Текст книги "Статьи"

Автор книги: Сергей Переслегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 48 страниц)

4

Контурная модель четко высвечивает противоречие: наука, как метод познания мира, пронизывает все уилсоновские контура, но наука, рассматриваемая как основа картины мира (акцептованного Тоннеля Реальности) целиком лежит на третьем, семантическом уровне; она не только ограничена, но и гордится своей ограниченностью.

Это противоречие, осознанное, отчасти отрефлектированное в последней четверти XX века, привело к серьезным социальным и цивилизационным последствиям.

Прежде всего, необратимо нарушилось равновесие между наукой и лженаукой.

Связано это было с процессом огосударствления науки, который начал развиваться в конце XIX века и ускорился после создания атомной бомбы. Государственное финансирование сначала привело к росту исследований, но затем случилось неизбежное: официальная наука, охваченная административным управлением, потеряла креативность[7]. Так наука постепенно покинула позицию "творца" – "распаковщика истинных смыслов", и заняла позицию "критика" – "ниспровергателя смыслов ложных".

В концу ХХ столетия наука приобрела замкнутый, более того – кастовый характер, а процесс познания был полностью регламентирован, дабы удовлетворять сакраментальной формуле "отрицательный результат – тоже результат". Тогда наука быстро разделилась на государственную, которая сейчас получает преимущественно отрицательные результаты и очень скоро начнет получать только их, и корпоративную, в чью задачу, отнюдь, не входит выяснение истины.

С другой стороны, информационное поле цивилизации стало настолько насыщенным, а методы работы с информацией (компьютер, сеть, поисковые системы) настолько технологически простыми и удобными, что познание перестало нуждаться в методологической организации. Иными словами, возродилось индивидуальное мыслетворчество доиндустриальной эпохи, когда просвещенные аристократы играли в вист и в перерывах между робберами обсуждали упругие свойства идеального газа.

В результате, четкая дихотомия науки и лженауки, характерная для эпохи 1960-х, потеряла смысл. Сейчас, скорее, противопоставлены две формы научного познания – креативное(движение к) и критическое(бегство от).

5

Наука в узком смысле этого термина, наука индустриального общества, содержит обязательную отсылку к опытному знанию (формула: «…следует из опыта существования человечества»), таким образом, она включает базовые конструкты четвертого, социо-полового, психического контура. В ряде случаев такие взаимосвязи могут модифицировать поведение науки вплоть до потери ею атрибутивного свойства объективности. Примеры тому многочисленны. Это и выполнение «научных обоснований» по заказу государства или бизнесструктур, и, например, модификация результатов исследования в соответствии с текущим состоянием общественной морали.

В 1963 году пространство технологий было непосредственно связано с "камбиевым слоем" науки. Сейчас выделился целый класс исследователей, которые не занимаются наукой. Они либо конструируют технологии (объясняют, "как сделать"), либо работают в креативном слое – занимаются философией/религией/трансценденцией/эзотерикой, то есть, в конечном итоге тем, что в XIX столетии было принято именовать метафизикой.

Согласно их утверждениям, технология может опираться на науку, но это, вообще говоря, совершенно не обязательно. Так, ряд вполне работоспособных технологий древнего мира эксплуатирует трансцендентное познание в форме религии; катапульты и баллисты, равно как и корабли, серийно строились задолго до появления соответствующих разделов фундаментальной и прикладной науки.

Метафизика же вообще не может опираться на науку. Дело в том, что она напрямую "работает" с теми парадигмами, постулатами и аксиомами, которые рассматриваются в науке, как априорная данность. Наука принципиально не способна ответить на вопрос о своих иррациональных основаниях – хотя бы потому, что ответ будет субъективен и иррационален "по построению".

Кроме того, метафизика явно включает субъективные элементы. Например, в процедуре квантово-механической "зашнуровки" прямо учитывается влияние личности исследователя на предмет исследования.

Метафизика очень скептически относится к понятию доказательства. В самом деле, математический вывод есть приемлемое доказательство для личности, у которой импринтирован третий контур. Но приказ (или прямое проявление силы) служит доказательством на уровне второго контура. Общественная мораль, выраженная в законах, есть "доказательство истинности" на четвертом контуре. Индивидуальное прозрение (видение) – на пятом. Первый контур не содержит в себе противоречий, преодолением которых являются доказательства, а "старшие контура", начиная с шестого, по-видимому, преобразуют противоречия автоматически.

Таким образом, очень трудно найти убедительную причину, по которой обязательно следует приводить доказательства суждений, отвечающие определенному научному стандарту: наличие математической модели, ссылки на предшественников, опытные обоснования и пр. Замечу в этой связи, что уравнение Шредингера, например, не доказано. Оно было написано, и с тех пор им пользуются. Равным образом, не доказан принцип неопределенности Гейзенберга. Менее известен тот факт, что все так называемые "доказательства" справедливости общей теории относительности (смещение перигелия Меркурия, отклонение луча света в поле солнца и т.д.) могут быть интерпретированы в рамках ньютоновской механики, причем для этого строится один-единственный эпицикл, являющийся для любого астронома истиной в последней инстанции: признается, что Солнце имеет нетривиальную внутреннюю структуру.

Конечно, такое положение дел порождает проблему "критерия истинности", в общем виде неразрешимую.

(2) Информационное пространство и информационные объекты

Когда создавалась "Сумма Технологии", предполагалось, что возможности Человечества оперировать энергиями будут развиваться экспоненциально. Это подразумевало ионные и атомно-импульсные ракетные двигатели к концу шестидесятых, термоядерные электростанции – в восьмидесятых, первые опыты с фотонным приводом в начале девяностых. Во всяком случае считалось очевидным, что к рубежу веков будет полностью освоена "Малая Система", а в зоопарках появятся марсианские животные. Сегодня мы знаем, что никаких "прорывов" в двигателестроении и топливной энергетике не произошло: по прежнему "кровью" экономики является нефть, самолеты не стали ни на йоту быстрее, безопаснее или вместительнее, а вывод грузов на орбиту все еще осуществляется с помощью химического топлива.

Не оправдались и предположения, что после окончания "Холодной войны" жизнь станет более безопасной, а политика – предсказуемой. В точности наоборот: крушение биполярного миропорядка привело к структурному хаосу в международных отношениях и резкому возрастанию напряженности. Прогрессирующий распад некогда единого мира на домены, поглощение этих доменов религиозными идентичностями разных толков, нарастающие этно-культурное перемешивание, – все это дало У.Эко основание говорить о приходе "нового феодализма"[8].

В рамках тех временны х масштабов, которыми оперирует "Сумма Технологии", подобное развитие событий может рассматриваться как малосущественная флуктуация. Речь идет не в том, что Ст. Лем что-то предсказал "неправильно" – "Сумма…" – это не пророчество Нострадамуса, а, скорее абрис тех далеких берегов, "о которых в лоции нету". Автор создал блок-схему цивилизационных паттернов, развернутую на тысячелетия. Но "все, что мы читаем, мы читаем про себя", и в наши дни контекст восприятия сильно переменился.

Нас гораздо больше интересуют информационные и духовные аспекты развития цивилизации, нежели материальные и энергетические.

"Гипотеза о выращивании информации" задает самый многообещающий (на сегодняшний день) вектор развития из числа предлагаемых "Суммой Технологии". Понятно, что трудолюбиво выстроенные Ст.Лемом эволюционные схемы годятся только в качестве "доказательства существования". Действительность оказалась и проще, и интереснее.

1

Способность информации порождать новую информацию (то есть, в терминах неравновесной термодинамики – образовывать автокаталитические кольца) была известна задолго до первых публикаций по синергетике. Строго говоря, таким производством новой информации «из ничего»[9] является вся история жизни на Земле, и не удивительно, что «эволюционный подход» столь широко использовался в «Сумме Технологии».

С совершенно других позиций к проблеме выращивания информации подошли математики. Надо сказать, что в отличие от естественных наук (и даже от философии) математика не опирается на опытное знание. Следовательно, в ее построениях нет ничего, что не содержалось бы в исходной аксиоматике. "Математическая костюмерная", о которой писал Ст.Лем, не нуждается в "ткани". Ей требуется только работа "портного".

Долгое время считалось, что эта особенность математики связана с ее "умозрительностью" и не может быть использована в реальной жизни. Такая точка зрения господствовала и после того, как нашли практическое применение неэвклидовы геометрии, тензорное исчисление, некоммутативные группы. Ключевым термином было именно "нашли применение": предполагалось, что те или иные "наряды из костюмерной" оказались востребованными по причинам, в значительной мере случайным.

Ситуация изменилась в связи с разработкой в семидесятые годы "аналитической теории S-матрицы", когда сугубо математические преобразования были непосредственно "переведены" на язык физики. Следует подчеркнуть, речь идет не о формальном использовании математического аппарата для решения физической задачи. Суть теории в том, что из очевидных математических требований к матрице рассеяния (она должна быть аналитической комплексной функцией своих переменных) выводятся нетривиальные физические следствия.

"Аналитическая теория S-матрицы" позволила довести некоторые простейшие задачи рассеяния до стадии численных ответов. В более сложных случаях вычислительные трудности оказались непреодолимыми, однако, принципиальная возможность самоструктурирования информации не только в идеальном мире математических абстракций, но и в физическом пространстве была доказана.

2

Следующий принципиальный шаг был сделан в области лингвистики, где русским ученым и философом В.Налимовым был предложен принципиально новый подход к «проблеме значения»[10].

В.Налимов ввел фундаментальное понятие "семантического спектра". В узком смысле этот термин обозначает совокупность всех значений того или иного понятия. В широком – меру неоднозначности при любых преобразованиях семантического пространства.

Понятно, что можно говорить о спектре не отдельных слов, но согласованных мыслеконструкций. На этом пути удалось сформулировать три важнейших закона:

– семантический спектр системы включает в себя спектры всех понятий, образующих систему, но не обязательно сводится к ним;

– чем более связаны семантические спектры систем, тем ближе друг к другу законы, описывающие онтологию этих систем;

– поведение системы может быть описано через последовательный анализ ее семантического спектра.

Последнее утверждение представляет собой базис технологии "распаковки смыслов"[11]. На практике оно означает, что языковая среда может играть в науке ту же роль, которую играет математический аппарат: кроме "аналитической" возможна "лингвистическая теория S-матрицы" (или синтеза макромолекул).

Труды В.Налимова были созданы в первой половина XX столетия (в значительной мере, как обобщение опыта квантовой механики: В.Налимов обратил внимание на то, что "нечеткая логика" разговорного языка соответствует "копенгагенской трактовке" волновой механики). Однако, идеалистическая теория семантических спектров, настаивающая на существовании взаимосвязи между материальным и информационным миром, не могла быть использована до расширения представлений о познании, вызванного успехами экзистенциальной психологии.

3

Дальнейшее развитие идей, предложенных В.Налимовым, привело в 1980 – 1990-е годы к построению теории информационных объектов. Современный подход к информобъектам использует аппарат теории множеств, но здесь разумно ограничиться описательной лексикой, характерной для первых публикаций.

Будем понимать под "информационным пространством" совокупность результатов семантической деятельности Человечества, "мир имен и названий", сопряженный онтологическому. Строго говоря, будучи первичным понятием, информационное пространство не может быть строго определено и задается в виде диалектического противопоставления материальному, физическому, предметному пространству.

Известно, что в материальном мире существуют живые объекты, обладающие свободой воли, интерпретируемой как поведение. Из симметрии пространств аналогичные конструкты должны существовать и в информационном мире. Такую, обладающую собственным поведением "живую информацию" будем называть информационным объектом.

Информационный объект можно также понимать, как самовозрастающую (самоструктурирующуюся) информацию, как Представление[12]автокаталитического кольца И.Пригожина.

Будучи "живыми", информационные объекты могут рождаться и умирать. Их физическим воплощением являются устройства, хранящие и перерабатывающие информацию – люди, группы людей, вычислительные системы, сети. Материальные носители могут заменяться без ущерба для информационного объекта, который, таким образом, представляет собой в терминах кибернетики программный, а не аппаратный комплекс. Следует различать физический носитель информационного объекта и воплощение этого объекта в материальном пространстве (Представление). Последнее обязательно существует – из той же симметрии пространств, обладает поведением и связано со "своим" объектом информационно и энергетически.

Простейшим способом получить информационный объект является схематический: берется схема искусственного интеллекта и проецируется на систему, в которой физическими носителями являются люди, группы людей, компьютеры. Полученная система "по построению" является апсихичной, однако, она способна пройти тест Тьюринга.

Информационные объекты такого типа называются Големами и известны издавна. Описаны, в частности, Гоббсом, Волошиным, Иоанном Лествиничником. Современная трактовка Голема, как искусственного интеллекта, логическими элементами которого служат люди, замкнутые в иерархическую организационную структуру, дана в статье А.Лазарчука, П.Лелика[13].

"Големы Лазарчука-Лелика" обладает весьма простым поведением, которое сводится к питанию, то есть, расширению контролируемой области информационного пространства и выживанию (сохранению и умножению своей "элементной базы"), по этим признакам Големы и идентифицируются.

Не все Големы суть государства и структурно эквивалентные им конструкты, но все иерархически организованные системы суть Големы. Заметим, что к данному классу информационных объектов относятся "гомеостатические регуляторы экономики", анализируемые Ст.Лемом.

Многочисленные эксперименты по сокращению управленческого аппарата всякий раз либо приводили к расширению этого аппарата, либо заканчивались крахом реформ и гибелью пользователя – физической или политической. Этот эффект не следует связывать с осознанными интересами бюрократии: ее пассионарная часть выигрывает от любых реформ, поведение же непассионарных элементов активного воздействия на динамику системы не оказывает. Но Голем, разумеется, не видит разницы между своими логическими элементами и воспринимает всякое сокращение их количества как непосредственную угрозу существованию.

Вновь подчеркнем, Голем, будучи информационным объектом, не сводим к своим элементам (чиновникам, если речь идет о национальным государстве). Соответственно, даже многократная замена аппарата не меняет характера информационных процессов в системе.

С другой стороны, Големы ни в коем случае не надо демонизировать. Это – обыкновенные гомеостатические регуляторы, возникшие естественным (эволюционным) путем. Их психика содержит миллионы, в крайнем случае – десятки миллионов клеток, то есть является весьма примитивной[14]. Големы поддаются управлению со стороны создателя (пользователя), приказы которого выполняются "во чтобы то ни стало", если только они не воспринимаются Големом, как угрожающие его существованию. В отсутствие распоряжений со стороны Пользователя Голем поддерживает существующее равновесие и перераспределяет информационные и финансовые потоки таким образом, чтобы обеспечить свой рост. Любой квалифицированный специалист, осведомленный о "программном коде" подобного "бесхозного" Голема, может занять позицию пользователя.

Отрицательное отношение к административным Големам, распространенное в среде интеллигенции, не оправдано. Стремление государственных Големов к безусловному выживанию, вероятно, спасло мир во время Карибского кризиса[15]. Конечно, сознание Големов ничего не знало об атомной бомбе и опасности ядерной войны. Но зато их подсознание имело доступ к психике "элементов" – чиновников и генералов, вполне отдающих себе отчет о возможных последствиях. И Големы, измученные "страшными снами", приняли все необходимые меры. (Среди многих странностей этого кризиса обращает на себя внимание безупречная работа связи, что для СССР 1960-х годов было очень необычно).

Важным свойством государственно-административных информационных структур является потенциальное всемогущество. Голем способен выполнить любое распоряжение, записанное в терминах его "программного кода" (разумеется, не угрожающее его существованию). Но он ничего не будет додумывать сам. Получив приказ произвести индустриализацию без привлечения иностранного капитала, советская административная система быстро и точно выполнила его. Мы говорим "ценой огромных человеческих жертв", однако Голем заботится только о количественной мере своей элементной базы, все остальное нужно оговаривать отдельно[16].

Големы интересны также с той точки зрения, что на их базе можно организовать систему управления экономикой, альтернативную рынку и даже самим товарно-денежным отношениям. Как известно, плановое хозяйство нельзя реализовать на практике, хотя с формальной точки зрения задача сводится к тривиальному решению системы линейных уравнений – размерность системы велика настолько, что в реальном времени уравнения не могут быть даже составлены. Однако, если население страны целиком включено в информационную структуру Голема, последний знает (на уровне подсознания) все необходимые коэффициенты в любые моменты времени. Но тогда "бессознательно" Голем знает и алгоритм, позволяющий с любой потребной степенью точности согласовывать матрицы производства и потребления, и такой алгоритм может быть распакован эволюционно.

Включим этот алгоритм в пространство смыслов, с которыми оперирует Голем, и вновь поставим ту же самую задачу: выровнять спрос и предложение. Найдем соответствующий алгоритм и опять поместим его в "бюрократическое пространство", которым оперирует Голем. "Намылить! смыть! повторить!" В общем случае получим бесконечную последовательность нерыночных регуляторов экономики, удовлетворяющих самым различным граничным условиям. Среди элементов этой последовательности наверняка найдутся и те, которые позволят построить "земной рай": экономику, удовлетворяющую любые личные и общественные потребности.

4

Кратко коснемся других типов информационных объектов.

Научная теория, даже самая примитивная, обладает собственным поведением[17]. Она воздействует на ту информационную область, в которой определена, модифицируя вероятности: факты, отвечающие теории, обретают бо льшую истинность. Если речь идет о классических философских и научных доктринах, способных создавать собственные Представления Универсума[18], воздействие настолько интенсивно, что должно быть интерпретировано как "рождение" и "уничтожение" фактов. Со временем такая доктрина замыкает информационное пространство на себя. Это приводит к формированию в обществе соответствующей идентичности и порождает макроскопический социальный эффект: общество теряет способность воспринимать какую-либо информацию, отвергаемую "господствующей теорией".

"Классические научные теории" представляют собой искусственный интеллект, логическими элементами которого служит организованное научное сообщество. Иными словами, эти информационные объекты структурно подобны Големам, но отличаются от них областью элементной базой и ее информационной организацией, а также – типом деятельности. Такие объекты называют Левиафанами. С технологической точки зрения они интересны, прежде всего, возможностью инициировать искусственную эволюцию науки, то есть, могут быть применены непосредственно для "выращивания" научной информации[19].

Весьма интересным классом информационных объектов являются эгрегоры, которые проще всего описываются в социопсихологическом формализме. Наличие глубокой, хотя и не очевидной связи между социальной и индивидуальной психикой дает возможность построить коллективный аналог разложения по субличностям. Такие "субличности социума" и называются эгрегорами. По построению они психичны и, разумеется, способны пройти тест Тьюринга.

Эгрегоры могут быть рассмотрены как типичные "квазичастицы": члены разложения коллективной психики в ряд по той или иной совокупности "ортогональных функций". Никто, однако, не мешает рассматривать эгрегор и как объект, существующий в обыденном смысле.

Рассмотрим взаимодействие человека с эгрегором. Понятно, что эгрегор модифицирует человека уже тем, что по-разному взаимодействует с различными субличностями. Если личность не держит свои субличности "в узде" (а это происходит практически всегда), эгрегор рано или поздно вызовет индуктивный "поворот личности в пространстве субличностей". При этом поведение человека модифицируется очень сильно. В некоторых случаях он может, например, умереть.

Человек, "правильно ориентированный" в информационном поле эгрегора усиливает это поле. С другой стороны, эгрегор по определению обеспечивает социализацию, то есть, импринт четвертого контура и функциональную работоспособность Тоннеля Реальности. Кроме того, эгрегор, как правило, поддерживает существование той или иной универсальной идеи, следовательно, его существование повышает семантическую связность.

Будучи структурно подобным (суб)личности, эгрегор способен осуществлять те же операции над информацией, что и человек – например, распаковывать смыслы или рождать новые.

В рамках концепции "выращивания смыслов" особый интерес представляют Динамические Сюжеты. Элементной базой таких объектов являются социумы, рассматриваемые в своем историческом развитии[20]. Сюжеты существуют в неизменном виде с мифологических времен, тем самым необходимо предположить, что "время" производится внутри Сюжета и определяется его императивами (Сюжеты обладают времясвязывающей функцией). Для наблюдателя, живущего во внешнем времени (то есть, не принадлежащего к данному сюжету), сюжет может передавать информацию из абсолютного будущего.

2001 г.

Написана в конце 2001 г. Опубликована в качестве послесловия к изданию Ст.Лем "Сумма технологии", серия Библиотека философской мысли (М.-СПб, АСТ, Terra fantastica, 2001). Здесь статья сокращена, приведены только те ее главы, которые касались языковых проблем.

[1] Р.Желязны. "Дворы хаоса". СПб, "Terra Fantastica", 1996.

[2] Речь идет о телепатии, психокинезе, ясновидении. И.Ефремов в "Часе Быка" назвал эти паранормальные явления "способностями Прямого Луча".

[3] Известно, что муравей, изолированный от своего муравейника, умирает, даже если все его витальные потребности удовлетворяются. Для человека воздействие "эффекта толпы" не столь наглядно, но вполне измеримо. Этот эффект может быть описан в терминах социоглюонного поля, создаваемого большими человеческими коллективами и оказывающего интегрирующее воздействие на поведение людей. Именно социоглюонными эффектами объясняется сравнительная простота массового гипноза по сравнению с индивидуальным. Способность человека улавливать социоглюонное поле, несомненно, носит паранормальный характер.

[4] Р.Уилсон Психология эволюции. СПб, Янус, 1999.

[5] Т.Лири "История будущего". СПб, Янус, 1999.

[6] Например, управляемое дыхание – ребефинг. (см. работы Ст.Грофа). Но, может быть, один из самых многообещающих способов оперирования пятым контуром предлагает Р.Бах ("Рожден, чтобы летать", "Чужой на Земле", "Чайка по имени Джонатн Лингвистон").

[7] Функции управления (администрирования) и познания не могут сочетаться в одной цивилизационной структуре, поскольку подразумевают несовместную организацию информационных потоков. Жизнесодержащая функция Управления носит с точки зрения Познания паразитный характер – и наоборот.

[8] У. Эко. Средние века уже начались, Иностранная литература, 1994, № 4.

[9] С точки зрения второго начала термодинамики следовало бы сказать "за счет взаимодействия с надсистемой "Вселенная",

[10] В.Налимов. Спонтанность сознания. М., Прометей, 1986

[11] В рамках построений В.Налимова аналитическую теорию S-матрицы можно считать примером "распаковки смыслов". Здесь роль онтологического пространства играет физический мир, а математика рассматривается как формальный "язык".

[12] В рамках теории информационных объектов Представлением называется метафора сложной системы в ином понятийном пространстве.

[13] А.Лазарчук. П.Лелик "Голем хочет жить". Официально опубликована только в 2001 году ("Мир Интернет", № 9), однако с начала 1990-х годов представлена в сети Интернет.

[14] Административный Голем является информационным объектом, оперирующим бюрократическими смыслами. Продуктами его деятельности являются распоряжения, представленные в виде документов, оформленных соответствующим образом. Такая деятельность выглядит высокоразумной, однако, Голем не создает смыслы, он лишь перемешивает их, используя тот или иной конечный алгоритм. Как и любой информационный объект, Голем содержит рефлективную петлю, которая позволяет сравнивать Текущую Реальность с целевыми установками и при необходимости модифицировать алгоритм. Таким образом, развитие Голема сопровождается эволюцией программного кода. Заметим, что наиболее удачные алгоритмы могут быть включены в пространство бюрократических смыслов, то есть – в "область определения" административного Голема. Само собой разумеется, данная деятельность является творческой и осуществляется вне механизма Голема – юристами, историками, чиновниками, изучающими процесс администрирования.

[15] Данный кризис носил аномальный характер по целому ряду параметров. Например, его хронологическая развертка зеркальна по отношению к абсолютному большинству политических конфликтов: вместо быстрого нарастания и медленной релаксации постепенное развитие и почти мгновенная нормализация обстановки. При анализе последних суток кризиса возникает устойчивое ощущение, что сработала не зависимая от чьей либо сознательной воли "аварийная защита" военно-политического "реактора".

[16] Эту проблему Ст.Лем адресовал Будущему, наметив контуры ее исследования в главе, посвященной автоматическим регуляторам.

[17] Смотри Переслегин С. "История – метаязыковой и структурный подходы". В кн. К.Макси "Вторжение". М., Спб, АСТ, Terra Fantastica, 2001 г. Представлена в сети "Интернет" с середины 1990-х.

[18] Дихотомии онтологического и информационного пространства соответствует противопоставление "наблюдаемой" и "фундаментальной" структуры системы, причем считается, что "наблюдаемое" поведение определяется процессами в фундаментальной области. Примерами классических научных теорий могут служить ньютоновская механика, дарвинизм, исторический материализм с его сакраментальной формулой, связывающей общественное бытие (фундаментальный уровень) и общественное сознание (наблюдаемый уровень).

[19] Необходимым условием является модификация "классической теории" с привнесением в нее квантовомеханической составляющей. Проще всего добиться этого, рассмотрев формальное воздействие "наблюдаемого" уровня на "фундаментальный" и связав уровни мыследеятельностной процедурой "зашнуровки". См. Переслегин С. Институты развития. Доклад на методологической школе 24 августа – 2 сентября 2001 г. в г. Трусковец.

[20] Иными словами, элементами сюжета являются не сами люди, а определенные паттерны поведения этих людей. В том плане, в котором Голем или Эгрегор "паразитирует" над человеческим сообществом, Динамический Сюжет "паразитирует" над историей. Подробнее смотри Переслегин С. "Кто хозяином здесь?" В кн. Переслегин С., Переслегина Е. "Тихоокеанская премьера". М., Спб, АСТ, Terra Fantastica, 2001 г.

"Северный гамбит"

Для Черчилля и Айронсайда высадка оказалась полнейшей неожиданностью, и в течение какого-то времени они были склонны даже рассматривать ее, как некий отвлекающий маневр. Лишь к середине дня, когда стало ясно, что немцы ведут боевые действия почти по всей южной оконечности Англии – от мыса Лизард до Ярмута, когда на Корнуолле и в заливе Лайм уже обозначился явный успех атакующих, которые соединили тактические плацдармы в оперативный и начали проникновение вглубь английской территории, когда попытка Портсмутской флотилии обстрелять плацдарм и уничтожить высадочные средства обернулась гибелью двух эсминцев, попавших под удары пикирующих бомбардировщиков из Шербура, когда выяснилось, что английские истребители отсутствуют в воздухе, – только тогда высшее руководство Великобритании убедилось, что оно имеет дело с серьезной операцией противника

Эта операция – высадка вермахта на Британские острова поздней осенью 1940 года – никогда не имела места в текущей Реальности. Она проведена в ходе стратегической ролевой игры и может рассматриваться, как одна из альтернативных версий истории, интересная для нас именно тем, что вся построена на «стратегии риска». Рассказ об операции опубликован в книге «Иные возможности Гитлера», здесь мы сохраняем структуру оригинального документа, стилизованного под популярную военно-историческую статью.

I. Совещания (1)

История изменения оперативных концепций, положенных ОКХ, ОКЛ и ОКМ в основу Английской кампании, может быть прослежена по стенограммам июльских «совещаний на высшем уровне» руководителей Вермахта. Мы уже отмечали, что командование сухопутными силами практически не интересовалась вопросами вторжения на Британские острова (шире – войны с Англией) по крайней мере, до падения Парижа и Вердена. В оправдание Гальдера и Браухича следует сказать, что до захвата бельгийского и нормандского побережья и выхода Франции из войны подобные авантюры действительно не входили в круг первоочередных задач ОКХ.