Текст книги "Путь Арсения"

Автор книги: Сергей Сиротинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Чонгяр

Побывав в Чаплинке, в расположении 51-й дивизии, Фрунзе примчался сперва во Владимировку, а потом в Строгановку. С бледным лицом, глубоко, как у тяжело больного, запавшими глазами, он выслушал донесение командира, руководившего переправой через Сиваш:

– Западный ветер сменился восточным. Вода в Сиваше быстро прибывает!

Страшная весть! Части, успевшие переправиться на Литовский полуостров, оказались отрезанньши. Это грозило им гибелью и в то же время означало провал оперативного плана разгрома Врангеля. Необходимы были какие-то невероятно быстрые, героические меры. Фрунзе нашел их. По его приказу все население ближних деревень вместе с войсками, стоявшими в резерве, начали сооружать легкую дамбу, чтобы задержать хлынувшую из Генического залива азовскую воду. 7-я кавалерийская дивизия быстрым маршем мчалась по Сивашу к Литовскому полуострову. Связавшись по телефону со штабом 51-й дивизии, Фрунзе сказал:

– Вода в Сиваше быстро прибывает. Пятнадцатая и пятьдесят вторая дивизии могут быть отрезаны. Штурмовым ударом захватите вал. Или я вас увижу на валу, или не увижу никогда.

Телефонный провод, проложенный по дну Сиваша от Строгановки до Литовского полуострова, разъело соленой водой *. Он перестал действовать. Но появились сотни доб-ровольцев-бойцов. Они вытянулись огромной цепочкой через весь Сиваш и, стоя в ледяной воде, держали на руках провод. Вокруг рвались снаряды. Раненые захлебывались горькой соленой водой Сиваша, тонули, но место павших занимали другие бойцы. Провод продолжал действовать безотказно.

С Литовского полуострова сообщали:

– К противнику подходят крупные подкрепления. Ожесточенные бои продолжаются. Шлите патроны, хлеб, артиллерию. Уровень воды у берега повышается.

Выйдя из штабной избы, ФрунЗе прошел к берегу и следил за маршем через Сиваш новых частей, идущих на Литовский полуостров. Быстрое исполнение отданных приказов успокаивало его. Это были часы величайшего кризиса, и Михаил Васильевич, подавляя глубокое волнение, продолжал руководить развернувшимися боями. Сейчас враг уже начал метаться от Перекопа к Литовскому полуострову. Это облегчало штурм Турецкого вала.

Есть еще Чонгар. Отдав необходимые приказания, Фрунзе 9 ноября отправился к Чонгару. В пути он несколько раз переговаривался с Чаплинкой, Строга-новкой, ¹⁴14
   ^{Серебряная монета, опущенная в Сиваш, чернеет через одну минуту.}


[Закрыть]

Владимировкой. В последний раз, когда говорил по прямому проводу со штабом 51-й дивизии, Фрунзе услышал:

– Приказ ваш выполнен. Турецкий вал захвачен героическим штурмом частей пятьдесят первой дивизии. Противник отступает к Юшуньским позициям...

Фрунзе побледнел, но тут же почувствовал, как бурно к лицу прилила кровь. Ему не хватало воздуха. Он распахнул тужурку и расстегнул ворот гимнастерки.

– Турецкий вал взят! – сказал он окружающим, и на лице его показалась улыбка. – Белый Верден сокрушен!..

30-я пехотная и 6-я кавалерийская дивизии прорвались к Чонгарскому полуострову. Но противник, отступая в полосу своих мощных укреплений, взорвал железнодорожный и деревянный мосты, соединявшие материк с Крымом. Узкая дамба, по которой тянулся железнодорожный мост, была открыта огню неприятеля. Дальнобойные орудия Врангеля пристреляли здесь каждый метр. Мосты горели, и использовать их для переброски войск не представлялось возможным. Из Генического пролива подошли военные корабли белых и подвергли весь район, занятый красными войсками, ураганной бомбардировке.

Чонгарские укрепления считались такими же неприступными, как Турецкий вал и Литовский полуостров. Под защитой старого вала они имели пять линий окопов с густыми рядами проволочных заграждений перед каждой линией. Сложная система блиндажей, укрытий, лисьих нор, траншей и ходов сообщения окружала Чонгарский вал. Стоявший поблизости военный флот Врангеля не только защищал Чонгар со стороны Генического пролива, но и помогал белым отражать атаки красных войск со стороны Сиваша.

Пять суток без перерыва, день и ночь, шла напряженная подготовка к штурму Чонгарских укреплений. Удачный прорыв этих укреплений открыл бы путь в глубокий тыл противника.

По приказу Фрунзе спешно, под смертельным огнем строился пешеходный мост с северного берега к самым белым позициям. Быстро вязался огромный «бронированный» плот, обложенный по бортам мешками с песком. Из Геническа доставили несколько десятков лодок. Все возможные для переправы средства были разысканы и пущены в дело.

Врангелевские батареи вели непрерывный огонь по саперным командам. Только подтянут к пешеходному мосту бревна, сколотят их, как вражеский снаряд разрушит всю работу. Ио опять разносится стук топоров и визг пил. Герои-саперы работают молча, сосредоточенно Они дорожат каждой минутой. Мост обстреливают пулеметы противника, но работу никто не прекращает. Только ранение, только смерть выводят саперов из строя.

Но вот начали действовать и орудия 30-й дивизии. Красные артиллеристы вступили в поединок с врангелевской артиллерией. 35 пушек дивизии своим огнем прикрыли саперов от пулеметов противника. Работа пошла быстрее.

Командующий фронтом прибыл внезапно и, не заходя в штаб, ознакомился с ходом работ. Ободряя бойцов, он следил за командирами. Когда те подошли к нему поближе, он, улыбаясь, сказал:

– Товарищи, поздравляю вас с изумительной победой. Пятьдесят первая дивизия штурмом овладела валом и гонит противника к Юшуню!

Громкие, радостные крики «ура» потрясли воздух.

«Турецкий вал взят!» – эта весть молнией облетела все полки, эскадроны, роты. Бойцы и командиры возбужденно требовали немедленного штурма Чонгара.

– Me ждать ведь, когда пятьдесят первая дивизия пришлет за нами лодки!

– Ну, теперь пора. Начинайте действовать! – приказал Фрунзе.

Штурм начался. По скользкому мостику, на плоту и на лодках двинулись вперед бойцы 30-й дивизии. Фрунзе лично отдал все приказания, руководил переброской войск. Бешеный встречный огонь не остановил могучего напора. Красные войска, сокрушая проволочные заграждения, прорвались в полосу укреплений. Начался жестокий бой у Чонгарской переправы.

Отчаянно, насмерть, бились отборные части белогвардейцев. Но уже дрогнули, побежали из окопов офицеры. Яростно атакуют дрогнувшего врага эскадроны 6-й кавалерийской... Белые солдаты, бросая оружие, молят о пощаде, сдаются в плен. Красные конники, миновав полосу укреплений, ведут бой в глубине Чонгарского полуострова...

В штабной избе, у телефонных аппаратов, – Фрунзе. Он голоден, измучен многими бессонными ночами. Выслушивая донесения, он быстро отдает новые приказания, пишет комдивам и командирам полков записки с точными и ясными директивами...

Последние и упорные бои за Юшунь. Врангель бросает на позиции все свои лучшие дивизии – марковскую, корниловскую, дроздовскую, конницу генерала Барбовича. Но спасти от окончательного разгрома свою армию он уже не мог. В 12 часов дня 11 ноября пали Юшуньские укрепления. В тот же день и час Первая Конная прорвалась вглубь Крыма, доканчивая разгром отступающей в паническом страхе белой армии. 15 ноября 51-я дивизия вступила в Севастополь. Врангель бежал на французском эсминце в Константинополь. Михаил Васильевич передал радиограмму В. И. Ленину:

«Сегодня наши части вступили в Севастополь. Мощными ударами красных полков раздавлена окончательно южнорусская контрреволюция».

На другой день, 16 ноября 1920 года, со станции Джан-кой в Москву, в Кремль, к Ленину, понеслась последняя телеграмма с Южного фронта:

«Сегодня нашей конницей занята Керчь. Южный фронт ликвидирован.

Командюжфронта Фрунзе».

О тех временах народ сложил песню:

Белая армия, черный барон Снова готовят нам царский трон.

Но от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней.

В Ялте, на берегу моря, стоял Фрунзе и, чуть прищурив глаза, смотрел вдаль на открывшуюся перед ним голубую ширь. Неожиданно послышался конский топот. Прискакал командир из штаба фронта.

– Михаил Васильевич, вам телеграмма...

«Постановлением правительства, – читал Фрунзе, – вы награждаетесь почетным революционным оружием...»

Оторвав взгляд от телеграммы, Фрунзе снова посмотрел на блестящую, сверкающую солнечной позолотой безбрежную морскую даль. Краска набежала на его лицо, и мягкая улыбка шевельнула сухие губы. Он подошел к большому камню, сел на него и, подперев рукой подбородок, погрузился в думы...

С большой тревогой следил Владимир Ильич за положением дел на Южном фронте. Часами он стоял у карты и изучал проходы в Крым. Он советовался с учеными, военными специалистами, собирал сведения о Гнилом море (Сиваше), о Перекопе. Несмотря на болезнь, Владимир Ильич продолжал следить за военными операциями, требовал, чтобы ему читали все сводки и телеграммы, прибывающие с Южного фронта. В один из таких дней Владимира Ильича посетила известная немецкая революционерка Клара Цеткин. Они беседовали о сражении на Перекопе. В 1924 году, после смерти Владимира Ильича, Клара Цеткин опубликовала эту беседу. Она писала:

«Мы используем мир с Польшей, – говорил взволнованно Владимир Ильич Ленин, – для того, чтобы обрушиться со всей силой на Врангеля и нанести ему такой сокрушительный удар, который заставит его навсегда оставить нас в покое... Но самое главное было то: могли ли мы без самой крайней нужды обречь русский народ на ужасы и страдания еще одной зимней кампании?.. Нет, мысль об ужасах зимней кампании была для меня невыносима...»

Владимир Ильич в беседе с Кларой Цеткин сказал, что заказаны десять тысяч кожаных костюмов для красноармейцев. Но до того, как эти костюмы были готовы, героические защитники Советской России штурмом овладели Перекопом. Это был беспримерный военный подвиг, совершенный Красной Армией.

7. КОНЕЦ МАХНОВЩИНЫ

Радостно взволнованный, возвращался из Москвы Фрунзе с X съезда партии. Он ощущал небывалый подъем сил, забыл о своей застарелой болезни – наследстве царской каторги. Работать, работать, работать! И какой неожиданностью было для него, когда после серьезной беседы с Михаилом Васильевичем Владимир Ильич, внимательно оглядев Фрунзе, вдруг сказал:

– Вам необходимо хорошенько отдохнуть, подлечиться. Вы совсем больны.

Фрунзе растерялся и> даже обиделся. Сейчас, в такое время, отдыхать! Он сказал, что чувствует себя отлично и вообще здоровяк! Фрунзе при этом так уморительно, по-детски надул щеки, что Ленин расхохотался. Это был хороший признак.

– После ваших слов на съезде, Владимир Ильич, о борьбе с мелкобуржуазной контрреволюцией, вы не должны меня задерживать. Ведь я командующий вооруженными силами Украины и Крыма, а на Украине до сих пор не ликвидирована махновщина. Я обязан это сделать. Как член Цека я настаиваю на этом.

Выступая на съезде партии, В. И. Ленин сказал о борьбе с мелкобуржуазной анархической стихией: «Эта мелкобуржуазная контрреволюция, несомненно, более опасна, чем Деникин, Юденич и Колчак вместе взятые, потому что мы имеем дело со страной, где пролетариат составляет меньшинство, мы имеем дело со страной, в которой разорение обнаружилось на крестьянской собственности, а кроме того, мы имеем еще такую вещь, как демобилизация армии, давшая повстанческий элемент в невероятном количестве» ¹⁵15
   ^{В. И. Ленин, Сочинения, изд. 4-е, т. 32, стр. 160.}


[Закрыть]^.

На прощание, крепко пожимая руку Фрунзе, Владимир Ильич напомнил ему о необходимости скорейшей ликвидации Махно.

– Это будет трудная, необычная война, – сказал Владимир Ильич. – Но с Махно надо покончить. Желаю вам успеха!

Фрунзе понимал трудность борьбы с махновщиной. Он сравнивал махновцев с туркестанскими басмачами. Внешне действия тех и других казались схожими. И махновцы и басмачи нападали неожиданно, уходя от столкновения с крупными частями; и те и другие обладали высокой подвижностью. За день махновцы, уходя от преследования, проделывали путь в 100—120 километров, а иногда и все полтораста. Махновцы были лучшими боевиками, более изворотливыми и решительными, чем басмачи. Организация махновцев была совершенней. Буржуазные польские и французские газеты злорадствовали: появилась, мол, наконец, та сила, которая новыми методами войны подточит Советскую власть!

Обычная тактика – действовать крупными силами – в борьбе с Махно оказалась непригодной. Фрунзе пришел к вызоду: бороться с Махно методами самого Махно! Против небольших, подвижных отрядов махновцев действовать такими же небольшими, подвижными отрядами.

И Фрунзе создал «Летучий корпус», в состав которого вошло несколько десятков отрядов. Началась планомерная и упорная «малая война».

После первых же стычек Махно почувствовал твердую руку Фрунзе. Банды махновцев начали метаться из одного района в другой. Отдельные отряды Махно засылал в отдаленные районы, чтобы неожиданным появлением их спутать планы красного командования и оттянуть отряды «Летучего корпуса» от основных районов, занятых махновцами. Но провести Фрунзе было нелегко. Он спокойно стягивал кольцо вокруг «вольного отечества анархии», как Махно называл район, где находились его главные силы. Не всегда и не во всех случаях план Фрунзе осуществлялся точно и безошибочно. Бывали у красных командиров отдельные промахи. Махно пользовался ими исключительно ловко и ускользал от преследования. В ответ на это Фрунзе усилил разведку.

– Разведка сейчас – самое сильное оружие против Махно, – говорил Фрунзе командирам. – Окружите его своими разведчиками, и вы всегда будете знать, где он и что он делает.

Однажды Михаилу Васильевичу доложили, что банды Махно, отступая, прорываются к Полтаве. Фрунзе решил лично выехать в Полтавский район и принять на себя руководство боевыми операциями. Прибыв на станцию Решетиловку, он с группой ординарцев направился верхом к соседнему селу, куда должен был подойти отряд «Летучего корпуса». Наступал вечер. Вдали, на дороге, показалась воинская часть. Фрунзе пришпорил коня и поскакал вперед. В сумерках трудно было разглядеть приближавшийся отряд. Михаил Васильевич придержал коня и крикнул:

– Командир, выезжайте вперед и доложите!

Отряд остановился. На приказание Фрунзе никто не

ответил. Видно было, как в отряде съезжаются всадники н что-то обсуждают. Это становилось подозрительно. Фрунзе собирался повернуть коня, когда один из его ординарцев вырвался вперед, подскакал к неизвестному отряду и требовательно крикнул:

– Командующий вооруженными силами Украины, тозарищ Фрунзе, приказа...

Не успев договорить последнее слово, он упал, сраженный пулей. Встреченная часть оказалась бандой махновцев. Раздались выстрелы. Михаил Васильевич приказал своим спутникам мчаться в разные стороны, а сам, пришпорив коня, резко свернул с дороги в поле. Вдруг конь под Фрунзе осекся, присел на задние ноги. Михаил Васильевич быстро снял с плеча карабин и метким выстрелом уложил одного преследователя. Пользуясь заминкой, Фрунзе соскочил с коня и открыл частый огонь по махновцам. Еще два бандита свалились с лошадей. Но преследователей было слишком много, они начали окружать Фрунзе. Он попробовал поднять коня. Тот быстро вскочил, – рана оказалась легкой. Михаил Васильевич поскакал дальше.

То, что Фрунзе оказался вновь на коне, смутило махновцев. Они остановились и открыли стрельбу. Пули свистели вокруг, но только одна задела Михаила Васильевича, ранив в бок навылет. Верный конь вынес Фрунзе к узенькой речке. Махновцы, потеряв Михаила Васильевича из виду, прекратили погоню. Фрунзе наклонился к воде и стал промькзать рану. Ветерок донес с другого берега лязг винтовочного затвора. Михаил Васильевич' поднял голову и увидел дуло винтовки, направленное на него. Вглядевшись в стрелка, Фрунзе заметил на нем гимнастерку и какой-то красный значок на груди.

– Это я, Фрунзе! – крикнул он.

Михаил Васильевич угадал. Боец на берегу оказался находившимся в дозоре красноармейцем.

«Об этом случае,—как вспоминал потом В. В. Куйбышев, – стало известно в Политбюро. С одной стороны, Фрунзе проявил величайшую отвагу, решительность, находчивость. С другой стороны, он не должен был, как командующий войсками, сам ходить на разведку. Все это было соответствующим образом отмечено».

28 июня 1921 года в районе Недригайлов – Ромны бандам Махно был нанесен первый сильный удар. Однако махновцам удалось, смяв небольшую пехотную часть, вырваться на тачанках из окружения. Через два дня, 30 июня, в районе села Хорунжевка части «Летучего корпуса» настигли махновцев и окружили их. На этот раз махновцы уйти не смогли. Красная Армия разгромила и уничтожила банды. Самому Махно, с небольшой группой своих приближенных, едва удалось спастись. Он бежал на Северный Кавказ. Через некоторое время он вернулся обратно на Украину, но создать вновь контрреволюционные банды уже не сумел. 28 августа он переправился через Днестр и бежал в Румынию. Так бесславно закончился путь кровавой махновщины, причинившей много зла и бед трудящимся Советской Украины.

За ликвидацию махновских банд и истребление махновщины правительство наградило М. В. Фрунзе вторым орденом Красного Знамени.

8. ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ ПОСОЛ

Окончилась гражданская война, наступала эпоха восстановления. Началась великая борьба с голодом и разрухой. Задымили вновь трубы заводов и фабрик, заработали шахты, открывались школы и музеи. Решение X съезда партии о замене продразверстки продналогом создало благоприятные условия для развития сельского хозяйства. Правильная политика партии в отношении крестьянства ликвидировала тяжелые последствия махновщины и антоновщины. Никаких фронтов больше не было, кроме одного – трудового. Залечивая раны, нанесенные стране белогвардейской контрреволюцией и иностранными интервентами, люди мечтали о том, чтобы превратить Советскую республику в могучую и счастливую страну мира.

Теперь, казалось, Фрунзе сможет отдохнуть, по-настоящему лечиться. Он и сам чувствовал необходимость в отдыхе и строил планы: один месяц заняться лечением, другой – провести где-нибудь в лесной или горной глуши, поохотиться. Мечтая об этом, Михаил Васильевич вытаскивал из чехла охотничье ружье, любовно обтирал его, смазывал. Он мог часами заниматься этим делом отдыхая.

Болела нога, чувствовались боли в боку, внезапно валили его на постель острые приступы застарелой желудочной болезни. Но больше одного дня Михаил Васильевич не мог вылежать. Он пил соду и приговаривал:

– Я ей, соде этой, очень верю. Она помогает мне.

И действительно, после приема соды он чувствовал себя лучше. Боли утихали. Тогда он шел к Татьяне, своей двухлетней дочурке, и играл с ней. То ходил по комнате, нахмурив брови, громко стуча каблуками по

полу, то напевал ей веселые песенки, строил из кубиков «дворцы».

Он вообще любил детей. Когда пионеры приглашали его приехать в гости к ним в лагерь, Михаил Васильевич никогда не отказывался. Но пионеры хитры. Им хотелось видеть Фрунзе таким, каким он жил в их воображении – героем, знаменитым полководцем. Хорошо пригнанный, но простой военный костюм Михаила Васильевича, должно быть, не вязался с их представлением о Фрунзе. Однажды один из пионеров-делегатов, красный от смущения, робко выразил чаяния ребят:

– Товарищ командующий, мы приготовили для вас пионерский парад и просим приехать в полной военной форме.

Фрунзе понял, чего ждут ребята. Он приехал в лагерь, точно на торжественный парад воинских частей, с орденами и оружием. После обхода рядов построившихся пионеров и приветствий ребята обступили его. Михаилу Васильевичу пришлось снять с себя золотую шашку – дар Советского правительства за разгром Врангеля. Она пошла по детским рукам. Ребята восхищались, читая надпись:

«Народному герою – Михаилу Васильевичу Фрунзе».

На другой стороне ножен напаян орден Красного Знамени, а на голове эфеса красовался портрет Карла Маркса.

Когда шашка, бережно передаваемая из рук в руки, вернулась к Фрунзе, он извлек ее из ножен и взмахнул в воздухе. Золотой молнией сверкнула она перед изумленными ребятами.

Поздней осенью 1921 года Михаил Васильевич был назначен председателем чрезвычайной советской делегации для ведения дипломатических переговоров с Турцией. В Турции с большим удовлетворением отметили назначение Фрунзе. Турецкие газеты особо подчеркивали, что для ведения дипломатических переговоров Советское правительство уполномочило известного полководца и крупного партийного и государственного деятеля. В ноябре Михаил Васильевич во главе делегации выехал в Анкару.

В то время между Турцией и Грецией велась война. Константинополь был захвачен английскими и француз-

М. В. Фрунзе – посол в Турции

сними войсками. В тяжелых условиях турецкий народ вел борьбу за свою национальную независимость. Приезд М. В. Фрунзе – представителя Советской России – произвел исключительное впечатление. Тысячные толпы встречали его на пути от границы до новой турецкой столицы Анкары.

Знание киргизского языка, имеющего некоторое сходство с турецким, помогло М. В. Фрунзе установить личный контакт с солдатами, крестьянами, государственными и военными деятелями Турции.

М. В. Фрунзе – чрезвычайный посол в Турции

М. В. Фрунзе был подлинным чрезвычайным послом Советской страны, обаятельный, приветливый, близкий народу. Мустафа Кемаль-паша, глава турецкого правительства, вынужден был по достоинству оценить огромное значение Фрунзе и его миссии в Турции. Они часто встречались и подолгу беседовали. Кемаль говорил о дружбе с Советской Россией. Это полностью соответствовало поручению, которое имел Фрунзе от своего правительства. Михаилом Васильевичем был подписан договор о дружбе между Советским государством и Турецкой республикой. Помощь, оказанная турецком!у народу Советской Россией, сыграла большую роль в его борьбе с интервентами за национальную независимость.

«С удовольствием, – говорил Кемаль на заседании Великого национального собрания, – я напоминаю вам о тех впечатлениях и воспоминаниях, которые оставил своим дружеским к нам отношением Фрунзе, этот неоценимый воин, приехавший к нам в Ангору для заключения договора...»

В своем кабинете Кемаль повесил большой портрет Фрунзе ¹⁶16
   ^{Кемаль-паша – первый президент Турецкой буржуазной республики.}


[Закрыть]^.

Выполнив свою миссию, Михаил Васильевич выехал из Анкары верхом на великолепном арабском скакуне. На всем пути его восторженно встречали и провожали огромные толпы населения.