Текст книги "Карибский шизис (СИ)"
Автор книги: Сергей Анпилогов
Жанры:
Альтернативная история
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)
Эрк крутанул колёсико своей любимой зажигалки, сделанной из гильзы от ДШК, и немного полюбовался синеватым пламенем. Потом он прикурил. – «Да, зажигалка на спирту это, конечно, извращение, но… местные фантазии на тему бензина – изврат ещё больший! И, раз уж начал… о благородном доне Родриго де Кордова. Он же – Эспада и он же… м‑м‑да‑а… Парень явно – с чувством юмора. И явно – совсем без крыши! Ибо, имея несорванную крышу и не имея чувства юмора – причём должны выполняться оба эти условия – с Лейт долго общаться (во всех смыслах!) – невозможно! Ну, а раз крыши у него, как, судя по всему и у его кабальерос – нет, то тогда…», – Капитан улыбнулся. Чувство юмора у него было. Специфическое. Вопрос о наличии крыши… оставался всё ещё открытым. По крайней мере, с Валькирией он… общался, – «…стоило бы показать ему пару фантазий на тему импровизированных гранат – из окопных примочек времён Первой Мировой… А то одни только сабли да «маузеры» – несолидно… И будут у нас тогда – конные гренадёры! Хотя, лично я не хотел бы стоять на пути Эспады, когда у него – сабля. А особенно когда – две! По одной в каждой руке…».
То, что творил Родриго с клинками, произвело на Эрка, в своё время очень сильно увлекшегося историческим фехтованием (правда, отдававшего предпочтение топору и цепному моргенштерну), неизгладимое впечатление. Тот, кто хоть раз видел это – сразу понимал – за что именно Эспада получил своё прозвище. И титул (почётный, хотя и неофициальный) «Первого Клинка Юкатана». Интересно, а почему – только Юкатана?! Или просто, он пока не успел – заработать другие титулы?
«Так, кто у нас там сегодня приехал… драгуны Бишопа – это раз. Где‑то с десяток мексиканцев – к Эспаде – это два. Почти два десятка артиллеристов… ну, этих – стоит отдать в отряд к Дугласу, а то у него пушкарей сейчас – всего девять из девятнадцати. Остальные, как и говорил Патрик, просто пехота, но действительно – все сержанты и капралы. Гоняют «зуавов» так, что смотреть приятно – в хвост и в гриву… если хвоста нет… или оборвался – приделывают. А потом – гоняют. Дальше, кто там ещё был в сегодняшней «поставке»… остальные… да, тоже пехотинцы. Всех – к Хартману. И вот ещё что… по поводу пулемётов…». – Трубка почти погасла и он начал затягиваться почаще. – «Хватит «легионерам»… вот, блин, и кличка к ирландцам прилипла. Правда, вроде, не возражают – кажется кое‑кто там действительно служил в Легионе… Райан, Фланаган и О’Коннор, так те – точно служили. Словечки у них проскальзывают весьма характерные. Ага, о чём это я, а то опять отвлёкся…».
Капитан сделал ещё один глоток из кружки, там оставалось ещё достаточно… не меньше четверти. – «Пулемёты у Патрика и его ребят – забрать на фиг! Нечего охране с тяжелым оружием шляться. MG – отдать в пехоту. Пусть там будет по два на взвод… а может просто – создать отдельную пулемётную команду? Ладно – будет пока так. Вот начнём воевать – тогда посмотрим. Ручники… а вооружим мы ими – драгун! Всё, какая ни есть, а – огневая поддержка. А «легионерам»… чёрт, прицепилось… мы дадим, что б не очень‑то обижались… «форматы»! Благо, что их у нас есть. Последние дней десять Тигра пахал, как проклятый. И все механики – тоже. И Викинг с Готом… Чёрт, а я и не знал, что один – токарь, а другой – сварщик! И, по словам Боцмана – весьма и весьма даже неплохие, хотя опыта, конечно, у них маловато…».
Эрк попытался посчитать, сколько АК‑«форматов» уже готово, но вспомнил – о добытом «хомячками» оружии он с Тигрой так вечером и не переговорил (было как‑то не до того) и понял, что с расчетами на сегодня – хватит! Все вопросы по организации, перевооружению и по оружию вообще лучше будет рассмотреть завтра – на свежую и трезвую голову. Ну, а пока будет неплохо… просто посидеть в тишине и посмотреть на звёзды. Просто отдохнуть и не думать больше о делах. Да и в конце то концов, если всё время думать только о делах – можно же с ума сойти!
16.03.1898…Куба, к юго‑западу от Матансаса, гасиенда «Casa Verde»[30] … (ночь)
Серый осторожно выскользнул из‑под простыней, бросив мимолётный взгляд на мирно спящую Консуэлу. Очень хотелось курить, а приучить свою нынешнюю подругу к тому, что этим можно заниматься в постели он так и не смог. Она считала – постель предназначена совсем для другого! И не уставала ему это доказывать. Серый ничего не имел против этих её доказательств… но курить – всё равно хотелось.
«А, ну и пофигу… «в чужой монастырь – со своим уставом…». Мне что – так уж тяжело пройти эти несколько метров?», – подумал он, уже стоя на балконе и зажигая спичку о перила. – «Зато малышке будет приятно. А делать приятное такой красотке, даже в мелочах… это, блин – тоже приятно!». Серый прикурил и глубоко, с истинным наслаждением, затянулся. Естественно, что это наслаждение весьма отличалось от того, которое доставила ему Консуэла, но… Не путайте же, блин, теплое – с мягким! Сигара «после» – это святое! А всякие разные некурящие, которые этого не понимают – могут отправляться на экскурсию по широко известному сексуально‑пешеходному маршруту! И могут оттуда не возвращаться! Ибо не фиг!
«Да… с малышкой мне, если говорить откровенно – повезло…», – продолжил он свои размышления, выпуская аккуратные кольца дыма, – «…или ей – со мной. Не знаю, как – вообще… не спрашивал, но уж в ТОТ день – точно!»…
08.03.1898…там же… (день)
Бой длился больше часа… Два десятка охранников и так долго сопротивлялись почти сотне нападающих. А если учесть, что половину из них уложили в первые же минуты… действительно – слишком уж долго! А если учесть ещё и то, сколько врагов они перестреляли за это время… Но вот – выстрелы стихли. Живых защитников – не осталось. Кроме одного – самого хозяина плантации…
Сейчас на заднем дворе, возле конюшен, высокий седой испанец с завернутыми за спину руками бился в руках двух дюжих мулатов, которые с трудом удерживали его, заставляя смотреть… на то, что сейчас будут делать с его дочерью ещё четверо их приятелей. Остальные повстанцы не захотели в этом участвовать, предпочитая другие, менее изысканные развлечения – выпивку и грабёж…
Кроме непосредственных исполнителей, у намечающегося спектакля были, если не считать старика, и другие зрители. Двое из них смотрели на всё это равнодушным взглядом – и не такое видали! Любой профессионал знает – что именно происходит во взятом штурмом городе после боя! Изредка они презрительно косились на третьего, во взгляде которого сияла ничем не скрываемая радость…
Ретроспектива… (Герберт Поцульковский)
Герберт Поцульковский считал себя «уродзонным шляхтичем гоноровым» и этого своего мнения отказываться не собирался. Просто – не афишировал. Да и, пся крев, ну, в конце‑то концов, перед кем здесь, на Кубе он мог этим похвалиться?! Перед грязными пеонами с плантаций? Быдло, пся крев! Перед такими же, как и он сам, управляющими Картеля? Тоже – быдло! Считающее, что «этот двинутый поляк Херберт Поц» – просто выпендривается… и не обращающее на этот «выпендрёж» никакого внимания. А перед испанцами‑аристократами, владельцами собственных гасиенд – не получалось. Они его просто… в упор не видели. Не только не считали дворянином, равным себе – вообще не замечали! Это пренебрежение доводило «уродзонного шляхтича гонорового» до самого настоящего, хотя и тщательно скрываемого им, бешенства…
Особенную ненависть у Герберта Поцульковского вызывал Антонио де Сегура, владелец соседнего поместья. А ещё большую (если это вообще возможно) – его дочь и наследница, Консуэла. Её муж, испанский лейтенант, всего через месяц после свадьбы получил пулю в грудь в стычке с повстанцами…
Ещё через полгода – «уродзонный шляхтич» посватался к молодой вдове… такого громкого, искреннего и веселого женского смеха на гасиенде «Casa Verde» не слышали очень давно… Сам дон Антонио, крепкий, сухощавый старик, гордившийся длинным перечнем своих благородных предков (особенно тем, что одного из них, его тоже звали Антонио, ранил когда‑то шпагой, в поединке – сам Мигель де Сервантес Сааведра!), обрадованный тем, что его дочь наконец‑то развеселилась, даже не приказал выпороть наглеца. Просто вывел из дома и, на верхней ступени лестницы – дал хорошего пинка! Лестница была высокая. Именно поэтому, когда из главной конторы Картеля поступило указание – «Начать расчистку!», Герберт точно знал – с кого её начнет! И даже решил сам, с парой телохранителей, поучаствовать в операции…
08.03.1898…Куба, к юго‑западу от Матансаса, гасиенда «Casa Verde»… (день)
Теперь он торжествовал! Вот сейчас, через несколько минут, эта гордячка получит то, чего заслуживает! Будет знать, пся крев, как смеяться над «уродзонным шляхтичем гоноровым»! И её папаша – тоже! Вот сейчас…
– Билеты продаются на месте или – надо было заказывать? – спокойный, немного хрипловатый голос, говорящий по‑испански с небольшим акцентом…
Этот достаточно странный вопрос вдруг неожиданно раздался сзади, за спиной у Поцульковского и его охраны. Все трое обернулись. Телохранители – настороженно, держа руки поближе к револьверам. Герберт – удивлённо…
В распахнутых воротах одной из конюшен стоял, плотный, чуть выше среднего роста, человек, с коротко стриженными тёмно‑русыми волосами, одетый в странную пятнистую одежду с множеством карманов. В руках он держал – не менее странное оружие – карабин какой‑то неизвестной системы с коротким ребристым стволом, двумя рукоятками и непонятным большим чёрным диском снизу.
Поцульковский хотел уже, было, задать ему вопрос – «Кто ты, пся крев, такой и что здесь делаешь?!». Или просто – приказать охране пристрелить его, чтоб не шлялся, где не надо. Но, не успел – незнакомец заговорил снова…
– А впрочем – без разницы… Потому что я – цензор! И у меня на все подобные мероприятия – абонемент! С правом редактуры сценария!!!
Последнее, что «уродзонный шляхтич гоноровый» Герберт Пацульковский и его телохранители увидели в этой жизни – вырвавшийся из ствола оружия «цензора» факел пламени. Характерный грохот «томпсона» – уже не услышали…
Успели его услышать остальные активные участники спектакля. Правда – сделать ничего не успели. Тем, кто толпился вокруг уже растянутой между четырьмя забитыми в землю колышками молодой женщины – хватило одной длинной очереди, а держащим за руки старика – двух коротких, на два‑три патрона каждая…
16.03.1898…там же… (ночь)
«Правда, мне тогда – тоже повезло! Первый раз – в жизни, а не в кино, увидел, как регулярная, блин, армия – приходит на помощь в самый последний момент!», – Серый усмехнулся и ещё раз запустил серию аккуратных дымных колечек. – «Как там Капитан говорил по этому поводу… точно, вот – «Подмога – никогда не приходит вовремя! А если вдруг и придет, то – к противнику!»… одна из версий «закона подлости для военных». И, для большинства случаев он – абсолютно прав! А тогда…».
«Наверное, в тот день этот закон тоже сработал, но – для той стороны! Тем самым «противником» – оказались мы втроём, ну а «подмогой к противнику» – две с лишним сотни испанских кавалеристов. А местным «духам» – не повезло». – В этот раз кольцо получилось большим, и он продул через него струю дыма. – «Как тебе, Кобчик, такой вот вариант… для пояснения – сойдет?». – Кобчик не ответил. – «Видно, действительно погиб тогда там, в скалах… жаль, прикольный был пацан…».
Ретроспектива… (Сергей Рябчиков)
Даже в ролевой среде, избравшей своим девизом: «Шизофрения – это почётно!», или, как вариант: «Я шизофреник – и тем горжусь!» (при этом «старики», вполголоса, добавляли: «…но параноики живут дольше…»), он выделялся. Обе его, если можно так сказать, «базовые личности» были слишком самостоятельны. Причём отношения их напоминали совместную жизнь опытного, практичного, но… ленивого старшего брата‑спецназовца в одной комнате с младшим – гиперактивным тинэйджером со всеми сопутствующими этому возрасту комплексами и заморочками. Но… они друг с другом, на удивление – прекрасно уживались…
Когда Серёгу, так и не поступившего в Институт Физкультуры (исключительно из‑за собственной лени), призвали в армию, то он не сильно‑то и огорчился. Он был везунчиком, да к тому же – военком клятвенно обещал ему спортроту. Не повезло. В основном – с годом призыва. 1990‑м… «Меченый» сдавал одного союзника и сателлита за другим и сдал уже почти всех. Да уже и сам Советский Союз, раздираемый в клочья местными «царьками», которым надоели невнятные звания «секретарей» (первых, по идеологии и так далее)… им захотелось теперь побыть «президентами», «премьерами» и различными «…баши» – трещал уже почти по всем республиканским, да и не только по республиканским, границам. Национальные окраины полыхали – за все истинные и придуманные «обиды» соседи, раньше делившие друг с другом последний кусок хлеба, теперь – резали друг друга. Точнее, уже враг – врага…
И «подающий надежды» пятиборец вместо ожидаемой им спортроты или чего‑то похожего, угодил прямиком в один из слепленных тогда «на скорую руку» Батальонов Особого Назначения, в чью задачу входило – латать «прорехи» и гасить «пожары». Чистку требовалось проделать не «внизу», а «наверху», но… «Арбатские Генералы» этого не понимали… и не желали! Они‑то тоже были – «наверху». Лезть на ножи и под пули приходилось другим… в том числе и – сержанту Сергею Рябчикову, получившему два вполне логичных боевых прозвища – «Серый» и «Рябчик». Первое – приросло к нему намертво. Второе, как раз в те дни, когда из Москвы на весь мир транслировали трагикомедию под странным названием – «ГКЧП» (батальон гонял «духов» по горам и узнал о ней, когда трансляция – уже закончилась), после одного случая, который произошел тогда, в этих вот самых горах – поменялось…
Соорудив с ребятами хитрую «тарзанку» он – «прямо с неба» (на самом деле – с нависающей скалы) свалился в лагерь не ожидавших такого трюка боевиков с ПКМом наперевес. «Духи» тогда до смерти (в прямом смысле) изумились. А комбат (которому, конечно, никто и ничего о подготовке такого «циркового номера» не сообщил, но сам этот полёт видевший) при всех офицерах и сержантах сказал ему – «Ну, «Рябчик» – ты прям, как кобчик спикировал!». С тех пор «Рябчик» сменилось на «Кобчик». А майор, вызвав его потом к себе, наедине, предупредил, – «Ещё один такой цирк – я тебя, блин, птиц боевой – сам на фиг пришибу!!!». Серёга «батю» уважал и «цирковых номеров» больше не откалывал. Да и случая для этого не представилось…
За время службы, сначала – в Советской Армии, ну а после трагикомедий: «ГКЧП» и «Борька на танке» – в Москве, «Сообразим на троих» – в Беловежской Пуще и «Парад Суверенитетов» – везде, хрен поймёшь – в какой, он научился многому и насмотрелся всякого. А ещё – стал наркоманом… адреналиновым. Жить без риска он уже не мог. А крови – не боялся. Ни своей, ни чужой. Ну – течёт… ну – красная… Ну и что? С такими данными ему была прямая дорога – в наёмники… или в добровольцы. К тому же на просторах бывшего Союза, да и поблизости – тоже, воевали теперь много, часто, да ещё и по разным, не всегда ему понятным поводам, так что – выбор у него был. Четыре пулевых ранения Серёгу от «рискомании» не излечили…
Отлеживался… оклемывался… благо, заживало – как на собаке. И опять – вперед за… а за чем попало. Про ордена речи не было. Про деньги… особой роли они для него не играли. Есть – классно! Нет – ну и фиг с ним! Еды пока хватает, «комок» без дыр, патроны выдали – живём, братва! «Серого», профессионала, плюющего как на свою, так и на чужую жизнь, знали все, кто имел к этой «работе» хоть какое‑то отношение. Наниматели его ценили, сослуживцы вроде тоже… но при этом – старались держаться подальше. У него появился ещё один псевдоним, для работы за границей – «Грэй»[31]. «Кобчик» же – давно вышел из употребления. А после пятого ранения – десяток мелких осколков и лёгкая контузия – вдруг появился снова…
Чёртова мина уложила его тогда в койку надолго… Приехав, домой, долечиваться, он вдруг понял – надоело! Ну, просто, надоело – и всё! Финиш! Достало! Деньги были, заработанное он, при своём образе жизни, почти не тратил – накопились… только как же теперь – без адреналина‑то? Вот тут на первый план и вышел… уже давно знакомый «внутренний голос», обычно дававший только ехидные комментарии к его действиям. И вдруг – вылез. Назвался, блин, «Кобчиком» и… отправил «Серого» на отдых! Да ещё при этом – нашел заменитель такого желанного «боевого экстаза»! Нашел там и среди тех, где и у кого сам Серый не то, что не стал бы внимательно искать – даже пробовать! Среди, блин, ролевиков?! На Играх?! Оборжаться можно…
Кобчик, тинэйджер хренов, играть – умел. Нет, не так. Он умел – Играть! «Входил в роль» и растворялся в персонаже полностью. Делал то, что среди ролевиков считается «высшим пилотажем»… В ИГРЕ – ЖИЛ!!! И не понимал, как это можно – иначе. Даже научился, и неплохо, играть на гитаре… готовясь к роли менестреля! В Игре для него всё было – «по‑настоящему»… и взмах деревянного меча – давал ему такую же порцию столь необходимого им обоим адреналина, как Серому – свист пролетевшей пули! Для Серого это казалось полным бредом! Но, это же, блин – работало… и неплохо! И вот, поняв, что теперь всё будет в порядке – он получит то, что нужно ему, Серый… «пошел спать». И «просыпался», «присмотреть за «братишкой» – не очень часто. Тот неплохо справлялся и в обычной жизни. Там он тоже – ИГРАЛ…
Последний раз, после которого он больше уже ни разу опять не «засыпал», Серого «растолкал»… Кобчик. Который, вдруг, понял… Это – не игра!!! ЭТО – ВСЕРЬЁЗ!!! Там, у моря, в безымянных развалинах… Серый – делал, что умел. А умел он – многое. Матом и пинками приведя в чувство и отослав на хрен молодёжь, сам – остался. В скалах, среди валунов, кустов и корявых деревьев, он продержался почти до вечера. Достать его сумели – только когда уже совсем закончились гранаты и уже почти совсем закончились патроны. Просто обошли… и забросали динамитными шашками. Всё, что он помнил из конца боя – яркую вспышку, ощущение полёта и… тихий, так и хочется сказать – предсмертный, стон Кобчика в голове…
22.02.1898… Куба, побережье к западу от Матансаса, у подножия скал… (утро)
Гриф прицелился и клюнул труп. Покойник лежал очень неудобно – лицом вниз, поэтому до самого вкусного – не доберешься! Да ещё надо сначала разодрать эту лишнюю, несъедобную шкуру, которая у двуногов мешает сразу приступить к еде. А, у этого, конкретного, она была особенно прочной… сволочь он! И ты – тоже! Гриф посмотрел немного в сторону, где на другом трупе, обнаруженном раньше – ещё вчера, сидел другой гриф – гораздо крупнее и сильнее его… ага, вот именно. В жизни всегда так – кто крупнее и сильнее, у того – лучшие трупы! Не с такой прочной лишней шкурой… и лежит удобнее. Гриф поймал себя на философских размышлениях и, чтобы побыстрее избавиться от этакой пакости – клюнул ещё раз…
– Вот хреновина какая… ещё и сдохнуть не успел, а меня уже клюют… – хрипло, как бы через силу, сказал труп.
Стоп! Трупы – не говорят! А этот – ещё и ПОШЕВЕЛИЛСЯ!!! На всякий случай гриф отпрыгнул в сторону и перелетел на крупный камень…
Оживать – мучительно. Если вы не мазохист – лучше и не пытайтесь! Ну, а если у вас нет другого выхода, то… лучше бы вам быть мазохистом! Серый – мазохистом не был. Но когда вас так нагло, и при этом – заживо, жрут…
«Интересно, а с какого хрена я ещё живой? Так – не бывает! Только у Кобчика, на игрушках, в этом, как там его, «мертвятнике» – «покойнички» пьют чай и травят друг другу анекдоты. В жизни – всё по другому! В жизни – если рядом с тобой рванул заряд динамита и – к бениной маме схреначил тебя со скалы вниз… то, если ты не подох от самого взрыва – внизу тебя будут поджидать твёрдые камушки, специально для того и созданные, чтоб тех, кто со всей дури на них падает – превращать в кровавый студень. Чтоб стервятникам, блин – было удобнее! И – никакого «мертвятника»! Эй, слышишь, Кобчик – НЕТУ ЕГО!!! Молчит. Обиделся, наверное…».
Он попытался приподняться… но руки – не удержали и тело просто упало на бок. Так песок не лез в рот, но зато… солнце – било – прямо – в ‑ глаза! Даже через плотно сомкнутые веки – это ощущалось…
22.02.1898…там же… (немного позже)
Может – так и не бывает, но… ОН БЫЛ ЖИВ!!! И даже – с целыми костями! И даже – почти что без ран! Нет, он всё же – был‑таки везунчиком! «Кому суждено быть повешенным…», – мелькнула у Серого мысль, но – была мгновенно унесена потоком ярких впечатлений от – ВТОРОГО РОЖДЕНИЯ!!! Это было… нет, слов для описания ЭТОГО – человечество ещё придумать не смогло!!!
«Так, блин, как говорит Эрк, – «Хватит Патетики – Начинаем Инвентаризацию!». Что там у нас в наличии… тело, одна штука – почти целое, относительно здоровое – ОЙ!!! – точно, что «относительно», не меньше недели отлёживаться. На теле… ага, что там у нас на теле – «нордберг»[32] – ну, на приём в нём нельзя… а вот жить в нём – можно. По карманам… две сигары, точнее – пять обломков. Нет, курить я пока не буду! Фляга… и даже с чем‑то… ОГО! Будет, чем дырки промыть… да и внутрь – тоже… но потом. Спички… горят. Остальное… всякий хлам. Для выживания – бесполезно! Стоп, а это – что? Ты гляди… таки – «Золинген»… и не выпал… и уцелел. Капитану, за его прощальный подарок, при встрече – персональный «квак»! Нет, вот так – «КВАК»!!! А чем Кобчик тогда отдарился… гранатами, кажется… ну, неважно, Эрк – далеко, а вот кортик – вот он! Что‑то я Капитана часто вспоминаю… а почему бы и нет. Мужик он, в принципе, неплохой. На ногах… да… хорошие были ботинки. Были. На поясе… кобура. Пустая… а был – «вальтер»… жаль… ну и хрен с ним! Что ещё… у меня – всё. Интересно, а что там – у соседа… кого‑то же рядом – тоже – жрут…».
Серый, хватаясь за какие‑то кусты, – «Колючие, мать их природа!», – с трудом, но поднялся на ноги. – «Может, лучше – ползком? Нет не лучше – уже попробовал, когда до кустиков добирался… а кстати, кустики‑то мне жизнь и спасли! Спружинили. Так… земля перестанет вращаться… или голова – кружиться. И побредём…».
22.02.1898…там же… (ещё чуть позже)
– Ну, здравствуй, Дэйн… Хотя это, по отношению к тебе, теперешнему, и звучит, как самое что ни на есть настоящее издевательство. Никогда не издевался над трупами. Да и не говорил… о чём с ними говорить? Но вот с тобой – общаюсь. А ты – молчишь. Правильно делаешь – нечем тебе оправдываться! Привёл пацанов на смерть… ладно. У пацанов – судьба такая. Погибать в бою. А вот за что – девчонок…
Серый замолчал и глотнул из фляги. Дэйновской. Тоже – уцелела. Раны он уже, с матами, промыл коньяком из своей, но пить его – не стал. Пока – нельзя. А вот в этой, смародёренной – была вода. Тёплая и отдающая металлом, но – вода. И даже, кажется, с лимонным соком! Нуменорец, пока был жив – любил комфорт…
– Линда твоя… ну, с ней понятно. Эта псина – любому глотку перегрызёт… крови напьётся… и пойдёт себе дальше… другую глотку искать. А остальные?! Близняшки… малолетка эта… может и выживут… Линда их увела. Овчарка, блин, при стаде. Но вот Элис… ты видел?! Ей в одном повезло – сразу! Не мучилась. Пуля в висок… и всё. Так, вот что я придумал, Дэйн… Подожди‑ка минуточку…
Всё это время, высказывая трупу свои мысли (а на самом деле размышляя вслух), Серый не прекращал заниматься важным и нужным делом – мародёрствовал. Автомат Нуменорца – не нашел… улетел куда‑то. Пока добыча, кроме фляги и зажигалки – не впечатлила. Теперь – добрался до рюкзака…
– Слышь, Дэйн, а это – чьё?! Мешок, в смысле?! Не твой – точно! Кто же это у нас был такой запасливый… Консервы – хорошо‑то как! Не буду выползать за едой – воду найду, да здесь отлежусь! Не суетись… Сейчас мы, спокойно, не торопясь, спустимся с холма и – возьмём всё… Выгружаем… сортируем… Чёртова кукла!!! Блин, идёшь себе, а из кустов – Дед Мороз на бронепоезде!!! Дэйн – глянь на ЭТО!!!
ЭТО – лежало под консервами, полотенцами и тряпьём. В разобранном виде. А на дне рюкзака – патроны. «Томпсон». Руки Серого привычно соединяли детали в нужном порядке… – «Нет, не «томми‑ган» – точно… взводник – сверху… а вот и она, передняя рукоятка. М1921… ствол – тяжелый, конусом… компенсатор… 27й или 28й. Хотя… странный он какой‑то… похоже, что… а ну‑ка, посмотрим патрончики… маловаты они что‑то для 45го… 38е, которые «супер»?… Точно – они! Ещё лучше! Где ж я вам сейчас 45АйСиПи найду? А вот эти, кажется – уже есть… Очень на это надеюсь! Так, всё, «машинка» готова. Что там у нас с магазинами… Диски… четыре. Рожки… восемь. Все полные. Россыпью… на глаз – сотен шесть. Как бы не остаток… ну, точно! Этот, чей был «томми», взял «штуку» патронов… набил рожки и диски, а остаток – высыпал в мешок! Не знаю, кто ты, но… Спасибо!». – Он встал на ноги и выпрямился. Оружие в руках… да, действительно – придавало сил!
– Знаешь, Дэйн, раньше я думал тебя – так бросить… Птичкам. А теперь – точно похороню! Закопаю, блин, на фиг! Но, на могилу – плюну! И ещё…
«Ага, вот вы где…», – огляделся Серый. Передернул затвор и… над пляжем под скалами гулко прогремели две короткие точные очереди. В воздухе закружились перья. Грифам сегодня ОЧЕНЬ не повезло…
16.03.1898…Куба, к юго‑западу от Матансаса, гасиенда «Casa Verde»… (ночь)
Серый, погрузившись в воспоминания, просто смотрел в темноту, не замечая, как дымится забытая сигара. Тогда, найдя вытекающий из нагромождения камней ручеёк и, устроив себе логово в гуще зарослей, он оправился от ран. Дней за восемь. Заодно и узнал – кому и почему помешала их команда. Точнее – её лагерь… – «Да… нарочно не придумаешь. Это ж надо было так вляпаться – устроить пикник на контрабандистском причале! Естественно, что местные «мастера беспошлинной торговли» захотели с этим разобраться. А, учитывая их товар и покупателей – просто обязаны были это сделать! Кстати, как раз покупателей они тогда на нас и натравили. Отряд полковника… как же его там звали‑то… а, без разницы! Пусть ему в аду икнётся…».
Отлежавшись, он пробрался в разрушенный посёлок. Теперь в лагере жили новые обитатели – контрабандисты. И повстанцы, отряд которых, хорошенько прореженный им в тот день, уже пополнился прибывшими на корабле добровольцами. Их командир разместился в том самом доме с крышей, где команда, в своё время, устроила склад. В этом доме он и умер. Вместе с парой то ли телохранителей, то ли – особо ближайших соратников. Особого смысла в этом не было, но… очень уж хотелось. Серый видел, как голые трупы тех из команды, кому не повезло, бросали в море – акулам. Собственных покойников повстанцы закопали. И решил, что за действия подчинённых – отвечает их командир. Сработал тихо – кортиком. А сразу после этого – ушел…
За три дня добрался до железнодорожной ветки, но… подумал немного и понял, что в Гаване ему – делать нечего. Возвращаться… в свой мир – не тянуло. Что он там не видел? Денег с собой было немного – те, что забрал у полковника и его людей… но деньги его никогда особо и не интересовали. Вполне хватало… при здешних‑то ценах. Тогда Серый, купив предварительно лошадь – пешком надоело, поехал… куда‑нибудь. Просто – по стране. От плантации – к плантации. И, в итоге – оказался возле гасиенды «Casa Verde»… в самый интересный момент. Там он и остался…
«Ладно, хватит воспоминаний… а то – не высплюсь. В конце‑то концов, сеньор Серхио ди Грис[33]… хорошо, блин, хоть не Джеймс Боливар!», – он в очередной раз усмехнулся тому имени, на которое выправил ему документы Антонио де Сигура. – «Короче, этот самый сеньор – «на работе»! Ибо является, кроме всего прочего, ещё и начальником охраны – командиром новонабранной полусотни местных креолов. И, уже на рассвете, должен – гонять этих пацанов по свежепостроенной полосе препятствий… чтоб на людей стали похожи. Так что – спать!».
Глава 9, военно‑подготовительная, а потом – просто военная…
«Словно бритва, рассвет полоснул по глазам,
Отворились курки, как волшебный сезам…»
18.03.1898…Куба, к востоку от Гаваны, гасиенда «Puerto Reservado»… (вечер)
В зале штаба было людно, но обычного «рабоче‑тусовочного» хаоса, практически всегда сопровождавшего общие сборы команды, на удивление, не наблюдалось. Этому, возможно, мешало присутствие «местных»… или общая ситуация, решаемые вопросы и выражение лица Капитана – не вдохновляли?
– Итак, леди и джентльмены, с организацией подразделений мы разобрались. С их вооружением – тоже всё решили. – Эрк неторопливо прохаживался вдоль ряда столов, постукивая по ладони набитой, но незажженной трубкой. – Господа офицеры, прошу вас теперь обращаться ко мне только по самым общим вопросам… или если у вас вдруг возникнет конфликт интересов. Капитан Хартман…
– Слушаю вас, сэр!
– Не так громко, мы не на плацу… В обучении стрелков я – полностью полагаюсь на ваш опыт. А вот тренировку ваших пулемётчиков продолжат пока люди лейтенанта О’Лири. По крайней мере до тех пор, пока те не поймут до конца, что это – совсем не «гатлинг»… и не перестанут искать рукоятку, за которую нужно крутить!
Переждав взрыв смеха, он продолжил:
– Лейтенант Бишоп, к вам и вашим бойцам это тоже относится. Лейтенант Дуглас, как вам прибывшее пополнение?
– Нормально, сэр. Ствол с казенником не путают, а это уже достаточно неплохо… Остальному научим, сэр!
– Хорошо… Лейтенант О’Лири, у ваших ребят – новое оружие. Конечно, они его видели в действии, но одно дело – видеть…а вот пользоваться самим – совсем другое. К тому же, новое оружие – новая тактика…
– Я понимаю, сэр…
– Поэтому, первые тренировки – я проведу лично… завтра же и начнём. Господа офицеры – можете быть свободны. Дальше – пойдёт сплошная политика…
Люди в серой форме потянулись к выходу. Все, кроме Джеймса Хорджеса… но вот он‑то как раз относился именно к политической, а не военной части собрания. Эрк покосился, было, на Эспаду, но увидел, как Валькирия положила тому руку на плечо и, не стал настаивать на его уходе. Заговорил о другом…
– Кстати, сеньор де Кордова, как вашим кабальеро, понравились новые карабины? Или их можно использовать только для стрельбы по кроликам? – задавая этот вопрос, он перевёл взгляд с Эспады на Боцмана. Тот смущённо заёрзал…
17.03.1898…там же… (день)
– Капитан, у нас что, проблемы?! – Киборг уже достаточно давно не видел Эрка в состоянии (как он это называл) «Ну я, блин, фигею!!!» и потому забеспокоился…
– У нас – нет… в смысле, новых ПРОБЛЕМ не прибавилось… ну а о старых – ты в курсе… То, что обнаружилось – не проблемы, а рабочие вопросы… и решаются – в рабочем порядке… правда, метод решения – пока не ясен…
– Так чего ж ты – «блин, фигеешь»?
– Что, так заметно?
– А то б я спрашивал!
– М‑да‑а… однако, расслабился… а так?
