Текст книги "Не матом единым"

Автор книги: Сергей Романов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Кстати, английская нецензурная брань гораздо грязнее русской по смыслу. Чтобы убедиться в этом достаточно всего пары примеров распространенных тамошних ругательств: "Cunt with bear legs" или "Suck a bleeding cuck". Очень характерно, что все эти слова по отдельности вполне литературные и могут встретиться в высокохудожественном тексте, но их сочетание в данном случае совершенно омерзительное, рука не поворачивается написать дословный перевод выражений, разве что некоторых слов: with – союз "с"; bear – "медведь"; legs – "ноги". Далее догадайтесь сами...

В другом языке из той же романской группы – испанском – ничего подобного не встретишь. Хуже, чем сравнения со свиньей, там практически ничего нет. Но зато все слова, так или иначе связанные с процессом совокупления, половым актом, в испанском вполне литературные. Что создает массу трудностей переводчикам художественных произведений на русский язык.

Так вот, если перевести дословно какого-нибудь тамошнего классика, то получится матерный текст почище, чем у Венечки Ерофеева.

В германских языках – третья картина. Там все крутится не вокруг человеческих гениталий, а испражнений. Тоже, согласитесь, не подарок.

В тюркских языках – свои особенности. Например, там особым шиком считается вставить персидское матерное словечко, отчего выражение считается ещё более нецензурным. В китайском, корейском и японском – тоже свои тонкости.

Но в итоге-то что получается? А то, что мат – общечеловеческая ценность.

Но в выше перечисленных странах к словам нелитературного происхождения относятся более спокойно. У нас же были прецеденты, когда старались и упечь за решетку по статье за злостное хулиганство. Не за оскорбление кого-либо, а за простое цитирование нецензурных слов.

И все-таки? И все-таки наш мат уважают. Смысл русских нецензурных слов с первых дней пребывания в России стараются понять иностранцы. А поняв, заучивают наизусть. Читал я в одной газете, что наш предприимчивый товарищ, находясь в туристической поездке в Испании, заработал на обучении испанцев русским матерщинным словечкам не один десяток долларов. И он, и испанцы остались довольны друг другом.

Ну а российский человек – он и в Африке российский. Со своим словарным "багажом", со своими понятиями. Вот увидите ниже...

ЗЕМЛЯКИ

В половине одиннадцатого вечера мы приехали в Страсбург – пограничный город между Францией и Германией. Припарковав машину на свободное место, решили прогуляться по ночному городу. И пошли прямехонько к ратуши, что возвышалась на центральной площади.

Не смотря на поздний час, народу на площади гуляло очень много. И вдруг из центра толпы на всю площадь раздался трехэтажный русский мат. Мы поспешили на голос земляка, чтобы угомонить и, возможно, выручить из беды соотечественника.

Мужчина лет 25 орал на всю "Ивановскую": "А, мать вашу, зажрались, буржуи долбанные!" Когда мы подошли совсем близко к парню, он, засунув руки в карманы, нос в нос орал какому-то парню: "Что уставился, е...о страшное! Дать в морду?"

Вокруг нарушителя спокойствия стала собираться толпа. Правда держалась на некотором расстоянии. Мы протиснулись, и я взял матерщинника за руку, стараясь вывести из центра всеобщего внимания.

– Пошли-пошли, землячок. А то полиция сейчас быстро в кутузку заметет...

– Зе-ме-ля, – нараспев растягивая слово, обрадовался парень появлению соотечественников, – Как приятно слышать речь родную!

Он не сопротивлялся и пошел следом за нами, радостно объясняя, что эти буржуи все равно ничего не смыслят по-русски.

– Да они же ни хрена не понимают. Отсталые люди. Может пойдем выпьем, а мужики?

– Не ругайся, выпьем. Вон уже и полицейские.

Двое полицейских и в самом деле стояли на краю площади и улыбались, гляди, как наш новый знакомый лезет обниматься.

