Текст книги "Супермен должен умереть-2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Как же ты меня, сука, бесишь.

Он улыбнулся и снова развел руками.

– Я в этой истории злодей, – сказал он. – Я и должен тебя бесить. Ты ж вроде как герой и весь в белом.

– Так обычно говорят те, кто себя злодеями вовсе не считает, – заметил я.

– История нас рассудит, – сказал он. – Время все расставляет по своим местам, и если что-то до сих пор стоит не на своем месте, значит лишь то, что времени прошло недостаточно.

– Избавь меня от этой кухонной философии, – попросил я.

– Брось, Джокер, – сказал он. – Это, скорее всего, наш последний с тобой разговор, потому что я не вижу, что еще полезного могу тебе рассказать. Разве что могу дать пару советов. Мой руки перед едой и не пей воду из-под крана в незнакомой стране. А, нет. Это уже не актуально. Вот во времена моего детства это действительно имело смысл.

– Да-да, вы спасли мир от всего этого, – сказал я. – Заплатив за это жизнями двух с половиной миллиардов человек.

– Поверь, в первоначальный план эти потери не входили, – сказал он.

– Если учесть, кто является единственным источником информации, это заявление не бесспорно, – сказал я.

– Ты можешь верить, во что хочешь, – сказал он.

– Несомненно, так я и поступлю, – сказал я. – Но расскажи мне другое. Вот вы создали чудодейственное средство для борьбы с болезнями, старостью и прочее-прочее-прочее, по ходу его внедрения спровоцировали болезнь, убили два с лишним миллиарда человек и, вроде бы, даже добились своего, а потом обнаружили, что побочный эффект от этого благорастворения воздухов может в перспективе привести все человечество под монастырь. Но если вы все такие умные и ученые, знающие и умеющие, что ж вы со стволами бегаете, как герои второсортных боевиков? Почему не противостоите угрозе на том же уровне? Почему, так сказать, противоядие создать не пытаетесь?

– Потому что лаборатории уничтожены полностью, а документация – процентов на восемьдесят, – сказал Док. – Технологии утеряны, и чтобы их повторить, нам потребуются средства, которые нам уже никто не даст, и мозги, которые, возможно, еще не родились. И да, я просчитывал возможность создания того, что ты называешь противоядием. Предоставь нам все необходимые ресурсы и лет за десять-пятнадцать, учитывая, что все придется разрабатывать с ноля, мы смогли бы его создать.

– Но вы даже не пытаетесь, не так ли?

– Не пытаемся, – подтвердил он. – Потому что, создай мы такое средство, то после его применения эпидемия повторится почти со стопроцентной вероятностью. И в лучшем случае наше лекарство от лекарства убьет еще два с половиной миллиарда человек.

– А в худшем? – поинтересовался я, хотя уже догадывался, какой будет ответ.

И Док меня не разочаровал.

– Вообще всех, – сказал он.

Глава 27

Ситуация была сложная.

С одной стороны, у меня в наличии имелась кнопка "убить всех", и я чувствовал, что ради спасения наших с Борденом жизней вскоре мне придется ею воспользоваться, чему генерал Шэн будет несказанно рад.

С другой стороны, если я ей воспользуюсь, то второй аспект точно не сработает и вопрос его прокачки станет еще более туманным.

Опять же, я мог убить только всех в поле видимости, и хотя оно у меня было достаточно большим, на две другие военные базы, отбитые некстами у правительства, оно явно не распространялось.

И значит, я не выиграю ничего, кроме времени.

Борден подполз ко мне поближе.

– Если ты вдруг этого не заметил, части танка мы лишились, – сказал он. – Одна случайная граната, залетевшая внутрь, и нас со стенок можно будет смывать.

– Я заметил, – сказал я.

– И какой у тебя план?

Я изложил.

– Хороший план, – одобрил Борден. – Мне нравится. Напоминает последние кадры из бессмертного фильма "Бутч Кэссиди и Санденс Кид".

– Надеюсь, у нас финал будет оптимистичнее, – сказал я.

