Текст книги "Обреченные души (СИ)"

Автор книги: Сергей Нокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Откуда тебе знать о том, чем ты сам не обладаешь? – протянул Бахорн, с нахальством впившись в лицо отца.

– Разговор окончен! – твёрдо заявил Фаргос.

– Как же так, отец? Ты оставишь виновных безнаказанными? – удивлённо спросил сын.

– Я всё сказал! – настаивал на своём Брогур.

– Но… – Бахорн не успел договорить, как Король вызвал своего советника, которого принц всей душой яро ненавидел и избегал. Высокий стройный мужчина с уложенными на затылок иссиня чёрными волосами вошёл в залу. На нём, как влитой, сидел дорогой фиолетово-синий камзол, с пышными чёрными манжетами и высоким узорчатым воротником. Лицо советника – чисто выбритое, с острым носом и подбородком, худыми щеками и ярко выделявшимися скулами, с омерзением передёрнулось при виде принца.

– Ваша Милость, – выдавил из себя приветствие советник Нóрбэл, кланяясь перед Бахорном.

– Советник, – начал разговор требовательным тоном Король, – мой сын не может править этими землями.

– Что значит, не может?! – в недоумении вскричал принц, но его проигнорировали.

– Его манеры скверны, он не исправим, и это моя вина, – продолжал Фаргос. – Помогите моему сыну собрать вещи в дорогу. Не позднее чем через неделю он должен уже прибыть вместе с вами в поместье «Медовый лист», неподалёку от Риверглэйд, надеюсь, дорога вам известна?

– Известна, Ваше Величество. Можете не беспокоиться за своего сына, – услужливо пообещал Норбэл.

– Отец, что это значит?

– Это значит, что пока ты не докажешь, что достоин этого трона, он тебе никоим образом не достанется. Кстати, у тебя три дня, чтобы собрать вещи и уехать в поместье. Ключник встретит тебя, а теперь не отнимай моего времени и не пытайся оспаривать моего решения, ибо оно окончательно.

Бахорн с ненавистью посмотрел вслед своему отцу и неспешной походкой направился к выходу.

– Ваше Величество, к вам генерал Ролан Глэйд с гонцом из Сноуглэйд! – крикнул с порога Сэр Венсан.

– Я не ослышался? – ошеломлённо произнёс Фаргос, скорчив изумлённую гримасу, – дай им пройти, хочу знать, какого чёрта Глэйд знается с предателем.

Бахорн замедлил шаг после того, как в залу вошёл, поскрипывая кожаными сапогами и лязгая латными перчатками, генерал Ролан Глэйд, облачённый в коричневый бархатный плащ, из-под которого выглядывала подпоясанная ремнём кольчуга.

– Генерал Ролан Глэйд, какой сюрприз! – восторженно вскрикнул Фаргос Брогур с притворной улыбкой на лице.

– Ваше Величество, прошу простить меня за вторжение в Сноуглэйд и переговоры, без ведомого на то права, – приклонив колено и не смея смотреть в глаза королю, произнёс виновато Ролан.

– Оно, конечно же, хорошо, что вы признаёте себя виноватым за содеянное, но ответьте, Генерал, какого чёрта вы там забыли? – требовательным тоном спросил Фаргос.

– Ваше Величество, я желал лишь посмотреть, в каких условиях проживают люди Сноуглэйд, оценить тамошнюю военную мощь и узнать их намерения.

– Ну, и что же, утолили желание? – усмехнулся Брогур, усевшись поудобнее на трон.

– Сполна, – ответил Ролан, подняв взгляд на короля. Фаргос долго смотрел на непоколебимое виноватое лицо Глэйда.

– Ну, и что же вы молчите, генерал, расскажите, что же интересного происходит в Сноуглэйд, – разрушил тишину громкий высокомерный голос короля.

– Они голодают… – с прискорбием ответил Ролан.

– Ммм, надо же, – усмехнулся Брогур, – а я вижу, вам их жаль, не так ли генерал?

– Почему к ним нельзя испытывать сочувствие, они такие же люди, как и мы.

– Вздор! – рассерженно крикнул Фаргос, – они предатели, отверженные, как и их забытый бог Эзолус. О чём вы с ними договаривались? – с подозрением спросил Король.

– Люди Сноуглэйд хотели бы присоединиться к нам, платить исправно налоги, иметь общее войско, но при этом сохранить свои национальные богатства, культуру и автономию.

– Да неужели? – рассмеялся напыщенно Брогур, – после стольких лет притязаний на независимость, когда голод сковал им руки, они всё-таки решились? Смешно! – протянул с издёвкой последнее слово Фаргос. – Почему бы просто не отобрать у них плодородный Юг и дело с концом? – задался вопросом Король.

– У них есть обороноспособная армия, чтобы противостоять нападению, – ответил Ролан.

– Эх, генерал, генерал, – иронически протянул Брогур. – Я, конечно же, понимаю, вы человек в Вэтфэльде новый, но так заблуждаться в могуществе нашей армии… Полагаю, вам лучше не следует ей командовать.

Глэйд в недоумении посмотрел на короля.

– А что вы на меня так удивлённо смотрите? Я всего лишь снимаю с вас полномочия главнокомандующего моей армией, а не отбираю у вас чин, – пояснил Фаргос. Ах да, а гонец может передать своим господам: «зачем кормить ослабленного врага, когда можно сделать его рабом?» На этом всё, ступайте, генерал, а хотя нет, подождите, – остановил Ролана король. – Передайте Лорду Энсису, что я жду его и чем раньше, тем лучше. Нужно бы поговорить о вашем «слегка» неправильном поведении.

– Да, Ваше Величество, – ответил угрюмо Глэйд и с подавленным взором направился к выходу, а Брогур довольным надменным взором проводил незваного гостя.

Генерал Ролан был сильно разочарован. Он медленной апатичной походкой возвращался к лошадям. Проходя по «королевской аллее», мимо вишнёвых и сливовых деревьев, Глэйд вдруг услышал:

– Генерал, стойте! – крикнул Бахорн, торопливым шагом направляясь к собеседнику.

– Ваша Милость, – понуро сказал Ролан.

– Чего вы такой кислый? – поинтересовался принц, озорным взглядом впиваясь в задумчивые угрюмые глаза собеседника.

– Ну и молчите, себе, – усмехнулся Бахорн, – но я-то знаю, что ответ моего отца вас сильно огорчил, я бы даже сказал, разочаровал.

– Ваша Милость, вам что-то требуется от меня? – спросил Ролан.

– Не стану скрывать очевидного, мне нужна ваша помощь, – ответил Бахорн.

– Что я могу сделать?

– Сегодня вечером в трактире на окраине торгового района я буду вас ждать. Вы поможете мне, а я помогу вам, и не думайте сомневаться в моём слове, генерал, оно твёрдо и вечно, как надгробие, – прошептал на ухо собеседнику принц.

Ролан с подозрением посмотрел на Бахорна.

– Да не смотрите вы на меня таким взглядом, здесь нет никакого подвоха, только общая пересекающаяся проблема, – утешил неуверенность Глэйда, принц и протянул ему руку.

Недолго думая, без лишних слов, Ролан сделал дружественный жест в ответ. После этого генерал отправился к лошадям, а Бахорн ушёл в замок, готовиться к обеду.

Небо было ясным. Время близилось к обеду, от чего в стенах замка Брогборг поднялась суматоха среди кухарок и служанок. Семья Брогуров сидела в просторном помещении за длинным широким столом, укрытым расписной медно-золотистой скатертью. Багрово-коричневые стены, украшенные различными роскошными картинами в золотых рамках, большие окна, прикрытые молочно-жёлтыми шторами и мраморный пол, цвета шоколада, создавали уют в этой комнате. Было жарко и слегка душновато. В воздухе веяло терпкими и пряными ароматами специй и жареной утки.

Хольдур, сонный, сидел напротив своего старшего брата, на краю стола. Оба были одеты в белые просторные рубашки с пышным воротом и манжетами. По правую руку от Хольдура, в багровом роскошном платье с алыми рюшами, молча, с милым и кокетливым взором, сидела младшая сестра Жульена. Её медно-золотистые волосы были подвязаны жёлтыми лентами и собраны в некое подобие ракушки. Несколько закрученных прядей волос свисали у висков. На ушах сверкали изумрудами, похожие на сосульки, серьги. Возле сыновей и дочери, на краю стола восседала королева в золотистом, с медной каймой и манжетами, платье с пышными длинными рукавами. На шее блистало ромбовидными бриллиантами ожерелье. А серьги из чёрного жемчуга подчёркивали властность и безукоризненность всё ещё молодого очаровательного лица. Огнисто-медные кудри изящно ложились на плечи. Острый нос и карие надменные глаза придавали лицу кроме обаяния, ещё повелительный и властный вид. Эту женщину настолько боялись вельможи, что не смели поднять на неё своего взгляда без того на то ведома, а крестьяне вообще падали на колени и склоняли головы, как провинившиеся.

Стол для семьи Брогур был уже накрыт, но трапезу не начинали без отца. Вскоре в комнату важной неторопливой походкой вошёл Фаргос и, поцеловав жену в щёку, сел подле неё.

– Дорогой, об осеннем бале в Вэйтстоун ещё ничего не слышно? – после недолгого молчания за столом начала разговор королева, с некой слащавостью посматривая на мужа.

Фаргос тщательно пережевал кусок бекона, не торопясь запил его вином и, сделав задумчивое лицо, язвительно посмотрел на старшего сына. После чего, поглаживая руку жены, с насмешкой ответил:

– Спроси об этом любимого сына.

Шидэль Брогур бросила острый, как меч, недовольный взгляд в сторону Бахорна, который удручённо тыкал ножом в печёного цыплёнка.

– Сын, оторвись от тарелки и посмотри на меня, – повелела королева.

Бахорн с горделивостью встретил властный взгляд матери.

– Что ты опять натворил?

Принц молчал, стараясь не проронить ни слова. Негодование в его сердце нарастало, как грохот волн встревоженного бурей океана.

– Он нанёс оскорбление княжне Грэнн, угрожая ей ножом, опозорил себя и выставил круглым невоспитанным самодовольным идиотом пред принцессой Флёр, – усмехнулся язвительно отец, попивая вино.

Мать огорчённо покачала головой.

– Ты придал бесчестию имя нашей семьи, пресвятые отцы, как у тебя ума вообще хватило ножом-то угрожать? – с гневом в глазам, возмущалась рассерженно королева. – И что же, ты даже ничего не скажешь в своё оправдание? Будешь сидеть и нагло смотреть на меня, будто бы ничего и не было? – удивлялась мать.

– Да полно вам, Матушка, там была стража, мы все перепугались, – опрометчиво вступился за брата Хольдур.

– Вот даже как! – вскричала Шидэль.

– Значит так, сынок, – едко, с негодованием и презрением говорила Королева, – если я еще хоть раз узнаю, что ты спускаешь деньги на шлюх в борделе или на выпивку в кабаках, клянусь, я сошлю тебя в качестве рекрута в Вудвельд! – предупредила мать сына и, колко улыбнувшись, продолжила обеденную трапезу.

– А ведь не плохая идея, – усмехнулся Фаргос, хитро посмотрев на Бахорна, – но туда, куда он отправляется, нет, ни борделей, ни кабаков, только поле и лес.

– «Медовый лист»… – протянула королева, после помолчав, категорично добавила, – что заслужил, то и получил.

– Но самое смешное в этой нелепой истории, принёсшее, куда больший позор, – не сдерживая саркастической улыбки, продолжал унижать сына, отец, – это угрозы выступить войной на Вэйтстоун!

Жена не смогла сдержать смех.

– Что за бесчестное поколение, – возмущался Фаргос, доедая жареную утку, – один слабовольная тряпка и жуткий бабник, другой напыщенный самоуверенный индюк, который думает, что остриё меча можно вот так-то просто и беспрепятственно вовлекать в любую ситуацию. Абсолютный глупец тот, кто полагает, что оружие универсально подходит для решения любых проблем. Война – это конфликт, а его, в свою очередь, можно решить куда более радикальными и безопасными методами.

– Дорогой, а что нам с этим позором теперь делать? – поинтересовалась жена.

– Что делать, что делать… – промямлил муж, – жить с ним, надеясь, что он забудется в скором времени, в чём я сильно сомневаюсь.

На некоторое время наступила тишина. Было слышно только, как стучат ложки, вилки и ножи по золочёным тарелкам.

– Придётся ехать в Вэйтстоун и просить извинений у Королевы. А через год выдавать Жульéну замуж, – неожиданно для всех, сказал Фаргос.

В этот момент чаша терпения Бахорна переполнилась, и принц резко встал из-за стола, бросил вилку с ножом и пролил бокал вина в тарелку с курицей.

– Отец, – смотря на миленькое личико своей сестры, начал озлобленно сын, – ты не посмеешь так поступить.

– Надо же, у кого язык от нёба отсох, – саркастически усмехнулся Фаргос, – это почему же я не посмею?

– Я не хочу даже думать, что моя сестра возляжет с кем-то из Тронэров!

Король надменно засмеялся, вытер губы платком и, закончив трапезу, решил уходить, но сын преградил ему путь.

– Отец, пообещай, что Жульена не будет выдана за Тронэров, – потребовал Бахорн.

– Подумай ещё меня поучить, щенок, – с омерзением протянув последнее слово, ответил возмущённо Король.

– Да мне плевать, я не отдам сестру в лапы этих деспотов! – твёрдо заявил принц.

В этот момент Фаргос устало потёр виски пальцами, а затем резко повернулся к упрямому сыну и тыльной стороной ладони, что есть сил, ударил его по лицу. Бахорн с ненавистью смотрел на отца некоторое время, затем сплюнул кровь с разбитой губы и скорыми шагами направился к выходу.

– Дерзкий, самоуверенный и невоспитанный, тебе никогда не стать королём! – прозвучали слова Фаргоса, как проклятье, принцу вслед.

– А тебе отцом! – дерзко, сквозь зубы, бросил в ответ Бахорн.

Король ухмыльнулся и сочувствующе покачал головой.

– Он не исправим, – прошипел себе под нос рассерженный отец, по пути в тронный зал.

День сменился вечером. Алые и золотые волны заката разбавили нежное голубое небесное море. Лёгкий ветер проносился по закоулкам, вороша солому и августовскую траву. Когда солнце окончательно утонуло за зубчатыми ледяными апогеями гор, Бахорн вышел из замка и направился на окраину торгового района в таверну. Когда он стоял у её дверей, ночной мрак уже обнял своими беспредельными чёрно-бархатными крылами небосвод. Принц постоянно оглядывался и был чем-то обеспокоен, не смотря на то, что был неприметно одет: кожаные коричневые сапоги и груботканый плащ с большим капюшоном. В таверне как всегда было людно и шумно. Пахло жареной свининой, сушёной рыбой, чесноком и перегаром. Бахорн сел за самый дальний стол, где было меньше всего толкотни и возни, заказал себе кружку пива и начал ждать генерала Глэйда. Вскоре в таверну вошёл высокий мужчина в кожаном плаще с натянутым на голову капюшоном, из-под которого выглядывали пряди светло-русых волос. Принц сразу же узнал генерала по его походке и поднял кружку с пивом в сторону его взгляда.

– Милорд, – приветствовал Бахорна Ролан, усевшись за стол и также, не снимая капюшона.

– Я уж было подумал, что вы не придёте, – усмехнулся собеседник.

– Вы желали, чтобы я помог вам? – спросил Ролан.

– Ещё как, – протянул лукаво принц, – но сначала, генерал, поведайте мне, зачем вам помогать Сноуглэйд?

– Голод овладел их землёй, – коротко ответил Глэйд.

– Генерал, не разочаровывайте меня, – пробасил недовольно Бахорн, – и не думайте, что об этом разговоре кто-либо узнает.

Ролан помолчал некоторое время и начал рассказывать собеседнику свою историю.

– В далёком прошлом, Форас Фрост, ныне Король Морнингфроста, был моим верным соратником и другом. Мы вместе сражались с религиозными фанатиками, которые устраивали жертвоприношения в честь бога хаоса Крадена. Они настолько задурили мозги жителям крупного посёлка Коулакс, ныне почивающего уже в руинах, что безумный фанатизм вылился в мятеж. Моргенштерн задел меня и перебил пару рёбер. Они пронзили лёгкое. Я бы умер, но Форас чудом вытащил меня из пекла, хотя и сам был ранен в ногу. С тех незапамятных пор я обязан ему жизнью, поэтому, когда голод пришёл в их земли, я помогал припасами как мог.

– Вижу вы человек сострадательный и признательный. В наше время, для зажиточного общества – это редкие качества, – позавидовал и одновременно восхитился Бахорн. В ответ еле заметная улыбка блеснула из-под капюшона Глэйда.

– Как я понимаю, Сноуглэйд нужна пища, и поэтому вы хотели убедить моего отца заключить мир? – предположил принц.

Ролан подтвердил догадки собеседника, кивнув головой.

– Полагаю, отец сказал вам, что лучше захватить территорию врага, чем быть ему другом.

– К сожалению, это так, – огорчённо произнёс Глэйд.

– Если бы я был королём, то проблему можно было бы решить в два счёта, – сказал решительно Бахорн, затем отпив пива с досадой добавил, – но я, всего, лишь неудачник, которого презирает и унижает отец.

– Милорд, я правильно понял, вы настраиваете меня против короля? – спросил ошеломлённо Глэйд.

– Тише… вы правильно понимаете, поэтому-то я вас и пригласил сюда, мне нужны такие люди, как вы, генерал.

– Но вы подталкиваете меня на измену, – с омерзением протянул Ролан, – а разве предателю потом следует доверять?

– Тут вы с одной стороны правы, генерал, но посудите сами. Мало знакомый человек в высоком чине, который без ведома короля вторгся в чуждые владения, разве он не предатель?

Эти слова сильно задели собеседника, от чего тот будто бы лишился дара речи.

– Чего вы притихли? Я не считаю ваш поступок предательским, а вот мой отец, весьма надменный и подражающей деспотии Тронэров, может, – подвёл итог Бахорн. – Сегодня он сказал, что снимет с вас полномочия, завтра отберёт чин, а затем и вовсе раздавит ваше доброе имя в грязи и окрестит изменником. И до чего потом больно будет понимать, что за сострадание и самоотверженность вы омоете своей кровью топор палача.

– Милорд, – вдруг сердито произнёс Ролан, – вы, кажется, привели за собой хвост.

– Что!? – испуганно произнёс Бахорн, – где он?

– Вон видите, с трактирщиком беседует, неприметный такой, на обычного крестьянина похож, нет-нет, а в нашу сторону так и норовит посмотреть, я таких в Вудвельде немало повидал, – пояснил Глэйд.

– Понятно, – протянул с задумчивостью принц, нервно теребя усы, – если моя мать узнает, что я был здесь, меня ждут рекруты Вудвельда. Видите ли, генерал, я считаю себя оплошностью семьи, такое чувство, что я был рождён, чтобы меня пинали и унижали. Я хотел, чтобы отец гордился мной, а не питал презрение. Если бы брак с Тронэрами удался – у меня был бы шанс стать к нему ближе, но всё рухнуло.… Да дело и не только во власти, – осушив кружку с пивом, удручённо проговорил Бахорн.

– Милорд, я прекрасно понимаю вас, мой отец, хоть был и не король, в упор не видел меня и моих достижений и, когда умерла моя мать, я добровольцем вступил в северный полк Сноуглэйд, остальное вы знаете, – признался Ролан.

– Значит, я могу доверять вам?

– Как самому себе.

– Тогда слушайте внимательнее, – приказал Бахорн собеседнику, придвинувшись поближе. – Отец, ужас как любит охоту. Мне велено уезжать в скором времени в Риверглэйд, и я мог бы пригласить его на последнюю для него охоту.

– Можете не продолжать даже, я знаю одного замечательного охотника, который мог бы поработать и наёмником за определённую плату.

– Гарантия?

– В такой ситуации всё пройдёт, как по маслу, – пообещал Глэйд.

– Ну, что ж, в таком случае, осталось решить последнюю загвоздку, – коварно заулыбался Бахорн. – Я пойду первым и, как только этот чёртов следопыт последует за мной, любым способом остановите его, а я буду вас ждать на следующей улице.

– Как угодно, Милорд, – сказал Ролан.

– Ну, всё, я пошёл, – предупредил собеседник и, слегка покачиваясь, вышел из таверны. Через некоторое время крестьянин, что мило беседовал с трактирщиком, сорвался с места и пошёл следом.

Глэйд, выйдя из трактира, сбросил с головы капюшон, растрепал волосы и прикинулся пьяницей. Шаткой походкой он догнал «следопыта» и несвязной речью что-то пробормотал.

– Пошёл прочь отсюда, попрошайка, – рявкнул озлобленно крестьянин, пригрозив кулаком. Ролан, недолго думая, схватил руку недоброжелателя:

– Попытаешься дёрнуться, и я сломаю тебе плечо, понял? – сказал Глэйд. «Следопыт» понимающе кивнул головой. Генерал держал своего пленника за вытянутую руку и говорил, куда ему идти, следуя за ним. На улицах уже царил мрак. В округе слышался лай собак. Изредка встречались по внешнему краю улицы железные чаши с горящим пламенем.

– Кто вы и зачем меня привели сюда? – в недоумении спросил испуганно шпион, видя перед собой знакомую фигуру Бахорна.

– Надо же, я его знаю! – воскликнул удивлённо принц, – это прислуга в нашем доме, я видел его пару раз на недавнем банкете.

Юноша хотел что-то сказать, по Бахорн приложил палец к его губам.

– Ты зачем здесь шлялся? – спросил сердито принц.

– Я просто зашёл в таверну, Ваше Сиятельство – ответил незадачливый прислуга.

– Твой ответ пропитан ложью, паршивый сорванец, говори, какого чёрта ты следил за мной?! – схватив жестоко юношу за ухо, потребовал ответа Бахорн.

– Ваша матушка приказала мне приглядеть за вами, – тут же отозвался прислуга, сморщив лицо от боли.

– Ах, вот оно как, генерал отпустите бедолагу, – сказал с хитрой улыбкой принц. Юноша потёр рукой затёкшее плечо и облегчённо выдохнул. Бахорн обнял прислугу, как давнего друга и подошёл к отвесному невысокому обрыву, под которым были густые заросли травы.

– Я освобождаю тебя от твоих обязанностей, теперь ты свободен, – спокойно сказал принц.

– Правда? – не веря своим ушам, беззаботно спросил юноша.

– Правдивее и быть не может, – ответил с ухмылкой Бахорн и, вытащив незаметно из-под плаща нож, перерезал юноше горло. Бедолага попытался закричать, но кроме хрипа, иных звуков издать не мог. Он схватился за горло, пытаясь остановить хлещущую из жуткой раны кровь, но всё было тщетно. Бахорн с презрением столкнул умирающего юношу с обрыва.

– Генерал, надеюсь, вы понимаете мой поступок, я устранил угрозу нашему плану, вы со мной до конца? – уточнил принц.

– Один человек не стоит тысячи, да и нет уже пути назад, – ответил решительно Глэйд.

– Тогда ждите от меня вестей, – улыбнулся довольно Бахорн и скорыми шагами удалился в непроглядную темноту ночных улиц.

Глава 11

Эрабор лежал на кровати в незнакомом ему месте. Всё его тело сводило болезненной судорогой. Кожа была красной, как у варёного рака. Через неё отчётливо виднелись набухшие пульсирующие вены. Мужчина чувствовал неприятную назойливую колкую боль в правом боку и груди. Голова сильно ломила. Слабость и изнеможение сковали лихорадящее горячее тело.

К Эрабору подошла женщина с распущенными, почти до пояса, русыми волосами и преподнесла к его синеющим губам деревянную кружку с каким-то отвратительно пахнущим отваром.

– Он выживет? – спросил обеспокоенно Фрост, зайдя в комнату.

– У него судорожный жар, я попытаюсь сбить его, но это мало чем поможет, только дарует время, – объяснила лекарка, вливая мерзкий отвар насильно Эрабору в горло.

– Значит, надеяться не на что, – огорчено протянул король.

– В его теле яд, однозначно ничего сказать нельзя. Нужно избавиться от отравы, но у меня нет нужного на то средства, – пояснила лекарка.

– А что это за средство? – поинтересовался Форас, как-то переменившись в лице.

– Сок алого шафрана.

– И где можно найти этот алый шафран?

– Высоко в горах, его очень тяжело отыскать в снегу, да и то место, где оно произрастает, проклято.

– Проклято? – переспросил, не сдержав смешок, Фрост, – цветок, растёт в снегу, это как? Должно быть ты меня дуришь.

Лекарка стояла с серьёзным лицом, выражавшим спокойную уверенность.

– Напрасна твоя надменность, в этом вся и загвоздка, что это так и есть на самом деле. То место – владение Халлота, бога холода и смерти, и этот цветок символизируют его капли крови.

– Что это за бред? – не понимал Фрост.

Никто не обратил на то, как скрипнула дверь и раздались медленные шаги.

– Это вовсе не бред, – вмешался в разговор Кроук, с волнением глядя на женщину.

– Чушь, какая, – продолжал не верить Форас.

– А зря, – сожалеюще бросила в ответ женщина, – если ты чего-то не видел в своей жизни, это не значит, что этого не существует.

– Да, да, конечно же, придумали сказку, – надменно рассмеялся Фрост.

– Здесь не над чем смеяться, она не обманывает тебя, – предупредил черноволосый кальхеймец, – раньше какой-то мужчина всё время приносил ей эти цветы в обмен на какой-то странный порошок и…

– Кроук! – перебила рассказчика лекарка.

– А что тут такого, я хочу знать, что с ним случилось, – заинтересованно спросил Фрост.

– Как обычно он ушёл в эти горы, но потом уже не вернулся, – окончил историю кальхеймец.

– Да бросьте, в горах с ним могло случиться что угодно! – продолжал не верить король.

– Думай, как хочешь, я смогу отварами поддерживать в нём жизнь три-четыре дня, – сообщила лекарка.

– Сколько дней пути до этого цветка? – спросил Форас.

– Если сейчас утро, то где-то к завтрашнему полудню ты достигнешь горы.

– Неужто, ты один собрался отправиться в горы? – удивился Кроук.

– Если это спасёт его, то да, – твёрдо произнёс король.

– Но ведь ты же не знаешь дороги, да и идёшь на верную смерть!

– У меня нет времени на поиски желающих меня сопроводить.

– Хотя бы поговори с Огильдом, – посоветовал Кроук.

– Коль уж ты идёшь в горы, то принеси мне ягоды можжевельника, цветы шалфея и кору берёзы, я сделала жаропонижающий отвар из последних запасов, что у меня были, – попросила женщина.

– А разве шалфей цветёт в августе? – удивился Фрост в очередной раз.

– Здесь всё не так, как на вашей земле, – ответил, улыбнувшись, Кроук.

Король озадаченно пожал плечами, подойдя к Эрабору.

– Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты жил, – пообещал уверенно Форас, смотря рыцарю в слезящиеся раскрасневшиеся глаза, после чего покинул дом лекарки.

Пепельно-серое небо нагромоздилось над цветистыми холмами. Сухой едва тёплый ветер слегка хлестал по лицу.

– Как он там? – поинтересовался здоровьем рыцаря Огильд, провожая взглядом мрачную фигуру короля.

– Еле живой, – отозвался огорчённо Фрост.

– Никогда не доводилось знать случаев, когда человек выживал после укуса дрэксора, обычно израненные умирали на месте, – сказал кальхеймец, устремляя взгляд вдаль реки.

– Спасибо за то, что не обнадёживаешь понапрасну – ответил Форас, спускаясь с пригорка на тропу.

– Куда это ты? – спросил Огильд.

– В горы… Лекарка, сказала, его спасёт только алый шафран, – произнёс, не оборачиваясь, на ходу Фрост.

– И как же ты собрался его найти? – усмехнулся удивлённо Криольд, идя вслед за королём, – ты же не знаешь дороги!

– Сориентируюсь как-нибудь.

– В ваших землях все люди так самоуверенны?

Форас резко остановился и медленно повернулся к собеседнику со словами:

– Если ты хочешь помочь, то зачем тебе все эти вопросы?

В ответ Огильд кротко улыбнулся.

Посмотрев по сторонам, Фрост пребывал в замешательстве:

– А где все лошади? – смутился он, минуту погодя.

– Мы держим всех лошадей в конюшнях, а разве у вас не так? Или ты думал, что мы настолько дикие? – усмехнулся со скрытной наглостью кальхеймец.

– Признаться честно, я и понятия не имел, каков ваш народ и никогда не думал об этом, – искренне ответил Форас, глядя собеседнику в голубые глаза.

– Хм, – задумчиво буркнул Огильд, – конюшни там, – помолчав, сказал мужчина, указывая на большой деревянный дом, возле которого были разбросаны небольшие намокшие охапки сена.

Мужчины, не проронив ни единого слова, оседлали лошадей и выехали на размытую ливнем тропу. Путники долгое время были безгласны, пока кальхеймец не нарушил тишину неожиданным вопросом, сильно озадачившим короля:

– Человек, которого ты желаешь спасти, он ведь прислуживает тебе, не так ли?

– А с чего ты взял, что он мне прислуживает? – полюбопытствовал Фрост.

– Он бросился спасать тебя ценой своей жизни… у нас тех, кто так защищает ярла, называют Танху, в честь первого воина-прислужника. Но ярл никогда не стал бы так печься о Танху, как вы о своём воине, – ответил Огильд. – Скажу больше, я знаю, вы знатных кровей, не так ли?

– Ты, безусловно, прав, но я не хотел бы, чтобы ты это кому-то говорил, я вижу в твоих глазах негодование и презрение к таким, как я, но нам просто необходимо иметь у себя под боком слуг, – ответил Форас.

– Да, я ценю свободу и тех людей, которые готовы безукоризненно её подарить, среди знати таких нет, и никогда не будет! Нищий отдаст последний кусок несчастному, а богач пройдёт мимо, стараясь не поднимать своего напыщенного взора на бедолагу.

Фрост замолчал в растерянности.

– Но, а если ты из этой знати, я пожму тебе руку, потому что прийти в незнакомую землю, не боясь за свою голову, надо быть, либо смельчаком, либо самоуверенным безумцем. А что уж тут говорить про спасение слуги, здесь, однозначно, попахивает геройством, – усмехнулся Огильд.

– Я восхищён твоим рассуждением! – сказал Форас, – на самом деле, этот человек – мой придворный рыцарь, но он мне больше чем слуга. Так получилось, что однажды перед охотой он вбежал ко мне как безумный в покои и уверенно заявил, что против меня готовится заговор среди моих стражников. Я ему не поверил… мы жестоко поругались с ним, я поставил ультиматум, что, мол, лишу его всех рыцарских привилегий и посажу в клетку, как зверя, если он попытается меня преследовать. Но, оказалось, правда была на его стороне… меня хотел застрелить из лука капитан стражи. Человек, которому я искренне доверял. Он натянул тетиву и нацелил стрелу прямо мне в лицо. Я думал, что моя жизнь уже скоро будет обручена со смертью, как вдруг из кустов выскочил Эрабор и отрубил мерзавцу руку. Я отделался только лёгкой царапиной от стрелы, когда она пробила кожаный наплечник. С тех пор, этот поступок возвысил в моих глазах этого человека, и я поклялся перед богами отплатить ему тем же самым, если это будет в моих силах.

– Так значит вы правитель той самой земли, откуда прибыли?! – удивился Огильд, – как-то невдомек, получается, – слегка обескуражено произнёс молодой воитель.

– Перестань, я тоже был молод, тоже сражался, я знаю и вкус боли и вкус крови, я многим обязан за свою жизнь, убережённую от холодных рук смерти, жизнь во дворце меняет тебя, власть портит, делает тебя высокомерным и равнодушным к проблемам крестьян. Поверь, править – это что нести анафему на сердце. А в ваших землях я почувствовал себя свободным, равным, путь так и будет, пока я не вернусь домой, – с твёрдостью заявил Фрост.

– И всё же, признайтесь, вами движет отнюдь не чувство жалости к своему народу? – пытался добраться до истины Огильд.

– А что такое царство, когда в нём кроме тебя никого нет? – смутил встречным вопросом собеседника Форас. – И давай будем общаться на равных, давно я не испытывал такого удовольствия от свободы.

– Как скажешь, и всё же ты не ответил на вопрос, – улыбнулся Криольд.

– Каждый в этом мире, кроме своей шкуры, чем-нибудь, да дорожит, но это не повод забывать о других, которым кто-то так же дорог, как и тебе, – ответил Фрост.

– Неужто именно люди из ваших земель, которых я считал кровожадными чудовищами и бессердечными варварами и вандалами, пришли в наши мирные земли двадцать лет назад и начали убивать и уводить в рабство беззащитных детей, женщин и стариков?! – в замешательстве предположил спутник, припомнив изводившие его душу минувшие дни.

– Не смей так больше говорить! Наши господа хоть и бывают гнусными, но не до такой степени! – возмутился король с угрюмым оскорблённым лицом. Помолчав, он добавил: – не на нас этот грех, наша вера запрещает нам творить такие жестокие подлые вещи.