Текст книги "Падающий (СИ)"

Автор книги: Сергей Радин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Прыжок на рельсы. Туннель еле мерцает серым. Те микроорганизмы, которые облепили Подполье, туннели метро не больно жалуют. Так что здесь царит вкрадчивый полумрак. И эхо от самых неслышных шагов всё-таки отскакивает от стен. Но ничего – добежали до места без происшествий, хотя была парочка моментов. Раз замерли и прислушались: туннель играл собственными странными звуками. В другой раз вообще сиганули в стороны: огромная стая крысюков неслась навстречу. Волной – чуть не друг на друге. Тоже… Эмигранты…

Добрались. Я примерился и внизу же, на рельсах, определился с расстоянием. Поставил рюкзачок на бетон и ещё раз прислушался. Всё тихо. Гарм смотрит на руки. Понимает, что дошли. Ждёт, пока всё сделаем.

Расстегнул "молнию" на рюкзаке… Гарм резко дёрнул башкой наверх. Я не успел поднять глаза… Голова взорвалась. Боль… Боль… Бо-оль…

… Серый туман надвинулся на меня медленно и густо. Я встал на месте. Пальцы – в густой шерсти Гарма. Пёс привалился к ногам и насторожённо смотрит на дорогу… Дежа вю?.. Тот же пробег, с теми же подробностями, до нужного места. Снова взрыв. Лопнувший череп. Раздирающая боль… И снова безмолвная серая дымка.

… Я безвольно трясся в чьих-то руках, пока не разлепил глаза.

– Вадим! – свистящим шёпотом звал Дилан. – Вадим! Пожалуйста, не кричи!

– Всё. Я проснулся.

Он присел на корточки, и я поразился, увидев его лицо – побледневшее, мокрое от напряжения.

– Это же только сон.

– Но я-то рядом с тобой. Пусть тебя не слышат мои сторожа, но мне-то каково? Ты кричал так, словно из тебя душу выдирали. Что тебе снилось?

– Я… был Дэнилом, – медленно сказал я и тут же уточнил: – Только во сне. – И рассказал весь сон. Вплоть до бежавших навстречу нам с Гармом крыс.

Дилан слушал внимательно, хотя и вернулся на свой стул, чтобы сторожа не заподозрили, что с ним что-то не так. Отросшие волосы он затянул в "хвост", спускавшийся на плечо, отчего стало удобно дёргать его в минуту волнения. Чем Дилан и занимался в течение моего рассказа.

– Напрашиваются вопросы, – задумался он, когда я сказал, что сон заклинило на одних и тех же эпизодах. – Например. Почему ты уверен, что был Дэнилом только на время сна? А вдруг ты на самом деле всё-таки он?

– Нет. Одна деталь во сне выбивается из общего рисунка. Мои ноги в носках. Поэтому я думаю, что был Дэнилом только во сне. Точнее, я был Дэнилом в его сне. Будь я настоящим Дэнилом, мне бы не приснился отголосок реальности.

– Хорошо. Делаем вывод: Дэнил жив, но, возможно, он повредил мозг. Раз ему снится один и тот же сон, насколько понимаю – последние минуты перед взрывом. Ты видел, как Дэнил вытаскивал какой-то прибор. И знаешь, что их четыре. Не успел разглядеть, как они выглядели?

– Нет.

– Как ты думаешь, что это за приборы?

Я молча смотрел на Дилана некоторое время, пока он не обернулся ко мне.

– Есть гипотеза. Ты открыл ту дыру. И ты додумался, как её закрыть. Ты знал Дэнила. Каким-то образом ты связался с ним и попросил помочь. Дэнил – боец. Но ему не удалось справиться с последним прибором, который должен был закрыть дыру. Или его поджидали те, кто интересовался твоими наработками в той области науки. Или он напоролся на одну из тварей иного мира.

Замолчав, я задумался. Да так, что Дилан нетерпеливо спросил:

– И что дальше?

– Н-ну, я думаю… Я думаю так. Либо разыскать Дэнила. Либо пройти по его следам, но уже в реале – и включить приборы.

– Если они всё ещё существуют. И потом. Как ты узнаешь, как их включать?

– Знаешь, Дилан. Неплохо было бы залезть и в твой сон. – Дилан было улыбнулся, но улыбка мгновенно исчезла, когда я добавил: – Или врезать тебе, как в прошлый раз. А вдруг новое прояснение заставит по-настоящему работать твои мозги?.. Не волнуйся. До столь категоричных мер не дойдёт. Хотя проблема стоит из вечных: или ты, или целый мир. Не обижайся, Дилан.

– Я понимаю, – тоскливо сказал он. – Я всё понимаю.

А я закрыл глаза и вернулся в квартиру.

21.

Ко всем моим приобретённым качествам и чертам характера добавилась новая. Возможно, она уже была, но до сих пор я её не замечал. Жадность. Мне хотелось сделать всё и сразу. Быть одновременно в нескольких местах. И странное впечатление, что без меня нигде ничего не смогут сделать так, как надо. Потому что как надо, знаю только я.

Любопытно, это Дэнил такой? Или я в процессе обретения его черт становлюсь таким? Вопросов много. Но это подождёт.

Главное – действие.

И я аж кипел. Что мне нужно? Мне нужно, чтобы эти двое внизу, у моего дома, прекратили бездельничать и занялись интендантской работой: набрали бы по аптекам и продуктовым маркетам всё то, что необходимо в Подполье.

Мне нужно, чтобы тот молодчик, Лэндон, чувствительный наш, пришёл посреди ночи в клуб, собрал оружие, которое я укажу, в лифт. Ну и, естественно, послал бы лифт в Подполье.

Мне нужно, чтобы ребята с Нижнего уровня нашли грузовик, пусть по параметрам и не похожий на тот, что был у нас вчера…

… Слон в посудной лавке. Сила есть – ума не надо, блин.

В общем, напортачил я по полной программе.

Начал простенько. Сообразив детали дела, в первую очередь представил себе лица моих соглядатаев. И всего лишь жёстко велел дожидаться меня у двери подъезда. В смысле, сейчас выйду. Никуда без меня! Ещё и прикрикнул… Не совсем, конечно, у двери. А чуть позади. Есть такой маленький закуток между дверью в дом и следующей дверью в небольшой магазин. Туда почему-то никогда не доходит свет фонарей.

По странному наитию спустился не на лифте – по лестнице, увидел спину знакомого консьержа, наливающего то ли чай, то ли кофе. Возвращение к привычному всегда приятно. Улыбнулся спине. И – вышел.

Хорошо, что не поздоровался, не желая отвлекать человека от дела. Соглядатаев нашёл там, где и велел ждать. Но… Один стоял, тупо глядя в пространство, чуть качаясь и не обращая внимания на ползущую по подбородку слюну. Другой лежал. Неподвижно.

Несколько обалдев, я присел на корточки и повернул голову бедолаги. Сначала, при свете вечерних фонарей, показалось, что его лицо залито смолой, чёрной и блестящей. Но нет. Это кровь. Глаза взорвались. И тонкие, уже смазанные струйки из носа и полуоткрытого от боли рта. А это уже когда упал. Бедняга… И что мне теперь с ними обоими делать?

Прикинув обстоятельства, я обернулся к стоящему. Интересно, у него хоть какие-то участки мозга ещё работают?.. Тихо, даже ласково я сказал, пристально всматриваясь в глаза с отсутствующе-остекленелым взглядом:

– Подними лежащего на руки, как ребёнка, и неси его по тротуару вдоль дороги.

Томительные секунды я таил дыхание, ожидая, будет ли реакция на приказ.

Стоящий прекратил качаться, медлительно нагнулся… Я бросился перевёртывать лежащего. Еле успел, а то первый так и взял бы его под живот. Уже руки просовывал.

А ведь в шпики набирают ребят крепких. И я ещё хотел с Лэндоном быть пожёстче?.. Всё, больше никаких приказов. Попробую делать то, что сотворил с Сереной и Диланом. Сыграю на очень сильном желании сделать нечто.

