Текст книги "Покушение на Россию"

Автор книги: Сергей Кара-Мурза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Кто подкладывает мины под отечественного производителя?

Не так давно в вечерних новостях телевидения прошел такой сюжет. Показывая на экране аптеку, в которой бедные старушки покупают на свою скудную пенсию лекарства, ведущий поведал леденящую кровь историю. Дескать, организованная преступность, действующая в России под маской фармацевтических предприятий, фальсифицирует лекарства. Затем сладеньким голосом, ненавязчиво было сказано, что импортные поставщики лекарств в этом не замечены.

На этой оговорке, сказанной как бы невзначай, телезритель, ошарашенный страшной новостью, не фиксирует внимание, но она западает ему в подсознание. Обычный прием манипуляторов. Он рассчитан на то, что подсказка сработает автоматически, когда покупатель в аптеке станет выбирать между аспирином отечественного производства и импортным.

Для достоверности и усиления эффекта ведущий телевидения даже привел точные количественные данные. Оказывается, «масштабы фальсификации лекарств достигают 60%»! Тут расчет на то, что телезритель, зачарованный цифрой (наверное, вычисленной на компьютере), не обратит внимания на очевидный абсурд этого утверждения. Хотя мы уже и привыкли к невежеству нынешних ведущих программ новостей, которые в течение минуты могут называть возбудителя сибирской язвы то вирусом, то бактерией, бредовый характер этих «шестидесяти процентов» должен был бы насторожить публику. Это уж нечто из ряда вон. Как это понимать? Что в аптеке больше половины лекарств – полностью фальшивые? Или что во всех до одной таблетках, какие есть в аптеке, недоложено 40% действующего вещества, а вместо него запрессован зубной порошок? Что отечественные фармацевты нас обвешивают, как лихие торговцы хурмой?

Как это ни покажется диким, следом за этим утверждением на экране появляется честное лицо Министра здравоохранения РФ Ю.Шевченко. Он произносит что-то невнятное, но вроде бы подтверждающее страшную сказку, рассказанную ведущим. После этого лицо исчезает, и ведущий продолжает мысль министра уже своими словами, заканчивая тираду глумливой шуткой: «Единственный способ избежать покупки фальсифицированных лекарств – это не болеть».

Без обиняков скажу, что этот сюжет является совершенно преступной акцией телевидения, диверсией против государства и всего общества. Смысл ее только в том, чтобы средствами манипуляции сознанием подорвать у людей доверие к отечественной фармацевтической промышленности и побудить их покупать импортные лекарства. Тот факт, что в этой акции, для прикрытия ее своим авторитетом, принял участие министр, наводит на тяжелые мысли о том, какого уровня достигла в Российской федерации коррупция высших должностных лиц.

Давайте рассудим здраво. Сами, не обращаясь пока в Генпрокуратуру.

Подавляющее большинство лекарств представляет собой очень сложные химические соединения высокой степени очистки. Их производство и упаковка осуществляются на промышленных предприятиях с современной технологией высокого уровня, процесс состоит из множества стадий, на каждой из них ведется и фиксируется точный инструментальный анализ. Немногие страны вообще в состоянии обладать такой промышленностью. В РФ пока кое-что осталось от СССР.

Процесс производства любого лекарства сопровождает большое число специалистов высокой квалификации, из которых большинство сохраняет и высокий уровень профессиональной этики. Чтобы «фальсифицировать» лекарство, нужно сделать сообщниками дикого и подлого преступления большое число людей. Это совершенно невозможно, даже если бы все они были отъявленными мерзавцами – такое преступление просто было бы нельзя скрыть. Это ведь не то что фальсифицировать водку – там один алкоголик черпаком из ванны разливает по бутылкам разбавленный древесный спирт, а другой, лизнув языком, приклеивает этикетки. Мысль, что 60% продукции таких предприятий является фальшивкой, – дикая и злонамеренная чушь, достойная Геббельса, если бы он дожил до эпохи российского демократического телевидения.

Подойдем с другой стороны. Допустим, что где-то в подполье, в диких лесах Забайкалья завелась мастерская, в которой убийцы в белых халатах штампуют на станочке фальшивые таблетки, взбалтывают фальшивые микстуры и упаковывают всю эту дрянь в облатки и пузырьки с этикетками фармацевтических заводов. В этом случае диким бредом будет предположение, будто эти подпольные мастерские способны на 60% заполнить своими поделками аптеки России, и это не вызвало бы беспокойства истинных предприятий, именем которых они действуют. Нелепое предположение.

Допустим теперь, что каким-то необъяснимым образом, но преступникам все же удается навязать запуганным аптекарям это огромное количество фальшивых лекарств, и об этом прекрасно известно и прокуратуре, и налоговой полиции, и телевидению, и самому министру здравоохранения. Сразу же возникает естественный вопрос: где мы находимся? Что это за криминальное государство возникло на карте мира – Российская Федерация? Ведь ящики с фальшивыми лекарствами в аптеки не с неба падают. Их привозят на грузовичках, предъявляют накладные, аптеки переводят деньги на счет поставщика и т.д., и т.п. Приходит в аптеку министр или его представитель, откусывает таблетку и сразу видит, что это не аспирин, а в лучшем случае зубной порошок. И что же он делает? Приклеивает слюной откушенный кусочек, запихивает обратно и делает вид, что все в порядке? Только, смеха ради, предупреждает по телевидению граждан, чтобы больше не болели или покупали импортные лекарства?

Как понять эту передачу? Обнаружить фальсификацию лекарства несравненно легче, чем подделку водки – состав его предписан стандартами с высокой точностью, методы анализа досконально известны. При обнаружении в аптеке негодного лекарства его поставщик выявляется моментально, скрыться он никуда не может. Вызывай наряд милиции, «воронок» и езжай брать дирекцию преступной фирмы тепленькими. В чем проблема? Само собой, владелец и заведующая аптекой отбывают на другом «воронке», а аптека опечатывается для тотальной ревизии. Это – естественный ход событий.

А что же мы слышим с экрана телевидения и почти из уст самого министра? Что аптеки полны фальшивых лекарств, но с этим никто не борется, да и бороться нельзя – поэтому, дорогие россияне, будьте здоровы и не кашляйте. Если бы это было так, то это значило бы, что в стране орудует огромный преступный синдикат, включающий изготовителей фальсифицированных лекарств, директоров предприятий, предоставляющих им для прикрытия свою торговую марку, владельцев и служащих аптек, правоохранительные органы и самого министра.

Отдавая себе полный отчет в масштабах поразившей Россию преступности и коррупции, я все же должен сказать, что такая картина абсолютно нереальна. Нет в России такого гения организации, который мог бы создать банду с настолько сложной структурой.

Дело гораздо проще. Западные фармацевтические фирмы не жалеют денег на то, чтобы вытеснить с нашего рынка отечественные предприятия. Большинство наших лекарств по качеству нисколько не уступает импортным, но стоят они примерно в десять раз дешевле. Как же их уничтожить? Если не скупиться на взятки, то можно найти и телевизионный канал, и покладистого ведущего, готовых состряпать фальшивку, порочащую одну из важнейших отраслей отечественного производства. И даже какого-нибудь министра пригласить, чтобы пробурчал два-три невразумительных слова – не нарушая Уголовного кодекса. Хотя, кто его знает, может, они все это делают и бесплатно, из идейных соображений. Есть ведь у нас такие патриоты благословенного Запада.

Эта фальсификация конечно, более безобидна, чем подделка лекарств, которая прямо ведет к смерти приболевших людей. Но не намного более безобидна. Заболеешь просто от тоски, как увидишь, что за телевидение нам вещает и что за министры нами управляют.

Теперь справка, напечатанная в газете «Тверская, 13» от 28 марта 2002 г.: «По поручению Генпрокуратуры РФ в 2001 г. региональные прокуроры на местах организовали проверку соблюдения законности в области производства и оборота лекарств. В 2000-2001 гг. на территории РФ зарегистрировано более 150 серий фальсифицированных лекарств». Много это или мало? Пояснения дает зам. Руководителя Департамента госконтроля качества лекарственных средств и медтехники Минздрава РФ А.А.Топорков. Вот его слова:

«Реальные цифры фальсификата в наших аптеках, согласно статистике, не превышают 3-4 процентов. Это по России в целом. За период с 1997 г. по октябрь 2001 г. выявлено 218 случаев обнаружения фальшивых лекарств: 67% из них приходится на отечественные препараты, 31% – на зарубежные… На Западе, несмотря на 20-летний опыт борьбы с лекарственным фальсификатом, уровень его распространения в среднем достаточно высок – 6-8%».

Итак, какова жестокая реальность? Да, переходя от советской системы к рыночной, мы неизбежно должны принять и такой «подарок судьбы», как фальшивые лекарства (как и фальшивую водку и масло, фальшивых учителей и поэтов). Но пока что в этом деле нам до Запада далеко, совесть так быстро не исчезает. Чиновник из Минздрава, впрочем, тоже не сказал, что значит «уровень фальсификата 3-4%». По числу наименований? По числу всех таблеток? Это же абсолютно разные вещи. Но в любом случае о тех 60%, о которых брешет российское телевидение под прикрытием Ю.Шевченко, и речи быть не может. А главное, на фальшивую импортную таблетку можно налететь с вероятностью того же порядка, что и на отечественную.

Нас здесь интересует именно это: телевидение при участии министра устраивает акцию «черного», заведомо преступного пиара, наносящего ощутимый удар по целой отрасли отечественной промышленности, которая с трудом пытается встать на ноги после диверсии Гайдара-Чубайса. И что же Генпрокуратура? Где Президент, подписавший «Доктрину об информационной безопасности РФ»? Где запросы в Госдуме министру Ю.Шевченко, принявшему участие в этой передаче?

О каком «выходе из кризиса» может идти речь, когда уже не только государственные предприятия, но и частные, «рыночные», долбают чуть ли не из Кремля – лишь бы помочь западным конкурентам задушить российское производство. Представьте теперь, что с этим производством станет после вступления в ВТО. Да его за небольшую взятку штрафами тут же задушат собственные министры и чиновники.

Февраль 2002 г.

Крысы, сожравшие детсад

Наша нынешняя разруха вызвана тем, что подорваны основы того жизнеустройства народа, которые складывались соответственно условиям, что дала нам судьба. Чтобы преодолеть разруху, надо прежде всего понять, как же нам внушили эту мысль – допустить разрушение, а то и соучаствовать в нем. Мы обязаны восстановить память. Возьму маленькую сторону нашего общежития – детские ясли и сады. Ясно, что для трудовых семей они были необходимы и для роста благосостояния, и для полноты жизни женщин. К 70-м годам ясли и сады стали почти «естественным» институтом в нашей жизни.

Конечно, лучше бы ребенку весь день проводить с мамой или с гувернанткой, но мы исходим из реальности. Среди женщин, имеющих детей в возрасте до 7 лет, в пользу воспитания детей в детских садах высказалось в 1990 г. 60,8% в Туркмении, 41,7% в РСФСР и 10,3% в Литве. В общем, в РСФСР в 1990 г. 66% детей в возрасте 1-6 лет посещали детские сады – 9 млн. детей. В советское время около 80% предприятий имело свои детские сады. В денежном отношении 87% расходов по содержанию ребенка оплачивалось из бюджета государством, остальное – родителями. Плата, как помним, была очень небольшая.

Но плата – не главное. Само устройство и организация этих учреждений были наполнены большим духовным смыслом. Вдумаемся в сами эти слова: ясли, детский сад. Мать несет ребенка и оставляет его в яслях – как положили в ясли младенца Иисуса. Ребенок в яслях – там все дышит любовью и заботой (хотя в жизни бывает по-разному, но берем суть).

Первое, что меня удивило на Западе, когда я познакомился поближе, было бездушное слово, которым называют там подобные учреждения. В Испании их называют «гуардерия» – «место хранения». Ребенка туда отводят, чтобы сдать на временное хранение, как вещь (родственное слово – гардероб, «место хранения одежды»). В Испании я повидал два детсада. Мимо одного я каждый день ходил в университет. Это был сравнительно дешевый садик – владельцы арендовали под него обычное помещение для офиса на первом этаже. Дверной проем на улицу закрыт решеткой. Взявшись за нее руками и сгрудившись, там стояли дети и от скуки глядели на улицу. Места всем не хватало, и часть поднималась по решетке, образуя «второй этаж». Никакого воспитателя видно не было, дети стояли молча и радовались, когда какой-нибудь прохожий с ними пошутит. Никуда их из этого помещения не выпускали – а температура воздуха в то время была 45°С.

Другой сад был очень дорогой. Он был на окраине, и у него был маленький участок с десятком деревьев, тут детей выводили гулять, это считалось роскошью. Туда отвозил трехлетнего сына мой друг, профессор. Я мальчика хорошо знал с рождения и пару раз за ним заезжал. Однажды приехали за ребенком поздно, все уже ушли. Дверь открыл охранник, больше никого в здании не было. Пошли искать по комнатам и чудом не наступили на ребенка – ему было страшно одному, он залез под ковер и крепко заснул, сверху его тельце было совершенно незаметно. У нас воспитательница не уходит, пока не заберут последнего ребенка.

Теперь вспомним, что даже такое вроде бы далекое от политики и доброе дело, как устройство детских садов, стало в 80-х годах объектом психологической войны. О детсадах создавалось и запускалось в сознание множество слухов, шуток, анекдотов – и они пережевывались на кухнях. Черный «фольклор» о детсадах был тогда популярен. Все слышали сказку о том, как нянечки сажают малышей голенькими на горшки – и открывают форточки, чтобы их простудить ради облегчения своей работы. Этому охотно верили. Когда мы в Интернете обсуждали это, один участник, живущий в США, прислал оттуда такую реплику: «Забавно, что, во-первых, в садики здесь ходят не меньше, чем в Союзе, а во-вторых, болеют дети гораздо чаще. А почему? А потому, что больничных у родителей практически нет и больной ребенок, напичканный тайленолом, отправляется в садик заражать остальных детей. И не нужно злой тети. Система работает сама». Но тогда, в 80-е годы, людей приучили к мысли, что советская система – самая страшная.

Мы эти воздействия перестали замечать и воспринимали без всякого анализа. Каждый мог бы вспомнить случаи из личного опыта. Приведу один такой случай, о котором задумался только сейчас. Дело было весной 1985 г., я был замдиректора одного из институтов АН СССР. Сидели мы в кабинете, и мой коллега, тоже замдиректора, долгое время до этого работавший в ЦК КПСС, рассказал историю, которая якобы произошла на днях. В детском саду на кухне утонула в кастрюле молока крыса. Повариха ее вытащила и выбросила, а молоко пожалела, разлила по стаканам и дала детям. А крыса-то до этого отравилась крысиным ядом. И вот, 22 ребенка умерли, выпив этого молока. Мы все, услышав такое печальное известие, помолчали, пробормотав что то вроде «вот так все у нас…».

Что тут главное – что никто не усомнился в этой истории, хотя директор был по образованию биологом, а я – биохимик-экспериментатор с большим опытом. Мы не усомнились, хотя нам-то должно было быть очевидно, что вся эта история – выдумка. Сейчас я ее вспоминаю, и меня бросает в жар. Как тошно, как стыдно! Столько учился, сам работал – что же вдруг так заблокировало твои знания и твой опыт? Почему тебя вдруг превратила в идиота эта примитивная «утка»?

Посудите сами. Крыса, животное весом около 200 г., съела смертельную дозу крысиного яда. Яд этот, конечно, вреден для всех, но особенно он действует на грызунов, на их слабое место – кровоточивость слизистой оболочки желудка. Этот яд – антикоагулянт, вещество, затрудняющее свертывание крови. Для людей он гораздо менее ядовит, чем для крыс. Иными словами, человек весом 200 г., проглотив весь яд, который был в крысе, не умер бы, а лишь переболел. Но даже такой маленький человек никак не мог получить всего яда, что проглотила крыса. Он выпил бы свою долю молока, то есть максимум 4% того яда, что содержалось в кастрюле молока – 1/22 яда (если все молоко до капли выпили «умершие дети»). Это – исходя из предположения, что весь яд перешел в молоко. Но весь яд не перешел в молоко, это невозможно. Яд находился в желудке и в тканях крысы. В молоко могла перейти лишь очень небольшая часть этого яда. Скажем, 1% (на даже если 10% – это дела не меняет). Таким образом, ребенок весом 200 г получил бы около 1/2200 смертельной для крысы дозы яда. Но детей весом 200 г не бывало даже в проклятых советских детских садах. Дети наши в то время весили по 15-20 кг. Совокупная масса тела 22 детей составляла более 300 кг – в полторы тысячи раз больше, чем у нашего гипотетического ребенка размером с крысу. Следовательно, количество принятого с молоком яда было менее одной миллионной части смертельной дозы.

Предположим даже невероятное – что крыса съела десять смертельных доз! И даже, допустим, отрыгнула часть яда в молоко. Значит, ребенок в среднем получил не одну миллионную часть, а одну стотысячную часть смертельной дозы, одну десятитысячную, наконец – все равно слишком мало. Не только о поголовной смерти детей не могло быть речи, но и вообще о каком-то недомогании. В Интернете я попросил компетентных людей оценить мои приблизительные расчетов. В общем, согласились на том, что смерть детей от яда, который был в крысе, невероятна. Дело могло быть не в яде, а в тех микробах, которые попали с грязной крысы в молоко. Заболевание от инфекции возможно, но тогда бы не было быстрой и поголовной смерти. Ну, заболел кто-то из детей, кого-то пронесло – это совсем не то. По общему мнению, эта история была сфабрикована. И мало-мальски образованный человек сразу должен был бы усомниться. Мы же тогда выслушали – и не усомнились, в этом корень проблемы.

Слово в слово история эта в тот год рассказывалась во многих местах. Когда мы обсуждали ее на семинаре, о ней сказал один участник, в 1985 г. моряк-подводник. Офицерам рассказывали дословно то же самое – то же молоко, те же 22 умерших ребенка. Один собеседник написал в Интернете: «Да, была такая история, еще там один ребенок молока не пил и потому выжил, а повариха повесилась. Вплоть до того, что я встречал очевидца, видевшего «детские гробики в овраге на Хованском кладбище». Ну, понятно, что и гробики не могут валяться, и оврага там нет, но – «своими глазами».

Мы верили таким разрушительным слухам. Но где лаборатории, где они создавались? И разве они закрыты сегодня? Ведь нас так и будут водить по болоту, пока не погибнем, как закусанная гнусом лошадь. И вот всплыла книжка некоего Михаила Веллера «Байки скорой помощи». Это вроде бы «документальные зарисовки» врача Скорой помощи. «Врач» даже указал конкретный населенный пункт, где эта история произошла. Вот выдержки из рассказа «Отравление»:

«…звонят из Мельничных Ручьев, из яслей – что-то детям плохо… Что плохо? Похоже на отравление… Что похоже? Тошнота, бледность, боли в животе. И вообще плохо. Скорей. Едем, едем! А что – вообще? Да дышат плохо. Синеют… И у скольких это? Да почти все… Сколько!!! Всего – тридцать семь… Массовое тяжелое отравление в яслях! Гоним все свободные машины… А на тяжелые случаи у детей мы едем быстро, чай не допиваем и в карты не доигрываем – рысью и под сиреной: это тебе не старушка-хроник представляется и не алкаш в дорожное вмазался.

Ясельники… Рвотное, промывание, сердце поддерживать, кислород искусственно. Трясем воспитательниц: как, когда, что пили? – Накормили манной кашей, уложили спать, тут и началось. Санэпидстанцию сюда! – воду на анализ, молоко на анализ: что за эпидемия кошмарная, что за бацилла, что за яд такой? Детей пачками везем в больницы, кто-то уже помер, лаборатория корпит в поту: в рвоте и поносе – ДДТ и мышьяк! Милиция подваливает, роется и гремит: диверсия, убийство детей! Милиция роется в помойке, откапывает остатки каши, везет на экспертизу: есть мышьяк и ДДТ в каше! Родители уже рыдают по больницам, местное население гудит и собирается сжечь эти ясли, заперев предварительно персонал.

Звонок на скорую: повешение. Жив? Какое там, остыла. Кто? А заведующая этими яслями повесилась… Выяснилось, что они сварили крысу. Как эта крыса свалилась в бак, а может, сдохла там незаметно, что никто не увидел, – черт ее знает… На раздаче повариха зачерпывает со дна – батюшки! из черпака хвост висит. Кричит заведующую. А младшая группа уже кушает…

Пришла заведующая. Обматерила повариху… Что делать? Снова варить кашу уже некогда, и молока не осталось; да половина уже и поела… А!.. при кипячении микробы погибают, в блокаду вообще всех крыс поели, и не болели… И покормили кашкой… А эти отравы в кашке отнюдь не разлагаются. Напротив, выварилась химия из крысиного организма и напитала всю кастрюлю до той самой концентрации… Ну что. Заведующую на кладбище, поварихе восемь лет. А из детей шестерых так и не откачали».

Товарищи не поленились и поехали на место происшествия, в поселок Мельничный Ручей неподалеку от Петербурга. Детского сада и яслей там нет. Женщины, которым они пересказали эту историю, утверждают, что ничего подобного в их поселке никогда не было. Так что не могло «местное население гудеть и собираться сжечь эти ясли, заперев предварительно персонал» – такое не забывается.

Строго говоря, если дело обстоит именно так, то эта культурная диверсия – просто акция психологической войны против СССР. А мы все были долго уверены, что врагов народа не существует.

Конечно, беда в том, что «Доктрина информационной безопасности России» не действует, государство и сегодня не защищает граждан от таких акций. Значит, сами мы должны мозгами шевелить и извлекать урок из наших поражений.

Март 2002 г.