– Да они, мля, и пальцем не тронут. Они же думают, что я, может быть, артист какой-нибудь и кричу стихи. Я их знаю – два года уже во Франции учусь. Во, смотрите...

И он в сторону полицейских заорал во всю глотку что-то похожее на Маяковского:

– Эй, онанисты, кричите "Ура" – машина ебли налажена, к вашим услугам любая дыра, вплоть до замочной скважины...

Полицейские заулыбались и приветливо кивнули головами. Но мы уже плотно взяли его под руки и потянули с площади. Он запел какую-то уж слишком матерную частушку. Толпа тоже медленно двигалась за нами.

– Они же здесь, ни хрена по-русски не понимают. – повторял он, – Мы по ихнему ещё как-то разумеем. А они ни х.... Вот и делай вывод, какая нация более образованная.

Он вдруг резко освободил свои руки, остановился и обратился к мужику в шортах, который оказался совсем рядом с нами:

– Вот ты, хер моржовой... Ну скажи что-нибудь!

– Да пошел ты на х..., – на чисто русском языке сказал "хер моржовый". – Че ко всем задираешься? Совсем крутой что ли?

– Это тоже ваш друг? – с изумлением спросил наш новый знакомый.

Мы отрицательно замотали головами. И тут из толпы кто-то посоветовал. На чистом русском:

– Уведите его, ребята. От греха подальше.

– Перепил, небось, парень, – тут же добавила какая-то женщина.

По толпе пошли разговорчики на родном языке, дескать, вот такие пьяные дебоширы и портят за рубежом лицо русской нации. И мы поняли – толпа-то состояла из наших соотечественников.

Когда все расходились, один мужик с раздражением в голосе проронил:

– И здесь от этих мудаков не укроешься. Куда ж ещё податься-то?

1996 г.

МОЯ ТВОЯ НЕ ПОНИМАЕТ

Мы с другом возвращались домой из Парижа на своей машине – шестая модель "Жигулей". Проехали Францию, Германию, Чехию, больше половины территории Польши. Где-то сбились с дороги, заплутали. И каждого встречного полицейского спрашивали, как выехать к Бресту. Полицейские в ответ разводили руками и делали вид, что ничего не понимают. Дружба между странами социалистического лагеря закончилась и они все и как-то сразу забыли русский язык.

Какой-то мальчишка нам все-таки объяснил, как выехать на автомагистраль, которая ведет к Бресту. И через пару часов мы действительно вырулили на широкое шоссе и понеслись к белоруской границе – дорожные указатели напоминали о том, что мы на правильном пути.

Придерживаясь всех правил по ограничению скорости, мы сокращали расстояние до Москвы. Но на выезде одного из маленьких придорожных городков нас все-таки остановил полицейский патруль.

Не развернув даже в мои документы, инспектор, краем глаза поглядев на российские номера машины, без всяких церемоний достаточно сносно произнес по-русски:

– Скорость большая. У нас за это штраф 70 долларов.

Я попросил показать прибор по фиксированию скорости, чтобы лично удостовериться в нарушении этого вида правил дорожного движения. Но полицейский оставил мою просьбу без ответа и стал обходить нашу машину.

– Почему багажник помятый? – продолжал он демонстрировать свои познания в русском языке.

– Сосулька упала, – небрежно сказал я и посмотрел в глаза польскому стражу дорог.

– Сосулька упала? У нас за это штраф 50 долларов.

– Покажите инструкцию, где есть этот пункт?

Но полицейский и этот мой вопрос оставил без внимания, и только знаком позвал меня, чтобы я следовал к его машине. Когда я подошел, он предъявил новую претензию:

– Эта дорога платная. Вы оплатили проезд?

– Откуда нам знать, что она платная?

– С вас 50 долларов. Он похлопал моими правами себе по ладони и затем небрежно бросил их в свою планшетку.

– Платите 50 долларов.

– Нет у меня денег. Осталось только на бензин.

– Как хотите.

Он сел в свою машину, включил рацию и принялся с кем-то по-польски разговаривать.

Я тоже уперся. Вернулся к своим "Жигулям", и мы с напарником твердо решили денег не давать. В самом деле – ведь ничего не нарушали. Разложили передние кресла и закрыли глаза – чего время терять, лучше уж отдохнуть. До Москвы ещё более полутора тысяч километров.

Но польский полицейский минут через двадцать снова подозвал меня.

– Будешь платить?

– Я ничего не нарушал. – категорично отрезал я.

– Тогда поедем в участок.

– Поехали, – без раздумий сказал я и крикнул напарнику, – Жень, сейчас в участок поедем. Хоть отоспимся.

– Отлично! – с радостью в голосе согласился мой напарник.

Полицейский ненавидящим взглядом смотрел то на меня, то на моего товарища. Затем его прорвало. Вальяжность и безразличие в его голосе пропали, он стал грозно и эмоционально выкрикивать какие-то ругательства на польском языке, из которых я смог понять только одно, что мы есть "пся крев", то есть "собачья кровь". Возможно, подумали мы, он был поражен нашей собачьей выдержкой. В конце концов он с силой воткнул в мой нагрудный карман водительское удостоверение и со злостью сказал:

– Пошли на х...

Мы не заставили себя долго упрашивать.

Ближе к границе мы подобрали случайных попутчиков – челноков из Смоленска. Рассказали им о происшествии. Ребята, знавшие польские законы лучше своих российских, оживились.

– Эх, магнитофона у вас с собой не было! Могли бы и сами выгоду извлечь!

Оказалось, за нецензурную брань в Польше жестоко карают рублем. То есть злотым. За известное слово из трех букв, куда нас послал полицейский (у поляков оно состоит из четырех), взимается минимальный штраф – пять злотых. Что-то около двух с половиной долларов. Максимальный – 500 злотых. Значит 250 долларов. Правда деньги поступают в государственную казну. Но потренировать полицейского все равно можно было бы. Если бы был магнитофон.

1996 г.

ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО

И ЧТО ТАКОЕ ПЛОХО

За границей таксисты, официанты, швейцары, продавцы, словом, люди сервиса, стараются выучить хотя бы азы русского языка. Русских туристов становится все больше. Мало того, работники сервиса и торговли даже стараются услужить русскому, потому как наши соотечественники подают неплохие чаевые.

Впрочем, изучение русского языка для многих из них не составляет большого труда. Достаточно понять несколько фраз и выражений, чтобы определить доволен клиент или возмущен.

Говорят, когда первые новые русские стали пребывать по туристическим путевкам в западноевропейские страны, то требовали все самое... п...тое. Им предлагали пятизвездочный отель и лучший номер в нем. Но некоторые русские говорили, что это – х..ня и переспрашивали, дескать, а почему не предлагаете шестизвездочный? Узнав, что таких во всем мире не водится, они, скорчив обидчивую мину, соглашались и на пятизвездочный.

– Какая машина вам нужна? – спрашивал гостиничный – консьержка.

– Самая п...тая, – лениво бросали русские.

– "Мерседес"? "Вольво"?

– Эта х...ня в России надоела. Что-нибудь попи...тей.

И к подъезду гостиницы подъезжал роскошный лимузин.

Ну, кому как не самим французам оценить эротическую грамотность новых русских! Ведь испокон веков женское начало всегда во Франции ценилось и благотворилось выше, чем начало мужское.

Так вот, многие работники обслуги и сервиса хорошо уяснили многогранный смысл двух слов. Самым п...тым, на языке русского молодого нувориша считалось все лучшее и было пиком блаженства и восхищения. Самым х...вым было все плохое, а также выражалось недовольство или разочарование.

Но однажды в результате непонимания этих двух фраз, один француз чуть не стал жертвой очень плохого знания русского языка.

Трое русских заказали бутылку самого старого вина в ресторанчике, расположенном на крутом утесе французских Альп.

Официант был наслышан о щедрости гостей из далекой России и старался им всячески угодить. Через несколько секунд он уже лавировал к столику русских с подносом, на котором, словно Эйфелева башня, возвышалась бутылка вина, окутанная пылью времен.

