Текст книги "Падающий (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Пёс ничего не ответил, только глянул вдоль улицы. И мы побежали.

На Нижнем уже стемнело. Бежали мы по узкой пешеходной дорожке. Я дышал свободно и легко – и быстро забыл о том, что неловким движением могу побеспокоить сломанное ребро или незажившие кровоподтёки. А монотонный бег подключил подсознательное мышление – и вскоре я знал, что произошло во время сна.

Здесь, возле жилых домов с различными мастерскими, народ проявился более отчётливо, чем ближе к кабинету доктора Арнольда. Правда, в основном личности были подозрительными – на мой вкус. Одно мне в них нравилось: разглядев бегущего человека с мчащимся рядом с ним псом, все добровольно и даже торопливо уступали дорогу. И система уличного оповещения работала великолепно: разок подкатила ко мне машина – долго ехала рядом, пока я, не замедляя бега, не вынул из-за пазухи "Скорпион". Машина немедленно отвалила – и больше ко мне никто не решался приблизиться.

Впрочем, на самонадеянного всегда найдётся исключение.

Не знаю, как Гарм, но я неплохо разогрелся. Ночная прохлада вкрадчиво обвевала лицо – и я купался в ощутимых струях сильного ветра. Почему-то чётко вспомнилось, как я впервые упал – и как передо мной вонзился в дорожное покрытие меч. Вспомнилось счастливое, безумное состояние восторга – и полёта.

Пока вспоминал, рядом пристроилась ещё одна машина – шла чуть позади. Попугать, что ли? Я остановился, подождал. Но машина тоже остановилась. А потом открылась дверца рядом с водителем. Никто не вышел.

Гарм глянул на меня – и потрусил к машине. Протиснулся между креслами и пропал на заднем сиденье. Любопытно.

Я подошёл, нагнулся разглядеть водителя. Угрюмая физиономия Лэндона в темноте обозначилась ещё угрюмей. Я вздохнул и сел рядом.

Хорошо, мальчишки не увязались.

– Оттуда машина?

– Стояла у подъезда.

О, как просто.

– Вадим, ты лунатик?

Его глаза неподвижно темнели в зеркальце впереди.

– Нет. Ты видел, как я подошёл к Дэнилу? Это не лунатизм.

– Куда тебя подвезти?

– Я оставил прокатную машину у кабинета доктора Арнольда.

– На ней поедешь на Верхний?

– Нет. На этой.

Лэндон смолчал. Но долго молчать у него не получилось.

– Значит, ты не возражаешь?

– Против личного водителя? Нет.

30.

Угнанная Лэндоном машина оказалась навороченной. Едва он тронул с места, я раскрыл панель и набрал затверженный наизусть адрес усадьбы, где томился Дилан. Карта-схема района, микрорайона, квартала, выход на пригород. Увеличил. Схема-макет. Так, на подъезде к дому – наглухо закрытый забор. Высота – метра четыре с половиной. Если впустят – дорога метров на сто, и снова ограда – уже металлические прутья. Интересно, это Дилан такой мнительный с самого начала был, или уже после его фальшивой смерти переустроили?

– Здесь его держат? – спросил Лэндон, время от времени поглядывающий на панель. – Ну, Дилана этого? На другой стороне улицы от нас.

– Улицы? – удивился я. – Для тебя такие масштабы – это улица? Хотя… Понятно.

– И как ты думаешь действовать?

Я вдруг вспомнил броневик Дэнила и чудовищный грузовик лихих ребят с Нижнего, представил, как на одном из этих чудовищ вламываюсь в земли усадьбы… И едва заметно улыбнулся… Оказывается, Лэндон наблюдал за мной. Он сразу с претензией задрал подбородок и буркнул:

– Что такого смешного я сказал?

– Смешного? Ничего. Просто не далее, как вчера и позавчера…

И я рассказал ему о закрытом Подполье и о том, как мы прорывались туда на спецтранспорте, а заодно о закидонах собственного воображении. Раздражительные морщины вокруг уголков его губ пропали, и он задумался, глядя вперёд, на блестящие чёрно-жёлтые всполохи дороги. Вообще, насколько я успел заметить: чем больше нервничал Лэндон, тем спокойнее становился я – после чего охотник тоже успокаивался. Ещё взял на заметку, что Лэндон больше всего не любит, когда над ним посмеиваются, втайне или напрямую. И не любит этого, возможно, с той поры, как обнаружил в себе странности внешнего и внутреннего порядка… Кстати, о птичках…

– Лэндон, как ты теперь – с клубом-то?.. Не будешь там персоной нон грата?

– Почему это?

– Ну как же… Оружия накидал в лифт да спустился.

– Ничего не будет. – Он помолчал некоторое время и добавил: – Меня на этом ещё поймать надо. А там ни одна собака не представляет, кто именно это сделал.

– Да? – чуть подтолкнул я его к продолжению. Он покосился.

– Я вышел из такси на углу. К клубу подошёл – все видеокамеры уже были сломаны. – Он будто специально интриговал, зная, что мне любопытно, каким образом вся техника вдруг оказалась так удачно сломана. В общем-то, я догадывался, в чём дело.

– Ты подошёл к двери и…

– И питание в здании отключилось. – Он не собирался уступать мне объяснение. – И работал я в перчатках.

– С техникой всегда плохо, когда ты…

– Психую?

– На взводе.

– Да.

Он сказал это с вызовом, которого явно не ощущал. Защищался. Привык.

– Извини, что лезу в личное. Из-за чего ты разорвал помолвку?

Мы стояли на перекрёстке. Только что переключился красный. Секунда – Лэндон медленно повернул ко мне голову. Сначала вспыхнули и лопнули лампы светофора, затем все – близлежащих фонарей.

– Вопросов нет. Едем дальше.

– Ты… Ты это специально спросил. – Он не спрашивал – утверждал. – Ты проверяешь. Да? Зачем? – Он спрашивал до того ровно, что интонации казались натянутым проводом на последнем издыхании – вот-вот порвётся.

– Хочу знать границы дозволенного в общении с тобой.

Я скрестил руки на груди и полностью удобно откинулся в кресле.

Панель лихорадочно замерцала бешено переключаемыми огоньками. Я заметил:

– Машина не взорвётся?

– Н-нет, – с усилием выговорил он. – Но я отвечу тебе. Если ты скажешь, что ты делал во сне, подойдя к Дэнилу.

– Баш на баш? Согласен. Тебе понравится. Итак. Ты всё ещё человек, благодаря Дэнилу. Он удерживает Бездну в себе. Она ворвалась в него, чтобы с его помощью быстро проникнуть далее на Землю, а он… законсервировал её в себе. Удерживает её уже почти одиннадцать лет. В это трудно поверить. Но ты-то уже испытал такое, что поверишь. Не так ли? Я.. Дэнил второй раз спасает меня. Первый раз, когда Бездна выслала мертвецов драться со мной. Во время драки Дэнил упал со стола. Была дурацкая ситуация, когда я пожал ему руку. Бездна его охраняет. Её энергополе, энергополе законсервированной части Бездны, не знает обо мне. Наш контакт привёл к тому, что наши поля соединились. Если бы я просто пожал ему руку… Но я подумал о Гарме. И Дэнил на полевом уровне забеспокоился. И Гарм, и я нуждались в защите. Но Бездна в Дэниле поняла, что нуждается в защите Дэнил. Она убила собственное порождение-убийцу. А во сне… Я подошёл и использовал энергию Бездны для восстановления. Напоминаю: эта часть Бездны обо мне не знает.

– Слишком легко, – пробормотал Лэндон, осторожно проезжая переполненный перекрёсток.

– Конечно, – согласился я. – Если не думать о последствиях.

Он молчал, минуя эстакаду на Средний уровень, но далее пошла ровная дорога, и он заговорил:

– Мы сидели в нашей бильярдной и обсуждали свадебные дела. Гэбри засмеялась какому-то моему замечанию. Я взглянул на неё… И увидел… зверя… Который смеялся надо мной… Она выжила. Но перенесла несколько пластических операций.

Мы мчались по абсолютно чёрной дороге, и я наблюдал, как далеко вперёд столбы вспыхивали и гасли. Машина подвывала, но держалась. Внутри неё что-то тарахтело и скрежетало, но Лэндон смотрел вперёд, и я надеялся, что основное направление его разрушительной энергии придётся всё-таки на столбы.

Когда издалека показались робкие огни, я понял, что Лэндон успокоился.

– Оставь меня ближе к метро.

