Текст книги "Падающий (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

Возвращался я один. Сразу их предупредил, что дорогу запомнил и провожатых не надо. Шёл быстро, осмысляя рассказанное и увиденное. Пока не мог сказать, что пришёл к каким-то выводам, но то, что взялся помогать неизвестным, попавшим, по сути, в ловушку, удивило меня самого. А если не получится… Герой-одиночка, блин…

Кажется, Дилан размышлял о том же. "Ты уверен, что у тебя получится?"

– Я ни в чём не уверен. Но после увиденного оставить людей, которым хоть чем-то могу помочь… Нет, так не смогу. Придумал же с аптекой. Может, и с остальным соображу. Но лучше пока не спрашивай – что именно.

Возле лифта сегодня тихо и пустынно. Немного не доходя, я остановился и медленно вытянул к дверям руку, чуть расслабив пальцы. Будто наткнулся на ровно и сильно дующий воздух. Этот невидимый поток, по плотности похожий на лёгкую, раздутую ветром штору, отталкивал пальцы. Тогда я сосредоточился на коже пальцев, представив, что ладони полыхнули настоящим пламенем, по идее прожигающим поток. Напряжение исчезло внезапно. Я даже качнулся вперёд, едва не упав. Ничего себе. Так легко? Шаг к лифту. Снова надувшиеся, шторы за спиной мягко подтолкнули к лифтовым дверям. Защита восстановилась.

"Как ты это сделал?" – восхищённо спросил Дилан.

– Не знаю. Помнишь, они сказали, что Дэнил-убийца обладал собственными способностями? У меня они тоже есть. Кто же я, Дилан?

Я снова оборвал защиту лифта и вышел из защитного поля. Не оглядываясь. Хотя мелькнула мысль, не уничтожить ли поле полностью.

Так поздно я ещё не возвращался из своих путешествий. Вывалившись из подвала, я сразу направился к лысому доктору Арнольду. На этот раз пошёл в переулок не таясь. После увиденного в Подполье на такие мелочи, как крутые драчливые мальчишки, было наплевать. Мирону повезло: я его не встретил. Честное слово, хотелось выпустить пар, надрав кому-то задницу.

Кабинет доктора закрыт. Это меня удивило. Я привык думать о нём, как о ночной птичке. Что делать? Как-то не хочется уходить от закрытых дверей, не узнав, как там с Гармом. В переулке темно. Замка не разглядишь. Ухмыльнувшись, я, не дотрагиваясь до двери, приставил ладонь в сантиметрах двух от неё. Прислушиваясь к ощущениям, почувствовал, как вздулись жилы на кисти. Что-то тихонько крякнуло. Выждав секунды, потянул за ручку. Дверь открылась. Я вошёл.

Прежде чем войти в процедурную, я обошёл весь кабинет. Пусто. Доктор здесь не ночевал. Наверное, существовала где-то квартира.

Света я не зажигал. Видел всё. Поэтому уверенно вошёл в процедурную.

Тяжёлый удар в грудь сбил с ног. Грохнули мелкие предметы – разлетелись со стеклянным звоном. Кажется, я уронил какой-то шкафчик. Но не до того. Горячее дыхание пополам со слюной обдало меня гнилостным запахом. Я не соображал, что мне делать – работали руки: левая ухватила лохматую морду и цепко сжала её. Пёс задёргался, вырываясь. Правая ладонь крепко держалась за шерсть на его груди, не давая псу рвать меня лапами. Я вывернулся из-под тяжёлого тела и ударил ботинками в слепо видимую фигуру. Массивная туша грохнулась неподалёку, и я успел вскочить прежде, чем пёс поднял голову. Он, кажется, не совсем ещё пришёл в себя после ран и крысиных укусов. Реакции так себе. Я не двигался, дожидаясь, что будет далее.

"Что это было?" – потрясённо спросил Дилан.

– Понятия не имею, – буркнул я. – Кажется, пёсику не совсем нравится моё присутствие. Ты видишь его? Ну, моими глазами?

"Очень плохо, только очертания".

Пёс наконец поднялся на дрожащие от натуги лапы, поднял морду и тихо, но с отчётливыми угрожающими нотами зарычал.

– Щас сам в морду получишь. Понял? – Я стоял неподвижно, напряжённо следя за малейшим движением пса. Но он стоял на месте и сам зорко следил за мной.

Время. Если бы не время, ещё бы постоял, посмотрел, что будет делать пёс.

– Увы, Гарм. Больше ждать не могу. Рад убедиться, что ты потихоньку выздоравливаешь. Сиди. Больше тревожить не буду.

Дверь близко. Не глядя, нашарил ручку, открыл. Закрыл. Безо всяких эксцессов. Только шаг от двери – тихий, почти сипящий скулёж ударил по нервам. Не раздумывая, распахнул дверь.

Гарм сидел в двух шагах от меня и смотрел внимательно.

– Подожди, псина. Может, подружимся ещё. Притерпимся друг к дружке. Если твой хозяин умер, есть ещё кое-кто, кому ты нравишься.

Пёс встал и пошёл ко мне. Я застыл. Гарм остановился рядом и вытянул морду обнюхать мои ноги. Снова поднял морду взглянуть на меня, после чего ушёл в темный угол и лёг. Ничего не поняв, я вышел из кабинета Арнольда, закрыв за собой дверь.

13.

Мирона я нашёл на лестнице. В почтительном окружении пятерых.

Ни слова не говоря, сел рядом на ступеньку. Достал пачку сигарет. Закурил.

– Дэнил тоже курил?

Мирон вздрогнул так, что от него отшатнулись остальные. Впрочем, меня он уже интересовал не так, как эти остальные. Я смотрел на пятерых и думал, где бы узнать, почему дети бомжей, подростками попавшие на странную войну, оказались не столь уязвимы к странному облучению, изуродовавшему взрослых. Я смотрел и вспоминал, как увиденные мной впервые девятнадцать детишек набросились на меня, как стремительно и ловко они действовали…

– А часто вам приходится драться здесь? – задумчиво спросил я.

На мой вопрос насупился лишь Мирон, детки же оборачивались ко мне с едва намеченными улыбками. Типа, мы короли Нижнего уровня. Как же драться нам часто, когда нас все боятся. Так я понял их улыбки.

На прощанье Рон сказал, что из всего гарнизона осталось человек тридцать. Я оглядел подростков из лестничной стражи. Если учесть, что они часто меняются… Целая армия… Глупо, конечно, думать, что можно вытащить ребятишек на подпольную войну… Лучше думать о том, каким образом эту войну прекратить или хотя бы ввести в нормальное для войны русло. Что можно сделать для этого в первую очередь? Обнародовать Подполье. Оповестить горожан, что им грозит в случае, если дыра постепенно сожрёт старинное метро Подполья и защитников, брошенных перепуганным правительством, и начнёт жрать уровень за уровнем, выплёскивая из своего растущего чрева чудовищ. Мои губы раздвинулись в жутковатой ухмылке: я представил, как похищаю какого-нибудь журналиста и тащу его вниз.

Когда очнулся от сладких мечтаний, увидел взгляды детей – внимательные и жёсткие. Один Мирон смотрел на свои ладони, безвольно свисающие с коленей.

Я встал.

– Проводи меня лестницы две. Пока, ребята.

Мы поднялись за спинами детишек. Они даже не обернулись посмотреть, как мы уходим. На третьей лестнице я облокотился на поручни, снова закурил. Мирон стоял рядом, насторожённый, вытянувшись, как солдатик.

– Ну, – не выдержал он. – Зачем я тебе?

Я не спеша глянул на него. А ведь он, наверное, ровесник Рона.

– Ты сказал – "единожды солгав". Не ошибся? Может, "единожды предав"?

– Тебе не всё ли равно? – огрызнулся он.

– Возможно, и должно быть всё равно, – согласился я. – Но почему-то это знание не уменьшает моего страстного желания убить тебя. Хотя я не Дэнил. Сколько тебе было, когда ты в последний раз видел Дэнила?

– А пошёл ты!..

Он быстро сбежал по ступеням к своим. Я видел, как он на секунды остановился возле ребят и завернул налево.