Но одного из гостей насторожила "грязная" посудина, он провел пальцем по пыли почти что вековой давности и, высокомерно улыбаясь, показал грязный палец официанту. Спросил с подозрением:

– Х...вое?

Официант расплылся в широкой улыбке, сам оттопырил большой палец правой руки и прицокнул языком:

– Х...вое, х...вое! Самое х...вое вино!

Только отменная реакция двух других товарищей вывела голову официанта из-под траектории полета бутылки, которая улетела под утес.

Через несколько минут примирившиеся стороны сидели за столом переговоров. На столе стояла точно такая же бутылка вина с подвальной пылью. И гости, отпивая блаженный напиток, учили француза русскому языку:

– То вино... – показывал пальцем на соседние столики ещё минуту назад разгневанный русский.

– ...ху-е-во-е, – медленно произносил официант.

– А это... – показывал гость на бутылку стоявшую на их столе.

– П...тое, – отвечал официант.

В одном не ошибся француз: гости из России оказались щедрыми людьми. Они не только не потребовали денег за обучение русскому языку, а сами заплатили – и за обслуживание и за науку.

1996 г.

НА ВОЗДУШНОМ ШАРЕ

В один из швейцарских отелей прибыло два русских богатых туриста. И через несколько минут жизни спокойным швейцарцам не стало. То нуворишам подавай самый прекрасный лимузин к подъезду, то требуют наполнить бассейн морской водой, то просят абонировать тренажерный зал, да тот, в котором в это время занимается как раз какая-нибудь французская или голливудская кинозвезда. Другой характерной чертой их проживания стали астрономические счета за ужины в ресторане и телефонные переговоры с Москвой.

Через несколько дней руководство отеля усомнившись, что такие деньги могут быть у людей в наличии, попросило их сразу выложить сумму за прожитый срок (в принципе, таких парадоксов в зарубежных гостиницах практически не бывает: клиент расплачивается только по выезду из отеля). Гости достали из сейфа кейс и выкинули перед портье необходимую сумму в пачках. Еще раз усомнившись, что такие деньги можно таскать за собой, администраторы требовали теперь расчета за каждый день. Гости без разговоров вытаскивали из бездонного кейса все новые пачки, при этом от сдачи отказывались.

Между прочим, жили они в номере, который обычно снимают семьи швейцарских банкиров и то ненадолго. Целый месяц развлекались на полную катушку. Играли в теннис, пытались обучиться гольфу, покатались на лыжах, совершили несколько конных прогулок, попрыгали с парашюта. Но все приелось и надоело. Лежали на койках в номере и, как говорят на Руси, плевали в потолок. Наконец, кто-то им подсказал, что они могут совершить увлекательную прогулку на воздушном шаре.

Они поехали к месту аттракциона. В часовую стоимость полета входил провиант и бутылка шампанского. Они заказали путешествие на четыре часа и поднялись в воздух. Полетали над Гштадтом, выпили пару бутылок и попросили гондольера отвезти их за 25 тысяч долларов в Москву. Но работник аттракциона почему-то не согласился и тогда один из воздухоплавателей махнул рукой в сторону Альп, давай, мол, туда.

Они летали над горами, пили шампанское и сверху кричали всем, что те, кто внизу, козлы и мудаки. А когда они пролетали над вершиной Виспиль, что на 1910 метрах от уровня моря, то увидели во дворе особнячка загорающую в чем мать родила женщину. То нежилась под альпийским солнцем жена одного москвича, купившего пару лет назад это шале в окрестностях Монтре. (Шале это домик по-швейцарски. Стоит он примерно полтора миллиона швейцарских денег или чуть больше миллиона долларов американских).

Они приказали гондольеру приспуститься пониже, чтобы по достоинству оценить прелести женщины и прокричали, что готовы с нею провести несколько эротических минут непосредственно прямо в гондоле. Но женщина на чисто русском послала их на то место, которое находится у них в штанах. И тогда они начали кричать, что были в близких отношениях с ней, её матерью и всеми её остальными родственниками. Что сама она коза драная.