Мы велели оставшемуся в живых запасному китайцу забиться как можно глубже и сидеть тихо, а сами полезли наружу.

***

– Значит, отменить ничего нельзя? – уточнил я.

Док покачал головой.

– Фарш невозможно провернуть назад, – сказал он. – Мир изменился, теперь приходится играть по другим правилам, нравится тебе это или нет.

– Ну, тебе-то нравится, – заметил я. – Ты-то раньше сам кем был? Лаборантом? Пробирки мыл, огонь под ретортами поддерживал, пыль с сушеного крокодила вытирал. А сейчас ты прямо герой в маске, адский мститель и карающий меч равновесия.

– А ты прямо страдаешь от своей инаковости, – ухмыльнулся он. – Ночами не спишь, все думаешь, имеешь ли ты право своими скиллами пользоваться и не тварь ли ты дрожащая. Забей, Джокер, это все временно. Ты на вершине пищевой цепочки все равно не удержишься.

– А ты?

– А я – вне цепочки, если ты этого еще не понял, – сказал он. – Стою в сторонке с дробовиком и слабые звенья отстреливаю.

– Мушку спилил уже?

– Боюсь, наша беседа становится неконструктивной, – сказал он. – У тебя есть еще какие-то вопросы по существу, или нам пора попрощаться, возможно, навсегда?

– Есть, – сказал я. – Как это вообще работает?

– А ты еще не понял? После всех намеков, после всех моих объяснений? Не разочаровывай меня, Джокер. Ты ведь не настолько туп, каким иногда хочешь казаться.

– Но где вы взяли технологию? – спросил я. – Она и сейчас-то кажется фантастикой, и не так, чтобы слишком научной, а уж двадцать с лишним лет назад…

– Боюсь, этого мы уже никогда не узнаем, – сказал Док. – Может быть, на корпорацию "Феникс" работал гений, намного опередивший свое время, может быть, они использовали технологию с разбитого корабля пришельцев, найденного на обратной стороне Луны. Я уже говорил, я не был в числе ведущих специалистов, мне никто ничего не рассказывал.

– А был прецедент? С кораблем пришельцев, я имею в виду.

– Не знаю, – сказал Док. – Я ничего такого не слышал.

– Почему у меня опять ощущение, что ты навешал мне на уши очередную порцию лапши?

– Потому что ты мнительный социопат и никому не веришь, – сказал Док. – Посмотри на меня. Я – не злодейский злодей, мечтающий поработить человечество или сделать ему какую-то гадость. Я и спасать-то его не очень хочу, если честно. Я всего лишь пытаюсь исправить ошибку, которую помог совершить когда-то очень давно.

– Убивая людей.

– Это необходимые жертвы, – сказал он. – Ни один исторический процесс без них не обходится.

– Забавно, что никто из рассуждающих подобным образом никогда не ставит себя на место этих жертв, – сказал я.

– Сбавь обороты, Махатма, – посоветовал он. – Можно подумать, у тебя руки не по локоть в крови. Ты в одних Эмиратах положил народу больше, чем я за последние пять лет.

– Меня вынудили, – сказал я.

Он расхохотался.

– Так меня тоже, – заявил он, театрально смахивая якобы выступившие на глазах слезы. – Прикинь, брат, какая загогулина.

***

Тут была дилемма.

Я мог бы убить их всех, даже не вылезая из танка, но в таком случае второй аспект точно не сработает. Если же я не буду убивать их всех прямо сейчас, и кому-то из них удасться запустить скилл Аскета, то из-за кулдауна, на который уйдут мои собственные способности, я уже никого убить не смогу.

А враги, хоть и перестанут быть некстами, все же останутся врагами.

Конечно, на этот случай у меня был Гарри Борден, но не факт, что и он от такой толпы отмахаться поможет.

Нет, все-таки поломка танка сильно нарушила наш первоначальный план.

Когда мы вылезли наружу, Гарри держался поблизости, в той зоне, где вражеские скиллы переставали работать. Я нулил, он стрелял, и все было, как в старой доброй песне про "мы спина к спине у мачты против тысячи вдвоем", вот только самой мачты нам не хватало.

Из-за особенностей своего зрения на местности я ориентировался не слишком хорошо, поэтому позволил вести Бордену. Не прекращая стрелять из автомата, он затащил меня за угол какого-то ангара, где мы на время и затихарились.

– Почему не работает? – спросил он.

– Черт знает, – сказал я. – Возможно, угроза таки недостаточна. А может, он просто сломался.

– Кто?

– Второй, сука, аспект.

Передышка была недолгой. Пятеро некстов пытались подобраться к нам по крыше здания, видимо, скиллы у них были не особо дальнобойные.

Я занулил их всех одним махом.

Что хорошо в боях некстов, так это то, что боезапас никогда не заканчивается.

Чья-то голова высунулась из-за угла, и Борден всадил в нее пулю.

Если бы я был древним скандинавом, это был бы идеальный момент, чтобы умереть. Пасть в бою, чтобы грудастые девахи на крылатых лошадях утащили тебя в Валгаллу, где всю оставшуюся вечность ты будешь сидеть за столом, есть, пить и травить никому не интересные байки о своих похождениях.

Но я был русским, и потому сомневался, что эти девицы за мной прилетят. К тому же, проигрывать не хотелось.

Они шли.

Они приближались к нам со всех сторон, и воздух гудел от их огненных шаров, электрических разрядов и кусков смертоносного металла, призванных разорвать нас на куски.

Правда, огненные шары затухали на подлете, молнии гасли, а железки просто падали на землю. Посвященным известно, что джокеры качаются в бою, а я воевал уже очень долго.

Мне надоело возиться с ними поодиночке, я собрал черный вихрь и отправил его к врагам, отменяя их скиллы и сокращая популяцию суперменов. Я надеялся, что хотя бы некоторые из обнуленных осознают всю тяжесть ситуации, в которую они угодили, и вместо попытки свести счеты предпримет попытку сбежать.

А остальных застрелит Борден.

Мощный удар сотряс здание, за которым мы прятались, и в следующий миг, обдав нас волной пыли и осыпав дождем кирпичной крошки, стену здания пробил танк.

Тот самый танк, на котором мы сюда приехали, только сжатый в один огромный металлический комок.

Надеюсь, запасной китаец успел из него выбраться.

Я быстро определил виновника произошедшего беспредела. Это был очередной телекинетик, но если его предыдущий коллега жрал стероиды ложками, этот явно использовал лопату.

– Да, брат, да! – заорал я и выскочил на открытое пространство.

***

Вот те два слова, которые сказал мне Док во время нашей первой встречи в Дубае.

Серая слизь.

Конечно, этот термин не описывал проблему, с которой столкнулось человечество, но показывал, в какую сторону надо копать.

Версия номер четыре, земная, конспирологическая.

Об этой версии многие слышали, и я в том числе, но она тонула в белом шуме вместе со всеми остальными. Ну там, инопланетяне, заговор масонов и прочее, вы должны помнить.

Серая слизь, если кто не знает, это такой гипотетический сценарий конца света, связанный с успешным развитием нанотехнологий, когда неуправляемые самореплицирующиеся нанороботы поглотят все доступное им на Земле вещество. Вообще все.

А поскольку в космос они выйти не смогут, то конце света наступит только для землян, так что все остальные галактические цивилизации, если они, конечно, существуют, могут чувствовать себя спокойно.

Люди из корпорации "Феникс" не хотели устроить конец света, а вовсе даже наоборот. Поэтому их нанороботы не были неуправляемы. И самореплицирующимися по началу они тоже не были.

Изначально планировалось, что этих нанороботов будут подселять каждому конкретному человеку колониями, и уже там, внутри него, они и развернут свою бурную и полезную деятельность. Почки почистят, раковые клетки на стадии зарождения удалят и с вирусами бороться будут.

Подселять их, ясное дело, собирались не абы кому и далеко не бесплатно. Коммерческое, все-таки, предприятие.

– И поначалу все именно так и шло, – сказал Док. – На мышах мы, конечно, не экспериментировали, слишком маленькая масса тела, чтобы наноботоы поместились там в количестве, потребном для координированных действий, но вот со свиньями все получалось достаточно неплохо, и мы перешли к экспериментам на добровольцах.

– И тут-то все и пошло не так? – попробовал я угадать.

– Нет, все шло, как и должно было, – сказал Док. – Наноботы-симбионты справлялись со своими задачами на троечку. Что-то они действительно лечили, каких-то проблем в упор не видели, но в целом попавшие под раздачу люди стали физически крепче и меньше болели. Это, конечно, было не совсем то, чего от нас ждали главные инвесторы, но работа шла, и мы считали, что сможем довести все процессы до ума в штатном режиме. Лет за десять-пятнадцать.

– Кто-то не захотел ждать?

– Человек, впоследствии известный всем, как Красный Шторм, – кивнул Док. – Он был окончательно поехавший псих, но гениальный ученый, и, к сожалению, наше руководство тогда недооценило обе его ипостаси. Он носился с теорией, что колонию, способную уместиться в человеческом теле, невозможно запрограммировать на решение широкого спектра задач, а потому ее надо увеличить. Вынести, так сказать, за пределы одного человеческого тела.

– Это какая-то ересь и антинаучный бред, как по мне, – сказал я. – Из твоих слов вроде как следует, что нанороботы могут общаться между собой, а это невозможно. Нельзя передавать сигналы без передатчика и принимать их без приемника, а размеры "нано" не позволяют встроить ни то, ни другое.

– Ты хорошо разбираешься в молекулярной физике? – поинтересовался Док.

– Примерно никак, – сказал я.

– А в квантовой?

– На том же уровне.

– Тогда заткнись и не мешай мне объяснять на пальцах, – сказал он. – Я, если честно, и сам до конца не понимаю, как это работает. Говорю же, не был я в числе ведущих специалистов.

Он вздохнул и снова отпил из большой бутылки. Может, у него там и не вода.

– Его спросили, насколько надо расширить колонию. Он ответил, что в идеале – до бесконечности, но пока можно ограничиться одной только нашей планетой. Его подняли на смех. Идею не поддержали, в том числе и потому, что она здорово бы усложнила извлечение прибыли и уравняла бы в правах на новое качество жизни и бедных и богатых, что богатых, ясное дело, не слишком-то и устраивало. Но Красный Шторм был идейный коммунист и считал, что наука должна принадлежать народу и прочее в том же роде. И он принялся экспериментировать втайне от всех.

– И его никто не заложил? – удивился я.

– На первых порах, нет.

– А как же корпоративный дух?

– Его подручными были настоящие нерды, – сказал Док. – Их интересовала наука ради науки, там своя корпоративная этика, а коммерция им вообще побоку.

– И Красный Шторм встроил им механизм саморепликации? – уточнил я.

– Именно так. И сам стал первым носителем нового вида симбионтов.

– Так вот кто на самом деле убил два с половиной миллиарда человек? – сказал я. – Очень удобно – свалить все на мертвого.

– Как последний очевидец тех событий, официально тебе заявляю, что проверить мои слова ты не сможешь. Никто не подтвердит тебе того, что я сказал, и никто не опровергнет. Ты можешь либо принять это на веру, либо нет.

– И что было дальше?

– Это же очевидно, они начали размножаться, – сказал Док. – Но поскольку наши нанороботы были симбионтами, они не поглощали материю, а встраивались в нее. И тогда выяснилось, что с одинаковым успехом они встраиваются не только в живую материю.

– Что-то я не заметил, чтобы с тех пор кирпичи стали прочнее, – заметил я.

– Потому что задача делать кирпичи прочнее никогда перед ними не ставилась, – сказал Док. – Список задач составляла другая команда, он был очень обширен, и Красный Шторм скормил его своему детищу целиком. Симбионты, как я уже говорил, начали размножаться, мы слишком поздно заметили, что происходит и не смогли сдержать их распространение. Так началась эпидемия. А незадолго до ее окончания проявил себя и побочный эффект. Тот самый, с которым мы имеем дело сейчас.

– И как это работает? – спросил я.

– Я объясню.

***

Он был очень хорош, мой китайский коллега-телекинетик.

Пожалуй, на моей памяти, он был лучшим. Его огромная длань устремилась ко мне, вторгаясь в личное пространство и сминая зону моего контроля, наспех выстроенная дополнительная защита трещала по всем швам.

Еще немного, и он меня раздавит к чертовой матери.

Я был так сосредоточен на поддержании защитного поля, что даже не помышлял о контратаке.

Говорят, что в такие минуты вся жизнь проносится у человека перед глазами, но, черт побери, за исключением последних месяцев у меня была очень скучная и обычная жизнь, и проноситься там было нечему.

Только разговор с Доком почему-то и вспомнился.

***

– Но прежде я хочу, чтобы ты понял, зачем вообще тебе все это рассказываю, – сказал Док.

– Кстати, а зачем ты мне все это рассказываешь? – спросил я.

– Чтобы ты четко знал, с чем ты бьешься и во имя чего, – сказал он. – Побочный эффект уйдет, но все положительные свойства останутся. Болезни окончательно уйдут, старость отодвинется на десятилетия…

– И розовые пони станут танцевать на радуге, – согласился я.

– Утопии, конечно, не случится. Люди продолжать убивать друг друга в бессмысленных войнах, разве что оружие придется использовать чуть помощнее, потому что ускоренная регенерация никуда не денется, человеческая природа не изменится из-за чудо-машин, выведенных из пробирки…

– Философствованиями о порочности человеческой натуры я уже сыт по горло, – сказал я. – Нельзя ли ближе к теме?

– Изволь, – сказал он.

***

С некоторым удивлением я обнаружил, что ноги мои не касаются земли. Я не заметил, как меня вознесло на двухметровую высоту, так как был слишком занят тем, что не давал этому монстру меня раздавить.

Я видел его, он стоял метрах в двадцати от здания и смотрел на меня скрестив руки на груди. На вид ему было лет сорок, он был коротко стрижен и носил местную военную форму без знаков различия.

Возможно, это мог быть следующий Мао Дзедун.

При его появлении остальные нексты перестали меня атаковать.

Борден высунулся из-за угла и послал в его сторону автоматную очередь, но все пули зависли в воздухе, не долетев до цели больше метра.

Я снова вспомнил Безопасника и его уверенность, что редкий телекинетик может остановить летящую в него пулю. О, где же те простые и понятные времена, когда максимумом моих проблем были несколько психопатов на грязном складе посреди промзоны?

Он продолжал давить, я продолжал сопротивляться, и тут мы, видимо, достигли какого-то устойчивого равновесия, потому что кольцо вокруг меня перестало сжиматься.

Мы замерли в патовой ситуации. Он явно не мог давить сильнее, а я не мог контратаковать, потому что это сломало бы мою защиту.

С другой стороны…

Я сбросил защитное поле, и за миг до того, как мои кости могли бы затрещать, ломаясь и протыкая всякие внутренние органы, мир исчез в ослепительной и всепоглощающей вспышке второго аспекта.

А потом я полетел на землю с двухметровой высоты.

Глава 28

Док отпил еще воды и закинул ногу на ногу.

– Теперь мы подобрались к самому главному, – сказал он. – Я расскажу тебе о сути контроля.

– Давно пора, – сказал я.

– Ты уже должен понимать, что наши нанороботы-симбионты сейчас везде, – сказал Док. – В тебе, в стуле, на котором ты сидишь, в полу, на котором стоит этот стул. Они в воде, которую ты пьешь, в пище, которую ты поглощаешь, ты дышишь ими и сжигаешь их в двигателе внутреннего сгорания.

– Я понимаю, можешь не продолжать, – сказал я. – А то перечисление может быть очень долгим, и я засну. У нас тут глубокий вечер знаешь ли.

– А ты, кстати, сейчас где?

– А какая, кстати, тебе разница?

– Никакой. Просто любопытно.

– Любезность в ответ на любезность, – сказал я. – Я скажу, где сейчас я, а ты скажешь, где сейчас ты.

