Текст книги "Отельер из иного мира (СИ)"

Автор книги: Сергей Чехин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

– Так… и что дальше?

Выпачканная одежда улетела в таз, а я как завороженный уставился на результат. Как уже говорил, великим соблазнителем меня не назвать, но ничего более красивого в жизни не видел. Эта грудь идеальна и формой, и размером, а необычный цвет придавал экзотической пикантности. Устав ждать, ведьма взяла за волосы и с тихим стоном ткнула в нее лицом.

***

В первый раз все закончилось быстро, но мы повторили и остались довольны. Ривер посапывала под боком, закинув ножку на колени, а рукой обхватив живот, словно боялась меня отпускать. Я же лежал на спине и таращился в потолок, поглаживая большим пальцем промеж лопаток. Ну почему вся эта чехарда началась именно сейчас? Почему бы покушениям и расследованиям не подождать до конца сезона, чтобы я мог спокойно наслаждаться стройным телом и неукротимым, как пожар, норовом, а не ломать голову над очередной загадкой. Хотя, если бы не заговор, ведьму не послали бы в здравницу – как говорится, что ни случается, все к лучшему. С другой стороны, тут полным-полно не менее сочных девчонок, да и какой смысл печалиться – надо разбираться, с чем есть, а уж потом оттянуться так, чтобы на всю жизнь запомнить.

– Будешь моим секундантом? – горячее дыхание обожгло шею.

– А уладить без драки никак? – во время скачки у кровати отломилась спинка, и я понадеялся, что вся ярость ушла в благое русло. Наивный земной мальчик.

– Шутишь? Для чародея честь важней всего. Особенно, когда какая-то бездарность прилюдно усомнилась в его таланте.

– Ну так и выясните кто круче без мордобоя. Найдите в море скалу побольше: кто разрушит – тот и крут.

– Ни черта ты не понимаешь, – ведьма отвернулась и ткнула меня попой в бок. – Хотя чего еще ждать от обычного человека. К тому же, сам хотел избавиться от инквизитора. А это – самый верный способ.

Нахмурился, обдумывая услышанное.

– Погоди. Ты же не…

– Нарочно? – в голосе скользнули игривые нотки. – Разумеется, нет. Как можно так думать?

– Ривер, блин! – потер вспотевший лоб ладонью. – А если погибнешь?

– А если она узнает про грейс? – девушка приподнялась на локте и уставилась строго в глаза. Здорово – только сошлись и уже ссоримся. – Тогда погибнут все!

Я вздохнул и зажмурился, не желая спорить. Если эльфийка в самом деле столь сильна, как о себе говорит, то все пройдет гладко. Мадрейв или погибнет, или получит так, что надолго перестанет совать нос не в свои дела. Зараза, все с ног на голову перевернула! Чтоб она сквозь землю провалилась и заодно прихватила доносчика. Но если инквизитора вызвала не Инга, то кто? Кому еще я наступил на мозоль аккурат перед прибытием Марты?

Ах ты мелкий ублюдок…

– Куда собрался? – девушка разлеглась на животе, призывно приподняв таз. – Я хочу еще.

– Потом, – натянув штаны, босым и полуголым пошлепал на выход. – Кажется, знаю, кто нагадил нам в кашу.

Полчаса спустя дюжина гвардейцев приблизилась к складу во всеоружии и с таким видом, будто в здании засела шайка разбойников. Поначалу хотел устроить тайную облаву, но посчитал, что решительные и прямые действия испугают засранца и тот сам развяжет нам руки необдуманным поступком, а то и вовсе прямой агрессией. К тому же, работяги должны все видеть и знать, что будет с теми, кто выступит против меня, неся за спиной целый баул грешков.

Бойцы выстроились цепью перед окованной дубовой дверью – надежной защитой от воришек, вот только самый главный вор давно орудовал внутри. Генри вошел первым, ради такого случая облачившийся в кирасу и плащ. Внутри послышалась возня, сдавленные крики и бряцанье сбруи – подчиненные кинулись на выручку командиру. И вскоре выволокли гнома за облепленную паутиной бороду – Барко выглядел грязнее обычного, не иначе забился в дальний угол, но я разозлился так, что достал бы гада из-под земли. Ведь именно из-за него Ривер могла завтра погибнуть.

– Не имеете права! – верещал карлик, катаясь у ног солдат и стуча кулачками по земле. – Я буду жаловаться в гильдию каменщиков! И в посольство! Это навет на весь подгорный народ!

Не знаю, откуда только силы взялись, но я схватил его за воротник, приподнял и тряхнул так, что грязь посыпалась. Вслед за ней упала горсть золотых монет, а сам коротыш позвякивал так, словно надел тяжелую кольчугу.

– Так-так-так… – Норманн вытащил из-за голенища кинжал. – А что это у нас такое?

Барко вмиг заткнулся и обмяк, как нашкодивший котенок. Опустившись на колено, майор похлопал по стеганой куртке и быстро нашел зашитое в подкладку золото. Но это – сущая мелочь, больше похожая на заначку. Настоящий взяточник и казнокрад заработал бы куда больше.

– Ну что, козел, – тряхнул кулаком перед покрасневшим носом. – Сам покажешь, где прячешь ворованное? Или ведьму позвать?

– Я ничего не ворую, – тихо пробормотал прораб. – Только откладываю чуток на старость. Много ли мне надо, маленькому человечку?

– Не бреши давай! – Генри отвесил ему звонкую оплеуху. – И делай, что велено.

Нас провели в небольшую пристройку в углу склада – как оказалось, Барко жил не в здравнице, а прямо здесь, среди штабелей бревен и блоков. Устроился уютно и на первый взгляд небогато – этакая хоббичья нора с минимумом необходимых удобств. Печурка с котелком, откидной столик из цельной доски и топчан с ворохом вонючего хлама. На жилище любителя распила и отката совсем не тянет, но старый пес не проработал бы тут так долго, если бы плохо прятал золото.

– Вот, смотрите, – он достал из-под кровати небольшую плоскую шкатулочку, где на засаленной подкладке лежали полновесные монеты в три ряда. – Здесь жалование примерно за четыре месяца. Сущие гроши! Лишь бы наговаривать на бедного гнома.

При этом бедный гном отошел в уголок и нервно перетаптывался на одном месте. В памяти сразу же всплыла рассказ бабушки, как после революции у кулаков искали спрятанное золото. И вот одна мадам – тоже вся из себя бедная и несчастная – точно так же топталась у печки, пока ребята в кожанках переворачивали все вверх дном. И так бы ушли ни с чем, если бы командиру не показалось странным поведение хозяйки. Отвел ее в сторонку и ударил в натоптанный пятачок штыком – полы тогда почти везде были земляные. И острие с тихим звоном врезалось во что-то твердое: копнули – а там чугунок с целковыми. Может, женщина просто сглупила от страха. А может, нечистых на руку подсознательно тянет к спрятанным вещам – мол, собой закрою, и не заметят. Как правило, наоборот, замечают, да и пол в каморке тоже ничем не застелили – а на кой вообще класть паркет на складе?

– Ну-ка, отойди.

Чтобы не размахивать мушкетом (колесцовый замок – это вам не затвор), взял у солдата саблю и ковырнул землю. И открыл не котелок и даже не ведро, а крышку гроба с тремя навесными замками. Парням пришлось повозиться, чтобы выломать почерневшие от грязи доски, и внутри под сукном лежали монеты до самого верха. Кому-то придется очень долго их пересчитывать, но одно понятно сразу – честным трудом такую гору не заработаешь.

– А вот этого – в казематы. Пусть побудет напоследок в родной стихии.

Барко молчал, свесив голову и пустив слезу, да только на жалость мог не рассчитывать.

– Что, падла, – навис над ним и многозначительно положил испачканный клинок на плечо. – Думал, инквизитора на нас натравишь – и пронесет?

– Простите, мастер, – арестант хотел бухнуться на колени, но гвардейцы придержали за плечи. – У меня семнадцать внуков. Сыновья кто на войне погиб, кто калекою вернулся – вас от орков защищали. А бабы что сделают? Вертятся, как могут, но работу дают только самую черную и дешевую. Уголь рубить, колодцы копать, канализацию чистить… Да, я воровал, но не ради себя. Не для дворцов, карет и праздной жизни. А чтобы родня не сдохла с голоду. Впрочем, какая вам разница, – он сокрушенно покачал головой. – Мы – гномы и эльфы – для людей лишь мусор, пушечное мясо. Делайте, что хотите.

