Текст книги "Обреченные души (СИ)"

Автор книги: Сергей Нокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Что это за странные люди? – с ярым интересом спросил Ролан Глэйд у Бахорна, смотря вслед людям в чёрных одеждах, которые уносили на носилках труп Фаргоса Брогура.

– Чёрт побери тебя, Глэйд! – воскликнул ошарашено мужчина, с укором посмотрев на своего собеседника. – Больше никогда не смей так внезапно появляться, – предупредил Бахорн.

– Прошу прощения Ваше Сиятельство, – извинился Ролан, с виноватым лицом, сделав поклон.

– Благодаря нашим стараниям, я больше не принц, а почти монарх всего Вэтфэльда, – с умиротворением победно произнёс Бахорн.

Глэйд тут же склонился на колено перед своим новым государём.

– Встань Ролан Глэйд, – приказал Брогур, – теперь ты не генерал в Старстоун, а в моей личной охране. Что же касается жилья, пока ты мне служишь, у тебя будет комната в замке, а как только тебя настигнет старость, ты получишь особняк с прислугами и неплохим наделом земли в любом пригороде Вэтфэльда, – искренне пообещал собеседник.

– С… спасибо Ваше Величество, – заикнувшись, произнёс радостно Ролан, затем поцеловав перстень Бахорна.

– Теперь, когда мой отец будет нетленно лицезреть своих предков, я буду достойно править этими землями, – сообщил собеседник своему новому генералу.

– Несомненно, ваше Величество, – согласился Ролан.

– Ты хотел знать, что это были за люди в чёрных одеяниях, так вот слушай, – начал Бахорн. – Их зовут сакранистами. Они ведают похоронами, пытками, наказаниями, судебные дела и то принадлежат им. Мой прапрадед Тарсис Брогур был заядлый философ аутист. Его мудрости не было равных, как рассказывал мне отец, но жажда насилия сложила о нём жуткую славу. В конце каждого месяца, на закате, Тарсис заставлял приносить небу и земле жертвы. Мужчинам отрезали их достоинства, а потом живьём закапывали в землю, обёрнутых в алый саван. Женщин же, сжигали в стальной ванне, развевая их пепел по ветру. Причём жертва должна быть девственной, поэтому, как правило, жизни лишали молодых и сильных. В принципе, прапрадед, по сути, является основателем сакранизма. Теперь – это блюстители правды, так, по крайней мере, они себя называют, – закончил рассказ Бахорн, встав перед воротами замка. – А сейчас пора всем людям Вэтфэльда узнать, что у них новый король! – торжественно заявил мужчина и направился в тронный зал, где его уже ожидали взволнованные советники.

Когда статная надменная фигура Бахорна показалась в дверях, все в зале припали на одно колено перед своим новым государём. Брогур с восторгом окинул присутствующих высокомерным взором и подступил к пустующему трону. Мужчина восхищённо провёл ладонью по узорчатым золотым налокотникам. После этого он уверенно и властно сел на трон и торжественно произнёс, развеяв напряжённую сонливую тишину:

– Отныне, вы служите мне! Я требую, чтобы завтра в полдень, на похороны моего отца пришло как можно больше людей. Так же я велю вам оповестить всех граждан как в Старстоун, так и во всём Вэтфэльде о моей грядущей свадьбе с юной леди Виэль, дочерью Энсиса Мальта лорда Стонфэлла. А сегодня я обязую советника Клойса подготовить официальную бумагу с печатью в честь моего восшествия на трон. Несогласные могут попробовать оспорить моё решение. А если таковых среди присутствующих нет, тогда я отстраняю сэра Тэлобора от командования армией и прошу занять его место генерала в Стонфэлле.

– Но как же так, Ваше Величество? Я же всегда добросовестно выполнял свои обязанности и вообще… – возмущённо заговорил сэр Тэлобор, пока Бахорн не перебил его.

– У меня есть более достойная кандидатура на это место, – пояснил король, задумчиво поглаживая усы, – а теперь, когда возражений больше нет, я представляю вам нового главнокомандующего армией и моего личного охранника генерала Ролана Глэйда.

Мужчина вышел из толпы, встал пред ней, всем учтиво поклонился, а потом повернулся к Бахорну и опустился со смирением на одно колено.

