И еще одного. И третьего.

Следующую пару я схватил телекинезом и закинул, куда подальше. Они отлетели метров на пять, сломали ветхий забор и временно потеряли интерес к происходящему.

Виталик продолжал палить.

Знаете, такие вещи происходят быстрее, чем описываются. Намного быстрее.

Когда у Виталика кончились патроны – а перезаряжать времени не было – он перехватил дробовик за ствол и врезал следующему спецназовцу прикладом по голове. Приклад разлетелся вдребезги, а спецназовец рухнул на землю и затих.

Оставшийся без оружия Виталик рванулся внутрь и захлопнул за собой дверь.

– Я, сука, в домике, – сообщил он нам.

– Мы видим, – сказал Гарри.

Оценив масштаб предстоящей схватки, он сунул пистолет за пояс и вооружился черенком от лопаты. Виталик покачал головой, извлек из шкафа две полицейские дубинки и вручил их британцу.

– Этом, сука, сподручней, – сказал он.

– Бесспорно, – согласился Гарри. – Ты б отошел в сторонку, майор. Дай мне пространство для маневра.

– Вот еще, – сказал Виталик, вооружился еще двумя дубинками (какой склад он ограбил?) и встал рядом с ним. – Я ж так все веселье, сука, пропущу. К хренам.

В следующий миг спецназ постучался в дверь.

Сапогом.

***

Дверь упала внутрь.

Прихожая у Виталика была не слишком маленькая, но и не сказать, что очень просторная, и когда к нашей вечеринке присоединился спецназ, в ней стало довольно тесно. Я отошел к дальней стене и держал окно. В смысле, старался делать так, чтобы в него никто не пролез.

С боевым кличем "Запили мне дверь обратно!" Виталик ринулся в бой. Он двигался удивительно быстро и ловко для своей массы, а с другой стороны, именно этому его наверняка и учили.

Спецназовцев, конечно, тоже не пальцем делали и как драться не на коленке объясняли, но они к происходящему оказались не готовы.

Виталик был, как русский медведь, огромный и опасный, а Гарри был как Джейсон Стейтем, обожравшийся допинга. Поскольку спецназ был весь в касках и бронежилетах, Борден отрывался на нем вовсю.

И стало очевидно, что он нас тоже не очень любит.

Казалось бы, в рукопашном бою сложно причинить вред человеку, упакованному в спецназовскую броню, но моим спутникам это удавалось. Виталику помогала масса и голая физическая мощь, Гарри же был более изящен и умудрялся бить в уязвимые места. Он был скользкий, как намыленный огурец, постоянно уходил из-под ударов, ломал руки, ломал ноги, срывал каски и лупил бойцов дубинками по голове, и в какой-то момент мне даже стало их жалко. К такому их явно никто не готовил.

У следующего ворвавшегося в прихожую оказался пистолет, и я бойца от него избавил. Пока он осознавал происходящее, я приложил его о стену, а оказавшийся рядом Виталик добавил по голове. Боец обмяк.

Груда бессознательных воинов в прихожей выросла настолько, что по помещению стало сложно передвигаться, и Виталик принялся выбрасывать тела в окно.

Я быстренько обратил еще нескольких суперменов в обычных людей и с удивлением обнаружил, что к нам больше никто не лезет. Видимо, решили перекурить и все обдумать.

Или перегруппировываются.

– Слышь, парни, – донеслось с улицы. – Вы там Терминаторы, что ли?

В голосе присутствовала изрядная доля уважения. Видимо, на ребят произвело впечатление, что мы больше не стреляем, хотя могли бы, и в целом стараемся никого не убивать.

– Т-1000 у меня в градуснике, сука, сидит, – сказал им Виталик.

– А давайте договоримся? Вам же все равно ничего не светит. Вы отсюда никуда не денетесь, а у нас подкрепление на подходе.

– На хрен, сука, иди, – сказал ему Виталик. – Русские не сдаются.

– А мы что, не русские что ли? – обиделись снаружи.

– А мне отсюда не видно, – сказал Виталик – Ты подойди, я рассмотрю.

Из комнаты послышался тихий скрип половиц. Как будто кто-то очень осторожный, но довольно тяжелый пытался подобраться к нам на цыпочках.

– Они в доме, – сказал Гарри.

Их было трое.

Нельзя сказать, что переключаться между разными скиллами было тяжело, тут, скорее, недостаток практики именно в боевых условиях сыграл свою роковую роль. Услышав про спецназовцев, я потянулся к ним скиллом Стилета, но пистолеты в их руках оказались пластмассовыми, и пока я переключался обратно на телекинез, они успели открыть огонь.

