Текст книги "Тайпэн. Оскал войны"

Автор книги: Сергей Девкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

– Боюсь, реализовать это будет не так–то просто, – Ли посмотрел через плечо на Фуёко, и оборотень, явно ожидавшая этого момента, тут же приняла горделивую позу. – Для этого вам понадобится, по меньшей мере, настоящий мастер иллюзий.

– И пара демонов, чтобы довершить кавардак, – добавила Таката с прохладной ноткой ревности. – Настоящих боевых демонов.

Свои последние слова къёкецуки сопроводила недвусмысленны жестом, положив руку на плечо императорскому тайпэну. Ли постарался сделать вид, что ничего не замечает, Удей саркастически хмыкнул, а Ка»исс кивнула с предельно серьезным видом.

– Жаль, моя наставница была бы, конечно, рада получить возможность проводить такие… представления, но я все равно передам ей все ваши рекомендации.

– Будем рады быть полезны военной разведке и впредь, – улыбнулась Таката и, перехватив косой взгляд Ли Ханя, тут же постаралась сделать свой оскал чуть более дружелюбным.

– Кстати, по поводу нападавших. Уже выяснили кто они?

– Кроме родовых солдат и самих Юэ, – хшмин посмотрела в сторону дверей, из которых разведчики начали вытаскивать первые тела, – здесь где–то с десяток наемников торгового дома Гжень, несколько непосредственных подчиненных Ву и около дюжины молодых парней из окружения Зетцу Юэ. Об этом парне, оказывается, по Циндао уже давно ходили слухи, что его ближники собирают мзду с богатых лавок в верхнем городе, но против сына императорского судьи никто не посмел выдвинуть обвинений. А еще у двоих убитых из группы Зетцу мы нашли вот это.

Хшмин протянула Ли тонкую цепочку, на которой висела половинка монеты со сложным разломом, и споротые откуда–то маленькие кружочки из белого льна. На чистом полотне были хорошо заметены простые квадраты, выведенные черной краской.

– Ётёкабу, – презрительно прошипела Таката.

– Они самые, – согласился Ли, взвешивая находки на ладони.

– Ву знал, где искать сторонников, – Удею оставалось лишь удрученно вздохнуть.

– Иногда бывает полезно вспомнить, что вокруг тебя не только друзья и сторонники, – как ни странно, сведения, собранные Ка»исс, совсем не расстроили Ханя. – Выходит, даже Гжень никак не могут простить мне былые обиды.

– Эти наглые торгаши, наверняка, будут все отрицать. Скажут, что наемники действовали по собственному усмотрению, – по лицу къёкецуки было прекрасно видно, что она обо всем этом думает. – Может, нанесем им визит сразу еще до утра, не откладывая на потом?

– Это уж обязательно, – кивнул Ли, и в глазах его спутницы загорелись кровавые искры. – Но сначала Юэ. В лагерь уже послали?

– Да, – кивнула Ка»исс. – Через час они будут здесь.

– Тогда займемся насущной проблемой, точнее остатками оной.

Старшего пристава разведчики изначально отсадили отдельно от других пленных, оставив под караулом на другом конце чайной террасы. Несмотря на то, что тонкие губы Ву были разбиты в кровь, а он сам лишился почти всех передних зубов, глава заговорщиков держался с привычной дерзостью, и появление рядом Ли ничуть не смутило его.

– Радуйся очередному триумфу, ублюдок, – прошепелявил Юэ, надменно глядя куда–то в сторону. – Твоя радость будет недолгой. Наш род нельзя запугать, и тебе еще только предстоит понять, с кем именно ты решил скрестить свой клинок.

– Ты напал на императорского тайпэна, Ву–Мин.

Та холодная беспристрастность и безразличие, с которым прозвучали последние слова, заставили чиновника вздрогнуть и обернуться. К»си Ёнг, облаченная в наборный доспех из вороненых пластин, появилась из темноты и замерла рядом с Ханем. В глазах главы военной разведки, устремленных на Ву, не было никаких эмоций, и от этого «пустого» взгляда даже тайпэн невольно поежился, хотя уловил его лишь вскользь. Обычно так смотрят нам незнакомое мертвое тело, на бесполезный предмет, валяющийся у дороги, но никак не на живого человека, и, похоже, что пристав осознал все это также кристально ясно, как и Ли Хань.

– Ты – слуга Императора, посмевший посягнуть на жизнь вассала Нефритового престола, и от того твое преступление вдвойне непростительно. Ты умрешь. Болезненно и страшно.

– Как и положено любому, кто решается на нечто подобное, – подтвердил тайпэн Васато Вань, присоединяясь к присутствующим.

Несмотря на то, что Васато не был посвящен в планы ночной засады, послать за ним в соседний гостевой дом не составило большого труда. То, что именно здесь произошло, тайпэну стало ясно еще по дороге.

– Смерть за правое дело и свои убеждения – достойная смерть для любого разумного человека, – пришептывая, выдавил через силу Ву–Мин, хотя было заметно, что пристава начала бить крупная дрожь.

– Но только разумного, – как ножом отрезала К»си, не дав Юэ закончить свою мысль.

– У меня есть просьба, – обратился к разведчице Ли, не отводя взгляда от Ву и стараясь скопировать безразличный тон и интонацию Ёнг.

– Какого характера?

– В иной ситуации, я обязательно настоял бы на том, чтобы отдать этого человека своим верным помощницам, – глаза Ву начали округляться, а выражение лица менялось, не в силах выбрать что–то одно между неверием, страхом и злобой. – Но я понимаю, что он понадобиться вам… в первоначальном виде для всех… официальных процессов.

Ёнг смотрела на Ханя пристально, слушая, но не перебивая. Васато морщился, не скрывая, что подоплека просьбы ему уже не нравится, но тоже молчал.

– Поэтому, если это будет возможно, я хотел бы забрать… его дух.

Пристав отшатнулся от Ли, как будто кто–то наотмашь ударил его по лицу. Тайпэн Вань явно через силу выдохнул воздух сквозь сжатые зубы, а глава военной разведки несколько настороженно уточнила:

– Дух?

– Вряд ли кто–то станет претендовать на призрак предателя и клятвопреступника, – без всякого смущения объяснил вассал Императора. – Зато у меня на этот товар найдется свой заинтересованный… покупатель.

– Думаю, с этим не возникнет трудностей, – наконец, ответила Ёнг после пары секунд задумчивого молчания.

Для Ву это стало последней каплей.

– Вы не смеете! Заключать сделки с этой мразью, якшающейся с подземной мерзостью и еще бравирующей этим! Империя стоит на крови и костях наших предков, отдавших жизни в борьбе с такими отродьями, как этот поганый ведьмак! Каковы бы ни были мои преступления, направленные против этого гнусного колдуна, они и в подметки не годятся тому кощунству, на которое вы соглашаетесь сейчас!

Вопли Юэ имели бы более весомое звучание, если бы не истеричные визгливые нотки, проскальзывавшие в них время от времени. Вань, послушав немного, отступил на полшага в сторону и брезгливо отвернулся от старшего пристава. К»си Ёнг все также безучастно вновь посмотрела на пленника.

– Для Империи ты уже мертв, Ву. Какая разница, что станет дальше с твоей душой? После той смерти, что будет уготована за твое преступление, тебе не найдется места ни на осях вечного колеса, ни в пантеоне всеведущих предков. А для меня твоя душа точно не имеет ценности, как и ты сам.

– Но у меня есть знания, каких нет у других! – выбросил свой последний козырь Ву–Мин.

– И они достаточно ценны?

– Обещай, что не отдашь меня этой твари, и Всевидящее Око узнает самое невозможное о том, что творится в Циндао и Юэ–сэн!

– Мы уже достигли договоренности, – раздраженно поджал губы Ли.

– Сделка с демоном, – чуть слышно пробормотал Васато.

– При всем уважении, благо Империи гораздо ценнее вашей мести. Если информация этого человека будет иметь ту стоимость, которую он обещает, то вам в своих ритуалах придется все же обойтись без его духовной сущности, – К»си Ёнг отклонила протест Ханя тоном, нетерпящим возражений.

– Я это запомню, – с толикой угрозы пообещал тайпэн.

– Убирайся, ублюдок! – злорадно прошипел Ву–Мин. – Хвала Империи, еще не все на этом свете творится по твоему желанию.

Разведчики увели старшего пристава и остальных пленных обратно в дом. Тайпэны и спутники Ли в ожидании расположились в плетеных креслах на чайной террасе. К»си Ёнг вернулась к ним уже через несколько минут.

– Ву поет соловьем, – былое безразличие разведчицы сменилось задорной улыбкой. – Он и вправду сильно испугался, раз решил выдать все грязные секреты правителей Чжу. Вряд ли удалось бы расколоть его так быстро без этого маленького представления.

– Во мне погиб талантливый актер! Так во всяком случае уверял мой дед, после того как я в очередной раз избегал заслуженного наказания, – похвастался Васато.

– Напомните, чтобы я обязательно узнала подробности, – улыбнулась полководцу кумицо.

– Непременно, – заверил оборотня Вань.

– Вам теперь будет, на что опираться в разговоре со старшими рода Юэ, – напомнила Ёнг, присаживаясь к остальным.

– Я надеюсь, что это событие не примет той пагубной формы, когда у нас уже не будет пути назад, – откликнулся Ли, обдумывая предстоящую беседу с Ши Гханем.

– Свержение правящего рода народной любви простых чжу тебе точно не принесет, – согласилась Таката. – К тому же тебе не хватит ума и наглости попытаться сразу занять их место, а ведь достаточно было бы намекнуть этому вашему всемогущему Тэну, что после столь успешной компании против Юнь, он кое–что должен…

– Тебе захотелось осесть в этом месте? – удивилась Фуёко.

– А чем оно хуже других? Приличный замок, ухоженный город, богатая земля, послушные сочные крестьяне…

– Обозленные купцы, чиновники и судьи, многочисленное духовенство, самые знаменитые семейства алхимиков–отравителей, – продолжила со смехом кумицо. – А еще эта местная кухня! Разве о ней можно забыть?!

– Да, последний довод действительно самый весомый, – нехотя согласилась Таката. – Если со всем остальным еще как–то можно справиться, то против обжаренных личинок короеда и сырых окуней, фаршированных кислыми водорослями, нам противопоставить нечего.

Под дружный смех на террасу незаметно поднялась Ка»исс.

– Гости из лагеря прибыли. Дзито Гао уже тоже здесь, а тайпэн Гхань просил передать, что выражает свою крайнюю степень раздражения в связи с тем, что в саду его родного замка происходят некие события, о которых ему ничего не сообщают, и не допускают его людей по «какой–то надуманной причине», – сообщила хшмин всем присутствующим.

– Ему не понравятся ответы на вопросы, которые он так жаждет узнать, – зло усмехнулся Васато, – но с другой стороны, он будет сам виноват… Во всём.

– Один шанс у него все–таки будет, – Ли поднялся со своего места и глянул в сторону массивной фигуры, приближавшейся в темноте к гостевому дому по каменистой дорожке парка. – Но только один.

Распахнув с громким стуком тяжелые двери, в малую приемную передних покоев вишневым вихрем ворвался тайпэн Ши Гхань. Гость, дожидавшийся главу рода Юэ, наблюдал за резкой вспышкой «монаршей» ярости с легкой усмешкой и некоторым беспокойством. Ши несколько раз обошел комнату, обрушивая удары могучих кулаков на ни в чем не повинную мебель и лакированные стенные панели, и, наконец, выдохнувшись, остановился в дальнем углу возле бронзовой статуи первого монаха–царя. Улыбка визитера стала чуть мягче, а скорлупа северного ореха, зажатого в его ладони, отчетливо скрипнула, разламываясь на множество осколков. Дождавшись, когда Гхань восстановит дыхание и окончательно придет в себя, гость бросил тайпэну половинку извлеченного древесного плода, и Ши рефлекторно поймал кусочек сладкой ореховой сердцевины.

– Это переходит всякие границы дозволенного, – тихо начал старший потомок правителей Чжу. – Что они о себе возомнили?! Никогда еще стены Циндао не видели столь наглого хамства, что позволяют себе эти люди! Запрещать МНЕ вмешиваться в дела, которые происходят в МОЕМ родном замке?! Выставлять прочь МОИХ посыльных! Отмахиваться от МОИХ требований! И все с этой манерной вежливостью, вызывающей лишь желание схватиться за меч! Подонки во главе с этой низшей мразью! Погань безродная!

– Ты закончил, – сухо поинтересовался единственный слушатель.

– Нет! – зло рявкнул Ши.

– А раз так, – проигнорировал ответ тайпэна гость, – то вспомни о том, что они такие же слуги Императора, как и ты. Кстати, ты сам, твой замок, твой город, твоя земля и твой народ – все это тоже принадлежит Нефритовому престолу, целиком, полностью и без исключений. Чтобы ты не ставил в вину этим людям, они действуют в своем праве, не преступая законов и в рамках принятых имперских уложений. Подумай об этом, прежде чем захочешь кинуть обвинения им в лицо.

– Я еще не сошел с ума, – буркнул глава царской семьи и, только сейчас заметив орех в своих пальцах, закинул его себе в рот. – Но они видят, что их поведение и отношение к происходящему бесит меня, и наслаждаются этим!

– Кто же откажется от бесплатного балаганного представления, – едко ответил собеседник, вынимая из плетеной корзинки на чайном столике новый древесный плод.

– Ты прав, – грустно кивнул тайпэн, окончательно беря себя в руки. – Как и всегда.

– Порой это не доставляет мне никакой радости, – посетовал гость, раскалывая в ладони новый орех. – Но боюсь, одного лишь твоего понимания своей неправоты недостаточно. Тебя беспокоит нечто совсем другое, и ты знаешь, о ком я говорю.

– Это итак очевидно, равно как и причины моей ненависти, – всего в одно мгновение Ши, уже было окончательно успокоившийся, вновь начал закипать. – Всесильный Тэн может считать что угодно! Что он заткнул нас своими подачками, что нас можно накормить обещаниями и словами об общей цели, что мы смирились со всем ради единства и славы Империи! Но пока я жив, этого не будет! Никогда! Мир и порядок – высшая цель, цена и методы – не имеют значения! Быть может в древние дикие времена этот принцип и имел какой–то смысл, но сейчас все изменилось. Нельзя поступиться честью и гордостью ради иллюзорного высшего блага. Сегодня Империя уже иная!

– И в чем же она изменилась?

– Решения тех лет несли с собой глобальные перемены. Действия второго Императора Цы во время восстания его младших братьев или мятеж первого Императора Джао против слабеющей династии Кэн в принципе не имели какого–либо иного варианта развития, кроме бесчеловечной жестокости, скрепившей народ и государство вокруг центральной власти! Но сейчас все уже давно не так! Империей правит громоздкий, но неизбывный бюрократический механизм, который не сломать об колено случайности или стихии.

– Но лишь Император остается верховным Единым правителем. И Император, который по праву занимает Нефритовый трон сегодня, лишен потомка, способного сохранить преемственность высшей власти, – оппонент тайпэна Гханя пристально посмотрел в глаза своему собеседнику. – Что будет, если завтра нефритовая пирамида вдруг опустеет?

– Не знаю, – отмахнулся Юэ, не пытаясь даже задумываться о том, что было сказано. – Во всяком случае, я точно не собираюсь безмолвно следить за теми плясками, что немедля начнутся в столице.

– Полководец Джао тоже не пожелал остаться молчаливым зрителем правления седьмого Императора из рода Кэн, почти столкнувшего в бездну свою страну. А что выбрал бы ты? Удержать Единое государство от раскола или самому поучаствовать в том, что кажется неизбежным? Например, вернуть полную власть в руки правителя Чжу?

– Нет, – Ши резко мотнул головой. – Как ни были бы сладки перспективы такого шага, это поставит под удар все государство, и не даст никаких гарантий, что впоследствии на отколовшийся кусок не накинутся все, кто его окружает. Я еще все–таки помню, что я тайпэн Империи, и каков мой долг перед нашей всеобщей родиной!

– Ну, так засунь тогда себе свою гордость куда поглубже! – в той же резкой манере бросил собеседник. – Ли такой же тайпэн, как и ты, и его долг ничем не отличается от твоего. А вот в том, кто из вас лучше исполняет свои обязанности, все не так однозначно. И ты это тоже знаешь! Его статус и действия тебя не волнуют, ты зациклен совсем на другом!

– Да! – прорычал Ши. – Смерть Сяо была ударом для всей семьи!

– И я скорблю о нем не меньше, чем ты, – примирительно заметил гость.

– Это должно было стать его местом, его подвигами, его славой!

– Как–как ты сказал, «должно»? – собеседник Гханя заломил брови вверх, демонстрируя непритворное изумление. – Но разве «могло бы»? Ответь уже, наконец, правдиво на этот вопрос для себя самого. Ответь и скажи, сумел бы Сяо стать тем, чем стал безродный дзи Ли? Трижды оттолкнуть Империю от края пропасти? Вести за собой солдат и крестьян, восхищая своим примером? Быть милостивым к слабым, справедливым к оступившимся, бесстрашным в любой ситуации и способным добиться успеха там, где успех в принципе невозможен? Вести переговоры с самим Шаарад и отвратить злые чары Мори от Золотого Дворца? Просто ответь.

Глава рода Юэ, мрачневший с каждым словом все больше, со стоном схватился за голову и опустился на резную скамью, протянувшуюся вдоль стены. Несколько минут в малой приемной царила абсолютная тишина, лишь трещала и лопалась в руках у гостя твердая скорлупа орехов.

– Сяо был бы достойным правителем, хорошим командиром, да и воином не из последних, – заговорил, наконец, Ши. – Но он был моим сыном. Он был энь–гун–вэй. Потомком рода Юэ. Наследником власти Чжу. У него не было кротости и смирения, не было той простой незамутненной честности, когда ты говоришь то, что думаешь, и думаешь тоже, что и говоришь. Он понимал Служение как бремя, как ярмо, которое обязан тянуть в обмен на власть и привилегии, но от того не собирался делать это спустя рукава. Я сам научил его этому. Но он все равно не был тем самым воплощением Служения, в которое превращают каждого из учеников дзи–додзё. Мой собственный Сай, – тайпэн усмехнулся. – Мы вместе уже лет двадцать пять, а он все еще шикает на меня, как на ребенка, когда я начинаю забываться и позволяю себе лишнюю пиалу вина.

– Держи его поблизости почаще, глядишь, и толку будет больше.

– Надо бы, – Гхань резко поднялся и расправил складки суо вокруг пояса. – Сяо был моим сыном, и всегда будет тем, кем он был. Однако в одном ты вновь прав, тайпэном Ханем, тем самым, какого знает сейчас вся Империя, он точно не стал бы.

– Тогда, ты знаешь, что делать, – кивнул собеседник.

В приоткрывшуюся дверь сунулся согбенный слуга.

– Дзито Гао прибыл и поднимается к вам, высокочтимые. Тайпэн Хань сообщает, что готов дать нужные вам объяснения, как только вы соблаговолите принять его.

– Зови всех, – коротко распорядился Ши. – Но сначала вызови сюда замкового смотрителя оружейных комнат.

Пожилой слуга, быстро откланявшись, проворно порскнул обратно в узкую щель между сходящихся деревянных створок.

Первыми на пороге малой приемной появились бывший дзи и бывший ну–бэй. Доспехи Удея и Ханя носили на себе следы недавнего боя, и хотя никакого оружия ни один из них на виду не держал, головы обоих были по–прежнему демонстративно облачены в тяжелые кованые шлемы.

– Тайпэн Гхань, – сухо кивнул Ли хозяину и обернулся ко второму человеку в комнате. – Тайпэн Сунь. Вижу, вести о вашем скором прибытии не были преувеличены.

Тайпэн Кара Сунь, командующий Закатной армии, поприветствовал молодого полководца «полупоклоном равных», и Хань немедля ответил тем же.

– К сожалению или к счастью, но мне не пришлось поторопиться, – устало вздохнул младший брат Ши. – У меня были определенные основания для нехороших опасений, и, боюсь, они подтвердились.

– Вероятно, что так, – не стал скрывать Ли.

Градоправитель Циндао в сопровождении двух младших братьев успел как раз к обмену последними фразами. Волнение и настороженность дзито открыто бросались в глаза, и даже присутствие собственного отца никак не повлияло на Гао. Поспешно обменявшись с полководцами пожеланиями удачи, чиновники замерли в ожидании. Слуги закрыли двери, оставляя Ли и Удея в окружении старших Юэ. Привычного предложения чая и угощения со стороны хозяина дома так и не последовало, да и ситуация как–то совсем не располагала к чему–то подобному.

– Вы обещали нам объяснения, Хань.

– Извольте, – без тени эмоций ответил Ли. – На меня и моих людей было совершено нападение. В гостевом доме на территории Юэ–сэн. Нападавших было около сорока человек, это разные люди, в том числе наемники и бандиты, но среди их предводителей, по меньшей мере, пятеро имеют прямое отношение к роду Юэ. Возглавлял этот отряд старший земельный пристав провинции Ву–Мин Со.

Судя по выражениям лиц, ни для кого из слушавших Ли слова молодого тайпэна не стали неожиданностью. Ши лишь брезгливо скривил губы, Гао страдальчески сморщился, а Сунь, похоже, разочарованно озвучил общую мысль.

– Какой дурак.

– Вижу, вы были готовы к этому нападению, – заметил Гхань.

– Да, военная разведка своевременно известила меня об опасности.

– Но, ни они, не вы не сочли необходимым уведомить об этом меня, – набычился Ши. – Хотя все это должно было происходить на подвластной мне территории, за которую несу ответственность не только я, но кое–кто еще из присутствующих.

– С вашей стороны, уважаемый, было крайне рискованно ставить свою жизнь под угрозу, – поддержал дядю Гао. – Несмотря на то явное недоверие, которое вы сейчас, безусловно, испытываете к нам, можете быть уверены, мы предприняли бы все необходимое, чтобы подобный инцидент не случился.

– Но он случился, и Ву теперь находится на допросе у армейских дознавателей, – отрезал Ли. – Надеюсь, у вас нет никаких возражений по этому поводу. Прямое нападение на императорского вассала, в любом случае, всегда рассматривается вне рамок судебного разбирательства. Также, я очень сильно надеюсь, что люди К»си Ёнг не получат от Ву каких–то ответов, которые заставят меня убедиться в правильности своих подозрений и того недоверия, о котором упомянул уважаемый дзито.

Ли поочередно сверлил тяжелым взглядом Юэ, собравшихся в приемной, но потомки царской семьи продолжали взирать на него с непробиваемыми лицами и полным отсутствием смущения или каких–то иных эмоций, кроме разве что раздражения.

– Это было бы в высшей степени… неудобно, – грустным голосом заключил Гао, когда убедился, что Хань закончил. – И, наверняка, не способствовало бы установлению мира и спокойствия после осады и разорения, постигшего Чжу.

– Ваши действия поставили под удар благо множества простых людей, – прищурившись, добавил Ши. – И продолжают ставить. Анархия, смута и закулисные интриги в такое время недопустимы, особенно пока враг не изгнан с исконных земель Империи и продолжает незримо угрожать ее всеобщему благоденствию.

Последнее замечание вызвала у Ли болезненную усмешку. Такой интерпретации событий юный полководец никак не ожидал. Удивленно покачивая головой, тайпэн бросил взгляд на угрюмого Удея и вновь посмотрел на Юэ.

– Поразительно. Одна из моих близких знакомых пришла бы в восторг от ваших речей и того дерзкого апломба, с которым вы их произносите, – взгляд Ли стал более жестким, а в комнате как будто похолодало. – Она очень любит подобные… взгляды с иной стороны. А вот другая моя спутница, услышав все это, предложила бы просто оторвать вам головы, и сейчас я куда более склонен придерживаться именно этого плана.

– Резкие слова не помогут нам решить возникший конфликт к общему благу, – тайпэн Сунь вежливо осадил Ли, примирительно поднимая руки. – Ши?

– Я помню, – хмуро отозвался глава семьи.

Короткий обмен взглядами между Юэ так и остался для Ли неразгаданной тайной, но в результате Гхань глубоко вздохнул и заговорил, глядя куда–то чуть выше правого уха человека, к которому обращался.

– Тайпэн Хань, от лица своего рода и всех его представителей я хочу принести вам наши всеобщие извинения. Поведение отдельных членов нашей семьи было непростительным, а порой и преступным, будучи продиктовано эмоциями, недостойными слуг Императора. Некоторые из нас забыли о том, что их статус требует в первую очередь безоговорочного следования Долгу, и позволили себе совершить кощунственные злодеяния. Я понимаю, что забыть подобное и сделать вид, что ничего не произошло, будет для вас невозможно, и, тем не менее, от имени народа Чжу прошу вас смирить свое негодование и оставить случившееся на усмотрение Нефритового престола до окончания военных действий. Весь род Юэ и я, как его глава, готовы признать, что имели предвзятое отношение к вашей персоне, и готовы загладить свою вину тем способом, который кажется нам наиболее подходящим и благоразумным.

– Тайпэн Хань, – подхватил слова брата Сунь, едва старший Юэ замолчал. – Нам хотелось бы вручить вам этот дар совершенно бескорыстно и без всякого скрытого намека. Мне кажется, не только в нашей семье, но и во всем Едином государстве не найдется человека, который посмел бы оспорить ваше право на эту вещь.

Обернувшись, командующий Закатной армии взял со стола тяжелый вытянутый сверток. Сдернув промасленную ткань и бросив ее рядом с опустошенной корзинкой из–под орехов, Сунь развернулся обратно к Ли, держа в обеих руках сияющий длинный меч с витиеватой рукоятью. Для Ханя не составило большего труда опознать предъявленный ему клинок. Гао и его младшие братья удивленно ахнули хором.

– Это меч моего сына, – подтвердил Ши. – Он был и вашим мечом. Пусть им и остается.

– Приговором личного императорского суда я был пожизненно лишен права носить меч, как отличительный знак тайпэна, – ответил Ли, с трудом сглотнув застрявший в горле комок. Такого поступка со стороны Юэ Хань никак не мог ожидать, и это действительно произвело на него впечатление.

– Тогда, пусть этот меч просто носит за вами кто–то другой, – лукаво прищурился Сунь и в полкорпуса развернулся к Удею.

Тидань неуверенно вздрогнул, но после секундного колебания бережно взял клинок из рук Кара Суня. Как и в случае с Ли, вся прежняя злость стремительно покидала Удея, но последняя фраза младшего брата Ши сразила его окончательно.

– Теперь мы уверены, что этот меч в надежных руках, и благодарим вас за это.

Спины гордых Юэ одна за другой склонились в низких поклонах, и гости не преминули ответить им тем же.

– Я исполню вашу просьбу и постараюсь сделать все, что будет в моих силах, для благоприятного исхода этих событий, чтобы не случилось в дальнейшем, – клятвенно заверил тайпэнов Ли. – Я рад, что сумел отыскать драгоценные искры истинного духа Империи там, где уже отчаялся их увидеть. Я боялся, что мне придется прибегнуть к иному средству, но мне кажется встреча, которую я для вас приготовил, высокочтимые, все равно будет важной и интересной.

Вернувшись к дверям, Хань распахнул обе створки и отступил к стене. Люди, находившиеся в комнате, невольно отпрянули назад. Все, кроме тайпэна Суня. Пригнув рогатую голову, в приемную грузно вошел Куанши, окидывая убранство и собравшихся пламенным взглядом демонических глаз.

– Вижу, посланник замка Камадо все еще находится при вас, – сдерживая дрожь в голосе, с легкой усмешкой заметил командующий Закатной армии. – Как странно, учитывая сколько времени минуло с той поры, как вся остальная армия демонов убралась обратно за грань плотского мира.

– В тех событиях были определенные недосказанности, – не стал скрывать Ли. – Но они были взаимными.

– Полагаю, что так, – согласился Сунь. – Но зачем вы сейчас привели это чудовище, неужели вы рассчитывали в случае несговорчивости попросту нас запугать? – в голосе младшего брата Ши явственно послышалось разочарованнее. – Я ожидал чего–то иного.

– Ты всегда ожидаешь большего от людей, – хмурый взгляд тайпэна Гханя из–под кустистых бровей был устремлен на роговую маску Куанши. – И почти всегда ошибаешься. Эту тварь не пропустили бы так далеко в покои замка, не смотря ни на какие основания и приказы. А это значит, мы практически одни, почти безоружны, а нам в противники выставлен ручной монстр того полководца, которому ты требовал простить все былые обиды. Все еще считаешь его настоящим тайпэном, Кара?

Сунь не успел ответить, громогласный рык Куанши заставил все остальные звуки исчезнуть в собственном басовитом звучании.

– Юэ! Самодовольные, надменные, высокомерные! Привыкшие править и повелевать, не считаясь ни с кем и ни с чем! Всю свою жизнь я потратила на то, чтобы избавить эту семью от ее твердолобости и неумения смирять свой буйный нрав. Но так и не преуспела в этом. Самый разумный из вас сознался в собственной слабости лишь после того, как понял, что рискует гораздо большим, чем собственная жизнь. Ни до, ни после того раза, Коба не признал ни одной своей ошибки, а Котаро выдавил из себя извинения лишь трижды за сорок лет…

Лица тайпэнов, дзито и остальных выражали полное непонимание происходящему, но при этом каждый внимательно слушал демона, хотя в руках у аристократов Ли успел заметить по длинному цзун–хэ, извлеченному из складок одежды или широких рукавов сапфирных каймонов. Удей неторопливо отступил к дверям.

– Это было бы ужасно, если бы не другие их качества. Несмотря на мелочность, спесь и алчность, Юэ и только Юэ по–настоящему способны на эту безграничную непреодолимую преданность и воистину собачью верность. Я видела десятки и сотни куда более честных и достойных людей, чистых помыслами и сильными духом, но мало кто из них мог сравниться с Юэ в том качестве, за которое они и были приняты к подножию Нефритовой пирамиды. Время неумолимо затирает прежние уроки, и духи предков не всегда способны донести своим далеким потомкам то самое сокровенное знание. И все же иногда, такая возможность появляется, и я не намерена ее потерять.

– Не может быть, – ошарашено прошептал Ши Гхань с удивленно распахнутыми глазами.

– Это снова какой–то трюк? – требовательно бросил Сунь, сумев оторвать взгляд от демона и посмотреть в сторону Ханя.

– Когда это тело прошло врата между мирами, то пронесло внутри себя два равных в силе духа, – ответил Ли, указывая в сторону Куанши. – Истинный облик одного из них сейчас перед вами, воплощенный в физической форме. Второй же известен вам гораздо более, и это не обман, не иллюзия и не попытка запутать вас.

– Она все объяснит сама, ступай, – не оборачиваясь, рыкнул сын Шаарад.

Хань и Удей, молча, кивнули и, по очереди, вышли из комнаты, плотно закрыв двери приемной с другой стороны, оставляя Йотоку и ее потомков наедине. В том, что у Ночной Кошки Пограничья найдется, что сказать, своим наследникам, Ли не сомневался.