Текст книги "Супермен должен умереть-2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23

Следующей нашей жертвой стал Электрик.

На самом деле, его звали как-то по-другому, но я не знаю испанского, поэтому его прозвище не запомнил, а для себя зову Электриком, потому что у него был такой же скилл, как и у Разряда. Электрик мог контролировать электричество и фигачить молниями, прямо как переболевший в детстве Зевс.

Проблема в том, что для обычного человека даже средних дарований некст представляет реальную опасность. Именно поэтому умные люди предпочитают стрелять первыми и, желательно, из снайперской винтовки.

Мелких некстов захватить гораздо проще и водятся они в достаточном количестве, чтобы никто не хватился пропажи, однако эксперимент с Тесаком показал, что мелкие нексты для наших целей не годятся. Ицхак, совершенно разумно не желающий рисковать своими людьми, заявил, что некста он найдет и организует за ним слежку, но не более того. Действовать израильтянин предоставил нам.

Электрик жил в небольшом городке примерно в часе езды от Барселоны. Израильтяне установили за ним слежку и за пару дней выяснили все про его занятия и привычки.

Он жил один, в небольшом домике на окраине, жил довольно скромно, и если и был злодеем, то явно без приставки "супер". Раз в месяц или чуть реже он выбирался в Барселону и грабил закрытые на ночь магазины, отключая охранные системы при помощи своего скилла. Обычно его добычей становились пара тысяч евро и горстка ювелирных изделий, которые он даже не пытался сбыть, и, видимо, откладывал на черный день.

Против людей свой скилл он применял дважды. Один раз – когда отбивался от случайного нападения хулиганов на улице Барселоны, и еще один – когда разбирался с оказавшимися в магазине охранниками. Охранники остались живы, один из хулиганов погиб.

В общем, такой себе злодей, на троечку.

В два часа ночи, когда все приличные люди уже спят, я постучался в его дверь.

На мне на всякий случай был легкий бронежилет, в кобуре под курткой я прятал "беретту", а в ухо всунул наушник, чтобы поддерживать связь с Борденом, который сидел в машине, припаркованной через пару домов, и типа обеспечивал мне прикрытие.

Минут через пять я повторил стук и для надежности добавил ногой.

– Он дома, – сообщил Борден. – Но похоже, что спит.

– Я и сам вижу, что он дома, – я уже посмотрел сквозь стены и видел, что Электрик находится в дальней части дома и на стук никак не реагирует.

– Ицхак говорит, что он вернулся из бара больше двух часов назад, – сказал Гарри. – Продолжай стучать.

– А ну как соседи полицию вызовут?

– Ерунда, отстреляемся.

– Вот это-то меня и беспокоит.

После третьего стука тело в дальней части дома очнулось и начало приближаться. Когда оно окончатльно приблизилось, я сделал два шага в сторону от двери. В отсутствие хозяина израильтяне обыскали дом и утверждали, что огнестрельного оружия там нет, но береженого и Борден лучше прикрывает.

За дверью что-то недовольно буркнули по-испански. Судя по интонации, это был какой-то средний вариант между "кто там?" и "какого дьявола вы ломитесь в мою дверь в два часа ночи".

В ответ я произнес заранее выученную и многократно повторенную фразу: "Я пришел за тобой!".

Тело отпрянуло от двери и бросилось вглубь дома.

– Не открыл, – констатировал Борден. – План Б. Ломай.

В принципе, я мог бы вынести дверь на голых скиллах. Вломить по нет телекинезом, вырезать из коробки скиллом Разрубателя или поиграть с металлической частью замка способностью Стилета. Но дверь была довольно хлипкой на вид и я просто пнул ее ногой.

Ну ладно, не просто пнул, а так, как меня Борден учил.

Дверь открылась, и я вошел внутрь. Электрик в этот момент как раз выбегал через задний вход.

Я догнал его до дворе. Он как раз собирался перемахнуть через невысокий забор и попробовать затеряться на соседей участке.

Я сдернул его с забора телекинезом, слегка приложил о землю, чтоб он хоть немного пришел в себя, и отпустил.

Он снова что-то буркнул. Наверное, интересовался, кто я такой и какого черта мне от него надо. Я ответил ему той же фразой и потому, что она подходила по ситуации, и еще потому, что другой на испанском просто не знал.

Тогда он наконец-то вошел в боевой режим и я увидел, что он готов применить свой скилл. Покрепче сжав зубы, я приготовился наблюдать.

Молния сорвалась с его ладоней, устремилась ко мне и погасла, не долетая двух метров.

– Ну как? – поинтересовался Борден, наверняка видевший вспышку.

– Никак, – сказал я.

– А как же так?

– Да как-то вот так.

Пока мы обменивались этими интеллектуальным репликами, Электрик предпринял вторую попытку. И третью. И после четвертой Штирлиц понял, что дверь заперта.

Электрик опустил руки и посмотрел на меня. Я сказал бы, что в его глазах читалась обреченность, но это совсем не такая история. Из меня тот еще физиономист, я по глазам читать не умею. Особенно ночью и в боевом режиме.

Да, братан Джокер, похоже, ты перекачался, и с этих мобов тебе никакой экспы уже не получить.

– А сейчас? – поинтересовался Борден.

– Nada, – сказал я.

– Тогда нули его и поехали.

Так я и сделал.

***

– И что теперь? – спросил Ицхак.

Мы сидели на кухне его испанской виллы. Снятые нами бронежилеты валялись на полу, а на столе высилась груда оружия, которое брал с собой Борден.

Все пили пиво и смотрели на меня.

– Надо пробовать еще, – сказал я.

– Электрик был самым мощным из одиночек, живущих поблизости, – сказал Ицхак. – Есть, конечно, местные и покруче него, но все они уже входят в какие-то объединения, а значит, противодействие будет на порядок сильнее. Будут трупы и шумиха, а нам этого здесь не надо.

– Трупы можно свалить на междоусобные разборки, – заметил Гарри.

– Мы не впишемся, – сказал Ицхак. – При всем уважении, Гарри, но у нас полно своих проблем, чтобы еще и за вами разгребать. Хотите действовать так – берите транспорт, оружие, сколько надо, и съезжайте. Без обид.

– Никаких претензий, друг, – сказал Гарри. – Шумиха нам самим не особо нужна.

– В Европе крупных разборок пока не было, – сказал Ицхак. – И хорошо бы, если бы оно так и осталось.

Большая часть эвакуированного из Израиля населения пребывала как раз в Европе, так что желание агента Моссада можно было понять.

– Какие тогда варианты? – спросил Гарри. – Сыграем по-крупному? Гаити?

– Не вариант, – сказал Ицхак. – Скилл Кракена работает при полном контакте, а чтоб подойти к нему на такое расстояние, надо будет продраться через толпу его тонтон-макутов. Тут общевойсковая операция нужна.

– Которая на самом деле никому не нужна, потому что его проще бомбами забросать, – согласился Гарри. – Ветер Джихада бы идеально подошел, наверное, но где ж его искать? Что остается? Китай?

– Это вообще безумие, – сказал Ицхак. – Начнем с того, что Китай ввел военное положение, и просто так в страну вы не въедете. А если и въедете, то что дальше? Будете продираться через военные заграждения, раскидывая тяжелую технику, а потом встретитесь лицом к лицу с недружелюбными китайскими суперменами, которых там несколько тысяч? Да они вас без всяких скиллов шапками закидают. А там ведь военные базы, там оружие.

– Это если полностью неофициально действовать, – сказал Гарри. – А если договориться с кем-нибудь? У тебя есть выход на китайцев?

– Нет, – сказал Ицхак.

– Врешь, – сказал Гарри. – Даже у меня есть выход на китайцев, но я просто не могу им воспользоваться, не привлекая внимание конторы. А ты можешь.

– Нет, – сказал Ицхак. – Даже если бы мог, эскалация конфликта в той части света нам не нужна.

– Брехня, – сказал Гарри.

– Прошу прощения?

– Брехня. На ту часть света вам всегда было плевать, а сейчас, когда вы лишились собственных территорий, плевать и подавно. Геополитические игры – это на данный момент времени вообще не про вас. Но вы дружите с американцами, а им эта ситуация выгодна, как есть, потому что она ослабляет Китай.

– Даже так?

– Именно так, – сказал Гарри. – Китай в дружбе со своими некстами – это сильный Китай. Китай вообще без некстов – это сильный Китай. А Китай во внутреннем раздрае – это как раз то, что им нужно. Один из главных конкурентов получил пробоину, и даже если не пойдет ко дну, то в скорости все равно потеряет. А Джокер даже если сам с некстами и не раберется, так его присутствие может спровоцировать Китай на окончательное решение этого вопроса.

– Ну вот, ты сам все понимаешь, – сказал Ицхак. – Теперь, когда у нас, как ты справедливо заметил, нет собственных территорий, мы особенно зависимы, и потому против интересов своего главного союзника мы не пойдем.

– Люблю, когда люди говорят правду, – сказал Гарри. – Правда, из-за своей работы я встречаю крайне мало таких людей.

– В любом случае, Китай – это самоубийство, – сказал Ицхак. – Даже если вы войдете в мятежную провинцию во главе танковой колонны и все пройдет без проблем, нет никаких гарантий, что после успешной операции вас кто-то оттуда выпустит.

– Ну и что ты предлагаешь?

– Я не знаю, – сказал Ицхак. – Меня учили решать совсем другие проблемы.

– Меня так вообще никто ничему не учил, – заметил я.

– Ты, должно быть, очень умный, раз сам всему научился, – сказал Ицхак. – И ты у нас вроде как главный специалист по этим вопросам, а все время молчишь. У тебя-то какие соображения?

Выглядело все довольно просто.

Если эксперименты в лабораторных условиях не дают результатов, надо идти в полевые. Но и правда, а куда идти, если начать играть по-крупному? На Гаити тепло, но там полно автоматов, пулеметов и агрессивных не… афрогаитян. Эль Фуэго уже кто-то пришиб, в Китае нас задавят толпой, а Ветер Джихада сидит где-то посреди пустыни и ни с одного спутника его не видно. Выступить против какой-нибудь организации, вроде банды Стилета? Но в одиночку там делать нечего, а в бою нет никаких гарантий, что самого сильного некста, который и мог бы активировать второй аспект, не пристрелит какой-нибудь Гарри Борден с двумя автоматами наперевес.

Перспективы вообще довольно интересные. Как бы нам Третью Мировую войны такими темпами не начать.

– Я думаю, что играть по-крупному рано, – сказал я.

Ицхак выдохнул облегченно, а Гарри, как мне показалось, слегка разочарованно. Возможно, он уже представлял себя во главе танковой колонны, героически врываюшейся в мятежную китайскую провинцию.

– А что делать? – спросил Ицхак.

– Давайте еще какого-нибудь одиночку поищем.

– Это не так просто.

– Ну, какой-то запас времени у нас еще есть.

***

У меня была еще одна причина, чтобы не торопиться, но озвучивать ее своим соратникам я не спешил.

Имя это причине было – Док.

Мы все еще переписывались. Он продолжал рассказывать свою историю, часто сосредотачиваясь на мелких, не особо значимых подробностях, и старательно обходил стороной узкие места. В ответ я скармливал ему информацию о своем состоянии. Скиллы не выросли, второго дыхания не открылось, новыми щупальцами не обзавелся и вот это вот все.

Конечно, со стороны это выглядело довольно странно. При нашей последней встрече я отстрелил ему руку, а он вскрыл грудину моего друга и чуть не отправил его на тот свет. А сейчас мы сидели и чатились, как хорошие знакомые, которых судьба-злодейка развела по разным концам света.

И в редких репликах Дока, которые не касались рассказываемой им истории, все чаще слышалось недовольство моей инертностью. Доку явно не нравилось, что я сижу ровно и ничего не предпринимаю. Прямым текстом он этого еще не заявлял, но намеки становились все толще и толще.

И мне это нравилось. Мне хотелось вывести Дока из себя и спровоцировать его если не на какую-то глупость в реальном мире, то хотя бы на какие-то действия в мире виртуальном.

Выведенные из себя люди, как правило, становятся более откровенными. Ну, еще иногда они хватаются за дробовик и идут выносить мозги кому попало, но в случае с Доком этот вариант был не самым вероятным.

Не знаю, чего он от меня ожидал, но явно не этого.

С момента срабатывания второго аспекта прошел уже почти месяц, а я за это время в плане освобождения планеты от суперменского гнета толком ничего и не сделал. Ицхак застрелил Тесака, я обнулил Электрика, и на этом все мои достижения исчерпывались.

***

Немногие об этом знают, но целители тоже умеют убивать.

Особенно те, которые получились из профессиональных медиков, имеющих представление о человеческой анатомии. Оно и логично, если ты знаешь, как работает человеческий организм и можешь его чинить, то знаешь и то, как его поломать.

Просто этот скилл не особенно эффективен. Действует, как правило, при близком контакте и требует некоторого времени. Пристрелить человека из пистолета или даже забить его насмерть лопатой куда как проще и быстрее.

Третьим нашим подопытным стал один из лучших целителей Европы по имени Парацельс. В негласной мировой табели о рангах он стоял даже выше покойного Айболита, который при жизни считался номером один в России. В общем, он был сильный целитель и, возможно, хороший человек и меня даже немного мучила совесть. Правильно ли нулить хороших суперменов, когда там суперзлодеев еще поле непаханное?

Но он жил один и это окончательно определило наш выбор.

Я отключил сигнализацию, Борден открыл замок, и когда Парацельс вернулся в свою холостяцкую квартиру в центре Барселоны, мы уже ждали его внутри.

Пистолета в руке Бордена он не особенно испугался. Как правило, у всех целителей собственная бешеная регенерация.

Он заговорил по-испански, Борден ему ответил, и Парацельс переключился на английский.

– Кто вы такие? Что вам надо? Если это ограбление…

– Это не ограбление, – сказал Гарри. – Нам нужно, чтобы вы использовали свой скилл на этом молодом человеке.

– Он чем-то болен? Я этого не вижу, – сказал Парацельс. – В любом случае, я не понимаю, к чему такие сложности. Вы могли бы просто записаться на прием и…

– Он не болен, – сказал Гарри.

– Тогда я вообще ничего не понимаю.

– Мы хотим, чтобы вы применили свой скилл, чтобы его убить, – сказал Гарри. – Не обязательно, впрочем, убивать. Можете просто покалечить.

– Это какая-то шутка?

– Да, мы два известных шутника и даже прихватили с собой пошутитель сорок четвертого калибра, – помахал пистолетом Гарри. – У каждого целительского скилла есть обратная сторона, и мы хотим, чтобы сегодня вы сознательно допустили какую-нибудь врачебную ошибку. Скажем, печень с желудком местами поменяли или глаз натянули куда-нибудь.

– Я таким не занимаюсь, – сказал Парацельс. – Когда я давал клятву Гиппократа…

– Там было что-то навроде "не навреди", – согласился Гарри. – А про угрозу прострелить колено там что-нибудь было?

– Вы блефуете, – сказал Парацельс не слишком уверенно.

Гарри вытащил из кармана глушитель и принялся накручивать его на пистолет.

– Вы не посмеете, – сказал Парацельс и Гарри прострелил ему колено.

Парацельс коротко вскрикнул и упал на ковер, хватаясь за колено обеими руками. Впрочем, я уже видел, что он начал действовать, от его рук исходило знакомое свечение.

– Врач, исцели себя сам, – сказал Гарри. – Видите, мы не блефуем и готовы продолжать, а патронов у меня еще очень много. Убивать вас пока никто не собирается, но несколько очень неприятных часов вам гарантированы.

Когда в тебя попадает пуля, это больно и неприятно. И даже если ты знаешь, что исцелишься за пару минут, это все равно не перестанет быть больно и неприятно. Кроме того, Гари ведь может стрелять не только в ногу.

Но второго выстрела не потребовалось, Парацельс сдался.

– Хорошо, я ему наврежу, – сказал он. – И что будет, если у меня получится?

– Скорее всего, у вас не получиться, – сказал Гарри. – Но если вдруг вы добьетесь успеха, то потом быстренько восстановите все, как было и мы уйдем.

– Если не получится, мы тоже уйдем, – сказал я. – Но хочу предупредить, я сумею увидеть разницу между "я сделал все, что мог, но не получилось" и "я сделал вид, что сделал, все что мог, но не получилось". Иными словами, я замечу, если вы халтурите.

– О, нет, – сказал Парацельс. – Я не буду халтурить. Я – мирный человек и знаю вас всего несколько минут, но вы уже сумели пробудить во мне желание сделать вам что-нибудь плохое.

– История всей моей жизни, – сказал я.

Глава 24

Парацельс сдался минут через сорок, хотя, надо отдать ему должное, он не халтурил и выкладывался по полной программе и разве только с бубном вокруг меня не танцевал.

Сначала он пытался воздействовать на меня дистанционно, видимо, подходить ближе ему очень не хотелось. Когда это ни к чему не привело, он попросил меня сесть в кресло и положил руки мне на плечи. Через десять минут он попросил меня лечь на кушетку, а сам прикасался к разным частям моего тела. В какой-то момент я даже подумал, что он попытается задушить меня подушкой, но он таки сумел удержать себя в руках.

В конце концов он обессиленно рухнул на стул и сообщил, что мы можем его пристрелить.

– Как-нибудь в другой раз, – сказал Гарри, но пистолет на всякий случай убирать не стал.

– Я ничего не могу сделать, – сказал Парацельс. – Такое в моей практике впервые, а практика у меня довольно обширная.

– А можете описать проблему? – поинтересовался я.

– Я вас даже не вижу, – сказал он. – То есть, когда я на вас смотрю, то вот вы, прямо передо мной на диване сидите. А когда я использую свой… э… я называю это "лечебный взор", то вы просто пропадаете. Вместо человеческого силуэта я вижу просто какое-то размытое облако. Пятно тумана. Вы супермен?

– Да, – сказал я.

– И в чем заключается ваша способность?

– У меня много способностей, – сказал я.

– Так не бывает, – сказал он.

– Бывает.

– Вы хотите сказать, что вы – джокер?

– Что-то типа того.

– Я думал, джокеры – это миф.

– Когда-то все думали, что супермены бывают только в комиксах.

– Тоже верно, – согласился он. – И зачем вы устроили этот спектакль?

– Проверяли одну теорию, – сказал я. – Не стоит спрашивать, какую. Мы все равно не скажем.

– Как хотите, – сказал он. – Я получил способности к исцелению около пяти лет назад. С тех пор я имел дело и с обычными людьми, и с суперменами, но такого, как вы, я еще не видел.

– Мир полон сюрпризов, – сказал я.

– И все они неприятные, – добавил Гарри.

***

– Мне кажется, трех раз достаточно, – сказал Гарри, когда мы отъехали от жилья Парацельса на пару кварталов. – Продолжать дальше смысле нет. Не знаю, чем по тебе шарахнули в Москве, но очевидно, что среднестатистический некст такого учинить не может. Похоже, они быстро нашли адекватную замену Безопаснику.

– А теперь они ищут адекватную замену адекватной замене Безопасника, – сказал я. – Но ты прав, в продолжении я тоже смысла не вижу.

Нулить Парацельса я не стал. Он не был преступником, работал официально, и специфика его скилла вряд ли позволила бы ему развиться до контролера класса "апокалипсис". Док, конечно, хотел бы нулить и убивать всех подряд, но я решил, что очередность буду устанавливать сам.

– Как так получилось, что он тебя даже не видел? – поинтересовался Гарри.

– Понятия не имею, – сказал я. – Визуализация воздействия скиллов на окружающий мир – дело сугубо индивидуальное. Каждый видит что-то свое.

– И что видишь ты?

– Я столько всего вижу, что глаза разбегаются, – сказал я.

– И это, кстати, снижает твою эффективность в бою, – заметил он. – У меня есть список твоих скиллов, и я вижу, что зачастую наиболее вместо эффективного ты выбираешь тот, к которому больше привык.

– Я – неэффективный тормоз, – согласился я. – Найдите себе другого джокера и спасайте мир вместе с ним.

***

Китайцы хотели гарантий.

Они соглашались с доводами Бордена о том, что никаких гарантий в такого рода вопросах быть не может, и все равно хотели гарантий.

Хоть каких-нибудь.

Чего китайцы точно не хотели, так это договариваться. В смысле, не с нами договариваться, а со своими мятежными некстами. Об умении коммунистической партии Китая вести переговоры с инакомыслящими ходили легенды еще со времен площади Тяньаньмэнь.

Парадокс ситуации заключался в том, что в мирном урегулировании этого вопроса не был заинтересован вообще никто, за исключением самих некстов, поднявших мятеж. Мировое сообщество, на словах выступающее против силового урегулирования ситуации, затаилось и так, затаившись, жаждало крови. Дело было не только в священной корове территориальной целостности, никто не хотел создания очень опасного прецедента, тем более, что речь шла не о какой-то захолустной стране Третьего мира, а об одной из лидирующих держав.

Мне на территориальную целостность Китая было плевать. Я вообще не понимаю, чего все в середине двадцать первого века все носятся с этой территориальной целостностью, как с писаной торбой. У интернета, например, нет никаких границ, и хотя тот же Китай пытается с этим утверждением не согласиться, у него мало что получается.

На что мне было не плевать, так это на тот факт, что в результате моих действий может погибнуть несколько тысяч человек. Потому что никаких сомнений в том, что если я добьюсь успеха и китайские нексты потеряют свои способности, церемониться с ними никто не будет.

Когда я поделился своими сомнениями с Гарри, тот неожиданно легко согласился.

– Мы пока ни до чего и не договорились, так что можем соскочить в любой момент, – сказал он. – Всегда можно вернуться в первоначальному плану и выбивать некстов поодиночке. Я вообще не понимаю, чего ты так уцепился за второй аспект.

А и действительно, чего я так зацепился за второй аспект?

Наверное, от лени. Второй аспект действовал по площадям и казался мне более эффективным. Одно срабатывание – и сотня некстов долой, как в Москве. Это казалось гораздо проще, чем нулить их всех вручную.

Но полагаться на то, что срабатывает вне зависимости от твоего желания, было нельзя, поэтому я и пытался задействовать его в "лабораторных" условиях, и отчего потенциальная миссия в Китае казалась одной большой авантюрой.

Ицхак о переговорах Гарри с китайцами наверняка знал, в конце концов, мы продолжали пользоваться его гостеприимством, но делал вид, что не знает. Так ему было проще.

История в очередной раз зависла в мертвой точке, и я в очередной раз подумал о том, как мне это надоело.

Мир словно не хотел, чтобы его спасали.

Когда очередной избранный получает свой главный квест по искоренению мирового зла, ему тут же подгоняют соответствующее снаряжение, знакомят с командой поддержки во главе с мудрым наставником, который в заявленной проблематике непременно шарит, обещают соразмерную тяжести ситуации награду и вообще по мере сил и возможностей содействуют, разве что красную ковровую дорожку в начале похода не расстилают.

А тут что-то как-то не так.

Снаряжение идет по разряду "чо сам найдешь", вместо команды один иностранный суперубийца с неясными мотивами и группа сгорающих от жажды мести израильтян, единственный вроде бы шарящий в ситуации персонаж играет на другой стороне, а в качестве награды маячит разве что пуля в затылок. И черт с ними, с красными ковровыми дорожками, лишь бы никто не мешал.

Так ведь мешают. Покажите мне еще одного героя, которого все время великой миссии то и дело в застенки бросить норовят.

Ладно, одного напомнили, зачет. А еще?

Границу просто так не пересечь, в аэропортах нашего брата пасут, за последнее время я так часто менял документы, что уже не помню, какую фамилию надо говорить на паспортном контроле. О том, что на родине меня вообще в федеральный розыск объявили, я даже не говорю.

