Текст книги "Игра в бессмертие (СИ)"

Автор книги: Сергей Потёмкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Я повис в руках Цолфи, болтая ногами. Должно быть, выглядел я жалко – было бы куда эффектней оседлать того же дракона. Но им пришлось бы управлять, что не так уж и легко (особенно с непривычки), а с Цолфи мои руки свободны – и я легко сорву яблоко. Главное ведь не зрелищность, а результат.

– Ещё выше! – крикнул я. – Нужно пролететь над помостом!

Не отвечая, гарпия понесла меня к площади.

У меня захватило дух, подмышки пронзила боль – Цолфи обхватила их сильнее, чем следовало. Но направление она выбрала верное, так что я её похвалил:

– Да, отлично… Только нужно набрать высоту!

Цолфи как–то странно дёрнулась, но затем устремилась к вершине помоста, где угадывалась яблоня.

Меня обдало лёгким жаром: это три файербола пронеслись мимо нас. Просвистевшая стрела чуть не воткнулась мне в ногу. Но если бы и воткнулась – что с того? Потеря здоровья уже не важна, поскольку во «Фрее» я больше не появлюсь: мне не только доступ сюда закроют, но и штрафанут из–за вируса.

– Выше, Цолфи! – крикнул я. – Надо медленно пролететь мимо кроны!

Она вновь дёрнулась, будто в судорогах. Я хотел спросить, в чём дело, но тут дракон, разинув пасть, дохнул огнём в стражников. Ослепительное пламя сожгло с десяток энписи.

Я вдруг обнаружил, что файерболы до нас уже не долетают и с жужжанием проносятся где–то внизу. А Цолфи всё набирала высоту: вверх, ещё вверх, ещё…

– Достаточно, – крикнул я, – выше не надо!

Но она продолжала взмывать над площадью, быстро уменьшающейся в размерах.

– Стоп, Цолфи! – заорал я. – Не надо выше! Снижайся к помосту!

Однако гарпия упорно воспаряла над городом.

– Цолфи, какого чёрта?! – я сорвался на хрип. – Ты обязана подчиняться! На тебе Браслет!

Но я уже понимал, что что–то пошло не так: Браслет не дал бы ей вытворять такие фокусы. Он либо не действует, либо…

И тут Цолфи запела – негромко и пугающе беззаботно.

Я оцепенел от ужаса – но даже не потому, что площадь под нами стала не больше ковра; не потому, что сам я висел в когтях чокнутой гарпии; не потому, что внизу бесновался дракон и свистели посылаемые в него стрелы.

Мой ужас вызвала песня, которую Цолфи вдруг вздумалось напевать.

Это было «Чёрное солнце» группы «Би‑2». Песня очень старой группы, которую я люблю. Я вообще люблю старый рок.

И последним, что я слушал как раз на днях, было «Чёрное солнце».

Оборвав пение, гарпия заговорила… но не своим, а чужим голосом. Вероятно, изменённым – и пугающе мягким:

– Какая досадная неожиданность… Правда, ментор?

В мою спину будто ткнули ледяным пальцем.

Ну а Цолфи продолжала – точнее, продолжал тот, кто её взломал:

– Думаешь, ты хорош? Что ж, может быть… Ты и правда хорош, но лишь в играх. А это не игра, ментор. Ты встрял в то, что тебе не по зубам.

Цолфи взмыла ещё выше, будто возомнив себя ангелом.

– Некоторые яблоки лучше оставлять на деревьях, – сказал обладатель изменённого голоса. – А иначе всё в этой жизни перевернётся[1].

И Цолфи меня отпустила.

Свист в ушах.

Мой долгий вопль.

Хлопанье крыльев.

Не успел я удивиться (чьи это крылья, если дракон остался ниже, а Цолфи – выше?), как чьи–то когти меня вновь подхватили.

– Дракон Гая – просто жуть! – весело крикнула Кэсс. – Потом скажете, где вы нашли некромантов?

– Какого… – начал было я – и умолк.

Кто сказал, что обрывать листья фиалки Кэсс будет сама?