Виталик оказался к двери ближе всех, поэтому и получил три пули. Две в бедро и одну в живот. Он только начал падать, когда я, уже не сдерживаясь, от всей души врезал по ним телекинезом.

Невидимая рука подхватила их, протащила через всю комнату и впечатала в стену так, что дом заходил ходуном.

А остальные опять полезли на штурм.

И тут оказалось, что Борден то ли тоже сдерживался, то ли Виталик ему действительно мешал и путался под ногами, потому что Гарри внезапно превратился в живой вихрь и его фигура начала размазываться по краям. Если бы я точно не знал обратное, я бы подумал, что он тоже некст и свои скиллы в дело пустил.

Хотя это и были скиллы, в принципе, только происхождение у них было другое. Десятилетия тренировок, годы практики и врожденный талант, без которого тут явно не обошлось.

Я даже не понимал, что именно он делает и каким местом кого куда бьет. Я только видел, как от Гарри отлетают тела и следил, чтобы никто не попытался застрелить его исподтишка.

***

Нексты кончились.

Благо, лишенные способностей супермены не стали лезть на рожон, сгруппировались, отступили обратно в лес и там затаились. Хоть у кого-то в этой ситуации оказались мозги.

После того, как нексты кончились, кончился и спецназ. Окончательно убедившись, что суперменская зараза в бой не вернется, я пришел Гарри на помощь и мы (мы пахали, я и трактор, да) быстренько запинали оставшихся бойцов.

Почти чистая победа.

Насколько я мог видеть, нам таки удалось никого не убить. Поверженный противник дышал, местами стонал, а местами даже пытался уползти, или, наоборот, встать на ноги и продолжить дискотеку, но тут в дело вступал Гарри и его дубинки.

Сам Борден в бою пострадал незначительно. У него была рассечена бровь и испорчена прическа. Синяки и ссадины я считать не стал, наверняка их было много, и наверняка он на них никакого внимания не обращал.

Виталик громко стонал, матерился и сетовал на несправедливую, сука, жизнь, в которой англичане получают все веселье, а русские – пулю в брюхо.

– Ты как? – спросил его Гарри.

– Жить буду.

Я уже собрался возложить на него руки и избавить от страданий, ну, в смысле, исцелить, когда Гарри меня остановил.

– Он в ближайшее время не умрет, – сказал британец, подхватывая Виталика под руку. – А подкрепление действительно может подоспеть, так что лучше нам убраться отсюда поскорее.

– Разумно, – согласился Виталик. – Но вам придется меня нести. А я, сука, тяжелый.

– Ничего, дотащим, – я взял его под другую руку и мы заковыляли наружу. Мимоходом Борден умудрился пнуть приходящего в сознание спецназовца в каску, и тот снова отключился.

С того момента, как мы обнаружили транспорт на проселочной дороге, прошло едва ли больше двадцати минут.

Танк в сарае Виталика оказался "УАЗом патриотом" вроде тех, которыми пользовались в Управлении Н. Он был большой, черный, бронированный и страшный. И еще он занимал все внутреннее помещение сарая, так что погрузить в него довольно тяжелого Виталика было бы весьма затруднительно. Мы положили Виталика на траву, а потом Борден сел за руль и выгнул машину наружу.

Он открыл заднюю дверь, мы снова взяли Виталика под руку, и тут прилетел вертолет.

Несколько месяцев назад я бы поставил платиновую банковскую карту, которую выдало мне британское правительство в лице Бордена (несколько месяцев назад у меня этой карточки, конечно, не было, но не суть) против банки просроченной тушенки, что на борту этого вертолета будет Безопасник.

Но Безопасник был мертв, и там сидел кто-то другой.

Мы только услышали шум винтов, когда вертолет выпустил в нас ракету. Я уронил Виталика на траву и рефлекторно потянулся к этой ракете всем, чем только мог. Сбить ее, конечно, у меня бы не получилось при самом благоприятном развитии ситуации, но я рассчитывал, что сумею хотя бы немного ее отклонить и отвести удар. Слишком уж много народу было в зоне поражения.

И у меня почти получилось. Наверняка, я мог бы сделать и лучше, если бы мне предоставили такую возможность, но вот ее почему-то не предоставили. В секунды, пока я возился с ракетой, вертолет подлетел еще ближе и с него по нам ударили каким-то смертоносным скиллом.

Понятия не имею, каким, но уверен, что именно смертоносным.

Потому что второй аспект включился незамедлительно.

Глава 19

Ну, то есть, это я потом уже сообразил, что у меня второй аспект включился. Сначала-то я подумал, что в нас ударила ракета и я умер.

Мир затопила испепеляющая все белизна. Такая яркая, такая ослепительная и такая насыщенная, какой ни в одной рекламе "тайда" не увидишь. Окружающий мир исчез, он перестал существовать в этой белизне, я потерял точку отсчета, и точку опоры, и само чувство времени. Казалось, что прошла целая вечность, пока я висел в этой белой пустоте, хотя на самом деле миновало всего несколько секунд.

А потом в нас действительно ударила ракета.

***

На самом деле, нет.

Гарри Борден, специалист по уничтожению людей разными способами, о части которых ни вы, ни я даже не подозреваем, объяснил мне, что если бы ракета в нас таки попала, то мы бы превратились в розовые облака пара, которые очень быстро бы испарились под воздействием агрессивной внешней среды.

Мне все-таки удалось чуть-чуть отклонить ракету и она упала на землю за пределами принадлежавшего Виталику земельного участка.

Этим хорошие новости исчерпывались.

А плохая новость была в том, что ракета все-таки взорвалась.

Дальнейшее я помню урывками. Помню, как я лежал на земле, и у меня болело абсолютно все, словно меня сбил грузовик, а по тому, что осталось, проехал асфальтоукладчик, а потом промаршировала рота солдат.

Помню, как я пытался встать хотя бы на четвереньки и видел, как шатающийся Гарри Борден с залитым кровью лицом бредет к "патриоту" Виталика и открывает его багажник.

Помню, как он отбросил в сторону дробовик (интересно а сколько всего у Виталика дробовиков?) и достал из багажника одноразовый гранатомет. Помню, что подозрения, будто Виталик ограбил какой-то военный склад, окончтаельно превратились в уверенность.

Помню, как Борден взвалил гранатомет на плечо и направил его в сторону вертолета, разворачивающегося для второго захода.

Помню второй взрыв, уже в воздухе, и вой захлебывающегося двигателя вертолета, который падал куда-то в лес, за пределы видимости.

Помню, как Гарри тащил меня к машине и помогал усесться на переднее сиденье. Помню, с каким трудом он затащил на заднее сиденье бесчувственное тело Виталика.

Помню, как мы куда-то ехали, как бросили машину, как Гарри спрашивал, могу ли я идти сам.

Помню, как шел по ночному лесу, то и дело спотыкаясь и падая, и как хрипел и ругался Гарри, шедший сзади и тащивший на себе Виталика.

А потом уже ничего не помню.

***

Когда я пришел в себя, было уже светло. Я лежал на спине, мне было холодно, во рту пересохло и в то же время там ощущался солоноватый привкус крови. Тело все еще болело, но уже терпимо. Словно из вышеприведенного уравнения выбросили асфальтоукладчик, оставив только грузовик и роту солдат.

Я поворочал головой и обнаружил, что Гарри и Виталик валяются рядом и оба выглядят, как покойники. До Гарри было проще дотянуться, поэтому я ткнул рукой ему в бок.

Борден выругался по-английски.

Значит, таки жив.

Я огляделся по сторонам. Мы лежали на дне оврага, а где-то над нами шелестели своими кронами деревья.

Как всякий современный человек, в первую очередь я полез в карман за мобильником, чтобы уточнить, который час, но мобильник событий сегодняшней ночи не пережил. Экран оказался разбит вдребезги, а сам телефон отказывался включаться, не работая даже, как часы.

Я отшвырнул его в сторону.

– Примерно восемь утра, – сказал Гарри.

– Давно мы тут?

– Несколько часов.

– Я ничего не помню, – сказал я.

– Это нормально, – заверил он. – У тебя контузия.

– У меня повышенная регенерация, – сказал я. – Все уже должно было зажить.

– Я бы пожал плечами, но слишком устал для этого, – сказал Гарри. – Посмотри, что с нашим другом.

Я посмотрел.

С нашим другом все было плохо. Кто-то, скорее всего, Гарри, потому что я этого не делал, а больше тут никого и не было, перевязал ему раны, используя бинты из автомобильной аптечки, но повязки сбились и из-под них сочилась кровь. Виталик был бледен, дышал прерывисто и неглубоко.

Я приготовился включить суперменское зрение, задействовать скилы и поставить Виталика на ноги, как поставил на ноги в Индии самого Гарри, но у меня ничего не получилось.

Скиллы не работали. Зрение отказывалось переключаться в форсированный режим.

Я попробовал еще, и еще, и еще.

И ничего.

– У меня не работают скиллы, – сообщил я Гарри.

– Это очень плохо, – сказал он. – Без медицинской помощи он долго не протянет.

– В больницу…

– Ага, – сказал Гарри. – Здравствуйте, доктор, мы сцепились со спецназом ФСБ, а потом сбили вертушку из гранатомета, а в нашего друга несколько раз попали из пистолета, а потом его посекло осколками ракеты, не могли бы вы что-нибудь сделать. И это я уж не говорю о том, что понятия не имею, где здесь ближайшая больница.

Только тут я заметил, что у Виталика действительно добавилось новых ран. Одна была в плече, и выглядела особенно плохо. Там как будто кусок мяса вырвали…

Я снова попробовал использовать скиллы, и снова безрезультатно. Как это водится, суперспособности подвели меня в самый неподходящий момент.

Гарри достал из кармана фляжку с водой, хлебнул, протянул мне. Вода была холодной и божественной на вкус. Я сделал пару глотков, смывая привкус крови, а потом попробовал влить хотя бы немного жидкости в Виталика.

Он поперхнулся, закашлялся и открыл глаза.

Меня он узнал сразу.

– Джокер, – сказал он. – Жив. Где мы?

– Не знаю. Где-то в лесу.

– А Борден?

– Я тут, рядом.

– Холодно, – сказал Виталик. – Руки не слушаются. Борден, у меня в кармане должна быть коробочка. Там шприц. Вколи мне.

Гарри аккуратно влез Виталику под куртку, извлек из внутреннего кармана небольшой металлический контейнер и с сомнением посмотрел на ее содержимое.

– Не думаю, что это будет полезно.

– Коли.

Гарри содрал со шприца колпачок и, вонзив иглу Виталику в руку, надавил на поршень. Содержимое очень быстро перекочевало в кровь майора Савельева, но лучше он выглядеть не стал.

– Что это? – спросил я.

– Какой-то боевой коктейль, – сказал Гарри.

– Типа того, – сказал Виталик куда более бодро, чем несколькими минутами раньше. – Значит, теперь слушайте и запоминайте, – он продиктовал нам несколько цифр. – Это номер телефона человека, который сделает вам новые документы. Но вопрос с вашими рожами, которые наверняка будут висеть у каждого пограничника на стене, ва придется решать самим. Человек надежный, скажите ему, что от меня. Теперь еще один номер, – он продиктовал. Я даже не старался запомнить, надеясь на память профессионального разведчика. – Это на самый крайний случай. Телефон моего начальника. если совсем припрет, позвоните ему и сдавайтесь. Свободы не гарантирую, но бить, скорее всего, не станут.

Опершись на руки, Виталик сел и огляделся.

– Насколько мы далеко от моей дачи?

– Около сорока километров, – сказал Гарри.

– Это хорошо, – сказал Виталик. – Это, сука, замечательно, потому что нас наверняка ищут с собаками и не только. Машина где?

– Бросил километров пять назад, – сказал Гарри.

Это мы пять километров пешком отмахали? Не помню. Да как это вообще возможно по ночному лесу и в моем состоянии?

– Я вас тащил, – ответил Гарри на мой невысказанный, но очевидный вопрос. – Не сразу обоих, конечно. По очереди. И вам обоим явно следует похудеть.

Что-то я уже не уверен, кто в этой компании настоящий супермен.

– У меня есть около часа, – сказал Виталик. – А потом все станет очень, сука, печально. Поэтому я вам предлагаю валить отсюда к хренам, а я останусь здесь и буду наслаждаться общением с природой.

– Тебе нужна медицинская помощь, – сказал я.

– А также два миллиона долларов, холодный мартини, блондинку и вертолет, – сказал Виталик. – Кстати, что там с вертолетом?

– Сбил, – сказал Гарри.

– Как?

– У тебя гранатомет в багажнике лежал.

– Пригодился, значит, – сказал Виталик. – А кто тебе, собака английская, вообще разрешал в мой багажник лазить?

– Обстоятельства, – сказал Гарри.

– Силен, чертяка, – сказал Виталик. – Вертушку гранатометом усандалить – это тебе не мелочь по карманам тырить. С упреждением стрелял?

– Как учили, – сказал Гарри.

– Чему сейчас в Хогвартсе только не учат, – сказал Виталик. – Как мы вообще отбились?

– Чудом, – сказал Гарри. – Хватит трепаться, пошли.

– Далеко я за час уйду?

– Чем дальше уйдешь, тем меньше мне тебя тащить, – сказал Гарри.

– Будь профессионалом, Борден. Дай хоть помереть спокойно.

– Не сегодня, – сказал Гарри.

***

К сожалению, он ошибся.

