Текст книги "Музыка для Повелителя (СИ)"

Автор книги: Сергей Потёмкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

– Сначала он был маленьким, – сказал Дзиро. – Потом стал больше. Потом ещё больше. Потом…

– Я уже понял, – бросил Глеб – и возмутился, когда лягушка вновь куснула кроссовок: – Скажи ему, чтобы не ел мою обувь!

Дзиро растерянно признался:

– Я не умею…

– Что значит не умею?! Он же из твоего яйца вылупился… тьфу ты!..

Спрыгнув в траву, лягушка стала грызть камень. Дзиро сочувственно заметил:

– Наверное, у него зубы чешутся.

Глеб схватил хворостину – не хотелось быть тем, о кого Аки почешет зубы… И магию как назло не применить!..

Стоп: а кто сказал, что не применить?

Подул ветерок – и Глеб превратил его в вихрь. Лягушка встрепенулась, поводила мордой… а затем подскочила к Дзиро и прыгнула ему на плечо.

– Он так уже делал, – Дзиро сглотнул. – По-моему, он считает меня папой.

– Да хоть мамой! – Глеб отполз на метр. – Объясни ему, что мы несъедобны. И кстати, наши способности вернулись.

В кармане Глеба загудело, будто подтвердив это: сигнал зерфона могли слышать лишь маги. Достав зеркало, Глеб увидел Азарина и прокричал:

– Хромов – Повелитель!.. Вчера в «Грей Тауэре» он забрал третий алмаз и…

– Я уже знаю, – перебил его Азарин, – и про «Грей Тауэр», и про Хромова. Где ты сейчас?

– В лесу… приместился с помощью артефакта.

Про Дзиро Глеб умолчал: он ведь якудза и знакомству со штабом не обрадуется.

Азарин кивнул, сидя за рабочим столом: галстук ослаблен, под глазами мешки. Да и тон был под стать – как у тренера, чья команда продула всухую.

– В СБАЗе считают, – сказал он, – что настоящий Хромов мёртв: Повелитель притворялся им с того дня, как Кали испытала шкатулку на мальчишке.

Потом Глеб услышал то, что уже знал.

Повелитель меняет обличья, но в чужом облике заикается: спиритус-информатор донёс об этом ночью. «Донёс бы раньше, – подумал Глеб, – предотвратил бы беду».

– Настоящий Хромов тоже заикался, – закончил Азарин. – Повелитель мог превратиться в любого, но выбрал сбазовца с дефектом речи, чтобы не вызвать подозрений.

С плеча Дзиро спрыгнул Аки, и Глеб отодвинулся:

– А что с Деей, Вадимом Сергеевичем и Монголом? Их доставили в больницу?

– Доставили, – Азарин помедлил. – Якудза ещё с тобой?

Глеб обомлел:

– Откуда вы знаете? То есть… Ну да, со мной…

Зерфон тренькнул – Азарин прислал видео:

– Это из выпуска новостей. Посмотри, потом продолжим разговор.

Дзиро тоже склонился к экрану – смысла скрываться больше не было. Глеб включил запись:

– …произошло вчера вечером, – вещал диктор. – Законодержцы и Служба безопасности аномальной зоны не сообщают, какой артефакт пропал из «Грей Тауэра», но ясно, что против охраны применили ментальное воздействие. Однако в планах преступников что-то пошло не так: трое из них сами оказались без сознания.

Возникли фото Деи, Монгола и Вадима Сергеевича. Глеб чуть не выронил зерфон: их считают преступниками?!

– Эти маги, – продолжал диктор, – законодержцы Близбора. По данным анонимных источников, они работали совместно со штабом Спиритлэнда, но теперь стали подозреваемыми. Двух других похитителей засекли следящие зеркала…

Глеб понял, о чём речь: следящее зеркало – как камера наблюдения в неволшебке.

– Какого чёрта… – вырвалось у Дзиро.

Глеб выпучил глаза: на новых кадрах Дзиро нёс его к примещателю! А диктор комментировал:

– Этим двоим удалось скрыться. Владеющих информацией об их местонахождении просят позвонить…

Запись оборвалась. Азарин молчал, сцепив пальцы. Глеб негодовал:

– Но преступник ведь Хромов… то есть Повелитель!

Он не знал, что и думать. Была же совместная операция… В «Грей Тауэре» был Уайт из штаба англичан, куча охраны… Все видели, что случилось – так откуда этот бред в новостях?!

Глеб выпалил всё это скороговоркой. Азарин вздохнул:

– Уайт ничего не расскажет – пока ему оперировали ногу, он впал в кому: сказалось сочетание наркоза с ментальной атакой Повелителя… Он может очнуться завтра, а может и через полгода. А охрана не видела, кто напал на них. Теоретически это мог быть ты… или он, – Азарин глянул на Дзиро.

– Точно, – отозвался тот. – Грабить хранилища артефактов – моё хобби. А ещё я в космос летаю.

– Но ведь ясно, что это сделал Повелитель! – воскликнул Глеб. – Раз в «Грей Тауэре» есть следящие зеркала, то должны быть и записи, где он берёт алмаз!

Азарин поморщился:

– Говори это не мне, а английским законодержцам. Только учти, что Повелитель стёр записи, на которых засветился. Всё выглядит так, будто «Грей Тауэр» ограблен магами Близбора и малолетним якудзой.

Глеб потряс головой. Дея, Монгол и Вадим Сергеевич под арестом, а их с Дзиро объявили в розыск.

Может, он и правда спит?

– Повелитель использовал нас, – заключил Азарин. – Получил, что хотел и спровоцировал международный скандал.

Квакнул Аки. Глеб забыл, что его надо бояться.

– И что теперь?..

Азарин отвёл взгляд:

– Альберова, Монгелов и Горский пока не очнулись – врачи говорят, очнутся через день или два. Из больницы отправятся в тюрьму Спиритлэнда… Наши дипломаты их вытащат, но нужно время.

«И сколько? – подумал Глеб. – Столько же, сколько ушло на арест Лаэндо?»

Но злость он унял:

– Кали сказала, что скоро все узнают, зачем им с Повелителем музыкальная шкатулка и ёкаи…

Азарин безмолвствовал; странно, но циником он сейчас не казался – хотя и ничего утешительного сказать не мог. Глеб снова прислонился к камню:

– А если пойти в местный штаб и всё рассказать?

– Угу, – хмыкнул Дзиро, – нам поверят и чаем напоят.

Глеб вздохнул: и правда, глупая идея. А Азарин будто решил его доконать:

– Вернуться в Близбор ты не можешь – все, кто в розыске, отслеживаются при попытке приместиться в другую аномалку. Прости, но ты застрял у англичан.

Сзади зашелестел лес. Глеб подумал о «Фабрике»: а ведь мог бы сейчас печь хлеб!

– Но хоть в пределах Спиритлэнда примещаться можно?

– Сколько угодно, – Азарин посмотрел на Дзиро. – Мне доложили, что Нурарихён был твоим фамильяром. Ты настолько глуп, что решил за него мстить?

– Я не глуп, – бросил Дзиро, – но Кали своё получит.

– Он спас меня, – вставил Глеб, – и раз нас ищут, то мы в одной лодке. Просто скажите, как нам быть – местных искателей ведь пустят по нашему следу!

Дзиро тут же заявил:

– Меня им не найти: я даже в отель не заселялся – значит, и следов ауры не оставил. А всё, что взял с собой из Танабэ, при мне.

– Зато мои вещи в гостинице… – проронил Глеб. – Но следов ауры там нет: новая зубная щётка, чистая одежда – после стирки я её не носил.

Азарин распрямил спину и резюмировал:

– Будем считать эту новость хорошей. В течение дня я пришлю к вам духа…

– Какого духа? – перебил Глеб.

– Увидишь. А пока надо подумать, где вас спрятать.

Глеб вспомнил адрес госпожи Сайто, приютившей Эми с братом – в Спиритлэнде у неё был дом, как и в Близборе (что уж и говорить, вдова посла не бедствовала): Часовенная улица, дом номер семь.

– Как раз об этом, – сказал Глеб, – думать не надо.

Глава 9. Дом на Часовенной улице

В полвосьмого утра квартал был безмятежен.

Не было ни машин, ни прохожих – лишь сонный дворник елозил граблями по газону. Потом он призвал ветер, и все сграбленные листья сдуло в лежащий у бордюра мешок; дворник затянул его, поднял и пошёл дальше.

Сидя у Дзиро на закорках, Глеб сказал:

– Думаю, он не вернётся.

Дзиро вышел из-за угла. На ноге его висел Аки. Глеб боялся, как бы тот не отгрыз её (и за свои ноги боялся не меньше), но не бросать же «питомца» в лесу? Это как льва без присмотра оставить!

Впрочем, для Дзиро тот был скорее домашним псом.

Перехватив руку Глеба, он посетовал:

– Мне уже надоело тебя таскать!

Глеб ничуть не обиделся:

– Уж лучше меня, чем лягушку-мутанта.