"Начинаю понимать поразительную вещь, – задумчиво сказал Дилан. – Всё правильно. Ты явно не Дэнил. Но у тебя ухватки двух человек. Я видел тебя на работе. Я видел тебя в ночные часы. Я не знаю, каким ты раньше был. Но те двое твоих коллег дали мне примерное представление, каким они тебя видят. Появись перед ними ты ночной – они тебя не узнают. Ты уверен, что из твоей жизни не выпали определённые временные промежутки?"

– Уверен. Поход к родным в гости подтвердил. Может, я какой-нибудь биопередачик? Ну, из тех, что ловят волны, излучаемые человеческим мозгом? Есть ещё вариант. А вдруг я в детстве каким-то образом попал в Подполье и был облучён той дырой? Нет. По всем расчётам, получается, мне уже было лет двадцать, когда появилась дыра… Ладно, главное сейчас не я, а то, что сотворит дыра с городом. Это меня волнует больше. И хотя Рон сказал, что им нужно оружие, я больше склоняюсь к тому, что им нужен учёный, который бы определил, откуда эта дыра взялась и почему она расширяется. И который смог бы разработать какую-то штуку, закрывающую эту бездонную прорву. Но даже в этом случае главным всё-таки становятся поиски оружия. Что-то я расфилософствовался. Пора домой.

… Кажется, мой дом начал привыкать к моим поздним возвращениям.

Укрывшись простынёй, я заказал себе сон на полчаса – и провалился в него секунд через… В общем, провалился.

– Ты что-нибудь вспомнил?

– Нет.

Дилан сидел в углу клетки, обняв колени. Мне было тепло от его плеча, поскольку я сидел рядом, но с другой стороны, прислонившись к тем же прутьям.

– У меня есть одна идея.

– Как пробудить мою память?

– Нет. Как заставить тех, кто тебя караулит, поволноваться.

– А зачем? Зачем им волноваться?

– Если начнут… Если… Могут нечаянно высказать при тебе что-то, что заставит тебя вспомнить. Ты же в полной изоляции. Замордован наркотиками. А вдруг они скажут нечто, что даже сквозь наркотики пройдёт?

– И каким образом ты заставишь их волноваться?

– Сломаю замок на двери твоей клетки. Но ты не выходи. Инсценируем попытку твоего извлечения из клетки против твоего желания. Типа, кто-то намеревается похитить тебя. Попробуем?

– Думаешь, получится? Мы же в твоём сне. Настоящий ты спит. А тот, кто со мной говорит, – всего лишь материализованный мыслеобраз из сна.

– Но ты-то в реальности. Чувствуешь моё тепло?

– Я понял, о чём ты. Но это тепло я мог почувствовать инстинктивно, когда увидел тебя и соотнёс иллюзию с тобой.

Я протянул руку в клетку, положил ладонь на его плечо.

– Как тебе тактильная, кинестетическая иллюзия? Ты забываешь, что и ты в моём сне. Для меня эта клетка – иллюзия сна. Моего осознанного сна. Я властен сделать с нею всё, что мне угодно. Ну, что? Готов?

Он глянул на меня через плечо и улыбнулся. Поскольку Дилан сидел напротив двери, ему не пришлось подниматься – только наблюдать. Я внимательно осмотрел замок, чуть отступил и резко ударил ногой в ботинке. Только заметив ботинок, подумал, внутренне усмехаясь, не лёг ли спать в обуви. Металлическое звяканье, щёлканье. Помедлив, дверь слегка отошла от косяка. Открылась. Я тоже помедлил. Прежде чем войти к Дилану, который остолбенело смотрел на открытый проём.

– Метафизика. Я, сновидческий, в твоём реале. Ты, реальный, в моём сне. Выходи. Погуляем немного. А то без тебя мне не разглядеть, где находится эта клетка.

– Почему не разглядеть?

– Точно не скажу. Ты же мне снишься. И то, что видишь ты, вижу в основном и я. Ты и твоё окружение. Выходи быстрей. Я настроился на полчаса сна. Время на исходе. Давай руку.

Он неловко протянул руку. Я крепко ухватился за слабую ладонь (мгновением позже испугавшись, как бы не раздавить её) и поднял его на ноги. Дилан неуверенно подошёл к двери, оглянулся на меня и переступил порог. Я быстро осмотрел место, в котором он находился на протяжении многих лет. Что-то наподобие лежанки, коробка туалета, коробка стола – негусто. Всё новенькое. Заменили после недавнего буйства.

– Лаборатория, – изумлённо сказал Дилан. – Всё это время клетка была в лаборатории. Почему же я её не видел?

Взглянув туда, куда он смотрит, я невольно приподнял брови. Ну да. Длинные столы, длинные стеллажи с довольно хрупким содержимым, какие-то специальные инструменты, назначения которых я не знал, приборы, среди которых я опознал лишь микроскоп, – интерьер идеальной лаборатории.

Дилан неуверенно шагнул к первому столу. Я следовал шаг в шаг за ним. На всякий случай. Он взял со стола какой-то прямоугольный длинный предмет и осмотрел его. Пожал плечами и ткнул округлым концом в стол. И – шарахнулся, выронив: с другого конца неизвестного предмета полыхнул луч абсолютно белого пламени.

Единственное, до чего я смог додуматься, – это схватить предмет и снова ткнуть его округлой стороной в стол. Луч исчез.

– Эй, Дилан! Предупреждай, когда эксперименты проводишь!

– Я не думал, что так будет… – жалко сказал Дилан.

– Ты, случаем, не из учёной братии? Они частенько идут по этому принципу.

Он неумело улыбнулся шутке и посмотрел в сторону. Я пригляделся. Ого! Целый книжный стеллаж с ящичками для картотеки, а на откидной подставке-столе при нём – два компьютера. Интересно, это частная лаборатория или государственная? Эх, покопаться бы в них…

– Дилан, ничего не узнаёшь?

– Н-нет…

– Лады. Всё нормально. Делаем так. Я через минуту-другую исчезну – проснусь. Ты возвращайся в клетку. Сделай вид, что не выходил. Приставать будут – изобрази страх. Иногда этого достаточно, чтобы отстали.

– Мы ведь ещё поговорим? – спросил Дилан уже из клетки.

– И поговорим, и посмотрим. Дома я уже не успею, а вот на работе времени будет много, чтобы начать поиски пропавшего или погибшего Дилана. Так что – пока!

Я открыл глаза.

– И – привет, Дилан!

"Привет, Вадим!"

Говорят, как утро начнёшь, так и день покатится. На всё про всё у меня времени, как у солдата-новобранца, лихорадочно застилающего постель под бдительным присмотром въедливого сержанта. Промчался ураганом по всем комнатам и, оглаживая перед зеркалом ещё влажные, торчащие волосы, подумал, что сравнение, вообще-то, немного соответствует истине: ненароком я вступил в армию – пусть пока на правах гражданского повстанца, готового поставлять продовольствие и оружие. Но и такие в этой войне нужны. А насчёт дальнейшего моего участия – посмотрим… Мои руки дрогнули, едва я представил, что я там, среди немногих людей, оберегающих город от страшной дыры – со всеми вытекающими из неё последствиями. Да, всё правильно. Я хочу быть с ними, но как боец я там мало значу. Я важнее для них снабженцем… Ухмылка снова поползла по моим губам. А это значит, что моя война – здесь.

"О чём ты думаешь со столь кровожадной улыбкой?"

– О разведке, штурме и о боях.

"Поэтично…"

Я подумал, что Дилану тяжелее, чем мне: очнуться и увидеть, что жизнь кипит – и нет возможности принять в этом кипеже участие.

У нас новый консьерж. Странный, неуловимо неприметный тип.

– Привет! – поздоровался я. – А Липек где? Заболел?

– Перевёлся в другое место, – буркнул тип.

Хм. Неприветлив к тому же. Я почувствовал, как мои губы раздвигаются в хищной гримасе, и медленно, хоть и приветливо сказал:

– Вы… поаккуратнее тут. Будете таким букой, надолго в живых не удержитесь.

Он поперхнулся, а я продолжил нравоучительным голосом страшного зануды:

– У нас тут жильцы такие, что поедом едят таких, как вы. Неприветливых. На завтрак и на обед.