– Ну, нет, так нет, – сказал он. – На чем я остановился?

– На том, что они заполонили всю планету.

– Именно так, – подтвердил Док. – А поскольку все наши нанороботы-симбионты объединены между собой, они образовали некую единую общность, назовем ее для удобства некстосферой…

– Такое себе удобство, – заметил я. – Язык сломаешь.

– Некстосфера является неким хранилищем информации о программах, которые выполняют симбионты, – сказал Док. – По идее, это должна была быть замкнутая система, на которую невозможно повлиять извне, но это оказалось не так. Незадолго до окончания эпидемии появились люди, чьи особенности мозга позволяли им посылать запросы в эту некстосферу, и получать ответную реакцию.

– А что за особенности? – спросил я.

– Я не знаю, – сказал Док. – Полагаю, никто из ныне живущих не знает. Этой информацией наверняка располагал Красный Шторм, но он уже точно ни с кем не поделится. Возможно он, как автор идеи, оставил какую-то лазейку для внесения изменений в список программ, и оказалось, что этой лазейкой могут воспользоваться и другие люди. Возможно, это произошло случайно и не зависело от его желания. Сейчас это уже не так важно. А то, как некстосфера выполнит твой запрос, зависит от того, какое количество симбионтов ты можешь контролировать. Сколько их откликнется на твой зов.

– И ты продолжаешь утверждать, что это никакое не вуду?

– Продвинутые технологии неотличимы от магии. Особенно в глазах дикаря.

– От лица дикарей хочу отвесить тебе низкий поклон, – сказал я.

В принципе, общий идиотизм ситуации вполне укладывался в мою картину мира. Богатые люди хотели жить долго и счастливо и заработать еще больше денег, и у них почти получилось, но потом в процесс вмешался идейный фанатик Красный Шторм, который решил раздать это счастье всем, даром, и чтоб никто не ушел обиженным

Никто и не ушел.

***

Падение не стало для меня неожиданностью, и я даже успел сгруппироваться, как учил меня Гарри, но одна нога приземлилась крайне неудачно, то ли на камень, то ли на какой-то кусок железки, и я подвернул лодыжку.

Ногу пронзило острой болью, в глазах на мгновение помутнело, и я начал заваливаться набок, но времени лежать на земле и жалеть себя мне никто не дал. Уже в следующий миг Гарри подхватил меня под руку и потащил в сторону, уводя с линии огня.

Как и было предсказано, нексты перестали быть некстами, но желать нашей смерти не прекратили.

Конечно, шок от лишения способностей внес дополнительную неразбериху в их и так не слишком хорошо организованные порядки, но в нашу сторону продолжали палить. Чего-чего, а огнестрельного оружия тут валялось в количестве.

Периодически отстреливаясь, Борден потащил меня к пролому в ограждении базы.

Кто проломил? Мы и проломили.

Стоило мне посмотреть на то, что мы тут учинили, своим обычным зрением, как меня охватил ужас.

Когда смотришь тактическим зрением боевого некста, окружающий мир похож на компьютерную игру. С весьма неслабой графикой, но все же игру. Краски более яркие, цели подсвечиваются с разной интенсивностью в зависимости от потенциальной опасности, повсюду висят подсказки по поводу применения скиллов. Картинка получается красивая, но не реалистичная, и в какой-то момент ты перестаешь осознавать, что за всеми этими мигающими на твоей тактической карте огоньками стоят живые люди.

А на самом деле…

Где-то что-то горело, столб черного дыма поднимался в ночное небо, заслоняя звезды. Часть зданий была разрушена, повсюда валялись обломки строительных конструкций и военной техники.

И еще везде были тела.

По большей части, мертвые.

И все это натворил я.

Мы с Борденом доковыляли до дырки в заборе, после чего он опустил меня на землю, вручил один из своих пистолетов и рекомендовал уползать в сторону леса.

– А ты? – поинтересовался я.

– Тут какая-то нездоровая активность, – сказал Борден. – Я сейчас ее быстренько прекращу, а потом тебя догоню.

Я не стал с ним спорить и даже не стал спрашивать, как он потом собирается найти меня в лесу. Ситуация изменилась, и теперь настоящим суперменом тут был он.

По крайней мере до тех пор, пока не пройдет кулдаун.

***

– Допустим, все это так, – сказал я. – Но что конкретно делает скилл Аскета?

– Скилл Аскета перекрывает контролерам путь к некстосфере, – сказал Док. – Разве это не очевидно?

– Но как?

– А какая тебе разница?

– Я просто хочу разобраться в механизме его работы.

– Я слишком устал, чтобы ржать, – сказал Док. – Я до конца этих механизмов не понимаю, а я стоял у истоков, пусть и не в первых рядах. А ты, человек с обычным техническим образованием, думаешь, что сможешь понять то, что сделала целая группа гениальных ученых, опередивших свое время? Флаг в руки, как говорится.

– А антисканер? – спросил я. – Та хреновина, которую я отобрал у Кукольника Джо?

– Ее сделал я, – с немалой долей гордости сообщил Док.

– И на каких принципах она работает?

– Секрет фирмы, – сказал Док. – А фирма веников не вяжет.

– Гробов вы понаделали уже предостаточно, – согласился я. – Но механизм работы скилла Аскета интересует меня не просто так, а потому что я им пользуюсь.

– Ты хочешь знать, что произойдет с твоими собственными скиллами, – понимающе кивнул Док. – Боюсь, я не смогу тебя обнадежить. Я точно не знаю.

– Но какие-то предположения у тебя есть?

– Скорее всего, кулдауны после срабатывания второго аспекта будут увеличиваться по продолжительности, пока не уйдут в бесконечность, – сказал он. – Но это не точно.

– Однако, раз ты озвучил эту версию, ты придерживаешься именно ее?

– Да, – сказал он. – И если сейчас ты спросишь, сколько срабатываний тебе осталось до тех пор, пока ты не окажешься у разбитого корыта, то я понятия не имею.

Это была горькая, но неизбежная правда.

Я и без слов Дока понимал, к чему это все в конечном итоге придет. Ну, если я доведу процесс до конца и по ходе дела умудрюсь не получить пулю в голову или смертельный скилл в печень.

Если теоретически, выбор у меня был.

Можно было прекратить мой крестовый поход против суперменов и позволить миру и дальше рушиться в хаос и неразбериху, и наверное, лично для меня это был бы неплохой выбор. Потому что в этой мутной воде я мог бы стать пусть и не самой крупной рыбой, но по крайней мере такой, с которой другим хищникам точно пришлось бы считаться. Я мог бы урвать свой кусок пирога и жить долго и счастливо, ни в чем себе не отказывая. И если бы я выстроил свои отношения с другими игроками достаточно грамотно, это вполне могло бы сработать.

Или я мог продолжать делать то, что делаю, и в случае успеха, пусть даже небольшого, промежуточного и неокончательного, превратиться обратно в планктон, которым я и был, пока это все не началось.

Самое обидное, что даже если герой спасает мир, это еще не гарантирует, что ему в этом спасенном мире будет приятно жить.

***

Я успел уковылять метров на пятьдесят от пролома, когда интенсивность стрельбы на разрушенной нами военной базе значительно выросла. Видимо, Гарри наконец-то попал в свою родную стихию и развернулся на всю катушку.

Тут я снова неудачно на что-то наступил, нога не держала нагрузки. Я вскрикнул от боли и повалился на землю. В принципе, я не гордый, могу и поползать. Так оно, кстати, и безопасней.

Я уполз еще метров на двести-триста, когда услышал за спиной какой-то шум. Конечно, это мог быть и Гарри, но я на всякий случай перевернулся на спину, привалился к какому-то пеньку и достал из-за пояса пистолет.

Шум нарастал, и я подумал, что вряд ли это Гарри. Английский спецагент, когда он не тащил кого-нибудь на плечах, двигался куда изящнее и такого внимания не привлекал.

