Текст книги "Игра в бессмертие (СИ)"

Автор книги: Сергей Потёмкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Не «того», а «ту», – уточнил я. – Боюсь, что найдём.

– Боитесь?..

Вздохнув, я нехотя признался:

– Она последняя, с кем мне хотелось бы встретиться.

Кэсс удивилась, но уточнять ничего не стала. И когда десятью минутами ранее я сказал ей, что кое–кто сможет пробить ИНП Бедуина по базам, Кэсс тоже ни о чём не допытывалась – лишь спросила, что ей лучше надеть.

Мы взошли на палубу. Здесь стояли столики, которых (я это знал) хватало и в надстройке судна: ни к какому отплытию оно не готовилось, будучи всего–навсего рестораном.

– Рад приветствовать уважаемых гостей! – с фальшивым акцентом произнёс старик в ханьфу, встретивший нас у сходни. – Какой столик предпочтёте занять? Если вас интересуют живописные виды, то рекомендую место у левого борта – оттуда можно насладиться пейзажем. Но если господин с госпожой желают уединиться…

– Нам нужна Ольга, – перебил я.

Благодушная улыбка вмиг сошла с лица старика. Поклонившись, он указал на дальний столик между бортом и надстройкой:

– Прошу…

У меня возникло нехорошее подозрение, подтвердившееся, когда мы с Кэсс сели.

Старик что–то шепнул, взмахнул рукой и стал касаться иконок в невидимом нам интерфейсе. Через несколько мгновений между нами и той частью палубы, где трапезничали посетители, зарябил воздух.

Ага, защитный экран… Значит, нас теперь не видно.

Я усмехнулся:

– Здравствуй, Ольга.

Старик стал брюнеткой, которую плохой писатель назвал бы жгучей. Ханьфу сменился чёрным платьем, в ушах блеснули серьги–кольца, а в глазах вместо учтивости возникла надменность. Готовый образ светской львицы для очередного номера «Vogue».

Краем глаза я заметил выражение лица Кэсс. Если она и удивилась, то виду не подала.

– Зачем ты прикинулась стариком? – я не рискнул выговорить слово «метрдотель».

– От скуки, – Ольга села на стул – благо их за нашим столиком было три. – Превратившись в слугу, можно много чего услышать… особенно если тебя считают неписью. Кстати, как ты там сказал: я последняя, с кем тебе хотелось бы встретиться?

Мне оставалось лишь краснеть. Правду говорят: язык мой – враг мой…

А ещё говорят, что лучшая защита – это нападение:

– Вообще–то подслушивать некрасиво…

– Это смотря кого подслушивать, – Ольга с лёгким интересом покосилась на Кэсс. – Не каждый же день бывший любовник приходит к тебе с новой пассией.

Кэсс мельком глянула на Ольгу, а потом на меня, вероятно, придя к очевидному выводу.

– Ну почему сразу с пассией? – возразил я. – У нас… сугубо деловые отношения. И к тебе мы тоже пришли по делу, – я слегка театрально представил женщин друг другу: – Кэсс, это Ольга, Ольга, это Кэсс.

Кэсс улыбнулась, хоть и сдержанно:

– Рада знакомству.

– Угу, как же… – хмыкнула Ольга. – По делу, значит?

– По делу, – подтвердил я.

Будь я наивен, решил бы, что Ольгу мой визит уязвил, но, к счастью, наивностью я не страдаю.

Мы разбежались год назад после пятимесячного романа (хотя какой к чёрту роман? Эта связь нас ни к чему не обязывала, ограничиваясь пылким, но исключительно виртуальным сексом). Расстались мы мирно, можно сказать, по–дружески… И ревновать меня Ольге вроде бы незачем – тем более, что она нашла мне замену. Если честно, почти сразу.

Ухмыльнувшись, Ольга пробормотала:

– Он пришёл ко мне по делу, чтобы трахнуть моё тело… – она прижала к губам пальцы, якобы устыдившись. Но тут же добавила: – А это дело на шестизначную сумму потянет? Если нет, то учти – я женщина занятая…

– Ольга, имей совесть! – воскликнул я. – Нам просто нужны базы данных. Тебе это на десять минут работы!

– Ты и не представляешь, как много можно сделать за десять минут, – многозначительно поведала Ольга. – Выпить мартини, например… Воспользоваться тональным кремом… Или даже…

Недвусмысленная пауза заставила меня вздохнуть.

– Речь об обычном аватаре, – сказал я (хотя, конечно, не считал Бедуина обычным). – Надо узнать, кому он принадлежал. Заплачу на треть больше стандартной суммы, – помедлив, я с неохотой добавил: – И ещё буду тебе обязан.

– Вот как? – восхитилась Ольга. – Что ж мне попросить взамен? Как насчёт романтического ужина при свечах?

Она вновь глянула на Кэсс, в этот раз вопросительно: будто спрашивала, а не будет ли та против.

– Да ради бога… – отмахнулась Кэсс. – Если хотите, я пересяду.

Ольга звонко рассмеялась:

– Шучу, шучу! Знаешь, – она обратилась ко мне, – а я верю, что у вас с ней ничего нет. Ты что, принял целибат?

Я обречённо покачал головой.

После ещё полудюжины колкостей, которые мне пришлось вытерпеть (с Ольгой иначе не бывает), она–таки сдалась. Переведя ей половину оговорённой суммы, я открыл мессенджер и послал Ольге ИНП Бедуина.

Когда она ушла в свой офис, Кэсс перегнулась через стол:

– Вы спятили?! Она же… она хозяйка ресторана! Откуда у неё базы данных?!

– От Деда Мороза, – буркнул я. – Кстати, заказывать что–нибудь будем? Рекомендую свинину в кисло–сладком соусе. Ещё у них хорошо получается рис с морепродуктами.

Но Кэсс так на меня смотрела, что пришлось объяснить:

– Её брат – сотрудник СБВ, – я имел в виду Службу безопасности ВИРТУСа. – Он торгует информацией, используя свою должность. А Ольга – посредник.

– Информацией?.. – удивилась Кэсс. – В смысле, об аватарах? Но кому она нужна?

– Догадайтесь, – хмыкнул я.

Поразмыслив, Кэсс смекнула:

– Обманутым мужьям и жёнам…

– Которые хотят знать, чем их вторая половина занимается в ВИРТУСе, – подтвердил я. – А ИНП аватара позволяет его отследить. В СБВ это обычная практика…

Кэсс покачала головой. Мне пришлось себе напомнить, что она совсем юная. О многих вещах, давно ставших для меня очевидными, ей пока слышать не доводилось.

После паузы Кэсс призналась:

– А я сначала решила, что она ваша бывшая…

– Жена? – уточнил я.

Кэсс кивнула.

– Не дай бог… – меня даже передёрнуло: соболезную тому, за кого Ольга выйдет замуж! – Мы просто встречались – относительно недолго… А женат я был давно.

Умолкнув, я стал глядеть на гондолы, где катались любители виртуальной романтики. Я знал, о чём сейчас думает Кэсс: в «Адреуме», когда мы лезли по канату, Взломщик сказал о моём сыне. Конечно, Кэсс это запомнила.

Но от вопросов она воздерживалась, и я в некоторой степени был этому рад – хотя уже не исключал, что готов ей всё рассказать.

– Странно, да? – Кэсс тоже глянула на лодки. – ВИРТУС стал раем для влюблённых. Плывёте себе по каналу, любуетесь красотами… а ведь многие из них сейчас в разных городах. Некоторые – в разных частях света…

– Или в соседних гейм–креслах, – ввернул я. – Просто им в реальной жизни друг с другом скучно. Отберите у них ВИРТУС – и они разбегутся через месяц.

Кэсс поглядела на меня с интересом:

– Думаете, всё так плохо?..

Я пожал плечами, смутно заподозрив, что во мне сейчас говорит Затворник.

– Возможно… – протянула Кэсс. – Но вы ведь и сами такой, как они. Вы говорили, что ненавидите реал.

– Ненавижу, – признал я. – Но я всё–таки помню, что ВИРТУС – это обман.

– А может, и реал – обман? – Кэсс засмеялась, но вроде бы без веселья. – Нет, ну серьёзно – откуда нам знать? Вдруг мы закапываем на кладбище своих аватаров?

С ответом я не нашёлся, но спорить в любом случае не хотел: ведь между правдой и обманом я и впрямь выбрал второе.

До возвращения Ольги мы успели сделать заказ: Кэсс заказала осьминога с креветками и кальмаром, я попросил свинину с яблоками. Из вин выбрали «шардоне»: оно подошло и к морепродуктам, и к моему блюду.

