Текст книги "Игра в бессмертие (СИ)"

Автор книги: Сергей Потёмкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

Лёгкий, приятный зуд в спине, ощущение невесомости. Кратковременный экстаз. Желание обратить этот миг в век.

Потом – комната.

«Выбрать сегмент ВИРТУСа», «Помощь», «Покинуть ВИРТУС».

Я вошёл в первую дверь.

Космос объял меня своей мощью: властность тьмы, игривость света. Радостно сияли звёзды, ярко голубел пульсар; если честно, я не знаю, каков он в реале (может, в видимом диапазоне пульсар светит иначе?), но дизайнеры ВИРТУСа выбрали зрелищность. И не прогадали.

Под звуки «Похода» я взял кусок мела, паривший рядом со мной – и вывел в пространстве слово «Адреум».

Меня толкнуло в бесконечность. Зависнув над нужной мне планетой, я стремглав понёсся вниз.

Полёт… мелькание созвездий… свет и мрак…

И выбиралка.

Выбиралка была не такой, как во «Фрее»: тот сегмент фэнтезийный, а «Адреум» – стимпанк… точнее, полустимпанк–полувестерн. Но выбиралка тут стимпанковская, без всяких «полу».

Я очутился в мастерской – ну или в каком–то месте, очень на неё похожем: гудят паровые машины (шестерёнки, валы, вентили), вьются под потолком трубы, а за окном в завесе смога плывёт дирижабль. На стенах – барометры (почему–то их много), пол щетинится рычагами. Пахнет металлом и машинным маслом.

Обойдя колёсный стол с причудливой лампой, я подошёл к дальней стене.

Тут выстроились аватары, стоящие в застеклённых нишах. Над каждым блестела табличка из меди с выбитыми характеристиками персонажа. Но читать их смысла не было: я уже знал, кто мне нужен.

Идя вдоль стены, я мимоходом отмечал броскость костюмов: металлические маски в пол–лица, кожаные жилеты, странные головные уборы с заклёпками и какими–то шлангами, двуствольные «дерринджеры», зачем–то выставленные напоказ – как будто кобуру нельзя было скрыть… Каждый третий аватар был в гогглах (в очках вроде тех, что носили когда–то пилоты и машинисты). Одну руку некоторым заменял протез со встроенным оружием.

Миновав эти памятники геймерским грёзам, я остановился у с виду безобидного аватара.

Это был шпион в щегольском светлом костюме, широкополой шляпе и остроконечных туфлях. И туфли, и костюм, и шляпу я выбирал когда–то сам, вдохновляясь Акуниным – точнее, его романом «Смерть Ахиллеса»: там Фандорин, появляясь в первой главе, одет точно так же. Правда, шёл он с тростью, но я решил, что она мне будет мешать.

В честь Фандорина (и из любви к акунинским книжкам) я своего аватара и назвал: Фандор. А шпиона я выбрал из–за его скрытности и возможности быстро прокачать ловкость.

Ткнув в него пальцем, я стал Фандором, оставив, как и с Хьюнгом, своё лицо: функцию «сохранить лицо игрока» я включаю во всех сегментах.

Секунд десять я привыкал к новому телу – пружинистому, как у гепарда. Потом велел:

– Начать игру.

На месте ниши, где был Фандор, открылась дверь, и я шагнул в хлынувший на меня свет.

В «Адреуме» было утро – туманное, мрачное и к тому же осеннее: здешний сезон совпал с московским.

Я стоял в тёмном проулке, служащем аналогом респа – хотя в нём, как и во «Фрее», не воскресали. Впереди шумела улица, а за ней был отель: тёмно–серые балконы, колонны, эркеры. Фронтон венчала бронзовая химера, дверную арку – барельеф. С крыши скалились горгульи.

Покинув проулок, я глянул по сторонам.

Одежда неписей–прохожих словно бы сошла с экрана, где шёл фильм о девятнадцатом веке (или, возможно, о начале двадцатого): пальто и цилиндры, строгие платья, фраки, сюртуки, перчатки… Мелькали и суконные кепи рабочих, но в меньшем количестве: район считался респектабельным, а потому и работяг среди местных энписи было мало.