Гондольер, ни бельмеса не понимающий по-русски тоже заразился весельем пассажиров и наготой женщины, весело смеялся и кружил вокруг шале.

Но, когда в ответ на нецензурную брань из шале выскочил мужчина с пятизарядным помповым ружьем в руках и закричал, что в два счета перестреляет всех мудаков, работник аттракциона смекнул что это не просто веселый и безобидный обмен мнениями старых знакомых. Он на полную мощность включил газовые горелки и шар начал набирать высоту.

А мужик сделал пару выстрелов по удаляющемуся шару, прокричал что-то насчет едреной матери и победно потряс в воздухе винтовкой. Снизу еле различимо донеслось, что даже здесь, в швейцарских Альпах, не спрячешься от земляков-мудаков.

Зато клиенты гондольера были веселы и заплатили чаевые в двойном размере. Так что швейцарцу хватило средств, чтобы залатать несколько дырок в шаре после увлекательного путешествия.

1996 г.

ПРЕЗЕНТ

Наше туристическое пребывание в Таиланде заканчивалось и на следующее утро мы должны были вылететь обратно в Россию.

– Ты не составишь мне компанию? – спросила знакомая, – Я хочу прогуляться по рынку и купить мужу и друзьями какие-нибудь сувениры.

Моя знакомая – женщина интеллигентная и культурная. И я не раз замечал, как она теряется, когда сталкивается с грубостью, невежеством или обманом. На сувенирных и вещевых рынках Патайи обмануть могут в два счета. Поэтому я согласился стать её защитником и телохранителем на время прогулки. Кстати муж её тоже образованный человек, преподавал историю в московском институте и был немного помешан на изучении жизни буддийских монахов.

В городах Таиланда есть торговые улицы, где можно купить практически все. От иголки до драгоценных камней. Впрочем, драгоценности предлагают повсюду, даже на пляже. Но я уже знал, что не стоит поддаваться на провокации: в 99 случаях из ста – это подделки. Продается и много другой всякой мишуры, которая называется экзотическими сувенирами.

Мы долго ходили по рынку, моя спутница покупала какие-то броши, веера, павлиньи перья и ещё что-то. Я купил для себя стеклянную бутылку в виде мужика с большим тюрбаном на голове. В бутылку заливается спиртное, затем нажимаешь на тюрбан и "мужик" из полового органа отливает в стакан нужное количество содержимого.

Знакомая лишь фыркнула, не оценив моей покупки. На что я ответил, что каждый покупает себе сувениры в меру своей испорченности. Хотя в принципе я не видел ничего предосудительного в этом стеклянном мужичке. Просто занимательная безделушка, которую можно смешно использовать на какой-нибудь приятельской пирушке. Не более – не менее.

Она ещё час таскала меня по многочисленным рядам, выбирая подарок для мужа. Ей хотелось подарить ему что-нибудь связанное с его увлечением. И на одном прилавке, за которым стоял средних лет таец, мы увидели не то статуэтку, не то игрушку, выполненную из полимера. Толстый буддийский монах сидел в чане с водой и, по-видимому, парился. Раскрашена статуэтка была безупречно. На лице монаха было в деталях выражено то удовольствие, которое он получал от купания.

Моя спутница вертела в руках сувенир, и я видел, что он ей явно нравится.

– Хау мэни? – спросила она у продавца стоимость сувенира.

Тот на ломаном русском ответил, что фигурка стоит сто долларов.

Цена, конечно, была завышена, и мы начали торговаться.

– Тридцать долларов, – качала головой моя знакомая, держа в двух руках сувенир, который был сантиметров пятнадцать по высоте и столько же по ширине.

– Сто, – стоял на своем продавец. – Монах с сюрпризом.

– С каким сюрпризом? – удивилась моя спутница.