Тут до меня дошло, что наша трапеза начинает смахивать на свидание. Видно, и Кэсс это поняла:

– Только вы не подумайте, что мы… ну… Короче, между нами ничего быть не может, – она метнула в мою сторону быстрый взгляд. – А что я дала вам адрес Убежища, так это так, для удобства, – отправив в рот кусок кальмара, Кэсс беззастенчиво добавила: – Хотя мужик вы неплохой: не тряпка, не дурак… Если бы мы встретились до моей смерти, то кто знает – может, я и сама бы вас в постель затащила…

Я слегка растерялся от её слов (даже не знаю, что огорошило меня больше – признание в том, что она затащила бы меня в постель, или фраза «если бы мы встретились до моей смерти»).

– Кладбище, смерть… – проворчал я. – Откуда мысли–то такие?

Кэсс передёрнула плечами:

– Я умерла, мне положено…

– Ничего вам не положено, – мне стало вдруг ясно, что за её весёлостью скрыта боль: как у инвалидов, порой высмеивающих свой недуг. – Вы сидите в ресторане, наслаждаетесь видами, жуёте кальмара… Рассуждаете о разнице между реалом и ВИРТУСом… Вы вполне себе живая. Живее многих, с кем я знаком.

– Да? – отложив ложку, Кэсс испытующе на меня посмотрела. – Значит, вы не задаётесь вопросом, в какой я степени человек?

– Задавался, – признал я. – И уже на него ответил.

– Дайте угадаю, – Кэсс с грустной иронией улыбнулась: – Она мыслит – значит, она существует…

– Нет, не так, – я заглянул ей в глаза. – Она слишком красиво улыбается, чтобы быть неживой.

Мой спонтанный комплимент Кэсс не очень–то утешил:

– Любая непись улыбнётся не хуже меня, – она глянула на матросов, якобы готовившихся к отплытию.

– То есть вы мне предлагаете ужинать с ними? – попытался пошутить я.

Но Кэсс мой тон не поддержала:

– Они хотя бы не рефлексируют…

– Конечно – они же энписи. Самоанализ – прерогатива людей.

– И не меняют свою внешность с интервалом в секунду.

– Вы про свои превращения? – смекнул я. – Про приступы?

Кэсс не ответила, но и так было ясно, что она имела в виду.

А ещё я вдруг понял, что она боится… вероятно, того, что однажды превращения не остановятся. Что её ждёт бесконечность трансформаций, которые хуже смерти. Или что она и впрямь станет неписью… Одной из марионеток, стоящих в Убежище на подставках.

– Но ведь это прекратится, когда мы доберёмся до куклы, – проронил я. – Вы же сами говорили…

– А если мы до неё не доберёмся? – перебила меня Кэсс. – В «Адреуме» мы справились только чудом, разве нет?

Мысленно я признал её правоту, но вслух как можно твёрже сказал:

– Доберёмся, Кэсс… В ВИРТУСе не бывает безвыходных ситуаций. Этим он от реала и отличается.

Она отвернулась, но спорить не стала – хотя вроде хотела. Да я и сам не удержался от каверзной мысли: безвыходные ситуации бывают везде.

Через минуту вернулась Ольга:

– Две новости – и обе плохие.

Сдвинув стул, она села, и я сразу уловил произошедшую с ней перемену: вместо обычной для Ольги стервозности в ней угадывался страх.

– ИНП – фальшивка? – предположил я.

– Не фальшивка, настоящий… – отмахнулась Ольга. – Но информации о владельце в СБВ нет.

– То есть как?..

– Молча. Нет. Совсем.

– И что это значит? – мрачно спросила Кэсс.

– Что он охрененно большая шишка… но вы же это и так знали, да? – Ольга с укором на нас глянула – сначала на Кэсс, потом на меня. – И всё равно притащились ко мне с его авой… Кого прикажете теперь ждать – ФСБ? ФСО? Или киллера, который меня грохнет?

– Ольга, не приукрашивай, – попросил я. – Никаких киллеров к тебе не пришлют.

– Да? Ты так в этом уверен?

– Ну я‑то до сих пор жив… – о случае с дроном я предпочёл умолчать. – А вторая–то новость какая? Ты сказала, их две.

Ольга мрачно усмехнулась:

– Вы его скрытые статы видели? – естественно, имелся в виду Бедуин.

– Скрытые статы?.. – повторила Кэсс.

– Характеристики, недоступные рядовым геймерам, – пояснил я. – Ольга, как бы мы могли их видеть? Они потому и скрытые, что созданы под конкретного игрока. Без его биочипа они не отобразятся, не говоря уж об активации… Мы даже не знали, что они есть.

– О, они есть! – хмыкнула Ольга. – Открылись в дополнительном чарлисте, когда я пробила аватара по базам.

– И?..

Ольга стала загибать пальцы:

– Умение свободно дышать под водой. Термостойкость как у Супермена. Способность остаться невредимым при падении с сотни метров… Короче, полная неуязвимость. Но её может использовать только тот, для кого всё это предназначалось: как ты и сказал, нужен его чип.

Замолчав, Ольга вновь выразительно на нас глянула.

– Но зачем это всё? – тихо проронила Кэсс.

– Кажется, у меня есть версия, – мне кое–что вспомнилось. – Несколько лет назад «ВИРТУС Корпорэйшн» предложила услугу для вип–клиентов: что–то вроде экстремального туризма, но не в реале, а в ВИРТУСе. Катание на акулах, спуск в жерло вулкана, прыжки с вертолёта без парашюта… – уловив удивлённый взгляд Кэсс, я пояснил: – Это предлагалось миллиардерам, которым уже всё приелось… Тем, кто бесится с жиру.

– И специально для них создали вип–аватаров, – дополнила Ольга. – Ограниченный набор спешл–аккаунтов… по слухам, около тысячи. Ваш Бедуин – из их числа, – она встала, будто спеша от нас уйти (и за это её вряд ли можно было винить) – но перед тем, как удалиться, заключила с сарказмом: – Так что вы с ним поосторожней – ведь он мог принадлежать королю Саудовской Аравии.

Глава 15

После визита к Ольге я вышел в реал, а Кэсс вернулась в Убежище. О том, чтобы сразу отправляться за куклой, нечего было и думать: во–первых, в «Дворге» сейчас ночь, а там в это время творится жесть, во–вторых, следовало выспаться – а иначе от нас толку не будет… Даже геймерам и менторам иногда надо спать.

Однако выспаться мне не дали: в полседьмого утра зазвонил смартфон.

Светясь на прикроватной тумбе, он надрывно гудел, пока я выбирался из сна. Оставив попытки его нашарить (моя рука ткнулась в стакан, в бутылку с минералкой, в пустую банку из–под пива и в упаковку со снотворным, но так и не добралась до гаджета), я простонал:

– Кто?..

Встроенный в смартфон искин мой вопрос понял:

– Видеозвонок от абонента «Лоцкий», – любезно ответили женским голосом. – Включить видеосвязь?

Я поморгал, протёр глаза. Развернулся, неуклюже привалившись к подушке. Сонно посмотрел на тумбу.

За каким чёртом Лоцкий звонит мне по видеосвязи, да ещё и в такую рань?..

– Да… – нехотя буркнул я. Затем подумал и добавил: – Выведи его на телик…

– Принято.

Бардак моей спальни озарился экраном. Я мельком подумал, что неплохо бы встать и хотя бы причесаться, но потом плюнул: в конце концов Лоцкий – не нежная барышня… Переживёт.

– Извини, что разбудил, – сказал он прежде, чем я успел возмутиться. – Но кое–что произошло, и я должен был позвонить. Шеф настоял.

Стойко подавив зевок (челюсти так и силились разомкнуться), я заметил позади Лоцкого знакомые окна: ёжась, он стоял на улице, напротив ОМВД по печально известному району Гольяново. В бытность наркополицейским я там бывал.

С меня в один миг слетела сонливость: надо думать, Лоцкий там неспроста.

– В чём дело? – спросил я.

– Нашли машину, на которой сбили Кэсс, – Лоцкий обернулся к зданию, где трудились стражи порядка. – Здесь, в Гольяново, несколько часов назад. «Форд Фиеста» сорок шестого года выпуска.

Это было так неожиданно, что я несколько мгновений не мог взять его слова в толк.

– Как нашли?.. Где?.. В смысле, кто хозяин?

– Какой–то наркоман, – судя по тону, Лоцкий и сам был растерян. – Зашёл на днях в магазин и обчистил кассу. Его взяли… Говорят, личность в округе известная, у них с братом уже пять судимостей на двоих. Проверили их на причастность к ещё нескольким делам, вскрыли гараж, а там – «Фиеста»… Капот смят, ветровое стекло в трещинах. Эксперты сейчас с ней работают.

– Стоп, погоди… – мне вновь пришлось переваривать информацию. – А с чего ты взял, что это тот самый «Форд»? Может, он в дерево врезался?