Сдвинув брови, Дзиро побрёл по тротуару. В своём клане он был первым, кто нёс на себе законодержца.

Приместились они минуту назад; при виде улицы Аки заквакал, но сейчас успокоился. Расти он перестал… А не перестал бы, Глеб уполз бы куда угодно – хоть в камеру к Лаэндо.

– Какой нужен дом? – спросил Дзиро.

– Седьмой, – напомнил Глеб.

Было неловко оттого, что его несут; надо срочно раздобыть коляску. Но Дзиро словно уловил его мысли и уточнил:

– Только не думай, что я потею ради тебя.

– Ты потеешь, – проворчал Глеб, – потому что и сам был в новостях, а укрыться тебе негде.

– И не поэтому! – вскинулся Дзиро, а потом вдруг сменил тон и передразнил Азарина: – «Все, кто в розыске, отслеживаются при попытке приместиться в другую аномалку»… Думаешь, якудза не смогут обмануть законодержцев? Да стоит мне позвонить, и меня приместят в Танабэ!

– Ну так звони, – бросил Глеб и по молчанию Дзиро догадался: – Считаешь, со мной ты быстрее доберёшься до Кали? А кто-то говорил, что найдёт её сам…

– Это было до «Грей Тауэра». Теперь я даже не знаю, в каком она городе.

– Я тоже… – Глеб сделал паузу. – Но если бы и знал, не сказал бы.

Дзиро посуровел:

– Узнаешь ты – узнаю и я… А потом мы разойдёмся.

«Интересно, – подумал Глеб, – он так жаждет мести, что готов меня таскать, или просто не хочет возвращаться домой?» Но задавать этот вопрос Глеб, разумеется, не стал.

Они миновали кафе, пока что закрытое. Район был тихим: особняки с палисадниками, магазинчики (с виду такие уютные, что назвать их магазинами не поворачивался язык) и сквер с фонтаном. Ввиду раннего часа прохожих не было, чему Глеб только порадовался: будь здесь народ, на них бы глазели, а то и законодержцев бы вызвали… Ведь не часто увидишь, как один пацан тащит другого, да ещё и с монстром на ноге!

Глеб вдруг вспомнил, как обещал Эми прилететь на драконе – кто его за язык тянул?! А теперь вместо дракона его несёт Дзиро.

Предстать так перед Эми казалось унизительным!

Но отступать было поздно – за кованой оградой показался дом номер семь. Дзиро с опаской глянул на окна:

– Ты точно доверяешь тем, кто живёт там?

– Точно, – успокоил его Глеб.

Ворота были приоткрыты (наверное, в таком районе их и не запирали), так что Дзиро без труда протиснулся в сад, где вполголоса сообщил:

– На нас пялятся…

Глеб покосился на соседний дом: и правда пялятся.

Из кресла на террасе на них уставился старик – сгорбившись, щурился из-под очков; эдакий дедок-партизан, высматривающий фрицев. А два «фрица» недавно были в новостях.

– Надо побыстрее пройти, – занервничал Глеб.

Они дошли до живой изгороди, очень удачно скрывшей Аки, как вдруг «дедок» подал голос:

– Что, тяжкая была ночка? Я всегда говорил: не умеешь пить, не берись!

– Он плохо видит, – смекнул Дзиро. – Глянь на его очки – наверное, он принял нас за взрослых.

А старик продолжал:

– Я вот давненько не загуливал… эх, убавить бы годков тридцать!.. Жёны-то небось наругают? К моей в таком виде лучше было не приходить!

Глеб подавил смех. Но тут ему стало не до веселья, потому что Дзиро вздумалось зашататься.

– Обалдел?!.. – прошипел Глеб.

– Я пьяный, и ты тоже, – для пущей правдивости Дзиро врезался в куст.

– А раньше я вас тут не видел, – не унимался старик, – вы часом не заблудились?

Дзиро шумно икнул и заговорил басом:

– Я малость перебрал, вот и ошибся с порталом – приместился не туда… Вторая бутылка была лишней.

Глеб прыснул.

– Не скажи!.. – старик никак не желал от них отстать. – Вот после первой примещаться трудно, а со второй открывается второе дыхание – она ж на то и вторая!.. Правда, можешь попасть не домой, а куда-нибудь в лес.

– В лесу мы уже были, – откликнулся Дзиро.

– Да ну? Может, расскажешь?

Глеб решил прервать беседу и низким голосом запел:

Ой, мороз, моро-о-оз, не морозь меня-я-я…

К его ужасу, Аки откликнулся долгим «ква-а-а-а». Но любопытный старикан не услышал – голос лягушки слился с пением Глеба.

– Ну и кто из нас обалдел? – Дзиро уже звонил в дверь.

– Попробуй постучать! – подстегнул его Глеб.

И тут старик запоздало сообразил:

– О, так вы к пожилой миссис!.. Тогда вам не повезло: хозяйки-то нет. У неё в Близборе поместье, так она второй день как туда отбыла – вроде из-за ремонта.

Глеб знал, о каком ремонте речь: летом сад госпожи Сайто сожгли саламандры, а её дом оказался частично разрушен. Выходит, его ремонтировали до сих пор и госпожа Сайто решила узнать, как там идут дела… Только вот почему ей приспичило вернуться именно сейчас?!

Пытаясь не паниковать, Глеб прошептал в ухо Дзиро:

– Спроси его: дома кто-нибудь остался?

Дзиро выполнил просьбу.

– Остался, – доложил старик. – С пожилой миссис двое детей живут, мальчик и девочка… Только их она с собой взяла. Но внутри точно кто-то есть – я сам видел, как за окнами ходят.

Глеб перестал дышать. Если вдова посла взяла с собой Эми и её брата, то кто же остался здесь?..

И не пора ли им с Дзиро давать дёру?

А за дверью уже раздавались шаги – грузные, неторопливые. Повернулся ключ, скрипнули петли. Глеб сглотнул; даже «кто там» не спросили!

Дверь бесшумно открылась.

Глеб сначала испугался, потом удивился… Но затем понял, что давать дёру не придётся.

За порогом возник некто огромный, с красным лицом. Почесал большой нос и пробасил:

– Гармонии и благоденствия! Рад снова видеть вас, господин Шустов!

Отворившем дверь был тэнгу из поместья госпожи Сайто, – а зовут его…

– Горо! – вспомнил Глеб.

– Не ори мне в ухо!.. – прошипел Дзиро.

– А я виноват, что оно рядом? – Глеб крепче схватился за его шею. Из-за старика на террасе говорить пришлось тише: – Горо, ты чего не в Близборе?

Как и в первую их встречу, дух был в кимоно; на поясе меч, за спиной сложены крылья. Но Глеба он уже не пугал – даже алое лицо казалось вполне человеческим.

Горо почтительно поклонился:

– Так решила госпожа Сайто, – в интонации тэнгу почему-то была гордость. – Лучше меня за её домом не присмотрит никто.

– Так ты дворецкий! – Глеб укорил себя за глупость: мог бы понять это ещё летом.

Дух посторонился, пропуская гостей за порог. Дзиро с радостью вошёл – быть «носильщиком» он явно устал.

– Вообще-то нас ищут, – ляпнул Глеб, когда тэнгу закрыл за ними дверь.

– По вашему виду догадаться об этом нетрудно, – задвинув щеколду, дух подвесил к ней брелок с иероглифом – разновидность охранных амулетов. – Но мне всё равно, ищут вас или нет: вы друг госпожи Сайто, а значит, и мой.

Глеба это не удивило: у спиритусов всё проще, чем у людей.

Дзиро свернул в гостиную (мягкая мебель, блестящий паркет, окно во всю стену), спеша избавиться от «груза». Тэнгу вошёл, когда он опускал Глеба на диван:

– Могу я спросить, что случилось?

И Глеб поведал об их с Дзиро злоключениях.

Начал он с парада, затем рассказал про беседу с Шульцем и про «Грей Тауэр». Деталей старался не упускать: Глеб уже знал, что духи ценят правду, а недосказанность приравнивают к лжи. Раз просишь о помощи, надо быть искренним до конца – их ведь впустили в дом… А за помощь «преступникам» даже спиритуса по голове не погладят.

Пока Глеб говорил, Дзиро поглядывал на тэнгу, словно решая, можно ли тому доверять.

Закончив рассказ, Глеб смущённо добавил:

– Ты извини, что мы пришли сюда… Но идти нам больше некуда.

Аки прыгнул на стол, схватил из вазы мандарин и слопал с кожурой. Но тэнгу это не смутило:

– Оставайтесь, сколько нужно – госпожа Сайто не будет против. А если кто-то из вас, – он покосился на Дзиро, – боится, что я позову законодержцев, то совершенно напрасно: в этом доме не принято вредить гостям.

Секунду подумав, Дзиро кивнул:

– Я не хотел показаться невежливым, – к удивлению Глеба, он поклонился: – Мы принимаем вашу помощь с почтением и благодарностью. Домо аригато, Горо-сан!

На этой радужной ноте и раздался стук в дверь.