Я снял пистолет с предохранителя, для надежности обхватил его двумя руками, как учил Гарри, и навел куда-то туда. Секунд через десять где-то там появился силуэт человека, который был явно ниже аналогичного силуэта Бордена, зато шире его в плечах.

Он сделал еще пару шагов и при свете звезд стало видно, что это китаец и в руках у него топор.

Почему топор, зачем опор, спросите вы. А хрен его знает, отвечу вам я. Но если кому-то действительно интересно, что это был за топор, то я уточню.

Топор был плотницкий.

А поскольку шансы на то, что этот человек окажется случайно заблудившимся в ночи дровосеком, были невелики, я начал в него стрелять.

После второго выстрела он споткнулся, уронил топор себе под ноги и рухнул ничком на землю. На всякий случай я пальнул в его сторону еще пару раз, а потом сообразил, что этим только привлекаю к себе внимание.

По счастью, канонада вокруг не стихала, на эти выстрелы никто разбираться не прибежал, и я спокойно пополз дальше.

Гарри догнал меня минут через двадцать. Он действительно двигался почти бесшумно и о его приближении я узнал в последний момент. Точнее, я услышал какой-то шорох за спиной и только начал разворачиваться, а рука потянулась к пистолету, как Гарри заговорил.

– Не дергайся, – сказал он. – Это я.

– Ага, – сказал я. – А тебе не говорили, что так подкрадываться к людям попросту неприлично?

– Нет, не говорили, – сказал он. – А может быть, я плохо слушал.

– Там все еще стреляют, – заметил я.

– Почему это тебя беспокоит?

– Ну, ты здесь, а там все еще стреляют, – сказал я. – Это странно.

– Ничего странного, это уже их внутренние разборки, – сказал Гарри. – Войска генерала Шэна прикатили. Сейчас они окончательно тут все урегулируют.

– А, понятно, – сказал я, опускаясь на землю. – Наверное, это хорошо.

Он пожал плечами.

– В любом случае, ты рано расселся. Ночь, лес, никто не станет разбираться, кто тут свои, кто чужие, и мы запросто можем попасть под раздачу.

Он протянул мне руку и помог подняться на ноги.

– Идти-то сможешь?

– Конечно, – сказал я. – А в какой стороне тут граница?

– Там, – Гарри неопределенно махнул рукой. – Но родину потянуло?

– Просто спросил, – я оперся о его плечо и мы поковыляли. Сзади что-то продолжало громыхать, стрелять и гореть, и я предполагал, что на двух остальных базах ситуация не слишком отличается от нашей. – Как далеко нам надо забрести?

– Без разницы, – сказал Гарри. – Главное – дожить до утра. Как рассветет, генерал Шэн отправит своих орлов искать всяких недобитков по лесам, и, если нам повезет, увидев европейцев, стрелять его орлы сразу не станут.

– А если сам геера Шэн захочет от нас избавиться?

– Не думаю, – сказал Гарри. – Он игрок опытный и просто так фигурами разбрасываться не будет. Но, конечно, такой вариант тоже вероятен, поэтому я бы предпочел встретиться с ним только после того, как твои скиллы к тебе вернутся.

– Ты же знаешь, есть некоторая вероятность, что они вообще не вернутся, – сказал я.

– Знаю, – сказал Гарри. – Но не перестаю надеяться, что не в этот раз.

– Угу, – сказал я. – Я тоже.

– Но на всякий случай, веди себя так, будто они уже вернулись, – сказал Гарри.

– Не сработает, если я продолжу хромать, – сказал я.

– Значит, не хромай.

***

– По твоему лицу я вижу, что ты хочешь еще о чем-то поговорить, – заметил Док.

– Конечно, – сказал я.

– Курс биткойна падает, погоды в нашей части света стоят хорошие, террористы опять захватили самолет, а международная обстановка крайне нестабильна.

– Да и фиг бы с ними со всеми, – сказал я. – Лучше расскажи, почему на тебя скилл Аскета не действует.

Он покачал головой.

– Эта информация на твою миссию никак повлиять не может, поэтому я оставлю ее при себе.

– Жаль, – сказал я.

– Неужели та рассчитывал на что-то другое?