Она была не на мели – просто откладывала деньги. Вряд ли накопила много, но и этого хватило, чтобы нанять какого–нибудь дурачка. Он задействовал мой вирус и лишился аватара, а Кэсс в это время была у площади. Она дождалась дракона и подземных толчков; дождалась, пока Цолфи меня поднимет… Дождалась сотворённого мною хаоса – и ловко им воспользовалась.

Дракон и мы с гарпией стали мишенями, а Кэсс прибегла к способностям дрессировщицы.

«…могу хоть сейчас призвать гигантского горного орла. Хотите покажу?»

Вот она и показала: меня нёс гигантский орёл.

Рискуя вывернуть шею, я глянул вниз и назад. С высоты нашего полёта яблони не было видно, но мне было уже ясно, что яблока там больше нет.

[1]«Если взорвётся чёрное солнце, всё в этой жизни перевернётся. Привычный мир никогда не вернётся, он не вернётся». «Би‑2», «Чёрное солнце».

Глава 8

Прыгать метров с трёх на крышу мне, конечно, не хотелось, – но орёл меня не спрашивал, чего я хочу: он меня просто отпустил.

Кое–как сгруппировавшись, я упал у дымохода. Орёл грациозно приземлился на кровлю – бурый, с жёлто–серым клювом. В общем–то орёл как орёл, только раз в десять больше.

Кэсс спрыгнула с его спины и (вот уж чего я не ждал!) подбежала ко мне:

– Простите, что он отпустил вас так рано – я высоту не рассчитала, – Кэсс протянула мне ладонь: – Я помогу вам…

Но я и сам уже поднялся, хоть и не без труда: ныло левое колено. Не отключи я уведомления, видел бы цифры, знаменующие потерю здоровья.

Кэсс опустила протянутую мне руку:

– Яблоко у меня… В инвентаре.

Я уязвлённо промолчал. В её инвентаре – не в моём.

Орёл, чистивший перья позади Кэсс, вдруг пропал. На миг обернувшись, она пояснила:

– Его можно призвать всего на пару минут – хорошо хоть до крыши дотянули… Я же не думала, что вас придётся спасать.

– Я тоже не думал, что Цолфи взломают.

Глаза у Кэсс округлились, но я упредил её вопросы:

– Приват–зона, код КЛ–два–ноль-два–два.

Оставаться на крыше было нельзя: если сюда сбежится стража, в приват–зону уже не войдёшь. Кстати, в большинстве сегментов мы и сейчас бы туда не вошли – пришлось бы скрываться до отмены тревоги. Но «Фрея» в этом смысле даёт поблажки – видимо, из–за отсутствия воскрешений.

Я вошёл в возникшую рядом дверь. Шагнув за мной, Кэсс быстро заговорила:

– Знаю, вы на меня злитесь…

– С чего бы? – с сарказмом оборвал её я. – Вы мне солгали всего–то дважды за сутки. Не три раза, не пять – всего дважды.

Насупившись, Кэсс заметила:

– Не только солгала, но и спасла…

– Чтобы задобрить. Без меня вам не добраться до куклы с биноклем.

Кэсс умолкла и не стала отрицать очевидное.

– Кажется, мне теперь ясно, почему вы любите карты, – я смотрел на неё в упор. – Нравится выстраивать комбинации?

Она уставилась на свои ноги.

– Перестаньте притворяться, – поморщился я. – Вы сконфужены не больше, чем стриптизёрша у шеста!

Кэсс от такого сравнения вздрогнула, но глаза подняла.

– Ладно, притворяться не буду, – она с вызовом поймала мой взгляд. – Мне нужны эти предметы: кукла, яблоко, бинокль. Чувствую, что нужны – но не знаю, зачем. И я на всё пойду, чтобы их получить.

– А тот, кто хочет помешать вам, тоже пойдёт на всё?

– Что?..

– Цолфи кто–то взломал, пытаясь не дать мне добраться до яблока… или пытаясь не дать вам до него добраться. Просто он всё внимание сосредоточил на мне, а ваша выходка с орлом для него стала сюрпризом.

Кэсс замотала головой:

– Я не знаю, кто это был.

– И не знали, что Цолфи могут взломать?