Звук был странным, будто дятел бил в дерево. Глеб напрягся, Дзиро замер в полупоклоне; испугавшийся Аки сиганул ему на плечо.

Но уже через мгновение Глеб вспомнил:

– Я назвал Азарину этот адрес, а он обещал кого-то прислать – вроде бы какого-то духа…

Подойдя к двери, Горо глянул в глазок, открыл её – и за порог влетел ворон.

– Баюн!!!.. – завопил Глеб.

Влетевший ворон превратился в кота:

– Чертовски приятно, когда тебя узнают. Судя по фингалам, ты не скучал.

Глеб подхватил Баюна, прыгнувшего к нему на диван. Тот вырывался, но не слишком упорно:

– Не надо меня тискать! Я перенёс спиритомедикаментозное вмешательство и нуждаюсь в бережном обращении!

Тэнгу вкатил стоявшее снаружи кресло. Не успел Глеб спросить, откуда оно взялось, как Баюн доложил:

– Его приместили по приказу Азарина – не знаю, с чего он подобрел. Видно, стукнулся головой.

Сияя, Глеб глядел на фамильяра:

– Пока ты спал, много чего случилось.

– Меня уже просветили, – Баюн спрыгнул на пол. – Штаб на ушах стоит: все твердят о Повелителе и задержанных в Спиритлэнде законодержцах… А это кто?

Имелся в виду Дзиро; пока они знакомились, Горо открыл в ванной воду.

– Вам надо привести себя в порядок, – вернувшись, он задержал взгляд на Глебе: – Поручней у нас нет, но я помогу вам… надеюсь, вы не будете стесняться?

– Не буду, – сказал Глеб. Помощь человека его бы смутила, но стесняться спиритуса было бы глупо.

Он так обрадовался Баюну, что забыл даже про Повелителя с Кали. Огорчало лишь отсутствие Эми, но Глеб рассудил, что прибыть к ней лучше в кресле, чем на чьей-то спине.

Тэнгу оказался неплохим поваром: суп с сосисками деликатесом не назовёшь, но сварился он раньше, чем Глеб закончил принимать ванну (Горо помог лишь туда залезть). Потом в душ пошёл Дзиро. Одежду обоих тэнгу сунул в стиральную машину, пообещав её высушить после стирки; режим сушки у машины отсутствовал, но с магией воздуха что угодно высохнет за минуту.

Завтракали в гостиной – причём Глеб, взяв тарелку, отъехал к окну, потому что Аки лез к Дзиро, бросавшему в его пасть выуженные из супа сосиски.

Вид последних вдохновил Баюна на стих:

По мясокомбинату я гулял

И много интересного узнал:

Из фарша для сосисок и сарделек

Затылок человеческий торчал.

Дзиро глянул на встроенное в стену зеркало:

– Интересно, в новостях ещё говорят про «Грей Тауэр»?

Зеркало под его взором послушно включилось – и про «Грей Тауэр» заговорили сразу: никто из охраны не очнулся, в деле замешан Близбор. Прозвучало слово «шпионаж».

– Азарин был прав, – нехотя признал Глеб. – Назревает международный скандал.

Зеркало разделилось на два сектора – Дзиро включил «Spiritland News» (канал Спиритлэнда) и «Магию-информ» (канал Близбора). Там и там шли ток-шоу:

– …акция, спланированная русскими магами! – кричали на «Spiritland News».

– …англичане ответят за арест наших законодержцев! – грозились на «Магии-информ».

– …лишь первая диверсия – Близбор на ней не остановится!

– …Спиритлэнд не смеет говорить с нами свысока!

– …близборцев надо наказать!

– …показать англичанам, кто есть кто!

Глебу захотелось заткнуть уши:

– И это всё из-за «Грей Тауэра»?! Но Спиритлэнд с Близбором не враждовали…

– После таких шоу начнут, – заметил Дзиро.

– А за просмотром, – сострил Баюн, – все отвлекутся от лишних мыслей – например, о низких зарплатах.

Зеркало выключилось, и стало спокойнее – звеневшую там брань невозможно было слушать.

Глеб стал нервно мять халат: если на «Фабрике» это смотрели, то Наталья Марковна с ума сходит! А звонить ей нельзя – Азарин велел выключить зерфон (и это был тот редкий случай, когда послушать его стоило). «Попрошу об этом Горо…» – решил Глеб, и тут тэнгу – лёгок на помине – вышел из ванной:

– Я забыл вам сказать, – положив что-то на стол, он взглянул на Глеба: – Это выпало из вашего кармана, когда я собрался стирать одежду. Извините, что не отдал сразу.

Подъехав к столу, Глеб увидел бирку для ЭНПД – кусок пластика с цифрами: кабинет, очередь, время.

– Надо же, – Глеб машинально её взял, – а я давно о ней забыл… Наверное, она пролежала в кармане со дня экзамена…

Но вид бирки внезапно заставил его умолкнуть.

В его мыслях что-то всплыло: ЭНПД, вопросы Каршина… «Есть ли память у глаз?»

Глеб вздрогнул – и уставился на тэнгу:

– Как я раньше не подумал…

– О чём? – удивился дух.

Но Глеб так разволновался, что не ответил – и даже чуть по лбу себя не стукнул.

Он же видел, как Хромов менял облик: тот превратился в Повелителя у него на глазах, а у глазной сетчатки есть память… И лишь три вида спиритусов могут её извлечь: пикси, сидхе и тэнгу.

Тэнгу!!!..

– Горо… – произнёс Глеб.

– Что?

– Ты ведь можешь извлекать увиденное?

Дзиро замер с кружкой у рта:

– Повелитель при нас перевоплощался…

– Ну да! – Глеб возбуждённо взмахнул биркой. – Это можно достать из глаз, сохранить, как на флешку, и загрузить в чаросеть! Тысячи людей увидят, кто ограбил «Грей Тауэр» на самом деле!

– Одно «но», – вставил Дзиро. – Нас долбанул огнетушитель, и лично я смотрел в пол.

– Зато я поднял голову, – Глеб прогнал образ Хромова с бегавшими под кожей «жуками». – Если это попадёт в чаросеть, Дею, Вадима Сергеевича и Монгола отпустят… Горо, так ты поможешь?

На лбу спиритуса проступили морщины. Отчего-то понурившись, он сказал:

– Нет. Извините, но я вынужден отказать.

– Но почему?.. – Глеб растерялся; радушие духа внушило ему уверенность, что тот во всём пойдёт им навстречу. – Ты ведь можешь помочь нам спасти законодержцев!

Тэнгу стал похож на дантиста, которого просят вырвать здоровый зуб.

– Во-первых, извлекать увиденное больно.

– Насколько больно? – испугался Глеб.

Спиритус указал на свои глаза – золотистые, с чёрными зрачками:

– Чтобы работать с сетчаткой, я должен воздействовать на всю вашу нервную систему; если этого не сделать, моя магия будет отторгнута. А теперь представьте, что в каждый ваш нерв вонзили по иголке. Боль будет недолгой, но её я и врагу не пожелал бы.

Глеб представил – и содрогнулся. Но ещё представил Дею в наручниках… и Вадима Сергеевича… и Монгола…

И спросил:

– А во-вторых?

– Тебе первого мало? – вспылил Баюн.

Но Глеб не отводил взгляда от тэнгу. Тот мрачнел, хотя и так уже был хмурым:

– Когда я начну, ваша душа отделится от тела.

– Моя душа… что?.. – не поверил Глеб.

– Отделится от тела – на час или два. Вы точно хотите через это пройти?

* * *

Пока Глеб и Дзиро (а заодно и Баюн) наслаждались гостеприимством тэнгу, в другой части Спиритлэнда творилось нечто странное.

Дворняга с пакетом в зубах обежала лужу. Пакет она несла за ручки, задрав морду и осматриваясь; если бы кто-то её видел, то сразу решил бы, что эта собака ведёт себя не по-собачьи.

Прошмыгнув в проулок, пёс выскочил к реке, за которой были дома.

Их готовили к сносу, а жильцов расселили из-за дымившего рядом завода. В домах выбили окна, стены «украсили» граффити, двери исписали похабщиной. Лишь над одной осталась вывеска: «ПРИЮТ СВЯТОГО ЭДМУНДА», – гласила она.

Пробежав по мосту и оставив там следы грязных лап, пёс остановился у крыльца. Обошёл его, потоптался среди битой черепицы… и исчез, тотчас возникнув в коридоре без окон. Свет лампы падал на двери с облупившейся краской. В одну из них пёс ткнулся мордой, и дверь открылась.

– Ну наконец-то, – сказала Кали.

Глеб удивился бы, узнав, что ни она, ни Повелитель не покинули город; они покинут его скоро, но пока их убежищем был дом у реки.

Глаза пса мигнули жёлтым, выдав в нём спиритуса. Бросив пакет, он стал лисой:

– Здесь то, что вы просили.

Кали встала со стула. Свеча на столе (электричества в комнате не было) чуть не погасла: огонь съёжился, мрак загустел. Убранство комнаты подёрнулось им, словно прячась – и вновь проступило, как прикрытое вуалью лицо.

Старый линолеум. Комод, стулья, кровать. В углу игрушки: плюшевый медведь с изодранным брюхом, солдатик с оторванной рукой, пожарная машина, смятая так, будто её швыряли о стену.

На кровати спал Заур – он спал уже долго. Заур Левзин бодрствовал реже, чем другие дети… Впрочем, мало кто назвал бы его ребёнком.

Кали взглянула на гаснущую свечу, и под её взором огонь выпрямился, вернув в комнату свет. Дойдя до пакета, Кали взяла его, заглянула внутрь и вздохнула:

– Я просила солёные чипсы. «Хруст-бон» – неужели трудно запомнить?

Лиса тявкнула – ни то по-собачьи, ни то по-лисьи; очевидно, огрызнулась.

Кали достала из пакета блестящую упаковку (пакет за ненадобностью полетел на пол), вскрыла её и извлекла один тонкий ломтик. Надкусив его, поморщилась:

– Сладкие…

Заворочался Заур. Кали подошла к нему, не боясь разбудить: он проспит ещё два дня, а проснётся в другом веке.

– В сладких чипсах нет жизни, – Кали поправила одеяло. – Как и в горьких снах.

Принёсший пакет дух напомнил:

– Вы заплатили вперёд, а у нас их целый контейнер.

– Оставь себе, – отмахнулась Кали, – завтра мне будет не до чипсов.

Спиритус тряхнул мордой – мол, ну и ладно – и исчез.

Пройдя к комоду, Кали выдвинула ящик. Нашла среди бинтов пипетку, села за стол, где блестели склянки. Взяв одну, набрала несколько капель.

Потом придвинула свечу, чтобы видеть отражение в настенном зеркале, и открыла третий глаз.

Цвет его века сливался с кожей лба, а ресниц не было: когда он был закрыт, казалось, что глаза нет. Из-за отсутствия ресниц он воспалялся – слишком часто попадала пыль. Магия не помогала; в аномалках не зря говорят, что и волшебникам нужны лекарства.

Подняв пипетку, Кали вздрогнула: кто-то перехватил её руку.

– Позволь мне, – сказал Повелитель.

Она не удивилась тому, что он появился бесшумно. Когда речь шла о Повелителе, удивляться не стоило.

Заботливо, словно ребёнку, он влил в её глаз две капли; бинтом, смоченным в склянке, очистил уголки от гноя.

Кали сконфузилась, будто была не чернотворцем, разменявшим седьмой десяток, а школьницей на первом свидании:

– Повелитель, вы не должны этого делать…

Жестом он велел ей замолчать:

– Не пользуйся им часто – береги силы.

Глаз закрылся, снова став едва видимым. Его веко походило на родимое пятно.

– Все три камня в шкатулке, – Повелитель отложил бинт. – Скоро всё закончится… и начнётся.

Кали улыбнулась с робкой надеждой. Повелитель посмотрел на Заура:

– Я сдержу обещание: историю мы перепишем вместе.

– Когда доиграет музыка… – чуть слышно отозвалась Кали.

В зрачках Повелителя отражался огонь свечи. Кали взирала на него, как паломник на святыню.

– Мне снятся кошмары…

Она умолкла, но он понял:

– Те, кто пал от твоей руки?

Она кивнула. Повелитель погладил её волосы:

– Ты же знаешь – мы изменим списки живых и мёртвых. Цель оправдывает средства.

– Время – что тени в зеркалах… – прошептала она.

Кали верила ему – он был единственным, кому она верила. Ей казалось, в его глазах горит пламя, даже когда гаснут свечи.

– Всего сутки, – продолжил Повелитель, – и я использую шкатулку.

– Может, лучше сейчас?.. – Кали коснулась века.

– Не чеши его, – Повелитель шагнул к двери. – С тремя камнями шкатулка звучит иначе – надо настроить механизм. Мы ведь у финиша… не нужно спешить.

Повелитель вышел, и тень его скользнула по обшарпанным стенам. Идя по коридору, он добавил:

– У финиша спешат только глупцы.

* * *

– Ты не передумал? – спросил Дзиро. – Извлечь увиденное – это не шутки. Я бы на такое не пошёл.

Беседа шла на заднем дворе. Глеб всё-таки убедил Горо провести обряд извлечения (сам тэнгу называл это так), причём поскорее – пока Дея, Монгол и Вадим Сергеевич не попали в тюрьму.

Баюн в обличье ворона сел на забор, поглядел на Глеба и заключил:

– Пора с этой затеей кончать – он же трясётся как осиновый лист.

– Да, мне страшно, – признал Глеб. – И что?

– А то, – каркнул Баюн, – что не поздно сдать назад.

Дзиро кивнул:

– Трусом мы тебя не назовём. Говорю же – я вообще не пошёл бы на такое. Даже если бы и видел, как этот ваш Хромов перевоплощался, никому не дал бы копаться в своих глазах.

Отвечать Глеб не стал: решение он уже принял.

Если бездействовать, Близбор и Спиритлэнд продолжат склоку, законодержцы загремят за решётку и станут заложниками их дрязг. А он может всё исправить.

Магия тэнгу проникнет в мозг, а уж потом – в сетчатку глаза. Как именно, Глеб не уточнял: боялся передумать. Шансов на успех – девяносто процентов… если всё пройдёт гладко.

Баюн перелетел на веранду:

– Это же настоящая пытка!

– Горо сказал, боль будет недолгой, – Глеб заёрзал в новом кресле. – Если решили пугать меня, то лучше помолчите.

– Да без проблем, – буркнул Дзиро.

У ног его стояло ведро с землёй, рядом лежала лопата. Тэнгу объяснил, что для обряда нужны четыре стихии – земля, огонь, вода и воздух. Воду Дзиро набрал в таз и отнёс в гостиную, а теперь накопал землю.

Когда он унёс её, Глеб признался:

– Одного не пойму: увиденное берут из глаз – так при чём тут отделение души от тела?

Став котом, Баюн мрачно сострил:

– Не считая того, что ты можешь дать дубу? Ладно, шучу… Сам обряд – всё равно, что операция. Что делают в неволшебке во время операции?

– Применяют наркоз…

– Вот-вот. Только наркоз тут бесполезен. Тебя введут в состояние межграничья: ты окажешься между жизнью и смертью – туда даже духи попасть боятся. Если хочешь знать детали…

– Не хочу, – Глеб пожалел, что пустился в расспросы. – Давай закроем эту тему.

– Давай, – согласился Баюн. И бодро запел: – Закроем тему, закроем крышку гроба…

Они вернулись в дом. Обряд решили провести в гостиной; можно было бы во дворе, но из-за выпусков новостей, где мелькали Глеб с Дзиро, рисковать не хотелось.

Кресла сдвинули к стенам, диван и стол вынесли. Горо начертил на полу иероглифы, расположенные по кругу, за которым рассыпали землю, разбрызгали воду и расставили свечи. С воздухом – ясное дело – проблем не было: он ведь повсюду. В углу появился бочонок саке; Глеб не знал, для чего, но вряд ли для красоты.

Чтобы Аки не мешал, его заперли в ванной (налив в ванну воду, где он и плескался). Окна зашторили, и тэнгу встал в круг. В руке он держал веер из семи перьев, а из складок кимоно извлёк свиток. Опустив его на пол, дух взмахнул веером; потом положил его рядом со свитком, сомкнул ладони и стал сплетать пальцы в замысловатые знаки.

Дзиро тихо пояснил:

– Это Кудзи-ин – магия жестов. Каждый палец что-то обозначает: мизинец – земля, безымянный – вода, указательный – воздух, средний – огонь.

– А большой? – шепнул Глеб.

– Магна, или источник силы. Пальцы – как бы проводники, а тэнгу замыкает их в определённом порядке.

– И что ему это даёт?

– Силу, – кратко бросил Дзиро. – Присмотрись повнимательнее.

Глеб присмотрелся и понял, что тэнгу не просто «замыкал» пальцы: он рос! Глеб вспомнил, что в их первую встречу дух был ростом метра три. Кимоно его не рвалось – тоже росло, как и меч на поясе; даже перья, выпавшие из сложенных крыльев, удлинялись прямо на полу.

Тень тэнгу ползла за круг, уже достигнув свечей. Глеб покосился на Дзиро:

– А ты владеешь Кудзи-ин?

Он спросил это, чтобы отвлечься: предстоящий обряд пугал до чёртиков. Дзиро мотнул головой:

– Нет… да мне и не надо…

– Почему не надо? Пригодилось бы… Перед дракой, например…

Дзиро усмехнулся:

– Не считая учебных спаррингов, ты первый, с кем я дрался без приказа, – он почему-то глядел в стену. – Я говорил ведь, что мне дают задания. Ерунду всякую: наказать лавочника, не заплатившего клану, или ещё кого… В ночь, когда погиб Тору, я как раз этим и занимался, а иначе не опоздал бы на парад.