Текст книги "Супермен должен умереть-2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Мусаниф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

Сергей Мусаниф
Супермен должен умереть-2

Пролог

Я видел кровь Ветра Джихада.

Вроде бы это и не Бог весть, какое достижение, но на самом деле немногие из ныне живущих могут им похвастаться. А я не просто видел кровь Ветра Джихада, я ему эту самую кровь пустил.

И я бы его наверняка прикончил, если бы он не сбежал, а меня не отвлекли. Правда, потом его люди пытались прикончить меня и вполне бы в этом преуспели, если бы я их всех не поубивал и не получил неожиданную помощь в самый последний момент. Так что, по итогам двух раундов у нас была ничья, и нельзя сказать, чтобы я так уж жаждал продолжить поединок. Не буду иметь ничего против, если его убьет кто-нибудь другой. Пусть американцы за своих отомстят, или эмиры, на территории которых он учинил свои непотребства, или еще кто-нибудь, кому он наступил на ногу за последние несколько дней. А наступил он многим, там, в принципе, уже целая очередь выстроилась.

Проблема была в том, что я не особо верил в их успех.

Силами некстов эта задача не решалась в принципе, тот факт, что я сумел зайти так далеко, объяснялся случайностью, везением и тем, что Ветер Джихада отвлекся на Безопасника. Док был прав, решали не скиллы, решал контроль, а контроля у того, кого я сам уже мысленно зачислил в класс «геноцид» было хоть лопатой грузи.

По моему глубокому убеждению, задача решалась тактическим ядерным оружием, но кто ж нанесет ядерный удар по территории страны, с которой официально даже войны нет? Выступи американцы против саудитов, и все, что они получат, это еще больше джихада, только на этот раз им придется воевать едва ли не со всем мусульманским миром. А в наше время это может быть чревато. Тем более, у них еще колумбийский кризис под боком, и они там тоже не особо понимают, что делать.

Эль Фуэго в очередной раз отжег. К сожалению, снова буквально. На второй неделе его правления сторонники прежнего режима активизировались (видимо, очередной транш из Медельина пришел) и собрались на площади перед новым президентским дворцом, чтобы выразить свое неудовольствие. А он не смог придумать ничего лучше, как выйти к ним. Может, он это и делал с самыми благими намерениями, но диалога с оппозицией не сложилось, после чего он стал действовать привычным уже образом. То есть, устроил пиротехническое шоу. Выжили далеко не все.

Еще и на Гаити начало твориться что-то странное…

Впрочем, это я забегаю вперед.

А с другой стороны, в этом нет ничего страшного. Забегаю и забегаю. Остров этот всегда имел зловещую репутацию. Вуду, тонтон-макуты, «Армия Каннибалов», вот это вот все, так что не было ничего удивительного, что контролеры там полезли на свет в облике хтонических чудовищ. После того, как Док на моих глазах вырастил из руки железные когти, как Росомаха какой-нибудь, меня уже трудно было удивить, а тут всего лишь какой-то мужик с пуленепробиваемой (пробовали, я даже ролик на ю-тубе видел) чешуей и щупальцами, как у осьминога. Американцы прозвали его Кракеном, хотя он был вполне себе некст сухопутный.

В целом, все то время, что я сидел в бункере под прицелом пулеметов и рассказывал неизвестным слушателям совсем не такую историю, в мире творилась фигня. Не поймите меня неправильно, в мире всегда творится какая-нибудь фигня, цунами смывают города, хунты свергают законно избранные правительства, с небес падают самолеты, извергаются вулканы, реки выходят из берегов, модные галереи проводят выставки современного искусства, а тигру в зоопарке не докладывают мяса. Однако, нынешняя фигня носила ярко выраженный суперменский окрас.

После событий в Колумбии и Дубае активизировались многие амбициозные нексты, решившие примерить на себя роль суперзлодеев и наверняка видевшие себя в роли новых Магнето, Таносов или хотя бы Джаггернаутов. С одной стороны, ребята поняли, что уже можно, с другой – явно боялись опоздать к массовой раздаче слонов.