– В борткомпьютере осталась история маршрутов, – пояснил Лоцкий. – В это трудно поверить, но её не стёрли. И судя по ней, в день гибели Кэсс машина проезжала у её дома, – Лоцкий сделал паузу, а когда убедился, что я его понял (видно, мой помятый вид вызвал сомнения на сей счёт), вконец меня ошеломил: – И ещё нашли тех, кто отключил камеры.

От этой новости я совсем было растерялся, но после недолгих раздумий смекнул:

– Дай угадаю: в тот же день, когда арестовали торчка?

– Почти в тот же, – признал Лоцкий. – С разницей в шесть часов.

Я с мрачной усмешкой покачал головой. Взяв с тумбы стакан, хотел сделать глоток, но воды в нём не осталось. А потянувшись к бутылке, уронил банку из–под пива.

Лоцкий сочувственно взирал на мои героические усилия.

– Тебе самому это странным не показалось? – добравшись–таки до бутылки, я скрутил крышку и смочил горло. – Нарик грабит магазин, его арестовывают, находят машину – и тут же объявляются взломщики камер… кстати, кто они?

– Какая–то группировка… – Лоцкий устало пожал плечами. – Ни то анархисты, ни то антиглобалисты – их сейчас столько развелось…

– И все развлекаются взломом уличных камер, – ехидно вставил я.

– Эти – развлекаются, – подтвердил Лоцкий. – Сопляки с большим талантом, но без мозгов. Таких много…

«Да уж, полным–полно, – подумалось мне. – С лихвой хватит для выбора козла отпущения».

– Значит, – догадался я, – Рябову мои услуги больше не нужны?

– Ну ты же и сам всё понимаешь, – продолжая говорить, Лоцкий куда–то зашагал – видимо, к автостоянке, где оставил «Ягуар». – Он хотел знать, кто виноват в смерти Кэсс, а теперь виновник найден. Конечно, надо дождаться итогов экспертизы, но выглядит всё предельно ясно. В знак признательности шеф переведёт тебе половину той суммы, которую ты уже получил. Ещё он просил поблагодарить тебя за работу. Не знаю, успел ли ты к ней приступить, но – спасибо.

Что–то в интонации Лоцкого мне не понравилось, но я списал это на воображение: в свете последних событий ему грех было не разыграться.

Однако смущала ещё и поспешность, с которой меня отзывал Рябов: ну он же не идиот… не мог он не видеть, что виновника ДТП ему подсовывают на блюдечке!..

Хотя о чём это я? Рябов – больной старик… На него могли надавить – к примеру, через его бизнес. Способов сделать это хватает, причём вполне себе легальных. И потом, Рябов жаждал узнать, кто виновен в смерти дочери, – а тут на тебе: готовый ответ… и куда более правдоподобный, чем нелепый баг «Китежа». Пусть интуиция и подсказывала Рябову, что за гибелью Кэсс стоял именно баг, но ведь кроме интуиции есть и соблазн со всем этим покончить: наказать виновного и жить дальше. Может, второе пересилило первое?..

Тут меня что–то побудило спросить:

– А как фамилия наркомана? Того, кто сбил Кэсс?

– А тебе зачем? – удивился Лоцкий.

– Просто интересно.

Лоцкий вроде напряг память, хотя я почему–то не сомневался: он эту фамилию помнит.

– Табищев… Тактищев… Как–то так.

Он дошёл до «Ягуара», оставаясь на связи. Смартфон всё это время парил перед ним. Такие модели в продаже уже лет семь; минипропеллеры, когда надо, выскальзывают из корпуса, умудряясь работать бесшумно (а каким чудом, я и сам не пойму).

По команде Лоцкого дверца «Ягуара» открылась. Он сел за руль – и вдруг сказал:

– Надо бы ещё кое–что обсудить…

– Что именно? – озадачился я.

Почему–то ответ прозвучал отрешённо, будто Лоцкий задумался:

– Позже… Я с тобой ещё свяжусь.

И он дал отбой.

После звонка Лоцкого я сразу встал.

Из услышанного напрашивались два вывода: во–первых, кто–то сделал так, чтобы Рябов больше не обращался к менторам, а во–вторых, Лоцкий что–то скрывает… И вообще, ведёт себя странно.

Приняв душ, я выпил кофе. На часах уже было полвосьмого утра.

Я сделал в уме быстрый подсчёт. В десять мы с Кэсс должны встретиться в «Дворге» (так мы условились), а значит, время на непродолжительную поездку у меня есть; можно попробовать кое–что проверить… Была, правда, вероятность, что меня ждёт рандеву с дроном, но не сидеть же теперь сутками взаперти?

Надев куртку, я вышел и, не пользуясь лифтом (в угоду совести, скорбящей по физическим упражнениям), спустился во двор.

Горящие окна, горящие фонари, тишина. Под редкими деревьями – ковры влажных листьев. В сумраке разлиты прохлада и свежесть.

Коварных дронов вроде нет.

Без всяких эксцессов дойдя до машины, я завёл двигатель и поехал в Гольяново.

Фамилия наркомана, упомянутого Лоцким, была вовсе не Табищев и не Тактищев: Тарищев. Когда я работал в наркополиции, мы пару раз его брали. Бедолага шестерил на старшего брата, толкавшего опикрафол – ту самую дурь, из–за которой меня погнали со службы: таблетки для любителей кайфануть в ВИРТУСе.

Мне вспомнился долговязый недоросль с вечно бегавшим взглядом. После первого ареста получил условный срок, после второго – сел. А вышел, видимо, недавно – и, стало быть, ненадолго…

Неужели в смерти Кэсс виноват он?..

В теории это было возможно, но сомнения пересиливали – и я рассчитывал их развеять… если только его брат живёт по старой прописке.

В довиртуальную эпоху я бы ехал в Гольяново почти час, а маршруткой и дольше, но теперь, когда пол-Москвы сидит в гейм–креслах, хватило сорока минут – и то потому что утро, час пик (к слову, о маршрутках я вспомнил зря: городская мобильность настолько снизилась, что хватает простых автобусов). Вскоре показались многоэтажки района, до сих пор считавшегося криминальным. Даже не знаю, в чём тут дело: вроде и МКАД за окнами шумит не так, как раньше, и мужики из рабочих кварталов не такие суровые (да и сами эти кварталы преобразились), и близость автовокзала уже не влияет на пресловутый «этнический фактор» (особенно после введения визового режима со странами ближнего зарубежья), – а слава у Гольяново осталась дурной: процент краж, ограблений и даже убийств здесь по столице один из самых высоких… Может, аура тут такая?..

Отыскав нужный дом, я припарковался у газона и вышел.

Из жильцов мне встретился лишь тощий дедок, выгуливавший лабрадора. На рекламном щите мелькала мебель с сервоприводами: без участия хозяина диван складывался в кресло. С детской площадки вбирал в себя листья робот–уборщик; лабрадор на него поглядывал, но было видно, что к красной «бочке», самостоятельно ездившей по асфальту, пёс давно уже привык.

У подъезда я замешкался, пытаясь вспомнить, где жили Тарищевы: в восьмой квартире или в девятой? Ладно, пусть будет восьмая…

Я коснулся восьмёрки на видеодомофоне, нажал на «вызов» и стал ждать.

Гудки вскоре смолкли, а к домофону так и не подошли – зато после второй попытки пьяный женский голос спросил:

– Кого там несёт?.. Ваще что ли очумели, в такую рань звонить?..

У меня вырвался вздох: отличное начало… А впрочем, я хотя бы не ошибся квартирой.

– Лейтенант Ларин, – солгал я, – отдел по контролю за оборотом наркотиков. Открывайте!

Конечно, я не лейтенант (до двух звёздочек почти уже дослужился, когда вся моя служба пошла прахом), но блефовать надо нагло и не раздумывая.

После недолгой паузы прозвучало:

– Чё?..

Я понял, что дама едва проснулась, и решил брать её на понт – а то ещё удостоверение потребует…

– Дверь, говорю, открой! – рявкнул я. – Или загремишь в отделение вместе с хахалем!

Пять секунд тишины, потом щелчок и звуковой сигнал. Я вошёл, поднялся на первый этаж, позвонил.

Дверь квартиры открыли без пререканий. От отворившей её особы несло спиртным, да и выглядела та соответствующе: желтушное, с землистым оттенком лицо, красный нос, опухшие губы. Волосы грязные, ломкие, мелированные лет сто назад… возможно, тогда же в последний раз и расчёсанные. Взгляд испуганный, злой, но притом вялый – будто его обладательница выбирала из трёх вариантов: раболепно поздороваться, воткнуть в меня нож или пойти спать.

Не дав ей опомниться, я шагнул за порог:

– Мне нужен Денис Тарищев.

Ответ был неразборчив – в таком состоянии внятно не говорят. Я вопросительно глядел на женщину:

– Не понял?..

– Здесь он, сука… – она кивнула на комнату. – А чё такое то?..