– Я клянусь служить этому городу и этим землям верой и правдой! – патетично заявил Бахорн Брогур. Вслед за этими словами, новоиспеченный король медленно приподнялся с трона, ещё раз упоённо посмотрел на зал и присутствующих в нём людей, после чего, подозвав Ролана, отправился подыскивать себе новые покои, чтобы унять гнетущую усталость бессонной ночи и потрясения первого осеннего дня.

Глава 17

Ещё не пропели петухи, и солнце не вернулось на небосклон, а Эрабор уже медленно поднял веки и устремил взгляд в темноту. Первое время ему казалось, будто вокруг него проходят года и столетия, а утренний сумрак – был кромешным мраком, царившим в бездонной пустоте. Когда это странное чувство покинуло его, чрез тёмную пелену облаков вырвались первые золотые лучи. Мрак в комнате постепенно растворялся, и Эрабор вскоре смог различить незнакомые ему стены и потолок.

– Где это я? – обеспокоенно подумал рыцарь, пытаясь подняться с постели. Но тело его не слушалось, словно пристыло к кровати. Мужчина даже не мог повернуть голову, он с превеликим трудом шевелил пальцами и лишь веки были подвластны ему. Это повергло Эрабора в панику. Он захотел то ли позвать на помощь, то ли просто закричать, но язык онемел. Мужчину тут же охватил страх, он чувствовал себя словно в кошмарном сне, в котором ему всё было неподвластно. Отчаянное мычание больного напугало облокотившегося правым плечом и головой на стену короля Фроста, уснувшего возле кровати на стуле. Мужчина едва сумел удержаться на неустойчивой мебели.

– Хвала Эзолусу, ты жив! – воскликнул радостно Форас, прислонив ладони к пылающему пунцовому лицу своего рыцаря.

Эрабор, увидев знакомее лицо, тут же успокоился и сосредоточился на словах собеседника.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался Фрост здоровьем очнувшегося от долгого лихорадочного сна больного. В ответ раздалось мычание.

– Что с тобой? Не можешь говорить? – взволновано предположил Форас. – Рукой можешь шевелить?

– Му-Му, – протянул рыцарь. В его налитых кровью глазах отчётливо читалась тревога и страх. В следующий момент в комнату на голос Фроста вошла сонная непричесанная Айсэль, укутанная в шерстяной халат. Её глаза от удивления чуть не выпали из орбит, а язык будто бы присох к нёбу, когда она увидела пришедшего в себя Эрабора.

– Он парализован! – встревоженно сообщил Форас.

– Так действует настойка из алого шафрана, это пройдёт, – утешила короля лекарка. Хотя её глаза были полны беспокойного удивления.

– Как долго он пробудет в таком состоянии?

– Следуя моему опыту, три-четыре, возможно, шесть дней, – отводя взгляд в сторону, ответила женщина.

– Что, ты даже не уверенная в этом! – воскликнул обеспокоенно Фрост. – Почему-то мне кажется, что ты подобное видишь впервые?!

– А может быть и так! То, что происходит с ним, совсем необычно! Отвар влияет на каждого по-разному, но я никогда не наблюдала, чтобы было парализовано всё тело, а лихорадка проходила за ночь.

– Скажи, что может ему помочь?

– Отвар из радовестника, синей крапивы и зверобоя. К сожалению радовестник растёт только на полях Южного Кальхейма и только в сухой период, сейчас его можно только купить у тамошних торговцев, – объяснила Айсэль.

– Сколько тебе надо этой травы?

– Небольшого букетика, думаю, будет достаточно.

– Будет тебе твой радо… как его там, – пообещал Форас уже собираясь уходить.

– Если что, Салтус оттуда родом, да и Огильд не раз там бывал, – ответила лекарка, приложив ладонь к горячему лбу больного. – И ещё, чем дольше он пребывает в таком состоянии, тем больше вероятность того, что его сердце неожиданно перестанет биться, – предупредила Айсэль. Фрост, не сказав ни слова, покинул дом лекарки.

Утро было солнечным и тёплым. Золотые лучи огибали исполинское пышное облако. Ветер неугомонно теребил листья деревьев. Найти Огильда оказалось не сложно. Король Сноуглэйд, сойдя с порога, осмотрелся по сторонам и тут же заметил на берегу реки знакомую фигуру мускулистого русоволосого мужчины в льняной рубахе и мешковатых штанах. Криольд рыбачил, терпеливо дожидаясь, когда добыча попадётся на крючок. Сидел он давно, так как в его ведре лежала пара крупных карпов и несколько карасей.

– Огильд, мне необходима твоя помощь, – раздался удручённый голос недавнего знакомого. Кальхеймец тут же положил удочку на берег, поднялся с земли, отряхнул штаны и, внимательно посмотрев на собеседника, произнёс:

– Я с удовольствием помогу, говори, что тебе требуется.

– Мне срочно нужно в Южный Кальхейм, достать траву радо… радоцвет, кажется, – задумался Форас. Мысли в его голове сталкивались.

– Радовестник, может быть? – предположил Огильд.

– Да, именно, – подтвердил Фрост.

– До того места два дня пути, – пояснил Криольд.

– А как-то быстрее нельзя туда добраться?

– Сначала на запад через холмы к деревне Три́нфилд, а от неё на пароме через Горлобесово озеро, тогда ночью, возможно, прибудем на место.

– Мне показалось, или тебе не нравится путь через озеро? – спросил с подозрением король.

– Про озеро местные не лестно отзываются, – ответил Огильд.

– Даже знать не хочу, что они там себе напридумывали! – твёрдо заявил Фрост.

– Тогда нам нужно разыскать Скогура, лучше него Южный Кальхейм никто не знает, да и Кроука не мешало бы взять, топор лишним не бывает, – усмехнулся Огильд.

– Где же и сколько нам придётся их искать!? Нам и так каждая минута дорога!

– Тут на самом деле всё просто, нет на свете ни одного трактира, который Скогур обошёл бы стороной, – сказал с ироничной улыбкой собеседник.

– Тогда поспешим, нечего время терять! – распорядился Фрост.

– Дай мне время переодеться в дорогу, не в таком же виде я уйду, – попросил с кроткой улыбкой Огильд.

– Эм… конечно же, – опешил Форас, следуя за спутником.

– От дома Айсэль трактир в нескольких шагах, – объяснил Криольд, ступив на скрипучее крыльцо.

– Я буду ждать здесь, – сообщил Фрост.

– Угу, – послышалось в ответ.

Не прошло и трёх минут, как Огильд вышел из дома, переодетый в привычные ему кожаные доспехи из чешуи дрэксора.

– Нам туда, – указав левой рукой на двухэтажное деревянное здание с соломенной крышей, сказал спутник. – Кстати, как рука?

– Намного лучше, спасибо, – ответил Форас.

– Скажи это Айсэль, если бы не её помощь, возможно, ты бы даже мог лишиться руки, – ответил Огильд. Король скромно улыбнулся в ответ.

Нужно сказать, что брёвна у трактиров, были как правило, в зарубинах, так как пьяный люд не редко любил побросать в дерево ножи и топоры, а бывало и устраивали кровопролитные драки, в исключительных случаях со смертельным исходом.

Едва мужчины ступили на крыльцо, не открывая двери, как были уже слышны разъярённые крики. Огильд сразу же узнал Скогура, из-за чего поспешил войти в трактир. Внутри царил бардак: на полу лежали деревянные кружки из-под эля, по углам были разбросаны поломанные скамейки и разбитые столы. Кроме всего прочего, несколько пьяных мужиков, постанывая, крючились от боли, под перевёрнутой мебелью. Взбешённый Скогур, с разбитой головой, держал над собой обломок скамьи и требовал какого-то чернобородого мужика извиниться.

– Скорее солнце утонет во мраке Синг, чем я заберу свои слова! – твёрдо повторял задира.

– Лучше забери, или я разобью эту скамью о твой хребет! – угрожающе заревел разозлённый здоровяк.

– Скогур, прошу, хватит разносить здесь всё вокруг, – молил трактирщик, чуть ли не на коленях.

– Пусть заберёт свои слова обратно и извиниться, или я за себя не отвечаю! – ультимативно заявил здоровяк.

– Никогда! Слышишь, никогда! – прокричал во всё горло, пьяный задира.

– Скогур, опусти скамью, – попросил Огильд товарища, подступая к нему.