Конечно, в первую очередь это коснулось небольших стран с плохо развитым репрессивным механизмом. В США и Китае пока было тихо, да и из Москвы тревожных новостей не поступало.

Пока…

Но каждому здравомыслящему человеку было понятно, что мир стоит на пороге глобальных потрясений, по сравнению с которыми резня в Дубае покажется мелким хулиганством шестиклассника в песочнице.

Печально известный Ветер Джихада назначил своей следующей целью Израиль и заявил, что тот будет стерт с лица Земли. В смысле, засыпан песочком. Американцы в спешном порядке подтягивали туда войска, местные частично эвакуировались, частично готовились стоять насмерть.

Знаете, я иногда думаю, а чего люди такие злобные? Вон тот же Ветер Джихада мог бы заниматься дизайном пляжей, Стилета бы с радостью приняли на трубопрокатный завод, покойному Суховею не было бы равных в деле осушения болот и ликвидации последствий наводнений, и даже Эль Фуэго с Кракеном можно было бы куда-нибудь пристроить. В парк аттракционов хотя бы. Но большинство некстов предпочитало идти по пути разрушения.

Ломать не строить, да и скиллы так прокачиваются быстрее. Как будто все они находятся внутри какой-то компьютерной игры, где главная цель – забраться на вершину, а там хоть трава не расти.

Я и сам, конечно, не ангел, но могу оправдаться тем, что меня вынудили обстоятельства. Трудно оставаться во всем белом, когда какие-то идиоты все время пытаются тебя убить с достойной лучшего применения настойчивостью.

Так на чем я там остановился? Ах да, я досчитал до трех и уже почти морально созрел для того, чтобы устроить очередной «бадабум» в замкнутом пространстве.

Но тут дверь открылась, и я понял, что «бадабум» если не отменяется полностью, то хотя бы откладывается на неопределенный срок.

Мои гостеприимные хозяева наконец-то решились начать диалог.

Глава 1

– И вы на самом деле рассчитываете, что мы всему этому поверим?

Его звали Гарри Борден, и он был воплощением английского денди, словно только что сошел со страниц Вудхауса. Даже пластиковый пистолет в кожаной кобуре выпирал из-под пиджака не слишком заметно.

В ответ я пожал плечами.

– Я не пытаюсь выдавать свой рассказ за истину в последней инстанции, к тому же, часть информации я получил по принципу одна ба… то есть, Рабинович по телефону напел, – сказал я. – Так что, как говорится, за что купил, за то и продаю.

– Мы все проверим, – сказал он.

– Держу пари, большую часть вы уже проверили, – сказал я.

– Но далеко не все, – сказал он.

Самое печальное было в том, что мы все еще торчали в бункере. Он сидел на краешке привинченного к полу стола, а под нами по-прежнему покоилось несколько тонн взрывчатки. Дверь-то вроде бы и открылась, но на выход меня так и не пригласили.

– Выходит, вам стоит научиться мне доверять, – сказал я.

– Вы ж понимаете, наша работа заключается в том, чтобы не доверять никому.

– Зачем тогда этот разговор?

– Мы просто не хотим, чтобы вы тут все разнесли.

– Тут наши интересы совпадают, я тоже не хочу тут все разносить, – сказал я. – Но если вы меня вынудите…

Он поднял руки в примирительном жесте.

– И в мыслях не было.

– Тогда начинайте отвечать на мои вопросы.

– Начинаю, – улыбнулся он. – Спрашивайте.

– Отлично, – сказал я. – И первый вопрос. Вы, черт побери, кто?

– Меня зовут Гарри Борден, – сказал он. – Мы англичане.

– Это я уже понял по забавному произношению, – сказал я. – А если более конкретно?

– Ми-6.

– А, Джеймсы Бонды. Есть лицензия на убийство?

Он улыбнулся, давая понять, что оценил шутку. Вежливый тип, шутка-то была не очень.

– И мы сейчас…

– В Англии.

– Чудесно, – сказал я. – Устроите мне экскурсию на могилу Гарри Поттера?

