Текст книги "Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

Дело Тейлора – общие необходимые сведения

29 марта 2006 года (как все сжато во времени!) власти Нигерии арестовали находящегося в их стране экс-президента Либерии Чарльза Тейлора, обвиняемого специальным трибуналом в преступлениях против человечности.

3 апреля Тейлор предстал перед трибуналом ООН в столице Сьерра-Леоне Фритауне. Ему были официально предъявлены обвинения в совершении военных преступлений, преступлениях против человечности, незаконной торговле алмазами.

«Сдача» либерийского экс-президента произошла вскоре после инаугурации нового президента Либерии Эллен Джонсон-Серлиф. Именно г-жа Джонсон-Серлиф стала одним из инициаторов выдачи Тейлора.

Инаугурация Джонсон-Серлиф состоялась 16 января 2006 года. На ней присутствовали и американские высокопоставленные гости. Вот их список:

– первая леди США, жена Д.Буша Лора Буш;

– ее дочь Барбара;

– госсекретарь США Кондолиза Райс;

– сенатор от штата Нью-Йорк Хиллари Клинтон;

– ее дочь Челси.

Сразу обратим внимание на этот весьма специфический состав участников.

Во-первых, на инаугурации президента небольшой африканской страны, которая долгие годы не вылезает из гражданских конфликтов, присутствовали супервлиятельные фигуры американской политики.

Во-вторых, две из этих фигур – Х. Клинтон и К. Райс – считаются весьма вероятными кандидатами в президенты США на выборах-2008. При этом особая «пикантность» ситуации заключается в том, что ряд экспертов рассматривает Райс как «выгодного», заведомо слабого «спарринг-партнера» для Х. Клинтон.

В-третьих, все вышеперечисленные фигуры – это наиболее авторитетные политические противники группы Чейни–Рамсфелда.

Зачем американским элитным фигурантам приезжать (да еще в таком составе) на инаугурацию президента какой-то Либерии? Кто-то может сказать, что из «феминистской солидарности». Мол, в Африке (!) появилась первая женщина-президент. Но такая солидарность «политических и околополитических дам» возможна только вокруг политического же вопроса. Например, вопроса о том, может ли стать женщина президентом США (общий интерес Хиллари Клинтон и Кондолизы Райс).

А есть и другие вопросы. Например, об афроамериканских женщинах с такими претензиями (Кондолиза Райс). Или о том, как должны договариваться между собой женщины, решившие взять высший приз в США. И за кого должны проголосовать афроамериканцы в США. Или... или это вопрос известного типа: «Девочки, против кого мы будем теперь дружить?» Последнее высоковероятно и никак не противоречит ничему другому. Ведь не будешь дружить против Чейни с Рамсфелдом – прощай надежда на высший политический приз.

Но почему дружить надо в Либерии? Что такого там натворили те, против кого надо дружить? Это вопрос №1.

Вопрос №2. Кто такая новоизбранный президент Либерии г-жа Эллен Джонсон-Серлиф?

Вопрос №3 В чем значимость Либерии для американской политической элиты в исторической ретроспективе и в актуальном настоящем?

Начнем с ответа на второй вопрос. Официальные биографические данные гласят, что г-же Эллен Джонсон-Серлиф 65 лет. У нее четверо сыновей и шесть внуков, некоторые из которых живут в г. Атланта штата Джорджия (США). Она ветеран либерийской политики. Джонсон-Серлиф родилась во влиятельной либерийской семье, получила образование в США (конкретно – в Гарварде).

В 1972 году Джонсон-Серлиф получает пост помощника министра финансов в администрации президента Либерии Уильяма Толберта. В период работы на этом посту была обвинена в хищении госсредств на сумму более 3 млн. долларов.

Проблемы с законом были разрешены в 1980 году, когда президентом страны в результате государственного переворота стал сержант Самуэль Доу. Джонсон-Серлиф в его администрации стала министром финансов.

Однако в 1985 году, в ходе выборов в местный парламент, она подвергла критике военный режим Доу. В результате президент Доу приказал арестовать Джонсон-Серлиф, а военный суд приговорил ее к 10 годам заключения.

Но вскоре Доу амнистировал ее и отправил в изгнание в Кению. В Кении Джонсон-Серлиф работала в World Bank и Citibank. Некоторое время она даже была вице-президентом африканского отделения Citibank.

После падения режима Доу в 1990 году Джонсон-Серлиф поддерживала его главного оппонента Чарльза Тейлора, суда над которым она в настоящий момент добивается. Степень этой поддержки была такова, что некоторые недоброжелатели Джонсон-Серлиф сегодня говорят о том, что она была соучастницей военных преступлений Тейлора.

Однако в 1997 году пути Джонсон-Серлиф и Тейлора расходятся. Она становится главным «антитейлоровским» кандидатом на президентских выборах в Либерии. Правда, эти выборы она проигрывает, как говорится, «с треском». Тейлор набрал на этих выборах 75% голосов, а Джонсон-Серлиф – всего 10%.

Тейлор обвинил своего оппонента на выборах в государственной измене. Джонсон-Серлиф вновь вынуждена бежать из страны. Вернулась она лишь в 2003 году, после падения режима Тейлора.

В ноябре 2005 года Джонсон-Серлиф выиграла президентские выборы. Ее главным соперником был известный футболист, бывший нападающий клубов «Милан» и «Челси» Джордж Вэа.

Победу Джонсон-Серлиф многие эксперты расценили как крупный успех так называемых «американцев». И тут следует перейти к третьему вопросу, вопросу о значимости Либерии для американской политической элиты в прошлом и настоящем.

Республика Либерия была провозглашена в 1847 году. Основой для нее стала земельная территория, выкупленная у соседней британской колонии Сьерра-Леоне. А основными создателями либерийской государственности стали негры-выходцы из США, переселенные из Америки в Африку в рамках реализации некоторых аспектов «доктрины Монро».

«Доктрина Монро» названа по имени Джеймса Монро (1758-1831 гг.), президента США в 1817-1825 гг. Суть доктрины – необходимость построения «Америки для американцев». В рамках этой доктрины предполагалось не освобождение рабов и интеграция их в американское общество и не сохранение института рабства, а решение негритянской проблемы в США за счет переселения американских негров на «историческую родину» – в Африку.

В рамках этого проекта появилось государство Либерия со столицей Монровией (от имени президента Монро). Причем Либерия до середины XX века была фактически единственным независимым государством в Центральной и Западной Африке.

Население нового государства очень быстро разделилось на две общины – «американцев» (американолиберийцев, выходцев из США) и «местных» (то есть аборигенов, сохранивших родоплеменное устройство социума). Американолиберийцы фактически составили элиту нового государства, хотя и составляли меньшинство населения страны. Они монополизировали основные источники дохода – сельхозугодья и лесные угодья. Тропические фрукты и древесина ценных пород до сих пор остаются фактически главными статьями либерийского экспорта. Представители «аборигенов» превратились в дешевую рабочую силу для американолиберийцев.

США рассматривали Либерию как своего рода страну-клиента на Африканском континенте. Кроме того, в Либерии они видели одну из возможностей решения острых межрасовых противоречий в собственной стране. Ведь эту страну можно было использовать как территорию для эмиграции афроамериканцев. И в США от негров можно освободиться, и Африку взять под контроль, заселив ее «своими» неграми! Чем не стратегическая идея! Причем не для XIX, а для XXI века!

Вот настоящая цена Либерии. Казалось бы, маленькой, периферийной страны.

С началом развала колониальных империй и бесконечных войн новоявленных африканских государств друг с другом перед либерийскими властями встал вопрос об укреплении армии. И здесь был использован ресурс местных племен. В армию стали рекрутировать представителей племени кран – самой многочисленной этнической группировки страны.

К концу 70-х гг. XX века представители племени кран фактически составляли весь офицерский и унтер-офицерский корпус армии. Таким образом, сложилась система, когда бюрократия и бизнес (в условиях страны «третьего мира» это почти одно и то же) – американолиберийцы, а армия – представители местного племени кран. Естественно, что долго такая ситуация существовать не могла.

В ночь на 12 апреля 1980 года на городском пляже Монровии тайно собрались 17 бойцов из личной охраны президента Либерии Уильяма Толберта (американолиберийца по происхождению). В эту ночь они совершили военный переворот: проникли в президентский дворец, убили главу государства, а вместе с ним 26 охранников и обслуживающих лиц. Некоторые эксперты утверждают, что участники переворота были сильно пьяны.

14 апреля новая власть обратилась к народу страны. Главным тезисом было: «почти полтора столетия господства американолиберийцев не сделали для страны ничего хорошего, а отныне власть будет принадлежать всему народу Либерии».

Тремя главными бедами страны были объявлены коррупция, нищета и неуважение к правам народа.

Новым главой государства стал лидер мятежников старший сержант Самуэль Каньон Доу из племени кран. Он окончил 11 классов школы, прошел курсы американских спецподразделений «зеленые береты» и служил в личной охране президента Либерии. По службе характеризовался как «отличный стрелок и умелый боец в рукопашных схватках».

В области внешней политики Доу в первой половине 80-х гг. XX в. активно заигрывал с соцлагерем. Он расширил сотрудничество с Ливией и Эфиопией, а также изучал возможность визита в СССР.

Однако к середине 80-х гг. все изменилось. Сотрудничество с Ливией и Эфиопией практически прекратилось, а в 1985 году СССР и Либерия взаимно закрыли свои посольства.

США, в свою очередь, поддержали режим Доу (в первую очередь, экономическими средствами). Эксперты отмечают, что если в 60–70-е гг. XX века экономическая помощь США Либерии составляла 8 млн. долл. в год, то за 1980–1985 гг. она составила 450 млн. долларов и покрывала треть всех бюджетных расходов страны.

Кроме экономической помощи, существовала еще и военная. В 1979 году военная помощь США Либерии составляла лишь 1,5 млн. долл. в год. Но уже в 1983 году объем военной помощи США составил 12,7 млн. долл. (то есть возрос почти в 10 раз!).

В связи с этим некоторые эксперты считают, что именно США «вскормили и создали режим Доу». Данная оценка во многом справедлива, но все же упрощает картину.

Действительно, США (и не просто США, а рейгановско-республиканские США) много сделали для режима Доу. И для этого были объективные причины. Ведь в Либерии был размещен передатчик «Голоса Америки», телекоммуникационный центр для связи с американскими посольствами по всей Тропической Африке, глобальная навигационная система «Омега» для определения местонахождения кораблей и самолетов. Кроме того, к моменту прихода Доу к власти в Либерии проживало 3,5 тысячи американских граждан.

Однако США в своей поддержке Доу столкнулись с проблемой, с которой приходилось сталкиваться и СССР. Суть этой проблемы заключается в том, что сверхдержава, стремящаяся получить позиции в какой-либо стране «третьего мира», вынуждена «платить за лояльность» элите этой страны. То есть экономически и политически спонсировать режим, закрывая глаза на очень многие вещи: на постепенный отход от лояльности, заигрывания с конкурентами и т.д. Либерия в этом смысле не была исключением.

Основными торговыми партнерами Либерии были США и ФРГ. При этом с годами роль американцев снижалась, а роль западных немцев увеличивалась. А в такой деликатной сфере, как наркооружейные сделки и алмазные дела, Доу зачастую предпочитал французских, а не американских партнеров.

Еще одной проблемой стала внутренняя неустойчивость режима Доу. Оттеснив американолиберийцев от власти, либерийский правитель внес раскол и в ряды местного населения. Он фактически установил диктатуру своего племени кран, полностью лишив доступа к власти другие крупные племенные группы – гио и мано. Результатом всего этого стали многочисленные мятежи племен. К 1989 году военно-политическая ситуация в Либерии резко дестабилизировалась. И тут на сцене появился «герой» нынешнего скандала – Чарльз Тейлор.

В декабре 1989 года в графстве Нимба начались столкновения племенных групп гио и мано с войсками президента Доу, состоящими из солдат кран. Позднее Доу и кран в этой схватке поддержали племена мандиго. Восставшие провозгласили создание Национально-патриотического фронта (НПФ) Либерии, во главе которого встал Чарльз Тейлор.

Тейлор родился в 1939 году. По происхождению он американолибериец. Причем американолиберийкой была его мать, а отец был гражданином США. В 1970-х гг. учился на экономическом факультете колледжа Бентли в штате Массачусетс (США). В колледже Тейлор неожиданно увлекся марксистскими и панафриканскими идеями и, более того, примкнул к движению либерийских студентов против режима президента Толберта. В порыве политического радикализма Тейлор даже призывал поджечь либерийское посольство в Вашингтоне.

В Либерию Тейлор приехал после переворота Доу в 1980 году и получил ответственный пост в финансовом ведомстве страны. Отметим, что министром финансов в администрации Доу до 1985 года была Джонсон-Серлиф, которая впоследствии, на определенном этапе, примкнула к Тейлору.

Неприятности у Тейлора и Джонсон-Серлиф при режиме Доу также начались почти одновременно.

В 1984 г. Доу и его спецслужбы обвинили Тейлора в растрате 900 тысяч долларов, от ареста Тейлора спасает бегство в США.

А в 1985 году в тюрьме оказывается Джонсон-Серлиф.

Либерийские власти, как водится, потребовали экстрадиции Тейлора в Либерию. В соответствии с либерийским запросом, американские власти арестовали Тейлора. Но он, перепилив оконную решетку, по веревке из простынь спустился из тюремной камеры на улицу и оказался на свободе. Некоторые эксперты считают, что побег Тейлора из тюрьмы был организован американскими спецслужбами, которые хотели иметь для Либерии своего рода «запасного игрока» вместо непредсказуемого Доу.

Так это или не так – вопрос сложный. Но основания для такого мнения имеются. Допустим, Тейлор бежал из тюрьмы в США. Но как такой человек, находящийся в розыске, пересек границы страны и, тем более, оказался на другом континенте?

Дальнейшие «похождения» Тейлора подобные вопросы лишь множат.

В 1987 году Тейлор появляется в Буркина-Фасо, где при поддержке местных властей и Ливии готовит отряды боевиков из представителей племени гио. Затем он со своими отрядами перебирается в Ливию и ровно год – с ноября 1987 по ноябрь 1988 года – готовит своих боевиков там. В ноябре 1988 года тейлоровские отряды перебираются в Кот д'Ивуар.

В начале 1989 года отряды Тейлора вторглись в Либерию с территории Кот д'Ивуар, но были разбиты войсками Доу. При этом сторонники Доу устроили кровавую резню представителей племен гио и мано, которым инкриминировали сочувствие «тейлоровцам». А в декабре 1989 года Тейлор, опершись на родственников жертв этой резни, поднимает «большое восстание».

К середине 1990 года администрация Джорджа Буша-старшего показывает, что она окончательно разочаровалась в Доу США потребовали от Доу до середины 1991 года провести президентские выборы и не выставлять на них свою кандидатуру.

К лету 1990 года боевики Тейлора установили контроль над 95% территории страны. При этом они беспощадно вырезали представителей племени кран, которые вынуждены были бежать в Кот д'Ивуар.

В июне 1990 года повстанцы окружили либерийскую столицу Монровию. Но к этому моменту в рядах повстанцев произошел раскол. От Тейлора отделился Независимый национально-патриотический фронт (ННПФ) Либерии во главе с Принсом Иорми Джонсоном.

Джонсон – выходец из племени гио, профессиональный военный, прошедший подготовку в США. До середины 1990 года был ближайшим соратником Тейлора, но разошелся с ним. Этнический состав движения Джонсона был весьма схож с этническим составом поддержки Тейлора.

Официальной причиной расхождения Тейлора и Джонсона были амбиции обоих лидеров, а также личная психическая неуравновешенность Джонсона: он злоупотреблял алкоголем и был крайне агрессивен. Однако почти то же самое можно было сказать и о Тейлоре.

Специалисты считают, что раскол между Тейлором и Джонсоном – это результат расхождений по более глубоким (в первую очередь, внешнеполитическим) вопросам.

Считается, что Тейлор постепенно перешел под патронаж Франции, которая с помощью него пыталась «подмять» под себя всю Западную Африку. Это подтверждает тот факт, что Тейлора активно поддерживали именно франкофонные африканские страны – Буркина-Фасо и Кот д'Ивуар.

США в 1990 году обвиняли Тейлора в связях с Ливией. Более того, официальный Вашингтон даже заявил протест правительству Буркина-Фасо за содействие в переброске оружия для сил Тейлора из Ливии.

Противоречия между франкофонными странами и Нигерией, которая традиционно считается англо-американской «базой поддержки» в Западной Африке, особенно ярко проявились при создании в августе 1990 года так называемых ЭКОМОГ – Межафриканских сил по наблюдению за прекращением огня в Либерии. ЭКОМОГ были созданы при ЭКОВАС – Экономическом сообществе Западной Африки.

ЭКОВАС был создан в 1975 году. Его основными учредителями были Нигерия, Гамбия, Гана и ряд других стран. Одной из главных проблем ЭКОВАС всегда называли противоречия между англоязычными и франкоязычными странами. При этом лидером англоязычных стран всегда считалась именно Нигерия.

Франкоязычные страны Западной Африки – Буркина-Фасо, Сенегал и некоторые другие – встретили создание ЭКОМОГ с явным неодобрением. Более того, из уст представителей этих стран неоднократно звучали обвинения в том, что Нигерия с помощью ЭКОМОГ пытается «установить англоязычное господство в регионе».

Тем не менее в августе 1990 года контингент ЭКОМОГ в составе 3500 военнослужащих прибыл в Монровию. Практически одновременно с вводом сил ЭКОМОГ в Гамбии было образовано переходное правительство Либерии во главе с временным президентом Амосом Савиером. Тейлору был предложен пост спикера парламента.

Однако 9 сентября соперник Тейлора Принс Джонсон заманил Доу к себе в резиденцию под предлогом переговоров. Вместо переговоров Доу был схвачен и после пыток зверски убит. Кассета с записью пыток и убийства Доу впоследствии попала к Тейлору и была одним из его любимых зрелищ.

В ноябре 1990 года временное правительство Савиера официально приступило к своим обязанностям. Оно было признано всеми сторонами конфликта, кроме Тейлора. В результате гражданская война в Либерии между множащимися группировками продолжалась до 1997 года.

Ее подробное описание увело бы нас слишком далеко от основной темы. Отметим лишь, что в 1997 году основные стороны конфликта достигли соглашения о проведении президентских выборов.

На выборах победил Тейлор. Но гражданская война между различными группировками фактически продолжилась и шла до лета 2003 года, когда президент Чарльз Тейлор ушел в отставку.

Отставка Тейлора произошла под давлением администрации Буша. Которая, в частности, даже планировала провести в Либерии масштабную «миротворческую интервенцию» (хотя дело закончилось лишь посылкой небольшой группы военных экспертов, с последующим размещением в стране американской миссии связи численностью до десяти человек).

Важно, что вопрос о введении американских войск в Либерию был предметом острого конфликта между Госдепом во главе с тогдашним госсекретарем Колином Пауэлом и Пентагоном с его шефом Дональдом Рамсфелдом. Пауэл был активным сторонником вторжения в Либерию. А Рамсфелд выражал сомнение в том, что в Либерии задеты какие-либо американские интересы. Это позволяет выдвинуть гипотезу (пока почти что безосновательную), согласно которой у Рамсфелда есть какой-то объем заинтересованности в Тейлоре. Но выдвинуть – не значит доказать. А потому продолжим анализ.

Многие эксперты тогда считали, что позиция Рамсфелда связана с потерями в Ираке и Афганистане и попыткой избежать вовлечения армии США в «лишний» конфликт. Вероятно, это было важным мотивом главы американского военного ведомства. Но есть также и основания для гипотезы о том, что у нежелания Рамсфелда посылать войска в Либерию были иные, более глубокие причины.

Дело Тейлора: особый аспект

Для того, чтобы доказать эту гипотезу, разберемся в сути предъявляемых Тейлору обвинений.

Большинство экспертов по Африке утверждает, что Тейлор действительно занимался бартером «алмазы – оружие», а также контрабандой древесины и созданием наемнических армий из детей подросткового возраста. Более того, не занимайся он подобного рода деятельностью и, как говорится, «в особо крупных размерах», вряд ли он смог бы стать африканским диктатором.

А теперь об этих самых «размерах».

Только в 1990-1994 гг. из Либерии ежегодно вывозилось товаров примерно на 420 млн. долларов. Из них алмазов – на 300 млн., древесины – на 53 млн., каучука – на 27 млн., золота – на 1 млн. Основные поставки осуществлялись в Бельгию (сюда шли алмазы) и Францию (древесина). Кроме того, либерийская древесина ценных пород поставлялась в Малайзию.

Конечно, не все 420 млн. долларов доставались Тейлору. Активное участие в грабеже собственной страны принимали все конфликтующие группировки. Годовой же доход самого Тейлора в 1990-1994 гг. составлял не менее 75 млн. долларов США. Отметим, что речь идет лишь о периоде 1990-1994 гг. Впоследствии и аппетиты Тейлора, и суммы сделок возрастали.

Оружие Тейлор получал в основном из Франции, за счет бартера на древесину. Но он в то же время имел лесоторговую фирму в США, в штате Мэриленд, с месячным оборотом более 2 млн. долларов.

Став президентом Либерии в 1997 году, Тейлор превратил Либерию в то, что аналитики назвали корпорацией «Либерия Инк». Однако своей территории ему было мало. И он перенес часть своего бизнеса в соседнюю Сьерра-Леоне. На территории этой страны Тейлор активно поддерживал так называемый Объединенный революционный фронт (ОРФ). Повстанцам поставлялось оружие, а расплачивались они незаконно добытыми алмазами.

Совершенно очевидно, что самостоятельно Тейлор не смог бы сделать на мировых рынках оружия, алмазов и древесины ничего. Для осуществления операций ему нужна была помощь международных дилеров. Эти дилеры должны были выводить древесину и алмазы на мировые рынки, покупать где-то оружие, перевозить первое, второе и третье, прятать деньги в респектабельных банках и т.д.

В качестве основного такого дилера (в некоторых источниках его даже именуют «ключевым сторонником» Тейлора) называют крупного международного торговца оружием российского происхождения Виктора Бута. При этом в мировой прессе и официальных заявлениях представителей правоохранительных органов ряда стран Бута изображают этаким «отвязанным парнем», «отморозком», который торгует оружием, алмазами и другими товарами направо и налево.

В 2005 году в США в прокат вышел фильм «Оружейный барон». Главный герой фильма – сын эмигрантов из СССР Юрий Орлов (интересное совпадение с именем главного героя «дела Х-55»!), как утверждают СМИ, буквально «списан» с Бута. И основания для таких аналогий есть. Ведь по фильму Орлов имеет своим основным партнером именно президента Либерии вместе с которым они осуществляют алмазно-оружейный бартер. История Тейлора в фильме «Оружейный барон» совпадает с реальной почти до деталей. В числе этих деталей – совместный оружейный бизнес либерийского президента и повстанцев из Сьерра-Леоне. При этом президент Либерии фигурирует в фильме под вымышленной фамилией, тогда как страны (Либерия, Сьерра-Леоне), группировки (ОРТФ и т.д.) названы прямо.

Зачем делать такую кинопродукцию? Рискнем высказать предположение, что фильм «Оружейный барон» – это своего рода «активка», направленная против Тейлора, Бута и тех, кто с ними связан.

Но может быть, мы «конспирологизируем» реальность? В конце концов, «сильные люди», авантюристы всегда привлекали внимание кинематографистов. Голливудских, в первую очередь. На это можно возразить, что выход фильма «Оружейный барон» совпал по времени с эскалацией «дела Орлова». Да и главного героя, повторим, зовут почему-то именно Орловым. Кроме того... И тут надо слегка углубиться в сюжет фильма.

Главный герой фильма Юрий Орлов, сын эмигрантов из СССР, выдавших себя за евреев при выезде из страны, начал в 80-х годах торговать оружием со всеми подряд. А после распада СССР освоил постсоветский рынок. Как он его освоил? Как вообще осваивают такие рынки? На самом деле, такие рынки всегда находятся под контролем так или иначе структурированной военной элиты. Обсуждать успех персонажа – значит обсуждать формы его вписанности в эту элиту, формы его допущенности к очень закрытому и чрезвычайно зарегулированному рынку.

Никакой хаос (распад СССР и прочее) не снимает этой закрытости и зарегулированности. Хаос может подорвать какие-то элементы публичной политической власти. Горбачев потеряет какие-то возможности контроля над этой сферой в конце своего правления. Ельцин не сразу восстановит контроль. Но «мир ЗС» никогда ни на йоту не отпустит вожжи в этом вопросе. В каком угодно другом, но не в этом. Проблемы Горбачева или Ельцина, Верховного Совета или Думы не превратят оружейный рынок в неконтролируемый. Рынок останется столь же (и даже более) закрытым. Закрытым – и контролируемым. Но контроль на это время будет еще более (то есть тотально) передан структурированной военной элите (в чем для нее и состоит лакомость квазихаоса).

Такова правда. И все специалисты знают, что она такова.

А каков кинолубок? Этот кинолубок объясняет супервозможности Юрия Орлова (то есть Бута, примитивный криминальный образ которого кинолубок и призван соорудить) «сказкой про дядю-родственника». Якобы у Орлова-Бута был родственник, армейский генерал. Советский генерал, у которого родственники живут в эмиграции, – это очень сомнительный сюжет. Тут либо родственники специфические, либо генерал превращается в кочегара. Такова правда. Но эту правду столь же успешно игнорируют. Есть «дядя Дмитрий», и все тут! А для того, чтобы получить выход на оружейный рынок, надо не интегрироваться в военную элиту на тех или иных основаниях, а просто коррумпировать «дядю».

Для большей убедительности этой дешевой сказки сценаристы фильма вводят в число действующих лиц некоего американского высокопоставленного офицера. Офицер этот – такой же одиночка, как «дядя Дмитрий». Это особо проблематично! Ну, хорошо – «дядя Дмитрий» так озверел от распада СССР, что готов пуститься во все тяжкие. Что он готов, это несомненно. Другое дело, что тут все как в известном анекдоте про слона, который, согласно табличке на клетке, должен съесть столько-то и столько-то пищи. Но дворник заявляет посетителям зоопарка: «Зъисть-то вин зъисть, тильки хто ж йому дасть?» Ясно, что дезориентированный «дядя-генерал» готов «зъисть» все, что угодно. Но военная элита ему не «дасть».

В игнорировании этого и состоит ложь. Однако в ее основе лежит хотя бы правдоподобность мотивов «дяди Дмитрия», его готовности пуститься во все тяжкие. Американский офицер не пережил распада СССР. Он не может питать никаких иллюзий по поводу того, как зарегулирован с американской стороны этот международный рынок. Он либо выступает от лица американской военной структурированной элитной группы, либо... Либо его остановят не на третий день, как «дядю Дмитрия», а на третий час. А значит, он и дергаться не будет, если он не безумец.

Таким образом, в реальности речь шла о двусторонней игре американской военной элитной группы и русской (шире – постсоветско-эсэнговой) военной элитной группы. В этой игре существовал оператор. А также разные там африканские вожди.

Эту игру надо подменить криминальным сговором «наглого еврейского отморозка», его оборзевшего по понятным причинам «дяди» и американского офицера, оборзевшего уже по совсем непонятным причинам.

Такая подмена сначала осуществляется на уровне кинолубка. Что, в конце концов, допустимо. Художники... что с них взять? А потом этот же лубок воспроизводится на уровне аналитики. Той самой, которую я уже определил как «шизоаналитику». В чем задачи?

Во-первых, дурачить тех, кто еще мог бы в чем-нибудь разобраться. Речь идет о той самой интеллигенции (нашей, в том числе), которая, по причине вопиющей пустоты газет и телевидения, рванулась на псевдоинтеллектуальные интернет-сайты.

Во-вторых, сыграть большую игру «втемную». Изъять все, что надо, из контекстов, локализовать, криминализовать, нарушить все системные связи... А потом кого надо и как надо утопить в искусственно созданной за счет подобных операций криминальной клоаке.

Вы хотите, чтобы такие задачи были решены? Я – нет. И потому вместо декоративных персонажей я предлагаю обсудить персонажи реальные.

Кто же такой реальный Виктор Анатольевич Бут?

Виктор Анатольевич Бут (также известен под фамилиями Бутов, Аминов и т.д.) родился в 1967 году в Душанбе.

В 1991 г. окончил Военный институт иностранных языков (сам Бут утверждает, что институт не окончил, уйдя в коммерцию).

По одним сведениям, служил переводчиком в Анголе. По другим – в полку ВВС под Витебском.

Военный институт иностранных языков – это не просто военное учебное заведение. Это место подготовки сотрудников военной разведки. Окончил Бут институт или нет – вопрос отдельный. Важно, что он не мог не находиться в поле зрения ГРУ. А его занятия бизнесом, тем более такие специфические, как грузовые (в том числе оружейные) авиаперевозки и Африке и на Ближнем Востоке, – тем более.

Говорим это не в порядке разоблачения. А просто констатируем факт.

В ряде СМИ (в первую очередь, американских) называют партнером Бута и его бухгалтером гражданина США Ричарда Чичакли. Сам Бут утверждает, что был партнером Чичакли по ряду проектов, но его бухгалтером Чичакли никогда не был.

Ричард Аммар Чичакли родился 29 марта 1959 году в Сирии во влиятельной и политически очень значимой семье. Арабская транскрипция этой фамилии – Шишакли.

Отец Чичакли – Мамадур Шишакли – был одно время главнокомандующим сирийской армией. А дядя Чичакли – Адиб Шишакли – был президентом Сирии в 1951-1954 гг. Причем своего рода опекуном Шишакли (и, видимо, всей этой семьи) был сотрудник ЦРУ Майлс Коупленд.

Большинство специалистов по американскому разведсообществу считает Коупленда одним из самых крупных деятелей американской разведки. Он один из основателей OSS и ЦРУ, известен также как этнограф, публицист, бизнесмен и музыкант.

После преобразования OSS в ЦРУ Коупленд работал на Ближнем Востоке, первоначально – в Дамаске. На Ближнем Востоке провел серию удачных операций. В том числе операцию «Аякс» по свержению просоветского режима премьера М.Моссадыка в Иране.