Текст книги "Падающий (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

Выключил свет. Встал у окна. Открыл. Обвеяло свежим ночным воздухом. Улыбнулся. Сел на подоконник – ноги на улицу.

"Вадим! Что ты делаешь?!"

– Прыгаю!

Как в колодец! Махом в сверкающую огнями ночь!

Вопль Дилана, перепуганный – за меня! – отозвался в ушах затихающим гулом… Руки в стороны. Ощущение напора свежего воздуха. Ветер. Свист и шелест. Воздушная река – подводные течения, волны – укачивали меня и Дилана, явно сквозь зубы втягивающего воздух. Шипение слышалось – потому я и понял. Я же, как гостеприимный хозяин, летел вниз и смотрел куда только мог – показывал гостю красоты ночного города.

Спину прогнуло, ноги подобрались. Так, поверхность близка. Мягкий толчок. Присел на пару секунд. Медленно поднялся. Дилан что-то начал говорить и закашлялся. Наконец, видимо, в горле перестало першить.

"Ты… Живой… Вадим, как… это может быть?"

– А фиг его знает! – тихо засмеялся я. – Только это происходит уже дней этак… Стоп. Ночей! Ночей этак – три? Пять ли? То ли ещё будет. Готов к новому витку?

"Что-то ещё?"

Я без слов влез в подвальное окошко – и спрыгнул. Лишь короткий вздох Дилана. Сырой воздух опахнул меня уже привычными запахами бетона и гнилого дерева. Встал. На этот раз не твёрдый асфальт, а подвальная земля.

– Добро пожаловать в Подполье, Дилан.

Я уже подходил к двери с пластиной, когда он заговорил:

"Вадим, я вспомнил… И меня поражает… Нет. По-другому… Я не знаю, как это…"

– Дилан, не тяни. Говори как есть.

"Это странно, Вадим. Но я вспомнил, как меня зовут. Меня зовут Дилан".

11.

Молчал я недолго. Лишь пока утягивал на себе ремни со «Скорпионами». Поясной, стати, идеально. Плечевой слишком свободен. Покачал головой и вслух прошептал:

– Что ж… Есть отправная точка для поисков.

"Поразительно. Тебя больше волнует поиск, чем совпадение придуманного тобой имени с моим настоящим. Имя – этого мало для поиска. Больше ведь у тебя ничего нет".

– Есть. Некий Дилан исчез, возможно, в тот день, когда мне исполнилось двадцать один. Возможно, и нет. Но, судя по тому, что тебя держат под жесточайшим контролем, этот человек, то есть ты, был достаточно на виду. Значит, либо пропал, либо инсценирована смерть. Лучше поискать среди пропавших или погибших. Ему сейчас примерно тридцать с небольшим. Темноволос. Моего роста. Не беспокойся. В сравнении можно найти многое, что отличает тебя от других. Особые приметы есть?

"Ты спрашиваешь человека, который очнулся лишь сутки назад. Я себя ещё не видел. Здесь нет зеркала".

– Ничего страшного. Всё равно попробуем.

"А ты?"

– Что я?

"Ты не хочешь узнать, чего ради тебя преследуют те двое?"

– Я и так знаю: хотят меня убить. Один раз уже попытались.

"Но причина? Почему тебя хотят убить?"

Я хотел пожать плечами, но – задумался. Кажется, мимо моего внимания и так слишком многое прошло. Я увлёкся исследованием любопытного, странного мира и как-то не подумал, что внедрён в сей мир насильно. Ладно, пусть мне здесь понравилось, а я обнаружил в себе неожиданные черты характера и даже навыки. В жизни никогда не видевший оружия, я сразу сообразил, что передо мной "Скорпионы", а если копать глубже… Откуда я знал, где искать оружие? Откуда я знал, как из домашних подручных средств соорудить сигнализацию в квартире? Драться я тоже умел, хотя до недавнего времени и подумать не мог, чтобы схватиться с кем-либо… Чем глубже я вникал – с подачи Дилана – в происходящее со мной, тем меньше понимал, нравится мне это или нет.

– Ладно. Ладно, ладно. Остановимся на том, что я неплохо вписываюсь в мир Подполья, но в то же время чувствую себя на своём месте, когда сижу в офисе. Раздвоение личности? Или всё же нечто другое? – И вдруг я рассмеялся. – Если вспомнить, что в моей голове некий голос всё время задаёт вопросы, то у меня вообще растроение.