– Оставь? – Он так изумился, что его чуть квадратное лицо вытянулось. – Я с тобой. До конца. Я кровно заинтересован, чтобы вся эта хрень закончилась как можно быстрей.

– Я не беру подельников на это дело.

– Я всего лишь буду личным водителем, как и говорил.

В молчании я размышлял, как поступить. Лэндон же, как ни в чём не бывало, продолжил.

– Что тебе надо из обеспечения? Я плачу. За всё.

"Заодно и за собственную нормальную жизнь", – закончил я его мысль. Что ж, здесь я его понимал. Что же мне надо…

– Мне нужно два игло-пистолета с сильным снотворным – в придачу к тому снаряжению, которое уже имеется. И нужно прорваться к дому Дилана.

Он сощурился на дорогу, явно перебирая в памяти полки собственного арсенала.

– И каков план?

– Я же сказал: подобраться ближе к дому Дилана, усыпить всех, в том числе и Дилана, – и смыться.

– Да-а, простенько так, – пробормотал он. – А Дилана-то зачем?

– Чтоб не мешал.

На въезде на Верхний уровень он вдруг свернул направо. Дорога повела куда-то через ухоженный парк. Боковым зрением я видел, что Лэндон поглядывает в зеркальце, видимо ожидая вопросов. Усмехаясь про себя, я молчал. Зачем торопить события? Всё равно скоро всё буду знать. Да и не будет Лэндон задерживать меня. Невыгодно ему.

Поворот ещё на одну дорогу, поменьше, двухполосную. Но не частную. Табличек, во всяком случае, я не заметил. Показались ворота – огромный забор с обеих сторон. Так и подмывало спросить, куда он меня привёз.

Лэндон вышел, не спеша приблизился к воротам, постоял и – вернулся. Сел, выжидательно сложив руки на руле.

– Ты и впрямь готов прямо сейчас идти за Диланом? С тем оружием, что на тебе, плюс два игольных пистолета?

– Да.

Створки ворот разъехались. Лэндон медленно провёл машину между ними и так же медленно – по странному полю, в котором вскоре я узнал взлётные полосы для воздушного транспорта. Несмотря на ночь, здесь было довольно оживлённо: передвигались самолёты, вертолёты, бегали какие-то люди. Я улыбнулся. Здорово. Жаль, что в самолётах не разбираюсь. Но – красиво. Особенно ночью – в шарящих огненных полосах прожекторов.

Лэндон свернул куда-то, крикнул мне (рядом разгонялся небольшой самолёт):

– Жди здесь!

Ждать я решил с пользой. Закрыл глаза – и в чёрную пропасть. Дилан очнулся от гипноблокады, но это не значит, что я не смогу к нему теперь попасть.

В кабинете темно и тихо. В клетке, естественно, тоже. Упираясь спиной в прутья, я встал и подошёл к койке с Диланом. Кажется, его наблюдатели не поняли, что он очнулся. Оставили всё так, как будто он просто психанул в очередной раз, после чего уснул. Нагнувшись, я прислушался к его тихому, почти бесшумному дыханию – и оглянулся на стол вне клетки. Как он сказал насчёт обезболивающего? Подействует ли оно на меня в его реальности? А на него самого подействует, если я введу ему лекарство в своём сне? Ладно, не буду рисковать. Спит и спит. Только бы до нас не проснулся.

Вновь закрыв глаза, я "вернулся" в машину. Лэндона всё ещё нет, и я перебрался назад, к Гарму. На этом празднике полёта и света я чувствовал себя если не чужим, то посторонним точно.

Обняв пса (он не возражал), я засмотрелся на аэродром и не заметил, как появился Лэндон. Судя по подёргивающейся верхней губе, он провернул не самую законную операцию.

Он бросил на сиденье рядом со мной сумку с чем-то достаточно тяжёлым.

– Три игольных пистолета и три шлема. Летал когда-нибудь на вертолётах?

– Нет, – ответил я и не удержался: – А ты?

– А по морде? – окрысился он. Вдохнул по-ночному прохладного воздуху, успокаиваясь. – Не дразни меня. Я сейчас не совсем различаю, когда шутят, а когда…

– Ладно. Я буду предупреждать, когда шучу, а когда серьёзен, – уступчиво сказал я. – Откуда пистолеты?

– У охраны здешней позаимствовал.

Каким образом он позаимствовал, я предпочёл не расспрашивать. Он уверенно в этой неровной и движущейся темноте направил машину куда-то в блистающий мир летающих и шагающих. Через минуты три мы остановились у тёмной, но даже чисто зрительно мощной железной зверюги. Едва я открыл дверцу, Гарм деловито пролез мимо меня и спокойно потрусил к вертолёту. Так. Если не вертолётчиком, то пассажиром Дэнил в вертолёте побывал – и не однажды.

– Мне кажется, или на самом деле это военный вертолёт?

– Полицейский, – поправил Лэндон и добавил: – Был когда-то. Слишком тяжёлый для современных нужд. Вышел из употребления, после того как военные спецы передали на вооружение полиции новую марку. Эту – отдали нам, в клуб. Пять единиц техники.

Он со вкусом выговорил эти слова. И я еле удержался от вопроса, почему же он не в армии, раз его так явно тянет на военную технику.

На бегу я раскрыл сумку, вынул один шлем – протянул Лэндону. Другой сразу надел на себя, сразу же подключив связь. Бегущий рядом Лэндон подозрительно глянул на меня:

– Наврал насчёт вертолёта!

– Нет!

Я не стал говорить ему, что "вспомнил", как работать с этой стальной птицей. Дэнил знал многое. Но мне необходимо, чтобы Лэндон мог надеяться только на себя. Поэтому в кабине лётчиков я "привычно" пристегнул ремни, но к панели управления и не вздумал притрагиваться.

Охотник же вскочил в кабину и, взяв какую-то штуку из-под кресла, снова исчез в темноте. Приглядевшись, я увидел его прикручивающим эту штуку к конусообразному носу вертолёта. Потом он ненадолго пропал в темноте. Минут на шесть. Обернувшись посмотреть, как там Гарм (пёс распластался за креслами), я довольно – сытый и готовый к следующим приключениям – подумал, что тигр – это не только бегающий по джунглям зверь. Летающий тигр – звучит…

– Насадка на нос поможет вскрыть стену дома, – объяснил чуть запыхавшийся Лэндон, свалившись в кресло. – Ты подсказал, когда говорил о грузовике с рогами. Готов? Взлетаем!

Пока он разогревал мотор, я приладил на себе все три игольных пистолета. Один – в порванные ножны даггера – с другой стороны руки. Второй – за пояс, рядом с кобурой "Скорпиона". Третий оставил посмотреть, чем он отличается от привычных огнестрельных. Разобравшись в устройстве, спросил по связи:

– Здесь снотворное?

– Обездвиживающее!

Ясно. Запаса он не взял, но не страшно. Все три пистолета набиты под завязку. Этого хватит с лихвой.

Немного шатнувшись в сторону, вертолёт быстро выпрямился. Ненадолго. Чуть накренившись, он сделал круг, набирая высоту и одновременно летя в задаваемом направлении.

– Тебя не определят по номеру? – спросил я.

Лэндон впервые на моей памяти свободно ухмыльнулся.

– Во всём городе их осталось штук двенадцать. У моего – номера залиты краской. Только что. Пусть определяют.

Поглядывая на охотника, я подумал, что впервые же Лэндон получил возможность все свои навыки и умения употребить во имя какой-то цели. И эта целеустремлённость превратила его из насторожённого и постоянно огрызающегося психа в человека, идущим по высвеченной наконец дороге. И этот человек не собирался ни отступать, ни уступать.

Когда мы долетели до места, я повторил ещё раз:

– Сиди здесь. Сдвинешься с места – прикончу. Или Гарм до меня. Понял?

Он дёрнул губой. Вертолётчиком Лэндон был от Бога. Как он посадил машину, легонько ткнув носом с той самой насадкой в стену, за которой пряталась клетка Дилана! Сначала у меня была идея взять трос вертолёта и прикрепить клетку, чтобы увезти её вместе с содержимым. Отказался по двум причинам. У Дилана нервы и так ни к чёрту. Не дай Боже, совсем с катушек полетит. Вторая же причина тоже весьма внушительная. Сразу выяснилось, что охрана Дилана оказалась совершенно не готовой к наглому налёту сверху.

Я проскочил взломанную вертолётом стену и бросился к клетке. Открыта. Тем лучше и легче. Дилан – под столом. Вжался в угол – руки сцепив на коленях, обнимая, головой в колени же. Я – кнопки понажимал на своём шлеме, снял быстро, как смог. Может, узнав более-менее знакомое лицо – не такое страшное потрясение испытает.

– Дилан!

Ухватил его за плечо, выволок на свет Божий, то бишь вертолётный. Едва не смеясь, как сумасшедший, над собственным поведением, крикнул:

– Дилан! Это я, Вадим! Тебя хочет видеть профессор Легатта!

Он повис на моей руке, как мешок с костями, повторяя еле слышно в грохоте:

– Профессор Легатта… Профессор Легатта…

Словно спасательный круг – эти слова для него. Я взвалил его на плечо, встряхнул… Два шага к развороченной стене. Неслышное движение сзади, на которое среагировал спиной. Быстро присел, не замечая в адреналиновом угаре тяжести на плече. Охранники шарахнулись, завидев в моих руках два пистолета. Поздняк метаться. Выстрелил пристреляться. Промахнулся. Но чутьём привычного к разного рода оружию сообразил-таки, как именно стрелять.

Охрана немедленно пустить оружие в ход не решилась. Слишком Дилан человек ценный. Судя по всему, мысль о его ценности вбита в них намертво. Почему и повезло обоим охранникам. Сначала упал один, задёргался. Второй удивился – пистолетного выстрела почти не расслышал, хотя оружие увидел сразу. Прежде чем он попытался связать приглушённый звук с вертолётным гулом, упал, подстреленный второй обездвиживающей начинкой.

Лэндон послушался на все сто. Торчал за пультом управления, как привязанный. Поэтому никаких эксцессов. Быстро помог втянуть Дилана – удивился только:

– Ты его не?..

– Нет. Он и так беспомощен. Будет слушаться. Поднимай машину!

Наверное, выли сирены. Наверное, перекликались охранники. Вертолёт благополучно перегрохотал всё. Метнулся в сторону, да так круто, что у меня дыхание перехватило. Будто падал. Но Лэндон вытянул высоту, не напрягаясь. Пока он маневрировал, я прихватил ремнями к сиденью Дилана, который не думал и сопротивляться – настолько был в шоке. После чего я выбросил один пистолет – иглы закончились – и уложил парочку охранников, слишком самоотверженно бросившихся под колёса вертолёта, несмотря на сильное давление воздуха на землю.

– Отдохните, – процедил я – и чуть не расхохотался: так круто прозвучали слова. Прямо-таки как в любимых боевиках.

Обернулся к Дилану, обмякшему в ремнях и с ужасом глядящему вперёд.

– Ну что, братишка Дилан… Ещё чуть-чуть – и окажешься в любящих руках профессора Легатты.

Вряд ли он слышал мои слова. Поэтому я очень пожалел, что в игольных пистолетах нет снотворного. Стремительный переход от недавнего сна в привычной клетке – к ночному экстремальному полёту и здоровому человеку дастся непросто. А что уж говорить о человеке, чья психика еле держится в пределах нормы после химических атак?.. Вопрос риторический.

Внезапно сжало сердце. Боль… Сильная. От неожиданности закрыл глаза. Кто? Дэнил?.. Нет, он так же спокойно лежит на своём столе-каталке. Профессор? Нет, он с доктором Арнольдом что-то обсуждает над Дэнилом. Чёрт… Бездна? Тоже нет. Никаких следов присутствия. Что же… Кто же… Забыв, что на мне шлем, я застонал от боли.

– Вадим! Что с тобой?

Чёрт, как больно… Всё-таки Бездна? Недавно только ляпнул о последствиях использования её энергии для выздоровления…

Глаза закрыты. Так свет не режет. Какие-то тени. Фигуры. Движение.

Когда я понял, в чём дело, меня отпустило.

– Лэндон. Мы летим не на аэродром.

И я продиктовал ему адрес Серены.

31.

Лэндон повторил. Воспроизведённый компьютером на панели адрес перенастроил параметры направления. По моему состоянию Лэндон, видимо, понял, что дело серьёзно. И немедленно дал согласие на новый путь следования.

– Ты скажешь, что происходит? Или мне необязательно знать?..

– Пока я сам не знаю… Мне… померещилось, что с близким мне человеком…

Я откинулся на спинку кресла. Серена. Ну же!

Это потом я понял, что она слишком перепугана, чтобы я мог увидеть её лицо. А сейчас беспорядочно мелькающие образы только сбивали меня с толку.

Я ссутулился. Моя женщина… Чёрт, если с нею что-то случится… Изнутри снова, как однажды, поднималось тёмное чувство глухой ненависти – что-то сродни атавистическим замашкам дикаря на собственность: эта женщина из моей стаи!..

Лэндон глянул и отвернулся. Я заставил себя успокоиться. Занял себя работой: вытащил из сумки последний шлем, надел его на Дилана, опустил щиток и включил связь.

– Дилан, ты меня слышишь?

Он вздрогнул и затравленно осмотрелся. Я ткнул пальцем в себя.

– Я – спрашиваю. Меня зовут Вадим. Человека за штурвалом вертолёта – Лэндон.

Дилан суматошно закивал, словно боясь, что далее последует наказание, не запомни он нас. Я посидел, выжидая, но в его состоянии ничего не изменилось. Запуганное существо мало походило на того Дилана, к которому я уже привык. Ведь даже агорафобия вызывала в нём не страх, а панику.

Немного сомневаясь, правильно ли я делаю, я вытащил даггер и протянул ему рукоятью вперёд. Он недоумённо вскинул на меня глаза.

– Возьми. Однажды этот нож помог тебе преодолеть страх.

Тонкие, даже отощалые пальцы (кажется, он голодал с момента возвращения собственного сознания) неуверенно легли на рукоять даггера, сомкнулись. Я держал лезвие свободно, но не ощутил ни малейшего движения оружия. Тогда я осторожно разжал пальцы. Нож остался в руке Дилана, но не шевельнулся. Дилан словно не знал, что делать с ним дальше. Я убрал ладонь и спокойно наблюдал, что будет.

Лэндон поглядывал на нас время от времени с неясной усмешкой…

Кончик лезвия дёрнулся. Дилан опустил ладонь с ножом на колено. Пальцами левой руки погладил лезвие. Плечи не расслабились, но чуть опустились… Уже счастье.

– Лэндон, всего не предусмотришь, но… Запоминай. Предпоследняя остановка юго-западного межуровневого метро. Спуститься по лестнице до конца, к Нижнему уровню. Там, на последней лестнице, всегда сидят ребята, из которых хоть один, да знает доктора Арнольда. Если со мной что-то случится, теперь ты знаешь, как доставить Дилана к профессору Легатте. Не хотелось бы давить, но напомню: Дилан – последняя надежда на нормальную жизнь. Для тебя и для всех нас.

– Да помню я, – буркнул Лэндон.

В моей прочувствованной речи содержался один намёк для Дилана: нечего бояться, когда ты так нужен. Хорошо бы он его уловил.

Минут пять после моего предупреждения мы летели спокойно: вокруг темнота, внизу – светлячки бесконечного города. На шестой минуте к рокоту нашего вертолёта добавился рокот другого. Лэндон сморщился, но пока молчал. Я ещё не разобрался в обстановке, поэтому тоже предпочёл молчать.

Ничего. Сосед обозначился сам – ослепив нас сильными прожекторами и рявкнув по мегафону:

– Это полиция! Вертолёт "Пиранья" без опознавательных знаков! Вы влетели в черту города! Немедленно сядьте и предъявите документы с полётным разрешением!..

Лэндон что-то бормотнул сквозь зубы. Его сосредоточенное лицо оставалось сосредоточенным. Но что-то такое от него ощутимое пошло, волны, что ли, какие, что вдруг очень захотелось заглянуть ему в глаза.

Порыв этот я сдержал, лишь тихо позвал:

– Дилан…

Он, до сих пор заворожённо следивший за чёрной тенью полицейского вертолёта, силуэтом мелькающей в мощном свете по правому борту, обернулся ко мне. Не дёрнулся. Отчего у меня от сердца отлегло.

– На всякий случай. Держись за что-нибудь. Хоть за ремни.

Он кивнул и обеими руками (не оставляя даггера) вцепился в свои ремни.

– Это полиция! Вертолёт "Пиранья"! Без опознавательных знаков! Вы влетели в черту города! Немедленно сядьте и предъявите документы на полётное разрешение! Иначе мы будем вынуждены применить!..

Полумеханический голос, искажённый микрофоном, вдруг поперхнулся.