Зато слева над улицами густел смог: где–то там дымили фабрики. Ещё дальше, на холме, стоял Стальной замок – именно Стальной, как его тут прозвали: сквозь дым и туман проступала лишь верхняя его часть, а где–то внизу гудели машины, о назначении которых мало кто знал. Но как раз тем машинам город обязан своим названием: Стимкастер («steam» – ясное дело, «пар», а «caster» – видоизменённое «castle»: «замок»). Этот замок и правда на треть стальной, хотя кровля с куполами отлиты из меди (не жёлтой, а оксидированной, с тёмным оттенком); вдоль его стен змеятся пароотводы, которые издали – а видно их издалека – можно принять за дымоходы и водостоки. Непонятно, каким чудом, но в готический антураж города это вписалось.

Ну а справа текла река. По ней плыл пароход с гребным колесом и огромной трубой, наводящей на мысль о Фрейде: он бы точно нашёл, что сказать о геймдизайнере, выбравшем эту модель парохода.

Налюбовавшись пейзажем, я вошёл в отель – в тот самый, о котором мы говорили с Кэсс: «Грин Хаус». Вот уж не знаю, кто его так назвал… Зелёная тут разве что ливрея швейцара, открывшего передо мной дверь.

Роскошный вестибюль кишел энписи: будущими постояльцами и разносящими багаж коридорными. В больших креслах у камина чинно беседовали дамы, одетые в платья Викторианской эпохи. Администратор за стойкой регистрировал клиентов.

Я встал в тянущуюся к нему очередь. Не лишним будет заказать номер: хорошо, когда можно отдохнуть и подумать, не выходя в реал. К тому же тут транспортная развязка – всё–таки это центр города… В общем, место удобное.

Но толком заселиться я не успел.

– Вы почему так долго? – возмутилась Кэсс.

Она подскочила откуда–то слева, словно решила меня напугать. Развернувшись к ней, я замер: на Кэсс был потёртый ковбойский жакет, джинсы, шнурованные сапоги и шляпа. Она сошла бы за бандитку времён Дикого Запада – сексапильную и дерзкую. Если бы Кэсс грабила дилижансы, пассажиры–мужчины охотно бы расставались с деньгами… А потом ездили бы тем же маршрутом в надежде на повторный грабёж.

– Почему так долго? – повторила Кэсс. – Вы сказали, что выйдете в реал пообедать, а сами пропали на два часа!

– Были причины… – буркнул я.

О дроне я умолчал: незачем ей это знать. А о встрече с Лоцким поленился рассказывать.

– Ладно, – бросила Кэсс, – время ещё есть… Идёмте!

– Куда?.. – не понял я.

Она стала сбивчиво объяснять:

– Я купила билеты на поезд. Во «Фрее» мне пришлось экономить, но в «Адреуме» я при деньгах: вот, поглядите, – Кэсс достала из кармана билеты с пометкой «первый класс». – Видите, раскошелилась… «Ист Райдинг Лимитед», курсирует по маршруту Стимкастер – Занбург. Отбывает в десять утра!

– Куда отбывает?.. – тупо спросил я.

Кэсс удивилась:

– Как куда?.. На станцию, ближайшую к Яме дьявола. К каньону, где лежит бинокль.

Я вздохнул.

Между тем очередь дошла до меня. Оказавшись у стойки, я снял номер. Кэсс, плотно сжав губы, буравила меня взглядом.

Расплатившись бумажными кронами – здесь в ходу эта валюта, – я дождался, пока выдадут сдачу, и шагнул к ней:

– Надо кое–что обсудить.

– Да чего тут обсуждать? Сейчас девять сорок по местному времени… А в десять отойдёт поезд!

– Без нас, – уточнил я.

Кэсс сжала губы ещё плотнее. Игнорируя это, я спросил:

– Вы хоть что–нибудь знаете о том каньоне? И об упавшем в него дирижабле?

– А по–вашему, я бы сунулась неизвестно куда? – Кэсс всё больше раздражалась. Взглянув на стену с часами, заговорила быстрее: – Грузовой дирижабль потерпел катастрофу год назад. По легенде игры, на борту был редкий прибор – видимо, опытный образец. Тот, кто им завладеет, получит перевес в любой битве.

– Пока всё верно, – кивнул я. – Только вы не сказали главного.

Кэсс насупилась, но я продолжал:

– За прибор, который был в дирижабле, бьются два клана: они ещё с прошлого года окопались у каньона и играют в войнушку. Да там гильз уже больше, чем камней!

Кэсс упрямо отвернулась. Она понимала, каков расклад, но не желала этого признавать.

