Текст книги "Через горизонт"
Автор книги: Сергей Дмитриенко
Жанр:
Космическая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)
Каждый раз, когда я попадал на Лизард, я словно окунался в целительную стихию.
Тихий покой этой удивительной планеты обладал для меня притягательной колдовской силой. Тревожные мысли уходили куда-то, растворялись в глубинах моего сознания, и я становился спокойным. Обретал способность спокойно, трезво мыслить.
Первым делом я сбросил с себя тяжеленный рюкзак, полный всякого разного туристического барахла. И встретил насмешливый взгляд Лео:
– Крис, и не надоело тебе упорствовать? Зачем сюда было тащить этот груз, разве нельзя было создать или перенести сюда все то, что тебе было необходимо? Ты ведь это можешь, прекрасно об этом знаешь!
– Знаю, знаю, – пробурчал в некотором раздражении я. – Но это будет не то. Я так не хочу. Я хочу все сделать своими собственными руками, ясно? – И я с яростью принялся сбрасывать с себя такую неуместную здесь обувь.
– Не понимаю твоего упорства, – продолжал Лео, – какая разница, как ты создаешь что-либо, мускульной силой или умственной.
– Я сам этого не понимаю. Просто хочу так, и все. Оо-о, как хорошо! – Я с наслаждением потянулся и оперся спиной на свой здоровенный рюкзак. – Как же здесь хорошо! Посмотри, Лео, здесь даже небо иное, необычное, нежное, спокойное.
Лео фыркнул:
– Да ты просто влюбился в эту планету. Слышала бы твои слова и твою интонацию Паола.
И я с ним молчаливо согласился. Она была прекрасна, эта планета, что тут еще скажешь.
В это время, прошептав мне ласковые слова позволения, умчался в высоту вечернего неба Хеос.
Лети, странник, лети, ты здесь на воле и в своей родной стихии. Я знаю, когда ты мне будешь нужен, ты появишься. А сейчас отдыхай. Как отдыхаю здесь я и мы все.
Некоторое время мы молча лежали, глядя в вечернее небо, где большими и маленькими опалами светились луны. В траве стрекотали невидимые цикады или нечто им подобное. Потом я перевалился на бок, сорвал травинку, задумчиво пожевал ее немного и сказал:
– Лео, ты был прав.
– В чем?
– В том, что я даром тащил сюда инструмент.
– Ну, вот видишь.
– И все равно ты ошибался.
– Как это?
– А вот так. Не буду я здесь больше ничего строить. Здесь любое жилье неуместно, достаточно уже того, что мы построили здесь дом. Теперь же в крайнем случае соорудим шалаш, и только.
– Предлагаешь начать? – сразу заинтересовался моим проектом Лео.
– Нет, не сразу. Надо найти подходящее место для нашей стоянки. А потому предлагаю подняться и отправиться на поиски.
– А как все это? – Лео указал на мой нелепый рюкзак. – Оставишь здесь?
– А что? Никто его не заберет. Пусть пока полежит, когда понадобится, мы его перенесем.
И мы отправились бродить. Шли не спеша, никуда особо не торопясь, наслаждаясь тишиной, редкими трелями птиц и чистым, наполненным ароматами неизвестных трав, воздухом. Сначала мы двигались по зеленым бескрайним лугам, потом перенеслись дальше на север, где в вышине белели пики далеких гор, побродили немного по холмам, а когда уже совсем стало темно, просто упали в высокую ароматную траву и уснули.
Проснулся я от гомона птичьих голосов и ласкового утреннего, солнечного света. Поднявшись, я потянулся. Вся спина затекла, да и шея тоже. Я посмотрел на Лео, тот потягивался, широко зевая и показывая при этом розовую пасть с белоснежными клыками.
– Хорошо тебе, Лео, – кряхтя, позавидовал я, – свернулся себе калачиком и спишь, а вот у меня все тело задеревенело.
– А кто тебе виноват? – проворчал тот, – мог бы запросто соорудить себе комфортный ночлег. Сам ведь захотел, никто тебя не заставлял.
– Да ладно-ладно, не ворчи, это я так просто. Смотри, какое утро чудесное. Сейчас сходим на озеро, умоемся, я вчера здесь где-то рядом видел воду.
И действительно, недалеко, всего в полукилометре от нас, словно голубое блюдце, лежало небольшое озеро. Мы подошли к его берегу. Я зачерпнул ладонью воду.
– Бр-р, холодная какая. Но зато, посмотри, какая чистая и прозрачная.
– Будешь купаться? – поинтересовался Лео.
– Что-то пока не хочется, – я поежился, – еще холодновато, может быть, попозже. А пока давай, дружок, доставим сюда наш багаж и позавтракаем. Знаю, знаю, – опередил я его, – ты скажешь, что мы не нуждаемся в пище и все такое. Но мне хочется обыкновенно позавтракать. Через секунду мой рюкзак прибыл. Я принялся вытаскивать из него припасы, а Лео я отправил собирать сучья для костра. Мне было интересно знать, как он справиться с этой задачей. Справился он отменно. На секунду исчез, а когда появился, то вместе с ним возник и здоровенный стог разнокалиберных сучьев.
– Ого, – признал я его заслуги, – ты здорово потрудился. Но для утреннего чая не надо было набирать так много.
– А ты оставь про запас, – флегматично сказал Лео, – завтра они ведь тебе опять понадобятся.
– Ты хочешь сказать, что это место нам подходит для постоянного лагеря? – озадаченно спросил я.
– А что, разве нет? Место удобное, вода рядом. Можешь купаться, сколько душе угодно, да и красиво здесь.
Я огляделся. Лео был, как всегда, стопроцентно прав. Места более удобного для лагеря трудно было себе даже представить.
– Решено, здесь и останемся.
И скоро заплясал на берегу небольшой костерок, потянулась к небу ароматная струйка дыма, и весело забулькала вода в закопченном походном чайнике. Я вспомнил наши походы с Паолой и немного загрустил. Лео мгновенно понял, о чем я подумал и тут же вмешался:
– Я думаю, что потом, когда-нибудь, немного позже ты сможешь взять сюда и Паолу.
Я встрепенулся:
– Ты думаешь? Это будет возможным?
– А почему нет. Я думаю, что они должны разрешить тебе это. Да и, если совсем быть честным, то ты и не обязан их спрашивать.
Я задумался. А действительно, что мне мешает. Правда, я совсем не хотел бы, чтобы Паола принимала непосредственное участие во многих событиях, но сюда, на Лизард, я бы мог ее взять. Но тогда бы возникла другая проблема – пришлось все объяснять, и открывшиеся ей новые истины, наверняка, потрясли бы ее, нарушили наши отношения, а я так не хотел терять ее. Но ведь можно и не говорить, где мы находимся. Нет, ничего не получится, достаточно только поднять голову и посмотреть на эти луны, чтобы понять, что мы не на Земле. Да, проблема… Я на время отогнал от себя эти мысли.
– Ладно, подумаем об этом потом , а пока оставим все, как есть. Давай завтракать.
И, несмотря на ворчание Лео, завтрак исчез практически мгновенно.
Немного отдохнув, мы опять отправились путешествовать. В этот раз мы перенеслись еще ближе к горам, и их неприступные массивы стеной стали на нашем пути.
– Ого, Лео, как ты думаешь, они выше земных Гималаев?
– Не знаю точно, но выглядят просто грандиозно. А тебе это важно? – поинтересовался Лео.
– Да нет. Но уж больно высоки. Я не специалист по горам, это Этьен мог часами распространяться об этом, я только зачаровано слушал. Вот послушай: Чо-Ойю, Нанда Парбат, Нанда Деви, Канченджанга. Слышишь, какие удивительные названия, каким ветром странствий и приключений веет от них?
– Мы тоже можем с тобой их как-нибудь назвать.
– Интересная мысль, я об этом сразу как-то не подумал. Надо будет придумать им название. И вообще, Лео, здесь ты прав, ведь всему этому, – и я повел рукой вокруг, – надо дать имена.
– А зачем?
– Как это зачем? – удивился я. – Так принято.
– А, по-моему, они и так хороши.
Да-а. Вот и поспорь с этим.
Так, споря и рассуждая, мы продвигались вперед по небольшим пока глыбам и камням. И здесь, впереди, я увидел большой валун, на который непременно захотел залезть. И не успел я поставить ногу на этот, поросший зеленовато-серым мхом, камень, как неожиданно ко мне сверху услужливо потянулась мускулистая рука, и я услышал над собой уже знакомый мне голос:
– А подайте-ка, батенька, сюда ручку, я вам помогу.
Не поднимая головы (я и так знал кто это), я со вздохом протянул вверх руку и оказался лицом к лицу со своим старым знакомым:
– Какая неожиданная и приятная встреча, господин Флейтист, или, как вас там, Алекс Торн, не знаю, вот уж не ожидал вас встретить в такой глуши и где, кстати, ваша флейта?
– Пути мои, как и твои, сир Олфин, неисповедимы, но часто, очень часто наши пути пересекаются, так как бываем мы практически в одних и тех же местах и по одним и тем же делам. Называть меня вы можете как вам угодно, а что касается флейты... то вот она, – и он мгновенно прямо из воздуха достал свой сверкающий инструмент. – Вот только времени поиграть сейчас совсем нет, – добавил он с явным сожалением. – Привет, Лео. Присядем?
Все предыдущие наши встречи были быстротечны и мимолетны и только теперь я смог внимательно присмотреться к своему собеседнику. Он несколько изменился с нашей последней встречи. Теперь передо мной был не изящный средневековый кавалер и не высокомерный аристократ-бизнесмен, а обыкновенный человек, да к тому же еще порядком уставший. И одет он на этот раз был обыкновенно: крепкие ботинки с рубчатой подошвой и высокой шнуровкой, облегающие темные брюки и серого цвета короткую замшевую куртку.
От более пристального разглядывания меня отвлек голос:
– Хочу поговорить, присаживайся рядом, – Флейтист похлопал рукой по ставшей вдруг удобной и плоской поверхности валуна.
Я присел рядом без лишних слов, чувствуя, что эта наша встреча не запланирована и не отрежесирована так, как первые. Лео лег внизу, но не спускал с нас внимательных глаз.
Некоторое время мы оба молчали, потом он заговорил:
– Ты знаешь, Крис, не смотря на просто таки бешеную нехватку времени, хочется немного пофилософствовать, ты не возражаешь? Да и природа к этому располагает, посмотри вокруг – красота-то какая!
Так, начало интересное: времени нет, а мы будем философствовать. Правда, в одном он был прав – место здесь было чудесное. Отсюда, с вершины открывался действительно великолепный вид – недалекие горы величественно поднимались рядом в голубоватой утренней дымке. Снег на их вершинах под лучами восходящего солнца отливал всеми красками. Вверху висела луна, размером примерно втрое превышающая земную, нежная, почти нереальная, а внизу, далеко, почти у самого горизонта, в туманной дымке мягко отсвечивала спокойная гладь озера. И если присмотреться повнимательней, то там, на берегу, еще можно было заметить тонкий бледно-серый султанчик дыма от нашего костра.
– Да, здесь очень красиво и спокойно. – Согласился я. – Думаю, что более прекрасного места для отдыха нет нигде.
– Ты еще мало путешествовал, Крис, и еще мало что видел, хотя не спорю, планета эта действительно хороша.
– Для она меня самая прекрасная, пусть где-то есть и более красивые, – горячо принялся доказывать я. – Не знаю почему, но мне кажется, что она меня слышит и помогает, когда мне тяжело, здесь даже воздух целебный.
– А вот скажи тогда, не хотел бы ты здесь остаться? – внезапно заинтересованно спросил Флейтист.
Я был немного ошарашен.
– У меня и мыслей таких не возникало. Немного побродить по ней с Лео, побездельничать – это да, а вот остаться – нет, такой мысли не было. Может быть, когда-нибудь. – Я внимательно посмотрел на Флейтиста. – Да вы бы и не позволили мне этого, разве не так? Вы ведь и выбрали меня не для того, чтобы я отводил душу в путешествиях. Это так, временно, чтобы, так сказать, войти в курс событий, привыкнуть ко всему этому и немного попрактиковаться.