– Нет. Клянусь вам, не знала!

Я усмехнулся – мне ли верить её клятвам? Она уже дважды обвела меня вокруг пальца.

Усевшись за стол, я попытался упорядочить мысли.

Взлом энписи уровня Цолфи (не говоря уже о преодолении защиты «Фреи») по силам лишь асу; не просто хакеру, а гению. Хотя было ли это взломом? Может, действовал не хакер, а всего лишь админ?.. Ведь их доступ позволяет следить за игрой; достаточно было прослушать наш с Ферзюбрем разговор – и стало бы ясно, что в кражу яблока я вовлеку гарпию.

Но тут я вспомнил, как Цолфи пела – точнее, что она пела: «Чёрное солнце». То, что я слушал совсем недавно.

И не в реале слушал, а в ВИРТУСе.

Значит, всё–таки хакер – причём взломавший не только Цолфи, но и меня… Хотя что–то мне подсказывало, что для него я – мелочёвка: спец такого уровня взломает и серверы АНБ. А потом взломает снова, чтобы не заскучать.

И я решил в мыслях называть его Взломщиком – для простоты.

Пока я думал, Кэсс заняла то же кресло, откуда убрала вчера газеты. Затем открыла инвентарь, дала мне визуальный доступ – и я увидел ячейки. В одной из них – между копьём и мечом – было яблоко.

Я хмуро глядел на фрукт, который пытались заполучить уже три ментора… а со мной – четыре. Кто–то ради него взломал Цолфи. А значит, в виртуальном яблоке скрыт вполне реальный секрет.

– Ну и что в нём особенного? – отстранённо спросил я.

На ответ я не рассчитывал, но Кэсс решила, что вопрос адресован ей:

– Я правда не знаю… и не понимаю, что с ним делать. Но оно точно должно быть у меня, – помедлив, она добавила: – Сорвав его с яблони, я ощутила что–то такое, чего и не объяснишь… Как в «Тетрисе», когда фигурку в нужное место кладёшь.

– И теперь вам нужны ещё две фигурки? – уточнил я. – Бинокль с куклой?

Кэсс кивнула, с трепетом глядя на яблоко.

Наверное, я должен был счесть её сумасшедшей, но таких мыслей у меня не было: я ведь толком не понимал, кто она. Я вообще мало что понимал.

Но одно было предельно ясно.

Я встал из–за стола:

– Идёмте.

– Куда? – удивилась Кэсс.

– В ВИРТУСе за мной следили – или следили за вами. Нельзя, чтобы это повторилось. А остальное обсудим позже.

Сегменты ВИРТУСа делятся на множество видов, но главных среди них два: игровые и неигровые.

В игровых – ясное дело – играют: проходят квесты, сражаются, создают гильдии. Летают с гарпиями, интригуют с орками, крадут волшебные яблоки. В общем, валяют дурака.

А в неигровых сегментах шутеры с квестами заменяются забавами иного рода – например, шопингом.

Мы с Кэсс стояли у магазина игрушек. Вокруг было оживлённо, причём даже без неписей: их тут не наблюдалось. Зато хватало покупателей.

При виде вывески («Friendly Toys») Кэсс на меня глянула и сострила:

– Вы хотите купить здесь игрушечный пистолет?

– Игрушечный?.. – я усмехнулся с мыслью о Взломщике. – Боюсь, мне скоро понадобится настоящий.

Из магазина вышло счастливое семейство: мама, папа и две дочки. В руках у дочек были куклы: виртуальные копии тех кукол, которых дроны скоро доставят к ним домой. Не исключено, что к той минуте, когда девчонки выйдут из ВИРТУСа, они с новыми куклами наиграются – и покупки останутся нераспакованными.

У меня это вызвало тоску.

Мы всё привыкли делать в ВИРТУСе: тусоваться с друзьями, пьянствовать и даже заниматься сексом – без нужды предохраняться. А теперь наши дети расчёсывают здесь виртуальных Барби.

– Так зачем мы сюда пришли?

Голос Кэсс вывел меня из раздумий. Я указал ей на забор, примыкавший к магазину:

– Вообще–то нам туда. Но надо дождаться, пока будет мало прохожих.

Мы пошли вдоль ограды, за которой был сквер (сама ограда была кованой, с вьющемся поверху узором). Один из прутьев выгибался. Заметить это было сложно, если не знать, куда смотреть, – но я знал.

Остановившись, я взялся за выгнутый прут и кивком предложил Кэсс сделать то же самое.

– Шпионские страсти какие–то… – бормотнула она, однако за прут взялась.

Я глянул по сторонам – и удручённо пропел:

Споёмте же песню под громы ударов…

У Кэсс вытянулось лицо.

– Марш анархистов, – пояснил я.

– Что за… – до Кэсс запоздало дошло, что мы стоим уже не на улице, а в затенённом дворе. Прут, за который мы держались, «повис» в воздухе без ограды. – Мы что, телепортировались?..

– Вроде того. Чувствуйте себя как дома.

Кэсс растерянно осматривалась, хотя глядеть было не на что: серые пятиэтажки, серое небо, серый асфальт. Правда, этот самый асфальт едва проглядывал под нацарапанными мелом лозунгами: «Буржуев – на нары!», «Свобода или смерть!», «Рабы создают рабов»… В самом центре выделялось «Анархия – мать порядка».

Прочитав пару надписей, Кэсс удивилась ещё больше.

– Что это за место?

– Всего лишь буферная зона, – я выискивал среди лозунгов самый длинный. – Отсюда можно попасть к Затворнику.

– К какому ещё Затворнику?..

– К специалисту по обнаружению шпионских программ.

– Вообще–то этим занимаются легальные компании…

– Серьёзно? – хмыкнул я. – А как насчёт программ, разработанных государством?

Кэсс пожала плечами. Ей вряд ли доводилось об этом задумываться.

Блуждая по лозунгам, я сообщил:

– Затворник – из тех чудиков, что помешаны на конспирологии и в каждой тени видят Большого Брата.

– Типа правительство за нами следит? – уточнила Кэсс.

– Правительство, корпорации… Не удивлюсь, если Затворник внёс в этот список и марсиан.

– То есть он ненормальный?

– С его точки зрения ненормальные – это девять с половиной миллиардов человек. А он – единственный здоровый.

Мои слова заставили Кэсс поморщиться:

– Все сумасшедшие так думают…

– Верно. Но не все они мастера своего дела, – я наконец нашёл, что искал, и, зашагав через двор, добавил: – Если в ВИРТУСе за нами следят, Затворник это узнает.

– И сумеет прекратить?

– Даже не сомневайтесь.

Остановившись, я прочёл про себя надпись, состоящую из двух предложений (лозунгом я бы её не назвал, но протеста в ней было хоть отбавляй): «Отчисления с ваших зарплат превратятся в снаряды и автоматы. Не забывайте об этом, когда платите налоги».

Я мысленно усмехнулся. Интересно, что сказал бы автор надписи о налогах, бесплатно записываясь к врачу?

Сев на корточки, я поочерёдно коснулся указательным пальцем буквы «з» в слове «зарплат», буквы «а» в слове «ваших», «т» – в слове «автоматы», «в» – в слове «превратятся»…

Кэсс, наблюдая за мной, поняла:

– Затворник?..

– Ага… Это выглядит ребячеством, но я же говорю – он помешан на конспирологии.

Кэсс скептически кивнула. Ей ещё предстояло узнать, что конспирология – не единственное, на чём Затворник помешан…

Я коснулся последней буквы («к» в слове «когда»), и в воздухе возник ряд цифр.

– Затворник создаёт собственные локации по всему ВИРТУСу, – сообщил я в ответ на удивлённый взгляд Кэсс. – Он в своём роде параноик: встретившись с клиентом в определённой локации, Затворник в ней месяц не появляется. Прямо сейчас я введу код одной из таких локаций. Говоря проще – постучусь в дверь.

– И он откроет? – уточнила Кэсс.

– Если не занят в другой локации с другим клиентом. И если не спит. И если будет в настроении.

– И если панды в Китае начнут линять… – буркнула Кэсс.

Я хмыкнул в ответ на её скепсис.