Смешок Дилана. Шутку оценил.

"И что теперь?"

– Боюсь, теперь тебе придётся помолчать. Я прогуляюсь по Подполью, а затем вернусь на Нижний уровень. Надо проведать одного больного. Перед тем как выйти… А ты, Дилан, вспомнил что-нибудь о себе? Кроме имени?

Тишина. Кажется, теперь Дилан пытается прислушаться к себе.

"Нет, Вадим. Отчётливо помню только последние сутки, когда очнулся и увидел тебя и мир твоими глазами. С тех пор – ничего".

– Да, весело. У одного амнезия. У другого растроение личности. Хорошая компания. Так, Дилан. Там, куда я сейчас выйду, тебе придётся помолчать и припрятать свои вопросы на более удобное время. Отвечать тебе здесь я не смогу.

"Хорошо. Я буду молчать, чтобы не мешать".

А про себя я решил: буду разбираться со странностями только в одном случае – если меня это затронет напрямую. Сейчас меня всё-таки больше интригует Подполье.

Шагнул в переулок. Всё спокойно. Решил идти к лифту лишь в конце прогулки. Поэтому направился сразу к серому туману. Переулок закончился. Туман уже привычно глазу колыхался и лениво вился воронками и струйками. Я помедлил, чтобы приглушённо ахнувший Дилан насмотрелся на это чудо, надел очки ночного видения и вошёл в подвижные дымные облака.

Если учесть, что старый город располагается примерно так же, как надстроенный, значит, я почти на его краю: ведь живу недалеко от пригорода. Если хочу хоть что-то узнать об интересующем меня местечке, надо устроить небольшое путешествие к центру Подполья.

Вскоре я приноровился к движению туманных струй и довольно сносно, то есть не слишком тревожа благодушно переваливающиеся облака, стал двигаться в тумане. Пару раз туман сверху рассеивался, и я видел проплывающие над головой огромные тёмные прямоугольники – кажется, балконы домов, держась стены которых я шёл. Нагревшиеся в ладонях рукояти меча и "Скорпиона" успокаивали и позволяли безмятежно крутить головой на любой звук или подозрительное движение дыма.

Длинный дом закончился. Я оказался на распутье: идти ли дальше уже от его торца к следующему дому, который начинался чуть ли не на расстоянии вытянутой руки от пройденного, или шагнуть в неизвестность, напрямую направляясь к центру, которого мне явно не достичь даже за ночь.

Колебания разрешились после странного в живой тишине звука – похожего на барабанный перестук издалека, чуть смазанный каким-то шелестом. Ха, что ещё нужно для счастья человеку, если он сомневается на распутье?

Уверенный, что никто не нападёт на меня по дороге к подозрительным звукам, я пересёк улицу, довольно широкую, – судя по пространственному эху шагов. Туман глушил звук, но если шум издавали сразу несколько существ, пустые улицы всё равно отчётливо откликались. Я замедлил шаги, едва понял, что подошёл слишком близко к нужному месту: неразборчивые звуки превратились в отчётливую смесь топота ног и лап, выкриков и рычания.

Бросив взгляд наверх, я прикинул, что, подпрыгнув, смогу достать до балкона. И прыгнул. Уцепился за бетонное основание в последнее мгновение: отошедший было туман слукавил и поспешно укрыл нижнюю часть балкона от глаз посторонних. Так я и не понял: то ли он мне так помог, то ли не успел подгадить. Подтянувшись, я влез на перила и уже спокойно проник в пустые пыльные комнаты. Стены здесь оказались, как я и предполагал, весьма шаткими и дряхлыми: кулак в перчатке легко пробивал их – остальное довершали армейские ботинки. Так я прошёл несколько квартир, не встретив ни одной живой души. Впрочем, вру. Однажды, когда замер, прислушиваясь, видимо, настолько закаменел, что по ботинку, ничтоже сумняшеся, пробежал целый караван чёрных крыс. Я только усмехнулся, расслышав брезгливый стон Дилана.

– Всё нормально, – негромко сказал я.

Стон оборвался. Тяжкий вздох.