– Нет, – сказал он. – Это совсем не такая история.

– Задрало? – уточнил я.

– Еще как, – сказал он. – Сначала слушать, потом еще в расшифровке читать. Зачем вы это делали?

– Специально, – сказал я. – Чтобы вам жизнь медом не казалась.

– Наши психологи заключили, что вы эмоционально неуравновешенны.

– Хотел бы я посмотреть на человека, который в такой ситуации был бы эмоционально уравновешен, – сказал я. – Как ваши люди вышли на меня в Абу-Даби и почему у них с собой оказались огнеупорные костюмы?

– Мы еще вернемся к этому вопросу, – пообещал он.

– Начинается, – сказал я. – Держите их в темноте, кормите их дерьмом. Что-то мне поднадоело выступать в роли гриба.

– Простите. Вопросы национальной безопасности…

– В гробу я видел вашу национальную безопасность, – сказал я.

– Давайте сбросим обороты, – предложил он. – Как вы смотрите на то, чтобы подняться наверх? Выпить чаю или чего-нибудь покрепче, сидя в саду?

– Нормально смотрю, – сказал я. – А вам можно пить при исполнении?

– Мне все можно, – сказал он. – У меня даже лицензия на убийство есть.

***

Мы расположились в саду.

Это был такой классический английский сад с газоном, который поливали и стригли уже триста лет, с засыпанными белым гравием дорожками и раскидистыми деревьями, в тени которых стоял небольшой столик с чаем и чем-нибудь покрепче. Впрочем, мы оба пили чай.

Место была выбрано стратегически верно. Четырехэтажное здание красного кирпича, в котором сидели целившиеся в меня снайперы, было почти полностью скрыто густой кроной, и это настраивало меня на мирный лад.

Птички, опять же, пели. Хотя и не удивлюсь, если окажется, что это запись, которую включили, чтобы усыпить мою бдительность.

– В вашей истории много белых пятен, – сказал Гарри Борден, впиваясь белоснежными зубами в кекс. – Кое-что мы проверили, кое-что нельзя проверить в принципе, а кое в чем мы сомневаемся до сих пор. Москва подтвердила гибель полковника Вашутина, однако, вашу гибель они тоже подтвердили.

Забавно, что только здесь, в Англии, я узнал настоящую фамилию Безопасника и его звание. Может, мне и дома бы об этом рассказали, конечно, если бы я настойчиво спрашивал, но я ведь не спрашивал. Это было знание из разряда академических. Они есть, но ни на что не влияют.

– Я видел то, что видел, – сказал я. – Сами решайте, как это интерпретировать. А есть кто-то, чью гибель Москва не подтвердила?

– Нет, – сказал он. – Официально вся ваша группа числится мертвой.

Это печально.

Значит ли это, что Стеклорез там и не сумел выбраться? Или сумел, и Москва врет, или он таки попал к американцам и сейчас попивает чай где-нибудь в Лэнгли? Возможно, я уже никогда этого не узнаю.

– Вы знаете, что своими действиями, возможно спасли город? – спросил он. – Если бы вы не остановили Ветер Джихада, неизвестно, насколько далеко все могло бы зайти.

– К черту орден, – сказал я. – Нельзя ли взять деньгами?

– Обратитесь к эмиру. Наверняка он будет щедр.

– Это ж опять в такую даль тащиться, – вздохнул я. – Черт с ним, не жил богато, и, видимо, уже и не буду. Сколько я уже здесь у вас… гощу?

– Шесть дней.

– Да ну? Мне казалось, больше.

– Так бывает, – сказал он.

– Как вы вывезли меня из страны?

– Дипломатической почтой.

– В чемодане, что ли?

– Почти.

– А начет того вопроса, к которому мы еще вернемся?

– Мы к нему обязательно вернемся, – пообещал он. – Неужели, после стольких дней изоляции, вас больше ничего не интересует?

– Меня много чего интересует, – сказал я. – Но, судя по тому, что мы мирно пьем чай в саду, а не пожираем сырые мозги в радиоактивных катакомбах, мир таки еще не рухнул в пучину бедствий.

Чашка была фарфоровая и очень тонкая. Бабушкин сервиз он сюда выкатил, что ли? А вот сам чай оказался так себе. Как будто они пакетик «липтона» в чайник засунули.

– Не рухнул, – сказал Гарри Борден. – Но тенденции неприятные.

– Например?

Тут он и показал мне фотографию Кракена. На экране планшета красовался здоровенный трехметровый мужик, черный, покрытый чешуей, и из спины у него росли щупальца. Числом шесть.

Выглядел он внушающе, и внушил отнюдь не желание устроить с ним сеанс обнимашек.

– Гаити, позавчера, – сказал Гарри.

– Первая бодимодификация? – спросил я.

– Не первая. Но самая пугающая.

– А кто был первым?

– Вот, – он перелистнул страницу и показал мне фотографию типичной японской школьницы. Короткая юбочка, белые носочки, белоснежные крылья, торчащие из-под белоснежной блузки.

– Ня, – сказал я. – Летать может?

– Нет, подъемной силы не хватает, – сказал Гарри. – Но выглядит красиво. Текущий номер один в инстаграмме.

– Мир будет лететь к черту, а они все равно будут выкладывать красивые фоточки, – сказал я.

– Таковы люди.

– Еще и видео на ютуб запилят.

– Знаете, сколько на ютубе видео из Дубая?

– Много? – попробовал угадать я.

– Много, – подтвердил он. – Кто-то даже умудрился заснять красивый прыжок полковника Вашутина в окно. Как он это делал, кстати?

– Не знаю.

– Вы так и не получили его скилл?

– Нет.

– А сказали бы, если бы получили?

– Не знаю, – сказал я. – Что толку говорить об этом?

– Мне просто любопытно, – сказал Гарри. – Ведь вы провели рядом с ним довольно много времени, наблюдали и в мирной жизни, и в бою. Что же пошло не так?

– Понятия не имею, – сказал я. – Я не знаю, как это работает. Чьи-то скиллы я могу использовать почти сразу, чьи-то не даются мне вовсе. Скилл Суховея, например. Значит, крылья у этой тян чисто декоративные?

– Да. Тем не менее, они настоящие. Ее плоть и кровь.

– А щупальца у того мужика?

– К сожалению, они вполне функциональны. Он хватает свою жертву и присосками выпивает у нее всю кровь. От этого он становится сильнее.

– Как вы это определили?

– Он растет. За последние три дня вырос на полметра, если нам лазерные дальномеры не врут.

– Чем он еще занимается, помимо того, что пьет кровь и растет?

– Формирует собственную армию, – сказал Гарри. – Люди из трущоб видят в нем воплощение какого-то местного божка и делают все, что он им говорит. Думаю, смена политического строя не за горами.

– И что вы собираетесь по этому поводу предпринять?

– Ничего, – сказал он. – Гаити вне сферы наших интересах, а подобные вещи скоро начнут происходить повсюду. Мы не ЦРУ, у нас нет ни их амбиций, ни их бюджетов, так что большей частью мы только наблюдаем, – он снова листнул пальцем и изображение на планшете сменилось. Совершенно непримечательный тип, ни щупалец, ни крыльев, ни рогов. Внешность совершенно незапоминающаяся, такой может быть и водопроводчиком, и миллионером. – Знаете его?

– Нет.

– А должны бы. По нашим сведениям, это и есть тот человек, которого вы называете Доком. Глава и основатель, по вашим опять же словам, Лиги Равновесия.

– Вообще не похож.

– Значит, человек в баре выглядел, как местный?

– Как самый, что ни есть, местный.

– И вы ему поверили?

– Если не верить случайным людям в баре, кому вообще можно верить? – спросил я. – Он сказал, что может изменять внешность, потом показывал всякие фокусы и отращивал когти, так что да, я склонен доверять его словам. Я даже не уверен, что Док – это не вы.

– Я – не он.

– Доказать можете?