– Да, ты прав, не для этого, а для очень важного дела и похоже, что приниматься за действительно важные дела тебе придется гораздо быстрее, чем мы рассчитывали.
– А что же это были у меня за дела раньше, неважные? – И я с содроганием вспомнил свое последнее путешествие.
– Да нет, почему, тоже важные, но так сказать имели они местное значение, да и для тебя были "пробой пера", а вот теперь время настало для действительно важных и серьезных дел.
Я встрепенулся, неужели на этом обрывается моя пасторальная жизнь и я, наконец, погружусь в водоворот неведомых событий, от которых был сейчас так далек. И мне стало немного не по себе. Нет страха, как такового не было, просто опасение, что не справлюсь, что не готов к чему-то, чего пока не встречал и чего пока не знаю.
– Какое дело? Я готов. Когда и куда надо отправляться?
Флейтист взглянул на меня искоса, даже не взглянул, а так, зыркнул, потом опять устремил взгляд на далекие вершины гор и сказал, немного даже с сожаленьем:
– Да не гарцуй ты, а вот послушай внимательно, что я тебе скажу. Представь себе, что есть в этом мире две равные противоположные, по-своему разумные силы. Не знаю даже как их тебе обозначить, они не есть в полном понимании этих значений «добро» и «зло», они даже не представляют что это такое, в их понимании просто нет таких категорий. Действие этих сил противоположно и направлено друг на друга, каждая борется с другой уже столько лет, что в человеческом языке нет даже приблизительного понятия, чтобы выразить этот срок. Вообще-то даже само слово "борьба" сюда мало подходит, настолько сложно их взаимодействие. Ну да ладно, слушай дальше: одна уравновешивает другую, борьба их бесконечна, так как ни одна сторона не может победить другую в принципе. Но иногда в некоторых ограниченных областях космоса равновесие их по разным причинам очень резко нарушается в одну из сторон, правда, в дальнейшем все само опять компенсируется и приходит в равновесие, но какой ценой!? Иногда эта цена совершенно не оправдана и столь огромна, что исчезают целые миры, на огромных пространствах гибнет самое ценное, что есть в мире – гибнет разум. – Он на некоторое время задумался, помрачнел и продолжил. – Иногда, к сожалению, приходится быть безжалостным. И наша с тобой задача, причем в большей степени твоя, чем моя, я только тебе в этом помощник, сир Олфин, как раз и состоит в том, чтобы не допускать такого резкого перекоса ни в одну из сторон. – Он секунду помолчал, потом продолжил. – А еще лучше разобраться в этом гораздо раньше и не допустить его вообще, так сказать, обойтись малой кровью. Правда, к большому сожалению, это не всегда получается. – Он опять помолчал, а затем продолжил. – И теперь дело за тобой, парень, – он хмуро усмехнулся и хлопнул меня по плечу. – Хоть и не готов ты еще, но времени у нас совсем нет, поэтому всю оставшуюся науку ты будешь постигать по ходу, а потому твое приятное времяпрепровождение придется прервать, извини, но я забираю тебя с собой.
И все вокруг сдвинулось, стало расползаться и исчезать ...
– Подожди, а как же Лео и Хеос, я без них...
– Все в порядке, они теперь неотделимая часть тебя. И если я говорю, что забираю тебя, то они идут тоже. Они – это теперь тоже ты, и все свои долгие дороги вы пройдете вместе. У твоих друзей задача, наверное, еще более трудная, чем у тебя. – Голос его по-прежнему четко звучал у меня в голове, хотя самого Флейтиста не было видно. Не было и планеты, по которой мы с Лео путешествовали целых два дня, не было видно и самого Лео, хотя и его присутствие, и теплое дыхание Хеоса я ощущал ясно, не было вообще ничего. Кроме клубящейся во всех направлениях серой бесформенной массы. Было интересно и немного жутко. Этот переход совершенно не походил на наши с Лео межпространственные прыжки, я даже не мог представить себе, как ни старался, конечную точку нашего перемещения.
Легко прочитав мои мысли, откуда-то из клубящегося ничто тут же откликнулся Флейтист:
– Это не пространственный прыжок, Крис, а вернее, не только пространственный, но и временной. Ты пока еще так не умеешь, но обязательно научишься, я знаю это совершенно точно, хотя во всем космосе это умеют делать только Мастера, а нас всего двое, да теперь еще и ты. Времени у нас нет совсем, поэтому мы тактически отступаем назад, в прошлое, чтобы хоть немного успеть тебя подготовить.
И хотя я и был поражен грандиозностью совершаемого, спросил я совсем не об этом:
– Извини, может я и не к месту, но одна мысль никак не дает мне покоя.
– Какая же?
– Что это за трудная задача такая у Лео, о которой ты начал говорить, но так и не закончил?
Я почувствовал в ответ легкую усмешку:
– А ты подумай.
Я честно подумал, но так ничего и не придумал: что же это за задача такая, еще более трудная и ответственная, чем моя. Пришлось сознаться:
– Не знаю.
Флейтист открыто рассмеялся:
– А ты подумай, кто будет хранить самого Хранителя?
Да, с этими ребятами явно не соскучишься.
Прибыли мы даже не знаю куда. Тоже планета, тоже мир, но вот где и, самое главное, когда – на эти два вопроса самостоятельно я ответить не мог, а спрашивать Мастера не хотелось. Вот и молчал, оглядываясь вокруг. То, что видел, было совершенно обыкновенным кислородным миром на ранней стадии своего развития – огромные равнинные пространства, занятые мелкими многочисленными водоемами, небольшие гряды холмов. Это все было рядом с нами, но где-то в отдаление, отсюда не видимые, были и горы. Об этом нам сообщила внезапная дрожь почвы, всколыхнувшая всю воду во многочисленных озерцах и озерах.
Тишину нарушил Флейтист:
– Вот и хорошо, планета – то, что надо, нам подходит.
– Для чего? – Опять не выдержал я. – Для чего подходит?
– А для твоего образования. Знаешь, кого я из тебя буду делать? – Он засмеялся, показав в улыбке белоснежные зубы. – Настоящего Мастера, заметь, не мастера, а Мастера с большой буквы. Не обижайся, Крис, твои достижения бесспорны, но большая часть твоих возможностей еще в латентном состоянии, и надо их быстренько разбудить – это раз.
– А два?
– А два – это надо тебе еще и кое-что добавить.
– Чего еще добавить? – Удивился я. – Разве ОП не дал мне всего того, что надо или даже больше?
– Что ОП, просто игрушка. Нет, не спорю, – он поднял вверх руку, – свое дело он сделал, многое тебе дал, многое разбудил, преднастроил тебя. Но это был только начальный этап твоей перестройки, окончательно все освоить ты должен будешь здесь. Отсюда ты выйдешь настоящим Мастером, обещаю тебе, – потом как бы про себя пробормотал, – а может даже, еще большим, посмотрим. Давайте, ребята, располагаться. – И, предвосхищая мой вопрос, добавил. – О доме не волнуйся, мы вернемся в тоже время, обещаю.
И потянулись дни, недели, а может быть, и месяцы моего ученичества. Чудесные, скажу вам я, были деньки, те еще. Гонял меня Флейтист до седьмого пота. Часами сидел я погруженный в самого себя, пытаясь ощутить глубинное свое я. Нечто подобно на земле делали йоги, но это было не то. Подобное, но не то. То, что сделал со мной Оптимизирующий Процессор, походило скорее на чудо, чем на реальность. Я мог делать многое, но не все, и тогда Флейтист говорил мне: «Крис, твое тело – это колыбель твоего разума. Но нельзя вечно жить в колыбели. Выбирайся, выбирайся». Он повторял мне эти слова снова и снова, пока они не засияли ярким светом в моем мозгу. И я принял это и осознал. И тогда все вдруг встало на свое место. Мне было подвластно все: материя, энергия и даже само время немного склоняло передо мной голову. Крис умер на этой безымянной планете, и Крис заново родился снова. Мучительным было это рождение, долгим и болезненным. А когда я уже было думал, что постиг все, Флейтист неожиданно сказал:
– Ну вот, первая ступень тобой пройдена, поздравляю, Крис. Но ты все еще не Мастер, теперь осталось самое главное.
– Что же еще? – застонал я. – Что еще осталось такого в этом мире, чего я не могу?
– Да, ты можешь многое. Тело твое и разум твой отточены, как первоклассное оружие. Но осталось еще одно, самое важное – это твоя душа, Крис. Сможешь ли ты, облеченный такой властью и могуществом, понять и разделить боль простого человека, сможешь ли пожертвовать малым во имя большого, сможешь ли перешагнуть через личное? А сможешь принять или принести жертву?
Я задумался, а потом честно ответил: «Не знаю».
– Я тебе отвечу также честно, – сказал мой наставник, – я тоже не знаю. И никто не знает. Надо пройти через многое, чтобы понять это. Со временем поймешь и ты.
– Но если вы все ошиблись, и я не тот, кого вы искали, что тогда?
Он ответил не задумываясь:
– Это самое страшное, что могло бы произойти. Но это не так.
– Почему ты так уверен, – продолжал упорствовать я. – Вы могли ошибиться.
– Мы – да, но не процессор. Ты примерил корону, и она тебя не убила – это и есть доказательство.
– Но ведь был еще один, ты ведь помнишь, кого она не убила, что с ним стало?
– От ошибок не застрахован никто, – услышал я спокойный ответ. – Но время рассудит, кто прав. В тебе многое есть, еще большему ты научишься. Можно передать знания, но нельзя передать опыт, его ты должен нажить сам. А самое главное – нельзя переделать душу, она такая как есть!
– А если при этом я наломаю дров, тогда как? Не достанется ли этот опыт такой дорогой ценой?
Флейтист весело рассмеялся:
– Не тревожься. А мы, по-твоему, для чего? Поможем, подскажем, подстрахуем, в конце концов. Почему ты думаешь, что всегда будешь действовать только сам?
– Ага, значит, каждый мой шаг вы будете контролировать, так? – Моментально ощетинился я.
– Нет, только когда ты сам посчитаешь, что не справляешься с ситуацией. Только тогда.
Я согласился. Это было справедливо.
– Теперь еще одно, главное. Ты должен уметь слушать космос и определять то место и время, где должен произойти перекос. Вот это действительно неимоверно трудно, и научиться этому невозможно. Это умение либо есть, либо его нет. Я надеюсь, и у меня для этого есть все основания, что тебе это свойство подвластно. И я не буду тебя учить, а поведу рядом с собой, чтобы ты мог ощутить это, а потом и сам самостоятельно повторить. Не настраивайся на быструю и легкую победу, это по-настоящему трудно, но ты сможешь, я знаю.
Я поежился. Вот тебе и новое испытание. Только чего-то достигнешь, как тут же сразу на тебя выливают ведро холодной воды.
– Но это последнее или будет еще что-то? – все-таки поинтересовался я.
– Это последнее и самое трудное. Ты готов?
– Готов, – вздохнул я. А что еще оставалось делать?
И началось.
Меня словно распылили по всему космосу. Да что там, я и был сам космос. Во мне рождались и умирали звезды, меня всего пронизывали космические лучи, во мне вращались мириады миров. Я чувствовал биение сердца каждого живого существа во вселенной, каждая песчинка – это был я, каждый камень и каждый цветок – это был я. Я был везде. Странное, удивительное чувство сопричастности ко всему. Я чувствовал боль сломанной ветки на безымянной планете в Туманности Андромеды, предсмертный ужас страшного жуткого зверя с одной далекой галактики в Волосах Вероники, радость, боль всех живых существ мира и суть неживых. Я был везде. Я был всем.
И я был в этом мире не сам. Некто, такой же, как и я, был совсем рядом, еще один – немного другой – подальше. И далеко-далеко, на самом краю моего восприятия, так далеко, что я почти не мог до него дотянуться, был еще один. Я знал все это и попытался стать ими, проникнуть в их суть. И не смог. Меня это рассердило. Как это? Я, такой всемогущий, и вдруг чего-то не могу. Я сконцентрировался и попытался еще раз, в этот раз с некоторым успехом. Двух я смог идентифицировать – это был Флейтист и Лидинг, а вот третий упорно идентификации не поддавался. Да что там, я даже не смог приблизиться к нему, каждый раз меня легко отбрасывало назад, словно мячик. Снова и снова я пытался, но каждый раз терпел неудачу. Какая-то тревожащая меня мысль вспыхнула и, не удержавшись во мне, метеором сгорела во тьме. А потом я почувствовал, как некоторая сущность овладевает мной и заставляет меня изменить направление действия. Я вдруг понял, что не это главное, по крайней мере, не сейчас. Кто-то или что-то мягко подсказывало мне, что надо искать, что надо делать, и я прислушался к себе и ко всему, что делается в мире. Долго слушал, проникался, анализировал, пока вдруг не понял, что где-то там, может быть, далеко, а может быть, близко есть место как бы окрашенное болью. И даже не болью, нет, это определение сюда не подходило, а некоторой тенью, предвестником наступающей беды. И, едва я это понял и осознал до конца, как меня тут же выбросило из этого моего удивительного состояния.
Я опять оказался на безымянной планете рядом с Флейтистом, выжатый как лимон. Лео и Хеос тоже по-прежнему были здесь. Все было так же, как и до моего растворения в космосе. Прошли секунды, может быть, даже доли секунды, а я уже был совсем не тот, что раньше.
В этот момент я уловил на себе заинтересованный взгляд Флейтиста:
– Ну что, Крис, что скажешь?
– Не знаю, словами это не передашь, а эмоций не хватает. Я просто ошеломлен, раздавлен, потрясен. Что еще тут скажешь!
– Да-а, согласен, в первый раз такое проникновение потрясает. Но ты отлично держался и, я признаться, удивлен той быстротой, с которой ты адаптировался к ситуации, а она, как ты понимаешь, была далеко не такая простая. – Он улыбнулся и неожиданно спросил. – Засек нас?
– Ты о чем? А-а, три сути, в которые нельзя было проникнуть, да? Две из них – это ты и Лидинг, а третий, как я сейчас понимаю – Тот Кто Принимает Решения.
– Все правильно.
– И в этот раз мне тоже не удалось с ним познакомиться.
– Не спеши, всему свое время. И думаю, что это время наступит уже очень скоро. Он сам найдет тебя. А теперь скажи мне, почувствовал ли ты что-либо необычное в структуре космоса, – и он испытывающе посмотрел на меня, – вот это действительно важно.
Я задумался, припоминая.
– Да, ты знаешь, было нечто не совсем понятное мне. Какое-то предчувствие беды что ли, слов не хватает, чтобы выразить это состояние, предчувствие каких-то надвигающихся тревожных событий. Но я так и не понял, где это место находится, и что там должно произойти.
– Ты не совсем прав, Крис. Подумай об этом сейчас и попытайся установить координаты этого места.
Я честно попытался без особой надежды на успех, и вдруг неожиданно для себя понял, что совершенно точно знаю, где это место находится.
– Ого, а я оказывается знаю, где это. Небольшое шаровое скопление рядом с Туманностью Андромеды, так?
– Вот видишь. Я рад, что мы не ошиблись в тебе. Ну, а что там за беда, ты узнаешь на месте, когда там окажешься.
– Так, понятно, новое задание, не так ли?
– Да, все правильно. Но не торопись. У тебя есть время для этого. Сейчас мы с тобой вернемся обратно, а там ты сам решишь, когда приступишь. Готовы, ребята?
Мы были готовы.
И опять мы на Лизарде. Тоже место, тоже время, вот только я уже другой, не тот, что был раньше. Все тот же поросший мхом огромный валун, вот только Флейтиста нет и в помине, будто и не было вовсе.
Я молчал, оглядывая далекий горизонт.
– Лео, а не могло это нам померещиться, как ты думаешь?
– Крис, ты сам прекрасно знаешь, что все это было на самом деле.
– Да знаю, знаю, но вот все равно кажется, что все это сказка.
Мы помолчали.
– Лео, ты знаешь, что-то мне расхотелось дальше путешествовать, возвращаемся в наш лагерь.