Последняя крыса обернулась на звук человеческого голоса и суетливо поспешила за товарками. Но мне уже не до её внимания. За последней стеной слышался грохот настоящего боя. Приближающегося. Пол комнаты начал подпрыгивать, а воздух в помещении вибрировать. По вылетающим паркетинам я осторожно подобрался к балконной двери и выглянул, сторожась за косяком.

Чёрт, иллюстрация к параграфу школьного учебника по доисторическому прошлому Земли!.. Или современная кинопостановка картин древности глазами идиота-режиссёра с командой таких же идиотов.

Малочисленное племя диких людей, старательно наряженных неучем-костюмером в современные, правда весьма потрёпанные одежды, штурмом (не поверите, но у них в руках дубинки и булыжники!) брало кого-то с хвостом. Хвостище, кстати, тот ещё: мало того, что на другом, тупом глазастом конце вооружён сигнализацией, рёв которой опрокидывал насмерть, так ещё и удар того хвоста сшибал балконы, словно спелые яблоки. Что уж говорить об отдельных личностях, не успевавших увернуться от мощного тарана, бившего вслепую… Меня буквально облило адреналином – наших бьют!

Только хотел выскочить, чтобы спрыгнуть с балкона, как… Ушам не поверил. Но сначала обрадовался. Одиночные выстрелы охотничьего ружья, почти потонувшие в рёве и грохоте! Присмотрелся. Логика вопила: "Помощь прибыла!" Глаза отказывались воспринимать действительность: выстрел – падает человек!

Поняв, что единственная опасность, которая пока может меня здесь подстерегать, исходит не от людей, а от хвоста разъярённого чудовища, тараном бьющего во все стороны, я остро вгляделся в улицу.

Взбаламученные и разорванные космы тумана приоткрыли многое: вот небольшая площадь на стыке трёх улиц, вот люди, умирающие под выстрелами и под чудовищными лапищами жуткой туши, а вот в начале одной из улиц неясные силуэты – в стетсонах и в картинно-парадных позах стреляющих из ружей… Стрелковый тир, блин, нашли. Я перемахнул через перила и помчался вдоль дома к переулку с охотниками, время от времени пригибаясь и хоронясь в тумане. "Скорпион", даже модифицированный, бьёт на короткое расстояние. Фора нужна.

Ближе к переулку всполошённый туман жался к стенам домов. Идеальная завеса. На бегу откидывая на всякий случай приклады, я дал короткую очередь из двух "скорпов". Сбоку. Цели, как таковой, не выбирал. Мне нужно свалить двоих-троих. Если я всё понимаю правильно, охотнички тут же дадут дёру. На равных они не умеют.

С криком рухнули сразу двое. Возможно, оба лишь ранены, но переполоху!.. Один катается по земле, схватившись за ногу и непрерывно и жалобно вопя, второй вроде неподвижен, остальные трое озираются, выставив перед собой ружья. Даже не подумали нагнуться, посмотреть, можно ли чем помочь раненым.

"Ещё!" – забывшись, с ненавистью крикнул Дилан.

Я выстрелил – и, сунув один "Скорпион" за пазуху, нырнул в туман бежать назад. Снизу. Так что поверху, по возмущению дымных облаков, меня не заметить. И не сообразить, откуда именно стреляли.

Так, не знаю, попал ли, нет ли, но с этими всё ясно. Сейчас уйдут.

Под клубами тумана, на полусогнутых, я кинулся к чудовищу. Совершенное впечатление, что оно пьяно приплясывает на месте – так подрагивает асфальт. Была бы мостовая – давно бы булыжник летел… Снова сильно пожалел, что нет гранаты. Как же пробить вот это бронированное?

Ноги сверху вниз процедили сквозь зубы: "Ну ты, хозяин, даёшь… Как! Во как!" И рванули вперёд. У меня дыхание перехватило, но по-настоящему испугаться не успел. А когда обнаружил себя бегущим по каменной спине, из которой росли какие-то драные плавники, элементарно не осталось времени пугаться. Правая рука рванула из ножен меч. Ха, шейка-то у нас не слишком бронированная. Так себе, честно говоря, чешуйки. Плохо только – короткая… Снизу дикари с чувством завопили что-то своё, дикое, отвлекая чудище на себя. Ноги мои легко вознесли меня к шейке как-его-там-завра, а правая рука легко ударила мечом сбоку чудовищной шеи. Словно хлыстиком хлестнула. Завр взревел от боли. Почти одновременно толпа дикарей вдруг обрела своего снайпера: камень, пущенный от души, свистнул прямо чудищу в глаз.

Агония зверя была впечатляющей. Я хотел соскочить, но плавники ударили по ногам, продолжение ситуации возложившим на меня. Чёрт, держись за воздух – находку пополам!..

"Вади-им!"

Суматошно замахал руками в поисках опоры. Ноги заскользили с пляшущего под ними чудища Завра. Летел чуть боком, почти спиной, когда чья-то железная длань впилась в плечо и рванула меня в сторону, едва это плечо не вывихнув. Боль отожгла такая, словно плечо мне вполне реально раздавили.

– Беги!

Не глядя на спасителя, обладающего странно низким, утробным голосом, я не мешкая последовал совету. Завр разгулялся не на шутку. Катался бешеным мячиком по всей маленькой площади, давя разбегающихся людей и ломая постройки, посмевшие встать на его пути. В конце концов он успокоился, врезавшись в пустынный проём одного из домов – видимо, старинного магазина. Но успокоился не сам, а лишь поспособствовал сему: ворвавшись в проём, он застрял, обрушив на себя всё, что могло рухнуть и что его логично и погребло. Он ещё мычал – уже жалобно, ещё трепыхался, но кровь из шеи лила так, что только не брызгала, как из шланга…

Я хотел было приблизиться, чтобы определить, можно ли его добить, как меня в очередной раз рванули за руку, теперь уже её едва не выдрав из её законного места.

– Ты!.. Сволочь!.. Снова явился?!

Разворачиваясь по инерции заданного мне движения, я, нисколько не сомневаясь в своих действиях, ударил в лицо, изрыгающее проклятия и ругательства. Э-э… Хорошо, что на мне перчатки. Они смягчили половину удара о каменную челюсть неизвестного. Пусть скажет спасибо, что помог мне бежать от как-его-там-завра. Рука дрогнула, но меч на него поднимать не стала.

Тип рухнул не слабее Завра, а я затряс онемевшей рукой, а потом присел перед упавшим. Ха, неплохо я ему приложил. Да и падение башкой об асфальт сделало своё чёрное дело. Пока не очнулся, глянем на него повнимательней.

Сзади начали подходить остальные дикари. Но мне было не до них. Челюсть ругателя оказалась и вправду каменной. Сидя на корточках, я пытался изучать странное лицо моего нового знакомца, но мысли путались и возвращались лишь к одному изумлению: "У человека такое может быть?!"

"Вадим, а это точно человек?" – недоверчиво спросил Дилан.

– Говорил. И даже внятно… Наверное, человек…

Тип выглядел так, будто его целиком и полностью вырубили из красного гранита. Лицо – в том числе. Оживший памятник.

Я открыл рот, чтобы сказать Дилану: тип не совсем человек, возможно – киборг. И внезапно мой рот солидно высказался:

– Его ДНК полностью переписана вирусом или искажена определённым энергетическим воздействием.

Рот захлопнулся, а я вспотел. Чёрт, что со мной?.. Просидев с минуту в полном раздрае чувств, я похлопал громилу по щекам – осторожно, чтобы не сломать пальцев о его каменные щёки.

– Эй, ты… Вставай давай. У меня к тебе парочка вопросов.

Кажется, он начал приходить в себя. Едва в его глазах появилось более-менее осмысленное выражение, я ухватил его за грудки и с усилием поднял на ноги. Тяжёлый. Высоченный.

– Ну? Ты в порядке?

Он прорычал надо мной что-то невнятное, но на ногах удержался.

– А теперь говори: кто я такой? Быстро и чётко, чтобы я это понял.

Он на странном языке предложил мне кое-что самому себе сделать не самое приятное и очень уж акробатическое. Терпеть не могу ненормативной лексики. Схватив его так, что моё же плечо, за которое он меня оттаскивал от агонизирующего чудовища, болезненно взвыло, я прорычал:

– Быстро! Кто я? Имя!

– Дэнил! – проревел он, поняв, что просто так я от него не отстану, – и плюнул мне под ноги. Я неожиданно успокоился и снял очки ночного видения.