Впрочем, она была права: от сумасбродов вроде Затворника ждать можно чего угодно. В первую же нашу встречу он стал грузить меня идеями анархизма: отсутствие принуждения, равенство/братство и всё такое. Я послушал и вроде бы даже поспорил (а кое в чём и согласился), но затем дал понять, что пришёл не за диспутом. Затворник отстал, но в мой новый визит повторил всё с прежним пылом – и в следующий раз тоже… Я в итоге смирился: дело–то он своё знал, а его болтовню можно и потерпеть.

Придвинувшись к вспыхнувшим в воздухе цифрам, я ввёл семизначный код, который помнил наизусть. Такой код легко взломать, но программы для взлома здесь «тормозят»: даже лучшим из них нужна будет минута на подбор комбинации, – а ввести код надо за семь секунд. Причём его нельзя записывать: если Затворник увидит, что я куда–то подглядываю, тыкая пальцами в его чёртовы цифры (а я не исключал, что он уже на нас смотрит), то встреча сорвётся – и больше он общаться со мной не станет.

Ненавижу Затворника за эти коды!..

После третьей комбинации цифры исчезли; вместо них над асфальтом возникла дыра. Не дверь, не круглый зев портала, а просто рваная дыра с непроглядным густым мраком.

Обернувшись, я посмотрел на Кэсс:

– Надеюсь, вы темноты не боитесь?

– Глупо задавать этот вопрос тестировщице, – она меня обошла и шагнула во тьму. – Я вообще–то хорроры тестировала. А ещё я разок умерла…

Дипломатично не ответив, я вошёл следом. Темень сомкнулась капканом. В сундуке у Кощея – и то светлее.

Всё–таки Затворник псих… Ну ведь мог хотя бы лампу создать!..

– И долго нам тут идти? – спросила Кэсс.

Судя по звукам, она продвигалась вперёд.

– Пока не пройдём верификацию, – бросил я. – Мы внутри программы–сканнера: она определит, кто мы и сколько в нас вирусов. После этого Затворник их усыпит.

– Усыпит?..

– Образно выражаясь. Обезвредит на время… Не знаю, как он это делает, но в его локацию мы войдём относительно чистыми: шпионские программы там не действуют.

– А он нас встретит и нейтрализует их окончательно? – смекнула Кэсс.

– Можно и так сказа…

– Клим Ларин! – прервал меня раздавшийся во тьме голос. – Наконец–то бывший мент почтил визитом старого анархиста! Неужели осознал всю бессмысленность власти человека над человеком и проникся идеями революции?

– Извини, Затворник, – мрачно отозвался я, – мне просто нужны твои услуги. Нас с дамой, кажется, пасут.

– Жаль… – вздохнули в темноте. – А что «пасут», вижу и сам. Пастухи, кстати, талантливые… По крайней мере, один.

– А что, есть и второй? – встревожился я.

– Полагаю, что есть.

Я даже замедлил шаг. Вот так сюрприз: за нами с Кэсс следят двое!.. Первый наверняка Взломщик – то есть тот, кто Цолфи взломал… А второй–то кто?..

Кэсс вдруг остановилась (я понял это по звуку) и прошептала:

– У меня мерзкое чувство, будто по мне чем–то елозят. Или даже облапывают.

Я не удивился, хотя сам ничего не ощутил. Но я‑то могу из ВИРТУСа выйти, а Кэсс – не может: она с ним «сроднилась»… И наверняка чувствует то, что недоступно другим – например, «прикосновения» сканирующих программ.

Голос Затворника вновь донёсся из тьмы:

– С показателями твоей спутницы что–то не то… Почему нет сигнала с её гейм–кресла?

Кэсс застыла на месте, и я в неё врезался.

– Она использует «Гриффина», – солгал я. – Слышал про анонимайзер нового поколения? Тот, что назвали в честь…

– …в честь человека–невидимки, – перебил меня Затворник. – Знаю, я читал Уэллса. За каким тогда чёртом ты её ко мне привёл?

– Чтобы ты просканировал её аватара. А за девушку я ручаюсь. Может, ты уже нас впустишь?

Я остался без ответа, но мрак рассеялся. Мы с Кэсс увидели беседку – деревянную, наподобие перголы. Внутри стояли стулья и стол, на столе – два бокала с бутылкой виски. И всё это находилось на вершине скалы – круглой и гладкой, словно бы отшлифованной. Видимо, Кэсс и меня перенесло сюда в тот миг, когда стало светло.

– Боже… – вырвалось у Кэсс.

Она глядела на водопад, льющийся с неба – или с того, что его заменяло: вместо неба была сетка из квадратиков и линий, серебрящихся так, что больно было смотреть. Такая же сетка мерцала внизу, но там ещё и проглядывали «картинки»: магистраль с автомобилями, гребни волн, бездна космоса… Это были обрывки других ВИРТУС-сегментов – и я мог лишь гадать, как они тут оказались.

– Простите, что я так одет, – донеслось откуда–то сверху. – Вы меня выдернули из спальной локации – можно сказать, с постели подняли…

Задрав голову, я увидел Затворника: он спускался по воздуху, будто по невидимой лестнице. Его тучная фигура, облачённая в пижаму, напоминала Гомера Симпсона (нескладная, с пивным пузом), а лицо – Мистера Бина (столь же чудаковатое). Чёрт его знает, каков он в реале, но в ВИРТУСе Затворник выглядит так, словно при выборе аватара был пьян.

– Вы что, спите в виртуальности? – удивилась Кэсс.

– Уже восьмой год, – сухо бросил Затворник. – Между ВИРТУСом и реалом я давно выбрал ВИРТУС.

Он лихо спикировал, словно кичась своей властью над созданным им сегментом. Я покосился на его босые ступни:

– Ты бы хоть тапки надел… И зачем ты включил опцию роста ногтей?

– Затем, что без нужды их стричь – а также бегать в туалет и принимать душ – виртуальность останется суррогатом.

Я не стал оспаривать эту глупость – от Затворника услышишь и не такое.

– Позвольте представиться, – он приземлился перед Кэсс. – Противник всех видов государственного принуждения, разработчик антишпионских программ, приверженец полиаморных отношений и…

– Затворник, – перебил я (а иначе бы это растянулось надолго), – давай сегодня без прелюдий. Просто сделай свою работу… И желательно быстро.

Он вмиг посерьёзнел – когда надо, Затворник это умеет.

– Что, из–за слежки уже были проблемы?

– Ещё какие.

– Ладно… Тогда прошу к столу.

Кэсс удивлённо посмотрела на виски:

– А к столу–то зачем?.. Мы сюда что, пить пришли?

– Это деинсталлятор программ–шпионов, – я кивнул на бутылку. – Затворник загружает его в алкоголь.

– В хороший алкоголь, – уточнил Затворник. – Лично я предпочитаю вина, но большинству моих клиентов нравится виски. Надеюсь, дама не против?

– Не против, – буркнула Кэсс – и повернулась ко мне (а Затворник уже шёл к беседке): – Помните, я говорила, что у меня нет периферийки?

Само собой, я это помнил:

– Вы ещё сказали, что из–за этого не пьянеете.

– И вы решили, что в реале я лежу в больнице.

Я кивнул.

– Ну так вот, – шепнула Кэсс, – я и правда не пьянею, но не знаю, почему. Такого ведь не должно быть… в смысле, я же в остальном как прежняя. Но раньше я захмелела бы от двух рюмок, а теперь могу выпить бутылку – и ничего.

От этих слов я содрогнулся:

– Вы что, проверяли?..

– Естественно, проверяла… Не потому, что хотела напиться, а потому что это странно.

«Действительно, странно, – подумалось мне. – Ещё одна загадка… Как будто их мало».

Мы подошли к столу. Отодвинув стул для Кэсс, Затворник попросил:

– Можете пока повременить с виски? – он окинул взглядом стулья: – Это сканнеры, похожие на тот, где вы шли. Если посидите на них минуту, я смогу точно определить, какие программы вас отслеживали.

– Валяй, – бросил я.

– Отлично… – дождавшись, пока мы сядем, Затворник посмотрел на часы: – Итак, время пошло… Кстати, – он взглянул на Кэсс, – раз уж у нас есть минута, то могу я спросить: вы когда–нибудь задумывались об обществе без власти?

Я вздохнул: началось…

– Это как? – спросила Кэсс.

Затворник воодушевился:

– Я говорю про общество, где все люди свободно сотрудничают между собой.

– А разве сейчас они не сотрудничают? – удивилась Кэсс.

– Исключительно в той мере, в какой им это дозволено, – фыркнул Затворник. – А всё потому, что граждане не могут управлять своей жизнью сами.

Кэсс уточнила:

– Сами – это без государства?

– Ну разумеется! Госструктуры можно заменить самоуправлением. Жители всех городов станут объединяться в общины: сельскохозяйственные, производственные… какие угодно!..

– А потом одни общины сожрут других? – мрачно предрекла Кэсс. – И возникнет новая иерархия власти?

Затворник явно удивился: он–то счёл Кэсс лёгкой мишенью для своих сладких речей.

Спохватившись, он возразил:

– Это вовсе не факт. И между прочим, есть масса примеров, когда рабочие коллективы управляли…

– Затворник, – простонал я, – нам сейчас правда не до этого.

– Так ведь тридцать секунд ещё… – подняв руку, он ткнул пальцем в часы. – Знаю, вам моя болтовня кажется чушью, но на самом–то деле вы просто не видите, к какому обществу мы пришли.

– И к какому же? – осведомилась Кэсс.

– Да к тому самому, о котором предупреждали фантасты. Есть прослойка толстосумов, контролирующих ресурсы – и есть остальные, не замечающие мира вокруг себя: плохой экологии, чудовищного неравенства, собственной деградации… А зачем им всё это замечать? У них же есть ВИРТУС.

– И это говорит тот, кто здесь спит… – вставил я.

– Но мой выбор был осознанным, – с нажимом произнёс Затворник, – а большинство не задумывалось над ним ни минуты: им дали пилюлю – и они её проглотили. Простой рабочий раньше вкалывал, чтобы семью прокормить – а теперь для того, чтобы после смены купить своему аватару броню!

Я не без цинизма заметил:

– Так у толпы всегда была погремушка. Для кого–то ею служил алкоголь, для кого–то – телевизор. А сейчас им на смену пришла виртуальность.

– Это уже не погремушка, – мрачно процедил Затворник, – а затычки для ушей! Мы с такой скоростью бежим от реала, что смирились с его уродством… Смирились с тем, что в реале мы превратились в рабов. По–вашему, это лишь слова? – голос Затворника зазвучал с горечью. – Знаете, до чего додумались в крупных компаниях? Датчики в одежде сотрудника сканируют его эмоции: радость, грусть, страх… И если он часто нервничает, то датчик решает, что работник он плохой и нормальной должности не получит. Как вам такое новшество? – Затворник кисло усмехнулся. – Добро пожаловать в новый мир… В мир, где вашу судьбу вершат микрочипы в лацканах пиджаков.

Мы с Кэсс переглянулись.

– А умная реклама? – продолжил Затворник. – Я‑то уже немолодой – помню, как это начиналось: запостил видео с котом – жди контентную рекламу с кошачьим кормом. А сейчас щиты на улицах знают, что вы едите и пьёте. Родители загружают детям в смартфоны список их шопинговых предпочтений… Шопинговых предпочтений для семилетних детей! Из нас сделали кукол… Живых мертвецов с трудоспособностью роботов и потребительским инстинктом вместо мозгов.

Затворник умолк. Мы с Кэсс тоже молчали. Не скажу, что мы услышали что–то новое, но грустно всё–таки стало.

После паузы Кэсс с интересом спросила:

– Но как это связано с анархизмом? Думаете, если рухнет пирамида власти, общество откажется от ВИРТУСа? Но это же чушь!

– ВИРТУС – лишь следствие проблемы, а не её корень, – буркнул Затворник. – Очередной способ эскапизма, хоть и чертовски действенный. И конечно, мы ни за что от него не откажемся… разве может наркоман отказаться от дозы? Но всем известно, чем этот наркоман кончит, если дозу не отнять.

– А отнимать–то кто будет? – спросил я. – Ты же вроде выступаешь за отсутствие власти – по крайней мере, в её нынешнем виде?

Затворник пожал плечами:

– Конечно, власть как таковая в одночасье не исчезнет: кто–то должен будет взять на себя регулятивную функцию. И первое, что придётся сделать – это заставить людей отказаться от ВИРТУСа, поскольку иначе…

Я, не дослушав, захохотал.

– Браво, Затворник! Свобода через принуждение. Родные грабли, на которые сто раз наступали.

– Да хоть тысячу раз! А какова альтернатива? Смириться с жизнью овец в одурманенном виртуальностью стаде?

– По–моему, – неожиданно вставила Кэсс, – вы видите лишь плохое. ВИРТУС – это не только развлечения: это ещё и образование, наука, новые виды искусства… Десятки способов раскрыть человеческие таланты.

– Но большинство сюда является не за этим, – проворчал Затворник.

Я усмехнулся:

– А большинство всегда хуже – ты разве не знал эту банальность? И вообще, давай завязывать с дебатами. Минута давно прошла.

Затворник уныло махнул рукой:

– Да я её и не засекал… Ладно, чёрт с вами. Завязывать так завязывать…

Он ещё что–то бормотнул, но, к моему облегчению, открыл текстовый редактор (я это понял, поскольку Затворник стал вглядываться в пустоту). Досада на его лице сменилась сосредоточенностью: Затворник настроился на рабочий лад. Что ж, лучше поздно, чем никогда…

– Ну и что там? – спросил я, пока он читал невидимые мне строки. – Много на нас заразы?

– До хрена.

– Приятно слышать…

– И она вся на тебе, – Затворник мельком на меня глянул. – Самое безобидное, что ты словил – это ВИРТУС-шпион, осуществляющий мониторинг твоих действий в каждом сегменте. Отдельной папки у него нет и он не привязан ни к одному аватару… думаю, встроился сразу в операционку.

Я пал духом:

– Придётся переустанавливать?..

– Пришлось бы, если бы ты ко мне не пришёл. А ещё ты подцепил вот это…

Текстовый редактор стал видимым: Затворник открыл мне визуальный доступ. При виде возникшего в воздухе списка я присвистнул.

«Сменить все пароли… – метнулось в мозгу. – Запустить диагностику аватаров, удалить лишние приложения… хотя какие приложения, если я их уже месяц не загружал?»

– Затворник, – произнёс я, – можешь сказать, откуда это взялось?

– Шутишь? – буркнул он. – Это ведь не родительский контроль, который детишки легко удаляют с гейм–кресел. Нет, друг мой – тут всё серьёзней… Потому я и решил, что за тобой следят двое: шпион, о котором я сказал ранее – это программа среднего уровня… Гадость, конечно, но гадость стандартная. А вот это, – Затворник кивнул на список, – дело рук профи. Вот я и подумал: зачем один и тот же хакер стал бы цеплять к тебе шпиона при наличии подобного арсенала?

– Для отвода глаз? – предположил я.

– Мне так не кажется. Моё мнение – тут работали два хакера, не связанные между собой: виртуоз и любитель.

Умолкнув, Затворник дал мне это обдумать. Затем посмотрел на Кэсс:

– Что касается вас, то я ничего опасного не увидел – хотя кое–что меня беспокоит.

– И что же?.. – уточнила Кэсс.

– Ваш инвентарь.

Кэсс замерла (да и я тоже). Сверля её взглядом, Затворник добавил:

– У вас в инвентаре есть зашифрованный файл, обозначенный как «Apple». На нём ВИРТУС-защита категории «Z». Сказать, где я видел такое последний раз? В аккаунте психа, хакнувшего Министерство обороны.

Мне стало холодно.

– Даже думать боюсь, что там, – признался Затворник. – Коды управления ядерным арсеналом? Пароли вип–клиентов ведущих банков? Электронная медкарта Президента Российской Федерации?

Кэсс сидела ни живая ни мёртвая… хотя она такой и была. Лицо её стало бледным. В тот момент я подумал, что она похожа на призрака.

Потом я взял бокал виски – и залпом его осушил.