И прошёл мимо. Интересно, воспримет как предупреждение? Или сочтёт всего лишь неудачной шуткой?

По дороге спросил Дилана, придирался ли кто к нему насчёт сломанной двери клетки. Он сказал, что сначала всполошились, но стражей с дубинками не вызывали, а он сидит, съёжившись, на своей лежанке и делает вид, что спит. И его не трогают. Хотя теперь за ним приглядывает уже не один, как обычно бывало, а двое.

На работе я сделал штуку, которую редко-редко, но устраивал, ещё будучи тихим и мирным служащим, когда хотел, чтобы босс ко мне не лез. Пришёл к нему в кабинет и нудно и многословно принялся объяснять, чего хочет мой заказчик. Уже через пять минут взбешённый босс явно принял решение не видеть меня долго и упорно. Минимум неделю.

Всё. Переговорив по компьютеру с Сереной, я наконец получил свободу действий на всё рабочее время. Первым делом мы с Диланом стали искать Дилана. Осечка. В смысле осечка произошла из-за того, что я слишком быстро работал на компьютере: прискакали восхищённые Фрик и Микки, уселись на столе и принялись комментировать мои действия. Я уже не скрывался. А что? Курсы они и есть курсы. Мало того, что научили быстро печатать, так ещё раскрыли во мне талант поисковой работы на компьютере.

– А что за Дилан? – спросил Микки.

Он был романтичным малым, поэтому я внаглую объявил, что пишу роман, где будут действовать я и мой придуманный брат. Что мне нужна какая-нибудь таинственная история, в результате которой брат пропадёт, а я должен буду найти его. Вот, ищу в Интернете по имени, может, какая подсказка и будет. Тем более, помню, что на это имя уже была какая-то история: то ли некий Дилан погиб, то ли пропал. Внешне брат – моя копия, естественно, лишь в кое-чём разница будет. Почему именно Дилан и его история? Потому что роман будет отталкиваться от реально истории. Так что – не мешать.

– А мы тоже попробуем! – возопили Фрик и Микки и радостно ринулись в свои закутки. Бодрый топот затих, а я подумал, что враньё иногда здорово помогает вербовать помощников. А ещё – избавляться от них.

В общем, я и Микки почти одновременно нашли Дилана. В обед. Микки прибежал ко мне поделиться радостью и только открыл рот, как я попал на ту же страницу, что и он. Микки некоторое время радостно поглаживал себя по голове: опередил нового компьютерного гения на несколько секунд!

– А как ты искал?

– Ха! – гордо сказал Микки. – Я открыл наши файлы с личными делами и вёл поиск по фотографии. Ты же говорил, что братья. Значит, должны быть похожи!

"Это я?!"

Статья повествовала о подающем надежды талантливом молодом учёном, внезапно скончавшемся в результате неправильно принятого лекарства, отчего произошёл… Далее следовали сугубо медицинские термины, которых я не знал.

– Тебе пригодится эта статья? – заволновался Микки.

– Абсолютно именно то, что мне нужно.

Довольный Микки убежал к Фрику рассказывать, как он опередил этого выскочку. А я тупо уставился на снимок в траурной рамочке. Нет. Конечно, несколько дней назад я, вечно лохматый, не узнал бы себя в улыбчивом типе с волосами, зачёсанными назад. Но в последние дни я видел в зеркале человека с короткими волосами, открывавшими лицо полностью.

"Вадим, почему ты молчишь?"

Я поправил микрофон у рта, делая вид, что разговариваю с кем-то. Затем вынул из ящика стола зеркальце и прислонил к экрану компьютера.

– Дилан, ты ведь видел меня. Вот он – я. А вот фотография на компьютере. Тебе это ничего не напоминает?

"Вы идентичны, – неуверенно сказал Дилан. – И что это, по-твоему, значит?"

– Первое, что приходит в голову: ты и я – одно лицо. Ты не снишься мне десять с лишним лет. Мы в разных пластах времени, – отчаянно стараясь сообразить истину, предположил я. – Я вот-вот должен придумать нечто такое, за что меня немедленно загребут в клетку. Но что?

"Чем занимался этот Дилан?"