– Дружище, ты представляешь, эта сволочь заявила, что моя мать путалась с мясником, потому что мой отец был пьяницей! – воскликнул возмущённо здоровяк. – Да, он любил выпивать по вечерам, после тяжёлого трудового дня, а матушка… та вообще возвращалась измученная чуть ли не каждый день!

– Потому что блудила с мясником! – добавил, усмехаясь, задира. В ответ Скогур бросил в него обломок скамьи, от которого неприятель ловко отпрыгнул в сторону.

– Ну, держись, теперь я точно убью тебя! – обнажив боевой топор, пообещал здоровяк.

– Стой, Скогур, не видишь его это только забавляет, пойдём с нами, нужно срочно идти в Южный Кальхейм, – уговаривал товарища Огильд.

– Мамаше блуднице передавай от меня привет! – бросил задира, прячась за спиной трактирщика. Скогур сам не свой заревел как медведь и бросился на неугомонного мужика. Тот поспешил к выходу, не спуская глаз с взбешённого здоровяка. Вдруг задира почувствовал, как в его живот медленно проникает холодный металл.

– В моих краях за подобные оскорбления прилюдно лишают головы, после недельного пребывания в колодках на площади! – сквозь зубы с презрением выдавил Фрост, пронзив задиру мечом. Скогур застыл в изумлении.

– Я обязан доложить ярлу о случившемся! – заявил испуганно трактирщик, хватаясь за волосы.

– И не забудь, потом накинуть петлю на шею, – с омерзением протянул Фрост, очищая меч от крови.

– Зачем? – растерялся трактирщик.

– Доносчик не ценнее овцы! – ответил Форас, исподлобья посмотрев на перепуганного мужчину.

– А я ведь тебя припоминаю, вы недавно напали на нашу деревню… да, это ты у них был главный, я хорошо тебя разглядел, – сказал трактирщик.

– Да заткнись ты уже, от твоей болтовни голова раскалывается! Огильд, свяжем его и бросим в погреб, там его долго никто не найдёт, – предложил Скогур, ударив всполошившегося мужчину древком топора по голове, от чего тот потерял сознание и свалился под скамью.

– Дельная мысль, – поддержал Фрост, – и покойника к нему бросим.

– А эти ничего длинными языками не разболтают? – задался вопросом Огильд, кивнув в сторону стонущим под скамейками мужикам.

– Ха, этим пьяницам, никто и верить не станет, скажут, выдумали, – уверенно ответил Скогур, связывания обездвиженное тело трактирщика. – В Южном Кальхейме вы что позабыли-то?

– Мне нужно принести лекарке радовестник иначе мой соратник умрёт, – поведал Форас.

– Да уж, не самая лёгкая задача, – протянул здоровяк, потерев бороду, сплетённую в косицу. – Растёт он, как мне известно, на болотах, кишащих гидрами и чумной мошкарой, а с торговцем договариваться, себе дороже, – объяснил Скогур.

– В любом случае, выбора у меня иного не осталось, – сухо ответил Фрост. -

– Тогда осталось спустить эти туши в погреб, да и этих пьяниц было бы не лишним бросить туда же, пусть напьются вдоволь, – подумал Криольд.

– Мы так и сделаем, – заявил уверенно Скогур, за ворот подтащив упитанного трактирщика к погребному деревянному люку.

– Огильд, помоги мне с покойником, – попросил Форас, взяв мертвеца за потрёпанные сапоги. Молодой кальхеймец незамедлительно помог поднять убитого с пола и сбросить его в погреб. Следом мужчины аккуратно спустили связанного трактирщика, завязав ему рот его полотенцем. Далее в погреб проводили брыкающихся пьяных мужиков, которые, узнав о бесплатной выпивке, сами охотно спустились по лестнице. Затем Скогур закрыл люк на замок и подвинул на него увесистый дубовый сундук, неприметно пылившийся в углу.

– Славно постарались! – утерев пот со лба, выдохнул облегчённо здоровяк и присел на скамью.

– Нужно бы Кроука взять с собой, – произнёс Огильд.

– Мне кажется, мы теряем время, – занервничал Фрост.

– Северянин прав, да брать его с собой в обитель женских прелестей и помешанных на грабеже и бабах пьяниц, не лучшая идея, – поддержал Скогур. – Ты сам прекрасно помнишь, что он учинил в последний раз в трактире.

