Текст книги "Обреченные души (СИ)"

Автор книги: Сергей Нокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Пожалуй, – согласился Огильд. И только он взял бурдюк, как лодку сильно пошатнуло и отнесло в сторону набежавшей волной, а из воды выбросился огромный озёрный змей. Прошелестев полупрозрачными золотистыми плавниками с малахитовыми жилками, существо пронеслось, чуть ли не над головой кальхеймцев. С его брюха срывались бесформенные куски голубого сияющего желе.

– Что за диво? – застыл в изумлении Фрост, любуясь золотыми узорами на брюхе змея.

– Теперь он нас сожрёт, – предположил Скогур, глядя как уходит на дно его бурдюк.

– А мне кажется, что есть он нас не собирается, – улыбнулся Огильд.

– С чего такие мысли, друг? – удивился Кроук.

– Не знаю…, не могу этого объяснить, просто чувствую! – произнёс восторженно Криольд. Вскоре удивительный змей вынырнул вновь и, протяжно прогудев, снова погрузился в воду. Так он выпрыгивал из воды ещё несколько раз, то ли красовался, то ли пугал, было вовсе не ясно. На несколько минут существо затихло, а потом медленно осторожно показало морду из воды прямо возле лодки. И как же были удивлены путники, когда узрели не ужасающую мерзкую морду с девятью пастями, а милую дельфинью физиономию с жёлтыми закрученными рогами, длинными алыми усами и большим кожистым красным гребнем с золотыми жилами, тянувшегося от кончика носа по голове и спине до самого хвоста.

– Ха, да это и не змей вовсе! – засмеялся Скогур, уставившись на безобидную мордашку.

– Ты прав, это не тот ужасный монстр, пожирающий людей, о котором неустанно твердят местные, – улыбнулся в ответ Огильд, бесстрашно протягиваю к существу руку, которое с любопытством подплыло поближе и коснулось пальцев. Его чешуя была мягкой и приятной, как шёлк, а в месте прикосновения она из зелёной становилась янтарно-жёлтой. Огильд плавно провёл по чешуе ладонью. Озёрный зверь издал приятный мелодический свист, закрыв большие, как чёрные бусины, глаза, а едва Криольд убрал руку, он уныло протяжно заскулил, но только не так, как это делают собаки, а как-то по особенному, совсем необъяснимо.

– Помоги подплыть к берегу, – попросил Огильд существо, продолжая его гладить. Зверь вновь издал мелодический свист, отплыл от лодки и медленно погрузился в толщу воды. После он вернулся, полностью показав свою голову из воды, которая была не больше чем с медвежью, и изо рта передал Криольду на руки большую жемчужину. Затем существо подпёрло лодку головой и принесло её к берегу.

– Я вижу тебе одиноко, прости, я не смогу остаться с тобой, но когда я вновь буду здесь, я окрикну тебя, – сказал, улыбаясь, Огильд, в благодарность ещё раз погладив зверя. Существо умным взглядом проводило кальхеймца, и как только он ушёл, оно огорчённо протяжно заскулило, ударило хвостом по воде и неохотно покинуло путников, оставляя за собой лишь рябь от плавников. Протяжный гул становился всё слабее и слабее, пока вовсе не растворился в шуме дождя.

Мужчины долго плутали в лесном полумраке, не раз теряя равновесие на скользких мокрых тропинках. Небо давно заволокло масляно-чёрными ночными облаками, а дождь в полной неопределённости всё продолжал докучать уставшим голодным, вымокшим до нитки путникам. Он, то словно резвящийся ребёнок начинал бушевать, набирая силу вместе со свирепым неутешным ветром, то будто немощный старик останавливался, чтобы передохнуть.

– Честно говоря, я думал, что в порт мы приплывём вместе с обломками лодки, – усмехнулся Скогур.

– Я всегда говорил, что у тебя отменное чувство юмора! – буркнул Кроук, отжимая промокший отяжелевший хвост.

– Да этого у меня не отнять, в отличие от твоих волос, – продолжил смеяться здоровяк.

– Ты бы лучше о своих заботился, – колко бросил в ответ недовольный собеседник.

– Тсс! Я что-то слышал! – насторожился Огильд, пригнувшись и держа руку у древка.

– Что-то не так? – спросил шёпотом Фрост.

– Какой-то странный шорох.

– Мы ничего не слышали, – пожал плечами Скогур.

– Дружище, когда ты в последний раз спал? – поинтересовался Кроук у товарища, положив руку ему на плечо.

– Это-то тут причём?!

– В последнее время ты странно себя ведёшь, тебе многое мерещится и…

– Кроук, может, хватит?! – оборвал его Огильд, впившись угрюмым корящим взглядом. В ответ друг виновато посмотрел на раздражённого собеседника и решил промолчать.

– Что за чёрт! – воскликнул Фрост, обнажив меч.

– Форас, что такое? – встревожился Огильд, вооружившись топором.

– Что-то проскользнуло по ногам… что-то холодное.

– Неужели Грáпфель? – предположил обеспокоенно Скогур.

– Да нет, ребята, вы что, откуда им тут быть? – попытался заглушить тревогу смехом Кроук, трясущейся рукой притронувшись к рукояти топора.

– Сам не в восторге от этого. Держитесь ближе, эти твари очень опасны, один укус и ваше сердце через час перестанет биться, – пояснил Криольд, пытаясь различить хоть какое-то движение или услышать шорох.

– Из-за этого проклятого дождя я ничего не вижу и не слышу! – выругался Скогур. В это время огромная змееподобная ящерица с хитиновым панцирем и пятью пар крючковатых лап, незаметно прокралась за спину Фроста и начала медленно подниматься к его затылку, длинными мерзким языком облизывая свою чешуйчатую змеиную морду.

– Форас только не делай резких движений, – предупредил взволнованно Огильд, заметив опасного хищника. Король сжал покрепче рукоять меча, и как только чудовище гортанно зашипело, он быстро пригнулся, а Криольд метко бросил топор Грапфелю в волокнистую грудь. Монстр угрожающе свирепо зашипел, раскрыв кожистый капюшон, чьи жилки мерцали таинственным фиолетовым светом. Оно нацелило на нападающего сверлообразное хвостожало, которое переливалось в темноте перламутром и трещало, как погремушка. И едва ужасный ящер-змей, раскрыв пасть, усеянную пилоподобными зубами и парой крюкастых клыков, решил броситься на Огильда, как ему в череп вонзилась длинная стрела с ярким красным оперением. Прыжок у чудовища не удался – оно вяло полетело на землю, болезненно ударившись челюстью о лежавший в грязи камень. Не раздумывая, Скогур наступил Грапфелю на голову и перерубил шею. Чёрно-лиловая густая, словно кисель, кровь тут же затвердела на кромке топора и сделала его хрупким, как стекло.

– Кто ты, покажись?! – потребовал Огильд лучника. Неизвестный спрыгнул с дерева и прорубил себе дорогу серебристо-серым мечом. Вскоре перед путниками встал человек среднего роста в плаще из кожи дрэксора, усеянного на плечах, предплечьях, груди и бёдрах пирамидальными шипиками из того же металла, что и меч. За спиной у него виднелся большой узорчатый лук с изящными загогулинами и рожками и колчан со стрелами с красным, сияющим в темноте оперением. Путники долго недоверчиво смотрела на незнакомца и не решались опускать оружия.

– Стрелы с таким оперением я видел лишь у одного человека, немедленно сними капюшон! – приказал Огильд, держа наготове метательный нож.

– Ты всегда так старых друзей встречаешь, Криольд? – раздался грубый, но приятный женский смех из-под капюшона.

– Филиния? Неужели ты? – опешил от удивления Огильд. – Вот уж кого не думал встретить здесь, так это тебя! – радостно произнёс мужчина, с распростёртыми объятиями встречая давнюю знакомую.

– Простите мои манеры, но из вас получилась хорошая приманка, – сказала, улыбаясь, девушка, сбросив капюшон. Густые каштановые волосы упали на мокрые плечи. Мужчины, сопя, угрюмо посмотрели на девушку, так ничего не сказав в ответ.

– Насколько мне помнится, ты уплыла на драккаре и поклялась больше никогда сюда не возвращаться? – Вспомнил Огильд.

– Дружище, отойди от неё, – прохрипел озлобленно Кроук.

– С чего бы вдруг? – возмутился Криольд.

– Если ты забыл, я напомню тебе, что это она украла НАШУ малахитовую руду и дракселит!

– Между прочим, из-за которой мы чуть голов не лишились, – вмешался Скогур.

– Да ладно вам, мальчики, я вам всё верну и сполна, кстати, я как раз хотела вас разыскать, – попыталась оправдаться Филиния, подходя ближе к старым знакомым.

– Даже не думай, что сможешь искупить свой подлый поступок и не надейся на наше прощение, тем более на доверие! – беспрекословно заявил Кроук.

– Я вынуждена была так поступить,… и вы даже половины не знаете, а уже готовы растерзать меня! – возразила девушка.

– Что за чушь ты несёшь, чего мы не знали? Может, ты ещё скажешь, что, ограбив нас, оказала услугу? – возмутился с колкой усмешкой Скогур.

– Огильд, разве ты им ничего не рассказал?! – удивилась Филиния. На мгновение в её глазах промелькнул огонёк разочарования и обиды.

– Прости, – виновато потупив взгляд, тихо произнёс Криольд.

– Объясните мне, что тут происходит? – вступил в разговор недоумевающий Фрост.

– А это ещё кто с вами? – спросила с подозрением девушка. Но её слов никто не услышал.

– Она обманом использовала нас, а потом едва не угробила! – с едким укором сообщил Кроук, враждебно указывая на девушку. – Сначала мы добыли для неё дракселит – вулканический металл, чуть не сгинув в жерле. Потом одолжили в северном Кальхейме драккар, за который нам теперь готовы снести головы. На острове в пещере добыли малахитовую руду, едва не отправившись на тот свет из-за гидры обитавшей там. А когда возвращались обратно, эта стерва напоила нас какой-то дрянью и выкинула за борт.

– Да вы понятия не имеете, от чего я вас спасла и на что обрекла себя! – едва не пустив слезу, обиженно упрекнула старых друзей Филиния.

– Огильд, почему она так говорит, ты, в самом деле, от нас что-то скрыл? – спросил угрюмо Скогур.

– Только не говори, что она права? – огорчился Кроук.

– Да… она не лжёт вам, – пробасил Криольд, стыдливо отвернув голову от друзей. – Я думал, она мертва, поэтому ничего вам решил не рассказывать.

– Это всё, что ты можешь нам сказать? Ты с самого начал всё знал и молчал! – разозлился Кроук.

– Ради вашего блага, так было нужно.

– Ну, ты и сволочь, друг, – сквозь зубы выдавил кальхеймец, после чего махнул рукой и поспешил уйти.

– Послушай, Кроук, Огильд, никогда бы нас не посмел обмануть беспричинно, – попытался остановить уходящего товарища Скогур.

– Уйди с дороги, нет у меня больше друга! – ненавистно выкрикнул Кроук.

– Неужели малахит тебе дороже дружбы, да чего там, дороже жизни?! – упорствовал здоровяк.

– Отвали или я вырежу тебе сердце! – угрожающе крикнул Кроук, наставив на товарища нож.

– Да и чёрт с тобой, – бросил в ответ Скогур. – Иди, подавись своей обидой!

– Эх, Огильд, Огильд, – вздохнув, протянула расстроено Филиния, отвернувшись от старого друга.

– Прости, Филиния, я не знал, что так может получиться.… Я вообще не надеялся даже на эту встречу, – признался Криольд, попытавшись обнять девушку. Она вздрогнула от неожиданного прикосновения и отошла в сторону.

– Я это ради тебя сделала, а из-за тебя меня смешали с грязью… не то, чтобы меня заботит мнение о себе, но, по-моему, это подло, – сдерживая набегающие слёзы, произнесла Филиния.

– А мне едва хватило сил остаться жить, после того, что ты сделала! – вдруг взорвался Огильд, крепко взяв давнюю подругу за руку.

– Ущипните меня, я, наверное, сплю! – воскликнул ошеломлённо Скогур. – Вы же готовы были убить друг друга? Значит, вы притворялись, но для чего, зачем?!

– Я не хотела, чтобы Кроук завидовал Огильду, поэтому пришлось скрывать наши отношения.

– И дело вовсе не в дракселите…, – добавил Криольд.

– А в чём же тогда?

– Однажды Кроук узнал про нас и от нахлынувшей злобы набросился на меня. Оружия под рукой не оказалось, меня спасло то, что он был сильно пьян и рыбацкая сеть, – поведал Огильд.

– А мне про каких-то медуз говорил…, учти, я сразу не поверил – буркнул Скогур.

– Дружище, прости, я правда не знал, что так всё сложится, – извинился Криольд, хлопнув здоровяка по плечу.

– Я не злопамятный, ты же знаешь, – улыбнулся Скогур. – Филиния, прости за то, что наговорил лишнего сгоряча и за то, что скажу сейчас. Тебе с Огильдом больше видеться ни к чему.

– С чего это вдруг? Запрещать любить – это слишком жестоко! – заявила девушка.

– Филиния, у меня сейчас другая женщина, ты должна понимать, что я не могу её бросить и тем более обманывать. Она очень многое для меня сделала, – признался Криольд. После этих слов девушка повернулась к нему и, глядя в глаза, попросила:

– Скажи мне честно, ты любишь её сильнее, чем любил меня? И осталось ли у тебя в сердце хоть что-то ко мне?

– То, что ты мне подарила, забыть невозможно, – ответил Огильд слегка дрожащим голосом, нежно проведя ладонью по мокрым волосам давней возлюбленной. Её губы дрогнули, а в глазах блеснула мимолётная радость, она захотела, как раньше обнять его, прильнуть к груди, словно беззащитная девочка, слушая упоительный стук его сердца, но что-то необъяснимое мешало, даже запрещало, это сделать. Филиния просто отступила на пару шагов.

– Если тебе нужна помощь, говори, – ненавязчиво произнесла девушка.

– Спасибо, Филиния, но ты и так многое для меня и моих друзей сделала, я твой должник по гроб жизни, – ответил смущённо Огильд.

– Я хотела бы пойти с вами, чтобы было всё как раньше, но, видимо, что было, то прошло и это не вернуть, поэтому я хочу попросить тебя об одной маленькой услуге, – сказала девушка, сняв с шеи одревесневший коготь дрэксора.

– Да, конечно.

– Все мои близкие убеждены в том, что я воровка и безжалостный убийца, сгинувшая в морских пучинах. Я хочу, чтобы ты передал этот клык дрэксора моему отцу – он конунг, – дрожащим голосом, пояснила давняя возлюбленная.

– Он конунг? И ты лгала мне!? – рассердился Огильд, отойдя на шаг назад.

– Прости, я была вынуждена, он не родной мне отец, он воспитывал меня как воина…, знал бы ты, сколько мне пришлось пережить, – ответила Филиния. – Этот коготь он подарил мне, когда я была ещё девочкой, за него он предложит, что угодно, – добавила она.

– Чтобы ты знала, я не держу на тебя ни зла, ни обиды, – ответил Огильд, положив предмет в карман куртки.

– Надеюсь, я ещё увижу тебя, – сказала напоследок Филиния, вложив в ладонь Криольду небольшой серебристо-серый бесформенный кусочек дракселита. – Куда ты уходишь? – шёпотом спросил Огильд, не отпуская руку девушки.

– Нужно сделать ещё одно незаконченно дело, – ответила, уходя, Филиния.

В следующий момент Криольд задумался, как ему казалось на мгновение, но на самом деле, мужчина будто бы рухнул в безвременную пропасть и затерялся там, терзаемый бесконечными потоками мыслей.

– Огильд, ты не забыл, зачем мы здесь? – окликнул его Скогур.

– Я так старался забыть её, а выходит, что зря, – усмехнулся кальхеймец, потерев ладонью лоб.

– Эм… – растерялся здоровяк.

– Ладно, хватит раскисать уже, знаю я тут одного торговца травами, на берегу деревни живёт, попытаем счастья, – внезапно увлечённо воскликнул Огильд, хлопнув по-дружески Скогура по спине.

– А он там точно откроет дверь в столь позднее время? – поинтересовался со скромной улыбкой Фрост.

– Если не откроет, то узнает, как я могу искусно убеждать, – усмехнулся Скогур.

– Ты хотел сказать, выбивать двери головой? – рассмеялся Огильд.

– Не заставляй меня краснеть, – поддержал здоровяк, залившись раскатистым басистым смехом.

Тропинка из леса резко вклинивалась в дорогу на возвышенности, под которой плескалась озёрная вода. Дождь наконец-то прекратился и корявые масляно-чёрные тучи растеклись по небу, словно чернила разлитые на листе бумаги, обнажив ослепительную красоту луны. На сырых деревянных дощечках моста лежали сорванные ветром кленовые и ясеневые листья. С конопляных поручней срывались дождевые капли, в свете луны переливаясь перламутром. Величавые деревья отбрасывали тени на успокоившуюся речную воду, изредка тревожимую у вязких берегов игривыми светящимися янтарно-жёлтыми лягушками, которые безумолчно выражали протест блаженной ночной тишине. Тяжёлый, словно удар молотком, стук в дверь облетел окрестности.

– Ну же, открывай дверь, не томи! – попросил Скогур, не переставая барабанить кулаком. Вскоре дверь отворилась, и на пороге показался невысокий исхудалый мужчина с кудрявыми растрепанными длинными волосами.

– Ну и чем же я обязан такому визиту? – широко зевнув, возмутился мужчина, ёжась от холода.

– Нам нужен радовестник, – шепотом произнёс Скогур, наклонившись к торговцу. Тот сразу выпрямился, поправил волосы на голове, словом преобразился на глазах из унылого усталого мужчины в задорного и заинтересованного.

– Смотря сколько вам нужно, за достойную плату он ваш, – улыбаясь, ответил он.

– Этого хватит на букет? – уверенно спросил Фрост, протягивая торговцу в руки увесистый замшевый мешочек с золотом.

– Сейчас посмотрим, – искушённо протянул кудрявый мужчина. Он соблазнено открыл мешочек и с превеликим удивлением посмотрел на золотые монеты. Его слащавая улыбка тут же слезла с лица, а глаза наполнились возмущением.

– Что это вы мне подсовываете?! – сказал недовольно торговец, озлоблено бросив мешочек обратно владельцу.

– А что не так? – возразил Фрост, застыв в изумлении.

– Пытаетесь меня обмануть? У вас ничего не выйдет, прощайте! – категорично заявил торговец, закрывая перед путниками дверь.

– А ну-ка постой, – остановил его Скогур, прижав дверь кулаком. – Чем тебе это золото не нравится?

– Да вы издеваетесь что ли?! – воскликнул оскорблено мужчина, тщетно пытаясь закрыть дверь.

– Может быть это, усмирит твоё возмущение? – предположил Огильд, предложив торговцу кусочек дракселита. И вновь глаза торговца посетил блеск искушения. Едва увидев редчайший металл, он невольно потянулся к нему, а когда коснулся его, меркантильная душа тут же расцвела.

– За этот кусочек я с радостью продам вам радовестник, – сказал мужчина, аккуратно пытаясь взять предложенный манящий кусочек.

– Не так-то быстро, старый плут! – остановил его Скогур, грозным басом. – Обмен руки в руки и не вздумай юлить, – предупредил здоровяк, сверля взглядом хитрые блестящие глаза собеседника.

– Хорошо, – произнёс торговец. Меньше чем через минуту он вернулся с букетиком сушеных цветов и поспешил обменяться.

– Я сейчас тебе все пальцы переломаю! – гневно воскликнул Скогур, крепко сжав торговцу руку, в которую он схватил дракселит. – Грязный обманщик, думал, я радовестник не отличу от других цветов?! А ну немедленно верни дракселит и закройся в своей лачуге, пока я окончательно не разозлился! – потребовал здоровяк. Торговец покорно отдал кусочек металла и собрался уходить, но Скогур его по-прежнему не отпускал.

– У кого ещё можно добыть радовестник, быстро говори! – приказал здоровяк, недружелюбным взглядом впившись в дрожащего от испуга торговца.

– Я не знаю, – запинаясь, выговорил он.

– Не скажешь, все узнают, что ты вор и обманщик?! – пригрозил Огильд.

– Хорошо, хорошо, я скажу, только вы ни кому не…

– Хватит слюни распускать, говори уже! – приказал Фрост, дотронувшись до рукояти меча.

– Ступайте на восток, в поселение Пильцгрок, в лавку Залевáра, я всё продал ему, прошу, никому не говорите обо мне, иначе мне перережут горло! – взмалил торговец, припав на колени.

– Что бы там не натворил, нам нет дела до ваших торговых перепалок, так что спи спокойно! – грозно произнёс Скогур и, запихав мужчину обратно в дом, захлопнул дверь.

– Как долго добираться до этого поселения? – поинтересовался Фрост.

– На лошадях полдня пути, так что лучше отправимся утром – предложил Огильд.

– Полностью согласен, бродить по ночным полям в этих местах я бы и за мешок золота не стал, – заявил Скогур. Недолго думая, путники немедленно двинулись в таверну. Всю оставшуюся ночь Фрост, переворачиваясь с бока на бок, пытался уснуть, но из-за надоедливой громкой музыки, ему это так и не удалось сделать. Скогур же, едва опустившись в постель, тут же захрапел, а Огильд до самого утра размышлял о неожиданной встрече с Филинией, то и дело доставая из кармана одревесневший коготь дрэксора и пристально рассматривая его. Как только запели петухи, путники одолжили лошадей и отправились на восток, через ясеневые и кленовые леса, в поселение Пильцгрок, располагавшееся на высоком холме, посреди засеянных злаками полей. Селение было обнесено изгородью из заострённых дощечек. Соломенно-жёлтый деревянный козырёк главных ворот можно было заметить невооружённым глазом.

В полдень в поселении было тихо, как на кладбище. «Дела делами, а трудом сыт не будешь» – как говори местные. Поэтому заплатив за проезд назойливому толстому стражнику, покой которого якобы потревожили в обеденное время, путники беспрепятственно достигли лавки Залевара. Окна были плотно затянуты чёрными шторками. В лавке царил пропитанный эфирными маслами полумрак, разгоняемой тусклыми языками свеч.

– Живой, кто-нибудь есть? – постучав по столу, поинтересовался Огильд. В задней комнате раздался грохот от падающих глиняных горшков, следом послышались упрёки и ругательства. Через несколько секунд, едва не запутавшись в занавеси, вышел невысокий худой бородатый мужчина в зелёном бархатном платье с длинными рукавами и полой.

– Чего вам надо? – капризно спросил он, выпуская из трубки густой синеватый пряный дым.

– Кхе, кхе, вы могли бы не дымить на меня этой гадостью, – попросил Фрост, отвернувшись и прикрыв нос ладонью. Старик обиженно нахмурил брови, но тут же сделал вид, что пропустил эти слова мимо ушей.

– Вы так и будете молчать, и чего это так странно на меня смотрите? – удивился Залевар.

– А прищепки на бороде вам зачем? – едва сдерживая смех, спросил Скогур, – да и шапка у вас какая-то дурацкая.

– Это не шапка вовсе, а колпак! – поправил Залевар, заботливо поправляя его. – Он, между прочим, от головных болей полезен, – уверенно заявил лавочник.

– А прищепки от зубной, или чтобы борода не отпала? – не унимался Скогур. Залевар покачал головой в стороны, затем снял одну прищепку и, улыбнувшись, прицепил её здоровяку на нос.

– Дружище, прекрати уже, – сквозь смех, попросил Огильд. За это лавочник и ему нацепил прищепку на нос. Потом резко сорвал их и выкинул на пол.

– У меня нет на вас времени, говорите, чего вам надо и убирайтесь! – раздражённо потребовал старик.

– Радовестник нам нужен, букет, – сказал Криольд. – Этого хватит? – спросил он, положив на прилавок кусочек дракселита. Морщинистые костяные пальцы медленно невольно потянулись к редкому металлу, а глаза Залевара заискрились искушением. Скогур опустил ладонь на дракселит и подтянул его поближе к себе.

– Я думаю, этот камешек стоит больше, чем один букет, – намекнул здоровяк.

– Могу дать два за такой небольшой кусочек, – ответил старик, продолжая тянуть руку.

– Три.

– Два и бурдюк с медовухой.

– Два букета и ещё один бурдюк для моего друга.

– Согласен, – обрадовался Залевар и поспешил получить свою заветную плату.

– Сними этот дурацкий колпак, всем по боку твоя лысина, – усмехнулся Скогур, собираясь уходить.

– Проветрите тут, задохнуться можно, – посоветовал, выходя на свежий воздух, Фрост.

– Дверью не хлопайте! – прокричал вслед старик, безотрывно любуясь кусочком дракселита, упоённо водя пальцами по каждому его неровному изгибу.

Не теряя ни минуты, путники отправились в обратную дорогу. К следующему вечеру они благополучно вернулись в деревню, из которой вышли. В это время тучи загромоздили своей необъятной зыбкой чернотой раскаленный небосвод. Вскоре хлынул дождь, а по небу пронёсся гулкий громовой раскат.

– Я достал радовестник, как Эрабор? – произнёс беспокойно Фрост, едва забежав в дом лекарки. Король сразу же направился к кровати, где лежал больной. Он был без сознания и больше походил на мёртвого, чем на живого.

– Вы вовремя подоспели, его сердце едва бьётся, – сообщила Айсэль. – Я немедленно начну готовить отвар, – решительно заявила она. Фрост одобрительно посмотрел на неё и, не сказав ни слова, отдал радовестник, а после удручённо опустился на стул и начал шептать молитву. Через некоторое время лекарка принесла остужённый отвар и начала вливать его мелкими порциями онемевшему больному в рот.

– Это точно его поднимет на ноги? – тревожился Форас.

– Точнее некуда, – ответила Айсэль. Внезапно пальцы Эрабора дрогнули.

– Как это возможно? Прошло всего несколько минут, а чувствительность к нему уже начала возвращаться, – оказалась поражена лекарка.

– Мы, северяне, непредсказуемый народ, – попытался усмехнуться рыцарь, едва шевелящимся языком с превеликим трудом выговорив фразу. Фрост улыбнулся и положил руку больному на плечо.

– Как же я рад, что ты пришёл в себя, – сказал король.

– Вам лучше оставить его в покое до утра, – посоветовала Айсэль Форасу.

– Нет, останьтесь кто-нибудь со мной? – попросил Эрабор.

– Тебе лучше попытаться уснуть, – сказала лекарка.

– Нет, нет, ни за что, я… я больше не хочу возвращаться в этот кошмар! – запинаясь напугано произнёс рыцарь, крепко схватив Фроста за запястье.

– Тише, тише, – успокаивающе произнёс Форас, чувствую сильную давящую боль в руке, – я побуду с тобой, только успокойся.

– Спасибо, я так вам благодарен, так благодарен, – обессилено протянул Эрабор, тяжело опуская веки.

– Теперь мы квиты, мой друг, – прошёптал Форас, сжав напряжённую ладонь больного, который вскоре погрузился в глубокий оздоровительный сон.

Утро. Угрюмое серое небо заволочено тучами. Беспрерывно стучит по крышам дождь. Эрабор открыл глаза. На этот раз взгляд был чист и свеж. Рыцарь оторвал спину от кровати и потёр пальцами лоб.

– Как ты себя чувствуешь? – улыбаясь, спросил заботливо Фрост и положил руку собеседнику на плечо.

– Я благодарен вам за моё спасение.

– Как и я тебе когда-то. Эрабор, у меня к тебе важное дело.

– Я готов выполнить что угодно, Ваше Величество, – заявил рыцарь.

– Во-первых, пока не вернёмся домой, не называй меня так и вообще не обращайся ко мне на «вы», пусть все думают, что мы давние друзья, ни к чему кальхеймцам знать о том, что я правитель Сноуглэйд, – попросил король шёпотом.

– Как скажите Ваше…, ай виноват, как скажешь Форас, – исправился Эрабор.

– Отлично. А теперь самое главное, у тебя есть силы отправиться со мной в Западный Кальхейм к правителю здешних земель, так называемому конунгу?

– Запросто, я, признаться, чувствую себя даже лучше, чем раньше.

– Неважно, договорюсь ли я с ним о войске или нет, потом мы отправляемся на север к диким племенам, которые чуть ли не до безумия суеверны. Они безукоризненно верят в то, что человек, обладающей хоть какой-то магической особенностью посланник богов, низвергнутый в этот мир для исполнения какого-то там несуществующего предназначения, – объяснил Фрост.

– Но как мы добьёмся их расположения?

– Твоими шрамами, – раскрыл замысел Фрост.

– Что в них такого особенного? – стало невдомёк Эрабору.

– Лекарка сказала, что яд напавшего на нас хищного ящера остался у тебя в крови, непонятным образом твоё тело изменилось. Едва твоё сердце начинает биться быстрее, как яд образует свечение, которое видно сквозь кожу, – объяснил король.

– Да уж… моя жизнь становится всё интереснее, – встав на ноги, пошутил собеседник. – А есть вероятность, что я умру или сойду с ума или ещё что-нибудь более пугающее? – заволновался Эрабор

– К сожалению, мы больше ничего не знаем, – ответил огорчённо Фрост.

– Ну что же, как велено Эзолусом прожить, пусть так и будет, – утешил себя Эрабор.

– Я рад, что ты жив и тебя не пугает то, что сталось с тобой. Сделай всё, что тебе необходимо и спускайся к реке, мы будем ждать тебя там, – распорядился Фрост, после чего быстро покинул комнату.

Эрабор не заставил себя долго ждать, не прошло и получаса, как он бодрой походкой спустился к реке, где его уже ожидали Огильд, Скогур, Салтус и его король. За рыцарем суетясь, бежала Айсэль.

– Я пойду с вами! – категорично заявила она. Фрост представил рыцаря своим недавним знакомым и затем все шестеро отправились к конюшням; оседлав лошадей, они отправились на север.

– Форас, конунг Вельтор Трауг любит всё блестящее, звонкое и грандиозное, пообещай ему что-нибудь эдакое, и он не сможет отказать, – посоветовал Скогур.

– Но, возможно, у нас могут возникнуть трудности из-за ежегодно намечающегося празднества, на которое съезжаются все ярлы Кальхейма, – с хмурым видом сообщит Огильд.

– Значит, обещать придётся много, – спокойно ответил Фрост.

Целый день плутая по промозглыми лесными тропинками, к вечеру путники достигли деревни Штромпильц.

– Ненавижу это дрянное место, – выругался Салтус.

– Да уж, я бы предложил держаться от этого места подальше, – посоветовал Скогур.

– А что не так с этим место? – поинтересовался Фрост.

– Эта деревушка известна отнюдь не торговлей вина, здесь чуть ли не каждую ночь дебоши в тавернах, и всегда из заведения кого-нибудь выносят с перерезанным горлом или выпотрошенным брюхом, – пояснил Салтус.

– За горсть серебра местные торговцы мать готовы продать, что уж говорить про воров и убийц, которые собираются здесь покутить, – буркнул Скогур.

– Лучше нам не привлекать к себе внимания, если не желаем ввязаться в драку, – предупредил Огильд, стараясь не смотреть на подвыпивших бородатых мужиков, престающих к молодой крестьянке.

– Неужели мы ей не поможем? – удивился Эрабор, хватаясь за рукоять меча.

– Здесь закон правды и чести не самый лучший закон. Напади мы сейчас на них, их прибежит ещё больше и тогда нам точно не сдобровать, – сказал Огильд, остановив рыцаря.

– Здесь на окраине есть гостиный двор, оставим лошадей там, – предложил Салтус.

Дорога, огибавшая деревню, вскоре привела путников на пригорок, а оттуда, спускаясь, поползла вдоль леса в сторону пристани. Гостиный двор, обнесённый стеной из леса, обычно пустовал. Путники беспрепятственно оставили лошадей и, вновь вернувшись на дорогу, продолжили идти вдоль кленово-ясеневой чащи и бурлящей реки. Вскоре они, гремя сапогами, зашагали по пристани к небольшому деревянному домику, стоявшему на бревенчатых сваях в нескольких шагах от берега. Пока Скогур настойчиво барабанил в дверь, казалось, что крыша сползает набок, стёкла трескаются, издавая неприятный хруст, а старое гнилое здание трясётся настолько сильно, что вот-вот рухнет, словно карточный домик. Через несколько минут упорства Скогур наконец-то получил ответ владельца в виде неразборчивого бормотания и мычания. В следующий момент из окна вылетело весло и упало к ногам Огильда, едва подошедшего к товарищу. Фрост резко остановился и удивлённо посмотрел на своих спутников. Затем из дома донёсся храп.

– Брось мне ещё одно весло или я вышибу дверь и утоплю тебя! – пригрозил здоровяк, передав брошенное весло Огильду. В следующий момент с недовольным бормотанием и ругательствами пьяный паромщик исполнил волю Скогура.

– По лодкам! – скомандовал Салтус, забрав весло у товарища.

Скогур едва лишь забрался в лодку, как лёг набок и тут же уснул. Огильд, не смыкая глаз, остался управлять, всю дорогу о чём-то напряжённо думая. Фрост любовался ночной красотой восточного кальхейма: рекой, по которой плыли кувшинки и неизвестные загадочно светящиеся лилово-голубые цветы, отвесными заросшими кустарниками берегами, с которым свисали, словно кудри, вьющиеся растения с алыми глазками. Айсэль задремала на коленях у Эрабора, который любовался природой, размышляя о том, что с ним произошло, Салтус, будто лишенный чувств, преспокойно управлял лодкой. Путники проплывали мимо могучих деревьев, чьи разросшиеся корявые исполинские корни то вырывались из земли, то словно руки тянулись к воде. Нередко встречались огромные речные камни либо с заточенными и обломанными, либо с гладкими и округлыми вершинами. Ближе к утру и Фораса, и Эрабора одолел сон. Вскоре ночная чернота начала отступать пред небесной фиолетово-лиловой ратью. За ней неспешно двигалась раскаленная золотая колесница, окружённая алым пожаром.