– Теорией параллельных пространств, – нашёл я место в статье. – Он защищал мысль, что не всегда истинна идея: параллельные пространства – это те пласты, которые отличаются от нашего лишь некоторыми деталями. Он предположил, что есть и другие пространственно-временные параллели, в которых наш мир вообще никаким образом не проявляется. И вся параллельность состоит в том, что наши миры соприкасаются – нужно только уметь найти то место, которое послужит порогом. И переступить его, чтобы попасть в совершенно иную параллель.

Я договорил – и похолодел. Дыра в Подполье.

"Ты считаешь, что я – это ты, только на основе видимого сходства?"

– Нет. Есть ещё одна идея. Я твой клон. Те, кто тебя так заботливо похоронил, чего-то очень хотят от тебя. Помнишь? Ты говорил, они добиваются узнать, где спрятана какая-то вещь, о которой знаешь только ты. Тогда клон нужен, чтобы воссоздать весь твой путь, пережить цепочку событий и прийти к искомому. Тогда становится понятной та фраза, которую сказал один из посланных убить меня, – про мой огромный потенциал, который так и не проявился.

"Этого мало, чтобы говорить, что мы с тобой – одно и то же лицо", – совершенно растерянно возразил Дилан.

– А как тебе это?

Я ткнул пальцем в дату рождения Дилана Кроуфорда.

– Это моя дата рождения.

Дилан замолк надолго. Я же, перечитав несколько раз статью и запомнив её наизусть, раздумчиво проговорил:

– Знаешь… Забудь всё, что я говорил сейчас. Клон. Разные пласты времени. Всё это может оказаться сплошной ерундой. Фантазия у меня всегда была богатой…

"Вадим, подожди. Всё это важно, но я кое-что тоже нашёл. Справа от статьи – новостная лента, второе сообщение сверху. Видишь? Заголовок "Ребёнок-мутант сожрал свою мать при родах". Нашёл?"

– Нашёл.

Отлично зная, что новостные ленты часто создают люди со странным чувством юмора, я, тем не менее, к крикливому заголовку отнёсся серьёзно после вчерашнего путешествия. С присказкой: "Чего только не бывает на этом крутом Нижнем уровне!" автор рассказал о настоящей трагедии. Впрочем, самой трагедии журналист не видел. О ней ему сообщил словоохотливый медбрат, бывший при операции роженицы. Если коротко: заголовок полностью соответствовал содержанию сообщения. Ребёнок убил мать при родах, а вылезя на белый свет, немедленно умер сам. Фото прилагается: нечто с хвостом, извернувшееся ящерицей и до боли напоминающее недавно виденного бармаглота, только в уменьшенном виде.

Я тут же набрал в Поиске: Нижний уровень, мутация, невероятные случаи, поразительное появление, чудовища. В полном молчании мы с Диланом читали одно за другим сообщения о странных событиях на Нижнем уровне, которые начались совсем не так давно – с полгода назад. Первым заговорил я:

– Если попробовать связать всё, что мы успели узнать… Ты – Дилан Кроуфорд. Обо мне промолчим. Не так интересно пока. Ты как-то связан с тем, что происходит в Подполье и на Нижнем уровне. Ты что-то спрятал, что-то такое важное, отчего ублюдки, упрятавшие тебя в клетку, пошли даже на объявление твоей смерти, лишь бы только эта вещь осталась при них. Примерно так?

"Я… не помню…"

– Хорошо. Вернёмся к статье о тебе. Тут внизу есть ссылки на некоторые твои самые важные статьи. Пробежимся? Может, память дрогнет…

Всю вторую половину рабочего дня мы читали статьи Дилана Кроуфорда. С гордостью могу сказать, что кое-что я понял. Буквы, например, знакомые были. И даже в сочетаниях знакомых. Когда спросил у Дилана, он сказал просто: "Я этого не помню. Честно". И я ему поверил. Так что за пятнадцать минут до окончания рабочего дня я набрал адреса оружейных магазинов нашего города и глубокомысленно вчитывался и всматривался в ассортимент. Ассортимент мне понравился. Никогда не думал, что в таком магазине могут продавать, например, ручные миномёты или небольшие мины. В хорошем количестве это именно то, что может понадобиться Рону и его ребятам.