– Он умеет встать, – сказал таитянин и показал, что, монаха можно вытащить из чана. Знакомая двумя нежными пальчиками взяла монаха за голову и стала медленно вытаскивать из чана. Видно было, что монах не желал расставаться со своей ванной и нужно было приложить немного усилий, чтобы вытащить его из емкости.

Торговец с еле уловимой улыбкой наблюдал за действиями покупательницы и одобрительно кивал: так, мол, так.

Когда монах в пальцах моей спутницы вылез до места, где показались волосики ниже пупа, я вдруг заподозрил что-то неладное.

– Оставь этот сувенир и пойдем, – сказал я.

– Да нет же, – отказалась знакомая и продолжала тянуть за голову человечка.

В эту секунду монах словно подпрыгнул и с каким-то писком встал во весь рост. Из паха словно пружина распрямилась елда с указательный палец величиной, кстати, также очень искусно слепленная и разрисованная в самых тонких деталях.

– Фу, какая гадость! – всплеснула руками женщина и поставила монаха и чан на прилавок. – Мне такой сувенир не нужен.

Но продавец, казалось, только и ждал этого момента.

– Или покупать, или прятать х... на место. Сувенир сломан. демонстрируя знания русского фольклора и без всяких тактических изысков твердо сказал продавец.

Я видел, что мою спутницу покоробили его слова. Но она взяла чан и фигурку монаха и постарались придать сувениру первоначальный вид. Но сколько пальцем она не поправляла длинную елду, та ни в какую не хотела прятаться в чан. Опять с писком выпрыгивала и звенела как пружина. Она сделал ещё попытку и ещё – ни в какую.

Толпа тыкала пальцами на бедную женщину, так легко попавшуюся на уловку тайца.

– Это мошенничество! – после очередной попытки спрятать пенис сказала моя соотечественница.

– Сто долларов или прятать х..., – сказал продавец и добавил, – Или звать полиция!

Надо было выручать соотечественницу. Я взял у неё части сувенира и принялся укладывать член на место. Бесполезно.

Толпа хохотала. Делать было нечего – я достал сто долларов и отдал тайцу.

Он не спеша спрятал баксы в карман и знаком попросил у меня распавшийся на две части сувенир. Затем нажал пальцем на одну из дощечек деревянного чана и она открылась. В щель он засунул член монаха и захлопнул дощечку. Затем упаковал сувенир в коробочку и отдал мне, показывая всем видом – всего делов-то.

...Между прочим, в самолете сувенир, ставший моим, ходил по рукам.

Все соглашались, что ста долларов он не стоит. Но когда монах вывалилвал наружу свой длинный и красивый член, а потом прятал его через щель, многие предлагали купить у меня эту игрушку. Давали даже сто пятьдесят. Но я не соглашался – пусть уж останется воспоминание о таиландском рынке.

А моя знакомая так ничего и не подарила мужу. После того, как я выкупил монаха, её из торговых рядов как ветром сдуло.

1997 г.

ОБУЧЕНИЕ РУССКОМУ МАТУ

Один русский турист, посетивший Испанию не только отдохнул, но и подработал.

А дело было так. Накануне отлета на родину наш соотечественник случайно забрел в какой-то магазинчик. И видит на полке то, что ему нужно видеокамера с разными наворотами и по сходной цене.

Обезумевший от радости "руссо туристо", достал свой бумажник и к кассе. Но не хватает долларов двадцать. Наш мужик, припоминая торги на российском базаре, пытается торговаться, однако местный "матадор" вежливо, но вполне доходчиво объяснил покупателю, что он не на рынке и торг в этом случае неуместен.

Наш соотечественник в отчаянии выматерился прямо при продавце. Последнему, видимо уже приходилось слышать русский трехэтажный и он в восхищении похлопал в ладоши. Но камеру не продал. И тут русского туриста осенила мысль.

Выйдя из магазинчика, он подобрал на улице кусок картона и написал на нем фломастером рекламное предложение. "Обучаю настоящему русскому мату. Оплата по договоренности". Написал, конечно, по-испански. Он неплохо знал язык басков.