Игнорируя вопрос, я огляделся.

Прихожая тесная, захламленная. Вправо (видимо, на кухню) ведёт коридор, а две комнаты – прямо передо мной. Из второй, где включён телик, звучит смех.

– Здесь он… – повторила сожительница Тарищева. – Только щас от него нихрена не добьёшься…

Шагнув в комнату, на которую она кивала, я сразу поморщился. Будь я поинтеллигентней, сказал бы, что воняло экскрементами, но я бывший мент, так что выражусь проще: воняло говном.

«И не надо говорить мне, что толстая жена – это не проблема, – вещал из телевизора комик. – Да, я знаю, любая жена в ВИРТУСе может стать моделью… Но как, чёрт возьми, она войдёт в ВИРТУС, если её не выдерживает гейм–кресло?»

Зрители в зале засмеялись.

Комната оказалась спальней с усыпанным бычками ковром и смятой постелью, где валялась бутылка водки – разумеется, пустая. Низкий стол был завален объедками, у стены блестел строй жестяных банок. Под облупившемся табуретом лежал прозрачный пакетик; в такие часто кладут таблетки, но на плёнке не было ничего – ни логотипа, ни названия… Что бы в нём раньше ни хранилось, это был явно не аспирин.

Я с досадой вздохнул: опикрафол.

Денис Тарищев сидел в гейм–кресле посреди комнаты. Его лоб блестел от пота, руки–ноги подрагивали: передоз вызвал судороги. Но на губах блуждала улыбка, достойная идиота.

Я не стал даже спрашивать, давно ли он так сидит – всё было ясно по вони…

– Э, ну так в чём дело–то?.. – сожительница Тарищева нарисовалась на пороге. – У вас ваще ксива–то есть?..

– Может, тебе ещё ордер показать? – цыкнул на неё я и, не сбавляя напора, добавил: – Он давно виделся с братом?

– Чё?.. С каким ещё братом?..

Я вздохнул: ловить тут нечего, пора ехать назад.

Но женщина вдруг заявила:

– К нему и без брата всякие ходят – задолбали уже… Один недавно приезжал… Какой–то дятел на чёрной машине.

Слова про машину во мне вызвали интерес:

– Да?.. А машина была какой марки?

– Откуда мне знать – я в них не шарю… Он чё, опять во что–то вляпался?

Ясное дело, имелся в виду Тарищев.

– И давно к нему приезжали на той машине? – вместо ответа спросил я.

– Вчера?.. Позавчера?.. – женщина дёрнула плечом: все дни у неё явно слились в один. – А может, и неделю назад… Ток вы учтите, я ваще ничё не знаю: я не при делах, ясно? И дурь его я не жру, – она кивнула на кровать, где лежала бутылка: – Мне вон, своего пойла хватает…

Половину её слов я пропустил мимо ушей: меня заботило другое.

– Как выглядела машина?

– Как–как… Чёрная, обтекаемая… Чем–то на кита похожа: на эту, как её… касатку, – прозвучал глупый смешок: сожительницу Тарищева позабавило собственное сравнение. – Дорогущая, наверно…

Мои ноги приросли к полу.

Чёрная, обтекаемая, похожая на кита. Точно такую же машину я видел вчера – да и сегодня, на экране своего телика. Мне даже довелось в ней ездить.

Это был «Ягуар» Лоцкого.

Я стремглав вышел из комнаты и лишь у двери в подъезд спохватился, вспомнив об оставшемся в кресле Тарищеве:

– Вызови «скорую»! – бросил я через плечо.

Если честно, мне было бы всё равно, испустит ли Тарищев дух, но он мог оказаться соучастником преступления: тем, с чьей помощью подставили его брата (если это и впрямь подстава). Значит, он был нужен живым.

Я сам позвонил в «скорую» и назвал адрес, а затем стал размышлять, стоя посреди двора.

Это что же получается: Лоцкий побывал у Тарищева–старшего незадолго до того, как на его брата повесили гибель Кэсс? Или это был не Лоцкий, а кто–то другой – в конце концов, мало ли в Москве чёрных обтекаемых авто?..

И следом возникли ещё два вопроса: зачем Лоцкому подставлять Тарищева и был ли у него мотив убивать Кэсс?

Я сел в свою «Ладу» и поехал домой, тщетно пытаясь упорядочить мысли. Задание Рябова, и без того запутанное, окончательно стало ребусом.

* * *

Если шариться в потёмках, ища чёрного кота, найдётся лишь мрак.

Я мог до седьмого пота гадать, что к чему: причастен ли Лоцкий к гибели Кэсс, связан ли он со Взломщиком, подставлял ли Тарищева, чтобы дать Рябову мнимого виновника в смерти дочери… Но это был бы поиск во тьме: чёрный кот бы убежал, а я бы тыкался в стены.

Ещё я мог угомониться: Рябов перевёл мне деньги (половину той суммы, что я уже получил – как и обещал Лоцкий), а значит, баста: точка, конец, финита ля комедия. Плевать на яблоко, плевать на бинокль, плевать на куклу… Забиваю на тайны и линяю со сцены.

Но «линять» и «забивать» я тоже не собирался.

Два предмета из трёх уже были у Кэсс – и меня подмывало найти третий… по крайней мере, так мне нравилось думать: дело в азарте, любопытстве и желании дойти до конца, а вовсе не в Кэсс и её улыбке.

Не в Кэсс и её жутких приступах.

Не в стремлении достать куклу прежде, чем Кэсс опять будет лежать на земле, бесконечно превращаясь в своих аватаров.

Ну конечно, не в Кэсс… Всего лишь азарт.

– ВИРТУС-вход!

* * *

При сравнении «Дворга» с «Фреей» или «Адреумом» в глаза бросится вот что.

«Адреум» и «Фрея» – это планеты (если угодно – миры), куда можно попасть из локации выбора; то есть название сегмента совпадает с названием мира. А вот с «Дворгом» всё иначе: это тоже планета, но там не был ни один геймер. Выбрав сегмент «Дворг», вы попадёте не на Дворг, а на Землю, с которой этот Дворг воюет: по сценарию игры дворгиане хотят нас завоевать. Позарившись на Землю–матушку, они к нам нагрянули на звездолётах и слегка расшалились: животных обратили в монстров, часть растений – в мутантов, и даже мертвецов из могил подняли… Говорят, была идея включить в игру великанов (как в одном старом аниме), но не хватило бюджета.

Короче, я это к чему: в сегмент «Дворг» попасть можно, а на планету Дворг – нет. Вместо неё вас ждёт Земля, преображённая апокалипсисом. Вот такая коллизия.

Я вновь парил в космосе под звуки «Похода». Звёзды, пульсар, газопылевое облако… Посланники Вечности в придуманном мире.

Я глядел на них с грустью, как на старых друзей, снисходительно прощающих мои слабости.

Вы все – красивые фальшивки. Я – не умею жить в реале. Вы всегда меня примете в свой искусственный свет, на который я выменял настоящий.

Ну так примите ещё раз…

Я взял паривший рядом мел – и в пустоте написал «Дворг».

Полёт сквозь космос, яркий свет, суетливое мелькание звёзд… Материки родной планеты, возникшие под ногами… Стремительное, опьяняющее падение…

И, конечно, выбиралка, где стать суперменом мог каждый слюнтяй.

Тут не было ни барельефов, ни причудливых механизмов. Вместо них в тёмном зале царил погром, освещённый мигающими плафонами: из пробоины в стене топорщилась арматура, другая стена, бывшая интерактивной панелью, была разбита, с потолка свисали оборванные провода (многие из них искрились), а на полу скрючились трупы неписей. Судя по их камуфляжной одежде, это место было военной базой: разработчики явно задались целью с первых же минут игры нагнать на геймеров страху, вот и сделали соответствующую выбиралку.

Я прошёл в конец зала к уцелевшей стене, где традиционно выстроились аватары.

Почти все они были в мрачных костюмах: комбезы, ветровки в стиле милитари, жилеты с кучей карманов, капюшоны, армейские берцы, балаклавы… Причём исключительно тёмных оттенков – от грязно–серого до чёрного. Выделялся один лишь экзоскелет, у которого все пряжки выкрасили бардовым: он так эффектнее смотрелся.

Как и в случае с «Адреумом», я избрал аватара в простой одежде: кожаная куртка и джинсы. Комбинезоны и плащи (не говоря уж о броне) повысят защиту, но снизят ловкость, а мне она ох как нужна: в той части «Дворга», где лежит кукла, важнее подвижность, а не защита. Почти все энписи там палят разрывными, а значит, комбез всё равно не спасёт: уж лучше экзоскелет выбрать… Но с прокачанной ловкостью (её я развиваю во всех сегментах, так что мой здешний аватар не уступит в проворности Фандору с Хьюнгом) мне удобнее играть «налегке».