– Так я тоже похож на Дэнила?

По-моему, я его ошарашил. Чем – пока не понял, но он изумлённо уставился на меня, словно пытаясь сообразить, не шучу ли. Во всяком случае, драться, из-за того что я его свалил, не полез.

– Пора уходить, – оглядываясь в сторону, которой я узнать уже не мог (запутался уже, где что), сказал один из подошедших – парень лет двадцати, с усталым лицом. Круглые глаза необычайного ярко-сиреневого цвета равнодушно скользнули по мне. – Охотники могут подойти с подкреплением.

Я вдруг быстро успокоился и зашагал вслед за парнем. По пути расстегнул куртку и посмотрел на плечо. Ну и ну… Стаскивая меня с чудовища, Каменный почти проткнул кожу. Кровоподтёк и расцветающий синяк. Скосившись на его руки, я сдвинул брови: ладони напоминали каменные лапы Завра. Странно, что у меня кости не сломались.

Парень уверенно повёл нас с Каменным и остальных куда-то в туман. Шёл так, словно видел сквозь дымные облака. Между прочим, дальнейшее развитие событий показало, что всё именно так и есть. Для него облаков не существовало.

Я оказался в первых рядах толпы и получил возможность разглядеть людей по обе стороны от меня. Первое впечатление – голодранцев, сбившихся в банду, – медленно, но верно таяло. Насторожённые, собранные, но не на взводе. И все – в той или иной степени мутировавшие. Через шаг от Каменного переваливался на коротких ногах, как на медвежьих лапах, тип с длинным торсом и профилем выбритого медведя. Справа от меня – обычный человек, чьё лицо избороздили, на первый взгляд, татуировки. А на второй – становилось ясным, что татуировки сильно врезаны в кожу, и слово "избороздили" – не просто метафора, а самое подходящее для их характеристики. Невольно вспомнились вчерашние двое, над которыми издевались молодчики в стетсонах. Тоже отсюда?

Вооружение самое примитивное – ножи, тщательно и с любовью вырезанные дубинки, палки, сильно смахивающие на короткие копья, почти дротики, и – названия, увы, не знаю – камни в чём-то похожем на магазинные авоськи. Приглядевшись, я невольно подумал, что камешки эти в умелых руках вещь достаточно грозная.

Подтолкнув Каменного, чтобы обратить на себя внимание, я спросил:

– Слышь, парень. Как тебя зовут?

Он глянул на меня как на психа, но пророкотал:

– Питер я. – И показал мне кулачище.

Но я смеяться не стал. Обхватил кисть протянутого мне кулака и встряхнул.

– Меня зовут Вадим.

Великан пожал плечами и вздохнул. Кажется, он до сих пор сомневается.

Сиреневоглазый парень подошёл к одному из домов и по трём ступеням спустился к неприметной двери. Он распахнул её и, не оглядываясь, стал исчезать в темноте. Я усмехнулся. Подполье – не последняя станция? Значит, есть место и под ним? Ещё ниже?

12.

Было бы время, я бы смущённо покашлял из-за собственной несообразительности: метро существовало и в прагороде.

Оглядывая широкий зал с высокими потолками, я заметил:

– Неплохое убежище.

– Было, – почти в тон ответил сиреневоглазый и кивнул напротив, на другой конец зала: лестницы обрушились то ли от взрывов, то ли от землетрясения, и прямо в стене зияла драная дыра солидных размеров. Видимо, парень почувствовал, что простого кивка не хватает для объяснения, потому как продолжил: – Здесь прорвался наш бармаглот.

Он коротко, по-военному распорядился расставить людей по местам. Его слушались: обрывочные команды, для меня не совсем внятные, поняли все. И разбежались, кроме двоих, один из которых – Питер, второй отличался странной нижней челюстью – раздвоенной на два подбородка. Не оборачиваясь, сиреневоглазый прошёл середину зала и шагнул в вагон, не такой перекошенный, как остальные, отсоединённые от него. Здесь он присел на скамью – и не потому, что стеснялся, а потому, что явно был готов в любой момент вскочить.

– Поговорим? – бесстрастно сказал он. – Меня зовут Рон.