Вздохнув, я покачал головой:

– Откуда, по–вашему, я узнал о бинокле? Ну упал себе дирижабль и упал… Но почему–то про бинокль на его марсовой площадке известно каждому ментору. Ну так откуда?

– Из адреумского форума, – буркнула Кэсс. – Кто–то слил инфу про корабль… в смысле, про дирижабль: скриншоты всех его помещений. На одной из тех фоток была марсовая площадка, и кто–то из форумчан в шутку назвал её логовом бога войны. Довольны?

– Не совсем. Как думаете, кто слил фотографии?

– Да откуда мне знать? Или мы идём на станцию, или я уеду без вас!

– Один из админов, – жёстко произнёс я. – Он продал фото геймерам, а те сдуру выложили их на форум. Понимаете, что это значит? Народ месяцами бьётся, пытаясь попасть в дирижабль: в ход идёт что угодно – даже подкуп администраторов! А вы хотите сесть на поезд, доехать до станции, пройтись пешком до каньона, спокойно спуститься и взять бинокль?

– Не пешком… – буркнула Кэсс.

– Что?..

– Не пешком… Я думала нанять экипаж…

Она удручённо умолкла. Мне оставалось лишь качать головой.

– Сдайте билеты, – бросил я. – Нужно всё обдумать, а потом действовать.

– Потом поздно будет, – вздохнула Кэсс.

– Почему? – удивился я.

– К Яме дьявола ломанулась толпа народу. Думаете, я взяла первый класс, чтобы аристократкой себя почувствовать? Просто билетов других не было.

– Толпа народу?.. – проронил я. – Неписей или геймеров?

– И тех и других.

Во мне взметнулась тревога – пока ещё смутная. Конечно, Яма влечёт массу авантюристов: многих тянет поживиться скрытым в дирижабле трофеем. А кланы, воюющие рядом с каньоном, нанимают всё новых бойцов.

Но чтобы те ринулись туда разом – да так рьяно, что не осталось билетов на поезд?..

Такого в «Адреуме» ещё не было.

– Пожалуй, я передумал, – мой взгляд упал на часы, куда с упрямством глядела Кэсс. – Давайте прокатимся первым классом… Если не опоздаем.

Мы не опоздали – когда пришли на перрон, там ещё было многолюдно. Звучали разрозненные голоса, в вагоны вносился багаж. Паровоз, как и положено, попыхивал паром.

– Видите? – спросила Кэсс. – Поезд вот–вот отъедет, а пассажиры всё прибывают. Прямо как мухи на мёд…

Она была права: мимо нас прошагал здоровенный детина в кожаной куртке и стимпанковских гогглах. Следом протопал какой–то чудак – судя по виду, безумный учёный: костюм аватара изобиловал трубками, шлангами, латунными вставками и даже вентилями, непонятно для чего предназначенными. А за ним шла девица в одежде разбойницы – кожаные брюки, треуголка, корсет, блузка… Причём на блузке было столько расстёгнутых пуговиц, что и места для фантазий не нашлось.

– Неужели её задница так хороша? – осведомилась Кэсс.

Я отвёл взгляд от упомянутой части тела.

– Мужики… – вздохнула Кэсс. – Ну вы хоть голову включайте, когда на кого–то пялитесь. За её обликом может скрываться жирдяй–извращенец!

– Это точно, – бросил я. – Мне уже доводилось нарваться на тестировщицу, заимствовавшую внешность подруги.

Кэсс обиженно примолкла.

Я окинул взглядом поезд (ездить на нём мне ещё не доводилось), но с ним разработчики не заморачивались: сотворили длинный ряд громоздких мрачных вагонов. Зато те, кому предстояло там ехать, моё внимание привлекли – хотя бы тем, что были вооружены… правда, преимущественно дешёвым оружием: револьверы, ножи, винтовки. Самой грозной оказалась ракетница (на вид – что–то среднее между ружьём и гранатомётом), которую нёс угрюмый молодчик.

Кэсс озвучила мою мысль:

– Из геймеров здесь одни нубы. Может, поговорим с ними?

– Лучше в поезде, – возразил я, – когда они расслабятся и не будут спешить. Хотя по–моему, мы и так всё узнаем.

В последнем я даже не сомневался: раз столько народу устремилось к каньону (а путь их явно лежал туда), значит, там затевается нечто особенное, – а что именно, поймём, доехав до станции. В крайнем случае расспросим «обитающих» там неписей.

Достигнув вагона первого класса, мы предъявили билеты проводнику – естественно, это был энписи – и прошли в купе.

А вот тут разработчики не халтурили. Чтобы это понять, хватило беглого взгляда: декоративная отделка, двойные окна, резная мебель. Рядом с креслами – пепельницы, на стене – зеркало в позолоте. На полу – мягкий ковёр.

У меня вырвался смешок: в реале я с таким шиком не ездил…

Кэсс без стеснения плюхнулась в кресло. Сняла свою ковбойскую шляпу и со скучающим видом покрутила её на пальцах.

– Предлагайте, чем занятья – а то за час с ума сойдём.

Мне мельком подумалось, что подобные фразы, адресованные в поезде мужчине–попутчику, в устах многих женщин могли стать намёком. Но Кэсс этой участи избежала.

– За полчаса, – я тоже сел. – В «Адреуме» время поездок искусственно сокращено: за десять минут можно проехать тот же путь, на который в реале ушёл бы день.

– Всё для нашего удобства, – фыркнула Кэсс. – Катайтесь на здоровье, но не так долго, чтобы сдохнуть от скуки. Не поездка, а рафинированная имитация… Как я.

К счастью, протяжный гудок машиниста избавил меня от нужды отвечать.

Поезд через какое–то время тронулся. Затянувшаяся пауза стала неловкой.

– Почему вы стали тестировщицей? – спросил я (и не только затем, чтобы что–то спросить: мне и впрямь это было любопытно).

– От родителей съехать хотела, – с готовностью ответила Кэсс. – За тестирование ВИРТУС-сегментов хорошо платят. Если не транжирить деньги, то и квартиру можно снять.

Я кивнул: с появлением ВИРТУСа зарплата тестировщиков возросла. Это раньше, сидя за монитором, народ игнорировал баги – во всяком случае, мелкие; кто–то из–за них бесился, но потом опять играл в ту же игру. А сейчас нет… Сейчас из–за багов даже в суд подают – с требованием возместить моральный ущерб. Потому что неприятно, когда у орка, которого ты лупишь мечом, вдруг исчезает голова – причём раньше, чем ты её отсечёшь… Так ведь и до инфаркта недалеко.

– Но работа мне не нравилась, – внезапно призналась Кэсс. – Мы же не всю игру тестируем, а отдельные участки… Бывает, что и по полгода, изо дня в день. А перед релизом вообще жуть – надо всё успеть проверить, чтобы продукт вышел в срок, – Кэсс невесело усмехнулась. – Люди думают, что работа тестировщика – играть в игры… Дураки.

Я кивнул. Это мнение и впрямь было расхожим.

– И к тому же перспектив нет, – добавила Кэсс. – Да и уважения – ноль: наши советы разработчики часто игнорят – их устраивает определённый уровень качества. А начнёшь возникать – контракт не продлят, – помолчав, она дополнила: – У нас в «Нулане» всех тестировщиков делили на две группы – функциональные и контентные. Первые проверяют игровую логику, а вторые – геймплей, локации, звук… Я бы пошла в функциональные, но не было вакансий. Пришлось стать контентной…

Я вновь кивнул, хотя смысл терминов «функциональные» и «контентные» был спорным: в разных компаниях одинаковые роли зовутся по–разному (контент с геймплеем вообще могут тестироваться отдельно – хотя и тут всё зависит от того, что под ними понимать… впрочем, как и под функциональностью). Но речь–то шла сейчас о «Нулане», где довелось работать Кэсс, а не обо всех фирмах на свете.

– А вообще–то я геймдизайнером хотела стать, – призналась Кэсс. – Но там конкуренция большая. Максимум, что светило мне после вуза – это должность дизайнера уровней. Может, художника… Даже в ВИРТУС-программисты сейчас не попасть, а про геймдизайнеров и говорить нечего – в них отбирают лучших из лучших, – вновь сделав паузу, Кэсс мечтательно произнесла: – Но зато геймдизайнер – это почти демиург… Режиссёр чужих грёз! Знаете, как нас заманивали в институт на эту специальность, когда я была в старших классах? Вы будете создавать миры! Вы сможете обсуждать свои идеи с людьми, чьи имена мелькают в списках «Форбс»!

Кэсс скорчила важную мину. Я был удивлён (и её монологом, и её внезапной шутливостью): она вдруг предстала не загадочной, а понятной. Простой девушкой с иллюзиями и мечтами.