Первый клиент изъявил желание выучить кое-что по-русски минут через пять. И наш турист сразу договорился о цене. Высокий и тощий испанец, очень уж похожий на Дон Кихота, поинтересовался, как по-русски будет звучать "hi jo e la puta". В ответ учитель русского эмоционально выдохнул: "С-сукин ты с-сын!". Клиент расплатился и в восхищении удалился.

А дальше ученики повалили косяками. Подошла семейная парочка, долго присматривалась, а потом глава семьи вступил в разговор: в течение нескольких минут наш соотечественник общался с ними о положении в России. Наконец, краснея и смущаясь, муж полюбопытствовал: а как, мол, по-русски будет, к примеру, "шлюха".

– Ах ты, б...! – отвечает учитель. Тут же глава семьи с восторгом повторяет своей жене "Ах, ты, б...!". Все довольны – и ещё несколько долларов переходит в карман учителя русской словесности.

За три с половиной часа "руссо туристо" собрал сумму, которой не хватало на покупку видеокамеры. Последний и самый весомый вклад в десять долларов внес юный бармен из какой-то портовой забегаловки. Он попросил научить, как отказать в той или иной просьбе халявному посетителю из России или другой славянской страны.

– Очень просто, – напутствовал учитель, укладывая доллары себе в бумажник, – скажи ему пошел ты на х..."

– "Пошел ты на х..., пошел ты на х..." – повторял бармен, стоя около учителя.

– Сам иди, – сказал наш земляк и спрятав кошелек побежал в сторону магазина.

1996 г.

ДЯКУЮ...

Одному хорватскому бизнесмену случилось побывать во Львове по своим предпринимательским делам. Радушные хохлы всюду его приветливо встречали, угощали, показывали памятные и исторические места Львова. Вечером бизнесмен решил отужинать в местном ресторане "Интурист". Заказал борщ с галушками, украинские вареники, все это запивал горилкой местного изготовления.

Отужинав, гость решил показать свои знания украинского языка, и, когда официант подошел за расчетом, хорват, поглаживая сытое пузо, расплылся в улыбке и сказал:

– Дякую, аж пiдскакую до гори сракою...

И не успел он отсчитать свои "хохлобаксы", как получил звонкую затрещину. Подлетели телохранители, скрутили официанта, тут же и охранники ресторана рядом оказались – дело запахло международным скандалом. Стали разбираться.

– Чего он обзывается и хамит? – возмущался скрученный телохранителями хорвата официант.

– Я только поблагодарил, а он волю рукам дал, – тоже не отступал бизнесмен.

Оказывается в русском переводе "благодарность" звучала так "Благодарю, аж скачу кверху задницею". После такого благодарения официант, конечно же, решил, что за столиком ужинал не иностранец, а земляк-львовянин, который прикинулся богатым и решил поиздеваться, да ещё бранился после десерта.

Когда солидный бизнесмен узнал истинное толкование своей благодарности, то поклялся по возвращению на родину отомстить... девицам-танцовщицам. В ночных клубах Хорватии, куда в часы досуга любил похаживать богатый хорват, украинских девиц легкого поведения было не мало. И многие после сеанса благодарили клиентов за гонорар словами "Дякую, аж пiдскакую до гори сракою".

Так что пострадал бизнесмен за неправильные уроки украинского языка. Но откуда было знать, что девицы попросту издеваются над местными любителями клубнички?

1996 г.

СОСКУЧИЛСЯ...

В Париже мы остановились у русского князя, который в 1922 году в семнадцатилетнем возрасте эмигрировал во Францию. Там же женился. Там же у него родились и дети. Дед, которому было уже за девяносто, свободно разговаривал на полутора десятках языков, обладал феноменальной памятью и не оставлял работу в главной национальной библиотеке Франции.

Мы с товарищем были первыми "ласточками" из нового поколения свободной России, кому семья князя оказала честь пожить пару недель в их доме.

Разумеется, каждый вечер мы собирались за столом, на котором как в фильмах о дореволюционной России были расставлены приборы, салфеточки, разные вилочки для рыбы, для ракушек, по несколько столовых ножей для одной персоны, разнообразные щипчики для сахара, для десерта. Словом, мы долго путались, что и чем есть, и старая княгиня охотно нам объясняла, что и как.

Ужины длились часа по три. Мы не спеша беседовали о нашей родине, пили водку за её процветание из малюсеньких рюмочек и запивали молодым бужеле. Нам с товарищем уж очень не хотелось ударить в грязь лицом перед семьей старого князя, и мы всячески старались показать, что в России не перевелись ещё воспитанные и культурные люди. Раз за разом мы сыпали словами вежливости и благодарности: "Ах, спасибо", "Извините", "Будьте добры", "Не волнуйтесь", "Что вы, что вы!" и так далее в том же духе.

Но когда ужин заканчивался, мы уходили в свою комнату и разговаривали так, как принято в хорошо знакомом кругу у нас в России, иногда с крепкими словцами и выражениями.

В один из дней мы крепко поспорили с работниками таможенного контроля (отдых мы совмещали и с деловой поездкой), пришли в дом князя злые, но чинно отужинали и ушли в свою комнату. Только там мы дали волю словесным изыскам. Уж какими только словами мы не костерили таможню! Мне даже кажется, что им, таможенникам, в тот вечер сильно икалось. Но, когда мы выговорились, решили принять ванну ко сну и ложиться спать.

Товарищ приоткрыл дверь в холл, где находилась библиотека князя, и чуть не ударил ею деда. Князь стоял совсем рядом с нашей комнатой и, казалось, копался в книгах на полках.

– Простите, князь, – рассыпался в извинениях мой товарищ и весь сконфузился. Мне тоже стало стыдно, ведь князь, конечно, слышал, нашу отборную матерщину, нецензурные высказывания и прибаутки.

– Ничего-ничего, – ответил князь и когда товарищ ушел в ванную, попросил разрешения войти к нам в комнату.

– Извините меня, но я действительно, слышал ваш разговор, – признался он.

Я сразу же покраснел как вареный рак. Весь наш "культурный капитал", который мы так рьяно завоевывали за ужинами, растворился в прах, и, по моему разумению, теперь-то князь отлично догадывался, какую "культуру" мы проповедуем в новой России.

Но князь улыбнулся и сказал.

Мне недавно оставили книжечку с русскими анекдотами о поручике Ржевском. В мое время такой фамилии не встречалось. Но похожие ругальщики, как ваш поручик Ржевский, были не то чтобы в каждой роте, но и в каждом взводе. И слушая ваш разговор за дверьми, я мысленно перенесся на восемь десятков лет назад. Мой отец, полковник царской армии, часто брал меня с собой на службу, и мне, мальчишке, приходилось слышать выражения и покрепче ваших. Значит не выродилось ещё искусство русского мата...

Я немного пришел в себя и даже осмелел.

– В принципе-то мы не ругаемся, но иногда даем волю языку. Но в России есть люди, которые без мата предложения связать не могут.

– И раньше были. И в кругу интеллигенции и в кругу офицеров. Мы, лицеисты, тоже зачитывались нецензурными стихами Александра Сергеевича Пушкина. Может, слышали... И князь прочитал на память:

Веселый вечер в жизни нашей

Запомним, юные друзья;

Шампанского в стеклянной чаше

Шипела сладкая струя.

Мы пили – и Венера с нами

Сидела, прея за столом.

Когда ж вновь сядем вчетвером

С блядьми, вином и чубуками?

В дверях комнаты стоял мой товарищ и с открытым ртом смотрел на князя. А князь продолжал.

– И Лермонтов нецензурные стихи писал, и Барков. И анекдоты травили даже на светских раутах. Помню такой. Звонит мужчина по московскому телефону: "Девушка, дайте мне дом угол Тверской и Кузнецкого." "Я по углам не даю", – отвечает девушка. "А как?" "По номерам".

Князь засмеялся первым. Мы натужено его поддержали – анекдотец-то был, прямо сказать, неважнецкий.