Текст книги "Проект-Z"

Автор книги: Сергей Галихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Ты… законник не глупый, все понимаешь. А что не понимаешь, в том разберешься.

В общем… Я не сумасшедший, поверь. И то, что я хотел прыгнуть под поезд, не от меня зависело. Пойми. И если вдруг я еще раз попробую… В общем, знай, я жизнь люблю. И нет в мире ничего такого, из-за чего бы я повесился.

Тамес опустил голову и медленно пошел к машине «Медицинской службы». Врачи помогли ему сесть в «Фаэтон», закрыли за ним дверь и, не включая проблескового маячка, машина тронулась с места. Салис долго смотрел ей вслед. У него появилось необъяснимое предчувствие надвигающейся беды и собственного бессилия ей противостоять.

– Опять телевидение, – сказал Монлис.

– Ты вот что… Присмотри за ним. В гости ходить, наверное, не надо… А может и надо… разок зайди с апельсинами, может что еще вспомнит. Главное найди в больнице пару сестренок потолковей. Пусть получше присмотрятся.

Кто будет ходить, кто звонить, и вообще…

– Хорошо, – ответил Монлис. – Только ты ведь сам не веришь, что он выживет.

Сказав это, Шальшок посмотрел Салису в глаза. Инспектор выдержал этот взгляд. Он на самом деле не верил, что Тамес выживет. Даже если поставить возле его палаты охрану.

Салис открыл тяжелую дверь управления имперского сыска и вошел в здание до краев заполненное приятной прохладой. Лето в этом году выдалось слишком уж жарким. Салис любил лето, но только до двадцати градусов. Начиная с двадцати трех инспектор лето ненавидел.

Монлиса на месте не было. Инспектор было удивился этому, но потом вспомнил о сегодняшней бессонной ночи и у него появилось предположение: скорее всего, Монлис поехал в больницу посмотреть как устроился Тамес.

Салис прошел к сейфу, достал из него общую тетрадь, таблицы, схемы которые они начертили с Шальшоком, и сел за стол. Разложив свои бумажки, инспектор собирался еще раз проанализировать все, что удалось найти по странным самоубийцам, убийцам, экстрасенсам, сектантам и миссионерам. Телефон зазвонил длинным звонком. Инспектор снял трубку.

– Алло.

– Лоун, – сказал Шайер. – Зайди ко мне, разговор есть.

– Да, господин полковник, – ответил инспектор и повесил трубку.

Он убрал в сейф тетрадь со схемами и пошел к Шайеру.

– Разрешите, господин полковник? – от порога сказал Салис, вынимая правую руку из кармана тофраги.

– Заходи Лоун, – сказал Шайер и глазами показал на стул. – Присаживайся.

Салис аккуратно прикрыл дверь и, обогнув длинный стол, прошел к предложенному стулу. В кабинете начальника управления имперского сыска, на стуле, полуоткинувшись, сидел крупный землянин, лет сорока пяти, высокий, крепкого телосложения.

Одет он был по погоде. Серая майка-футболка, темно-зеленые шорты, на ногах сандалии. Землянин поднял глаза и коротко взглянул на Салиса. Его глаза выражали олимпийское спокойствие. При всей внешней невозмутимости и благонамеренности землянин все же сумел вызвать у инспектора легкое чувство брезгливости.

Салис удивился своим ощущениям, но противиться не стал, а принял их как должное.

Длинный стол, за которым обычно совещались имперские сыщики, стоял перпендикулярно столу Шайера. Землянин сидел по левую руку от полковника, инспектор по правую.

– Знакомьтесь, – сказал Шайер. – Илья Петрович – Лоун Салис.

Шайер показал правой рукой на гостя, а левой на инспектора. Салис слегка кивнул головой и положил руки на стол перед собой. Илья Петрович так и остался сидеть, полуоткинувшись на спинку стула.

– Чтоб все понятно было, – глухим голосом заговорил Илья Петрович, – тогда, ночью, ты в моего пацана стрелял.

– Я много пацанов стреляю, – равнодушно ответил Салис, глядя в глаза Илье Петровичу.

– Колхозник, я его отец.

– Поздравляю, – спокойно сказал инспектор.

Салис немного сомневался, но, похоже, перед ним сидел папаша того самого пьяного белоштанника, который проехал на красный и сделал аварию.

– Ты, мусор, похоже, не понимаешь, что у тебя большие проблемы. Так я тебе объясню. Парень в клинике до сих пор лежит. Врач сказал, что хромать всю жизнь будет!

– Следующий раз на красный не поедет. А когда законник ему скажет «стой, стрелять буду» – будет останавливаться и поднимать вверх лапки. И вообще пить за рулем вредно.

– Да насрал я на твой красный! – повысил голос Илья Петрович. – Ты стрелял в безоружного человека, теперь он инвалид. Ты че, еще не понял? Тот козел на «Фиате» завтра заберет свое заявление, а дело законники мне на дом принесут. Твой генерал мой сосед по дачному поселку. А прокурор в доме напротив живет!

– Это правда, – сказал Шайер, как бы просто подтверждая, что все так и есть.

Шайер демонстративно соблюдал нейтралитет. Он уже не первый год пытался сжить Салиса со света, но делал это аккуратно. А угрожать вот так в лоб – это глупо. О чем Шайер и предупредил Тещина, перед встречей с инспектором.

Но у того были свои взгляды на ситуацию и на положение вещей в Альвероне.

– Надо же какое совпадение, – спокойно сказал инспектор. – Генерал с прокурором и соседи.

– Короче так, – сказал Тещин. – С тебя десять штук мальчику на лечение и еще десять за моральный ущерб.

– А мальчик витаминами не начнет гадить? – спросил Салис.

– И сроку тебе, мусор, месяц.

– А что будет через месяц?

– А через месяц, – вздохнул Тещин, – если деньги не пришлешь, ты сядешь.

Или не сядешь уже никогда. Ты меня понял, мусор? Тебя закопают под полковой оркестр!

Все-таки Илья Петрович не выдержал и наговорил лишнего.

– Тихо, приятель, – заговорчески сказал инспектор. – Здесь могут быть лазутчики бледнолицых.

Тещин смешался. Он не понял, что ему хотел сказать инспектор. Сначала Илья Петрович решил, что тот сказал что-то на блатном языке, но фраза была странной и понять он ничего не смог.

– Все гораздо проще, – продолжил Салис после небольшой паузы. – Сядешь ты, а не я. Сядешь за вымогательство и угрозу инспектору имперского сыска физической расправой. А полковник будет свидетелем.

Шайер остался неподвижен. Только взгляд его скользнул в сторону Салиса и тут же вернулся на Тещина.

– Че?… – сказал Тещин, напрягая зачатки мозга.

Инспектор опустил руку в правый карман тофраги, достал диктофон и положил его на стол. В диктофоне равнодушно горел красный огонек, сообщая о ведущейся записи. Тещин увидел диктофон и лицо его слегка исказилось.

– Вопросы есть? – спросил Салис.

Шайер, внешне оставаясь спокойным, в глубине души был доволен тем, что и в этот раз не ошибся в Лоуне. Если бы все было так просто, давно бы все разбежались из сыска. Слишком много желающих поставить на колени несговорчивого инспектора. Тещин же от неожиданного поворота событий, даже вспотел. Он был унижен. Он искал, что ответить зарвавшемуся инспектору и никак не находил. Илья Петрович непроизвольно достал платок и вытер со лба пот.

– Разрешите идти, господин полковник? – спокойно спросил Салис повернувшись к Шайеру.

– Да. Свободен, – так же спокойно ответил Шайер.

Инспектор Салис встал из-за стола и вышел из кабинета полковника. Он был уверен, что полковник не станет вмешиваться в это дело. Он слишком стар для таких дешевых угроз. При случае утопить лучшего друга – это всегда пожалуйста, а вот так нахрапом… Нет. Шайер в этой истории сторонний наблюдатель.

Инспектор вернулся к себе в комнату. Сняв тофрагу он снова достал из сейфа схемы и тетрадь, сел за стол и принялся методично анализировать нарытые сведения. Телефон зазвонил длинной трелью. Не отрываясь от чтения Салис снял трубку.

– Приемная императора.

– Инспектор?

– Да, – Лоун узнал голос Монлиса.

– Улица Береговая дом сорок один. Здание банка «Фараон». Успеешь за двадцать минут увидишь много интересного.

Послышались короткие гудки. Салис положил трубку, снова убрал в сейф тетрадь и схемы, взял тофрагу и словно на крыльях вылетел на улицу.

Доехать до Береговой за двадцать минут у Салиса не получилось. Альверон, утро, автомобильные пробки. Эти четыре слова практически всегда произносятся вместе. И почти всегда из первых двух вытекает последнее.

Еще подъезжая к зданию банка, Салис заметил Шальшока, стоявшего возле дверей «Фараона» и о чем-то разговаривавшего с двумя высокими, крепкими фербийцами. Улица была пуста. Салис понял, что он опоздал. «Фаэтон» визгнул тормозами и остановился возле гранитной лестницы. Монлис оторвался от беседы, спустился к машине инспектора.

– Извини, отец, – сказал Салис и хлопнул дверцей автомобиля, – пробки.

– Пойдем. Тебе это понравится, – Монлис и кивнул головой в сторону фербийцев.

Сыщики поднялись по ступеням банка.

– Инспектор имперского сыска Лоун Салис, – представил Монлис, – а это…

Он запнулся, потому что сам не знал, как зовут охранников. Они сразу отказались назвать свои имена, но о происшедшем рассказали очень много интересного.

– В общем, это служба охраны банка, – сказал Монлис. – А как их зовут знать тебе необязательно.

– Что здесь произошло? – спросил Салис.

Охранники немного потоптались и тот, что был чуть выше ростом начал рассказывать.

– Наша смена заступила на дежурство с восьми ноль – ноль. Приблизительно в восемь тридцать я заметил толстячка, среднего роста, одетого в серый плащ. Вроде ничего особенного, обычный фербиец. На улице, в общем-то, было прохладно, но… мужик был в плаще и в шлепанцах на босу ногу. Тут он расстегивает плащ и достает обрез двустволки. Мы открыли огонь на поражение.

– Из «Сайпана» (17)? – спросил инспектор.

– Да. Я лично всадил в ему в грудь очередь, – сказал молчавший до этого второй охранник. – Когда он поднялся, я расстрелял остатки магазина.

– Поднялся? – переспросил Салис.

Инспектор как будто потерял мысль. Фербиец в плаще только что шел с двустволкой и вот он уже поднимается с асфальта.

– В этом вся фенечка… – начал пояснять Шальшок, но Салис перебил его. – На нем был бронежилет?

– Нет. – Спасибо, – сказал охране Шальшок, взял Салиса под руку и повел к машине. Инспектор дважды прокрутил в голове рассказ охранника и живенько представил себе картинку произошедшего. – Ну? Как тебе сказка? – спросил Шальшок, садясь на капот «Фаэтона». – Опять подмена личности? – не то спросил, не то утверждал Салис. – Как на «Бастионе». – Но только на какой стадии!.. Представляешь?! В фербийца стреляют. Он падает, но сразу же поднимается и идет вперед. В него стреляют еще раз, превращают грудь в решето, но он снова поднимается и прет на пролом, пока ему ноги не отстрелили. Салис сел на капот рядом с Шальшоком. Солнце припекало от души и свет его был таким ярким, что заставлял жмуриться. «Невероятное событие. Может он все таки был на наркотиках? Или охранники с испугу напридумывали лишнего…» – Ты труп сам видел?

– Видел, – сказал Монлис. – И даже успел узнать кем он был при жизни. Лакон Токас. Жил здесь же в доме напротив. Работал в строительной компании, тягач водил. Месяц назад компания обонкротилась. Разведен. Сыну десять лет. Живет с матерью…

– Так что тело?

– Я как раз успел подъехать, когда его грузили. Грудь в клочья, ноги отдельно, задница отдельно, но башка цела. Охрана видела белое «Пежо», стояло метрах в пятидесяти. После нападения «Пежо» стояло еще минут десять. – Поехали, – сказал инспектор. Монлис спрыгнул с капота, обошел машину и открыл дверцу. – Ты хочешь сказать, – спросил Лоун, – что при разорванном в клочья сердце у фербийца может хватить сил чтобы подняться и невзирая на болевой шок сделать несколько шагов?

– Теоретически это возможно, – ответил Монлис. – Мозг не умирает, кажется, в течение семи минут после остановки сердца. Если заставить его посылать импульсы всем частям тела, то все может быть. Тем более что в момент отключения сердца мозговая деятельность не прерывается, потому что объект находится под постоянным контролем излучателя который непрерывно посылает импульс. – А ты как вообще сюда попал? – спросил Салис. – Я от Тамеса возвращался…

– Как он?

– Он умер. Лоун посмотрел на Монлиса. Вчера он сам предсказал эту скорую смерть, но в услышанное все равно не хотелось верить. Салис включил первую передачу, «Фаэтон» тронулся с места. – Медсестра зашла в палату и пригласила его на завтрак, – рассказывал Монлис. – Тамес разбил кулаком стекло в окне и осколком перерезал себе горло. Очевидно в его случае «завтракать» – одно из ключевых слов на самоликвидацию. Оттуда я заехал на станцию подземки, поговорил с дежурной по станции. Она сказала что видела, как какой-то землянин сидел на лавке, метрах в десяти от самоубийцы и рылся в кейсе. Как только Тамеса скрутили землянин ушел. – Может уехал?

– Нет. Именно ушел. Там в дежурке я услышал, про попытку ограбления банка. Естественно сразу сюда. Шальшок замолчал. И ему и Салису, было о чем подумать. Такого они еще не видели. Заставить фербийца сделать что-нибудь против своей воли, внушить что-нибудь, в это еще можно было поверить. Тем более что гипноз уже давно вещь вполне обыденная. Но заставить фербийца с развороченной грудной клеткой подняться и идти вперед… это впервые. Переосмысливая все, что произошло за последние два месяца, и тем более то, что случилось сегодня утром трудно не поверить, что кто-то на самом деле однажды сможет оживить мертвецов, какой бы фантастикой это не казалось. Не тех, конечно, что уже сгнили, а еще свеженьких. Главное чтобы голова была цела – мозг продолжал работать.

И если те, кто были в «Пежо», сидели с тем самым генератором, что посылает импульсы и заставляет работать мозг после прекращения естественного кровообращения, то, что может помешать сделать подобные генераторы огромной мощности, с радиусом действия в десятки километров. Что это? Эксперимент? Салис вдруг почувствовал, что они с Шальшоком скоро станут свидетелями кульминации этого чудовищного эксперимента.

На утреннем совещании Хейлок докладывал о расследовании происшествий за прошлую неделю. Инспектор пару раз встретился глазами с полковником. Шайер был спокоен. Шальшок не знал о вчерашнем разговоре с землянином и поэтому, слушая скучный доклад Хейлока, безразлично вертел в пальцах карандаш.

Наконец Хейлок замолчал, Шайер окинул подчиненных взглядом, задумался на несколько секунд.

– Хорошо. Садитесь. Инспектор Салис, – продолжил полковник. – Как продвигается расследование смерти гражданки Шалсомы?

Шальшок поднял глаза, посмотрел на полковника, и тут же снова опустил их на карандаш, продолжая его бесцельно вертеть в пальцах. Салис встал и после небольшой паузы начал доклад.

– Нами установлено, что Шалсома додумалась о продаже квартиры не без посторонней помощи. Соседки по подъезду рассказали, что во время посещения службы социальной защиты, ей эту идею подкинула какая-то молодая женщина.

Старушки жалились друг дружке на тяжелую жизнь. Неизвестная рассказала, что соседка ее матери продала квартиру, а на эти деньги купила домик в деревеньке под Альвероном и живет припеваючи. Трифонова сказала, что и правда может продать квартиру и переехать в деревню. На следующий день к ней приехал агент по продаже недвижимости и предложил поменять ее квартиру на дом в деревне с большой доплатой. На выбор предложил четыре дома, оставил фотографии. Соседки говорят, что Трифонова даже ездила смотреть варианты.

Через неделю она решила купить дом в Миленлоне. Больше ее никто не видел.

Когда в квартиру начали заселяться новые жильцы, соседка пошла в участок законников. Она не могла поверить, что Амалака уехала не попрощавшись.

Инспектор из местного участка попался неглупый, сразу заподозрил убийство.

По документам квартира продана. Все бумаги оформлены правильно. В получении денег Трифонова расписалась. Подлинность подписи установлена. Сейчас мы проверяем агентство по торговле недвижимостью. В Миленлоне в течении десяти месяцев никто домов не продавал и не покупал. Пока что все.

– Хорошо. Кто хочет что-то добавить? – обратился полковник уже ко всем присутствующим. – Тогда на сегодня все. Все свободны.

Сыщики встали, задвигали стульями и направились к выходу. В коридоре Салис подошел к ожидавшему его Шальшоку.

– Ты сейчас куда? – спросил Лоун.

– Продолжу осмотр неопознанных бабушек в моргах.

– Нужное дело, – согласился Салис.

– А ты?

– К знакомому, – ответил инспектор. – Покойник в аэропорту из головы не выходит. Тело и все материалы связанные с преступлением, имперская безопасность изымает через пол часа после инцидента. Сам стрелок погибает через сутки. Что только подтверждает версию о преднамеренном убийстве.

Поведение стрелка, его ответ на наши вопросы в первые минуты после убийства… все говорит за то, что стрелка запрограммировали. А если это так, то убитый кто угодно, но только не строитель. Информация по делу наверняка закрыта.

Но… нормальные герои всегда идут в обход.

– И где работает твой знакомый?

– Там где знают все.

На том и расстались.

Шальшок поехал по моргам, а Салис отправился в имперскую безопасность.

У него был план, который при благоприятном стечении обстоятельств, мог сработать. А мог и не сработать. Это уже как карта ляжет. По пути инспектор заехал на почту и отправил заказной пакет.

В приемной службы имперской безопасности было прохладно и свежо. В папке у инспектора лежал официальный, оформленный по всем правилам, запрос, а в информационном центре его ждала Ломия. Именно для нее инспектор купил три красных розы, самые красивые цветы Земли.

Был у Лоуна друг Макаил. Они вместе учились в академии и вместе работали в имперском сыске. Шесть лет назад Макаил погиб при захвате банды налетчиков.

Два ножевых ранения не смогли его остановить, Макаил выключил сто килограммового головореза и, истекая кровью, догнал и скрутил главаря банды. Через час он уже лежал на операционном столе, но… Врачи не смогли его спасти. Жена Макаила – Ломия, по сей день работала в информационном центре имперской безопасности.

Стеклянные двери расползлись в разные стороны и в лицо инспектору ударила приятная прохлада. Еще издали он заметил Ломию, она как всегда была очаровательна.

Да разве может быть другой фербийка в тридцать лет.

– Здравствуй Ломия, – наконец смог выговорить Лоун и расплылся в улыбке.

– Лоун, – в ответ улыбнулась Ломия.

Салис наигранно как школьник на первом свидании потупил глаза и, ковыряя пол носком башмака, протянул цветы.

– Спасибо.

– Ты все цветешь, – подняв глаза и продолжая улыбаться, выдохнул Лоун.

– А ты все пудришь фербийкам мозги…

– Ничего подобного. Я всегда говорю только правду.

– Бумаги оформил?

– Конечно. Вот они, – Салис протянул красную папочку.

Ломия открыла папку, просмотрела запрос. Все было оформлено как положено, в полном соответствии с правилами.

– Ну, пошли, – сказала Ломия. – Наши как раз на обед ушли.

Ломия провела инспектора к своему компьютеру, села на стул, пододвинула клавиатуру и вошла в систему. Лоун склонился рядом.

– Говори имя, и если ничего не найдем, то и дату задержания.

– Подожди, – сказал инспектор. – Ты хорошо понимаешь, чем все это может кончиться?

– Не тяни время. Обед скоро кончится.

– Стемлус Пентолос, – сказал инспектор и вписал имя в запрос.

Салис решил перестраховаться, до последней секунды запрос оставался безымянным.

Машинка зашуршала, задумалась и через четыре секунды выдала ответ.

– Ну вот, – сказала Ломия. – Стемлус Пентолос. Фербиец, девять тысяч семьсот девятого года рождения, служащий компании «Амальгама». Женат, один ребенок – сын. Задержан за убийство Ильвона Икитоса. А вот по нему все сведения закрыты. Обращаться нужно… Полковник Вартонус.

– Что и следовало ожидать, – сказал инспектор. – Спасибо. Хорошо хоть имя узнал. И если что – вали все на меня.

Салис поцеловал Ломие руку.

Двери расползлись в разные стороны, в информационный центр быстрым шагом вошли четыре очень крепких фербийцев. Трое из них были в черной униформе спец подразделений Фербиса, с автоматами, «Агран-2200»(18), четвертый в штатском.

– Служба безопасности, – объявил один из вошедших, тот, что был в штатском.

– Ваши удостоверения?

Трое в черном взяли на прицел Ломию и Лоуна. Салис предъявил голубой ромб и пропуск в центр. Ломия отцепила от нагрудного кармана пластиковую визитку и вместе с запросом передала штатскому. Он не первый раз видел Ломию в центре, но все же проверил ее допуск через портативный информационный модуль. Визитку Ломие вернули, а ромб и пропуск Салиса все еще оставались в руках службы безопасности.

– Вы пытались получить закрытую информацию, – сказал штатский. – Вам придется пройти с нами.

– Какая же она закрытая, если ее так просто получить? – пыталась возразить Ломия. – Мы сделали стандартный запрос и получили коротенький, но ответ.

Да, там было написано, что дополнительная информация закрыта…

– Вам придется пройти с нами, – повторил Салису штатский, не обращая на аргументы Ломии и на нее саму никакого внимания.

Двое автоматчиков немного отступили и сделали по шагу в разные стороны, продолжая держать Салиса на мушке. Еще один зашел инспектору за спину.

Салис косо посмотрел на него и пожал плечами.

– Глупость какая-то, – сказал инспектор.

Лоуна вывели из информационного центра под конвоем, а Ломия осталась стоять возле своего стола, провожая всю компанию взглядом.

Инспектора провели по длинному коридору, завели в небольшую комнатку без окон, но со второй дверью в противоположной стене. В комнате стояли шесть столов, два компьютера и четырнадцать видео экранов на которые проецировалось изображение с видеокамер наблюдения и были еще три фербийца. Один сидел перед видео экранами, двое других за компьютерами.

– Выверни ему карманы, – сказал штатский.

Через минуту все содержимое карманов инспектора оказалось на столе. Пистолет, записная книжка, ромб имперского сыска, электронная карточка-пропуск, связка ключей, документы на машину и ключи от нее, электронное удостоверение личности, кошелек.

В действиях службы безопасности возникла пауза. Инспектор понял, что кто-то еще должен подойти. Кто-то главный.

Минут через пять в комнату вошел Вартонус. Он встретился взглядом с Салисом…

– Это опять ты, инспектор, – сказал полковник. – Ну, куда ты на этот раз хотел залезть?

Салис молчал. Он понял, что жизнь его теперь серьезно усложнится. Эх, зря он не сказал Монлису куда поедет и к кому. Один из компьютерных специалистов передал Вартонусу распечатку, полковник быстро пробежал по строчкам глазами.

– Значит, ты так ничего и не понял, инспектор, – сказал Вартонус, – В клетку его. Если чихнет – стреляйте.

Один из бойцов службы безопасности подошел к дальней стене и открыл дверь, за которой оказалась лестница, ведущая куда-то вниз. В спину Салису уткнулся автоматный ствол.

В управление Монлис вернулся только под вечер. Салиса на месте не оказалось.

Шальшок написал коротенький отчет о проделанной за день работе и поехал на бабушкину квартиру. Бабушка Монлиса, как только сходил снег, до поздней осени уезжала жить на побережье, и внучек сразу же перебирался в ее квартиру.

Солнце давно упало за горизонт. Возле входа в подземку Монлис купил один билет лотереи «Имперское лото». Он покупал их каждую неделю правда еще ни разу не выигрывал. В подземке было немноголюдно и Шальшок удобно устроился на диванчике.

Возле дома Шальшок заглянул в магазинчик. На прошлой неделе ему обещали привезти видео на заказ. Продавец поздоровался с Монлисом и выложил на прилавок пластиковую коробочку радужной раскраски, в которой лежал модуль памяти с фильмом Тарковского «Тайлон Рублев». Шальшок расплатился и купил батон белого хлеба, предвкушая три часа великолепного кинематографа землян, пошел домой.

Выйдя из лифта Монлис прижал хлеб локтем левой руки к левому боку и открыл ключом дверь квартиры.

Закрыв дверь Монлису вдруг показалось что он почувствовал табачный дым.

Уловив чужой запах имперский сыщик выхватил пистолет и, роняя на пол хлеб, уверенно двинулся в перед. Возможно, кто другой и затаился бы, вызвал, как положено наряд законников, но Монлис всегда играл на опережение. В два прыжка он оказался в дверном проеме комнаты и увидел землянина сидящего посреди комнаты в его любимом в кресле. Землянин с наслаждением затянулся сигаретой и пустил в потолок мощную струю дыма. Ствол «Грома» привычно нашел правую ключицу противника.

– Привет, – сказал землянин и снова затянулся. – А я тебя ждал. Глянь на картинки, на тумбочке.

Не отводя ствол пистолета от землянина Монлис медленно присел и нащупал фотоголографии, лежащие на тумбочке возле кровати. Землянин улыбнулся и снова затянулся. Монлис бросил короткий взгляд на фотоголографии. Сумерки не помешали ему разглядеть на них обнаженную Найкулу, в компании с каким-то смазливым фербийцем, выполнявшую причудливые акробатические упражнения.

Монлис вернул взгляд на не званного гостя. Тот снова широко улыбнулся.

– Я долго тебя ждал, – явно довольный собой повторил землянин.

– Считай дождался, – ответил Монлис и сделав два больших шага сходу, от всей души, пнул землянина носком башмака в челюсть.

Непрошеный гость, опрокинув кресло, сделал кувырок через голову и отлетел к балкону. В следующую секунду кто-то накинул на шею Монлису стальную струну. Инспектор выронил пистолет и сначала левой рукой, а затем и правой ухватился за стальную удавку, не давая ей задушить себя. Землянин, встретивший Монлиса в кресле, издавая непонятные звуки встал на четвереньки и пытался подняться на ноги. Монлис понял, что ему не справиться со струной. Он резким движением отвел корпус вправо, развернулся в пол оборота, схватил противника правой рукой за яйца и что было силы сдавил их. Комната наполнилась приглушенным не то стоном, не то писком, быстро перешедшим в рев белого медведя в жаркую погоду. Удавка на шее ослабла. Руки державшие ее метнулись к ширинке. Монлис не прицеливаясь лбом клюнул в переносицу, чуть присевшего от новых ощущений, девяностокилограммового фербийца. Тот не отрывая рук от штанов сделал несколько шагов назад и, потеряв равновесие, оступился и упал на пол.

В голове у Монлиса что-то звякнуло, на пол посыпались осколки любимой бабушкиной вазы, из морского хрусталя. Продолжая траекторию полета вазы, Монлис качнул головой влево и повалился на диван. В глазах потемнело, а когда сознание вернулось, он лишь успел увидеть как в проеме входной двери мелькнула широкая спина. Монлис сполз на пол, подобрал пистолет и поднявшись на ноги сделал первый неустойчивый шаг. Затылок гудел как от встречи с самолетом. Ловя равновесие Монлис почти вывалился из квартиры, захлопнув за собой дверь.

И началась погоня.

Когда Шальшок выбежал на улицу, от подъезда его дома, с визгом из-под колес, рванул белый болид «БМВ» и через две секунды скрылось из вида за углом дома. Монлис бежал следом. Выбежав на шоссе, он лишь увидел, как машина на большой скорости удаляется в сторону центра. Инспектор развернулся и, с ромбом в левой руке и пистолетом в правой, почти бросился под колеса красного «Ауди». «Ауди» всхлипнуло тормозами и, слегка отклонившись от траектории, остановилось возле ног инспектора.

– Ты что, придурок, совсем с катушек слетел? – рявкнул водитель, почти седой землянин лет шестидесяти.

– Имперский сыск, – объявил Монлис, прорываясь к водительской дверце и отстраняя деда в сторону. – Мне нужна ваша машина.

– Только вместе со мной, – мгновенно сориентировался дед не пуская молодого фербийца за руль своей ласточки.

– Белое «БМВ», пятерка, – сказал Монлис, открывая заднюю левую дверцу и буквально повалился на сиденье.

«Ауди» соравлось с места и резво бросилось в погоню. Уже на ходу Монлис и перебрался на переднее сиденье. Через пару минут он про себя отметил, что дед был просто прирожденным гонщиком. Расстояние между машинами сокращалось.

– Кого догоняем? – спросил землянин.

– Гадов, – коротко и содержательно ответил Монлис.

– Гадов давить надо, – сказал дед, ловко закладывая вираж на очередном перекрестке. – Всегда так было.

В желтом свете фонарей Альверона словно два истребителя летели две машины.

На очередном перекрестке водитель «БМВ» не справился с управлением. Машина, вылетев с дороги, подпрыгнула на бордюре и приземлилась в витрине булочной.

Стекло брызнуло в разные стороны. Дед не успел остановить «Ауди» как Монлис уже нырнул в магазин, но ни в машине, ни в самом магазине уже никого не было. Инспектор осмотрел салон «БМВ» и абсолютно ничего не нашел. Ни в бардачке, ни в карманах на дверях. Ничего. Даже карты Альверона не было, как будто машина только что сошла с конвейера. На улице послышался вой сирен законников и визг шин. Похрустывая битым стеклом Монлис медленно пробирался через опрокинутые прилавки к разбитой витрине, на ходу доставая ромб.

А на улице два сержанта уже крутили деду руки, повалив его на капот его же машины. Еще пятеро законников пытались взять под контроль прилегающую к магазину территорию, а двое целились автоматами в грудь Монлису.

– Брось ствол! Руки! – срывающимся голосом крикнул молодой сержант.

– Имперский сыск, – устало сказал Монлис, протягивая законнику, что стоял ближе всех голубой ромб.

– Сынок, – прокряхтел дед. – Ты заступился бы что ли. Я ведь все-таки старенький. Сломают чего-нибудь… Ведь ни один слесарь уже не починит.

Законник взял значок, но в ожидании подвоха все же не отвел автоматный ствол в сторону.

– Отпусти деда, он со мной! – крикнул Монлис.

Два сержанта переглянулись и неохотно перестали крутить землянину руки.

Дед крякнул и, отдуваясь, с трудом распрямился.

Наконец сержант изучил значок, опустил автомат и вернул ромб Шальшоку.

А дальше было ожидание приезда экспертов, визит полковника из местного участка, короткое, но несколько раз повторенное объяснение произошедшего.

Эксперты осмотрели машину и ничего не нашли. Да Монлис другого и не ожидал.

В гости к нему приходила не шантрапа, ясно как Божий день.

Дед землянин все это время сидел в машине, он сам вызвался отвезти Монлиса домой. Уж очень ему понравился молодой инспектор, который на своих двух пытался догнать одну из лучших машин Земли и Фербиса. А главное Монлис не был похож на лоботрясов-переростков, обкурившихся, обколовшихся или обнюхавшихся, и сидящих целыми днями во дворе дома, в котором жил землянин.

Монлис подарил деду надежду, что на Фербисе не повторится история Земли.

Что все еще может наладиться, раз у империи есть такие парни.

– Ловко машину водите, – сказал Монлис, когда землянин вез его домой.

– Служили где-нибудь или гонками увлекались в молодости?

– Служил я связистом, на Дальнем Востоке, – ответил дядя Гриша. – Это на Земле. Там море и горы. После армии перебрался на Фербис. А гонками я в такси занимался. Тридцать пять годков баранку открутил.

– Школа в такси хорошая, – согласился Монлис, потирая ушибленную макушку.

– Чем они тебя?

– Вазой. А сейчас, где работаете?

– Так… Вожу одного кошелька.

«Ауди» остановилось на том самом месте, где два часа назад подобрало Шальшока.