Текст книги "Нейтрально-враждебный (СИ)"

Автор книги: Сергей Арьков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 34 страниц)

Озверевший Стасик бросился на него с обломком меча в руке. Навалившись на агонизирующего Кольку, он стал бестолково колоть его своим оружием, даже не осознавая того, что все удары приходятся в доспех, и не причиняют противнику вреда. Колька не пытался отбиваться или сбросить его с себя. Он захлебывался криком и сучил ногами.

А Стасик, меж тем, припомнил все хорошее, что успел повидать от Кольки за свою недолгую жизнь. И этого хорошего набралось столько, что Стасик вдруг понял – у одноклассника нет шансов. Все, от ежедневных издевательств в школе до прилюдного вручения медного свинского носа, требовало возмездия. И тогда страх в душе Стасика сменился холодной злостью. Он прекратил бестолково бить обломком меча по Колькиным доспехам, и нацелился тому в голову. Один хороший удар, и все будет кончено. Школьный садист заплатит за все.

Стасик успел поднять оружие, готовясь нанести смертельный удар, когда неведомая сила сбросила его с агонизирующего Колькиного тела и откатила по камням. Боли Стасик не почувствовал, но при попытке встать вдруг обнаружил, что тело очень неохотно откликается на команды мозга. Перед его глазами расплывались красные круги. Он закашлялся, и камни под ним запестрели каплями брызнувшей изо рта крови. Затем он повернул голову и посмотрел наверх.

Над крепостной постройкой в воздухе парила Лаура. Стасик не узнал волшебницу – некогда добрая и прекрасная, она в этот миг показалась ему кошмарным чудовищем. Взгляд ее пылал ненавистью, с губ сорвался дикий крик. Коленька, ее любимый Коленька, катался по каменному крошеву, барахтаясь в собственной крови, сучил ногами и пронзительно визжал. И виной тому было странное, обвитое бинтами, существо.

– Убью! – взревела Лаура, и в каждой ее руке вспыхнуло по световому копью.

Стасик попытался подняться на ноги, но не смог. Тело не повиновалось ему. Он оглядел себя, и выяснил, что бинты, покрывающие его тело, во многих местах напитались кровью. Его кровью. Похоже, он был серьезно ранен, хоть и не чувствовал этого.

Задрав голову, Стасик увидел Лауру, приготовившуюся метнуть в него световые копья. Это был его конец. Здесь он и погибнет. Страшная сила, вложенная верховной волшебницей Форинга в заклинания, превратит его тело в горстку праха. Но вот странность, Стасик совершенно не чувствовал страха. Напротив, вид вопящего от боли Кольки, ощутившего своей промежностью остроту чужого меча, заставил его счастливо улыбнуться. По крайней мере, он успел поквитаться с этим садистом, мучившим его столько лет, а ради такого дела и умереть было не жалко.

Глава 55

После залитого волшебным светом двора утроба старой крепости показалась Ваську обителью самой непроницаемой тьмы. Внутрь он проник сквозь пролом в стене, и тут же остановился, напуганный окружившим его мраком. Позади него звенела сталь, и гремели разбивающиеся о щиты заклинания. Там было страшно. Но эта неведомая, загадочная темнота, способная скрывать в себе все, что угодно, пугала ничуть не меньше. И все же Васек взял себя в руки и стал медленно пробираться по коридору, ведя ладонью по грубому камню стен.

Спустя какое-то время, потраченное на блуждание в темноте, в ходе которого решимость Васька воздать по заслугам хотя бы одному злодею заметно ослабла, он вдруг был повергнут в ужас разнесшимся по коридорам криком. Такого крика Ваську не доводилось слышать никогда прежде. В этом крике было столько чистого незамутненного ужаса, что свинопас невольно содрогнулся. Он задался закономерным вопросом – что может заставить человека издать подобный крик? Что он должен увидеть или испытать, чтобы исторгнуть данный звук из своей груди? Ваську казалось, что даже самая страшная пытка, даже оживший ночной кошмар, не в силах вызвать подобный эффект.

Причина его непонимания заключалась в том, что Васек просто не был знаком с Грыжей Антрекотовной. В противном случае он не терялся бы в догадках, а сразу сообразил, что случилось. Ибо ужас, который не под силу вызвать ни страшной пытке, ни лютому монстру, вполне успешно рождала верховная кухарка черного замка.

Крик, зародившись, не думал замолкать. Он волнами раскатывался по тонущим во тьме коридорам древней крепости, колебля и без того сомнительную храбрость Васька. Того вновь одолели сомнения в разумности своего пребывания здесь. Ну и куда его, свинопаса, несет? На руинах старинной твердыни сошлись в бою великие силы. Могучие паладины скрестили мечи с черными рыцарями, светлые маги бросили вызов злым колдунам. И ему, простому крестьянину, незачем путаться под ногами у этих титанов. Затопчут – не заметят.

Источник крика приблизился – так, во всяком случае, показалось Ваську. Дрожащей рукой свинопас поднял перед собой меч, неминуемо ожидая, что вот прямо сейчас из непроницаемой тьмы на него бросится нечто. Но истошный крик, прозвучав где-то рядом, сменил направление и начал удаляться. Васек облегченно выдохнул и смахнул со лба литр трусливого пота. Ему совершенно не хотелось сталкиваться ни с источником этого жуткого крика, ни с его причиной.

Вновь он стал пробираться по темному коридору. Крик вскоре смолк, но на смену ему пришли новые звуки – лязг стали и человеческие голоса. Похоже, кто-то рубился на мечах внутри здания, и происходило это где-то рядом.

Васек добрался до угла, повернул за него, и вдруг увидел впереди красноватый свет. Он скорее обрадовал Васька, нежели испугал. Любой свет был лучше кромешного мрака.

Миновав коридор, свинопас выяснил источник света. Тот изливался из настежь распахнутой двери, ведущей в некое помещение. А прямо перед этой дверью сошлись в жестоком бою паладин и некое кошмарное существо. То самое, которое Васек приметил во дворе и принял за самку тролля. Паладина он тоже узнал – видел его в Форинге. Тот прибыл в город недавно, как говорили – из столицы. Он был молод, сильно моложе того же Васька, но это не имело значения. Паладина мерили не по возрасту, а по его боевым навыкам. И вот этот конкретный паладин навыками обладал, потому что успешно противостоял в тесном коридоре наседающему на него троллю. Тролль выглядел странно – на его груди темнел кожаный фартук, а орудовал монстр огромным ножом и разделочной доской. Глянув на рожу тролля, Васек едва не лишился чувств. Физиономию этого существа можно было описать одним словом – ужас. Как будто всех самых страшных баб собрали вместе, сделали выжимку их страхолюдности, и из получившегося концентрата зачем-то родилось это существо.

Васек прикинул, не стоит ли помочь паладину в его нелегком бою, но затем решил, что он скорее помешает, чем окажет реальное содействие. Лучше будет пройти мимо, и поискать себе иного противника. Наверняка в крепости прятались и другие злодеи. Да и жуткая баба, к слову, так сильно пугала Васька, что он ни за что не решился бы вступить с ней ни в бой, ни, тем более, в брак.

Уличив удобный момент, Васек ужом проскользнул мимо дерущихся воинов. Те не обратили на свинопаса никакого внимания, будучи всецело увлечены поединком. При этом, проскальзывая мимо, Васек расслышал, или же ему показалось, как самка тролля выплюнула сквозь зубы слово – муж. Васек решил, что ему, вероятно, все же послышалось. Какой такой муж? Да и откуда у этакого страшилища может взяться муж? Кто тот несчастный, что согласится вступить в брак с этаким кошмаром? Для этого недостаточно быть даже безумцем. Недостаточно быть и мазохистом. Никто по доброй воле не обречет себя на подобную чудовищную участь. А стоило Ваську представить себе самку тролля в постели, как его едва не стошнило. Свят-свят-свят! Страх-то, страх-то какой! Лучше быть заживо съеденным драконом, чем пережить половую близость с этим чудовищем.

Столичный паладин и жуткая самка остались позади. Васек двинулся дальше. Он прикинул, что ему было бы неплохо отыскать какой-нибудь источник света, поскольку бродить по этим коридорам в кромешном мраке было и страшно, и опасно, но тут он разглядел впереди едва различимое мерцание факела. А затем расслышал приглушенные голоса. Кто-то двигался впереди по коридорам, негромко обмениваясь репликами. Кто это мог быть? Воины добра? Едва ли. Скорее всего, он наткнулся на группу злодеев, очевидно замышляющих какую-то подлость.

Страшновато было Ваську набрасываться в одиночку на нескольких противников, но он все же решил последовать за ними, и выяснить, что задумали эти вершители черных дел. А если удастся, то и покарать их за все плохое. И не важно, имели они какое-то отношение к разгрому Форинга, или нет. Злодеи, они и есть злодеи. Все они виновны, не в том, так в другом. Руки их в крови невинных жертв, сердца их черны, и они не заслуживают никакой жалости.

Злодеями, за которыми крался Васек, были Гамал и гоблины. После того, как Стасик умчался во тьму, повергнутый в ужас невыносимым видом Грыжи Антрекотовны, они продолжили свой путь к подземелью.

– Далеко еще, старик? – ворчал Зархад. – Не ровен час, нарвемся на добряков. Или еще на кого. Неважно на кого. Мы для всех враги.

– А ты помалкивай, – посоветовал ему Гамал. – Глядишь, тебя и не заметят.

– Человек Стас что-то почуял, – произнес Грыбан мрачным тоном. – Ему открылось, что спасения нет. Вы слышали его крик? Это был крик обреченного на гибель существа.

– Мне кажется, он что-то увидел во мраке, – с дрожью в голосе признался Зархад.

– Свою страшную судьбу? – предположил Грыбан.

– Заткнитесь, а! – громким разгневанным шепотом попросил их Гамал. – Вы точно накликаете на нас беду.

– Что ее кликать-то? – удивился Зархад. – Она уже здесь.

Поскольку срезать путь через огород было нельзя, пришлось добираться до спуска в подземелье длинным и тернистым путем. Гамал, впрочем, уверенно вел вперед свой маленький отряд. За годы, прожитые в этой крепости, он наизусть выучил все здешние ходы. И в итоге, поплутав по коридорам, они вышли к каменной лестнице, уводящей вниз, в зловещую тьму.

– Добрались, – облегченно выдохнул Гамал. – Давайте за мной. Живее.

– Может, ты дальше сам? – предложил Зархад. Ему, как и Грыбану, совершенно не хотелось спускаться вниз.

– Нет уж, гости дорогие, – злобно ухмыльнувшись, возразил алхимик. – Мы теперь заодно до самого конца, каким бы он ни оказался. Да и горшок тяжелый. У меня уже не то здоровье, чтобы тяжести таскать.

Пришлось гоблинам подчиниться, и последовать за стариком вниз по ступеням.

По мере спуска аура ужаса делалась все гуще и невыносимее. Воздух был пропитан миазмами страха. Гоблины жалко скулили, из последних сил удерживая себя от панического бегства. Гамал, идущий впереди, сам с трудом переставлял непослушные ноги. Некая сила словно толкала его в грудь, пытаясь остановить и не позволить завершить спуск.

– Черная магия! – суеверно бормотал Грыбан, глаза которого дико расширились от ужаса. – Древние чары. Повсюду тьма и погибель.

– Свояк, заткнись! Без тебя тошно! – бросил ему Зархад.

Миновав лестницу, они вошли в короткий коридор, и остановились, охваченные новой порцией ужаса. Огромная железная дверь, обычно темная и безжизненная, теперь раскалилась докрасна. От нее исходили волны жара. Магические символы на ее поверхности сверкали так, что было больно глазам.

– Пресвятая буженина! – выдохнул Грыбан. – Куда нас занесло? Это же дверь в царство ужаса и мрака. Если она распахнется, весь наш мир погибнет в жутких муках.

– Ты и так в них погибнешь, – утешил его Гамал. – Думаешь, когда тебя схватят паладины, обойдется без мук? Наивный ты.

– Давайте закончим все быстрее, – предложил Зархад, которому, как и остальным, было невыносимо находиться здесь. – Что нужно делать, старик?

– Поставьте бомбу к двери, – ответил Гамал. – Чем ближе, тем лучше.

Но сделать это оказалось непросто. Едва гоблины попытались приблизиться к металлической плите, как та обрушила на них усиленную волну жара и ужаса. Скуля и хныча, те попятились назад.

– Невозможно, – заявил Зархад. – Ближе не подойти. Взрывай ее здесь.

– И какой в этом смысл? – разозлился Гамал. – Если мы не сумеем сокрушить дверь, все окажется напрасным. Давайте, ребята. Я в вас верю.

Гоблины вновь предприняли попытку подобраться к двери. В этот раз они благополучно выдержали и опаляющий жар, и навалившийся удушливой волной страх. Но когда под каменным сводом зазвучал незнакомый женский голос, храбрость их дала трещину. Оба с визгом отбежали обратно к Гамалу.

– Кто вы? – воззвало неизвестное существо. – Зачем вы здесь? Где Стасик?

– Похоже, это та самая Света, про которую рассказывал человек Стас, – негромко заметил Зархад.

– Ответьте мне! – потребовал голос. – Что происходит? Я чувствую исходящую снаружи мощь. Но ее недостаточно. Я все еще не вижу выхода.

Гамал осторожно шагнул вперед, и сообщил:

– Мы друзья Стасика. Мы хотим освободить тебя. Обещаешь ли ты, что не тронешь нас, когда вырвешься на волю?

– Если вы друзья Стасика, то вам нечего бояться, – отозвалось существо.

– А обещаешь ли ты сокрушить врагов, что вторглись в нашу обитель? – спросил Гамал.

– Врагов? Каких врагов?

– Самых обычных – встрял в беседу Зархад. – Они нас убить хотят. Насмерть.

– И Стасика тоже, – добавил Грыбан. – Его сильнее прочих и с особой жестокостью.

– Стасика? – взревел голос с такой силой, что старый алхимик и гоблины в страхе отпрянули. – Они хотят убить моего Стасика? Скорее, освободите меня!

Гоблины вновь приблизились к двери, и, превозмогая жар, поставили бомбу так близко к ней, как только смогли. Затем Гамал вытащил из кармана своего балахона мешочек, и насыпал из него длинную дорожку серого порошка. Дорожка вела к бомбе.

– Как только подожгу, бегите отсюда со всех ног, – предупредил он гоблинов. – Не могу сказать наверняка, насколько сильным будет взрыв, но тряхнет знатно.

– Выпустите меня скорее! – гремел голос, исходящий, казалось, прямо из каменных стен. – Если со Стасиком что-то случится….

Гамал начал опускать факел, и в этот момент за его спиной резко прозвучал незнакомый голос:

– А ну всем стоять! Руки вверх!

Гамал замер, так и не донеся огонь до дорожки из горючего порошка. Гоблины медленно обернулись.

В двух шагах от них стоял незнакомый человек. В его руке был обнаженный меч. Человек этот не казался ни паладином, ни даже обычным рядовым героем, что, впрочем, ничего не значило. Выглядел он довольно крепким, и вполне мог оказаться воином, решившим зачем-то сменить доспехи на крестьянский наряд.

– Эй ты, старик, ну-ка отойди оттуда! – строго приказал Васек. – А вы, мутанты, назад! К стене!

Гоблины послушно попятились. Ребятами они были бывалыми, но все же не настолько, чтобы бросаться на меч с голыми руками. Гамал медленно отошел в сторону от просыпанной на полу дорожки из горючего порошка.

– Почему вы медлите? – прогремел голос заточенного в подземелье существа. – Мой Стасик в беде. Освободите меня скорее.

Васек вздрогнул. Он прекрасно видел, что в коротком коридоре больше никого нет. Откуда же исходит голос? Вероятно, из-за огромной железной двери, пылающей нестерпимым жаром.

Но не это заинтересовало Васька. Неведомое существо произнесло хорошо знакомое ему имя. Имя, столь нетипичное в этом мире, но столь распространенное на его, Васька, исторической родине. Стасик! О, знал он одного Стасика. Бессовестного душегуба и предателя, коварного злодея, погубившего стольких невинных людей. Васек ни на секунду не усомнился в том, что речь идет именно об этом Стасике.

– Где он? – потребовал ответа Васек. – Где Стасик? Где прячется этот жалкий трус?

– Так ты ищешь человека Стаса? – осторожно спросил Зархад. – Здесь его нет, сам видишь. Он ушел. Куда-то. Куда именно – нам не сказал.

– И чтоб ты знал, он нам совсем не друг, – добавил Грыбан.

Васек шагнул ближе к гоблинам, и направил на них острие клинка.

– Шутки решили со мною шутить? – процедил он сквозь зубы. – Не советую! Месть привела меня сюда. Гнусный Свиностас ответит за свои злодеяния. А вы, если станете укрывать его, разделите участь этого мерзавца. Живо отвечайте – где он?

– Тебе же сказали – не знаем мы, – проворчал Зархад.

– Значит, по-хорошему не хотите, – зло ухмыльнулся Васек. – Ничего, заговорите по-плохому. Воинам добра не пристало пытать пленников, но для вас сделают исключение. Паладины развяжут вам языки. А теперь руки за спину, и пошли вверх по ступеням. Старик, отдай мне факел.

Физиономию Гамала исказила гримаса мрачной решимости. Он презрительно покосился на Васька, и процедил сквозь зубы:

– Да пошел ты!

После чего бросил факел на пол, прямо на дорожку серого порошка. Тот тут же ярко вспыхнул, разбрызгивая в стороны снопы крошечных искорок. Огонь заскользил по нему в сторону котла.

В тот же миг Зархад бросился на Васька, поднырнул под меч, и с силой лягнул свинопаса ногой в колено. Васек взвыл и повалился на пол. Оружие выпало из его руки.

Мимо него с топотом и криками пробежали злодеи и скрылись на лестнице. Васек услышал, как старик подгонял зеленых мутантов, стращая тех верной смертью, если они не поторопятся.

Превозмогая боль, свинопас быстро поднялся на ноги, доковылял до дорожки из порошка, по которой огонь неумолимо подбирался к большому железному котлу, и ладонью провел поперек нее линию. Огонь добрался до оборванного края дорожки, ярко вспыхнул в последний раз, и потух.

Подняв с пола факел, Васек самодовольно усмехнулся. Ему попались отчаянные, но очень тупые злодеи. Будь они умнее, то добили бы его, прежде чем убежать.

– Освободи меня! – загремел женский голос. – Освободи скорее! Мой Стасик в беде!

– Крышка твоему Стасику! – злобно прорычал Васек. – Ничто его не спасет. Он уже покойник.

Васек подошел ближе к двери, намереваясь забрать котел с взрывчаткой, чтобы никто случайно не взорвал его и не высвободил неведомое создание, так сильно рвущееся помочь злодею Свиностасу. Он уже наклонился за ним, когда неведомая сила вдруг вцепилась в его тело невидимыми, но вполне осязаемыми когтями. Васек вскрикнул, попытался высвободиться из этой страшной хватки, но не сумел.

– Хочешь навредить моему Стасику? – услышал он льющийся из стен голос, полный жуткой злобы. – Этого ты хочешь?

Рука Васька, держащая факел, против его воли протянулась к котлу. Пальцы, один за другим, начали разжиматься. Он стиснул зубы, пытаясь преодолеть подчинившую его силу, но эта борьба была неравна. Железная дверь, полыхая, обжигала ему кожу. Чья-то жуткая, почти осязаемая ненависть, сдавила ему виски с такой безжалостной силой, что из глаз, ушей и носа Васька брызнула кровь.

Пальцы его безвольно разжались, и факел, вывернувшись из них, уткнулся горящим концом прямо в наполненный серым порошком горшок.

– Вашу ж мать! – помертвевшим голосом выплюнул Васек.

А затем грянул взрыв.

Глава 56

Никогда доселе Ильнур и Мортус не сходились в схватке один на один. Оба были наслышаны друг о друге, оба слыли великими мастерами меча. И оба частенько прикидывали, кто же из них двоих окажется сильнее, если судьба однажды столкнет их лицом к лицу на узенькой дорожке.

Час выяснить это пробил. Верховный паладин Форинга и лорд черного замка сошлись в жестоком бою, демонстрируя все свое мастерство и не сдерживая своих сил. Святой меч паладина и проклятый клинок черного рыцаря со свистом разрезали воздух и сталкивались с оглушительным грохотом, рассыпая вокруг снопы искр. Они бились уже долгое время, полностью поглощенные поединком, но ни один из них так и не сумел взять верх над соперником. Оба были одинаково хороши. Молодость Ильнура компенсировалась большим опытом Мортуса. Светлая магия паладина разбивалась об колдовство черного рыцаря.

Поединок опьянил их, заставив забыть обо всем. Оба получали от него странное удовольствие, наконец-то встретив достойного себя противника. Ни шум кипящей вокруг битвы, ни грохот творимых чародеями заклинаний, не могли отвлечь великих воинов от их смертельного танца. Но когда откуда-то снизу донесся страшный грохот, а земля под ними подпрыгнула, как живая, едва не сбив обоих с ног, Ильнур и Мортус словно очнулись, и временно прервали свой бой.

Из входа в крепостное строение с шумом вырвался клуб густой пыли. Спустя секунду, кашляя, чихая и сквернословя, оттуда выбежал седовласый старик с длинной бородой. За ним следовали два гоблина. Троица выскочила во двор, и, не замедляя шага, заспешила к крепостной стене.

Не успели Ильнур и Мортус удивиться этому появлению, как из пылевого облака показалась еще одна фигура, огромная, широкоплечая, бегущая вразвалочку. Ильнур, увидев ее, невольно содрогнулся, ибо на своем геройском веку повидал он всяческих чудовищ, но таких кошмарных тварей ему лицезреть не доводилось. То была помесь черного тролля с горным великаном, а усугублялось дело тем, что страшилище имело все признаки женского пола, и признаки эти ужасали. Огромные груди под кожаным фартуком колыхались на бегу, как два наполненных зерном мешка. Лицо существа ввергало в трепет и одним своим видом отшибало всю потенцию на годы вперед. Ильнур, пронаблюдав это кошмарное нечто, почувствовал пробежавший по спине холодок ужаса. Он бы предпочел сойтись в бою с тремя огнедышащими драконами, чем с этим, внушающим инстинктивный страх, существом.

На Мортуса вид Грыжи Антрекотовны не произвел никакого впечатления. К специфической внешности своей кухарки он давно привык и смирился с ней, хотя, когда увидел ее в первый раз в момент приема той на работу, сам едва не остался заикой. Удивило его иное – Грыжа бежала не порожняком, она тащила за своей широкой спиной огромный серый мешок. И в том мешке явно находилось что-то живое, о чем можно было догадаться по слабому шевелению внутри него.

Не успели Ильнур и Мортус проводить взглядом Грыжу, которая, не выпуская мешка, тоже побежала к крепостной стене, как оба расслышали набирающий силу монотонный гул. Земля затряслась мелкой дрожью, воздух завибрировал от пронзающих его волн неведомой, но темной и злой, силы. Ее ощутили все, и воины, и, особенно, маги. Лаура, уже готовая метнуть световые копья в обидчика своего Коленьки, застыла в изумлении, пораженная той неведомой мощью, которую она ощутила. Что-то приближалось к ним. Что-то шло сюда, поднимаясь из земных недр. Что-то страшное и чуждое этому миру.

И тут пелена ярости, помутившая ее разум, рассеялась. Лаура вспомнила обо всех предостережениях Эларии, и содрогнулась от ужаса. Только сейчас она осознала, что они наделали. Схлестнувшись с силами зла на руинах древней крепости, они совершили ровно то, что пытались предотвратить. Пустив в ход магию, они сами разрушили сдерживающий барьер. И теперь то, что сотни лет пребывало в заточении, обрело свободу.

Осознание произошедшей беды заставило Лауру на какое-то мгновение забыть даже о своем возлюбленном, что продолжал кататься по камням и пронзительно визжать. Забыла она и об его обидчике – странном существе, с головы до ног покрытом грязными бинтами. Впрочем, о последнем уже незачем было беспокоиться.

Стасик стоял на коленях, низко опустив голову, и покорно ждал своей участи. У него не осталось сил даже на то, чтобы ползти. Под его телом растеклась темная лужа крови, струящейся из многочисленных ран. И пусть он совсем не чувствовал боли, но зато прекрасно ощущал настойчивые прикосновения обжигающе-холодных пальцев подобравшейся к нему смерти. В этот миг, стоя на краю гибели, он жалел лишь о двух вещах: что не добил ненавистного Кольку, и что не доживет до выхода дополнения к своей любимой игре.

Ильнур и Мортус тоже почувствовали неладное. Что-то надвигалось на них. Что-то такое, на фоне чего их взаимная вражда в одночасье перестала иметь какое-либо значение. То же предчувствие грядущего ужаса охватило и всех остальных участников битвы. Они прекратили сражаться, и теперь испуганно озирались, ища источник новой опасности.

Ильнур первым заметил красный свет, пробивающийся сквозь затянувшую выход из здания пылевую завесу. Спустя секунду, на него обратил внимание и Мортус. Оба, как завороженные, следили за багровым сиянием, стремительно набирающим силу. Было похоже на то, что внутри крепостного строения разгорается пожар. Хотя гореть там, вроде как, было и нечему. Кроме нескольких предметов самодельной мебели и вороха тряпья все убранство старой твердыни состояло из совершенно негорючего камня.

– Что это там такое? – хрипло спросил Мортус у Ильнура. – Ваши проделки?

– Нет, – ответил верховный паладин.

– Но ты ведь знаешь, что это?

Ильнур с трудом протолкнул внутрь себя ставший в горле ком. Знать-то он не знал, но кое о чем догадывался. Судя по всему, они своими необдуманными действиями даровали свободу тому существу, о котором предупреждала их Элария.

– В подземелье этой крепости было заперто некое создание, – ответил Ильнур негромко. Кричать уже не имело смысла. Над руинами повисла тишина. Все, и герои добра, и воины зла, прислушивались к пугающему, набирающему силу, гулу, доносящемуся из глубины.

– Какое еще создание? – вздрогнул Мортус, тут же припомнивший своего покойного родителя, что строжайше запрещал приближаться к этим руинам. Да, папаша все знал. А если не знал точно, то о многом догадывался. Жаль только, что он так и не успел поведать об этом своему сыну.

– Некая сущность из иного мира, – произнес Ильнур. – Ее притащили сюда в далеком прошлом. Планировали использовать в качестве оружия, против вас, но что-то пошло не так, и ее заперли здесь.

Мортус злобно покосился на паладина.

– От вас, добряков, больше зла, чем от нас, злодеев! – выплюнул он. – Как вы вообще до такого додумались? Я понимаю – сжечь пару-тройку деревень, ну, допустим, город. Вырезать население, снасильничать баб, угнать скот и рабов. Наслать мор, в конце концов, или наложить проклятие. Обычное дело. Вполне приемлемые методы ведения войны. Но призвать из иного мира какого-то монстра с целью натравить его на своих стратегических противников… Ильнур, тебе должно быть стыдно! Даже я не решился бы на подобное безрассудство.

– Я тоже в этом не замешан! – отрезал верховный паладин. – Нечего меня стыдить. Чародеи древности совершили ошибку, а расхлебывать ее последствия придется нам.

– Нам? – удивился Мортус. – Каким еще нам? С каких это пор мы с тобой заодно?

– С недавних, – криво усмехнулся Ильнур. – То, что вырвалось на свободу, угрожает всему нашему миру. Кранг-дан в такой же опасности, как и Ангдэзия.

Мортус помолчал, затем покачал головой и ворчливо заметил:

– Если вопрос стоит подобным образом, то быть посему. Я помогу тебе отправить эту тварь в небытие. Но как только мы отправим ее туда, не жди от меня пощады. Мне нужна эта крепость, и я заполучу ее любой ценой.

– Как только разберемся с чудовищем, я к твоим услугам, – пообещал ему верховный паладин Форинга.

Когда Ильнур, повернувшись к своим героям, сообщил им, что тем предстоит временно сражаться в союзе с силами зла, среди паладинов и магов прокатился ропот недовольства. Таким же ропотом встретили черные рыцари и колдуны приказ Мортуса, повелевшего им встать плечом к плечу с заклятыми врагами.

И все же все подчинились приказам своих предводителей. Все, кроме Лауры. Та опустилась на крышу строения и присела на колени подле Кольки. С ее губ сорвались слова исцеляющих заклинаний, свет, струящийся из простертых ладоней, мягким потоком излился на содрогающееся от боли и рыданий тело возлюбленного. Стасик наблюдал за этим со стороны. Предсмертный хлад все больше охватывал его. Он не слышал нарастающего гула, не чувствовал, как мелкой дрожью сотрясается под ним постройка. Он умирал.

Багровое свечение усилилось. Из входа в здание вырвались языки пламени, а Ильнур и Мортус, хоть и стояли от него в дюжине шагов, даже сквозь доспехи ощутили накатывающий волнами жар. Их отряды, объединившись в единое войско, выстроились за спинами предводителей. Неуютно было паладинам стоять в строю бок о бок с черными рыцарями. Светлые маги с отвращением косились на злых колдунов, те отвечали им взаимностью. Но то, что приближалось к ним, пугало настолько, что заставляло временно забыть прежнюю распрю.

Огонь набрал силу, его длинные извивающиеся языки вырвались наружу огромным живым бутоном. Пламя жадно лизало древние каменные стены и растекалось по засыпанному щебнем двору. Герои добра и зла невольно попятились от накатившей волны жара. А затем увидели в проломе стены размытый контур человеческой фигуры. Что-то шло на них прямо сквозь огонь.

– Приготовились! – скомандовал Ильнур, поднимая меч.

Объятая огнем фигура ступила во двор. Существо почти невозможно было разглядеть – вокруг него бешеным вихрем кружилось пламя.

– Бей заразу! – взревел Мортус. – Всем, что есть!

Светлые маги и темные колдуны ударили залпом. Воздух сотрясся от пронзивших его заклинаний, а в следующее мгновение огонь вспыхнул сильнее, и над руинами старой крепости до самых небес поднялся столб алого света. Ильнур вскинул меч и выкрикнул заклинание. С его ослепительно засиявшего клинка сорвался белый луч, и ударил прямо в центр огненного ада. Мортус взмахнул мечом, и в пучину бушующего пламени вонзилась зеленая молния. Маги продолжали обстрел, не снижая его интенсивности, паладины и черные рыцари поддерживали их. Языки огня, как живые щупальца, извивались под градом ударом. Рев пламени то затихал, то вдруг становился громче. В нем как будто слышалась человеческая речь.

– Еще! – закричал Ильнур, повторно выпуская в неведомую тварь световой луч. – Еще немного!

Мортус воздел над собой черный меч и заговорил медленно, распевно. Страшные слова падали одно за другим, складываясь в жуткую формулу. Воздух вокруг него завибрировал, Мортус вскрикнул, и резко взмахнул мечом. Огромный сгусток тьмы сорвался с клинка и ударил в центр бушующего пламени, разметав огонь и заметно снизив его интенсивность. Теперь все смогли разглядеть того, кто скрывался в нем.

Перед ними предстало некое существо, похожее на обугленного до черноты человека. Черную кожу покрывала сетка трещин, сквозь которые наружу вырывался алый жар. Вместо волос над головой существа колебался огромный огненный факел. Таким же огнем горели и глаза чудовища.

В этот миг два световых копья обрушились на монстра с небес, взметнув над землей тучу пыли и щебня. Лаура, забытая всеми, подлечила раненого Кольку, и поспешила вступить в бой. Огонь, прежде окутывавший существо плотной пеленой, почти погас. Ильнур разглядел монстра, копошащегося на земле. Световые копья сбили его с ног.

– Пора! – сказал он, обращаясь к Мортусу. – Добьем эту тварь.

Владетель черного замка согласно кивнул головой.

Паладины и черные рыцари дружно пошли в атаку. Они набегали на противника широким полукольцом. Пыль, к тому времени, заметно рассеялась. В центре круга черной оплавленной земли тяжело поднималась на ноги жуткая тварь. Здесь, вблизи, Ильнур с оторопью понял, что это женщина. По крайней мере, у нее была женская фигура со всеми полагающимися атрибутами. Впрочем, верховного паладина это не смутило. Он знал, что чудовища бывают всех полов. Да разве он сам не так давно не наблюдал какую-то кошмарную бабу неведомого вида, то ли самку тролля, то ли просто жуткую страхолюдину? На ее ужасающем фоне даже этот огненный демон уже не казался таким страшным.