Лэндон замедленно повернул голову к полицейскому вертолёту, летевшему бок о бок с нами. Поскольку он смотрел мимо нас с Диланом, я получил сомнительное удовольствие созерцать, как нормальные человеческие глаза (видимость неплохая даже сквозь прозрачный, отсвечивающий щиток шлема) превращаются в темнеющие от ярости глаза зверя.

Взорвался один из прожекторов полицейского вертолёта.

Машина, державшаяся возле нас, как приклеенная, дрогнула. Видимо, вертолётчик от неожиданности дёрнулся.

Вспыхнул, рассыпая искры, второй прожектор.

– Лэндон. Следи за дорогой, – хладнокровно сказал я. – Слышишь, Лэндон? Дальнейшее предоставь мне. Они отстанут.

Блин… Кажется, он невменяем в этом состоянии.. Или решил обязательно кокнуть преследователей… Нет, всё-таки невменяем.

Потому что, не смигивая своего разрушительного взгляда, он всё так же медлительно перевёл глаза на меня. На меня уставилась такая тьма, что я быстро пригнул голову удивлённого Дилана и ровно сказал:

– Лэндон. Ты меня слышишь? Сейчас в морду получишь.

Уголок его рта чуть приподнялся. То ли усмешка, то ли нервный тик.

В кабину полыхнуло сумасшедшим пламенем взорвавшегося вертолёта. Вслед, мгновение спустя, ударило такой волной грохота и жара!.. Нашу "Пиранью" отбросило, как пушинку, – и, возможно, мы бы закувыркались…

Нет, Лэндон – всё-таки лётчик от Бога. Он ещё поворачивал голову к управлению, но – вцепившись в штурвал одной рукой, а другой отбивая пальцами настоящую дробь по панели, чтобы задействовать все системы вертолёта.

Нам повезло, что основная сила взрыва прошла вверх, а не в стороны. Осколками почти не задело. По крыше прогрохотало – это да. То ли везение, то ли Лэндон специально так направил разрушительную волну. И не спросишь.

Во время взрыва я повернулся спиной к нему – защитить, если что, Дилана. Спину неплохо припекло.

– Ну что? Успокоился? – спросил я Лэндона и пообещал: – Спустимся на землю – в морду точно получишь. Я свои обещания держу.

Он оскалился – не на меня, на панель. Но в наушниках ни слова. Даже дыхание не зачастило. Кажется, Лэндон не подумал, что на замолкший сигнал воздушного патруля могут прилететь другие. Напряжение сбросил – и доволен.

– Дилан, ты как?

– Что это… такое… было?

– Мир, впущенный на Землю твоим прибором, подействовал на Лэндона. Привыкай к чудесам. Часом позже увидишь остальное.

– Ты так уверен, что через час мы будем среди… – хмуро начал Лэндон. И споткнулся на полуслове.

Я с живейшим интересом взглянул на него. Неужели он хотел сказать "среди своих"? И осознал это, лишь договаривая фразу?

– В себе ты можешь сомневаться сколько угодно, – заверил я его. – Но я и Дилан будем на месте ровно через час.

Мы пролетели бессчётное количество домов-кварталов, прежде чем карта на панели управления показала, что вертолёт приближается к заданному месту. Погони за нами нет. Или патруль оказался слишком самонадеянным, не сообщив сразу о нарушителях, или остальные не успели нас засечь по наводке.

Лэндон гнал машину с такой скоростью, что на поворотах улиц нас заносило – только в креслах держись!.. Я-то не боялся, но Дилан часто ёжился, хватаясь за нагрудный ремень. И вот тогда я страшился, как бы он не проткнул себя даггером.

Вероятно, Лэндон тоже поглядывал на него, потому что на подступах к нужному дому не выдержал и в сердцах бросил:

– Да отними у него этот нож! Пропорет или себя, или кого-нибудь из нас!

– Не пропорет.

– Дьявол… Где тебя высадить? У подъезда?

– Сможешь подлететь к окну?

– Стёкла вылетят!

– Прекрасно! То, что нужно!

– Тогда покажи, которое окно!

Уяснив ориентиры (дом Серены отличался замечательным количеством настенной рекламы), Лэндон принялся свечкой поднимать вертолёт. А я быстро взялся за руку Дилана, засучил ему рукав рубахи и надел ему ножны.

– Давай даггер.

Отданный с большой неохотой нож я всунул в ножны и опустил рукав.

– Не мешает?

Дилан застыл, словно проверяя свои ощущения, – и замотал головой. Вялое, боязливое выражение лица перетекло в насторожённо прислушивающееся. Это мне понравилось. Даггер опять помогает Дилану – на этот раз возвращаться.

– Насколько близко я должен подойти?

– Насколько сможешь.

– Окна выбью.

– Очень хорошо. Лэндон. (Он повернул голову: видимо, мой голос изменился слишком отчётливо) Я сейчас из кабины пассажиров прыгну в окно. Ты сразу улетаешь. Учти, доставка Дилана на Нижний – на тебе.

– Что?.. А ты?

– Я буду на Нижнем раньше тебя.

Лэндон скептически поднял брови.

– Ты? Быстрее?

– На что спорим?

– Спорить с психом?

– … Сказал псих психу, – добавил я.

Лэндон хмыкнул и пошёл на сближение со стеной дома.

Я освободился от ремней, снял пиджак – накинуть на замерзающего Дилана – и пошёл в пассажирский отсек вертолёта. Вовремя. Лэндон виртуозно развернул машину боком – всё ещё на подходе к стене. Я раскрыл дверь. Стекольные брызги – я, будто сквозь снежную метель, сквозь мириады режущих лезвий, закрыв лицо ладонями, нырнул чуть сверху в намеченное окно – будто на волне ревущего вертолёта.

За спиной вертолёт грузно накренился, отлетая…

В комнате два человека жались по стенам от осколков. Мой стремительный влёт ошарашил их. Этих – убрал легко, всё ещё с помощью игольных пистолетов. Убрал незаметно для тех, кто должен ещё находиться в квартире: помог аккомпанемент грохочущего вертолёта. Оттащив тела парализованных подальше, чтобы не маячили при входе в комнату, на всякий случай выждал за приоткрытой дверью.

Дождался. На шум в комнату заглянул какой-то тип. Наверное, из комнаты напротив послали – узнать, в чём дело. Последнее обездвиживающее ушло на него.

В просторном коридоре пусто.

В полутёмном зеркале увидел человека, чьи руки заливает кровь из иссечённой мелкими осколками кожи. Отвратное зрелище. И такое же ощущение. Особенно когда чувствуешь пальцы. Пощипывает. И так прохладно, а тут ещё кровь… О чём только думаю… Точно не о том, о чём надо.

Во вторую комнату вошёл, уже вооружённый двумя "Скорпионами".

Четверо.

Один – держит плачущую Серену, по бокам – двое. Серена, в короткой сорочке, выглядит совершенно беззащитной – спала, наверное, когда в квартиру ворвались налётчики. Специально не дали одеться. Чтобы чувствовала себя беспомощной. Я увидел руки держащего – сильные, жёсткие. Одна, с пистолетом, у виска Серены. Другая впилась толстыми пальцами в нежную кожу её плеча. Увидел синяки на её руках, царапину на вспухающей скуле…

В стороне от этой группы, на маленьком диване, раскинув руки по спинке, нога на ногу, развалился четвёртый. В чёрном костюме – белейшая рубашка с бабочкой. Холёный, блин. Довольный, точно ждал, что я появлюсь.

Как выяснилось из его слов – и правда ждал.

При виде меня Серена расплакалась, отчего схвативший её стиснул ей плечи сильнее, будто наказывая, а холёный снисходительно сказал:

– Доброй ночи, Вадим! Что-то не торопишься на помощь своей подружке… Но-но. Без лишних телодвижений. Девочка твоя, как видишь, под нашим наблюдением.

Самоуверенный болтун. Откуда он знал, что я появлюсь?..

Внутри заледенело. Трое вокруг Серены – незаметные типы, как две капли воды похожие на тех, один из которых сказал про мой потенциал и про бомбу со сбитым таймером. На тех, кто ждал, что я изменюсь. Контора. Но не жесткач. Слишком расслабленны. Не смогли проверить результаты падения – решились поторопить события, напугав Серену. Знают теперь, что именно со мной, но уверены, что Серена в их руках – хороший повод для шантажа. Или поводок.

Я отвечу. Пусть думают, что я пошёл на контакт, заговорив. Пусть расслабятся ещё больше.

– Под наблюдением – но ведь не под твоим, – мягко сказал я.

Я не метил. Короткая очередь – белая рубаха вспыхнула алым.

Он думал – контролирует ситуацию? Нашли, кого послать за мной.