Текст книги "РАМ-РАМ"

Автор книги: Сергей Костин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 29 страниц)

6

Нелюбезный старший брат Ананта отвел нас в выделенную нам на ночь комнату. Она оказалась небольшой, но очень чистой, даже по европейским меркам. Простыни были белыми, вентилятор – кондиционера не было – не скрипел, в ванной комнате и кафель, и сантехника просто сияли.

Ходить в своей одежде на территории ашрама не разрешалось, и мы спустились в сувенирную лавку на первый этаж, чтобы купить уставные балахоны. Здесь был обычный набор литературы по индуизму, брошюры с откровениями прославленных гуру, поделки из сандалового дерева и бронзы, а также разных размеров – от карманного календарика до огромного постера – фотографии Его Божественного Преподобия Свами Махасайя Сарасвати. Поскольку балахоны в этом ашраме были белые, брат, заведовавший магазинчиком – на этот раз, индиец, – ожидал, что мы купим как минимум по два комплекта. Он остался очень разочарован, узнав, что эта униформа послужит нам только до утра.

Мы поднялись по скрипучей лестнице на свой третий этаж. Здесь тоже многое напоминало о доброй старой Англии: стену украшала потемневшая картина с батальной сценой, а вход в коридор охранял рыцарь в средневековых доспехах. О том, что мы находимся в ашраме, напоминало лишь изображение танцующего Шивы на тонком покрывале, закрывающем окно. Должно быть, почившая благодетельница ашрама завещала свою собственность при условии, что все семейные реликвии останутся на своих местах.

Почему-то мы повернули по коридору не вправо, а влево. Мне казалось, что нам надо идти вправо, но Маша пошла налево, и я пошел за нею. Могу я сделать это хоть раз? Хотя один раз я так уже поступил – в Амберской крепости. Мы не успели пройти и десятка шагов, как из одной из комнат этого крыла выбежал старший брат. Он был вне себя – одновременно и рассержен, и испуган.

– Что вы здесь делаете? – закричал он. – Вам нельзя сюда!

– Простите, – примиряюще сказал я. – Мы были уверены, что направляемся в свою комнату.

– Ваша комната вон там! – вытянул он руку. – Зачем вы явились в эту часть здания?

Я не люблю, когда на меня кричат.

– Минуточку! – произнес я своим самым спокойным тоном. – Вы повышаете на меня голос, потому что мы что-то сделали не по вашим, не известным нам, правилам? Или потому что вы – немец, а я – еврей?

Благочестивый гнев старшего брата мгновенно с него слетел.

– Почему вы решили, что я – немец?

– Но вы ведь немец, – ответил я в стиле его Учителя. – И в данном случае это у меня есть основание относиться к вам с предубеждением, а не наоборот.

Старший брат потупился.

– Прошу простить меня! Учитель запретил посторонним входить в эту часть здания. Я должен был вас предупредить. Еще раз извините меня! Надеюсь, вы не станете рассказывать об этом Учителю.

– Никаких проблем, приятель!

Я даже хлопнул его по плечу, чтобы показать, какой я славный и незатейливый парниша.

– Ты слышал? – спросила меня Маша, когда мы вернулись в свою комнату. – Там кто-то плакал.

– Где плакал?

– В той комнате, откуда выскочил этот идиот.

– Я ничего не слышал. Ты уверена?

– Абсолютно!

Гуру признался нам, что не хотел появления посторонних. Что же у них стряслось?

– И еще, ты обратил внимание? – продолжила Маша. – Этот старший брат просил нас ничего не говорить гуру. Значит, тот не вполне ясновидящий?

– Правда! – согласился я. – А ведь именно он уверял нас, что Учитель всегда все знает. Natuerlich!

– Мне здесь не нравится абсолютно все, – подытожила свои ощущения Маша.

Я был согласен с ней. Но что, у нас был выбор?

– Пойдем, посмотрим, как там наш Барат Сыркар, – предложил я. – Заодно сумки свои возьмем.

Правительство Индии успело поднять машину на обнаружившемся в ашраме профессиональном, как в мастерской по ремонту шин, домкрате и даже уже открутило бензобак. Сейчас оно с помощью местного мастера на все руки – одетого по-западному в синий комбинезон, однако, по-индийски на голое тело – сокрушалось по поводу нанесенного ущерба. Ущерб состоял в тонкой извилистой трещине, образовавшейся в том месте, где бензобак был продавлен камнем.

– Это можно будет заварить? – поинтересовался я.

– Сварочного аппарата в соседней деревне нет, есть лудильщик, – ответил местный умелец. – Но он все сделает – будет, как новый!

– А как вы добираетесь до деревни?

– На машине! Сейчас попьем чаю и поедем.

– Так, может, вы нас всех отвезете в деревню? – сообразил я.

– Зачем? Последний автобус в Гвалиор уже ушел, а ночевать там негде.

– Вдруг кто-то согласится довести нас в Агру на своей машине?

– Машина только у бакалейщика, а он уехал за товаром. Да он бы и не поехал туда, на ночь глядя.

– Мафия! – не упустил возможности ввернуть любимое слово Барат Сыркар.

Умелец кивнул.

– Не волнуйтесь, завтра рано утром мы будем готовы ехать, – заверил наш водитель.

– Так сказал Хануман? – уточнил я.

– Так сказал я, но Хануман согласен! – улыбнулся Барат Сыркар.

Время шло к вечеру. Гомон птиц становился оглушительным, все вокруг

было залито мягким фиолетовым и розовым светом. Отсюда, со склона, мы видели, как погонщик пытался выгнать из мелкой реки стадо буйволов. Животные домой не спешили, и, как только погонщик отходил, норовили вернуться в воду.

Мы едва успели принять душ, как колокольчик известил о начале трапезы. Ужин – привычный набор из десятка овощных блюд с густым запахом карри – был положен в большие миски, расставленные овалом в центре столовой. Рассадка обитателей ашрама происходила в соответствии со строгим протоколом: гуру, который на нас едва взглянул, рядом с ним старший брат, потом средние и младшие. Маленький Барабан – приветливый французик, который встретил нас в ашраме, – помахал нам рукой. Потом шли паломники, тоже большей частью европейцы, только постарше, чем ученики. Нас усадили на дальнем конце овала.

Прием пищи происходил в полной тишине. За это время достойным внимания был лишь один факт: один из братьев набрал на тарелку понемногу из каждой плошки, положил поверх большую лепешку – они здесь ели чесночный нан – и унес кому-то. Точно не себе, потому что через пять минут он уже снова был с нами. Без тарелки.

Тот же колокольчик, которым манипулировал старший брат, возвестил о конце трапезы. Мы с Машей собирались тихо ретироваться, но блюститель местных порядков нас остановил.

– Учитель хотел бы побеседовать с вами, если вы не очень устали.

Я почему-то сразу понял, что Его Божественное Преподобие вряд ли собиралось обратить нас в свою веру.

– Разумеется, мы в его распоряжении.

– Разумеется, – эхом откликнулся представитель нордической расы.

А я-то хотел проявить учтивость.

Учитель ждал нас в небольшой круглой комнате с журчавшим фонтаном посередине. Он был выполнен в виде каскада, спускающегося по мраморным уступам в мраморный же бассейн, в котором плавали крошечные черепашки. А еще там плавали босые ноги Учителя. Впрочем, при нашем появлении гуру немедленно вынул конечности из воды и предложил нам располагаться на подушках, разбросанных по полу.

– Я в затруднении, – сразу перешел к делу наш хозяин, как только нам подали масала-ти.

– Если мы можем вам чем-то помочь…

В самом деле, почему нет?

– Пару дней назад в ашрам приехало трое молодых людей, – продолжал гуру, поблагодарив меня за готовность кивком головы. – Я был в отъезде, и Ананта, наш старший брат, разрешил им остаться до моего возвращения. Но мне пришлось ускорить приезд, так как вчера ночью исчезла касса ашрама, а с нею и двое из троих израильтян.

– Так это были израильтяне! – воскликнул я.

Теперь поведение старшего брата становилось понятным. Я, как это уже не раз бывало в истории, был для него представителем народа, который отвечал за все грехи человечества!

– Совершенно верно, – подтвердил гуру.

– Вы говорили, двое из них исчезли. А что стало с третьим? – вмешалась Маша.

– Третьего нам удалось задержать. Те двое купили последние билеты на автобус, а этому пришлось дожидаться следующего.

Так вот кто плакал в запретной части здания и кому относили еду!

– Он признал свою вину? – спросил я.

– Отчасти. Он утверждает, что его товарищи пытались втянуть его в эту кражу, но безуспешно. Однако поскольку он им не помешал, не предупредил старшего брата и пытался сбежать вместе с похитителями, он фактически является соучастником преступления.

– Это была большая сумма?

Гуру покивал головой.

– Очень большая.

Он имел в виду, слишком большая для ашрама, в котором оставляют лишь добровольные пожертвования?

– А почему?…

Маша осеклась, как бы прикидывая, стоит ли продолжать. Но характер взял верх.

– Если вы все знаете и все отслеживаете на расстоянии, почему же вы этому не помешали?

Гуру – я это каждую минуту не повторяю, но светился он постоянно – так вот гуру на это лишь вспыхнул в улыбке. В его глазах была искренняя любовь.

– Вы не можете постоянно думать о своем доме, особенно если у вас другие важные дела. Вот вы, – он повернулся ко мне. – Вы же очень привязаны к своей семье? Но при этом вы не звоните домой каждые два часа им, дабы убедиться, что все в порядке. И даже в конце дня вам не всегда приходит в голову эта мысль, не так ли?

Возразить мне было нечего. Последний раз я сам звонил Джессике три дня назад. А теперь Пэгги была больна, а мне вчера за целый день и в голову не пришло набрать ее.

– А вы, – гуру повернулся к Маше, – и вовсе ни разу не позвонили домой, будучи уверенной, что ваша сестра позаботится об отце.

По ошеломленному Машиному выражению лица было ясно, что и это было правдой.

– С ним действительно все в порядке, не беспокойтесь, – успокоило мою напарницу Его Божественное Преподобие. – Так и я! Я, с одной стороны, думал о более важных вещах, а с другой, полагался на своего заместителя. И даже когда касса пропала, я узнал об этом по телефону.

– Хорошо, – сказал я. – Так чем же мы могли бы вам помочь?

Гуру не спешил продолжать.

– Еще чаю? Нет? А вам, мэм?

Маша кивнула:

– С удовольствием!

Похоже, ее страх перед нашим хозяином рассеивался. Проблемы у того были вполне человеческие.

Наш хозяин подлил им обоим чаю. Потом положил в свой стаканчик сахару, помешал ложечкой, отпил и удовлетворенно щелкнул языком.

– Честно говоря, я не знаю, чем бы вы могли помочь. Но это все-таки ваш соотечественник…

– Вы хотите, чтобы мы с ним поговорили?

– Для начала, да.

– Здесь?

– Нет, я буду вам мешать! Я останусь здесь, а вы, если не возражаете, пойдите, поговорите с ним в его комнате.

– Хорошо.

Мы стали подниматься, но гуру остановил Машу.

– Может быть, мужчинам будет проще договориться наедине. А мы с вами допьем чай!

7

Старший брат провел меня на этаж гостей и остановился перед дверью, рядом с которой он совсем недавно устроил нам сцену. Он достал из кармана ключ, повернул его в замке и толкнул дверь.

Эта была небольшая комната с решетками на открытом окне, за которым дышала и переговаривалась множеством голосов тропическая ночь. Под потолком висела на кривом проводе лампочка, освещающая пустую тарелку, большую бутылку минеральной воды и лежанку в левом углу. Пленник, ожидающий своей участи, поднимался с нее, потирая глаза – он спал.

– Юра! – закричал он.

Это был Фима. Помните? Парень из самолета: сначала счастливец, а потом отверженный любовник Деби, уехавший из Дели со знакомыми ребятами.

– Вот так встреча! – вырвалось у меня.

Мы обнялись и многократно похлопали друг друга по спине.

– Ты что здесь делаешь? – спросил Фима.

Он, казалось, не был ни испуган, ни даже расстроен из-за сложившейся ситуации.

– Гуру попросил меня поговорить с тобой. Мы не могли бы…

Я повернулся к старшему брату, продолжающему стоять у дверей. Запах карри в маленьких помещениях даже при открытом окне проникает повсюду. Я с ним мирюсь в момент еды, но делать из него часть окружающей среды…

– Мы не могли бы пойти поговорить на свежем воздухе?

– Нет! – отрезал немец.

Впрочем, он забрал с пола грязную тарелку.

– Я закрою вас на ключ. Постучите, когда закончите.

Мы с Фимой остались одни. Стоять было глупо, и мы сели на лежанку.

– Ну, рассказывай, во что ты влип.

– Да все из-за этой шлюхи!

Я сразу понял, кого он имел в виду.

– Ну-ну, не надо так о женщине, – строго сказал я.

Фима стрельнул в меня глазами, проверяя, не пал ли и я жертвой чар Деби. Похоже, он решил, что еще не успел.

– Она ненормальная, просто нимфоманка! Сегодня я, завтра Саша, послезавтра ей нужен еще кто-нибудь!

Я решил поскорее уйти от опасной темы.

– Как бы то ни было, чужих денег Деби не брала.

Фима расхохотался. Глядя на него, было трудно поверить, что совсем недавно этот человек плакал. Может, смеялся?

– Но и я не брал! Это те два кретина. Мордыхай служил на нашем посту, а его брат еще слишком молодой, ему в армию только на следующий год. Но и тот, и другой курят, как паровозы – дым из ушей! Неудивительно, что они очень скоро оказались на мели.

– Так ли много нужно в Индии для выживания? – заметил я.

– Мне – совсем немного! Да и они бы перетерлись, но тут привели этот мешок.

– Привезли что?

– Мешок. Такой, инкассаторский, брезентовый, с сургучными печатями. Тяжелый – парня, который нес его, всего перекосило. Мы заехали сюда, чтобы переночевать – здесь же все бесплатно! Нам понравилось, и мы решили пожить здесь несколько дней, накопить жирок. И мы сидели так вечером после ужина, переваривали, а тут подъехала эта машина.

– Какая эта?

– Большой джип. Да здесь на всю Индию таких, может, пара-тройка найдется.

Что правда, то правда. На местных дорогах среди малолитражек машина с двухлитровым двигателем, типа Тойоты Короллы, выглядит как лимузин.

– И этим недоумкам пришла в голову мысль этот мешок унести, – продолжал Фима. – Они хотели подговорить и меня, но я отказался и лег спать. Я не думал, что они попробуют сделать дело в ту же ночь, думал, подождут денек, пока все разведают. А они под утро меня разбудили: «Бежим!» Выбросили из рюкзаков свои вещи, набили их пачками долларов, как наркоторговцы. Кретины!

– Ну, а тебе-то, зачем было бежать?

– А кто бы мне поверил, что я ни при чем?

– Если бы ты остался, поверили бы! А так, доказать, что ты не был с ними заодно, невозможно.

– Ну, не знаю… Мы вместе приехали, вроде друзья. В общем, мне пришлось идти с ними в деревню. Билетов на автобус не было, но они полезли на крышу.

– А ты почему не полез?

– Я хотел, но кондуктор больше не разрешил. Следующий автобус был через три часа, я надеялся, что перекантуюсь. Ну вот, так до сих пор и кантуюсь!

– Ты рассказал гуру, как все было?

– Конечно, рассказал, и, по-моему, он мне даже поверил. Но он хочет вернуть свои деньги! Его тоже можно понять.

– В полицию он не заявлял? – уточнил я.

– Похоже, нет. Ему тоже лишние вопросы не нужны.

– А чего он тогда от тебя хочет?

– Он хочет, чтобы я сдал тех двоих.

– Кретинов?

– Кретинов-то кретинов, но никто же не знает, что он с ними собирается сделать. У вас есть предположения?

– Нет, – честно ответил я.

– И у меня нет. К тому же, насколько я этих братьев знаю, целиком свои деньги он уже не вернет. Если вернет хоть что-то…

– Ему нужны имена?

– Да. Он боится, что эти засранцы накупят здесь драгоценностей и попытаются поскорее смыться из страны. Это случилось вчера ночью, так что сегодня-завтра они уже вполне могут улететь.

– И какая альтернатива?

– Я пока не знаю. Сегодня целый день они давили на меня очень сильно – боятся потерять время. Ну, типа, никто не знает, что я приезжал в этот ашрам, поэтому никто меня и искать здесь не будет.

– Ну, если бы они были готовы на крайние меры, они вряд ли посвятили бы в свои проблемы чужого человека.

Я хотел успокоить Фиму, но получилось совсем не так.

– А вы уверены, что если из его затеи ничего не получится, вас с Машей отсюда выпустят? – спросил Фима.

И в этом был свой резон.

– Тогда ты должен назвать тех ребят в наших общих интересах. В конце концов, из-за двух проходимцев не должно пострадать трое невинных.

– Я же не знал, что вас тоже в это ввяжут! Но с Мордыхаем мы служили, я не могу его заложить. Даже если он – балбес.

– Давай я попробую договориться о некоторых гарантиях для всех нас, включая этих недоумков, – предложил я. – Чтобы они отдали деньги, и все мы смогли спокойно уехать.

– Попробуйте! У меня не получилось.

Глаза у Фимы вдруг стали грустными. Теперь уже можно было поверить, что этот самоуверенный, нагловатый парнишка совсем недавно плакал от отчаяния.

Я постучал в дверь.

– Скоро вернусь, – пообещал я Фиме, когда старший брат открыл мне. Гуру был в комнате один, и ноги его снова белели в воде среди черепашек.

– Ваша спутница устала и пошла спать, – сообщил он мне, вытаскивая ноги из бассейна. – Какие успехи?

– Никаких! Пока я лишь пытаюсь разобраться в ситуации.

– Готов вам в этом помочь. Чаю?

– Нет, спасибо! У вас вряд ли есть то, что помогло бы мне думать.

Я сказал это так, впроброс, но гуру остановил меня.

– Минуточку! У меня имеется кое-то для редких посетителей, которые не ищут здесь духовного прозрения.

Гуру щелкнул пальцами и что-то шепнул на ухо немедленно появившемуся старшему брату. Тот явно стоял наготове за занавеской.

Кое-что оказалось початой бутылкой Хеннесси. Присоединиться ко мне гуру отказался, а, судя по тому, что он налил мне чуть ли не полстакана, сам он этот напиток никогда и не пробовал. Я же жадно отпил глоток и понял, что пиво со всеми моими стрессами не справилось бы.

– Я вижу одну простую возможность разрешить вашу проблему, – начал я. – Совершенно случайно я знаю вашего пленника.

Я намеренно употребил сильное слово, но гуру промолчал.

– Мы с ним вместе летели в самолете, выпивали, болтали, а потом остановились в одной гостинице в Дели. Поэтому я немного понимаю, что он за человек. Кодекс чести не позволит Фиме – его, как вы знаете, зовут Фима, – выдать своего однополчанина, не зная, чем это для него закончится. Выхода два. Или вы дадите ему гарантии, что, когда они вернут деньги, эти два идиота смогут спокойно уехать из страны. Или вы предоставите ему самому возможность действовать: чтобы он разыскал своего сослуживца, забрал у него деньги и вернул вам.

– Какие гарантии устроят его в первом случае? – осведомился гуру. – И какие гарантии он может дать во втором?

– Вот это нам и надо попытаться определить вместе.

Гуру задумался. Я спокойно потягивал свой коньяк. Хотя умом я это понимал, мне как-то не верилось, что сейчас, возможно, решалась и наша с Машей судьба.

– Хорошо, возьмем первый случай. Ваш друг…

– Это не мой друг, просто знакомый, – уточнил я. – Но и совсем молодой парень, который оказался в беде и которому я по-человечески хотел бы помочь.

– Пусть будет так! Ваш знакомый называет нам имена. Мы организуем контроль за всеми пунктами выезда из страны: в аэропортах, на дорогах в Непал и так далее.

Какая же сумма была в том мешке, если Его Божественное Преподобие готово блокировать целый субконтинент?

– В полицию мы обращаться не собираемся, – продолжал он. – Наши люди остановят этих проходимцев и заберут у них деньги. И дальше они могут убираться, куда хотят.

– Это не гарантии, – возразил я. – Это просто слова.

– Предложите вы!

– Я предлагаю второй вариант. Вы даете Фиме парочку своих людей, и он найдет сам этих горе-грабителей.

– А мои гарантии?

– Он будет с вашими людьми. И, например, вы возьмете его паспорт.

– Он уже у меня, – сказал гуру.

И задумался. Я ждал – у меня было, чем заняться. Я уже говорил, когда возникает опасная ситуация, я становлюсь особенно спокойным.

– А как же быть с вами? – спросил он, подумав.

– А что с нами? Завтра починят нашу машину, мы поблагодарим вас за гостеприимство и поедем себе дальше.

Гуру опять задумался.

– Послушайте, – улыбнулся я. – Почитайте мои мысли! Давайте-давайте, я вам разрешаю! Мое единственное желание – держаться от этой ситуации как можно дальше. И мы с женой забудем обо всем, как только пересечем границу ашрама.

Гуру выпрямился и внимательно посмотрел на меня. От него по-прежнему исходил свет, как если бы он заслонял собой прожектор. Но ведь светящиеся существа бывают на любом уровне. Одного из них так и звали – Люцифер.

– Хорошо, – молвило Его Божественное Преподобие. – Убедите своего знакомого, что для него это единственный выход, и он с кем-то из моих учеников отправится на поиски своих друзей.

– Но вы понимаете, что часть денег похитители уже успеют истратить? – уточнил я. – Может быть, они попытаются купить драгоценности – с большими потерями.

– Я это понимаю, – согласился гуру.

Челночная дипломатия – не мое призвание, но в тот вечер мне выпало именно это.

– Отличный вариант! – заявил мне Фима. – Он приставляет ко мне пару головорезов. Я нахожу ребят, у них забирают деньги, а потом всем троим нам перерезают глотки. Вот как будет!

– Что ты предлагаешь?

– Я оставляю здесь свой паспорт и уезжаю один. Мое имя им известно, так что мне из страны не выбраться никак. Они могут установить свои блокпосты по всей стране, но это только потеря сил и средств.

Фима теперь говорил, как военный.

– Тут еще такая вещь! Я вам всего не сказал – я знаю, куда эти недоумки намылились. Короче, найти их мне будет просто. Мое предложение: я нахожу этих кретинов, говорю им, что они кретины, и забираю у них деньги. Привожу их сюда, получаю обратно свой паспорт и еду домой. С меня этой Индии хватило!

– Тоже логично, – согласился я.

– Нет, это не годится! – заявил гуру, когда я спустился вниз. – Я фактически отпускаю на все четыре стороны свою единственную надежду вернуть деньги. Паспорт – это не достаточный залог.

Я понял, на что он намекает, но все же спросил.

– И что же могло бы служить достаточным залогом?

– Ну… Если бы вы согласились пожить у нас еще несколько дней, пока весь этот кризис не разрешится…

Напомнить? Напомнить вам все, что на мне висело? Убийство Ромки, таинственный заказ, который я втемную сделал джайпурскому ювелиру, люди, стрелявшие в нас с Машей в лабиринте Амберской крепости, сикхи, развернувшие на нас охоту по всем дорогам, Деби с ее темным папашей… И что, я теперь должен был заняться еще балбесами-израильтянами, которые унесли из ашрама мафиозные деньги?

– Это невозможно! – твердо заявил я, смягчая свою непреклонность вежливой улыбкой. – Я больше не разрешаю вам залезать в свои мысли, так что вам придется поверить мне на слово. У меня хватает своих проблем – и очень срочных. Боюсь, я больше ничем не смогу вам помочь.

– А ваша спутница?

– Поедет со мной! – отрезал я.

Гуру снова задумался.

– Хорошо! – поднял, наконец, голову он. – Завтра вашего знакомого отвезут в Джанси. Это ближайший большой город – там проходит железная дорога. Мы дадим ему необходимую сумму на расходы и три дня сроку. Если через три дня деньги не вернутся, его дальнейшая судьба будет неопределенной. Если он появится с деньгами, он получает паспорт и полную свободу.

– А мы?

– А вы хоть завтра можете ехать дальше по своим делам.

– С паспортами, – уточнил я.

– Хорошо, с паспортами. Только ваш знакомый должен понять, что если он попытается нас обмануть, он подведет человека, который, возможно, спас ему жизнь.

Вот так, своими словами!

– Но его жизни впредь ничто не будет угрожать? После того как он вернет деньги.

Гуру кивнул.

– Скажите это! – проявил настойчивость я. – Скажите словами!

– Я обещаю!

– А что будет с похитителями?

– Мы здесь никому не желаем зла, – развело руками Его Божественное Преподобие.

– Обещайте мне, что и они смогут спокойно вернуться домой.

Гуру кивнул в знак согласия.

– Мы разве что их немного припугнем. Не бойтесь, их и пальцем никто не тронет! Только припугнем.

Это-то вы умеете, знаем!

– Вы обещаете!

– Мы все здесь служим Богу. А Бог – это милосердие.

Можно ему верить? А какая альтернатива? Я налил себе еще Хеннесси и поднял стакан.

– За успех операции!