– Как? Как такое вообще можно доказать? Посмотрите на меня своим «тактическим зрением», – услышав придуманный мной термин со стороны, я внезапно осознал, насколько глупо он звучал. – Я вообще не некстмен.

– Это ничего не доказывает, – сказал я. Конечно, я смотрел на него и так, и эдак, и он вроде бы не был некстом. – Может быть, у вас глушитель сканеров в кармане.

– Кстати, об этом устройстве…

– С собой в Эмираты я его не брал, – сказал я.

– И кому вы его доверили?

– Человеку с большим дробовиком.

– Довольно опрометчиво.

– У меня не такой уж большой круг знакомых.

– Я имел в виду, довольно опрометчиво нам это рассказывать, – сказал он. – Думаете, у нас нет своих людей в Москве?

– Довольно опрометчиво напоминать мне об этом в момент шаткого равновесия, – сказал я.

– Могу я говорить напрямик?

– Валяйте.

– Мы думаем, что вы лжете, – сказал он. – В целом ваша история правдива, но вы лжете в мелочах. Где-то просто недоговариваете, где-то сознательно выдаете ложную информацию.

– Или у вас профессиональная деформация.

– Может, и так, – сказал он. – Вы знаете, сколько человек вы убили в Абу-Даби?

Я покачал головой.

– Тридцать шесть, – сказал он.

– А того парня, которого пристрелили ваши парни, вы тоже на мой счет записываете?

– Нет, мы его отдельно посчитали. Вы – очень опасный человек, Артур.

– Главное, чтобы вы все время об этом помнили.

– И еще почти столько же вы убили в Дубае. Но там подсчитать труднее, пыльная буря мешала.

– Они первые начали, – сказал я. – Кроме того, они все были плохие люди и наверняка это заслужили.

– Вы не находите странным, что не испытываете по этому поводу никаких чувств? Даже пытаетесь шутить?

– Я много чего в этом мире нахожу странным, – сказал я. – Но отсутствие сожалений о врагах, убитых в бою, в это множество не входит.

– Вы понимаете, что я пытаюсь сделать?

– Полагаю, вы пытаетесь вывести меня из шаткого равновесия, – сказал я. – Оцениваете, насколько я стабилен и не начну ли крушить тут все вдребезги и пополам. Я прав в своих предположениях?

– Бинго, – сказал он. – Вы удивительно здравомыслящи для человека в вашем положении.

– Может быть, вы, наконец, просветите меня относительно моего положения? – сказал я. – Это арест, я военнопленный или что?

– Вы просто в гостях, – сказал он.

– Ага, – сказал я. – Вот именно так я всегда и представлял старое доброе английское гостеприимство.

– Наши агенты ждали вас в Абу-Даби, потому что нам рассказали, что вы туда направляетесь, – сказал он. – Дальше им даже не надо было вас искать, достаточно было просто следить за другими людьми, которые вас искали. Наши агенты захватили с собой огнеупорные костюмы, потому что их учат быть готовыми к любой ситуации и действовать соответственно, и они примерно представляли, чего можно ожидать от вас и ваших врагов. Они вмешались бы и раньше, но все произошло слишком быстро, а для того, чтобы влезть в вышеупомянутые огнеупорные костюмы, требуется время. Даже нашим агентам.

– Кто вас навел? – спросил я, хотя уже знал ответ. Круг людей, которые знали, куда я двинул после Дубая, был исчезающее мал. Если вообще может быть круг из одного человека.

– Вы называете его Доком, – сказал Гарри. – Мы называем его Зеро. На данный момент он является старейшим из некстменов, о которых нам известно.

– Тоже ваш агент?

– Нет, конечно же, – сказал Гарри. – Мы сотрудничаем с ним. Иногда. Он поставляет нам информацию.

– А взамен?

– Взамен он получает оружие, снаряжение, деньги.

– Еще недавно вы жаловались, что бюджет у вас не безразмерный, а теперь фактически признаетесь, что финансируете Лигу Равновесия, – сказал я. – Которая, между прочим, террористическая организация. Правительство ваше об этом знает? Королева до сих пор спит спокойно?