Виталик продержался на ногах чуть больше часа. Гарри по-новой перебинтовал его раны, и мы пошли, шатаясь и поддерживая друг друга.

Но у организма Виталика осталось слишком мало ресурсов, и боевой коктейль, который вколол ему Гарри, сжигал последние прямо на глазах.

В принципе, нами двигало лишь упрямство и нежелание признать очевидное. Нам нужны были либо профессиональные медики, либо скиллы целителя, но ни того ни другого у нас не было и в обозримом будущем добраться до них мы не могли.

Это было тяжело физически и невыносимо морально, поэтому я старался не думать. Не думать вообще. Я просто шел, переставляя одну ногу за другой, по возможности поддерживал Виталика и смотрел исключительно перед собой.

Когда Виталик упал в третий раз и уже не смог подняться даже с нашей помощью, Гарри взвалил его на плечи и потащил. Под массивной фигурой майора СВР британского агента было практически не видно, ноги Виталика волочились по земле, но Гарри упрямо шел вперед.

Он был железный человек, и даже без всякого костюма, но через несколько часов силы кончились и у него.

Он аккуратно ссадил Виталика на землю, привалив спиной к стволу дерева, а сам рухнул рядом.

Мои скиллы не работали. Я проверял, не вернулись ли они, каждые пять минут, и каждый раз убеждался, что они не вернулись.

Может быть, они уже вообще не вернутся. То-то будет сюрприз для Дока… Пусть с контролерами класса "апокалипсис" разбирается кто-нибудь другой.

Гарри хлебнул воды, которую мы набрали в флягу в каком-то ручье, а остатки вылил Виталику на лицо.

– А я, сука, говорил, – сказал Виталик, приходя в сознание. – Надо было оставить меня там.

– Что уж теперь, – сказал Гарри.

– Был дураком, дураком и помрешь, – предрек ему Виталик. – Ладно, теперь слушайте сюда. Ты – неплохой чувак, джокер, хотя и супермен, а я суперменов не люблю. И ты тоже неплохой чувак, Борден, хоть и англичанин, и к ним я тоже не очень. Но вы, типа, исключения. Приятно было иметь знакомство с вами обоими.

– Ты что, прощаешься, что ли? – спросил Гарри.

– Типа того, – сказал Виталик. – Не порть мне пафос, сука, момента.

Я попробовал еще раз. Безрезультатно.

– Сейчас, по правилам игры, я должен сказать что-нибудь мудрое, – продолжал Виталик. – Дать вам последнее напутствие, направить в нужную сторону. Но что-то ничего, сука, мудрого, в голову не приходит.

Мы хранили молчание.

– Обидно, сука, – сказал Виталик.

И умер.

***

Собственно говоря, я и знал-то его всего ничего.

Можно сказать, толком и не знал.

Он был разведчик, балагур и сквернослов. Мы несколько раз выпивали вместе, он несколько раз мне помог, а потом он умер по моей вине. Ведь если бы я вчера не попросил его о встрече, сейчас он был бы жив.

Думаю, эту вину я буду ощущать до конца своей жизни.

Последнее время люди вокруг меня умирали с неприятным постоянством, но смерть Виталика меня здорово подкосила. Это было настолько глупо, неуместно, несвоевременно…

Гарри ничего не говорил, и я был ему за это благодарен. Слова, любые слова были бы лишними.

Один нож был у Гарри, второй мы нашли на теле самого Виталика. Пользуясь ножами и, по большей части, руками, мы выкопали яму, достаточно глубокую, чтобы до тела не смогли добраться дикие животные и бродячие собаки, которых в Подмосковье водится преизрядное количество, осторожно спустили в нее тело Виталика и засыпали его землей.

Утрамбовали невысокий холмик. Вместо надгробия Гарри воткнул в землю свой нож, все равно у нас больше ничего с собой не было.

Когда мы закончили с этим, в лесу снова стемнело, а мы были измотаны до невозможности.

– Ночуем здесь, – сказал Гарри. – А утром попытаемся выбраться к людям.

Вместо ответа я сел на землю, обхватив руками колени.

Гарри растянулся на земле. Через пять минут он уже спал. Или делал вид, что спит, я не проверял.

Ко мне сон не шел. Я сидел на земле, думал о Виталике и о том, что сделал не так.

А не так я сделал примерно все.

Скорее всего, они прогнали запись с камер в аэропорту через программу для распознавания лиц, и компьютер безошибочно распознал мое. Я же был зарегистрированным некстом, моя рожа присутствовала во всех базах, и вряд ли они обновлялись так часто, чтобы меня успели удалить после того, как официально признали мертвым.