– И с чего начнём? – полюбопытствовал я: мне этот парень нравился уже тем, что вся эта странная шабла подчинялась ему безоговорочно, несмотря на то что были среди них и гораздо старше.

– Питер узнал тебя как Дэнила. Ты же утверждаешь, что тебя зовут иначе.

– Ну да – Вадим.

– Я никогда не видел Дэнила, но слышал о нём многое.

– И кто он такой?

– Убийца. – Парень смотрел на меня сонно, но я бы поклялся, что он пристально следит за малейшим изменением в моём лице.

– И почему вы решили, что я – это он?

– Ты и он – абсолютно одно лицо, точка в точку, если верить Питеру.

– Мало ли на свете похожих людей.

– И как ты докажешь, что ты Вадим?

– А почему я должен доказывать это? Я знаю, что я Вадим. Это вы утверждаете нечто иное – вам и доказывать, – усмехнулся я.

– Пусть покажет плечо, – пробурчал Питер.

Далось им это плечо! То лысый доктор требует его предъявить, то теперь эта орава людей, совершенно мне незнакомых…

– Сначала скажите, что вы хотите там увидеть.

– Тату. Рисунок. – Парень замолк, но, уступая моему выжидающему взгляду, нехотя добавил: – Рисунок тигриной морды.

Не слабо…

– А если он там был, а я стёр тату, что бы это доказывало?

– Покажи плечо. Следы тату остаются даже после уничтожения. Я просканирую кожу, – сонно ответил Рон.

– Не понял.

– Да покажи плечо, – не выдержал Питер, – и всё увидишь.

Делать нечего. С недовольным рыком я показал им требуемое место. Рон встал ближе ко мне и провёл странно тонкими пальцами по поверхности кожи, вызвав ощущение щекотки, отчего меня передёрнуло.

– Чисто.

– Я готов поклясться, что это он, – обиженно загудел Питер.

– Ладно, продолжим. Вадим, как ты здесь оказался?

Я помолчал, прикидывая.

– Ну уж нет. Давайте-ка сначала вы. Что здесь происходит? Что это за дым? Что за зверюга недавно плясала здесь? Кто вы такие, в конце концов?

Сиреневоглазый мотнул головой, сгоняя с лица сильно отросшие тёмно-русые волосы. Ссутулился, сидя на скамье – локти на колени, и некоторое время не шевелился. Потом поднял на меня глаза. Сосредоточенный жёсткий взгляд не соответствовал возрасту. Видимо, здесь взрослеют быстрее. Наконец заговорил.

– Легче, наверное, показать, а потом рассказать. Тем более, что мы, по сути, сами не знаем, что происходит.

– Показывать?! Ему?! – изумился Питер.

– Татуировки нет, – по-прежнему безразлично ответил парень. И встал. – Пошли. Но только подчиняться мне во всём. Иначе…

Угрозы в его словах не было, но я понял его. Место такое.

Мы оставили вагон и пошли по перрону. Тишина. Скрип и потрескивание в ней слышались отчётливо. Наши шаги отдавались по всем стенам и ступеням. Хотя нет. Эхо вызывали шаги лишь двоих – Питера и второго сопровождающего, с двумя подбородками, который ставил ноги с определённым усилием, будто ходил на протезах. Я и Рон шли бесшумно.

По перрону и по рельсам нам пришлось пройти три остановки. Нетрудно было заметить, что дымный туман по свободному пространству клубился, как везде, в Подполье. Но внизу, по рельсам, он тёк настоящей рекой. Когда мы вышли к очередному залу метро, Рон шагнул к двоим, сидевшим на путях, за разбитыми бетонными плитами, как за баррикадой. Прильнув к краю, парень оглянулся на меня. Никто не сказал ни слова. Я устроился рядом с ним. Кивок Рона вперёд. Я присмотрелся – и затаил дыхание.

Посреди зала, то и дело скрываясь в дыму, зияло громадное отверстие округлой формы. Именно оно источало серый туман. Края отверстия только чуть не касались стен зала – рваные, странно зыбкие, вызывающие опасение, что вот-вот надломятся – и рухнут. Время от времени туман волновался, словно кто-то размешивал тяжёлое бурлящее варево, и тогда из него высовывались почти прозрачные жёлтые щупальца. Одновременно качались над дырой – насчитал я – три штуки. Но в основном они высовывались по одному. Каждое величиной со столб в предыдущем зале метро. Где-то в три обхвата.

– Наш бармаглот вылез из этой дыры, – бесстрастно сказал Рон. – Теперь мы ждём, когда и этот урод высунется. Он уже дня три пытается.

Они рассказали мне свою историю в два голоса: говорил Рон – Питер дополнял. Третий сопровождающий, тот, который ковылял, молчал намертво. Питер потом сказал, что связки у него атрофировались. Говорить не мог.

Итак, лет десять с лишком назад небольшое военное подразделение спустили сюда, в Подполье, взяв подписку о неразглашении. Перед солдатами поставили задачу: уничтожать нечисть, вылезающую из медленно растущего отверстия неизвестного происхождения. Отверстие грозило туманными последствиями городским уровням и вообще городу. Так внизу расположился целый гарнизон. Спускали солдатам и продовольствие, и боезапас, забирая взамен мёртвых представителей нечисти – для изучения. Сначала всё шло почти как в затяжной окопной войне: чудища вылезали – солдаты отстреливали их, иногда погибали сами. Но однажды вместе с припасами в старинное метро явилось не только пополнение. Прибыли военные медики. Кое-кто из чистильщиков начал изменяться, и слух о том дошёл доверху. Вскоре солдаты обнаружили, что их единственная связь с городом – лифт. Остальное замуровали. А спустя некоторое время гарнизон очутился в изоляции. Лифт больше не действовал. Попытки прорваться из Подполья привели к заключению, что гарнизон кинут теми, кто его сюда дислоцировал. К солдатам, испугавшись странных чудищ, примкнули бомжи, среди них оказались не только мужчины, но и женщины, и дети с Нижнего уровня, которые испокон веков прятались в Подполье от властей. С бродягами делились оружием погибших, но уже ясно было, что боезапаса надолго не хватит. Как ни странно, именно дети-бомжи меньше подвергались мутации из адской дыры. Но некоторые обрели различные паранормальные способности.

– Я один из них, – добавил Рон.

Тем временем солдаты, из первых засланных, мутировали всё страшнее. Стало понятно, что мутация необратима.

И тогда появился Дэнил-убийца. Он возник однажды из ниоткуда и перестрелял всех тех, кто полностью потерял человеческий облик и разум. Никто даже и сообразить не успел, что происходит. Он объяснил, что бывшие люди, которых солдаты в смутной надежде на излечение держали в подобии клетки, никогда больше не вернутся к человеческому виду. И им, брошенным ("Он так и сказал – брошенным", – хмуро пробурчал Питер), не имеет смысла кормить тех, кто их просто объедает. Солдаты боялись приблизиться к нему: стрелять – жаль было последних патронов, а просто подойти мешал жуткого вида чёрный пёс.

– Он посидел с нами пару раз у отверстия, – прогудел Питер, – а потом исчез и появился ещё раз. Хотя обещал устроить бесперебойные поставки оружия. Принёс лишь раз. А псина однажды явилась к нам и осталась. Мы решили, что он погиб.

Жизнь шла своим чередом: отстрел чудовищ, прикидки, где бы раздобыть оружие. Жизнь продолжалась: оставшиеся женщины взялись за продолжение рода – появились дети, уже полностью мутированные.

– А как же лифт? – не выдержал я. – Сюда же спускаются эти молодчики!

– Они появились только в последнее время. Лифт окружён защитным полем. Не подойдёшь. А молодчики, как ты говоришь, вооружены дезинтеграторами, которые их пропускают. Мы уже несколько раз пытались прорваться. Смысла нет. Нас только отстреливают. А у нас оружия… Сам видишь. Так как же ты сюда попал?

– Есть один лаз, – задумчиво сказал я. – Вы хотите вернуться наверх?

– Нет. – Рон отвернулся от меня. Профиль жёсткий, несмотря на мягкие черты лица, даже отросшие волосы не приглушают некоторой жестокости. Что за жизнь у этого когда-то подростка была здесь?.. – Нам возвращение ничего хорошего не сулит. Мы только хотим обеспечить себе более сносное существование. Оружие. Нормальная еда. Одежда. Медикаменты. Наверху мы уроды. А здесь – нормальные, чья жизнь имеет значение. Война продолжается. И никто, кроме нас…

Щупальце над отверстием затряслось, будто в припадке.

– Что будете делать, когда начнёт вылезать?

– Кожа тонкая, – объяснил Питер. – Если хорошенько поранить, уйдёт на дно. Камней и обломков много – отобьёмся.

– А как же бармаглот прорвался?

– Он поменьше будет. По этому забрался, видать.

Ничего себе поменьше… Как вспомню хвостище…

– Хуже всего, когда мелочь начинает вылетать. Целиться тяжелее. – Рон поставил перед собой два остроугольных обломка. – Ну, что. Это всё, что мы знаем. Твоя очередь.

Терять мне нечего. Я рассказал, как меня скинули с крыши и из окна, как потом прыгал сам. Как тянуло именно сюда. Как нашёл подвальное окошко. Как вытащил из груды мёртвых тел ещё живого пса. Промолчал только о Дилане.

Рон развернулся ко мне полностью, смотрел полуприкрытыми глазами, а когда я закончил, пожал плечами:

– Если бы не отсутствие тату, я бы решил, что передо мной Дэнил, потерявший память. Значит, несколько дней назад тебя сбросили с крыши. Но ты жив. Ясно.

– Хороший вердикт, – сказал я. – Знать бы ещё, что тебе ясно.

– Дэнил обладал способностями. Собственными. Не мутация, – тягуче проговорил Питер. – Я видел пару раз, как он прыгал с высоты. Как в мягкую подушку. Силовое поле – сказал он, когда мы спросили.

Я вспомнил собственное приземление: пружинящее соприкосновение ног с поверхностью. Да, возможно, со стороны выглядит именно так – словно прыгаешь на подушку. Ладно, личное подождёт.

– Я бы хотел помочь. Но, в отличие от вашего Дэнила, я не имею представления, где искать оружие. А ведь здесь нужно оружие с убойными характеристиками.

Сиреневые глаза Рона засияли. На секунды. Видимо, представил такое оружие в руках. Угу, мечтать не вредно.

– Такое оружие, как минимум, может продаваться лишь на среднем уровне. Вряд ли власти допустят его распространение на уровне Нижнем с его не самой лучше репутацией.

– Нам всё равно – где. После недавней прогулки богатеньких охотничков нас осталось очень мало. Пополнения нам не ждать. Вся надежда на оружие.

Теперь они смотрели на меня с надеждой.

"Полицейские участки и охотничьи магазины", – неуверенно сказал Дилан, о котором, честно говоря, я забыл.

Я повторил его слова вслух, но добавил:

– Вот только одному мне не справиться.

– У Дэнила был наверху мальчишка. Доверенный человек, как он сказал. Знать бы, кто это. Он должен знать, где находится припрятанное для нас Дэнилом оружие. Дэнил сказал – у него там целый склад, – с сожалением пробурчал Питер.

Сообразить, что речь идёт о Мироне, нетрудно. Но Мирон сам признался, что однажды солгал Дэнилу – да так, что тот хотел убить его. В чём – Мирон так и не сказал, но эта ложь явно стала смертельной для Дэнила. Так что с вопросом о складе к Мирону лучше не обращаться. Но как найти его без парня?

Внутри кто-то – не Дилан – поднял голову и жёстко сказал: "Так же, как нашёл подвальное окошко. Расслабишься и пойдёшь туда, куда поведёт тебя чутьё".

Со спины я отстегнул две кобуры со "Скорпами", положил перед Роном. Кряхтевший поворачиваясь к дыре, Питер замер на полуобороте, впившись остолбенелым взглядом в оружие. Поправив полегчавший ремень, я снял подсумок и добавил к оружию.

– Мелочь, конечно, для вашей ситуации. Но больше пока ничего при мне нет.

После продолжительного молчания Питер неловко сказал:

– Теперь видно, что ты не Дэнил. Он бы личного оружия не оставил.

– Ну, себя я тоже не обидел, – усмехнулся я. – Голеньким ходить не для меня. И учтите. Ничего обещать не могу. Хотя попробую найти склад Дэнила.

Не сводя заворожённого взгляда с оружия, Рон пробормотал:

– Нам бы ещё гениального психа найти, который бы объяснил, что это за дыра и как её закрыть.