– Королева спит спокойно, потому что мы работаем, – сказал Гарри. – Опасность, которую представляют нексты, принято недооценивать. Сверхдержавы пытаются использовать их, чтобы стать еще сильнее, страны третьего мира просто не могут с ними совладать. А что делать нам, жителям маленького островного государства? Мы используем все возможности, чтобы обезопасить себя.

– В том числе, финансируете террористов.

– Вы сами собирались в Индию по наводке одного из них. Значит ли это, что вы одобряете их цели?

– Но не методы, – сказал я. – И вообще, я – частное лицо, я много чего могу одобрять без последствий. Вы же говорите от имени страны.

– Это война, – сказал Гарри. – Ее никто не объявлял, линия фронта не нарисована, но война уже идет. Люди гибнут. Старшие братья за океаном вообще целый ракетный крейсер потеряли.

– Он утонул?

– Нет, но только чудом. Вся электроника вышла из строя, вполне возможно, что его дешевле утопить, чем отремонтировать. Да и ремонт может занять слишком много времени.

– Следующий раз они подгонят целую авианосную группу.

– Уже в пути, – невесело улыбнулся он, и в его голосе проскользнула зависть к возможностям старших заокеанских братьев. Наверное, обидно, когда тебя вот так раскатывает бывшая колония. Зато в футбол англичане играют лучше. – Но Ветер Джихада не вернулся ни на одну из своих баз в пустыне.

– Как вы это определили?

– По отсутствию пылевой завесы.

– Американцы знают, что я здесь?

– Нет. Как я уже говорил, официально вы мертвы.

– И вы в это верите?

– Сейчас двадцать первый век, все шпионят друг за другом, и у нас наверняка есть люди, сливающие информацию на сторону. Но здесь только проверенный персонал.

– Допустим, – сказал я. – Вернемся к Доку, который Зеро. Он связался с вами и рассказал, куда я еду. Зачем?

– Он хотел, чтобы мы обеспечили вашу безопасность, – сказал Гарри. – Присмотрели на случай, если что-то пойдет не так. Как оно, собственно говоря, и пошло.

– Отлично, – сказал я. – И чем он на вас давит?

– Простите?

– Да все же просто, – сказал я. – Док производит впечатление довольно здравомыслящего человека, а я нужен ему сначала в Индии, а далее – везде. Тем не менее, он запросто вручает меня вам в руки, значит, он точно знает, что в нужный момент вы сделаете так, как он попросит. Отпустите меня да еще и билет на самолет купите. Вот я и спрашиваю, чем он на вас давит?

– А если вы неправильно оценили обстановку?

– Не думаю, что неправильно оценил, – сказал я. – Тот факт, что мы с вами беседуем на свежем воздухе и под моими ногами нет тонны взрывчатки, а ее там нет, я проверял, даже завалящей противопехотной мины не поставили, говорит о том, что решение о моей судьбе уже принято. Вариантов тут немного, и если бы вы хотели меня убить, то у вас была бездна возможностей, которыми вы не воспользовались. Так что мой следующий вопрос формулируется предельно просто. Где мой билет на самолет?

– Здесь, – он похлопал по внутреннему карману пиджака. – Но вы не полетите один.

– Полагаю, в спутницы мне дадут сногсшибательную блондинку с удивительно богатым внутренним миром, стреляющую без промаха и владеющую секретными техниками кун-фу?

– Ну, почти, – сказал Гарри Борден. – Вместе с вами полечу я.

– Никогда такого не было, и вот опять, – сказал я по-русски.

– Что? – не понял Гарри. Тоже по-русски, кстати.

– Непереводимая игра слов, – объяснил я. – И все же, чем он на вас давит?

– Даже если бы это было так, вряд ли я мог бы с вами об этом говорить, – дипломатично сказал он.

– Ладно, спрошу у самого Дока при случае, – сказал я. – Кстати, вы уже сделали мне поддельные документы?

– Да, а что?

– Просто хотел выбрать себе новое имя.

– И какое имя вы бы выбрали?

– Роберт Полсон.