Текст книги "Путь Арсения"

Автор книги: Сергей Сиротинский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Это достигалось столетиями, а может, и тысячелетиями, – сказал Листратов. – А у пас времени в обрез. Нам надо скорее да скорее.

– Что памятники искусства и техники в старину создавались медленно, столетиями – это неправда, – сказал Фрунзе. – Строили быстро, особенно если учесть состояние тогдашней техники. Бывает, что кое-кто у нас пренебрежительно относится к истории, а напрасно. История – лучший учитель, в особенности для нас, большевиков. Бывает, что мы решаем практические задачи, хотя бы в строительстве, наново, не замечая, что задачи эти были уже осуществлены и осуществлены неплохо. Зная историю, мы могли бы повторить опыт в современных условиях– и лучше и быстрее.

– Время-то, Михаил Васильевич, какое—война! Я начну ее, историю, изучать, а тут меня поленом да по шее, – засмеялся Листратов.

– Ну, уж и по шее, да еще поленом, – рассмеялся Новицкий.

– Конечно, лучше бы историю изучать в школе, – продолжал Фрунзе. – Вот сегодня мы осматривали мечети Шах-и-Зинда, Регистан, знаменитые мавзолеи, построенные по приказу Тамерлана. А что'мы знали о Тамерлане в школе? Самое большее – что он, как Аттила и Чингис-хан, был «бичом божиим», в своих завоевательных походах обратил полмира в кладбище. Знаем еще, что он был хромой.

Михаил Васильевич, как всегда, говорил ровно, не повышая голоса. Он любил историю и, рассказывая, увлекался тем, что говорил.

– Конечно, Тамерлан, как и Чингис-хан, деспот, жестокий деспот. Жестокий и кровожадный, но талантливый полководец. В своих завоевательных походах много зла причинил он и нашим предкам. Он совершил тридцать пять походов. Начав с покорения Персии, он вторгся в Грузию; в ко*нце четырнадцатого века, через тринадцать лет после Куликовской битвы, напал на Русь, дошел до Ельца. Это был путь крови, огня и разрушения. Он завоевал Индию, Малую Азию...

– В те времена легче было воевать, – сказал новый штабной работник Семенов. – Низкий уровень духовной и материальной культуры сказывался и на войнах. Собственно, о военной культуре тогда не могло быть и речи.

– Не совсем так,– улыбнулся Фрунзе. – Такие суждения, как ваше, товарищ Семенов, очень поверхностны. Они говорят о незнании исторических фактов. А о чем говорят факты? Мог ли народ – отсталый, не обладающий культурными навыками, опытом – создать такие шедевры искусства, как Регистан, мечеть Шах-и-Зинда, такие технические сооружения, как крепости или замечательные ирригационные каналы? А что касается военного дела, достаточно вспомнить систему организации войск еще у Александра Македонского, его знаменитые фаланги! С военной точки зрения их армии были передовыми армиями своего времени. Они отличались железной дисциплиной, владели более действенным и удобным оружием, совершенной системой снабжения; и Чингисхан и Тамерлан прекрасно владели искусством стратегии и тактики. Вот, к примеру, боевые построения войск, существовавшие во всех европейских армиях чуть ли не до последнего времени, в основе своей повторяли боевые порядки, созданные Тамерланом. Известно, что еще Наполеон перед своей экспедицией в Египет тщательно изучал историю походов Александра Македонского, Чингисхана и Тамерлана. А какую огромную роль сыграли в военном искусстве введенные монголами крупные соединения легкой конницы! И нам, товарищи, тоже не мешает знать военную историю.

Наступила пауза. Новицкий теребил свои усы, Семенов тоже молчал.

Подождав, Фрунзе заговорил снова:

– Небезинтересно вспомнить, как оценивал свои походы сам Тамерлан. Существует рассказ о беседе его со знаменитым персидским поэтом Хафизом. Узнав, что Хафиз находится среди пленных персов, Тамерлан велел привести его к себе. Поэт, грязный, оборванный, предстал перед «железным хромцом». Все думали, что Тамерлан осыпет Хафиза милостями. Но неожиданно хан начал гневно упрекать поэта за стихотворение, в котором Хафиз, обращаясь к возлюбленной, писал: «За родимое пятнышко на твоей щеке я отдам Бухару и Самарканд».

– Я, – воскликнул Тимур, – покорил своим мечом величайшие царства мира, чтобы умножить богатства и блеск Бухары и Самарканда, а ты швыряешь их из-за родимого пятнышка на щеке твоей возлюбленной!

– Великий хан, – ответил скорбно Хафиз, – не гневайся на меня! Я тяжко пострадал из-за такой моей щедрости и впал в бедность. Посмотри на мое платье...

Все засмеялись. Фрунзе поднялся из-за стола, подошел к открытому окну и остановился около сидевшего тут Семенова.

– Так что, товарищ Семенов, – заключил эту необычную беседу Михаил Васильевич, – историю знать надо. Как ни чужды нам цели захватнических походов древних полководцев, но отбрасывать их опыт, их стратегию и тактику боя нельзя. Есть чему поучиться и у старых русских полководцев, наших предков. Александр Невский разбил лучшие европейские войска своего времени – шведов и немецких рыцарей, Дмитрий Донской разбил Мамая. Их сражения заслуживают того, чтобы о них помнили. А в заключение скажу: мы все плохо знаем историю, поэтому и недооцениваем ее.

Штурм Бухары

К половине 1920 года был ликвидирован Закаспийский фронт – основная база белогвардейцев и интервентов в Туркестане. В феврале народное восстание в Хиве свергло власть хивинского хана; весной и летом 1920 года поднялось против эмира население Бухарского ханства. Вспыхнул ряд восстаний. Войска эмира свирепо расправлялись с восставшими.

Опираясь на английскую помощь, эмир готовился выступить против Советской власти в Туркестане. В городе Старая Бухара скопилось много белогвардейцев, они обучали армию эмира. Английские империалисты снабжали ее оружием.

– Видит Аллах, во всех бедах наших виновны красные советы, – говорили декханам агенты эмира.

В середине августа четвертый съезд Бухарской коммунистической партии обратился к М. В. Фрунзе и В. В. Куйбышеву, руководителям Туркестанской комиссии ВЦИК, с просьбой оказать поддержку бухарскому народу в его борьбе за свободу и независимость. Неожиданно в самой комиссии раздались «предостерегающие» голоса:

– У эмира сорокатысячная, сильная армия, английские и афганские офицеры, а части Красной Армии, находящиеся в Туркестане, по численности не достигают и четверти этой армии. Надо занять позицию невмешательства, не раздражать эмира и англичан.

Фрунзе и Куйбышев внимательно слушали длинные речи «осторожных». Наконец, слово взял Михаил Васильевич.

– Занять позицию нейтралитета – это значит позволить эмиру удушить революцию бухарского народа. Вслед за этим эмир и иностранные интервенты обрушатся на Советский Туркестан. Начнется долгая и изнурительная война. Наш долг – немедленно идти на помощь восставшим, не дать армии эмира вторгнуться в пределы Советского Туркестана...

С горячей речью в защиту позиции Фрунзе выступил Куйбышев. «Осторожничавшие» противники их, разоблаченные впоследствии как предатели и иностранные шпионы, злорадствовали, предсказывали Фрунзе неизбежное поражение. Один из них крикнул:

– Вы будете отвечать за гибель Советской власти в Туркестане!

– Едва ли мне придется нести ответственность за помощь бухарскому народу в его освободительной борьбе,– твердо ответил Фрунзе. – Мы должны действовать как революционеры и большевики.

Но положение складывалось действительно неблагоприятно. В городе Старая Бухара эмир сосредоточил армию в 17 тысяч конных и пеших солдат, великолепно вооруженных англичанами. В ближних к Бухаре районах находились крупные отряды эмирских военачальников – беков. Эти отряды насчитывали более 27 тысяч штыков и сабель.

М. В. Фрунзе мог выставить против этой армии всего около 10 тысяч штыков и сабель. Вообще боеспособных войск в его распоряжении было недостаточно; вместо 37 тысяч бойцов пехоты, положенных по штатам фронта, налицо было лишь 11 тысяч 614 человек. Вместо 7200 бойцов конницы – только 5384. Одновременно на других участках фронта Фрунзе должен был сдерживать натиск басмаческих отрядов, охранять линию железной дороги и советские города на всем пространстве от Ташкента до Красноводска.

В эти дни Фрунзе и Куйбышев не выходили из штаба. Они изучали район военных действий, проверяли и наносили на карты маршруты красных войск. Разрабатывая план Бухарской операции, Фрунзе задумал ее как охватывающий короткий и стремительный удар. Наступление и разгром войск эмира намечалось осуществить четырьмя группами: с запада – Чарджуйской, с юга – Каганской, с северо-востока – Катта-Курганской и специальной группы, действующей от Самарканда. Идея операции заключалась в стремительном движении войск с заключи-• тельным штурмовым ударом по Бухаре. План операции предусматривал также недопущение помощи эмиру из-за границы. Эта задача возлагалась на Аму-Дарьинскую флотилию, гарнизоны городов Керки и Термеза и расположенные вдоль границы части 1-й армии.

26 августа Фрунзе отдал приказ начать военные действия. Красная Армия встретила на» своем пути неслыханно трудные преграды. Войска шли пустынными и безводными районами по раскаленным пескам. По приказу эмира был закрыт главный водный распределительный канал. Вода в арыках исчезла. Бойцы страдали от жары и от жажды. 27 августа бухарский революционный отряд занял город Чарджуй. Войска эмира отступали. Опираясь на численный перевес своей армии, приспособленность ее к местным условиям, эмир надеялся заманить красные войска вглубь Бухары, окружить их там и уничтожить.

Фрунзе разгадал замысел эмира. 29 августа передовые отряды Красной Армии, вырвавшись из пустынных районов, подошли к стенам Бухары. Город окружен крепостной стеной, которая имеет 8 метров высоты и столько же толщины.

В ночь на 1 сентября Фрунзе приказал штурмовать Старую Бухару. Он спешил выиграть время, не дать эмиру укрепиться за стенами города, разгромить его до того, как к нему подоспеет помощь от афганцев и англичан.

Вся местность вокруг крепости обстреливалась непрерывным артиллерийским и пулеметным огнем. Каршии-окие, Мазар-и-Шерифские, Шахские, Каракульские ворота защищались отборными частями эмирской армии и афганскими, стрелками. Артиллерийским огнем руководили английские офицеры.

Весь день 1 сентября прошел в тяжелых боях на подступах к воротам, ведущим в город. По приказу Фрунзе в ночь на 2 сентября красные саперы заложили в некоторых местах крепостной стены динамит. Взрыв должен был произойти на рассвете. Фрунзе приказал штурмующим колоннам: в момент взрыва начать штурм ворот и во что бы то ни стало ворваться в город.

Для прорыва через ту часть стены, которая будет разрушена, Михаил Васильевич выделил специальный отряд. На рассвете, после взрыва, начался героический штурм. Красные бойцы прорвались в город. Бои продолжались на улицах. Вспыхнул пожар: агенты эмира подожгли огромные запасы хлопка. Удушливый густой дым закрывал город. Армия эмира дралась с отчаянным ожесточением.

Руководивший штурмом Фрунзе приказал группе кавалеристов:

– Не щадя жизни, разыскать и открыть главные щиты распределительного водного канала.

Но только поздним утром удалось пустить воду в арыки. Бойцы пригоршнями черпали ее, пили, освежали лицо и опять бросались в бой. На одной из площадей татарский батальон Красной Армии натолкнулся на процессию духовенства в ослепительно белых чалмах. Муллы, поднимая кораны, громко взывали к красноармейцам татарам:

– Правоверные, не троньте нас!

Не желая дать повода для контрреволюционной агитации, красноармейцы приостановили свое наступление. Как только бойцы опустили винтовки, первый ряд мулл расступился, и из-за него выскочили с пулеметами и гранатами эмирские стрелки. Уважение к предателям-мул-лам дорого обошлось татарскому батальону... Но это были последние судорожные попытки эмирской армии. Красная конница пронеслась по площадям и улицам города, уничтожая остатки сопротивляющихся врагов. Только один небольшой отряд, во главе с эмиром, сумел вырваться из Бухары и бежать в Афганистан. Бухара стала навсегда советской. В тот же день Фрунзе послал телеграмму Ленину:

«Крепость Старая Бухара взята сегодня штурмом... Пал последний оплот бухарского мракобесия и черносотенства. Над Регистаном победно развевается красное знамя...»

Вечером в Бухаре началось народное ликование. Впервые за многие тысячелетия бухарский народ вздохнул свободно и радостно. На фоне утихающего пожара шли митинги и демонстрации.

Героизм Красной Армии, ее высокий боевой дух обеспечили быстрый и решительный разгром войск эмира. Огромную роль в этом успехе сыграл правильный и своевременный учет политической обстановки, сложившейся в Бухаре, умелая подготовка операции и правильное руководство войсками со стороны М. В. Фрунзе.

6. ЮЖНЫЙ ФРОНТ

Красная Армия победила. Разгромлены полчища Колчака, Деникина, Юденича и иностранных интервентов, которые были направлены на удушение революции, ликвидацию Советского государства, раздел России и превращение ее в колонию. Советская власть прочно утвердилась в Сибири, па Украине, в Туркестане, в Северном крае, на Урале и Кавказе.

Но борьба не кончена. Передышка оказалась короткой. Империалистические страны – Англия, Франция, США и другие – организовали новый поход против Советской России. На этот раз план похода предусматривал нанесение удара с двух сторон: с запада – польской армией во главе с буржуазным контрреволюционным националистом Пилсудским и с юга – собранными в Крыму остатками деникинской армии, во главе которой был поставлен царский генерал барон Врангель.

Стратегический план нового похода Антанты предполагал захват польскими войсками Советской Белоруссии и Правобережной Украины, установление там власти польских панов; расширение пределов панской Польши «от моря до моря», то есть от Данцига до Одессы. Предполагалось, что армия Пилсудского поможет Врангелю разбить Красную Армию, свергнуть Советскую власть и установить в России власть помещиков и капиталистов.

Империалисты Антанты рассчитывали на быстрый успех похода. Считали, что Красная Армия «устала», что она не в силах будет бороться со свежими, хорошо вооруженными дивизиями Пилсудского.

Из Франции, Англии, Америки бесконечным потоком направлялись в Польшу танки, самолеты, артиллерия, боеприпасы. В Польшу прибыли английские и французские генералы и офицеры. Они вступили в польскую армию в качестве советников и инструкторов.

Такую же щедрую помощь оказывали страны Антанты и Врангелю. В Крым стекались белогвардейские банды, создавалась, оснащалась и вооружалась новая «белая армия юга России». Генерал Деникин после тяжелого поражения, нанесенного ему Красной Армией, признал «дело проигранным» и ушел в отставку. Место «верховного главнокомандующего» в апреле 1920 года занял Врангель.

Барон Врангель – лютый враг Советской власти. Беспощадными репрессиями начал он укреплять дисциплину в собранных им остатках деникинской армии. Он объявил себя «спасителем России». По примеру Колчака Врангель выделил в своей армии ударные офицерские части, создал, как ее называли белогвардейцы, «бронированную конницу», силу которой составила бежавшая в Крым с Кубани и Дона контрреволюционная кулацкая верхушка казачества.

Стараясь сделать Крым неприступным для Красной Армии, Врангель приступил к сооружению мощной системы укреплений на Перекопском перешейке и на Чон-гаре. Правительства империалистических стран во главе с США в огромных количествах направляли в Крым, Врангелю, артиллерию, пулеметы, винтовки, броневики, танки, боеприпасы.

Огромная опасность иностранного вторжения вновь нависла над Советской Россией. По выражению Ленина, панская Польша и Врангель – это были две руки международного империализма, пытавшегося задушить Советскую страну. Нужно было разъединить Пилсудского с Врангелем, не допустить пх совместного выступления. Советское правительство, в целях сохранения мира, обратилось к польскому правительству с предложением урегулировать путем переговоров все спорные вопросы. Предложения Советского правительства остались без ответа, но в то же время буржуазное правительство Польши заключило союз с петлюровцами, злейшими врагами украинского народа и Советской власти.

Война с панской Польшей становилась неизбежной.

Пилсудский и его правительство открыто готовились к ней: провели всеобщую мобилизацию, численность дольской армии увеличилась до 700 тысяч человек. Мирные предложения Советского правительства правителями Польши расценивались как слабость. Они заявляли, что «голодная, раздетая и разутая» Красная Армия не выдержит «могучего удара польской армии». Для Советского государства война с Польшей была особенно опасной из-за того, что в тылу Красной Армии сидел Врангель. Еще за месяц до начала войны – 15 марта 1920 года—в резкой записке, адресованной Реввоенсовету, Ленин писал: «Нужно постановление РВС: обратить сугубое внимание на явно допущенную ошибку с Крымом (во-время не двинули достаточных сил)...»

В конце апреля белополяки внезапно напали на Советскую Украину и 7 мая захватили Киев. В половине мая наступление врага было приостановлено, под ударами Красной Армии первая и четвертая польские армии вынуждены были отступить. Коммунистическая партия провела огромную работу по организации сил на борьбу с врагом. По партийным мобилизациям было направлено на фронт 24 тысячи коммунистов, в тылу врага широко развернулось партизанское движение; отрядами партизан руководили подпольные партийные организации. На польский фронт выступила Первая Конная армия, подтягивались и другие части и соединения.

К 25 мая Первая Конная армия, завершив героический тысячеверстный переход, сосредоточилась в Умани. В начале июня она прорвала оборону врага. После упорных боев вторая польская армия была выведена из строя, а третья оказалась в окружении.

Воспользовавшись тем, что основные силы Красной Армии скованы борьбой с белополяками, Врангель высадил десант на Кубани, вырвался из Крыма и попытался прорваться в Донбасс. Это движение Врангеля было приостановлено войсками Юго-Западного фронта.

Успешное наступление советских войск на белополь-ском фронте продолжалось. В начале августа Первая Конная армия уже вела бои на подступах к Львову, войска Западного фронта – на подступах к Варшаве. Но наступление на Варшаву развивалось неудачно. Красная Армия вынуждена была отступить. Благодаря мерам, принятым по указанию Центрального Комитета партии, наступление белополяков было остановлено. Красная Армия быстро накапливала силы, подготовляя новый контрудар против белопанских войск. Правители панской Польши вынуждены были отказаться от своих притязаний на захват Белоруссии и Правобережной Украины. Начались мирные переговоры. 12 октября в Риге был подписан мирный договор. Военные действия на польском фронте прекратились.

Все свое внимание Коммунистическая партия и Советское правительство теперь обратили на борьбу с Врангелем. «Помните о Врангеле! Смерть Врангелю!» – таков был новый лозунг, начертанный на знамени партии.

Центральный Комитет утвердил генеральный план разгрома врангелевщины. По этому плану предполагалось разгромить силы Врангеля в Северной Таврии с тем, чтобы не дать им укрыться в Крыму, за крепостными сооружениями Перекопа и Чонгара. Нанесение главного удара намечалось из района Каховки во фланг врангелевской армии.

К началу августа закончились приготовления к наступлению и был отдай приказ войскам Юго-Западного фронта.

«Ст. Лозовая. 6 августа 1920 г. 1 час 25 мин. Карта 10 дюйм.

Обстановка требует, не теряя времени, нанести Врангелю общий контрудар существующей группировкой сил, для чего приказываю:

1) Правобережной группой в составе четырех стрелковых дивизий в ночь с 6 на 7 августа форсировать Днепр главными силами на участке Тягинка – Бериславль и нанести решительный удар на Перекоп и в тыл главным силам противника в общем направлении Каховка – Калга...»

Этот приказ был выполнен точно в указанный срок. Правобережная группа красных войск, переправившись у Каховки, Алешек и Корсуньского монастыря, отбросила корпус генерала Слащева и 7 августа заняла плацдарм на левом берегу Днепра.

Заняв каховский плацдарм, наши части немедленно приступили к устройству оборонительных сооружений. Были оборудованы три линии позиций, глубиной 12– 15 километров, с проволочными заграждениями и минированными полями. Благодаря своему удобному географическому положению, близкому расстоянию до Перекопа (60—70 километров), каховский плацдарм создавал угрозу флангу и тылу главных сил Врангеля. За обладание плацдармом начались ожесточенные бои.

Врангель бросал на Каховку свои отборные части – марковцев, корниловцев, конный корпус генерала Барбо-вича. Атаки врангелевцев поддерживались авиацией, танками, броневиками, сильным артиллерийским огнем. Части Красной Армии, защищавшие Каховку, удержали плацдарм. Это сыграло огромную роль в успехе последующих боев.

В сентябре решением Центрального Комитета РКП (б) был образован специальный Южный фронт; командующим Южным фронтом назначен М. В. Фрунзе.