– Прибереги свои байки для суда, – проворчал без особого азарта – привкус возмездия изрядно подпортила слезливая исповедь. – Увести!

За конвоем наблюдали рабочие, и многие посматривали на бывшего начальника с жалостью, а на меня – с неприкрытой злобой. Хорошо, что взял больше бойцов, а то Генри еще спрашивал, зачем целый взвод на одного старика. Никто, конечно, не попытался напасть и отбить казнокрада, но по глазам видел – явно хотели вмешаться. Возможно, Барко был грамотным руководителем, этаким шефом от бога, отрадой и защитой коллектива. Или же его до сих пор не сдали по иной причине – делился. Ну, типа зарплат в конверте – жалование одно, а сверху еще приятный бонус за то, чтобы не задавали лишних вопросов. Как бы то ни было, нового расследования не избежать – на этот раз экономического. Опять подсчеты, пересчеты, сверки-проверки, опросы-допросы и установление всех подельников, ведь за дачу взятки тоже предусмотрена ответственность. А солнышко такое нежное, а море такое теплое, а девушка такая страстная… Дерьмо.

– Вильям! – Луис подняла руку и двинулась прямо к нам – так увлекся проводами арестанта, что лишь теперь заметил эльфийку. – Можно на пару слов?

– Да, конечно, – шагнул навстречу, видя, что врач обливается потом и тяжело дышит. – Что-то случилось? Выглядишь не очень.

– Просто устала.

Объяснять почему, думаю, не стоит. До боли жаль лекаря – никому такого не пожелаешь. Она встала напротив – похудевшая, побледневшая и будто постаревшая лет на десять, как после изнурительной болезни.

– Слышала, Амелин во всем призналась. Это правда?

– Да, – никогда прежде единственное слово не давалось таким трудом. А еще сложнее было просто смотреть в сторону женщины – про взгляд в глаза вообще молчу.

– Она соврала, – Луис смахнула прилипшие ко лбу волосы, и я понял, что влага на лице – вовсе не пот. – Все до единого слова.

– Но… зачем?

– Чтобы выгородить настоящего убийцу.

– И кто же он? – Генри нахмурился и встал рядом.

– А вы до сих пор не догадались? – она пьяно тряхнула головой. – Неужели так сложно понять, кто хочет отомстить за обманутого, опороченного и обесчещенного ребенка? Раньше приходилось действовать тихо, но теперь уже терять нечего. Ты надругался над моей дочерью, сделал бесплодной, а теперь собрался отправить на эшафот? Будь ты проклят, Вильям Стрейн.

Лекарь потянула тесемку на манжете, и притороченный к тыльной стороне предплечья пистолет упал в ладонь. Взвод курка плетью ударил по ушам, черная бездна дула изрыгнула столб дыма и пламени и толкнула свинцовый шарик точно в цель.

Грохота выстрела я уже не слышал.

Серия 6. Разброд и шатание

Я упал, но поначалу не чувствовал боли – только страх, потому что понятия не имел, куда именно угодила пуля и долго ли суждено наслаждаться низким южным небом. А затем в левое плечо впилась ручная дрель, и сверло раскалялось с каждым оборотом – медленным, давящим и дрожащим. Это в фильмах герои скачут и сражаются после таких ран, меня же корежило, как в припадке, а тело пронзал озноб из-за бешеного выброса адреналина.

– Взять ее! – пробилось сквозь вату в ушах, и вот пред слезящимися глазами зачернело мутное пятно в курчавом ореоле. – Вильям, держись!

Господи, какая боль… Похоже, снаряд попал в кость, но не сломал – скрюченные пальцы двигались вопреки моей воле, загребая дорожную пыль и загоняя стружку под ногти. Генри рванул подол плаща, туго перебинтовал рану и привязал руку к туловищу, чтобы не болталась при движении.

– Вот так… Все будет хорошо – эта дура недосыпала пороху. Если бы стрела попала, да в кишки – вот то был бы ужас, а это пустяк, за неделю заживет!

Умеет успокоить, ничего не скажешь.

– Что тут случилось? – к нам почти одновременно подбежали Марта и Ривер: первая от пляжа, вторая – из гостевого крыла.

– Убийца решил больше не таиться, – Норманн сплюнул. – Черт тебя дери, Луис… Кто бы мог подумать?

Женщину хорошенько извозили в грязи и намяли бока, пока вязали руки, после чего рывком поставили на ноги. Ведьма тут же подошла к ней, схватила за посеревшую челку и запрокинула окровавленное лицо. Я не видел взгляда подруги, но ощущал знакомое сгущение колдовской энергии – настолько мощное, что меж пальцев засверкали разряды статического электричества. Ривер сжала кулак и замахнулась, но я крикнул, превозмогая боль:

– Нет! Стой!

Чародейка обернулась – в стальных глазах блестели слезы, а с век стекала размокшая сурьма.

– За ее проступок есть лишь одно наказание, – вопреки ожиданиям голос не дрожал, а, наоборот, звенел булатной сталью. – Так чего тянуть?

– Никакого… – ругнулся и откинулся на спину от новой вспышки боли – по ощущениям в мясе действительно ковыряли наконечником стрелы, – самосуда…

– Правильное решение, – Мадрейв встала рядом с арестованной и скрестила руки на груди. – А ты лучше помоги пострадавшему. Промой рану и дай сонного зелья, да смотри ни с чем не перепутай.

– Ты бы заткнулась и готовилась к дуэли, – прорычала колдунья. – И не учила лучшую выпускницу академии.

– Это которую? – инквизитор хмыкнула сопернице в лицо. – Ту самую, что однажды дала больному афродизиак вместо успокоительного?

– Погоди-погоди… – Ривер сощурилась и подняла ладони. – Это меня сейчас упрекает та, кого попросили зажечь фонари в кампусе, а она спалила конюшню, летнюю кухню и любимую карету ректора? Так вот откуда у тебя страсть к массовым аутодафе…

– Заткнитесь обе! – заскрипел зубами, понимая, что перепалка может продолжаться вплоть до завтрашнего утра, а я – не факт. – И сделайте хоть что-нибудь!

Уже сбился со счета, в который раз попал в лазарет за минувшие дни. К счастью, эльфийка ни в чем не напортачила и дала пиалу горькой зеленой жижи, после которой заснул крепчайшим из снов и очнулся уже на рассвете со свежими повязками. Плечо ныло, голова кружилась, слегка подташнивало, но в остальном чувствовал себя более-менее сносно. Как оказалось, Ривер не отходила от койки всю ночь и теперь посапывала в кресле, завалив весь стол рецептами и медицинскими книгами. Забота всегда приятна, особенно от такой красавицы, но лучше бы готовилась к поединку – это куда важнее… Черт, опять все пошло через задницу. Оно, конечно, и раньше шло, но сейчас поперло семимильными шагами. Как же так, Луис?.. Почему ты и почему именно сейчас, когда любые союзники жизненно необходимы.

– Доброе утро, – а вот Инга и не подумала осведомиться о самочувствии, будто я вчера перепил, а не поймал маслину, и сразу перешла к делу. – Гномы взбунтовались – отказываются работать, пока не освободят Барко. И требуют вас на переговоры.

– Да сколько можно… – простонал и потер висок, хотя уже должен бы и привыкнуть к тому, что легко не будет. Никогда.

– И советую вам поторопиться – Генри хочет решить вопрос своими силами… и методами.

– Только кровавого воскресения нам не хватало, – кое-как сел, жмурясь и скрипя зубами от боли в плече.

– Осторожнее, – Инга с опаской придержала за локоть. – Вам надо переодеться. Я помогу.

Тут не поспоришь – то, что не успела залить кровь, пришлось разрезать перед операцией. Сорочка бурыми лохмотьями свисала с края мусорного ведра, но секретарь принесла свежий костюм-тройку и кожаные туфли. Рука уже не висела плетью, но любое движение доставляло незабываемые ощущения, и без посторонней помощи ни в жизнь бы не справился. Инга же ловко натянула рубаху и застегнула пуговицы с быстротой и ловкостью, какие ждешь от горничной, но никак не секретарши. И это при том, что пальцы подрагивали, а личико бледнело при каждом взгляде на бинты.

– Я бы хотел извиниться.

Девушка замерла и уставилась прямо в глаза, и в непонимающем взгляде читался вполне закономерный вопрос: за что?

– Думал, это ты вызвала инквизитора.

– Что вы такое говорите? – с тревогой произнесла она.

– Я нашел письмо от Кассия, когда убирался в кабинете, – Инга вздохнула и покачала головой. – И посчитал, что ты метишь на мое место и собралась избавиться от конкурента. Я бы мог вообще не поднимать эту тему, но ты должна знать. И не волнуйся насчет должности – займешь ее куда быстрее, чем кажется.

– Да уж… – помощница встряхнула сюртук так, будто вознамерилась вытрясти из него всю пыль до последней частички. – Когда пили и дебоширили – ни слова. Когда издевались над прислугой – ноль эмоций. Когда сами мелко подворовывали – ни единого упоминания в отчетах. А теперь, значит, нашла повод пожаловаться. Да не в надзорные органы, а сразу в Орден. Что ж, спасибо за откровение. Польщена.

– Поэтому и прошу прощения.

Инга лишь хмыкнула, поправляя манжеты.

– Надеюсь, хоть не думали, что я и покушения устроила?

Думал, но это признание уж точно лишнее.

– Нет, конечно, – тут и без тебя желающих вагон.

– Прямо камень с души, – она присела в реверансе. – Не придется спать в подземелье.

– Не будь такой злюкой… – улыбнулся и легонько ткнул ее в кончик носа.

– Оставьте эти штучки для служанок, – Инга отмахнулась, как от комара, но на щечках вспыхнул далеко не гневный румянец.

Хотел сострить что-нибудь еще – напускная холодность и злоба по-дружески забавляли – но тут со стороны ворот грянул выстрел. Пришлось чуть ли не бегом добираться до стройки, превозмогая каленые уколы в кость на каждом втором шагу. Гномов, коих около половины от всех работяг, загнали в закуток рядом с кордегардией, а более лояльных людей выстроили вдоль стенки под дулами мушкетов. Но если мужики не сопротивлялись, то карлики вооружились молотками, топориками, теслами и даже рубанками, и только страх перед огнестрельным оружием удерживал их от нападения. Но фузея – это вам не АКМ, один залп – а потом рукопашная, и с учетом численного перевеса я бы не поставил все деньги на гвардейцев.

– Что тут происходит?

– А, мастер Вильям, – Генри оторвал зубами верхушку бумажного свертка и засыпал порох в еще дымящийся пистолет. – Да вот, бунт назревает.

Я шагнул вперед и громко произнес:

– Кто главный?

Коротыши переглянулись и как один рявкнули:

– Мастер Барко!

– Мастер Барко – мошенник и вор.

– Не больший, чем любой из вас! – навстречу вышел старик с заплетенной в косу рыжей бородой. – Тот хотя бы делился, а вы только и знаете, как заставлять горбатиться за гроши. Мы вам не крестьяне какие-то, а получаем столь же, как и те бездари, – он ткнул скрюченным пальцем на работяг. – Если это не воровство, то что?

Толпа зашумела, затрясла инструментами над головами.

– Барко хотя бы доплачивал, а без него совсем швах!

– Так вам нужен старшина – или честный оклад? – с усмешкой спросил Норманн.

– Нам нужна справедливость! – огрызнулся парламентер. – То есть, и то, и другое! И заметное улучшение условий труда. Мы пашем, как рабы в шахтах, но мы – вольные каменщики Дар-Гадара! – он в сердцах сорвал картуз и швырнул под ноги.

Остальные поступили точно так же, только кидали шапки уже в нас. Грязные головные уборы врезались в кирасы, шлепали по лицам, повисали на штыках и, казалось, нет им ни числа, ни края. Генри зарычал и вскинул руку, но я хлопнул его по плечу и качнул головой – никакой агрессии. Шапки – не булыжники… пока что. И наша задача, чтобы на этом конфликт и закончился. Но самостоятельно я бы не справился, ибо не знал ни порядков, не законов. Благо, сзади прижимался специалист по всем вопросам, тихо ойкая всякий раз, когда дырявая шляпа пролетала в опасной близости от дорогущей шелковой блузки.

– Инга, выручай.

Девушка выглянула из-за спины и опустила папку, впервые пригодившуюся хотя бы для защиты от обстрела.

– Мы можем подать прошение на увеличение оклада, но рассмотрение займет несколько недель. И с вероятностью близкой к ста процентам будет отклонено – деньги нужны на возведение порубежных крепостей и каждый медяк на счету.

– А если отдать им «накопления» Барко?

– Во-первых, это важная улика, – секретарь со столь же важным видом поправила очки. – Во-вторых, это казенные деньги и должны быть возвращены в казну со всеми учетными документами.

– А мои запасы? У меня же наверняка тоже есть золотишко – и немало.

– Верно. Почти все в столице под долгосрочными процентами. Даже если удастся снять нужную сумму, на одобрение заявки и последующую инкассацию уйдет около месяца.

Как же мучились люди без «Сбербанка-онлайн»…

– Да что вы с ними цацкаетесь? Заговорщикам – пулю, а остальных прогнать через строй. Сразу станут шелковыми да покладистыми.

А потом мне совершенно случайно упадет кирпич на голову.

– Исключено. Никаких наказаний. Мы можем пойти на какие-то уступки? Сократить рабочий день, например?

– Любое изменение графика сдвинет сроки сдачи. Так что…

– Свободу Барко!! – рявкнули из толпы. – И никаких торгов!

– Да!!

– Он один о нас заботился!

Я улыбнулся и подошел еще ближе, несмотря на ворчание майора.

– Только лишь о вас? – окинул собравшихся ехидным взглядом. – А о людях – нет? Потому что они не такие умелые и опытные, как гномы?

– А то! – крикнул вожак. – Мы по двести лет камень рубим, а что эти сопляки могут? Так, принеси-подай, да и там умудряются напортачить! То блок испортят, то раствор не так замешают! А платят поровну – какая тут справедливость?!

– Да они просто в доле, – наседал Норманн. – Все до единого подельники, подгорное племя. Если бы не сезон, всех бы в казематы засунул. И под суд!

– Послушайте! – поднял ладонь. – Не хочу никого запугивать, но все прекрасно знают, что будет, если не достроим здравницу вовремя! С нами еще можете бодаться, но когда прибудет флот и регулярная армия…

Гномы притихли, злобно сверкая глазами из-под косматых бровей. Знали ведь, чем все обернется, но в таком случае головы снимут не только с них, но и с ненавистных угнетателей. И судя по решительным взорам, они были готовы на это пойти.

– Я не хочу узнать Кассия в ярости. Вы – тоже. Поэтому предлагаю три варианта, – сложил пальцы, как Сойка-Пересмешница. – Первый – часовой полуденный перерыв и выходной на каждый седьмой день для всех рабочих независимо от возраста, расы и мастерства.

Бунтари в задних рядах зашептались, обсуждая услышанное и прикидывая возможную выгоду.

– Второе – увеличение пайка в два раза, включая вино и пиво.

Генри присвистнул, Инга закрыла лицо пятерней, а мужики у стенки заметно оживились, а злоба в гномьих взорах сменилась жадным азартом.

– Как вы собираетесь это провернуть? – прошипела помощница. – У нас каждый сухарь учтен, а караваны ходят все реже!

– К черту эти подачки! Потом на шею сядут – штыком не сгонишь!

– Третье – если управимся вовремя, я лично буду ходатайствовать перед императором за премию в размере трех месячных окладов. Каждому!

Те, что моложе развесили уши, приоткрыли рты и прикидывали, как распорядятся богатством. Старшие же с недоверием качали головами – Стрейн среди них явно не слыл образом порядочности и честности.

– И еще кое-что – в качестве небольшого бонуса. Если закончите инкубатор, грейсы поселятся на берегу рядом с крепостью. А как по мне, они посимпатичнее окрестных селянок.

Сальные ухмылки украсили угрюмые испачканные сажей и пылью лица.

– Что же до Барко, то обещаю ему справедливое следствие и суд. Иные требования выполнить, увы, не могу. Иначе под раздачу попадут все.

Старшина взмахнул кулаком, намереваясь завести старую песню о главном, но соратники схватили его за плечи и утащили вглубь толпы. Пошушукавшись с полминуты, карлик снова вышел в первый ряд, но уже без былого боевого запала.

– Нам нужно посовещаться. И без ружей под носом.

– Разумеется. Генри, уводи людей.

– Но мастер!..

– Разойтись по постам! – крикнул, приложив ладонь ко рту, и гвардейцы подчинились.

– Безумие! – прорычал здоровяк, но я-то знал, что силовое давление на работяг ничем хорошим никогда не заканчивалась, и Февральская революция со штурмом Зимнего вот вообще не нужны, и так проблем по горло.

***

Вопрос вроде бы улажен, можно наконец позавтракать. На подходе к ресторану услышал внутри странные звуки – мокрые шлепки, тихие вскрики и сердитое бормотание. Первая мысль – Франческо хлещет Нэй половой тряпкой – почти подтвердилась: вместо тряпки повар держал пучок петрушки. Разносчица стояла в углу, жмурясь, краснея и прижимая ладони к подолу, а манерный шеф костерил ее на чем свет стоит, время от времени разнообразя ругань ударами по щекам. И бил в полную силу, так, что на скулах и подбородке остались оборванные листики и зеленые разводы.

– Тупая девка! Сколько можно учить: фуатон не подают с барвиоли! Салфетини складывают уголками, а полотено сворачивают в рулоны! Для кремо пирогини нужна не чайная ложка, а десертная! Что за бестолочь?!

– Эй, а ну хватит! – грозно окрикнул, спеша на выручку.

– О, господино Стрейни! – Фаулье вцепился в курчавый чуб и застонал, как от зубной боли. – Сделайте что-нибудь с этой деревней, пока она мне всю кухню не испортила! А еще лучше – найдите новую разносчицу!

– Где я тебе ее найду? В лесу?

– В столице, мон мастери! В приличном заведении, где официантки отличают каугру от белой икры, гренки от круатонов и не роняют подносы.

– Но вы ставите на них столько блюд, что здоровый мужик двумя руками не унесет… – попыталась оправдаться девушка, покраснев еще гуще в моем присутствии.

– Молчи, дикарка! – шеф замахнулся изрядно поистрепавшимся пучком, но не рискнул чинить рукоприкладства. – Даже старая троллиха справится лучше тебя! Это невыносимо, мон мастери! Я и так невыразимо страдаю среди плебса и черни, так еще и рядом вертится эта тощая поганка!

– Знаешь, что… – навис над разошедшимся джентльменом, и тот позеленел, как та петрушка. – Здесь тебе не элитный курорт, а стратегически важный объект. Вот закончим – Кассий привезет тебе хоть весь ресторан. А пока будь добр делать, что велено. И раз уж Нэй так не нравится, я заберу ее к себе горничной, пока Амелин под арестом. Ты согласна?

– Я… – девушка смутилась и потупила взгляд. – К вам? Горничной?

– Да. Будешь стирать, прибираться и все такое. Обещаю – никакого насилия и принуждения.

– Х-хорошо… Но я и правда неумеха и криворучка. Вдруг что-нибудь испорчу?

– Испортит-испортит, – Франческо закивал, с ненавистью смотря на рыжулю. – Как пить дать.

– Ну и ладно, – подмигнул. – Все приходит с опытом. Ну так как, согласна?

– Д-да… – она улыбнулась и заправила медный локон за ухо. – Спасибо.

– Вы еще пожалеете, – повар не удержался и брызнул ядом вслед. – И завтра же приведете эту овцу обратно. И уж тогда я покажу свою науку.

Всю дорогу до крыла Нэй молча сопела за спиной, всеми силами стараясь ничего не испортить хотя бы тут. И то ли переволновалась, то ли в самом деле такой родилась, но промахнулась мимо ступени, подвернула ногу и с кратким визгом шлепнулась на задницу. Юбка задралась, обнажив крепкие загорелые ножки и серые трусики, девушка попыталась одновременно встать и оттянуть подол, но в итоге снова поскользнулась, как лосиха на свежем льду. После чего оставила все попытки подняться, закрыла лицо руками и тихонько заревела.

– П-простите… Я сейчас же вернусь в ресторан. Недаром мама говорила, что горбатую лишь могила исправит. Но я не понимала, о чем она, ведь у меня нет горба. А теперь… теперь… понимаю… – и снова залилась слезами.

– Ну, не плачь, – сел рядом по-турецки и уставился на подернутый дымкой горизонт. – Тебя никто не ругает и не собирается прогнать.

– Но я же… такая неуклюжая и бесполезная…

– Вовсе нет, – спокойно произнес, чувствуя давящее тепло в груди. – Просто если постоянно издеваться, понукать, кричать и наказывать, даже самый искусный ремесленник превратится в рохлю. Так что просто занимайся домашними делами, выполняй мелкие поручения, а в свободное время отдыхай. И все будет пуч… хорошо.

– Думаете?

– Уверен, – встал и протянул ладонь. – Идем.

Так увлекся проникновенной беседой, что сам сглупил и подал больную руку. И когда Нэй дернула всем весом, мир вокруг померк, а перед глазами пустились в пляс радужные пятна.

– Мастер?! – рыжая в ужасе отпрянула. – Что с вами? Это из-за меня?

– Нет-нет, – глубоко вдохнул и улыбнулся, хотя сердце чуть не встало от такой боли. – Все в порядке. Ну, идем.

Секретарь сидела на своем месте и перебирала бумаги. И чуть не выронила гроссбух, едва увидела, кого я привел.

– Прошу любить и жаловать – наша новая горничная.

– Здравствуйте, – Нэй помахала, прижавшись к стенке.

Инга взглянула на нее поверх очков с таким видом, будто родной сыночек привел домой проститутку и назвал своей будущей женой. Но спорить не стала – мол, хозяин-барин. И будничным тоном произнесла:

– Хорошо. Сейчас проведу инструктаж и оформлю на новую должность.

– И на двойную ставку, – постучал пальцем по столу.

– Следом за Барко решили отправиться?

– Тогда полуторную.

– Ладно, – помощница вздохнула.

Поднялся в кабинет, пытаясь прикинуть, как все разрулить, если Ривер проиграет дуэль. А если выиграет – как убедить грейс подождать еще немного, пока достроят инкубатор. Особенно, если совет рабочих откажется принимать условия и продолжит забастовку. Просидел с полчаса, цедя виски и таращась в потолок, но так и не придумал ничего путного. Все дороги вели в Рим, а все мои решения – в жопу. Но прежде чем бессильная злость захлестнула душу, в дверь осторожно постучались.

– М-мастер? Это Нэй. Можно войти?

– Да, конечно.

Сначала показалось, что вместе с ней пришла Инга – слишком уж необычный наряд выбрала себе девушка, больше подходящий секретарю, чем горничной. Короткая черная юбка, строгая блузка с высоким воротом, тонким галстучком и жилеткой, туфли с пряжками и высокие белые гетры. От привычной униформы остались только кружевной передник и чепчик, а в остальном – студентка закрытого колледжа. Она не только переоделась, но и тщательно вымылась, а на смену разводов от петрушек пришел неброский, но аккуратный макияж, подчеркивающий естественную красоту. Абы как собранные в хвост волосы расчесали и украсили лентами, превратив космы в изысканную и слегка «диковатую» прическу. Под чутким руководством опытной женщины чумазая простачка стала изысканной леди, которую не стыдно пригласить на бал.

– Я что-то не так надела? – она вздрогнула и сцепила пальцы на животе. – Все еще хуже? Теперь я еще страшнее? Просто вы так смотрите, будто чудище увидели…

– Скорее, на ангела, – невольно вырвалось.

Нэй помрачнела.

– Опять глумитесь?

– Нет. Тебе очень идет. И ты очень красивая, – никогда бы не подумал, что выдам такой комплимент столь легко и непринужденно.

– А? – девушка не знала, куда деть руки, и нервозно переминалась на месте. – Наверное, дело в одежде. Вещи Амелин слишком большие, и госпожа Инга поделилась со мной своими. Сказала, они старые и уже не налезут, а вот на меня в самый раз. Сидят и впрямь хорошо, но как-то в них неловко… Я словно голая. Ой…

Нэй зарделась и опустила голову. Я же не без удовольствия окинул ее взглядом и заметил уродливые шрамы на коленях, которые прежде скрывало платье.