– Тут ты прав, – согласился молодой кальхеймец, потупив взор, – просто я подумал, что он может обидеться.

– Хватит, Огильд! – возмутился здоровяк. – Хватит заботиться о нём, мы не один раз из-за него вляпывались в дерьмо, а всё потому, что он не знает, куда ему пристроить свой…

– Кхе, кхе… может довольно уже пустой болтовни? – перебил здоровяка Фрост. Кальхеймцы посмотрела друг на друга, потом на чужеземца.

– Действительно, чего зря время на глупые споры тратить, нужно добраться на паром в Южном Кальхейме до наступления ночи, да и вдруг дождь нагрянет, тогда точно не доплывём, – сказал решительно Огильд, стремительно зашагав к выходу.

– Вот это другое дело! – протянул Скогур, надев на ходу свой клёпаный кожаный жилет с наплечниками из чешуи дрэксора, лежавший под сломанной скамьёй.

И вот за спинами трёх отважных кальхеймцев остался разгромленный трактир, через некоторое время и деревня скрылась за стройными стволами клёнов и величавых берёз. Однако вскоре деревья стали сменяться пышными кустарниками, а нехоженая тропинка, извивавшаяся, словно нити зачарованного клубка, вдоль отвесных травяных склонов, вовсе исчезла. Сильно изрезанная у подножия возвышенность становилась всё больше пологой. На самой её вершине росли одиночные колючие кусты барбариса и чертополоха, а их одиночество сопровождали громоздкие чёрно-серые валуны, безмятежно лежавшие на голубом ковре из васильков, колокольчиков и шалфея. Отсюда отчётливо прослеживался изящный серебристо-синий изгиб реки Фреддо, пролегавшей вдоль отвесного зелёного берега, при этом резко обрываясь в глухом сосново-ясеневом лесу.

– На этом холме всё как на ладони, смотри, Форас, деревня Три́нфилд там, – оповестил Огильд, указав на крытые соломой деревянные домики, которые тянулись от притока реки Фреддо в густую сосново-ясеневую чащу. – Для начала нам следует немного спуститься с холма на луга, а после, по дороге добраться до деревни, взять лодку на пароме и через Горлобесово озеро перебраться на другую сторону, – объяснил молодой кальхеймец.

– А я и не подозревал, что в ваших землях такая чарующая красота! – восхищался природой Фрост, не в силах оторвать взгляд от окружавших его прекрасных мест. Скогур махнул рукой, посмотрев на очарованного спутника.

– Огильд, ступай дальше, не останавливайся, наш друг, кажется, утратил здравый смысл, – усмехнулся здоровяк. Товарищ в ответ широко улыбнулся, повернув на север.

Путешественники обогнули поле из барбариса и чертополоха и, пройдя мимо черневших на солнце валунов, спустились на дорогу, пролегавшую мимо пёстрых лугов.

– Только бы патрульные ярла не оказались на этой дороге, – сказал взволнованно Огильд. Пока мужчины несколько часов добирались до сосново-ясеневого леса, серые пузатые тучи поглотили солнце. Редкие капли дождя начали падать на землю.

– Не нравится мне всё это, – пробурчал тревожно Скогур.

Когда путешественники вышли из леса на тропинку, ведущую к деревни, то по небу уже ползли мрачные корявые чёрно-синие тучи.

– Лучше бы не торопиться нам с лодкой, видать, буря будет, – с опасение произнёс Огильд.

– Давайте в трактире переждём, не хотелось бы стать угощением для озёрной твари? – предложил Скогур.

– Как же скоро мы доберёмся до Южного Кальхейма, на счету каждый день, да что там, каждый час! – встревожился Фрост.

– Не переживай, Форас, мы обязательно туда прибудем, – пообещал Криольд, положив руку спутнику на плечо.

– Хотелось бы надеяться, – вздохнул облегчённо король.

Добравшись до деревенского трактира, стоявшего чуть ли не у самого леса, Скогур заметил в стойлах десяток бурых мускулистых коней с густой рыжей гривой.

– Огильд, чьи это такие лошадки? – толкнув товарища локтём в правый бок, спросил с подозрением здоровяк. Криольд подошёл поближе и внимательно осмотрел уздечки и сёдла. На них был ярловский узор – специальный знак, выдававший либо его личную охрану, либо патруль. По мрачному лицу Огильда Скогур сразу всё понял.

– Тьфу! Чёрт побери, что они здесь забыли?! – раздражённо произнёс здоровяк.

– Что-то не так? – поинтересовался Фрост.

– Нужно немедленно убираться отсюда, если патрульные заметят нас, нам несдобровать, – пояснил Скогур.

– Но куда мы пойдём, неужели повернём назад? Поверить не могу, что весь путь проделан зря! – разозлился король.

– Форас, не опускай головы, мы что-нибудь придумаем, – успокоил северянина кальхеймец. В этот момент из трактира, едва стоя на ногах, вышел высокий крепкослажённый русый мужик в короткой кольчужной рубахе прикрытой клёпаным кожаным нагрудником. На поясе у него висели длинные ножны, украшенные ярловским узором. Патрульного вынудил выйти на улицу эль, которого он перепил. Заметив знакомое лицо Огильда, он сначала опешил, а потом косым взглядом уставился на него, будто бы увидел мертвеца.

– Вот так дела… Скогур, прошу, только без глупостей, – попросил Криольд товарища, пристально наблюдая за его рукой, тянущейся к боевому топору.

– Я его отвлеку, а вы берите лошадей и уходите, – твёрдо сказал здоровяк. После этих слов, Скогур кинулся к патрульному, угрожающе размахивая топором. Но мужчина, ничуть не испугался, он обнажил клинок и был готов к бою, не смотря на то, что был в усмерть пьян. Здоровяк с лёгкостью выбил меч из рук соперника и подножкой повалил его на землю. Патрульный тут же начал браниться и звать товарищей. Тогда Скогур, не раздумывая, ударил нетрезвого кальхеймца по лицу, от чего тот уткнулся носом в землю и затих. В это самое время Огильд и Фрост отвязывали лошадей, которые завидев незнакомых людей, брыкались и встревоженно ржали. Когда все животные, кроме двух, разбежались, мужчины забрались в седло и поспешили забрать Скогура. Однако вместо этого, дико заржав, лошади встали как вкопанные, и только убегающие попытались их пришпорить, как те вздыбились и выбросили незнакомцев из сёдел.

– Дело дрянь, – поднявшись с земли, буркнул Фрост.

– Скогур, ничего не вышло, быстрее к лодкам, – заявил решительно Криольд.

– Надеюсь, эта идея не обойдётся нам ценою в жизнь, – усмехнулся здоровяк, сложив оружие и дожидаясь спутников.

– Что за шум?! – недовольно крикнул вышедший из трактира двухметровый мускулистый патрульный с рыжими волосами и густой длинной бородой. Увидев знакомые лица кальхеймцев и несущуюся неизвестно куда напуганную патрульную лошадь, громила тут же окрикнул товарищей и разъярённо бросился догонять убегающих со всех ног непрошеных гостей.

Патрульные настигали Скогура, которому с каждой секундой двигаться становилось всё тяжелее и тяжелее.

– Поганые трусы, я выпущу вам кишки! – угрожающе ревел рыжеволосый громила, который бежал впереди всех.

– Уходите, я их задержу! – приказал здоровяк, встав посередине дороги в преддверии битвы. Огильд в недоумении остановился и недовольно посмотрел на товарища. Рыжий громила, не останавливаясь, выхватил из ножен меч похожий на тесак и скрестил оружие с противником, в чьём взгляде не было ни страха, ни сожаления. Раздался пронзительный звон, а затем противный скрежет металла, заглушаемый диким рёвом мужчин, опьяняемых битвой. Скогур ловко блокировал сокрушительную атаку патрульного, пригнувшись и приложив к лезвию меча кромку боевого топора и ведя её к рукояти, планируя лишить противника руки. Но громила во время отпрыгнул в сторону и вновь занёс меч над головой. И в этот раз Скогур отразил атаку. Патрульный угрожающе оскалился, словно хищный зверь, и приготовился нанести следующий удар. В его глазах неукротимым огнём заполыхал азарт. Лезвие широкого двуручника едва не коснулось плеча Скогура, разрубив его пополам. Здоровяк упорно держался, но было понятно, что победителем ему из этой схватки не выйти.

– Давненько я так не развлекался! – безумно крикнул рыжеволосый громила, разводя руками.

– Нет уж, я тебя не брошу! – подумал про себя Огильд, отступая обратно к Скогуру.

– Ну что здоровяк, готов отправиться в Шэдэльвинтер? – усмехнулся патрульный, наставив меч на соперника.

– Попробуй, возьми, – огрызнулся Скогур, крепко сжав рукоять боевого топора. Громила вновь начал наступать, на сей раз атака была куда мощнее и свирепее, но и она нашла достойный отпор. И вот опять скрещенный металл выбил искры и зазвенел. Возле бьющихся здоровяков собрались остальные патрульные с обнажённым оружием. Огильд стоял напротив них и не решался ввязывать в битву.

– Криольд, брось оружие и сдавайся! Ярл Элатой велел тебе явиться к нему, – сказал один из патрульных.

– Передайте ему, что я не нуждаюсь в поклонах перед ним! – категорично заявил Огильд.

– В таком случае мы доставим тебя силой! – пообещал другой патрульный, взмахнув мечом. Тем временем силы покидали Скогура, а его противник и не думал прекращать нападать. В конце концов, неудачное парирование обернулось для здоровяка раной на бедре. А Огильд, преисполненный ярости, продолжал стоять и смотреть, с ужасной терзающей его душу мыслью о том, что его друга вот-вот порубят на куски. Но вдруг он услышал ржанье коня и поднял безнадёжный взгляд на его шум. К его удивлению и к счастью тоже, на помощь мчался Кроук, замахнувшись топором. Патрульные разошлись в стороны, а громила, решаясь уже нанести, возможно, финальный свой удар, отпрыгнул в сторону, дабы не лишиться головы. Огильд помог раненому товарищу взобраться на лошадь, а сам не теряя ни секунды, помчался к Фросту, который стоял неподалёку, наблюдая за кальхеймцами.

– Чёрт побери, впервые в жизни я рад тебя видеть! – воскликнул, задыхаясь, Скогур, похлопав спасителя по плечу.

– Не за что, – бросил угрюмо Кроук.

– Скачите к парому, иного выхода не сыскать уже, – сказал Огильд. Без лишних слов друг последовал совету, оставляя за собой пыль, вздымающуюся над следами от копыт.

Когда Фрост и Криольд догнали товарищей, их уже ждала готовая к отправке лодка. Скогур, не смотря на кровоточащую рану, был спокоен, держа в руке бурдюк с медовухой. При виде выбитых из сил товарищей, он широко заулыбался и сделал жадный глоток своего любимого напитка.

– Дружище, если бы не ты, чтобы мы тогда делали? – обняв Кроука, словно родного брата, произнёс Огильд.

– Ерунда, сколько раз ты меня спасал? я уже со счёта сбился, – засмеялся Кроук, отвязывая лодку от парома.

– Как нога? – поинтересовался Фрост, сев напротив Скогура.

– Бывали раны и похуже! – сказал захмелевший здоровяк, протягивая спутнику бурдюк. Король охотно принял предложение выпить.

– Тьфу, ну надо же, упустили! И без лошадей остались к тому же, ярл с нас шкуру спустит! – возмутился русоволосый патрульный с густой бородой, стоя на пароме и смотря на уплывающую лодку.

– А кто мешал тебе с ними расправиться? Может отвисший живот или может быть трусость, коей наградил тебя отец? – усмехнулся рыжеволосый громила, уходя с парома.

– Может твой брат был трусом, когда чужеземцы с юга всадили ему стрелу в башку?! – рассерженно бросил в ответ патрульный. Громила крепко сжал рукоять меча.

– Твой меч такой же острый, как и язык? – протянул мрачно он.

– Не терпится это узнать?! – обнажив меч, с колкостью в надменной ухмылке произнёс патрульный. Громила больше ничего не сказал, он быстро вытащил двуручник из ножен и хладнокровно разрубил наглеца поперёк рёбер.

– Огильд со своей сварой, зашёл в трактир и напал на нас, этому повезло меньше всех, – сказал рыжеволосый патрульный, спихивая ногой обрубки тела в воду. – Скоро ночь, да и буря поднимается к тому же, на озере они станут пищей, так что больше мы их не увидим, – улыбнулся громила.

Ночь уже опустилась на озеро. Дождь с каждой минутой становился всё сильнее и сильнее. Неугомонный яростный ветер забавлялся над беззащитными путниками. Он, то раскачивал их лодку, беспрестанно посылая бешеные потоки воды, то разбивал холодные дождевые капли об их продрогшие тела.

– Вот же угораздило! – возмущался Кроук, накрывшись жилеткой.

– Шатает-то как, только бы не перевернуло! – усмехнулся Скогур, прикрыв ладонью левой руки глаза, а правой изо всех сил держась за борт лодки.

– Я бы на твоём месте не за лодку беспокоился, – сказал Кроук.

– Опять вы об этом чудище? – возмутился Фрост, то и дело, одевая на голову сдуваемый ветром капюшон.

– По легенде бог Ворк спрятал на дне свои сокровища, которые неустанно охраняет ужасный плотоядный змей с девятью пастями и тридцатью тремя плавниками, который поднимается из глубин каждую лунную ночь и, в дни, когда идёт дождь, – объяснил Огильд.

– Но это ведь всёго лишь легенда?! – попытался утешить путников король.

– А разве легенды не могут быть правдой? – произнёс Скогур. – Да и слухи ходят среди местных.

– Скорей бы уже причалить, – сказал Кроук.

– Я того же мнения, – согласился Огильд.

Вдруг через шум дождя до ушей путников донёсся необычный протяжный гул.

– Что за странный звук? Вы это слышали? – заволновался Форас, – И вот снова.

– Не нравится мне этот шум, – протянул Скогур. По мере того, как тревожащий звук нарастал, на озёрной глади расползались круги и уже не от дождя.

– Будем надеяться, что боги сегодня милостивы, – произнёс сам не свой Кроук. Неожиданно, словно по волшебству ветер прекратился, дождь стих, а озёрная гладь была спокойна и чиста как стекло. Со всех сторон на воду опустился густой зеленовато-жёлтый туман. Вокруг воцарилась незыблемая тишина.

– Отец?! Отец, я веду наш народ на войну!? – внезапно заговорил Фрост, пристыв у края лодки.

– Не смотри в воду! – приказал Огильд.

– Отец куда ты меня зовёшь?! – бредил Форас, очарованно протягивая руку к воде. На него тут же напала странная дурманящая дремота, из-за которой король пытался покинуть лодку.

– Скогур держи его! Кроук быстрее за вёсла! – взволнованно скомандовал Огильд. Внезапно всё вокруг него утонуло в непроглядном зеленовато-жёлтом тумане, а все звуки стихли, остался лишь лёгкий звон капели.

– Ты не устал от всего этого, Огильд? – раздался таинственный приятный женский голос. – Разве ты не желаешь быть тем, кем заслуживаешь? Люди преклоняться пред тобой, протяни мне всего лишь свою руку, – сладко зазывала прекрасная девушка-призрак, неожиданно вынырнув из воды перед Криольдом. Во все стороны от неё расползался блестящий малахитово-голубой дым.

– Я всего лишь хочу быть нужным и полезным, а не ставить людей на колени! – твёрдо заявил Огильд.

– Тогда ты сгинешь в этих водах! – угрожающе зашипела призрачная дева и набросилась на мужчину.

– Тебе не напугать меня! – бросил в ответ кальхеймец, сорвав с груди круглый серебряный медальон с символом валькнут и крепко сжав его в кулаке. Едва призрачная дева приблизилась к Огильду, чтобы начать душить, как мужчина ударил её в лицо и потерялся в разбрызганном чёрном тумане с синими призрачными языками. Всё вокруг казалось неясным, ненастоящим. Через некоторое время мужчина ощутил холодные объятия речной воды и руку, крепко сжимающую его запястье.

– Всё в порядке,… успел,… я его держу! – взволнованно твердил Скогур, изо всех сил пытаясь вытащить товарища из воды.

– Что произошло? – опомнившись, произнёс Огильд, уже сидя в лодке.

– Ни с того ни сего, ты как каменный рухнул вводу, – поведал Кроук, усердно гребя к берегу. С глубины послышался нарастающий жуткий гул.

– Хлебнёшь? – усмехнулся Скогур, протянув другу бурдюк.