Вот только в жизнь их уже было не воплотить – потому что те мечты погребены с её телом.

От этой мысли я вздрогнул.

– Ну а вы? – спросила Кэсс. – Почему вы стали ментором?

Я неопределённо пожал плечами. Кэсс начала допытываться – больше в шутку, чем всерьёз:

– У вас же была другая работа? Где? Ну скажите – чего вам стоит!..

– В отделе по контролю за оборотом наркотиков, – сказал я.

Кэсс переменилась в лице. Я ответил на её немой вопрос:

– Меня обвинили в краже наркотического вещества из вещдоков. Дело даже дошло до суда.

У Кэсс в прямом смысле отвисла челюсть. Я спокойно добавил:

– Тот наркотик был изъят в рамках одного уголовного дела. Его послали на экспертизу. А по её окончании таблетки вернулись в отдел и пропали.

– Но ведь их взяли не вы?.. – растерянно спросила Кэсс.

Я посмотрел ей в глаза:

– А если я?

Нас накрыла тишина, нарушаемая перестуком колёс. Кэсс глядела на меня, я – на неё. За широким окном мелькали деревья.

– Это были таблетки опикрафола, – сказал я. – Смесь опиоидного анальгетика с веществом, изобретённым лет десять назад. Даже по отдельности они опасны, а уж в составе одного препарата…

– Я знаю, – проронила Кэсс – и поспешила добавить: – Не в том смысле, что я баловалась наркотой – просто многие об этом болтают. Доза в пять миллиграмм поможет забыть, что ты попал в ВИРТУС.

– Если употребить её незадолго до подключения, – уточнил я. – Когнитивные функции нарушатся, нервная система пойдёт вразнос, но восторг обеспечен: ты теперь принц, герцог, маг… даже если твой аватар – жалкий раб. После опикрафола можно ощутить себя бабочкой, находясь в теле гнома.

Кэсс ошеломлённо молчала, но затем всё–таки решилась спросить:

– Так вы их и правда взяли?.. Те таблетки?..

Я кивнул.

В глазах Кэсс был шок – услышанное противоречило мнению, которое она обо мне сложила. Вздохнув, я нехотя добавил:

– Если вам это важно, то таблетки мне нужны были не для продажи. И уж точно не затем, чтобы словить кайф.

– Тогда зачем?.. – спросила Кэсс. Спросила так, будто это и впрямь для неё имело значение.

Я медлил с ответом: слишком долго я избегал этой темы… Даже в мыслях, с самим собой. Обходил её, как провод, оборванный ветром.

Дать ответ на вопрос Кэсс – значит, наступить на провод. И удар будет сильнее, чем удар током: ведь придётся рассказать, как умер мой сын.

– Пойду прогуляюсь, – я встал с кресла. – Посмотрю, чем богат вагон–ресторан.

Озадаченная Кэсс осталась в купе, а я вышел за дверь с единственной мыслью: зачем я с ней об этом заговорил? Зачем завёл речь о том, что причиняет мне боль?

И почему – именно с ней?..

Глава 11

Остаток пути был коротким.

Сидя в вагоне–ресторане, я пил пиво (хотя пиво в виртуальности – та ещё дрянь). Кэсс ко мне не присоединилась (и слава богу), а когда я к ней вернулся, нам уже было не до бесед – поезд стал останавливаться. Как раз на это я и рассчитывал.

Избегая толпы, мы дождались, пока большинство пассажиров выйдет, а затем сошли на перрон.

Я осмотрелся, хотя глядеть было не на что: мрачная погода, мрачный пейзаж. По одну сторону рельсов чахла трава, по другую гнил ряд деревянных лачуг, выстроившихся вдоль дощатого тротуара. Даже вокзал был допотопный – приземистый, одноэтажный (но, судя по натянутым над обочиной проводам – с телеграфом). За ним к серым тучам тянулись горы.

Зато в стороне, метрах в ста от вокзала, картина менялась: там стоял городок с двухэтажными домами (правда, тоже деревянными), и в нём явно бурлила виртуальная «жизнь» – слышались собачий лай, стук молотков, чья–то ругань. По грунтовой дороге ехало что–то вроде телеги; лошадей, которые могли бы её тащить, не наблюдалось, а извозчик сидел за рулевым колесом, в окружении рычагов. Из трубы за его спиной валил пар.

– Это Шелфулд, – я вспомнил название городка. – Принадлежит клану Легионеров.

– Как и почти весь Стимкастер, – дополнила Кэсс. – По эту сторону каньона они всё прибрали к рукам.

Я кивнул – Кэсс явно не требовалось ничего объяснять.

Игроки в ММВИ разбиваются на кланы, но в «Адреуме» это достигло жутких масштабов: у здешних кланов есть целые города и свои армии неписей, которых можно нанять в рекруты. Естественно, они враждуют (а иначе зачем бы было играть?); до войн дело не доходит, зато мелкие конфликты – не редкость. Правда, в этом районе стычек не было – тут царили тишь да гладь… а если уж честно, скукотища. Уверен, это и стало причиной падения дирижабля: админы всего лишь «оживили» игру. И в итоге клан «Fullmetal legion» («Цельнометаллический легион», или просто Легионеры), хозяйничающий к северу от каньона, схлестнулся с южным кланом «Steel Wolves» («Стальные волки», или просто Волки): и тем и другим нужен прибор, оставшийся на борту рухнувшего гиганта. По обе стороны каньона понаставили картечницы и малокалиберные пушки… говорят, задействовали даже танки, но когда под обстрелом часть ущелья обвалилась (по счастливой случайности, не засыпав дирижабль), от их использования отказались. С тех пор бронетехника стоит без дела, а бои из ожесточённых перешли в вялотекущие, сведясь к ленивому обмену выстрелами: теперь это была игра в «кто кого пересидит». И ни одна из сторон пока не добилась успеха.

Кэсс кивнула вслед уходящим со станции пассажирам:

– Они идут в город. Странно… Разве им там хватит места? Городок–то небольшой…

– Был небольшой, – уточнил я. – Слышите стук молотков?

Прислушавшись, Кэсс вновь кивнула.

А тем временем телега, обходящаяся без лошади, свернула налево – и я увидел лежащие в ней брёвна. В конце улицы возникла вторая телега. У меня не было сомнений, что будет и третья.

– Город в срочном порядке достраивают, – сказал я. – Легионеры поселяют тут больше неписей.

– Впервые такое вижу… – призналась Кэсс.

– Я тоже.

Кэсс тревожно на меня глянула, но ничего не сказала.

Мой взор упал на смотровую вышку, стоящую между нами и Шелфулдом:

– Надо бы взглянуть на каньон.

– Оттуда?.. – удивилась Кэсс. – А если там кто–то есть?

– Наверняка, – бросил я. – Но он вряд ли будет против, если мы поднимемся.

– Разве?.. А вдруг мы из клана Волков?

Я с усмешкой посмотрел на идущую в город толпу:

– По–моему, это уже не важно.

Уточнять я ничего не стал: скоро Кэсс сама всё поймёт. Хотя мне показалось, она уже пришла к тем же выводам, что и я.

Дойдя до вышки, мы стали взбираться по лестнице: я лез первым, Кэсс – за мной. Мой Фандор был в отличной форме, но в мыслях я всё равно возмущался: стимпанк это или нет?! – хоть бы паровой лифт поставили…

Подъём наградил меня парой заноз. Взбираясь, я ждал окрика часового, но тот будто уснул. А наверху стало ясно, что он и впрямь спит: часовой дрых у стены, а рядом валялась фляга – открытая и пустая.

Я подал руку Кэсс. Перебравшись на вышку, она поморщилась:

– Что за радость – входить в виртуальность, чтобы напиться?

– Зато похмелье не наступит… – заметил я.

– Оно и так не наступит, если не пить.

Беспечность часового подтвердила догадку, возникшую у меня внизу – но чтобы убедиться в ней окончательно, мне надо было увидеть каньон.

– Инвентарь, – тихо скомандовал я.

Передо мной возникли слоты. Лишь теперь я осознал, что до сих пор их не проверил, хотя почти час как вошёл в ВИРТУС. А между тем моему Фандору было, чем похвастать – в своих давних блужданиях по «Адреуму» я много чего накопил: револьверы, кинжал, яды, дымовые и осколочные гранаты, дротики, арбалет с разрывными и зажигательными болтами, мины нажимного действия… С таким арсеналом я мог сравнять Шелфулд с землёй.

Но сейчас мне понадобилось не оружие, а безобидная зрительная труба.

Взяв её из ячейки, я выдвинул латунные секции; в реале они весили бы пару кило, а здесь – всего грамм семьсот. Зато резкость в угоду реалистичности пришлось подкрутить.

Первым, что я увидел, взглянув в окуляр, был дым – но не от пожаров, а от котлов полевых кухонь. И это само по себе было странно: какие полевые кухни прямо на линии огня?.. Направив объектив вниз, я разглядел дымящие трубы и сами котлы, стоящие на повозках. Судя по наличию сцепных устройств, повозки служили прицепами грузовозам, заменявшим тут конные экипажи. Ещё дальше, за рядами армейских палаток (опять странность: кто ставит палатки на поле боя?!) темнел зев каньона; его дна мне видно не было – лишь верх противоположной (то есть южной) стены, щетинившейся ребристыми выступами.

А по обе его стороны откровенно бездельничали солдаты–неписи, отличавшиеся от геймеров наличием синей формы: никто не чистил оружие, не отдавал приказы и уж тем более не стрелял. Стальные «тарантулы», разновидность местных танков, миролюбиво застыли, точно гигантские насекомые; почти у всех на спине был открыт люк, куда полагалось влезать пилоту – вот только влезать туда никто не спешил.

Но главное – стволы картечниц были направлены вниз… не на врага, а на каньон! Их и с южной, и с северной стороны подвезли к самому краю, не опасаясь огня противника. Словно бывшие недруги вдруг помирились и на радостях решили выпустить боезапас в ни в чём не повинную долину.

– Ну что там? – нетерпеливо спросила Кэсс.

Я молча передал ей трубу и, пока она всматривалась в окуляр, пнул часового.

Тот заворочался и застонал.

– К-кова дьявола?.. Зайчонок, ну я же проси… – осёкшись, часовой привстал и спросонья завертел головой. – Эй, вы кто ещё такие? Не имеете права находиться на вышке – я тут вахту несу…

– Неси, кто тебе мешает, – я достал из кармана купюру в сто крон. – Денег хочешь?

Что ему нужны деньги, было ясно без слов: он явно нуб, а все нубы нуждаются в заработке – ведь у них даже оружия нормального нет. А тот, кто в игре уже что–то скопил, не торчал бы на вышке, строя из себя солдафона.

Взор часового слегка прояснился. Он дрожащей рукой потянулся к купюре, но я её отдёрнул:

– Почему бои прекратились?

– Бои?.. – бедняга заспанно моргнул. – А–а–а… Ну так это… Объявление ж было…

– Какое объявление?

Часовой неуклюже привалился к перилам:

– Ну как какое?.. Свернуть боевые действия… В срочном порядке…

Глуповато ухмыльнувшись, он вновь попробовал взять купюру. Я опять её отдёрнул:

– Кто дал объявление?

– Глава клана – кто ж ещё?.. Он вроде бы с кем–то договорился… И этот, который главный у Волков, тоже договорился.

В разговор встряла Кэсс:

– С кем они договорились? И о чём?

– Откуда я знаю, с кем? А о чём… ну так ведь ясно – об окончании войнушки. Им отвалили за это бабки, – глаза часового маслянисто блеснули. – Отвалили в реале, а не в игре!

Мы с Кэсс обменялись хмурыми взглядами.

– Ну а после была объява, – продолжал часовой, – мол, кто выстрелит в противника, заплатит штраф… И ещё приказали город достраивать, будто мы в строительном симуляторе! – икнув, он вдруг разоткровенничался: – Тут ведь всего один отель, а неписей с каждым днём всё больше – их теперь сотнями нанимают, чтобы Яму стеречь.

– Яму дьявола? – уточнил я.

– Ага. Нам сказали её охранять… Двадцать четыре часа в сутки, посменно. А если кто спустится к дирижаблю – изрешетить.

Я мысленно выругался: недавний мой вывод был верным.

Кто–то заплатил Волкам и Легионерам, чтобы те помирились. И не просто помирились, а совместно охраняли каньон. Точнее – упавший туда бинокль… Хотя им и невдомёк, что именно они охраняют.

Вручив купюру часовому, я посмотрел на Кэсс и сказал:

– Взломщик.

Спустившись с вышки, мы вошли в приват–зону.

– Подумать только!.. – с пылом бросила Кэсс. – Достраивать город, чтобы неписей поселить!.. Думаете, это он? – она взглянула на меня. – Тот же тип, что взломал Цолфи?

– Наверняка, – бормотнул я. – По своей инициативе кланы на это бы не пошли… Да у них и денег бы не хватило.

Естественно, я имел в виду кроны «Адреума», а не настоящие деньги, но сути это не меняло: не стали бы Легионеры раскошеливаться на застройку Шелфулда, если бы кто–то не компенсировал им затраты.

Кэсс осталась стоять у кресла, я подошёл к окну. Вид на Прагу – пусть и фальшивую – успокаивал нервы.

Кэсс за моей спиной призналась:

– Не понимаю… Если Взломщик так усердствует из–за бинокля, то почему не возьмёт его сам? Ему это наверняка раз плюнуть – с его–то возможностями!..Спрятал бы бинокль подальше – и дело с концом…

Я не ответил, хотя тоже задался этим вопросом… а с ним и парой других. Например, стройка в Шелфулде началась раньше, чем меня нанял Рябов – а значит, бинокль охраняют не от меня. Так от кого же – от всех подряд?

Или вот ещё: во «Фрее» Взломщик так не старался, хотя явно не хотел, чтобы мы выкрали яблоко. Почему? Сглупил, понадеявшись на энписи? Впрочем, очень может быть: толпа магов, защитный купол, грифоны… Взломщик, видимо, решил, что их для охраны яблока будет достаточно. А когда понял, что ошибся, было уже поздно.

Успокаивая мысли, я стал глядеть на Тынский храм: башни с пинаклями тянулись вверх, на готических шпилях золотились шары.

Глядя на них, я проронил:

– По крайней мере, мы теперь знаем, что он богат.

– Взломщик?.. – уточнила Кэсс.

Я кивнул:

– И не просто богат, а очень богат. Как в ВИРТУСе, так и в реале.

– Ну ещё бы!.. – Кэсс всё–таки села в кресло. – Если он и правда заплатил кланам…

– Дело даже не в этом, – прервал её я. – В «Адреуме» Взломщик нанял толпу народу и достраивает город, так? Значит, там его состояние исчисляется миллиардами. А чтобы заработать их в виртуальности, нужны не только мозги, но и уйма свободного времени.

Кэсс поняла, куда я клоню:

– Одно с другим сочетается редко… и обычно у толстосумов, – она вдруг воодушевилась: – А много в «Адреуме» миллиардеров?

– Штук двадцать, – мрачно изрёк я. – Даже если мы смогли бы под них копать, на это ушли бы месяцы.

Кэсс удручённо вздохнула.

Я снова посмотрел в окно. Староместская площадь была запружена энписи – туристами и горожанами: кто–то делал селфи, кто–то снимал храм, кто–то просто шёл. Многие женщины катили коляски.

Тут мой взгляд уловил странность, но я не понял, какую: подсознание «увидело» её раньше глаз. Будто мне показали картинку–загадку, где что–то было не так. Но что именно, сразу и не поймёшь.

Я пригляделся к гуляющим неписям.

Девушка–гид объясняла что–то туристам; старик вёл за руку внука; подростки толпились у памятника Яну Гусу; бородатый мужик прижимал к уху смартфон…

Я вновь глянул на подростков – в этот раз повнимательней.

И остолбенел.

Они были одинаковыми: куртки, джинсы и ранцы ничем друг от друга не отличались. Лиц я различить не мог, но готов был спорить, что и лицо у них одно. А ведь их было семеро…

– Кэсс… – очень тихо сказал я.

Она что–то почувствовала в моём тоне:

– В чём дело?..

– Я случаем не говорил, что моя приват–зона отлично защищена?

– Говорили… кажется.

– Так вот, её только что взломали.

Секунду спустя прозвучал звонок в дверь… в дверь, где не было звонка. В неё в принципе нельзя было позвонить!..

Я медленно развернулся.

Звонок повторился – знакомая трель, явно из песни… Поняв, из какой, я тихо напел:

Если взорвётся чёрное солнце…

За дверью настоятельно попросили:

– Открой, ментор. Я лишь хочу поговорить. Пока – просто поговорить.

Голос я узнал сразу – да и как его было не узнать? Ведь я слышал его в полдень у Цолфи в когтях.

Кэсс встала с кресла – она всё поняла по моему лицу.

– Не открывайте…

– Тогда он войдёт сам, – почему–то на сей счёт у меня не было сомнений. – Он сможет, если захочет.