Плюнуть на все, отправиться на Гаити, грохнуть Кракена, покреститься в негры, стать новым Папой Доком и делать, что захочу… Или просто какой-нибудь левый остров себе отжать, тогда пункт с Кракеном можно будет вычеркнуть.

– Насчет острова, кстати, неплохая идея, – сказал Гарри, и тут я обнаружил, что последнюю фразу думал вслух. – Только надо брать какой-нибудь со сложившейся инфраструктурой. Чтоб можно было в магазин пойти, а не самому на пальму за бананами лезть.

– Да что мне те бананы, – сказал я.

– А, тебе лезть и не придется, я забыл, – сказал он. – Кстати, вот об этом. Ты никогда не думал, что в контролеры класса “апокалипсис”, чьего появления мы всеми силами стараемся избежать, может выбиться какой-нибудь шаман из племени мумба-юмба, о котором нам вообще ничего неизвестно? Захочет он, например, дождь призвать, тут всей нашей цивилизации и конец.

– Думал, – сказал я. – А что толку?

– Я к тому, что конец света по версии Зеро может придти к нам откуда угодно, – сказал Гарри. – И все, что мы можем, это лишь стараться его предотвратить. Но никаких гарантий. Я китайцам, кстати, так и сказал – никаких гарантий.

– А они что?

– А они мнутся, – сказал Гарри. – Думают, прикидывают. Там тоже много людей и у всех свои интересы. Ты ж понимаешь, если ты влезешь и у тебя по каким-то причинам не получится, им все равно придется продавливать силовой вариант. Вплоть до ядерного удара по своей территории.

– На это они не пойдут, – сказал я не слишком уверенно. – Никто на такое не пойдет.

Суперубийца пожал плечами.

– Блажен, кто верует, – сказал он. – Китай – это игрок номер два на мировой арене. Или номер три, как посчитать. И все то время, что тянется этот внутренний конфликт, он теряет очки.

– Ты так говоришь, как будто мы тут в футбол играем.

– Политика немного сложнее, чем футбол, – сказал Гарри. – Поверь человеку, выросшему в стране, где разбираются и в том, и в другом.

– Политика – это продолжение футбола другими средствами, – сказал я.

– Мне иногда кажется, ты совсем не думаешь, что говоришь, – сказал он. – Лишь бы ляпнуть что-нибудь с уверенным видом.

– На том и стою.

– Мяч не на нашей стороне, – сказал Гарри. – Он пока завис над стадионом, и черт его знает, к какой команде он свалится.

– А вот это к чему сейчас было?

– К тому, что надо что-то делать, – сказал Гарри. – Мне надоело сидеть на месте и любоваться закатами.

– Сегодня закат был очень даже ничего, – сказал я.

– Есть такой генерал Шэн, – сказал Гарри. – Он очень заинтересован в решении вопроса с мятежной провинцией и готов предоставить нам помощь, в разумных пределах, конечно. И гарантировать безопасные пути отхода, насколько это будет в его силах.

– А он генерал чего? – поинтересовался я.

– Какая тебе разница?

– Никакой, – согласился я. – Но у меня создается впечатление, что ты очень хочешь, чтобы мы влезли в Китай. Зачем?

– Помимо проверки теории о втором аспекте?

– Помимо.

– Ну, чисто теоретически, мы против однополярного мира, – сказал Гарри.

– Если только этот полюс – не вы, – сказал я.

– За это вы нас и не любите, – сказал он. – Но те времена давно прошли и уже вряд ли вернутся.

Я включил планшет, открыл "ворона" и увидел очередное входящее от Дока. Пробежал его глазами, не слишком внимательно, потому что ничего ценного он, как обычно, не писал.

Выключил планшет.

– Мне все равно не нравится эта идея.

– Понимаю, – сказал Гарри.

– Мне претит быть тупым орудием в руках репрессивного аппарата коммунистической партии Китая.

– Кому ж нравится быть тупым орудием?

– И потом, там тысячи некстов, и мы ни черта не знаем об их способностях.

– Вообще-то, знаем. Генерал Шэн прислал мне подробный список.

– И если мы влезем, они все умрут.

– Они в любом случае умрут, – сказал Гарри. – Переговорный процесс затеян лишь для того, чтобы выиграть время на разработку силовой операции. Они подняли мятеж, во время которого погибли тысячи военных и сотни мирных жителей. А компартия там вообще не склонна к переговорам, вспомни Тяньаньмэнь.

– Тупая, в целом, идея.

– Согласен.

– Звони своему Шэну, – вздохнул я.

***

Генерал Шэн оказался совсем не таким, как я его себе представлял.

Я ожидал увидеть какого-нибудь невысокого, худого и умудренного жизнью старикана, цитирующего Лао-Цзы с бесконечной восточной мудростью в раскосых глазах, а передо мной предстал мужчина лет сорока, вполне атлетического телосложения и ростом он был почти с меня, что китайцам, в общем-то, несвойственно.

Для того, чтобы принять решение, собраться и прилететь на переговоры из Поднебесной лично, ему потребовалось меньше суток, и уже вечером следующего дня мы сидели в отдельном кабинете одного из самых фешенебельных ресторанов Барселоны и обсуждали вопросы, которые могли бы отбить аппетит у кого угодно.

Английский у генерала был безупречен.

– Значит, вы Джокер? – сказал он, глядя мне прямо в глаза.

– Да, – сказал я.

– А вы? – он перевел взгляд на Гарри.

– Я – его импресарио.

– И вы готовы помочь нам в решении возникшей проблемы?

– Да. Но не безвозмездно.

– Каков радиус действия вашей способности? – быстро сориентировался генерал Шэн.

– Несколько километров.

– Вряд ли у вас получится подобраться к ним скрытно, – сказал он.

Борден пожал плечами.

– Все решаемо, – сказал он.

– Да – согласился генерал Шэн. – Все решаемо. Обычно мы не прибегаем к услугам со стороны, особенно когда речь идет о сугубо наших внутренних делах, но тут, я полагаю, случай исключительный. И в какую сумму нам обойдутся ваши услуги?

Гарри назвал сумму.

– Это много, – сказал генерал Шэн. – Это очень много.

– А в какую сумму вы оцениваете жизни ваших солдат? – поинтересовался Гарри. – Вы уже попытались атаковать в лоб, расскажите, сколько вам это стоило.

– Я не могу распоряжаться такими суммами в одиночку, – сказал генерал Шэн.

– Можете, – сказал Гарри. – Иначе вас бы здесь не было.

Генерал Шэн нахмурился и побарабанил пальцами по столу.

– Руководство страны еще не приняло окончательного решения по тому вопросу, – сказал он. – Есть люди, настаивающие на мирном урегулировании конфликта.

Как я уже говорил, я не слишком умелый физиономист, но сейчас даже я мог увидеть неодобрение, появившееся на лице генерала Шэна, когда он говорил об этих людях.

– Тем не менее, вы здесь, – констатировал Гарри.

– Я действую на свой страх и риск, – сказал генерал Шэн. – Если мы с вами договоримся и даже если у вас все получится, последствия для меня все равно могут быть… очень неприятными. Но я готов пойти на риск, потому что я верю в свою правоту. А во что верите вы?

– В деньги, – сказал Гарри.

– Только ли деньги вами движут?

– Помощь братскому народу Китая – святой долг каждого английского джентльмена, – сказал я.

Генерал Шэн нахмурился еще сильнее.

– Мне не нравятся такие шутки, – сообщил он.

– Простите, – сказал я. – Но озвученный нами мотив – жажда наживы – вас не устраивает, поэтому я предложил другой вариант.

– И когда вы готовы приступить?

– Как только увидим деньги на указанных нами счетах, – сказал Гарри. – Но вы должны знать, что есть еще одна проблема. Логистическая.

– Проверки в аэропортах, – кивнул генерал Шэн. – Мне следовало знать, что вы – вне закона.

– Любой некст такой силы, не состоящий на госслужбе, в наше время находится вне закона, – сказал Гарри.

– Так почему бы вашему другу не пойти на госслужбу? – поинтересовался генерал Шэн.