Внезапно меня словно пронзило. А у меня самого хоть какие-то участки мозга здоровые? Что я делаю?! Добрый нашёлся: личных соглядатаев отправляю к обочине, где на них быстро натыкается полиция, забирает, наводит справки – и… Привет вам, люди из некоей конторы, входящие в мою квартиру! А чего это вы пистолеты свои на меня уставили? А чего это вы на меня пялитесь глазами озверелыми? Чего такого я сделал? Ну, выжег по ошибке мозги ребятам, так ведь учусь только…

Чуть не завопил мысленное "Стой!" в затылок уходящему, но вовремя опомнился. Убью же. Собрался с мыслями и осторожно позвал: "Вернись".

Соглядатай, не останавливаясь, сделал широкий круг и не спеша подошёл ко мне. Мертвеца он продолжал крепко держать на руках. Я, наверное, с минуту, вспотев, смотрел на него. В смысле – на живого. Нет. Одному ситуацию не смозговать.

– Дилан.

Сначала я решил, что он меня не слышит. Очень уж долго пришлось ждать ответа.

"Кто это, Вадим?"

– Шпики мои. – И я коротко изложил проблему. – Дилан, что мне делать?

Опять долгое молчание. Я даже подумал, что Дилан тоже растерялся. Но, как выяснилось, мозги у него работали очень даже неплохо, и выводы он делал на раз. Сухо и холодно он спросил:

"Значит, недавнее моё желание окликнуть тебя просто так, без видимых причин, – это твоё мысленное воздействие?"

Моё лицо вспыхнуло жаром. Я знал, что он не видел меня. Но голову опустил – стыдно. Минута протекла, прежде чем я смог собраться с мыслями и ответить.

– Дилан, это в первый и в последний раз. Больше этого не будет.

"Это ты так говоришь. Лёгкая власть над людьми – это наркотик, Вадим".

– А что мне было делать? – обозлился я. – Столько надо успеть! Мне хоть разорвись! Всё рядом и всё близко – только руку протяни. Только помощников не хватает. А ведь там люди бьются! Голодные, без оружия. То ли умирают, то ли мутируют. Ежеминутно! Тебе хорошо – в тепле и в сытости рассуждать о наркотиках и о нравственности. Я тебя на подмогу позвал, а ты мне нотации читаешь! Ну извини. Ну пожалуйста. Что тебе ещё надо, чтобы ты начал мне помогать? Кроме извинений?

Опять молчание. Я его прочувствовал таким тяжёлым, что угрюмо решил: не извинит. Я бы – точно. Представил себя на его месте. Вот дурацкое, неосознанное желание кому-то позвонить. Зачем? И как объяснить свой звонок, когда не знаешь, зачем звонишь… Не простил бы.

"У тебя права есть?"

– Есть.

"Возьми прокатную машину и отвези их на Нижний уровень. Записывай адрес. Или так запомнишь?"

– Запомню. А куда и к кому?

"Сегодня я нашёл в бумагах визитку человека, который одно время был моим профессором. Пока однажды полностью не поменял мировоззрение. Он решил, что, будучи практиком, принесёт больше пользы обществу, чем нося звание профессора. Его зовут Брин Легатта. Спец по мозгам, как бы ты выразился".

На иронии в его голосе я предпочёл не зацикливаться. Запомнил адрес – и снова велел соглядатаю (нежно и ласково) опустить тело мертвеца на асфальт. И – ждать.

Проскользнул мимо консьержа. Промчался по лестницам. Ладно хоть, этаж седьмой. На ходу призадумался. Что-то адресок Дилана знаком. Но не о том надо было думать. Спросил:

– А этот профессор – чем он занимается на Нижнем уровне? Особенно, если он спец по мозгам? Где-нибудь в больнице?

"Не знаю. Врать не буду".

– А как он воспримет моё появление? Ну, с этими типами? Не покажет от ворот поворот? Зачем ему труп и безмозглое тело?

"Насколько я его вспомнил, он всегда интересовался необычными состояниями человеческого мозга. На моей памяти, было ему тогда лет пятьдесят с небольшим. Думаю, вряд ли он откажет тебе. Ну, приютить на время этого безмозглого. А уж тело для его препараторской…"

– Ты уверен, что у него есть препараторская? – изумился я.

"В некоторых своих привычках человек никогда не изменяется. А человеческая голова его неизменно привлекала своим содержимым".

– Он врач? Мог стать врачом на Нижнем уровне?

"Вполне. Но, скорее всего, не стал. Как многих, имевших довольно тесное общение с человеком, его отвращает сама идея общаться с человеком, помогая ему. Мне кажется, он выбрал профессию… мм… одноразового действия. То есть встретился с человеком, выполнил определённую работу – и забыл о нём".

Открывая дверь, я задумчиво спросил:

– Он ушёл при тебе?

"Да. Я только что получил собственную лабораторию. Помню, он пришёл ко мне с бутылкой и посетовал, что такой гений, как я, должен прозябать на потребу общества, которое никогда не понимало стремлений настоящих учёных".

Собирая рюкзак, я ухмыльнулся – с облегчением: кажется, Дилан в самом деле простил мне вмешательство в его волю.

– Не могу представить, как пьют двое учёных.

"Как обычные смертные". Судя по интонациям, Дилан улыбался.

– А откуда ты знаешь, где он живёт?

"Когда Легатта устроился, он прислал адрес. Одно время мы переписывались, потом обоим стало не до переписки. Знаю только, что у него хорошо оборудованная лаборатория и что по-прежнему занимается аномалиями мозговой деятельности. Вадим, последний вопрос, чтобы закрыть тему. О чём ты думал, когда взрывал мозги этим двоим?"

– О продуктах и медикаментах. О том, сколько аптек они успеют обойти, – честно ответил я. Дилан и правда замолчал.

Из квартиры я позвонил в прокатную автомастерскую. Там пообещали прислать машину через десть минут.

Рюкзак с основным запасом своего холодильника на спину. Ножны на кисти. Законный "Скорпион" – на поясе. Тревожило пока только одно – не наткнулись бы на моих безмозглых подопечных полицейские. В первую очередь решат, что пьяницы. Ну а потом, конечно, вызовут "скорую". Размышляя о будущем соглядатая, оставшегося в живых, я сообразил, что он необходим в моей дальнейшей жизни, если для ребят из Подполья я хочу действовать на свободе. Обдумывая, каким образом использовать оставшегося в живых, я постепенно понял, чего хочу. Мрачно подумал: как хорошо, что Дилан не слышит моих мыслей. Интересно, поможет ли мне в моей задумке бывший профессор?

На этот раз спустился на лифте. Консьерж поздоровался – я кивнул, на ходу застёгивая куртку. Опаздывал уже.

И точно. Машина стояла у дверей подъезда, а в другой машине, рядышком, при открытых дверях сидели парни, приведшие прокатную. Они быстро согласовали со мной сумму оплаты за пробег машины до утра. Скачали деньги с кредитки и помахали рукой, уезжая. Я подогнал машину к тупичку с моими бедолагами, всё так же нежно попросил Мартину Ри – в правах вычитал – сесть на сиденье рядом с водительским. Сзади устроил мертвеца. Постоял, скептически прикидывая, как выглядит картинка салона, и упрямо насупился: что бы ни говорил Дилан, я не засомневаюсь использовать власть над мозгами, ежели придётся умерять любопытство полицейских.

Раздражённо хлопнул дверцей и деликатно, на цыпочках, повёл машину, прекрасно понимая, что Дилан наверняка теперь приглядывает за мной.

Дорога-серпантин влила меня в своё движение – чёрно-жёлтое, кое-где с всплесками живого цвета светофоров. Пару раз я останавливался у дорожных аптек. Брал в основном витамины, подсмотренные в списке доктора Арнольда, и перевязочный материал. И – размышлял. Был момент, когда на меня нахлынуло. Горечь… Жить уверенным в своём окружении – и вдруг узнать, что всё не так, как кажется. Депрессняк, в общем. Хотя, учитывая происходящее, явление на свет моей настоящей мамы не самый яркий эпизод моей теперешней жизни. Я пока не знал, как воспринимать чужую мне женщину. Но очень захотелось узнать: что же это была за послеродовая депрессия, если ей пришлось бросить младенца и остаться в больнице. Или её в больнице оставили? И кто же мой отец? До сих пор я думал, что моим отцом был некий негодяй, обольстивший маму, которая затем старомодно отвергла его. Но теперь…

Внезапно я вспотел. Снова. А если… А если попробовать ту же штуку, что и с Диланом? Уснуть в собственном сне, но настроиться на ту женщину в пансионате? И, кстати, почему в собственном сне мне приснился Дэнил? Об этом я тоже ещё не думал.

Пару раз я присматривался к стиснутому ремнями Мартину Ри. Сидит тем же истуканом с момента, как я приказал ему сесть сюда.

Наконец я свернул по трассе к границе Нижнего уровня. Монитор машины немедленно поменял карту города. Я ввёл в компьютер адрес Брина Легатты, и электронная карта показала, каким образом могу спокойно и беспрепятственно проехать по указанному адресу. И тут у меня в мозгах щёлкнуло. Адрес не зря показался мне знакомым. Но… Может, Дилан просто перепутал?

– Дилан, тебя побеспокоить можно?

"Можно. Охраны нет. Эти, которые называют себя моими ассистентами, ушли, едва их рабочий день закончился. Хочешь поговорить?"

– Не совсем. Уточнить. Ты мне точно дал адрес старого профессора?

"Считал со старой визитки, куда я когда-то записал его. А что? Есть сомнения?"

– Есть. Дело в том, что ты мне дал адрес, точка в точку совпадающий с адресом, который дал мне мастер тату. Адрес мастера, делающего татуировку с тигриной мордой. Твой профессор может заниматься такой работой?

Пауза. Смешок.

"Вполне в его духе. Тем более, что рисовал он и правда неплохо".

– Тебе смешно, – сам усмехаясь, сказал я. – А ведь может быть такое, что именно он делал тату нашему Дэнилу.

Опять пауза. Теперь уже осторожно Дилан высказался: "Давай не будем гадать, пока не увидим этого мастера. Или может быть так, что профессор и мастер живут в одном доме".

– Ага, а заодно и в одной квартире, – откликнулся я. – Ладно. Два поворота – и мы будем на месте. Выясним.

Через два поворота мы очутились у глухой стены с дверями, похожими друг на друга. Разница лишь в цифрах. Разыскав нужный подъезд, я окинул взглядом его чёрные окна. Пара-тройка из них светится. Время позднее. Примет ли нас профессор? У Дилана спрашивать уже не стал. Поставил машину близко к дому и пошёл к двери. Потыкал кнопки домофона и замер, выжидая.

– Кто? – недовольно вопросил старческий голос.

– Мне нужен Брин Легатта. Мастер тату.

– Среди ночи приспичило татушку сделать? – проворчал старик. – Приходите завтра утром – всё сделаю в лучшем виде.

– Утром так утром. А не подскажете, где живёт профессор Брин Легатта?

Старик закашлялся. "Это он", – сказал Дилан. А то я не понял.

– А зачем он вам?

– Э-э… Хочу предложить его вниманию один труп и одного идиота. У обоих выжжены мозги. Или что-то в этом роде. Мне сказали, он интересуется любопытными случаями. Ну, так есть здесь такой?

– А кто вам сказал о нём? – уже осторожно спросил старик.

– Юный гений, с которым профессор, уходя из науки, распил бутылочку.

– Входите.

Чтобы придержать дверь открытой, я подсунул под неё даггер. После чего ласково попросил Мартина Ри вынуть из машины труп напарника и внести в подъезд. Я же поставил машину на сигнализацию и поспешил за Мартином.

Брин Легатта занимал несколько квартир третьего этажа, превратив их в единое пространство очень легко: снял двери и переборки, обойдясь столбами как несущими опорами. Получился – при хорошем воображении – низковатый зал с колоннами. Я ожидал увидеть высокого поджарого старикана, а узрел коротышку с пивным животом ("Он растолстел!" – изумлённо сказал Дилан), с намечающейся лысиной во вьющихся чёрных волосах, с румяными щёчками гипертоника. Самая запоминающаяся черта внешности – громадные, почти круглые глаза в обрамлении крупных дряблых век. Он ждал нас у открытой двери в квартиру, чтобы свет изнутри падал на подъездную площадку. Когда мы вышли из лифта (я добрый: зачем заставлять Мартина выполнять лишнюю работу, топая по лестнице?), старик впялился в Мартина, монотонно шагающего, послушно выполняя мой приказ: "Вперёд и налево!" Целеустремлённый шаг незнакомца подсказал Легатте отступить, пропуская странного посетителя.

– Не бойтесь, профессор, он послушный, – поспешно сказал я.

Профессор глянул на меня почти совиными глазищами – и застыл.

– Дилан, – чуть отвернувшись в сторону, негромко сказал я. – А ведь он меня узнал. Это он делал тату Дэнилу. – И уже Легатте: – Добрый вечер, профессор.

– Вы… кто?!

– Меня зовут Вадим. Я здесь по предложению Дилана Кроуфорда. Вы разрешите зайти? Я ненадолго.

Он раскрыл рот, попытавшись что-то выговорить, но ему удалось лишь кивнуть. Тяжело вздохнув: как же я устал от своих и чужих сильных эмоций, – я протиснулся мимо него, не сообразившего отступить. Он механически закрыл дверь и лишь после этого привычного движения пришёл в себя.

– Пройдите сюда, пожалуйста. Ваши спутники…

В указанной "комнате" Мартин Ри положил труп напарника на поспешно подложенный Легаттой пластик, сам сел на предложенный стул. Кажется, профессор взял себя в руки достаточно прочно: он уже раздражённо высказал претензию:

– Как мог Кроуфорд что-то предложить, когда он умер лет десять назад?

– Кто-то умирает, кого-то умирают, – в тон ему сказал я. – Легатта, вы можете на время приютить этих несчастных?

– Я не уверен, что это провокация, – заявил профессор, косясь на агентов. – Сначала докажите, что я могу доверять вам.

– У меня та же ситуация, – пожал я плечами. – Одного вашего внешнего вида хватает, чтобы вам не доверять. Чего вы хотите, чтобы вы мне доверились? Какого доказательства или доказательства чего?

Профессор вскочил со стула и совершил пробежку от столба к столбу, не отрывая въедливых глаз от меня.

– Вы говорите, что Кроуфорд предложил вам мою помощь. Вот и докажите, что Кроуфорд.

– Дилан, можешь придумать какое-нибудь доказательство?

Профессор превратился в подобие столба, у которого застыл.

"Давай я назову марку вина, которое пили, и закуску", – улыбчиво сказал Дилан.

– Дилан предлагает назвать марку вина и…

– Назовите закуску! – хрипло сказал Брин Легатта.

"Яблоки, фаршированные кусочками акульих плавников".

– Звучит как пароль, – покачал я головой и тоже улыбнулся профессору. – Яблоки, фаршированные кусочками акульих плавников.

Брин Легатта отлепил явно вспотевшую ладонь от столба и медленно, даже как-то боком приблизился ко мне. Он подошёл так близко, что, наклонившись ко мне, чувствовалось, дышал пивным духом.

– Вы… говорите с ним… С Кроуфордом…

– Говорю. Хотите что-нибудь спросить у него?

Он отшатнулся, а меня уже начало забавлять его состояние попеременного ужаса-удивления. Я только хотел повторить насчёт вопроса Дилану, как Легатта оглянулся – в странной панике. Помню, мне показалось, он ожидал увидеть кого-то вдали своего импровизированного зала.

Помню – потому что последнее, что я услышал, – это недоумённый вскрик Дилана: "Вадим!.." Голова взорвалась в белом шёпоте. От боли я закрыл глаза и очутился в комнате со старой женщиной. Она встала с кресла, уверенно подошла ко мне и ладонью закрыла мои глаза.