Текст книги "Отельер из иного мира (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Мимо пробежала женщина в кожаных штанах, белой рубахе и жилете с нашитыми стальными пластинками на груди. Волосы и левое плечо стянули красные ленты, в руке покачивался тяжелый саквояж, на поясе покачивались кобуры с двуствольными пистолетами. В петлях на спине крест накрест лежали ножны с абордажным палашом и длинным – в полруки – кортиком, еще один кинжал торчал из-за голенища высокого кавалерийского сапога.

И если бы не семенящая за ней Амелин в строгом белом платье и платке, не сразу бы признал в суровой воительнице Луис. Врач подбежала к раненому в живот мужику и достала из сумки бинты и хирургический набор. Дочь меж тем обработала края зельем и поднесла к губам страдальца флакон с обезболивающим.

– Что вы тут делаете?! – остановился и окликнул эльфиек.

– То, что должны, – отозвалась лекарь, просунув в вываленную требуху похожий на ножницы пинцет.

– Пусть хотя бы Лин уйдет!

– Нет, – девушка мотнула головой. – Мы слишком долго были порознь. И если нас объединит лишь смерть, то это справедливая плата.

– Ч-черт… Эй, кто-нибудь! – махнул рукой. – Подайте носилки!

– Нет-нет-нет! – из лабиринта раздался знакомый манерный голосок. – Тебя и близко нельзя подпускать к больным! Ладно жаркое, а если человека уронишь?

– Не хотите – как хотите! Справлюсь сама.

– Монте мида, глупая девчонка!

Навстречу вышли Франческо и Нэй, держа за ручки переноску для камней, достаточно широкую и крепкую, чтобы выдержать пострадавшего. Брусчатку изрядно посекло осколками, ударные волны разбросали всюду кирпичи и дробленый мрамор, опрокинули штабели бревен и превратили место для степенных променадов в настоящую полосу препятствий, где только самые ловкие не переломали бы ноги. Однако новая горничная чуть ли не бежала, но ни разу не споткнулась, не опрокинула ношу и даже не сбилась с шага. А все потому, что впервые в жизни играла роль ведущей, в то время как привыкший командовать Фаулье едва поспевал за ней, нелепо подпрыгивая, вздрагивая и ругаясь на незнакомом языке.

– Пошевеливайтесь! – крикнул Генри, толкая запряженную гвардейцами пушку. – Если на борту не тупое салажье, в чем я очень сомневаюсь, то перезарядятся за пару ми…

Гулкий грохот, казалось, прокатился через весь окоем – от края до края. Первый залп был пристрелочным, оттого и погибло относительно мало людей. Зато вторая дюжина ядер легла навесом, накрыв почти всю здравницу от пляжа до дворца. Колонну у главного входа перебило пополам, ставни в кабинете вынесло вместе с рамой, один снаряд попал в дальнее орудие и рикошетом свалил двух работяг разом. Все случилось так быстро, что я даже не успел пригнуться – так и стоял посреди дороги с лямкой на плече. Хвала богам, не задело, но другим повезло меньше – не успели поутихнуть крики раненых и умирающих, как здравница наполнилась новыми, еще более громкими и отчаянными.

Страх накатил – словами не описать. Поймет, пожалуй, лишь тот, кто хоть раз побывал под артобстрелом. Ноги дернулись и задрожали, силясь унести глупую тушку с открытого участка и спрятать хоть за каменным блоком, хоть за расколотым бревном. А потом сразу рвануть к воротам и бежать, покуда хватит сил, лишь бы не слышать вопли и не отсчитывать секунды до следующей канонады. Сердце колотилось с такой скоростью, что перед глазами то и дело темнело, суставы забивались ватой, а легкие сдавило колючей проволокой.

Первобытный инстинкт мобилизовал каждую клеточку и приказал – прочь! Убирайтесь как можно дальше, иначе погибнете. Но знаете, почему командиры никогда не бегают? Потому, что в мирное время это вызывает страх, а в военное – панику. И если я не просто смоюсь из крепости, а хотя бы словом или жестом проявлю обуявший ужас – это станет последней каплей, после которой начнется такой забег, что никого сам черт не остановит.

Поэтому покрепче вцепился в ремень, подался вперед и заорал:

– Тащите гребаные пушки, пока нас всех не перестреляли! Живей, навались!

– Да пошел ты! – крикнул коренастый бородач и сплюнул на лафет. – Пошли вы все! Я тут подыхать не пописывался, пусть вояки мрут – им за это хотя бы платят. Идем, парни: драки – не наше дело.

– Это кто там раскудахтался? – из пробитого ядром пролома выполз Барко, кашляя и потирая запястья. – Разве не мы, гномы, славны тем, что бьемся с врагами насмерть?

– Только если речь о доме, – парировал рыжебородый сородич. – А это место никогда им не станет.

– Что верно – то верно, – старик усмехнулся и с прищуром оглядел сбившихся в кучку строителей. – Но есть кой-какой нюанс. Этот человек, – косматый палец ткнул в мою сторону, – не уехал, несмотря на все покушения. Не попросил долю, когда нашел мой тайник. Не разогнал вас всех штыками, когда вы отказались работать. Не нанял новую прислугу, а всячески помогал старой. И не покинул поле боя, когда началась настоящая заварушка – причем дважды. Почему? Ответ прост – так заботятся и защищают только одно место на всем свете – свой дом. А покажите-ка мне гнома, кто не придет на выручку доброму соседу? Так что, мастер Вильям, я с тобой. Несмотря на все, что было раньше и будет после.

Барко взял вторую лямку и перекинул через грудь на бурлацкий манер. И без колебаний зашагал к руинам батареи, хотя до третьего залпа оставались считанные секунды. Кто-то развернулся и ушел, и я не собирался их винить при всем желании. Однако подавляющее большинство пусть и без особого воодушевления все же навалились на орудия, бочки и покатили к последнему рубежу. Алые плащи смешались с серой парусиной, а вскоре к ним прибавились и зеленые крапинки – каждый преследовал свои цели, но все вместе сражались с единой угрозой, позабыв о противоречиях и разногласиях.

– Не толпитесь! – заорал Норманн. – Шире, шире!

Приказ оказался бы крайне полезным, если бы защитники успели перестроиться, но с такими тяжестями попробуй еще маневрировать: три шага вперед сделал – уже успех. Вновь громыхнуло – чуть тише обычного, а затем раздался звук, словно с большой высоты высыпали ведер десять щебенки. Шорох приливной волной поднялся до самых ворот, а землю сплошным ковром устлали крупные – с грецкий орех – железные шарики. Картечь в упор – сокрушительное решение, и даже на приличном расстоянии представляет самую серьезную угрозу. И хоть снаряды упали редко, такого урона живой силе еще не нанес ни один предыдущий залп.

От криков заложило уши – мелкие дробинки в отличие от ядер убивали не сразу, и очень многие получили легкие, но оттого не менее болезненные ранения. И сквозь общий гомон все же вычленил знакомый голос – Амелин ревела, зажимая ладонями бедро, и сквозь пальцы сочилась густая кровь. Мигом бросился на помощь, перепрыгивая мертвых и раненых, хотя Луис уже достала из сумки жгут и бинты.

– Как она?

– Жить будет, – эльфийка зубами оторвала полосу ткани. – Если успеем спрятать.

Раненых уносили во дворец, чьи толстые стены надежно защищали от обстрелов. Но даже если носильщики побегут к воротам со всех ног по ровной земле и без груза, то все равно не успеют до следующей атаки. И все же кликнул Нэй, чтобы девушку отнесли хотя бы к ближайшему укрытию, чтобы переместить во дворец после очередного залпа. Однако время шло, носилки с Амелин миновали лабиринт, наши пушки почти добрались до руин батареи, а пиратский корабль все не спешил бить.

– Порох у них, что ли, кончился, – майор нервно подкрутил ус.

Пауза затягивалась. Солдаты и рабочие смолкли и уставились на серую стену тумана в ожидании свиста картечи или взрывов бомб. Но вместо чугуна в завесу вонзился огромный полупрозрачный кулак, точно сплетенный из ревущего ветра. Марево колыхнулось и порвалось, как пенка на молоке, а в широкую прореху тут же вонзился второй сгусток воздуха, как если бы невидимый великан осыпал нас могучими ударами. Возведенный колдовством купол часто замерцал – аж глаза заболели – истончился и пошел мелкой рябью. И пока Галлифида пассами и гортанным пением латала пробоину, взял у Генри подзорную трубу, взмахнул на расколотый блок и нашел шамана на квартердеке корабля.

Это был отнюдь не сгорбленный старик в лохмотьях и рогатом шлеме, каким бы его представили девять из десяти авторов фэнтези. А невысокий – с человека – и стройный молодой орк с выбритым лицом и зачесанными назад темными волосами. Шелковые шаровары украшала простая, но красивая ромбическая вышивка, длиннополая накидка без рукавов обнажала татуировки на руках, и среди знаков я заметил похожие на те, что начертили под кроватью. Края алого кушака свисали чуть ли не до пяток и легонько трепыхались на ветру, и только золотое колечко в носу выдавала в чародее нечто дикое, варварское. Если бы не цвет кожи – и не отличить от статного заморского принца, не имеющего ничего общего со снующими по палубе хануриками.

Судя по движению рук и направлению ладоней, шаман исполнял некое подобие китайской гимнастики, но всякий раз, когда пальцы сжимались в кулаки, ревущие смерчи врезались в купол. Орк сомкнул веки, дышал ровно и плавно ступал по доскам, всем своим видом выражая покой, безмятежность и таящуюся внутри силу. А вот Ривер, на чьих хрупких плечах лежала защита целой крепости, этим вряд ли могла похвастать. И угасала столь же быстро, как и созданный ею барьер.

– Готовьте пушки! – крикнул, спеша к берегу. – Цель – кормовая надстройка!

Эльфийка выглядела так, словно ее избили битой. Она свернулась калачиком в углу, и, судя по кровавым разводам на полу, далось это нелегко. Озноб пронзал тело, липкий пот заливал побледневшую мордашку, размывая бурые подтеки на губах, под носом и в глазах. Накрыл беднягу сюртуком и сел рядом, но как не согревай, какие лекарства не предложи, ведьма все равно умрет, если сейчас же не снимет купол.

– Ривер, – нежно шепнул, коснувшись горячего, как галька на солнце, лба. – Орудия на месте. Ты сделала, что могла. Хватит.

– Меня послали в здравницу не ради обычной разведки, – несмотря на ужасающее состояние, голос лился ровно, без стука зубов, хрипов и заикания. – Мы, темные, хотим выйти из Союза. И прощупываем почву, какой может быть реакция Кассия. Никто не надеется, что нас отпустят с миром и пожелают доброй дороги… – она усмехнулась. – Вопрос в том, сможем ли отбиться сами или придется искать… покровителей и заступников.

– То есть, орков?

Кивок.

– Как ни крути, котик, ты пригрел за пазухой предателя и перебежчика. Грядет новая война – столь жестокая и кровавая, что никаким оркам и не снилась. Но выхода нет. Мой народ – древнейший в этом мире. Гордость и благородство в самой основе нашей жизни. И мы не потерпим роль бесправного скота, который держат для охраны границ. Но одна только мысль… – эльфийка закашлялась, – что нам суждено сойтись в бою друг против друга, пугает сильнее самой смерти. Не знаю, откуда ты прибыл и куда отправишься, звездный скиталец, но лучше погибну твоим другом, чем выживу и стану злейшим врагом.

– Ты всегда будешь моим другом, – шмыгнул и сжал холодные ослабшие пальцы. – Поэтому прошу – остановись.

– Уже слишком поздно, – легкая улыбка тронула искусанные губы. – Магия – как кровь: потеряешь много – и назад дороги нет. Хорошо, что ты рядом. Мало кто умирает счастливым.

– Не вешай нос. Ты не из тех, кто сразу сдается.

Темная с наслаждением зажмурилась, будто кошка, которой чешут за ухом, и тут новый сгусток ветра тараном врезался в щит. Девушка широко распахнула выцветшие глаза, дернулась в судороге и кашлянула кровью. Гримаса боли исказила лицо, слезы прорезали светлые бороздки через буро-серые разводы, а от скрипа зубов заныла вся челюсть.

– Не мучай себя, – сердце разрывалось при виде страданий близкого человека. – Отмени заклинание.

– Еще чего, – колдунья хищно оскалилась. – Я этому хлыщу не поддамся. Пусть вымотается до седьмого пота – вам потом легче будет.

– Оно того не стоит. Ривер, если я могу хоть как-то помочь…

– Не можешь, – Галлифида опустилась рядом на колени и взяла ее за руку. – И не дам слова, что получится у меня. Но я попробую, – грейса одарила спокойным взглядом и закрыла глаза. – Если человек стал другом тем, кого прежде считал нечистью и грязью, то постараться стоит.

Сперва ничего не понял, а затем внезапная догадка все расставила по местам. Переливание маны… Если это работает с кровью, должно сработать и сейчас!

Все трое коснулись друг друга, и звуки внезапно стихли. Только похожий на прибой гул проникал прямо в голову. Но сквозь непроницаемую завесу все же прорвался грохот – пять хлопков, один за другим – совсем близко, от руин батареи. Как и в стародавние времена, крепость вновь огрызнулась порохом и чугуном на своего заклятого врага, и я невольно вздрогнул.

– Уйми душу… – Галли крепче сжала ладонь. – И слушай сердце. Мана есть в каждом из нас. Но далеко не всем дано ею повелевать. Ты станешь проводником моей силы, Вильям Стрейн. Глубокое и ровное русло быстрее наполнит пересохшее озеро. А извилистое и грязное лишь ослабит поток. Стань сильнее и лучше, чем когда бы то ни был, если эта дева в самом деле тебе дорога.

Что за глупые вопросы? Конечно, мы не знакомы долгие годы, не прошли вместе половину мира и не съели на двоих пуд соли, и все же я мечтал лишь об одном – чтобы Ривер выжила. Возможно, это просто разновидность чар – некая любовная магия. Может, дело в особых техниках обольщениях, которым наверняка учат шпионок. Может, мне всего девятнадцать, и когда сказочная во всех смыслах красавица проявляет к тебе недвусмысленный интерес, в нее сложно не влюбиться по уши – длинные и острые. Так или иначе, в тот самый миг она стала для меня центром вселенной. Все внимание, чувства и мысли сосредоточились на сонной, полубессознательной подруге, чье дыхание все реже щекотало предплечье. Я отринул все ненужное и постороннее, полностью открыв душу и наполнив ее только самыми добрыми и нежными ощущениями. Превратил в линзу, что не только пропустила поток без задержек и потерь, но и многократно усилила.

В инкубаторе не сверкали молнии, между нами не перескакивали электрические заряды, нас не трясло и не шатало в экстазе – вообще не замечал ничего необычного, кроме теплеющей кожи на пальцах – причем не только своих. Дыхание учащалось, сердцебиение – тоже, скулы и щеки приобрели здоровый – пепельно-серый – цвет. Ривер тряхнула головой, приподнялась на локте и протяжно, до хруста, зевнула, словно не шагала по канатику на грани жизни и смерти, а долго и сладко спала.

– Как ты?

– Как заново родилась, – она встала и расправила плечи. – Спасибо… вам обоим. И раз уж спасли мою задницу, пора надрать чужую.

Когда вышли наружу, густой туман клубился над морем, надежно прикрывая корабль. Похоже, шаман взял на вооружение наш же прием, как только появился шанс поймать пузом ядро. Гвардейцы и работяги корпели над пушками – подносили снаряды, порох, прочищали шомполами стволы, но даже при слаженной работе о серьезном уроне можно забыть – калибр маловат, а количество орудий и вовсе смех. А тут еще и завеса – хрен поймешь, как стрелять, разве что на звук: плеск – мимо, хруст и треск – попал. Но таким макаром можно до утра прицеливаться, а столько времени нам вряд ли дадут.

– Что ж… – глаза эльфийки сверкнули. – Сейчас узнаем, на что способен этот задохлик.

Она свела ладони перед грудью, и купол начал стремительно сжиматься, будто из него откачивали воздух. И чем меньше становился, тем ярче сиял, а под конец подруга держала в руках застывшую фотовспышку величиной с футбольный мяч. Сконцентрированная, сгущенная мощь зловеще потрескивала, раз за разом выбрасывая электрические нити, и всего за несколько минут кожа на лице заметно потемнела, как после часа в солярии.

Прицелившись, Ривер выстрелила ослепительно белым лучом, пронзившим туман на всю длину. Все, что касалось колдовского лазера, мгновенно вскипало и превращалось в пар – марево, волны и даже влага из воздуха. Морская прохлада смешалась с диким жаром, и турбулентные струи с ревом завихрились вокруг сверкающего копья. Нам тоже досталось: поднявшаяся буря заливала брызгами – то ледяными, то горячими, как кипяток, а мокрый песок раздирал ступни и лодыжки.

Такая мощь должна распилить корабль надвое, однако я не слышал криков и не чуял запаха гари. И когда шторм разметал самое плотное облако, похожее на покачивающийся среди волн курган, на корме вспыхнуло второе солнце – такое же плоское и округлое, как на небосклоне. Давление луча на щит было столь велико, что шаман удерживал диск двумя руками, согнув ноги в коленях, и все же я не заметил ни намека на скорое поражение. А вот ведьма, несмотря на подпитку, вновь покрылась крупными каплями пота, стиснула зубы и задрожала – того и гляди упадет, и уже никто не сумеет помочь.

– Брось! – крикнул, подбежав к подруге. – Дальше сами.

– Ты можешь… – процедила та, не сводя с противника гневного взора, – хотя бы раз… в меня поверить…

Собрался уже устроить ей отповедь на тему безрассудного отношения к себе и чрезмерному необоснованному риску, но осекся на полуслове. Мало кому нужны лекции и нотации, зато всем необходима поддержка, особенно в столь сложный и опасный период. И вместо порции нравоучений просто встал справа и положил руку на горячее дрожащее плечо, напрягшееся так, будто девушка пыталась столкнуть с места паровоз. Бравурный пафос тоже ни к чему – эльфийка все поняла без слов, и может просто показалось, а может и в самом деле луч стал чуточку ярче.

Галлифида встала слева и повторила мой жест, и теперь уж сомнений не осталось – то ли таящаяся внутри мана, то ли дружеское присутствие воодушевляло темную колдунью, и свет слепил все сильнее. И это заметил не только я.

– Вы позволите? – Генри – явно смущенный и встревоженный – подошел к грейсе и протянул руку.

– Не бойся, – холодно отозвалась дикарка, не размыкая век. – Не заразная.

– Простите, – мозолистые пальцы коснулись лопатки. – Я не это имел в виду.

– Смелее, великан! – Нэй взяла майора под локоть и подмигнула.

– Моя героиня, – Фаулье низко поклонился и чмокнул бывшую разносчицу в палец, точно мафиозного дона. – Для меня честь сражаться вместе с вами. Вы совершенно неумелы на кухне, но ваша смелость достойна баллады.

– Глядишь, еще поженятся, – Луис прижалась ко мне, глядя на тускнеющий щит, как на закатное солнце. – Да уж, странные вещи тут творятся. Кто бы мог подумать…

– Как там Лин?

– Жить буду, – дочь оперлась на трость и приобняла мать за талию, чтобы не упасть. – После такого – уж точно.

– Согласна, – Инга выбросила очки в прибой, распустила узел и тряхнула темной гривой. – «Праведный кальмар» вновь войдет в историю. Как думаете, у меня получится книга?

– Главное, чтобы не вышел очередной гроссбух, – Барко кисло усмехнулся.

Знакомыми помощь не ограничилась – на берег выходили гвардейцы и мастеровые – и местные, и пришедшие с караваном, вставая вперемешку в два ряда – плечом к плечу. Люди и нелюди, знатные и простолюдины, солдаты и прислуга, позабыв о неравенстве и разногласиях.

– Они здесь не ради драки, – шепнула Луис. – Не ради здравницы. Они пришли за тобой, потому что ты своим примером показал – кроме вражды есть иной путь. И чем бы все ни закончилось, я рада, что увидела это лично.

– Надеюсь, все закончится хорошо. Ривер, готова?

– Угу, – волшебница уже по щиколотки зарылась в песок. – Скажи что-нибудь мощное. Как приказ к атаке, только круче.

– Нашла оратора…

– Давай… Я уже на пределе, нужен последний рывок. Не оставь даму без удовольствия.

– Ладно, – прочистил горло, судорожно перебирая подходящие варианты: от боевых кличей до тостов. Вдохнул поглубже, зажмурился и заорал во всю глотку: – Вместе мы едины! И никакие уроды не получат наш дом! Вперед!!

Луч сузился, став при том ярким, как электрическая сварка. Огненный щит лопнул, и копье света пронзило орка насквозь. Сквозное ранение стремительно расширялось, обугливая края, и не успел шаман и шага ступить, как превратился в факел.

– Это тебе за друга, – Галлифида зашипела и плюнула в сторону корабля. Было видно, что она с радостью разорвала бы ублюдка голыми руками, и скорая смерть ее ничуть не удовлетворила. Но вскоре стало ясно, что выплеснуть злобу еще есть на ком, и никто не уйдет обиженным.

Ветер сдул с палубы пепел, туман рассеялся, и мы увидели на полпути к берегу десятка полтора легких шлюпок, похожих на скорлупки от грецких орехов. С учетом толщины бортов, их можно легко вложить одну в другую для экономии места. Каждая несла четырех гребцов (как правило, людей) и пяток орков. Вряд ли такое снаряжение нужно для морских грабежей, значит, это не случайные пираты, а налетчики, подготовившиеся к наземному штурму.

Пока десант скрывал туман, дикари молчали, но лишившись прикрытия, вскочили с банок и заревели что есть мочи. Крик вывел из ступора, и я немедленно скомандовал:

– Все в укрытие! Занять позиции! Пушки к бою!

И очень вовремя – среди десантников набралось достаточно стрелков с мушкетами и пистолями, и над лодками в тот же миг вспыхнули дымные облачка, а пули застучали по камням и засвистели над головами. Несколько гвардейцев рухнули в прибой, быстро окрашивающийся алым, остальные опустились на колени и дали ответный залп. Но перестрелка погоды не сделает, нужно как можно скорее потопить как можно больше шлюпок, прежде чем крепость захлестнет кровавая вакханалия. И если в схватке с рядовым разбойником солдат без труда выйдет победителем, то против здоровенного обезумевшего орка, сплошь увешанного топорами и палашами – вряд ли.

И ведьмы, увы, не могли ничем помочь – их самих надо спасать. Если Галли хоть и пошатывалась, как после смены в шахте, но держалась ровно, то Ривер едва стояла на ногах – какая там магия. Они отдали куда больше, чем кто-либо рассчитывал, и просить еще – значит, обречь обеих на смерть. Подхватив подругу на руки, поспешил к батарее – вал каменного крошева высотой до пояса надежно сбережет от пуль. Пока бежал, от грохота дрожала земля и звенело в ушах, но, несмотря на все усилия гвардейцев, лодки приближались. Они шли тремя рядами, и авангард отделяли от пляжа какие-то тридцать метров. Держались при том на значительном удалении друг от друга, чтобы мешать канонирам целиться. С одной стороны, все тактически грамотно – не прикопаешься. С другой, отставшие от стада животные легко становятся добычами хищников.

Объяснил задумку Галли, и ты нашла ее весьма действенной. Сестры, выслушав наказ, добежали до ближайшего пролома в стене – достаточно широкого, чтобы в него протиснуться – и добрались до воды по широкой дуге, чтобы не попасться на глаза пиратам. Я в свою очередь велел пушкарям сосредоточиться на первом ряду, но Генри лишь покачал головой.

– Слишком близко. С таким углом выйдет сильный перелет.

– Тогда тащите орудия на берег и палите прямой наводкой! И раз уж гады подошли вплотную, то к черту ядра – готовьте картечь!

– Эт самое, – Барко смял картуз и виновато опустил взгляд. – Картечи нет. Только ядра. Виноват, господин Стрейн…

– А это что? – поднял с земли горсть мелкой щебенки. – Шевелитесь! Кто свободен – возьмите доски и сколотите щиты. Да хоть пустые бочки подкатите – сгодится любое укрытие!

Бабахнуло чуть ли не над ухом. Обернувшись, увидел Ингу – секретарь уперлась коленом в склон каменного вала и поднесла к лицу приклад. У ее ног сидела Амелин и споро перезаряжала дымящуюся фузею, еще три ружья лежало рядом. Помощница выискивала самых злобных и громких орков и отправляла на тот свет – редко, зато безотказно, как и положено прирожденному снайперу. В это время Нэй набирала щебень в корзинку и наполняла бочонок, откуда потом черпали снаряды артиллеристы. Рыжая макушка мелькала тут и там, и больше всего переживал, что яркие пряди станут отличной мишенью на сером фоне.

Но пока налетчиков больше заботили гвардейцы и гномы – самый плотный огонь велся именно по ним. И если бы враги догадались приладить на шлюпки небольшие мортиры или фальконеты, солдатам пришлось бы несладко. И тут заметил, как на дальней лодке встал матерый бородач с тяжелым ружьем и навелся прямо на меня. Может, показалось – с такого расстояния не сразу и определишь, но от накатившего страха ноги одеревенели и приросли к брусчатке. Гад не спешил спускать курок, словно прикидывал и просчитывал все, что могло помешать – от качки до ветра. И неизвестно, чем бы все закончилось, если бы дюжина грейс разом не вынырнули из воды. Одна ударил гребца острогой прямо в прыжке и проткнула шею. Другая перекинула через борт и утащила в пучину. Третья набросила сеть с бахромой острых крючков, и пока ошалевший от ужаса пират пытался освободиться, исколола костяным ножом.

Остальные напали на орков, и зелень тел смешалась в сплошной дрожащий клубок. Иногда из него вылетал окровавленный здоровяк, иногда – изрубленное стройное тело. Всякий раз, когда погибала соплеменница, Галли шипела, сжимала кулаки и подавалась вперед. Дважды пришлось хватать ее за плечо с риском получить по черепу, останавливать и объяснять, что шаманка сделала достаточно, и никто не укорит ее в безделье и трусости.

Пушки выстрелили картечью единственным залпом, собрав немалый урожай, после чего вновь переключились на ядра, иначе неминуемо задели бы своих. Не успели днища коснуться песка, как пираты попрыгали в воду и помчали на гвардейцев. Презрев щиты, орки рубили с двух рук, и мало кто мог выдержать звериный натиск. Первый ряд перешел в рукопашную, однако штыки не остановили варваров ни на шаг – они без страха и сомнений напарывались на клинки, и те застревали в раздувшихся мышцах. Боевое безумие полностью затмило разум, и дикарей валил с ног только выстрел в упор, да и то лишь в голову. Даже получая пулю в сердце, громилы успевали прикончить противника, а то и двух, прежде чем насытить прибой свежей кровью. Если так продолжился и дальше, мы потеряем столько солдат, что мнущимся позади зеленокожих флибустьерам останется просто добить раненых – и победа в кармане.

Бойцы еще держали строй, но фронт из прямой линии заметно изогнулся, «провиснув» по центру, что прекрасно видно с высоты батареи. Еще немного – и прорыв неминуем, вот только чем мог помочь я, не служивший в армии и военным делом особо не увлекающийся. Да и сражаться наравне с опытными воинами бессмысленно – зарубят, и пикнуть не успею. А начну командовать – такого наворочу, что уж лучше пусть Норманн разбирается, даром что ли майор. Но и сидеть сложа руки не вариант, тем более, что принести какую-никакую пользу сумею – например, взяв на себя руководство тылом.

– Луис!

Врач закончила перевязывать голову молодому строителю и оглянулась.

– Собери прислугу, рабочих и отнесите раненых во дворец.

Эльфийка кивнула и без лишних вопросов приступила к делу – боевого опыта хватало для выполнения возложенных задач.

– Барко!

– Да, мастер? – казнокрад поставил бочонок с порохом и приподнял лохматую бровь.

– Зови всех незанятых гномов – и бегом к кордегардии!

– Есть!

– Генри!

– Чего?! – здоровяк разнес орку череп из пистолета, схватил на лету оброненный топор и метнул в затылок зазевавшегося сородича. – Я тут занят немного!

– Когда услышишь тройной залп, – на всякий случай показал три пальца, потому что от шума свербело в ушах, – отводи людей к дворцу! Никаких маневров – просто отступайте!

– Как скажете!

– Ривер, – закинул руку подруги на плечо и поднял с камней, – пора.

Под лязг мечей и грохот ружей добрались до лабиринта, пригибаясь и перебегая от укрытия к укрытию, благо камней и досок на пути попалось в изобилии. И все равно легкой прогулкой это не назовешь – пули свистели хоть и высоко, но все равно рядом, выбивая крошку, с треском вонзаясь в дерево и срезая ветки деревьев и кустов. От рикошета или осколка мало не покажется, но все обошлось – рванув дверь бытового крыла, завел эльфийку внутрь и шепнул с порога:

– Спрячься и не выходи отсюда – что бы ни случилось. И никакого геройства, иначе точно погибнешь.

– А сам куда?

– Готовиться к осаде, – удрученно хмыкнул и отшагнул, но Ривер поймала за шею и подарила самый долгий и сладкий поцелуй в моей жизни.

– Ты поверил в меня, а я верю в тебя. У нас все получится, а когда победим – получишь такую ночь, что неделю ходить не сможешь.

– Договорились.

Ласки ведьмы – как бутылка любимого вина: сколько не пей, а хочется пригубить еще разок. Но обстоятельства не допускали праздности, и я поспешил к воротам, где уже собрались десятка два бородачей – большинство перевязанные, окровавленные и уставшие до полусмерти.

– Итак, парни, – толкнул створку и указал ладонью на темное нутро казармы. – Остался последний шаг. Еще немного – и все закончится. А чтобы победа осталась за нами, придется поднапрячься. Поделитесь на две равные бригады.

Крепыши переглянулись и спокойно, без толкотни и споров, выполнили просьбу.

– Первая бригада – хватайте все, что найдете в арсенале. Мушкеты, пули, порох, палаши, рапиры, доспехи – ни в чем себе не отказывайте и тащите на крышу дворца. Поняли?

Гномы кивнули и молча скрылись в здании – уж выносить добро из подземелья их учить не надо.

– Вторая бригада – бегом на стройку. Принесите брусья покрепче да потолще и сделайте так, чтобы ни один гребаный орк не проник внутрь. Укрепите ворота, заколотите окна и превратите дворец в неприступную крепость. Времени в обрез, но иначе никак. Постарайтесь – ради всех нас.

– Уж об этом не беспокойтесь, – ответил рыжебородый, что не так давно подбил соплеменников на забастовку. – Сделаем в лучшем виде.

Выждав немного и убедившись, что все идет по плану, спустился в арсенал и выбрал подходящее оружие – саблю и пару двуствольных пистолетов. Увы, на изобретение автомата или хотя бы револьвера не хватило времени, но защищаться чем-то надо. Если пираты пробьются в здравницу, оборона падет в мгновение ока. Дворец – наш последний бастион, отступать некуда, а значит, надо обеспечить уродам горячий прием.

Поднявшись на крышу (вверх-вниз, и так весь день, как на чертовых горках), спрятался за амбразурой и приставил ладонь козырьком. Опустевшие лодки покачивались на бурых волнах вперемешку с трупами – в жизни мы разные, но в смерти все едины. Гвардейцы уступили налетчикам почти весь пляж, однако тем так и не удалось прорвать строй. Орков осталось всего ничего, но верзилы проредили и вымотали солдат так, что те едва держались и против людей. Продолжение драки ничем хорошим бы не кончилось, и я велел подать знак.

Трижды громыхнуло по три ружья, и Генри махнул клинком над головой. Бойцы рванули прочь со всех ног и поначалу оторвались – большая часть разбойников стояла по колено в прибое и вязла в мокром песке, поэтому не сразу помчала вдогонку. Но пираты носили куда более легкие доспехи и оружие, вот и настигли отступающих у зеленого лабиринта и попытались обойти с флангов. Видя это, Инга вскинула ружье, но я положил ладонь на ствол и шепнул: