Текст книги "Фрилансер. Абсолютный хищник (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 28 страниц)

Глава 11. Маленький гигант Большого Покера (продолжение)

«Тайны океана» – не просто казино. Одно из шести грандов нашей планеты. «Грандами» их прозвали потому, что эти шесть заведений дают половину валовой прибыли всего игорного бизнеса. Люди летят сюда с Земли, чтобы поиграть – чувствуете ответственность момента? Соответственно, человек, владеющий таким монстром, в Альфе лицо не просто влиятельное, а всемогущее. И то, что праправнук основателя, Томаса Хьюстона, иммигранта из Канады, отрывшего сей бизнес на заре колонизации города, носит североамериканское имя Дерек, что семья Хьюстон до сих пор не олатинилась, это скорее изюминка, а не недочёт. У каждого состоятельного человека должна быть своя «фишка», тем более в публичном бизнесе.

Место я предложил выбрать самому Себастьяну, зная, впрочем, что выбор невелик. После такого громкого вызова, да после моих приключений на ниве борьбы с нациками всех оттенков говнистого цвета, да после отказа играть перед королевой (ладно бы только королеве, но та была в присутствии имперского посла, друга императора Себастьяна), вопрос стоял лишь в каком именно из этих шести заведений мы окажемся. И Феррейра разбирается в этом всяко лучше ни разу не игравшего в казино меня.

Пентхаус был не просто шикарным, и не просто для элиты – тут всё сорокаэтажное здание предназначено для элиты разного уровня; пентхаус был именно королевским местом. Дипломаты, главы мировых корпораций, президенты «банановых» республик, члены правительства и правительств других стран, а также и их жёны и дети. Соответственно под уровень публики место и аранжировано – не просто краски, а стереоэффект, глубина на грани реальности. Будто ты на самом деле находишься под водой, только умеешь в ней дышать. Тут между гостей даже цветастые стайки «рыбок» плавали! Их можно протыкать пальцем, который начинал красиво переливчато рябить отражённым светом голопроектора. Окон тут не было, но это нормально для Венеры, а потому было легче реализовать такую концепцию. Мы как бы находились на корабле, затонувшем в глубине безбрежного тёмно-синего вечернего океана, под потолком – зеркальное марево с эффектом полного внутреннего отражения, как будто там и впрямь гладь воды, а над ней – тёмное вечернее небо. И с этого неба на нас смотрели мириады начавших проступать звёзд, среди которых, перемещаясь по небосводу из конца в конец зала, медленно-медленно – я заметил это движение лишь по окончании игры – катилась луна. Говорят, она меняет фазы, как настоящая – тут всё как настоящее, но, к сожалению, более никогда в этом заведении не был, и проверить истинность этого спецэффекта не могу.

Даже воздух «на палубе» нашего затонувшего судна был солоноват и йодирован; ни разу не бывав на Земле, вкус морской соли я, тем не менее, полностью прочувствовал в этот день, и оказавшись там через время был готов к нему, он не стал открытием. Понятия не имею, чего это хозяину стоило устроить такое, но это нереально круто!

Колонны зала были выполнены в виде декора морской тематики – где-то в виде деревянных очень толстых мачт, где-то в виде кормовой и носовой надстройки. Всюду были развешены и «раскиданы» рулевые колёса, якоря, тали и лебёдки для их выемки, канаты, «винтажные» верёвочные ванты и другие тематические приспособления. Но, как уже сказал, больше всего психологически давило иллюзорное ощущение открытости пространства – мы одни посреди уходящего до горизонта разноцветного от всяких кораллов и красивых рыбок дна моря, и над нами, где нет внутреннего отражения, видно бескрайнее вечернее небо. Класс!

– Мы закончили, – прозвучал голос Себастьяна за спиной. Вот гад, а я только-только расслабился. Выпил снятое с подноса проходящего официанта шампанское (ТУТ оно бесплатно всегда). Оценил задумку дизайнеров интерьера и мастерство реализаторов. Отвлёкся от подсознательного гула, который не слышно ушами, но который отчётливо ощущается сверхспособностями. Я – центр внимания двух сотен человек, это не может пройти мимо даже с таким слабым даром, как у меня. Снова возвращаться «в мир», снова бой. Ну что ж. Обернулся к противнику. Кисло улыбнулся:

– Рад за вас. Приступим?

– Конечно! Прошу? – Себастьян указал куда-то вглубь помещения, точнее в его угол. Углом тот выглядел очень относительно из-за стереоэффекта, но математик и чертёжник во мне просчитали картинку – это был самый угол помещения, тихий столик для игры, огороженный с трёх сторон реальными стенами. Вместо четвёртой стороны здесь было нечто наподобие… Спуска со сцены. Чёткой линии-ступеньки, огороженной ленточками, возле которой стояли суровые местные охранники в пиджаках и очках с интерфейсом. Сегодня они без оружия, в зале лица королевской крови, но задача конкретно этих парней – не пускать в зону будущей баталии зевак-посетителей.

– Сеньоры, сеньоры! – услышал я голос справа. Обернулся. От толпы стоящих возле рулетки отделился невысокий усатый мужичок неброской внешности, чистый латинос, с чрезвычайно харизматичной улыбкой и глазами профессионального шулера, быстро обегающими потенциальных клиентов, буквально просвечивая их с первого взгляда. – Сеньоры, ну что же вы так спешите! Игнорируете старину Дерека.

– Сеньор Хьюстон! – Я уважительно поклонился. Досье этого типа скачал как только узнал адрес места баталии.

– Сеньор Шимановский. Хуан? Разреши здесь, в зале, называть тебя именно так? – улыбнулся тип. – Уважишь старину Дерека?

– Конечно… Дерек. – Я пожал протянутую хозяином ладонь.

– Осмотрелся? – Собеседник обвёл рукой вокруг, и в жесте его читалась гордость за интерьер его детища. А ещё глаза его буквально дырявили меня, просвечивая как рентген, будто вытаскивая потаённые мысли.

– Если честно, не успел. Не тот настрой, – не покривил я душой.

– Понимаю. – Кивок. – Надеюсь, ещё успеешь?

Я пожал плечами.

– Не буду отрицать, сеньор, всё возможно. Но пока что это будет мой первый бой в стенах казино. Я не игрок по натуре.

– Да уж, любите вы покривить душой, молодёжь! – Он покровительственно хмыкнул. – «Не игрок»… Таких «не игроков» в Альфе ещё поискать. И я не только про последние всем известные события. – Косой взгляд, «я не намерен обсуждать политику и межклановые разборки, но давай просто констатируем, что они есть».

– А про что же ещё? – немного недопонял я. А что, блин, ещё про меня могут знать такие люди за пределами обсуждения политики?

– Например, про то, как некий юный сеньор девочек на базе ангелов раздевает. Играя по-крупному, на десятки желаний, а у этих стерв, без обид, это эпитет, полный уважения к таким хищницам, каждое желание кроет в себе мощные заподянки. Раздевает, играя в пресловутый покер, будь он неладен! – Ехидная улыбка.

– Бессовестно врут! – Улыбнуло. Кто это у нас такой «мастер утечек»? Специально «слили» или случайно слухи в народ ушли, как не отмеченные грифом «секретно»? – Раздеваю, сеньор, как без этого в мои годы. Вот только покер к этому отношения не имеет.

Мы натужно засмеялись. И Дерек поставил точку:

– Тем не менее, Хуан, я рад приветствовать в своём заведении игрока такого уровня, пусть у тебя и не достаёт признанного всеми класса. – А тут под «игроком», скорее всего, имелись в виду последние события.

Себастьян во время нашей беседы с хозяином встал в ожидании чуть дальше, нервно теребя пальцами. Видно, он с ним сегодня уже общался, и скорее всего не только сегодня. При последнем эпитете в мой адрес страдальчески скривился – значит точно про политику.

– Итак, сеньор Шимановский, не могу не спросить. Вы готовы? – посерьёзнел Дерек. – Для понимания, Феррейра – очень богатая семья. В зале, – обвёл рукой вокруг, – собралась почтенная публика. Но ещё больше людей, тысячи, если не десятки тысяч, будут смотреть трансляцию в сетях. И это не моё желание – я лишь исполнил то, что пожелал клиент.

– Можете подробно про трансляцию? – непроизвольно напрягся я. Знал, что будет, но без подробностей, как раз и важных для моей работы.

– Да, конечно. – Дерек натужно выдохнул. – Зал оборудован по последнему слову техники радиоэлектронной борьбы. «В народ» могут идти лишь те сигналы, которые согласованы с системой безопасности, то есть только камеры моего заведения, используемые для трансляции и для гостей. Я отвечаю головой за честность игры, что мои электронные системы будут давить любой сигнал, любую могущую помочь игрокам аппаратуру, но, к сожалению, я не представитель спецслужб и не владею только гражданской техникой радиоэлектронной защиты. А потому попросил… Помочь мне вашим сторонам. – Кривая улыбка. – То есть СБ ваших кланов. И от клана Веласкес за электронную безопасность отвечает вон та сеньорита, – кивнул вдаль, и обернувшись туда, я узрел… Свою старую знакомую Камиллу. Которая Афина. «Ангелок, 13» – проступил в голове образ, и она, бросающаяся на меня через стол. – Её аккредитовал клан Веласкес в качестве наблюдателя. И её девочек.

– Понятно. – Я кивнул. – Клан Феррейра, так понимаю…

– Нет. – Качание головой. – Феррейра отказались. Странно, но в общем ход логичный, кабальеро принято верить на слово. Делегировали право следить за честностью и безопасностью мне. И, думаю, это мудрое решение.

Я скрипнул зубами. Получается, сеньорины подставились. Клан Веласкес «не кабальеро», не доверяет слову равных. Впрочем, именно сейчас, после почти открытых боевых действий, спонсорами одной из сторон в которых был в том числе лис Октавио, не думаю, что королева или её доча будут комплексовать по этому поводу.

В общем да, решение не светить своими спецами в заведении типа этого мудрое, если ты не хочешь помогать и подсказывать своему игроку извне. Заодно не будешь нервировать «союзника» по будущим проектам. Баталии в городе – баталиями, но основатели после них заново переподписали договор о взаимодействии, не надо давать повод считать, что они не собираются его соблюдать. Дон Октавио как бы говорит: «Лей, смотри, я вам доверяю! Доверяю самое ценное, что у меня есть – деньги!» Для партнёров, которые собираются вместе решать какие-то дела, ввязываясь в войну на другой планете, это много.

Что же до мистера Хьюстона, то уровень его заведения таков, что клал он с прибором и на Веласкесов, и на Феррейра – репутация дороже.

– Каковы правила? Подводные камни? – продолжал расспрос я.

– Правила довольно стандартны. – Сеньор скорчил кислую гримасу. – Точнее, правила ПРОСТО стандартны. Тебе, как неигравшему, возможно будет тяжело, потому я, как крупье, буду вам с партнёром немного помогать. В чисто технических вопросах, естественно.

– Крупье будете лично вы?

– А кому ещё им быть, как не старому гринго? – усмехнулся Дерек и расхохотался. Угу, гринго. От североамериканца или канадца в нём не осталось ничего, только имя и имя семьи. Но понты…

– Рад, сеньор, – я уважительно склонил голову. – Это мудрое решение.

– Конечно. – Он похлопал меня по плечу. – Я единственный в этих стенах, кого не съедят, если произойдёт что-либо непредвиденное. А зная вас, молодых, это может случиться запросто.

– Да и вы – личность публичная. Дока в устраивании шоу. Кто кроме вас! – полил я ему елея.

– Приятно общаться с умными юношами. – Не поймёшь, комплимент это или тонкая издевка.

– А камеры… Что они будут показывать? – окинул я сцену рукой.

– Только игровой стол и вашу мимику, юные сеньоры. – Медленно двигаясь, мы почти поравнялись с Себастьяном, и последние слова он говорил уже для нас обоих. – Я знаю, что вы тоже люди… Достаточно публичные, но всё же должен остеречь. – Косой взгляд на меня, Себастьяна сеньору остерегать не требовалось. – Ведите себя за столом достойно сыновей своих семей. Битва члена семьи Веласкес и наследника Феррейра по определению не базарный перебран с переходом на личности. Не позволяйте демонам внутри себя срываться на колкости и тем более сквернословия. Это – уважаемое заведение, уважаемое общество; оно по умолчанию уважает вас, вот и ответьте ему взаимностью.

«Щенок, если позволишь себе ругаться матом, кричать или вести себя неподобающе, больше на порог подобного заведения тебя никто не пустит до конца жизни» – переводилась его фраза. Впрочем, к Себастьяну это тоже относилось, он тоже человек импульсивный, просто его тут знают, он более прогнозируемый.

– Меня НЕ ПРИЗНАЛИ, – прошептал я. – Я не член семьи Веласкес. – И тут же оговорился. – Пока.

Сеньор в ответ лишь покровительственно улыбнулся.

– Это не важно, Хуан. Наоборот, так даже интереснее. Создаёт элемент непредсказуемости, азарта, а кому, как не владельцу казино управлять людским азартом?

Он опустил руки нам обоим на плечи.

– Зрители смотрят на вас, мучачос, но большинство видит лишь двух скромных юношей, фамилии которых совершенно не играют роли. «Выстрелить» может любой из вас, невзирая на происхождение и деньги семьи. Вложение в вас это ставка, молодые люди, и я не буду врать, что ничего не слышал про приём ставок на вашу победу. Одного из вас, и, Хуан, удивишься, но на тебя ставят многие. А где, как не в этом месте, не в «Тайнах океана», людям делать ставки? – Он натужно засмеялся.

Я про себя заругался, но да, действительно, это его, владельца казино право – возглавить, а не бороться со ставками на то, кто из нас победит.

– Ладно, сеньоры, – подытожил он. – Вы готовы? Приступим к шоу?

* * *

При подъёме на сцену (высота треть метра, но всё же это возвышение) Камилла с одной из своих просветили нас приборами, выдавшими ровный голубой свет. Себастьян к проверке отнёсся с улыбкой. Очень презрительной улыбкой. Мне тоже было неприятно, спросил:

– Это было обязательно?

– Ты уверен, что на себе ничего не принёс? – спокойно парировала Афина.

Невозмутимость древней богини вернула на место. Кому я что говорю! У неё работа, и плевать на весь мир. Ладно, проехали.

Вздохнул, сел на свободное место. Места, видимо, не были закреплены/зарезервированы за нами, но Себастьян поднялся первый и первый выбрал сторону. Зал с массовкой был у него с правой стороны. У меня – с левой. Стол стандартный. Зелёный бархат. Сам Дерек встал лицом к зрительному залу, соответственно справа от меня, слева от Себастьяна, на место во главе стола, где и должен стоять крупье.

– Сеньоры, всё, что вам угодно сделать – говорите, мои помощники тут же это исполнят, – произнёс он. Помощники, кстати, два человека, встали у ступенек с лицами: «За барьер не заходить». Барьер – это они. – Обращаться ко мне во время игры – «сеньор крупье». К друг другу – можете по именам, но обязательно уважительно. Это правило заведения. Хуан, дабы не было с твоей стороны обиды, восприми мои слова как инструктаж перед боевой операцией. Да, ты всё знаешь, но командир должен тебе это ещё раз рассказать.

Кажется, чел служил. Возможно даже в спецвойсках. Просто кивну – дескать, понял. Мажорики аристо на такой инструктаж, действительно, могут обидеться.

– Разменяйте для начала два миллиона, сеньор крупье, – улыбнулся и протянул Дереку чек Себастьян.

Тот чек взял, протянул одному из помощников, тут же под его взглядом подбежавшему к столу. Фишки на столе появились в течение минуты.

– Хуан? – Это сеньор мне.

– Я прошу ваших охранников допустить в игровую зону мою помощницу с инвентарём, – сжав губы, произнёс я. Ибо чувствовал себя всё больше и больше не в своей тарелке. Что есть плохо, только не сейчас, когда важна максимальная концентрация и настрой.

– Инвентарём? – нахмурил брови Дерек. А, ну да, сумку проносила моя охрана, младшенькие, а они священны и неприкосновенны для досмотра местных.

Махнул рукой, и Тереза поднесла к сцене обычную спортивную сумку. Большую и тяжёлую… Очень тяжёлую – еле тащила. Правда, недостаточно тяжёлую, к сожалению, как хотелось бы.

– Парни? – вопрос к помощникам, те «нырнули внутрь» и кивнули шефу – «всё в норме». Тереза затащила ношу на сцену, поставив рядом со мной, и тут же свалила назад, в зал.

Сумка уже была расстёгнута охранниками сцены, а потому я нагнулся и… Принялся доставать из неё и выкладывать на стол слитки с золотом. Много золота. Очень тяжёлого. Но недостаточно много, чтобы тягаться с таким монстром, как Феррейра. Подумал, но остановился на двух миллионах. Двадцать килограмм из тридцати девяти, раздобытых для сегодняшней игры. Тут даже три слитка Тигрёнка, которые забрал у неё «на хранение» во время спецоперации против изнасиловавшей её банды. Веласкесы могли дать больше, но не захотели. Дала Гортензия, чеком сразу на десять миллионов, но это крайние меры. Не хочу быть должным имперскому правящему дому. Конечно, она обосновала: «Хуан, я – инвестор вашей группы. Если проиграешься – всего лишь отобьёшь мне эти деньги потом концертами. Не надо строить буку и униженное достоинство, просто бери, и всё». Ладно, скорее всего использую, куда денусь. Но пока – золото Веласкесов.

– Понты! – прокомментировал с показным равнодушием взирающий на это священное действо Себастьян. Как я выкладываю на стол слиток за слитком – мощно, конечно, смотрится. