Текст книги "Карибский шизис (СИ)"

«– …это не война, а самый настоящий бардак!!!

– Ну что вы! В бардаке порядка гораздо больше!»

18.04.1898…Куба, база «Замок» (плантация Дебре)… (ночь)

В «Замке Дебре» у Капитана теперь тоже было, как это называла Миледи, «место для звёздной медитации». Столик под навесом из плотной ткани на плоской крыше оказался вполне адекватной заменой «Капитанскому мостику». И даже лучше – никто мимо не ходил, а если туда и забирались, то – только по делу…

«Так, реорганизация армии под новые задачи – запущена… осталось дождаться только её результатов», – думал Эрк, неторопливо набивая трубку. – «Материализация приказов и раздача плюшек – в виде новых званий и должностей – прошла успешно. У «Игроков в Цивилизацию» тоже наметился прогресс. Паладин прав – начинать надо не отсюда, а с востока, из Орьенте. К тому же – именно там, если прочие «засланцы» не успели в этом Мире наломать особых дров, произойдёт высадка юсовских войск. Там до чёрта французских плантаций и Луиза обеспечит неплохие тылы, но… логистика, мать её за ногу! Связность провинции Орьенте с остальной Кубой – с началом войны круто устремится к нулю. «Железки» – нет. На море – блокада. Дороги… это даже не направления, а тонкий намёк на них. К тому же, блин, «партизанский край»… а если откровенно – «партизанский рай»! Испанцы там реально контролируют, кроме самого Сантьяго – ещё несколько городков на побережье и на этом всё. Остальная территория провинции – страна непуганых «патриотов»!»…

Зажигалка опять долго не срабатывала. – «Чёрт, наверное надо кремень сменить… Так, о чём это я… а, об Орьенте! Да уж, не провинция, а настоящий остров… но это и к лучшему! Мы, как и «патриоты» – сможем делать там всё, что в голову взбредёт! По пунктам… Для начала – в союзе с испанцами и командами «постреляльщиков» загнать войну на суше в позиционный тупик… Пункт номер второй. Сидеть в окопах мы не будем – хватит, в своё время насиделся! Другие дела найдутся. Пока остальные будут заниматься «игрой в толкунчика»… испанцы толкают американцев в море, американцы толкают испанцев в Сантьяго, «постреляльщики» помогают испанцам, «патриоты» – американцам. Все при деле! Все – толкаются! Весело! Жизнь бьёт ключом! Разводным, блин – по голове. Вот этим ключиком нам и надо стать! Взять Орьенте под контроль, пока они перепихиваются! Операция «Реверс», но в масштабах провинции… и готовить её надо – уже сейчас. Завтра поговорю с отцом Франциско…».

Капитан улыбнулся. Операция «Реверс» (смена флага местными повстанцами) на девяносто процентов была заслугой Падре. Точнее – его братьев по Ордену. В «Играх Спецслужб» у американцев шансов не было. Грубая сила здесь не котировалась. А вот опыт и профессионализм – ещё как! Но сейчас с отцами‑иезуитами могли поспорить в этом вот разве что (причём – только в профессионализме, опыта нескольких сотен лет подобной работы – не было больше ни у кого) вежливые джентльмены из Службы Её Величества. Все остальные – и рядом не стояли…

«Но это пока – в перспективе. Ко всему этому нам ещё готовиться и готовиться… а пока что – к более насущным делам. Первое – отдел пропаганды…», – он затянулся и, вспомнив Валькирию (отчаянно матерившуюся – у неё отобрали заместителя!), тихо и ехидно засмеялся. – «А кому легко? Хотя Князю с Асперой – тоже легко не будет! Пара из профессионального журналиста и недоучившегося философа это, конечно, не совсем адекватная замена доктору Геббельсу, но – кто ещё? Плюс Миледи ребятам поможет. В Гаване у нас и Айсберг неплохо справляется. Блин! Растёт молодёжь! Сладкая парочка Алекс – Эйли… Чёрт! А ведь в этой девчонке – ошибались МЫ ВСЕ… разве что кроме самого Айсберга, но он же, блин, не признается…».

«Во всех смыслах натуральная блондинка» оказалось таковой отнюдь не во всех смыслах. У дочки мелкого олигарха и городского депутата, которая с руганью порвала с семьёй и, хлопнув дверью, «ушла в тусовку» (её папочка – только рукой махнул – перебесится!), под светлыми кудряшками, оказалось, обитали неплохие мозги и цепкая память художника. Как только она полностью пришла в себя после того, что случилось в развалинах неподалёку от Матансаса – это проявилось. Досье Паладина дополнились карандашными портретами (профиль, анфас, полуоборот) и – краткими убийственными характеристиками. Фейри относилась к высшему обществу Гаваны – как и к отцовским приятелям – без малейшего уважения. Да ещё и Сова, в процессе подготовки «ширмы» (большего от Эйли не ожидалось) заразила её своим «профессиональным отношением» к людям вообще, ну а к «объектам работы» – в частности…

«Теперь – второе… Паладин влип. По самое не могу. А не фиг было поднимать, кроме политических – ещё и вопросы стратегии! «Необходимо будет, рано или поздно, переносить войну на территорию противника…»! Короче – инициатива наказуема! Так что теперь Киборг, в полном ошизении от новых обязанностей и в полном соответствии со своими флотофильскими заморочками, будет формировать нам морскую пехоту. Из «зуавов». Блин, а из кого же ещё?! Бывшие контрабандисты, с их – «всё равно в кого стрелять» – самый подходящий материал. Да и крыша находится у них примерно там же, где и у «Смертников» – хрен его знает где! Как сказал Тигра – «…уехала ещё до рождения, даже не познакомившись!». Так что, для первой волны десанта, они – просто идеальные кандидаты. И, если честно – их будет не жалко…». – Трубка погасла и Эрк, выколотив её, положил в карман. Тишину ночи нарушали только далёкие, еле слышные раскаты грома где‑то над океаном…

«Будет гроза… или уже есть, но до нас – не достаёт. Интересно, «Печкин» успел проскочить до того, как это началось?», – курить не хотелось и он, просто глядя на звёздное небо, погрузился в состояние, действительно напоминающее медитацию. В последнее время это вошло у него в привычку…

19.04.1898…Куба, деревушка Санта Педро дел Хуале… (ночь, после полуночи)

«Так… И этот – не взорвался… А упал – чуть ли не на голову… Пока нам везёт… Интересно – долго ещё?». – Паладин обратил внимание на то, что стискивает MG изо всех сил, и заставил себя слегка разжать руки. Не помогло. Всё равно – было страшно. Но, глядя на скорчившегося возле мешков Боцмана, он понимал – показывать это ни в коем случае нельзя. – «Мне тоже – везёт… как утопленнику!!! Какого хрена меня сюда сегодня занесло?! Ну, это понятно… провожал, вместе с Миледи, ребят… на «Печкин». А потом? Она‑то укатила в «Замок», а ты, кретин – кой чёрт здесь остался? На «зуавов» посмотреть?! Ты на них что – в «Замке» не насмотрелся?! Или – в «Гавани»?! Пробило идиота на срочное выполнение задания! Твою мать!!!»…

Этот снаряд – взорвался. Не очень близко – где‑то на окраине деревни. Но, тем не менее, грохот от взрыва был такой, что у сидящих в пулемётном гнезде возле причала заложило уши. Следующий – тоже рванул. В воде, подняв высокий, чёрный в темноте, столб. Айронпост высунулся из‑за мешков с песком – посмотреть, а не задело ли его драгоценный катер, и вдруг – разразился такими морскими загибами, что вся ругань, слышанная до этого Киборгом – и рядом не пробегала…

– Вот эта чёртова канонерка, сэр, – наконец‑то отматерившись, сказал Лэм. – Как раз в просвете между двумя островами! Стреляет, сволочь, и ничем нам её не достать! А сама‑то – как на ладони! Тварь поганая!

Четвёртый из укрывшихся здесь от обстрела – сержант МакКоун, артиллерист ещё из «старой гвардии» Дугласа – всё это время спокойно дымил своей трубочкой. Сказал он всего пять слов, в самом начале – «Пять и восемь дюймов, сэр», определив, таким образом, калибр пушек противника и замолчал, явно посчитав свою задачу на данный момент выполненной. Теперь – снова заговорил:

– Почему – ничем? Сейчас мы её достанем… – с этими словами он перемахнул через мешки и исчез в темноте. Все остальные удивлённо переглянулись, не понимая, чем же именно Эндрю МакКоун собрался «её достать»…

Непонимание продлилось недолго. Уже через несколько минут откуда‑то справа, со стороны пляжа, звонко, наперебой, ударили два «гочкиса». Паладин резко встал и посмотрел в сторону океана, где вспышки озаряли неясный силуэт, чёрт его знает, чьей принадлежности, боевого корабля, которому с чего‑то захотелось вывалить несколько сотен снарядов на Санта Педро дел Хуале и её окрестности. Затем перевёл взгляд на «береговую батарею» – пару трофейных скорострелок малого калибра, привезённых только сегодня к вечеру и в открытую стоящих на песке…

– На такой дистанции это – пальба по рыбам… – задумчиво протянул Айронпост, но взрывы и глухие удары неразорвавшихся снарядов на берегу вдруг прекратились, хотя орудия корабля продолжали вести огонь. – Интересно, а он действительно достал её или у этого корыта вдруг сменились планы?

– А чёрт его знает, как оно там на самом деле, – ответил Киборг, – но офицерские погоны МакКоун себе сейчас точно заработал…

– Вряд ли, сэр, он именно из‑за этого побежал к пушкам, – опасность отступила, и Лэм вспомнил о субординации. Хотя и не до конца…

– Неважно, из‑за чего он побежал, – Паладин наконец‑то смог выпустить из рук и повесить на плечо пулемёт. – Главное, что побежал. Этого вполне достаточно. Погоны у нас раздаю не я, но Эндрю – их получит. Даю слово!

19.04.1898…там же… (чуть позже)

Киборг послал Айронпоста проверять «Беду» (а попробуй не послать – тот бы сам побежал, понятия о субординации у бывшего морского пехотинца были, но уж очень специфические, может, именно поэтому он в своё время и не поднялся по службе выше рядового). Проверить, есть ли серьёзные разрушения в посёлке, он отправил командира местных «зуавов», сержанта Рамиреса, появившегося вскоре после окончания обстрела. И теперь, вместе с Боцманом (поручать которому какие‑либо самостоятельные задания сейчас не имело смысла – парень первый в раз жизни побывал под огнём), не торопясь, приближался к «героям ночи» – артиллеристам и их орудиям. Торопиться было некуда. Судя по всему, неизвестному кораблю стрельба надоела, и он умотал куда‑то по своим делам (мало ли какие дела могут быть у военного корабля, может, ещё где‑то надо было пострелять по берегу – кто его знает)…

Голос сержанта МакКоуна был слышен издалека. Он явно «продирал с песочком» своих подчинённых за какие‑то упущения, замеченные им при сегодняшней стрельбе, и Паладин решил не мешать воспитательному процессу. Просто остановился недалеко – послушать… а там было, что послушать. «Выкормыши краснозадой обезьяны, не отличающие ствол от казенника», по сравнению с другими высказываниями Эндрю, звучали как простая констатация факта. Двенадцать человек, расчёты обеих орудий, стояли перед ним навытяжку, опасаясь лишний раз вздохнуть. Когда же все новые словосочетания у сержанта закончились и он начал повторяться, Киборг, со вздохом, решил, наконец, прервать экзекуцию…

– Подойдите сюда, пожалуйста, мистер МакКоун…

– Слушаюсь, сэр, сию минуту, – ответил тот и, раздавая подчиненным, напоследок ценные указания, – «…чтобы к моему возвращению всё блестело как столовое серебро на приёме у лорда!», – направился к Паладину с Тигрой.

– А, вот вы где, сэр, – выбрал как раз этот момент для своего появления Лэм. – На скорлупке всё в порядке, даже палубу не замочило…

– Сеньор Киборг, в деревне… – ненамного отстал от него Рамирес, – …разрушено две хижины и убита свинья! Рыбаки удрали в лес и ещё не вернулись…

– Сэр! Батарея выпустила по восемь снарядов на орудие, сэр! Попаданий в цель не отмечено, сэр! – Эндрю чётко доложил и добавил, уже тише. – Но я очень надеюсь, что хотя бы парочкой гранат, но мы её достали, сэр…

Больше всего сейчас Паладину хотелось сесть где‑нибудь в уголочке, чтобы ему никто не мешал и, по выражению Капитана, «заняться углублённым полнопрофильным самоокапыванием», но… он оказался, здесь и сейчас, старшим командиром – надо было соответствовать… или, по крайней мере, делать вид…

– Значит, потерь у нас нет… Свинья не в счёт! А теперь вы, мистер Айронпост, и вы, мистер МакКоун – морской пехотинец и артиллерист – выскажете нам свои догадки о том, что это был за корабль, чей и, главное… Какого чёрта ему здесь надо было! Для охоты на свиней обычно не используются восьмидюймовки…

Два сержанта (одному звание присвоили только вчера, другой – на днях должен был получить лейтенантские погоны) переглянулись. Судя по всему, никаких догадок на этот счёт ни у одного из них просто не было…

19.04.1898…там же… (через несколько часов, на рассвете)

Таможенное судно Соединенных Штатов «Ниагара» беспомощно дрейфовало по течению. Снаряд с крейсера, который все на её борту считали испанским, попал прямо в паровую машину. Теперь корабль тащило к неизвестному берегу – далеко от точки высадки. Утешало только то, что по берегу крейсер тоже стрелял, а значит, там могли быть свои. Но там могли быть и испанцы! Как сказал «полковник» повстанцев Манчес Санчес Доминго Плалио – «Добивают тех, кто уцелел после огня крейсера!». Теперь его люди, вооружившись винтовками Ремингтона, которые, вместе с двумя пушками Гочкиса, динамитом, патронами и перевозила «Ниагара», напряженно всматривались в ночную тьму. Так как на борту добровольцев было почти двести человек – было кому всматриваться. Тем не менее, первый лейтенант Лав Мозес Смит, капитан «Ниагары», глядел в сторону берега не менее напряжено…

Но, особо долго – не понапрягаешься. Течение было не слишком сильным, так что корабль подтащило к берегу только уже на рассвете… и прямо к какой‑то прибрежной деревушке – убогому собранию хижин и навесов. Могло бы пронести и мимо, но этому мешал идущий в море, под прямым углом к берегу, длинный причал. На «Ниагаре», когда разглядели его сквозь испарения и неясную полумглу, даже обрадовались – не надо будет при высадке и разгрузке прыгать в воду, судно не налетит на риф, не сядет на мель и вообще – в посёлке могли оказаться свои люди, через которых можно будет послать весточку о сложившейся ситуации. Но, тем не менее – там могли оказаться и испанские солдаты. Или герильеро – что было бы ещё хуже. На всякий случай Плалио велел своим людям – без приказа не стрелять, но – быть наготове…

Причал убогой прибрежной деревушки выглядел всё‑таки не настолько убого, как она сама. С одной стороны – как раз с той, куда течение тащило «Ниагару», возле него покачивался на волнах с десяток разнообразных лодок. С противоположной, почти у самого берега – виднелся сквозь утреннюю туманную дымку силуэт парового катера. По причалу неторопливо прохаживался высокий, худой человек в военной форме, но явно – не испанской, что уже радовало. Форма показалась лейтенанту Смиту знакомой, но вот только – где и когда он её видел? Неизвестный что‑то говорил работающим на палубе катера людям, но ни слова, ни даже язык разобрать было пока невозможно. Тут вдруг от причала послышался крик – кто‑то там показывал рукой в сторону «Ниагары». Военный резко обернулся, что‑то сказал, и с катера передали большой жестяной рупор. Он поднёс его ко рту и… короче, если убрать непечатные выражения, то получалось примерно следующее:

– Кто… вы… такие… и какого… здесь… делаете?!

Кричал он по‑английски, и в его речи звучал явный британский акцент! Лейтенант переглянулся с «полковником» Плалио, тот, на всякий случай, держал человека на прицеле, и ответил, тоже в рупор:

– Таможенное судно САСШ «Ниагара». Говорит командир – первый лейтенант Смит! А вы кто такой?!

– Прошу прощения, сэр! Сержант Айронпост, сэр! Морская пехота Её Величества! Что таможенное судно САСШ делает на Багамах, сэр?!

Последние слова сержанта вызвали у Смита настоящий шок. Он не мог поверить своим ушам! Но… британский акцент и, главное – форма! Лав Мозес вспомнил, где её видел – в альбоме «Мундиры Флотов», еще, когда учился! Плалио, судя по тому, как он раскрыл рот от удивления и, даже – опустил винтовку, был шокирован не меньше, чем он сам. Морской пехотинец тем временем продолжал:

– Это вы устроили сегодняшний ночной кавардак, сэр?! Если так, то вам придётся сначала заплатить старой Мэгги за её свинью, а потом выслушать всё, что думает об этом полковник, сэр! И боюсь то, что он скажет – вам очень не понравится! Некоторых его слов не знаю даже я – а я их знаю довольно много!

– Это не мы! Это испанский крейсер! – Смит, очнувшись от слова «полковник», немедленно поспешил оправдаться. – По нам он тоже стрелял!

Сержант, обратив, наконец, внимание на развороченную корму «Ниагары», выдал развёрнутую характеристику Испании и испанцев – вообще, а крейсера и его капитана, который «путает север с югом, а остров Шиз‑бич с островом Куба» – в частности. Под конец он упомянул о Папе Римском.

– Что ты орёшь, Лэм?! Я только недавно смог заснуть! Если тебе опять захотелось посетить гауптвахту – просто скажи мне, а не ори!

На сцене появился новый персонаж. В его национальности сомневаться не стоило. Ну, кто ещё наденет в тропиках килт и боннет – кроме шотландца? Кителя на нём не было – только белая рубашка, и звание определить было невозможно. Но сержант тут же поспешил это исправить:

– Прошу прощения, лейтенант МакКоун, сэр! Оказывается, по нам ночью стрелял испанский крейсер, сэр! Это – тоже пострадавшие, сэр! Американский таможенник и его командир лейтенант Смит, сэр!

Говоря всё это, он ткнул рупором в сторону «Ниагары» и лейтенант перевёл свой взгляд на неё, особенно внимательно оглядев разбитую корму…

– Ладно, тогда я пойду, доложу полковнику, кажется, он ещё не ложился, – пожав плечами после осмотра, сказал он. – А ты пока заведи им буксирный конец, а не то смотри – они же нам сейчас все лодки подавят!

– Слушаюсь, сэр, – козырнул сержант и начал распоряжаться. По его команде два солдата, судя по их коричневой коже и форме (шаровары и безрукавки) – из какого‑то туземного подразделения, сели в лодку и, приняв конец толстого каната, погребли к дрейфующей «Ниагаре». Ещё нескольким десяткам таких же он, показывая руками для ясности, начал что‑то объяснять…

Смит облегченно вздохнул. Они – спасены! Стрельбы – не будет! Как его занесло на Багамы – можно было выяснить и потом (сначала хорошенько набив морду чёртову лоцману). Сейчас больше волновало другое – груз и пассажиры «Ниагары». Если бы не тот самый неизвестный полковник… в конце‑то концов, с точно таким же как и ты, лейтенантом, а уж тем более с сержантом – можно договориться! Но полковник… это явно – не его уровень. Тут потребуется вмешательство заказчиков… а то и начальства, чтобы освободить задержанный (явно же – задержат!) груз и арестованных (и вы даже не сомневайтесь – арестуют!) пассажиров. Прощай, премия…

Тем временем лодка подошла к кораблю и один из чернокожих, явно гордясь этим своим умением, спросил на ломаном английском, – «Кто иметь принять к себя конец?». Матрос закрепил канат на кнехте, и туземцы погребли обратно. Их соплеменники на причале, подчиняясь указаниям сержанта, стали дружно тянуть за него, направляя тем самым «Ниагару» к свободному участку, подальше от лодок.

«Чёртовы лимонники! Умеют же они устраиваться в колониях», – подумал Смит. – «Все, как и положено, белый – командует, чёрные – работают! И при этом – гордятся тем, что работают на белого! Ну ничего, и мы так научимся… колонии‑то у нас скоро появятся – вот и научимся!». – Тут он обратил внимание на то, что этот чёртов идиот, повстанческий «полковник» – всё ещё стоит с винтовкой в руках!

– Плалио, вы что, с ума сошли?! – Лав Мозес от ярости просто шипел. – Уберите оружие! Немедленно! И своим людям прикажите – сложить винтовки в трюм, к грузу! Если заметят, что они с оружием – это же британцы, перестреляют вас всех, да и нас заодно! А без винтовок вы – просто пассажиры! Допросят – и отпустят!

Тот, сообразив – что к чему, опрометью кинулся распоряжаться. Времени у него было мало. С каждым громким уханьем туземцев причал заметно приближался. Смит стал молиться за то, чтобы «полковник» успел…

Вахтенные матросы перепрыгнули на прочный дощатый настил и пришвартовали «Ниагару». Лейтенант Смит удивлённо огляделся – на причале никого не было. Все, и сержант, и туземцы – куда‑то исчезли. Вот, только что – были, и вдруг – пропали! Как же это понимать? Объяснение пришло вместе с характерным перестуком «гатлинга» и свистом пуль поверх голов столпившихся на палубе…

– Внимание! Говорит военный комендант острова Шиз‑бич, полковник Киборг! У вас – одна минута! Потом сержант перестанет целиться в воздух! Выходите с причала по одному, с поднятыми над головой руками!

Рупор искажал голос, но было понятно, что говорит явно не матерщинник сержант и даже не лейтенант МакКоун, с его шотландским акцентом. Голос не предупреждал, а приказывал и сообщал о последствиях невыполнения отданных приказов. Не поверить ему было невозможно. Лав Мозес зло посмотрел на Плалио. «Полковник» уже поднял руки над головой – он не видел другого выхода…

Туземцы, под командой лейтенанта МакКоуна (тот так и не одел китель, оставаясь в рубахе, но теперь держал в руке пистолет Маузера), молча и сноровисто связывали руки выходящим с причала. Затем – ставили их на колени и связывали ноги. Матросов – отдельно, кубинцев – отдельно. Под прицелом дробовиков в руках таких же чёрных и «гатлинга», за рукоятку которого держался сержант. Смита связывать не стали – просто отвели в сторону. Когда «упаковка» была закончена, к нему подошли двое, одетые в очень странную форму – пятнистую, с множеством карманов. Лав Мозес никогда такой не видел – даже в альбоме. Первый, настоящий гигант, на вид – не менее семи футов ростом, держал двумя руками на уровне пояса какое‑то неизвестное оружие. Второй, заметно пониже, потоньше и помоложе первого – обошелся пистолетом Маузера, ствол которого сразу же направил на лейтенанта. Смит молчал – а что прикажете говорить в такой ситуации? Гигант, тем временем, сказал:

– Значит, перевозили военную контрабанду, таможенник?

– Сэр! Я могу вам всё объяснить… – Лав Мозес понял – кто тут главный. Именно этот голос рассказал о процедуре сдачи в плен…

– А не надо ничего объяснять! Вы ведь плыли на Кубу?

– Понимаете ли, сэр…

– Поздравляю вас – вы туда таки приплыли. Добро пожаловать! Кстати, вы давно были на исповеди, лейтенант? А то тут недалеко у нас есть очень хороший исповедник. Падре Франциско очень внимательно вас выслушает…

Неизвестно почему, но его последние слова напугали Смита гораздо больше, чем осознание того, что – таки да, приплыли…

19.04.1898…Куба, база «Замок» (плантация Дебре)… (утро)

Когда Паладин вышел на связь, – «У нас тут война идёт, пока вы там все спокойно отсыпаетесь! Сначала, ночью, нас здесь обстрелял какой‑то шальной крейсер, выпустил несколько сотен снарядов калибром по восемь и пять дюймов… Правда вот, большая часть этих «поросят» – просто не разорвалась! Дерьмо, а не снаряды! Мы его отогнали на фиг… «гочкисами» отогнали, уржаться можно. Срочно приготовьте лейтенантские погоны для сержанта МакКоула, я пообещал! А на рассвете был ещё один анекдот – к нашему причалу течение принесло юсовского таможенника, решившего подработать на контрабанде. Взяли на нём – человек двести «патриотов» и до чёртовой матери разных военных грузов. Одних винтовок там восемь тысяч, ну а патронов к ним, тех – вообще считать задолбаешься! Плюс к этому – две пушки и больше полутора тонн динамита! Высылайте сюда конвой для пленных и людей для разгрузки всей фигни с этой битой посудины, а то утонет эта дырявая «Ниагара» к чертям – и попользоваться, толком не успеем!», – то Аспера, дежурившая на связи, послала охранника с приказом – «Срочно разбудить Капитана!!!» – сразу после слова «война»…

От радиорубки до его комнаты было всего десятка два шагов, и Эрк успел надеть гарнитуру связи как раз на последних словах этого крайне эмоционального монолога, – «…утонет эта дырявая «Ниагара» к чертям – и попользоваться, толком не успеем!». Все радиопереговоры записывались, так что остальной текст он потом – тоже прослушал. Капитан потребовал, – «…полный отчёт о том, что за фигня у вас там, на берегу, творится!»… и получил в ответ, – «Как только – так и сразу! Вот приеду – расскажу!». А, услышав, – «Да нет у нас никаких потерь, а только сплошная прибыль и анекдот на анекдоте!», – окончательно успокоился и послал к причалу драгун – за пленными и пару сотен пеонов – для разгрузки трофея…

19.04.1898…там же… (вечер)

Киборг с Тигрой появились в «Замке» только к вечеру. Здоровые и весёлые. Сразу же они были «схвачены, скручены и доставлены» в главный зал. Где все остальные уже с нетерпением ждали подробного рассказа о том, что же произошло ночью и утром в прибрежной деревушке. И как это семьдесят шесть человек, при двух малокалиберных пушках и двух пулемётах, сначала – «отогнали крейсер», ну а потом – взяли больше двухсот пленных, истратив всего двадцать патронов…

– …короче, не знаю, то ли у этого чёртова крейсера закончился лимит снарядов на операцию, то ли там действительно испугались, когда по ним начали стрелять в ответ, но «поросята» падать перестали. – Паладин был неплохим рассказчиком, да и Боцману никто не мешал изредка вставлять свои «пять копеек» в его повесть, так что слушали их внимательно. – Чего они хотели добиться этим обстрелом – непонятно! Есть тут у меня одна версия – в порядке бреда, но с фактами совпадает…

– И какая же у тебя версия? – Капитан тоже слушал с удовольствием, но уточнять конкретные факты и версии – не забывал…

– Ночные стрельбы. Тренировка расчётов. Взяли просроченные снаряды и, чтобы добру не пропадать – вывалили их на тот берег, где своих – точно нет…

– Ладно, с обстрелом понятно… что ни черта не понятно! Ты лучше поведай нам об этой своей, блин, «Операции «Багама‑Мама»! Это ж додуматься надо!

– Почему – моей?! Плод коллективного разума!

– Или коллективного безумия… – Миледи покачала головой, – не поведись они на ваш маскарад – и что?!

– И ничего, – вклинился в разговор Боцман. – Всё было учтено могучим ураганом! В смысле – бурей коллективного разума!

– «Ниагару» в любом случае несло точно на наш причал, – пояснил Киборг. – Ну и куда бы они с него делись… под двумя пулемётами‑то?! Итак. Когда мы наконец‑то перестали сушить мозги на тему – «А что бы всё это значило?» и собирались поспать, а то усни тут, когда идёт «охота на свиней с восьмидюймовками»… с западного поста примчался на лошади «зуав», во всю глотку вопя – «Nave americana! El aduana! Los oficiales de costumbres son diablos!»[42], ну, дальше непечатно…

– Тут вся наша компания зависла, – подхватил Тигра, – потому что, конечно, Куба сейчас – проходной двор, но вот кого‑кого, а американскую таможню… ну никак мы её здесь не ожидали! Полный сюр! Даже Рамирес охренел, а у него на таможенников и таможню те же инстинкты, что и у остальных «зуавов»…

– Дал он этому, блин, гонцу, – продолжил Паладин, – пару раз по морде… Привёл во вменяемое состояние и начал допрос – что, где, когда и вообще, не получал ли сегодня воин снарядом по кумполу? – «Что за корабль?». – «Таможенник!». – «Откуда знаешь, что таможенник?». – «Да он же за мной уже два раза гонялся!». Убедительно… «Кто на корабле?». – «Таможенники! Их полный корабль и все с ружьями!». – «Да с какого фига ты взял, что это таможенники?». – «Корабль таможенный!». Ну ладно, чёрт с тобой… «Куда он идёт?». – «Сюда идёт!». – «Когда будет?». Тут наш «зуав» начинает чесать в затылке, что‑то считает на пальцах и заявляет, что к рассвету. Я смотрю на часы, прикидываю, где у нас западный пост и… снова зависаю. За два часа любой корабль нашу бухточку вдоль, поперёк и наискосок пересечёт. – «Почему так долго?». – «У него машина сломана!». – «Откуда знаешь, что сломана, может она просто тихо работает?». Объясняет, что, цитирую – «Если машина не сломана, то корабль бортом вперёд не плавает!», и это тоже звучит убедительно. Решаю так – хрен с ним, кто там, таможенники или не таможенники, а встречать их надо! За полчаса подготовили мы «торжественный салют» – заныкали между хижин оба наших «гочкиса», затолкали в пулемётное гнездо «гатлинг», проинструктировали «зуавов»…

– Сидим мы всей компанией, отдыхаем после упаковки «гатлинга», – не выдержал Боцман. – И тут Лэм произносит эту фразу – «Когда я служил на Багамах…».

– А меня пробило на юмор, не менее сюрный, чем вся наша ситуация. Может, от бессонной ночи, а может, ещё от чего…

– Дай, я скажу, ты так не сумеешь, у тебя сейчас настроение не то. Итак, картина маслом – Паладин, задумчиво глядя вдаль, мечтательно так спрашивает, – «Интересно, а если мы сейчас этим «таможенникам» скажем, что вместо Кубы они приплыли на Багамы, то может, они дальше поплывут – Кубу искать?»…

19.04.1898…Куба, деревушка Санта Педро дел Хуале… (ночь, перед рассветом)

– Киборг! Ты гений! Блин, – глаза Тигры сияли, – да мы возьмём их тёпленькими, полностью и окончательно офонаревшими! За жабры!

– Стоп! Кого возьмём? С чего этот «кого» офонареет?

– «Таможенников»! Погоди, не перебивай, а то я идею упущу…

– Не надо, я твою идею уже понял. Ни хрена не выйдет. С чего бы они поверили в такую чушь? Это ж тебе – не Матрос Железняк, который «…шел на Одессу, а вышел к Херсону…», они‑то вышли, куда шли!

– Слушай сюда! Вы плывёте на Кубу. Тут у вас полетел двигатель и ваш корабль несет по течению – хрен знает куда. Выносит к какому‑то причалу. А там…

– А там стоит британский морской пехотинец в полной форме, – Айронпост встал с мешка, его глаза тоже сияли, – и задаёт вопрос – «Кто вы, чёрт возьми, такой и что вы, чёрт возьми, делаете на Багамах, сэр?»!

– Сержант, а у вас что, есть форма? – Паладин понял, что идея овладела массами в крайне извращенной форме, и теперь искал в ней слабые места. Проблема была ещё и в том, что ему самому эта идея всё больше и больше нравилась…

– Да, сэр! И даже сержантская! Мне‑то звания так и не дали, но приятели перед увольнением подарили – то ли в шутку, то ли…