Текст книги "Проект-Z"

Автор книги: Сергей Галихин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Ну, буфет-то наш получше, чем в вашем доме киноактера, господин Ельтакос.

А рыбка действительно, весьма хороша. Но вот тот… даже не знаю как назвать… попробуйте… ну как?

– Да-а-а… повар у них превосходный, – согласился с Ельтакосом Пельренис.

– Но и у нас не хуже. На юбилее у несравненной Улькары мы с Гальерусом…

Мимо прошел негр с подносом в руке, заставленным бокалами с шампанским.

– Голубчик, – успел остановить его Пельренис. – Господин Ельтакос, давайте-ка еще шипучечки выпьем.

Пельренис с Ельтакосом взяли с подноса по бокалу шампанского и негр пошел дальше.

– Господин Ельтакос, вы, говорят, автомобильчик новый отхватили.

– А-а-а… – улыбнулся Ельтакос. – Есть такое дело. – Он сделал глоток и поморщился. – Не люблю я эту кислятину, меня с нее… но с хорошим фербийцем, да по поводу приобретения… бывайте здоровы.

– И вы не болейте.

Бокалы дзынькнули.

Возле стола с мясными закусками мило беседовали две дамы.

– Госпожа Майсала говорила, что ваши, в Зеленой долине, для служащих мэрии пансионат купили, рекомендую. Пару недель на побережье – это сказка.

– Мы с мужем уже обсуждали это. Ему как председателю комиссии тоже бронь полагается…

Инспектора имперского сыска Лоун Салис и Монлис Шальшок стояли возле окна, несколько в отдалении от светского общества. В правой руке они держали по бокалу шампанского. Монлис из солидарности с инспектором пришел не в смокинге, а в обычном деловом костюме землян, но с бабочкой. Салис оценил это.

– А вообще ничего так, послы живут, – заметил Лоун.

– Это ты еще ничего не видел, – сказал Монлис. – Это даже не обед, а так… закусить. Вот когда они с кем-нибудь с глазу на глаз что-нибудь перетереть собираются. Или бумажки какие подписывать… Вот тогда меню так меню. А сейчас… так себе, дежурные блюда.

– Эта публика, – Лоун кивнул головой в сторону гостей, – похоже, дежурит часто. И не только здесь.

– А чего не пожрать-то на халяву, если приглашают? – заметил Монлис.

Имперские сыщики взяли по новому бокалу шампанского, звякнули хрусталем и отпили. К ним подошел милейшего вида землянин в безупречном смокинге.

На вид ему было лет сорок.

– Если не ошибаюсь Лоун Салис и Монлис Шальшок?

– Не ошибаетесь, – хором ответили сыщики.

– Позвольте представиться. Майк Джеферс, первый секретарь посольства Соединенных штатов на Фербисе.

– Очень приятно, – сказал Лоун.

– У вас получился неплохой вечер, – заметил Монлис.

– Спасибо, – сказал Джеферс. – С вами хотел поговорить посол Соединенных Штатов Бил Уоррен.

– Посол? – переспросил Монлис.

– Если вы не возражаете, господа, то я провожу вас прямо сейчас.

– Сочтем за честь, – сказал Лоун.

– Тогда прошу вас, – с легкой улыбкой сказал Джеферс и жестом руки подтвердил приглашение.

Для публики, находившейся в зале, уход трех джентльменов остался незамеченным.

Проход по коридорам посольства чем-то напоминал посещение музея. И если Салис несколько волновался перед встречей с послом, все-таки неизвестно о чем и как пойдет беседа, то Шальшок целиком отдался созерцанию предметов искусства земной цивилизации, которые попадались на пути, благо секретарь Джеферс шел не так быстро.

Коридор еще раз повернул налево и Джеферс распахнул двери, украшенные золотым узором. Взору имперских сыщиков открылась просторная комната, освещенная большой хрустальной люстрой, со стенами обшитыми темно-зеленой материей. Обстановка комнаты была выполнена в стиле времен Людовика-14.

Два забитых до отказа книжных шкафа вдоль стены, большой письменный стол в дальнем углу. Посреди комнаты стоял низкий, ореховый столик, с четырьмя креслами расставленными вокруг него. Окна комнаты были занавешены тяжелыми темно-красными шторами. Из кресла поднялся широкоплечий, высокий, землянин.

На вид ему было около шестидесяти лет Гостей представили послу, предложили присесть в кресла. В комнату вошла молодая, симпатичная землянка и поставила на ореховый столик четыре чашки чая, блюдце с нарезанным колечками лимоном, второе блюдце с печеньем.

После непродолжительного обмена реверансами между гостями и хозяевами, посол задал первый вопрос, относящийся к цели приглашения имперских сыщиков в посольство.

– Господа. Вы не скрываете своего… мягко говоря, недоброжелательного отношения к земным колонистам. К американцам в особенности. Позвольте спросить: в чем причина такого отношения?

– Интересно, – сказал Салис, положив ногу на ногу и на мгновенье задумавшись.

– И в чем это выражается? Не сочтите за невежество… просто… хотелось бы разговаривать более предметно.

– Мы цивилизованные люди, – с легкой улыбкой сказал Джеферс. – Каждый имеет право на свою точку зрения. Но, возможно, вы просто недостаточно информированы. Скажите, что вы знаете о Соединенных Штатах Америки?

Салис несколько растерялся от такого вопроса. Шальшок сделал глоток чая, поставил чашку на стол и, откинувшись на спинку кресла, неторопливо заговорил:

– Соединенные Штаты Америки – Государство на планете Земля, находится в Северной Америке. Занимает территорию в 9363,2 тысячи квадратных километров.

Состоит из трех частей: собственно США, Аляски и Гавайских островов. Территория США расположена между 24 градусом 30 минутой и 49 градусом 23 минутой северной широты, 66 градусом 57 минутой и 124 градусом 45 минутой западной долготы. Площадь 7 миллионов 830 тысяч квадратных километров. На севере Соединенные Штаты граничат с Канадой, на юге с Мексикой. Омываются водами Тихого и Атлантического океанов.

– Браво, – улыбнулся посол. – Польщен таким вниманием к моей стране.

– Так же, – продолжил Шальшок, – во владения США входят: Пуэрто-Рико и Виргинские острова в Карибском море, Восточное Самоа, Гуам, Мидуэй и прочие. Столица Соединенных Штатов – Вашингтон. Наи6олее крупные города:

Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Хьюстон. Административное деление 50 штатов и федеральный округ Колумбия. Население первоначально сформировалось за счет массовой иммиграции из Европы и ввоза негров-рабов. А так же за счет индейцев, эскимосов, алеутов, испано-язычных народов. В 2114 году население составляло 174 миллиона американцев. Из них: белых 74,1 процента, черных 12,5 процента, другие расовые и этнические группы 13,4 процента. В 2118 году население выросло до 176 миллионов. Официальный язык английский.

Большинство верующих принадлежит к протестантской, 56 процентов, и католической, 25 процентов, церквям. Денежная единица доллар.

Дипломатические отношения с империей Фербиса установлены в 16 декабря 2047 года. Национальными праздниками считаются: 19 февраля – День рождения Джорджа Вашингтона, 4 июля – День независимости, 11 сентября – день скорби, 11 ноября – День ветеранов, так называемый День Примирения. Также Америка отмечает первый понедельник сентября – День труда, и четвертый четверг ноября – День благодарения.

Посол и первый секретарь посольства со вниманием слушали, как молодой Фербиец рассказывает им, что такое Америка.

– США федеративная республика. Действует конституция, принятая 17 сентября 1787 года, вступившая в силу 4 марта 1789 года. За всю историю Соединенных Штатов к конституции принято двадцать семь поправок. В США двухпартийная система, крупнейшее профсоюзное объединение – Американская федерация труда.

– Монлис замолчал и с легкой улыбкой смотрел на хозяев вечера.

– Еще раз браво, – сказал посол. – Не ожидал обнаружить у имперского сыщика такие познания в истории Америки и устройстве ее государственности.

Значит вы знаете, что в нашей стране действует демократия и закон, и это превыше всего, – посол невысоко поднял вверх указательный палец правой руки. – На протяжении всей своей истории Соединенные Штаты всегда руководствовались законом. Мы очень рады… я очень рад, что империя Фербиса тоже пришла к демократии и на свободных выборах выбрала первого в своей истории президента.

– Да вот насчет демократии на протяжении всей своей истории, – сказал Шальшок, – на мой взгляд, Америка недалеко ушла от прошлого империи.

– Что вы хотите сказать? – заинтересовался посол.

– Что вся история Америки, мягко выражаясь… сплошной террор и насилие.

– Я не совсем понимаю, – посол на самом деле не понял, что хотел сказать Монлис.

– Колонизация Северной Америки началась в шестнадцатом веке, – пояснил Монлис. – В этом участвовали Испания, Франция, Великобритания, Голландия, Швеция. Самыми живучими оказались Английские колонии. Заселение Северной Америки сопровождалось войнами с индейцами и их истреблением. В начале семнадцатого века из Африки в Америку начался ввоз рабов для плантационных работ.

– Вы сами ответили на свое обвинение, – сказал секретарь посольства.

– В то далекое время Америка была Британской колонией. Усиление колониального гнета со стороны Британии привело к началу войны за независимость в1775-83 годах. В ходе этой войны тринадцать британских колоний, в 1776 году, объединились и создали самостоятельное государство – Соединенные Штаты Америки.

– Конституция 1787 года, – подметил Шальшок, – закрепила господство буржуазии и плантаторов-рабовладельцев в форме буржуазной демократии.

– В восемнадцатом веке, – парировал первый секретарь посольства, – буржуазно-капиталистическое общество Севера вступило в острое противоречие с системой плантационного рабства, господствовавшей на Юге. Вторая буржуазная революция 1861-77 годов разрешила это противостояние в два этапа: в 1861-65 годах Гражданская война между Севером и Югом, в ходе которой было законодательно отменено рабство, и период Реконструкции Юга 1865-77 годах, когда шла борьба за завершение буржуазно-демократических преобразований в южных штатах. Далее Америка действовала наиболее цивилизованным путем.

– Покупкой территорий, – подтвердил Монлис, чуть кивнув головой вперед.

– Именно. В 1803 году США купили у Франции Западную Луизиану, в 1819 году у Испании Флориду.

– Положим Флориду, Испанцев вы вынудили уступить. А вот в 1840–1850 годах откровенно захватили половину Мексики – 1867 году купили у России Аляску и Алеутские острова, – продолжил посол.

– Вы что-нибудь имеете против покупки этих территорий?

– Ничего, – ответил Монлис. – Вы хотите сказать, что с тех пор Америка выступает в роли коммерсанта? Любой коммерсант стремиться к монополии.

Америка не исключение.

Посол Уоррен и первый секретарь Джеферс сделали вид, что не заметили этот маленький выпад.

– В годы 2-й мировой войны, – продолжил посол, – США приняли активное участие в создании антифашистской коалиции, осуществляя военные операции в Европе, Африке и на Тихом океане, операции против Японии.

– А атомная бомба на головы мирных жителей Японии? Это вы как называете?… – спросил Монлис.

– Была война, – спокойно ответил посол.

– А может быть месть за Перл Харбор? На военной базе погибли солдаты, а в Хиросиме мирные люди. Женщины, старики, дети. Банальная демонстрация силы? Мирового превосходства? Как хочется заявить всем, что ты самый сильный, а потом диктовать свои условия, ненавязчиво напоминая сообщениями о новых испытаниях атомного оружия. Европа разрушена, Россия, на то время Советский Союз, тоже. Уже не говоря о сотнях нацистских ученых, которых Америка вывезла из Германии. Между прочим, вы быстро забыли о русских союзниках, как только Германия проиграла войну. Но оставим эмоции.

Конец сороковых – начало пятидесятых… в Америке разгул маккартизма и как следствие – волна преследований за свободомыслие и демократическую деятельность.

Это вы называете свободой по-американски? В зубы кусок хлеба, пусть с маслом и колбасой, и не суй свой нос, куда не надо.

– А разве хлеб с маслом, да еще и с колбасой, это так плохо? – улыбнулся Джеферс. – Мы никого насильно в своей стране не держим. Однако большинство землян желает приехать в Америку, чтобы там жить, а не уехать из нее.

Не стану отрицать, у нас были и просчеты. Как например Вьетнам. Только правительство Соединенных Штатов признало свои ошибки и вывело войска, именно под давлением настроений в стране. У нас прошли сотни манифестаций протеста. Это ли не демократия в свободе слова?

– Америка великая страна, – сказал Салис, – И никто с этим не спорит.

Только этот факт не давал вам право бомбить Югославию, Ирак, Северную Корею, Иран.

Монлис покосился на напарника. А господин старший имперский сыщик оказывается тоже готовился к разговору.

– Тоталитарный режим Милошовича истреблял сотни тысяч албанцев. Цивилизованное сообщество не могло больше с этим мириться и мы должны были положить этому конец. А критика… Что же… Понимание происходящего происходит иногда с запозданием. Когда в доме пожар его нужно тушить всеми доступными средствами, а объясняться с общественностью можно и после. Когда угроза минует.

– Цель оправдывает средства? – спросил Монлис. – Как все это похоже на «Свитки Ригейских старцев». И конечная цель – власть?

– Монлис, – сказал посол. – Америка не в одиночестве принимала участие в этой акции. Силы НАТО многонациональны. И Европейские государства поддержали наше желание прекратить истребление албанского народа.

– Миф, – с легкой иронией сказал Монлис. – После войны международные комиссии перерыли Югославию вдоль и поперек, копали везде, где только не указывали албанцы, и не нашли даже тысячи расстрелянных. А у тех трупов, что удалось отыскать, в большинстве своем были шрапнельные ранения. Вы же на всю планету заявляли, что число жертв геноцида перевалило за сто тысяч. И что стало после гуманитарной миссии НАТО? Страна в центре Европы лежала в руинах, албанцы убивали сербов, но НАТОвские миротворцы этого не замечали? Вам ли было не знать, что албанская наркомафия на тот период была самая сильная в Европе. И почему вам не понравился тоталитаризм именно в Югославии? Неужели в то время его больше нигде не было? А может все дело в том, что Европа собиралась объединиться? И окрепнув Евро могло потеснить доллар. А уж после взрыва двух небоскребов вы вообще перестали считаться с чьими либо правами. Тотальная слежка, вторжение в частную жизнь. Захотели дешевой нефти – разбомбили Ирак.

– Господин Монлис, – добродушно сказал посол, – вы просто не представляете какую глупость несете.

– Я не оспариваю, что Америка великое государство. Страна, которая ставит себе цель и достигает ее – это великая страна. И все что вы считаете нужным для блага Америки вы делаете. Только одного вы понять не можете. На чужом горе своего счастья не построишь. Бог не даст.

– Горе? Вы считаете, что мы наживаемся на чужом горе? Разве Америка не помогает нуждающимся во всем мире? Да и у себя дома… посмотрите на наши программы социальной защиты. Немногие страны могут похвастаться подобным.

И вы, господин Шальшок, очень удачно коснулись темы Бога. В общем-то, мы вас для этого и пригласили. Господин Салис, наши просветительские и миссионерские центры, жалуются на давление с вашей стороны. Мы выяснили, никакого распоряжения со стороны официальных властей на этот счет не поступало.

То есть вы действуете от себя лично. Нам очень не хочется сразу принимать какие-либо меры, например, выражать ноту протеста МИДу, подавать в суд.

Мы, американцы, предпочитаем сначала обсудить создавшуюся проблему, попытаться найти пути, так сказать мирного урегулирования. Может вы скажете, что именно послужило причиной ваших недоброжелательных действий?

– Попытка проверки деятельности и пресечение тоталитарных сект вы называете недоброжелательным отношением к Америке? – спросил Салис. – Это так сказать ваша свобода личности в действии? Мне кажется вы забываете, что это империя Фербиса, а не Америка. Фербис моя страна. Больше того, Фербис моя планета.

И я сделаю все, что сочту нужным для безопасности граждан империи.

– Это можно только приветствовать, – сказал посол. – Вы настоящий патриот.

Нам лишь хотелось бы, чтобы ваши действия не выходили за рамки существующих законов.

– По-моему, – улыбнулся Салис, – вы пытаетесь вмешиваться во внутренние дела Империи.

– Боюсь, вы меня превратно поняли, – ответил посол.

– Да, – Шальшок, как будто что-то вспомнил, – давно хотел спросить… Я слышал при конгрессе США с двадцатого века работает комиссия, которая следит за тем, как существуют на территории других стран, а теперь и на другой планете общественные и религиозные объединения вышедшие из Америки.

И если страна пытается мешать их деятельности конгресс рекомендует правительству принять меры. Вплоть до экономических санкций. Это правда?

– Правда, – сказал посол.

Монлис заметил, что дипломаты хотели сказать что-то еще, но не сказали.

Как будто разговор пошел по незапланированной схеме, и некоторые домашние заготовки оказались ненужными.

– Ну что же, господа, – вдруг сказал посол. – Был рад нашей встрече.

Всегда приятно побеседовать с умными и образованными собеседниками. Политики политиками, а народная дипломатия тоже значит очень много. Надеюсь, что смог ответить хотя бы на некоторые вопросы относительно Америки и изменить ваше мнение о ней в лучшею сторону. Хотя бы на немного.

– Нам тоже было приятно побеседовать, – сказал Салис. – Получить информацию всегда лучше из первых рук, нежели из газет.

– Я рад вашим выводам. Кстати. Скоро группа имперских сыщиков, судей и просто рядовых законников полетят на пол года в на Землю, в Соединенные Штаты, а группа американских полицейских приедет в Империю. У вас есть чему поучиться. Вы хороший сыщик, господин Салис. Про вас уже начинают рассказывать легенды. Думаю, однажды вы займете высокий пост. Я постараюсь, чтобы вас с господином Шальшоком включили в программу обмена. Поживете в Америке, поближе узнаете ее быт, нравы. Пообщаетесь с людьми.

– Возможно, вам настолько понравится Америка, что решите переехать, – улыбнулся секретарь Джеферс. – У нас для всех работа найдется. Кто хочет зарабатывать на хлеб, в Америке не спит на улице.

– Бочка варенья, корзина печения?… – то ли спросил, то ли пробубнил себе под нос Салис.

– Что вы сказали?… – спросил посол.

– Так… ничего… Стишок вспомнил. Детский. Спасибо за приглашение. Я уверен, поездка будет познавательной.

После беседы имперские сыщики изъявили желание не возвращаться к общей компании и покинули посольство. Секретарь проводил их до дверей, а посол вернулся к гостям.

На площади Народной воли в желтом свете фонарей сновали машины. Салис заговорил первым.

– А скажи мне милый ребенок. Откуда ты столько знаешь про Америку? Ты часом не шпиён?

Монлис заразительно захихикал.

– Я же тебе говорил, что подготовлюсь к встрече. Сходил в имперскую библиотеку, взял энциклопедию. Если я заранее знаю о предстоящем мордобое, предпочитаю размяться.

– Ну а вообще, как тебе встречка?

– Ты был прав. Склоняли к сожительству. Только они почему-то не сказали нам всего, что собирались.

– Ну так… Ты же их своей информированностью… Просто в нокаут отправил.

Надавить они на нас надавили, премию, за сообразительность предложили.

Что тут еще можно недосказать?

– Не знаю, Лоун, – сказал Монлис. – Что-то у них не получилось. Не пошло так, как было задумано.

– Может они ждали, что мы сразу же начнем извиняться и говорить, что у нас и в мыслях не было кого-то обидеть… – предположил Салис.

– Возможно, – улыбнулся Шальшок, – А ты их сразу и в лоб. Это моя поляна и малина вся моя.

В такси ехали молча. Каждый обдумывал странный разговор, пытаясь понять: что же хотели сказать американцы и почему не сказали всего, что хотели?

– Ты в посольстве говорил про «Свитки Ригейских старцев»… – сказал Салис когда такси остановилось возле дома Монлиса. – Ты это серьезно?

– М-м-м… – промычал Шальшок. – Да в общем-то вполне.

– А у тебя есть эти бумажки?

– На руках нет, но… Это не такая уж и редкость. Ты что, заинтересовался? – улыбнулся Монлис.

– Да… я про них слышал несколько раз. Хочется взглянуть, что это такое.

– Хорошо, завтра принесу.

После того как завез домой Монлиса, Салис отправился домой. День выдался нелегкий и инспектор немножко устал.

Прием в посольстве США закончился заполночь. Посол и первый секретарь сидели в полумраке каминной комнаты. Бил Уорен налил себе в стакан на два пальца виски и опустился в кресло, вытянув ноги к камину. Майкл Джеферс налил в свой стакан ровно столько же, того же самого, и сел во второе кресло.

– Как ты оцениваешь вечер, Майк? – спросил посол.

– Как всегда получилось очень неплохо. Фербийцы не сильно отличаются от Землян.

– Ты прав Майк, – согласился Уорен. – Те кто считают себя элитой везде похожи. Немножко арий, пара награждений и ты живешь светской жизнью. А что ты скажешь про законников?

– Дохлый номер, – Майк сделал глоток виски. – Мы рискнули, немножко приоткрыли карты. Они это заметили и намекнули нам, что их расклад лучше. Можно попробовать их запугать, но… из этого тоже ничего не получится.

– Я не думаю, что их расклад лучше, но в остальном, я с тобой согласен, – сказал Уорен и тоже сделал глоток. – К тому же я не могу фигурировать в этом проекте, больше чем сделал это сегодня.

– Не беспокойтесь сэр, все будет в порядке. Машина запущена уже давно.

Все отлажено, все работает.

– Когда вы планируете начать активную фазу?

– От двух недель до месяца.

Посол в один глоток допил виски, грузно поднялся из кресла и расправил плечи.

– Господи, до чего же было хорошо на островах, – сказал Бил Уоррен. – Почти как на Гавайях… Спокойной ночи Майк.

– Спокойной ночи, господин Уоррен, – ответил Майк.

Посол ушел, а первый секретарь посольства поставил в проигрыватель старенький винил Чайковского, подлил в свой стакан виски и вернулся в кресло у камина.

Как же хорошо вот так после тяжелого дня откинуться в кресле, со стаканчиком, и ни о чем не думать. Просто сидеть и слушать музыку. Но ни о чем не думать у Майка не получилось. Скоро проект войдет в заключительную фазу. Тогда начнется настоящая работа. А вот чем все закончится Майк не знал. Несколько раз по заданию правительства он участвовал в сомнительных мероприятиях.

Страна не афишировала свою принадлежность к этим акциям, но, тем не менее, в случае провала, нашла бы способ помочь своему агенту. Всегда находила.

Сейчас же все обстояло совсем иначе. Из тех, кто мог выручить в случае необходимости, помочь могли лишь два сенатора, один генерал и еще девять человек, не имеющих к официальным властям никакого отношения. И если проект провалится… Майк невольно вздрогнул от этой мысли. Ему было страшно даже подумать об этом.

В туалетной комнате зашумела вода, дверь открылась и в трусах, майке и шлепанцах из нее вышел Салис. Он вымыл руки, закрыл дверь, выключил свет, сложил вчетверо газету и, программой вверх, положил ее рядом с видеоэкраном.

Скинув шлепанцы инспектор заполз под легкое летнее одеяло. Нажав на пульте кнопку, он отложил его на тумбочку, стоящую возле кровати и устроился поудобнее. Через секунду экран вспыхнул. Салис не сразу понял, о чем рассказывает молодой журналист миллионам телезрителей Альверона, так как смотрел репортаж не с начала. Наконец он уловил смысл и спустя еще одно мгновение просто выпрыгнул из-под одеяла.

Десять минут назад, на ночной станции подземки тридцатилетний фербиец пытался покончить жизнь самоубийством. По счастливой случайности рядом с ним на платформе стояли четверо ребят, они ехали с тренировки по науварской борьбе. Один из спортсменов обратил внимание, как к краю платформы быстро пошел фербиец, до этого мирно стоявший возле стены. Спортсмен отдернул самоубийцу за воротник, когда тот уже начал делать последний шаг над краем платформы. Вместе с приятелями он скрутил его и дождался, пока не пришли законники. Сейчас же неудачливого самоубийцу заперли в изоляторе дежурного поста транспортных законников.

Меньше чем за тридцать секунд Салис оделся и на ходу застегивая ворот балахона выскочил в коридор. Инспектор уже вышел из квартиры и закрывал дверь, когда затрезвонил телефон. Салис на мгновение замер в растерянности, – вернуться или нет, – и решив что ничего важнее выжившего самоубийцы быть не может, захлопнул дверь.

Через двадцать минут инспектор вошел на станцию подземки. Перепрыгивая ступеньки он вбежал наверх, к посту законников, и рванул на себя дверь.

– А ты что здесь делаешь?

В узком коридорчике инспектор столкнулся с Шальшоком.

– Жду… Когда Илон напьется чаю.

– Какой Илон?

– Самоубийцу зовут Илон Тамес, – Монлис передал инспектору электронную карточку удостоверения личности. – Он постепенно приходит в себя. Повеситься он не сможет, чай в пластиковом стакане. Я и дежурного лейтенанта попросил уйти, чтобы не смущать нашего клиента.

– Он уже что-нибудь сказал?

– Ничего, – Монлис скривил губы и качнул головой.

– Где спортсмены, которые его скрутили?

– Уехали конечно же. Время позднее. Да держать их никто не собирался.

Они потоптались минут десять и уехали.

– Ну, пойдем попробуем его разговорить, – сказал Салис.

Когда имперские сыщики вошли в тесную комнатку, Тамес сидел на лавке в отгороженном сеткой углу, склонив голову и обхватив ее обеими руками.

На полу перед ним стоял белый пластиковый стаканчик, с остатками чая.

– Добрый вечер, – с порога поздоровался Салис.

Тамес поднял голову, посмотрел на вошедших.

– Здрасти, – тихо сказал Илон и снова опустил голову.

Это были первые слова, которые он произнес с того момента, как его оттащили от края платформы.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Монлис.

– Как чувствую… – в пустоту проговорил Тамес, не поднимая повисшей головы.

– Как дурак. Вот как я себя чувствую.

– Где-то я это уже слышал, – повернувшись к Монлису сказал Лоун.

– Мы можем задать вам пару вопросов?

– Задать-то вы можете, вот только не знаю смогу ли я на них ответить, – как-то обреченно ответил Илон.

– Почему вы решили свести счеты с жизнью? – спросил Монлис.

– Не знаю.

– У вас в жизни что-то случилось?

– Ничего такого, что могло бы подтолкнуть к краю платформы.

Имперские сыщики переглянулись. Им чертовски повезло. Очередная попытка необъяснимого суицида не закончилась смертью из-за вмешательства случайного позднего пассажира. Салис молча сел за стол дежурного.

– Вы в этом уверены?

– Абсолютно.

– Тогда вот что… Вы нам можете помочь, – сказал Монлис. – И не только нам.

Тамес поднял голову посмотрел на Салиса, затем перевел взгляд на Шальшока и спросил с удивленной усмешкой.

– Каким образом?

– За последние полгода по Альверону прошла волна необъяснимых самоубийств, – сказал Монлис. – Родственники описывают состояние погибших в последние часы жизни, как нормальное. В их жизни, как и в вашей, за последние несколько дней ничего серьезного не произошло. Вы единственный кто остался в живых.

Подумайте хорошенько. Может что-то вас все же насторожит. Ведь так не бывает, чтобы ни с того ни с сего взять и прыгнуть под поезд.

– Не против если мы будет на ты? – спросил Салис. Ему показалось что Тамесу так будет проще.

– Не против, – равнодушно ответил Илон.

– Ты давно живешь в Альвероне?

– Меньше года. До этого я жил в Таманинге, работал в спец группе законников.

Надоело. Мой брат десять лет назад уехал в Альверон. Сейчас у него здесь небольшая фирма по продаже видеофильмов, с десяток магазинчиков в городе.

Устроился к нему работать. Черт. Глупость какая…

– Что ты имеешь в виду? – Салис ухватился за изменение интонации в голосе Тамеса.

– Наверное, я схожу с ума. Только сумасшедшему может прийти в голову такая мысль.

– Илон… Какая мысль пришла тебе в голову?

Тамес собрался с силами, тяжело вздохнул и путано, постоянно сбиваясь, начал объяснять свои давние догадки.

– Мы работаем сутки через двое. Сами понимаете… Провинциал в большом городе… Пару месяцев я пытался даже по музеям ходить, на выставки… Потом все обрыдло. Тоска… Видеофильмов под рукой полно… Как-то я взял домой пару штук посмотреть. Потом еще раз. До этого я вообще не сильно фильмами увлекался. Мой сменщик, молодой парень, знает наизусть сюжеты всей классики земного кинематографа. Он говорил мне, что стоит посмотреть, а я домой фильмы таскал по пять штук. Больше месяца я только и делал, что смотрел видео. Даже на новости времени не оставалось. Не поверите. Я стал себя лучше чувствовать.

– В каком смысле?

– Я перестал злиться на весь мир. Стал менее раздражительным. Я вообще не очень умею знакомиться на улице, а тут с покупательницей разболтался.

В гости к ней ездил. Потом, ради интереса, попробовал заговорить с другой.

Получилось… Кино надоело, потом времени на него не оставалось. Как только я перестал смотреть видео, мне опять стало хреново. С одной подружкой расстался со скандалом, со второй тоже вот-вот все кончится.

– Ну, так смотри фильмы и живи спокойно, – сказал Монлис – Действительно. Ссора с подружками не повод чтобы прыгать под поезд, – подтвердил Салис.

– Я не о том. Без телевидения я начинаю нервничать. Я не могу и пяти минут находиться в комнате, если экран не работает! Я много думал об этом.

Когда я смотрел видео, на телевидение у меня времени не оставалось. И все изменилось. Как только я опять начал смотреть телепрограммы, все вернулось на свое место. Я начал нервничать, грубить покупателям. Самое страшное это то, что я могу час сидеть и смотреть какую-нибудь лабуду. Сериалы я терпеть не могу, а вот рекламу, которую раньше ненавидел, теперь смотрю спокойно. Причем я ловлю себя на мысли что мое состояние в этот момент чем-то похоже на медитацию. У меня выходные начали пролетать незаметно.

Я весь день сижу и пялюсь в экран. Даже заметил, что разная реклама по-разному действует.

– Например, – спросил Монлис.

– Например новые «Звездные войны». От этой красной рожи я прихожу в натуральное бешенство.

– Извини, Илон, но я должен спросить тебя, – как можно нейтральнее сказал Лоун. – Ты к психиатру ходил? – Ходил, – спокойно ответил Тамес. – Сказали что все в норме. Только раздражительность повышенная. Говорят, это бывает, при переезде в большой город из провинции.

– А до переезда в Альверон проблем не было?

– Нет. Сами знаете, у законников психику раз в полгода проверяют. В санаторий на неделю возили. Там нервишки успокаивали, электричеством лечили.

– Мда… – протянул Салис. – Интересное кино.

– Вот именно что кино… – пробормотал Тамес и вдруг крикнул. – Черт! Я чуть не прыгнул под поезд!

– Все кончилось хорошо. Теперь уже нервничать поздно.

В дежурку вошли врачи, они собирались отвезти Тамеса в больницу для более детального обследования и реабилитации. Салис ждал их приезда, но вдруг насторожился, потребовал предъявить личные карточки. Врачи оказались настоящими.

Илон сначала отказывался ехать в клинику, но вскоре согласился. Салис и Шальшок проводили его дол машины.

– Инспектор, – крикнул Илон, когда санитары подводили его к «Фаэтону» «Медицинской службы».

Он подошел к сыщикам и очень тихо заговорил: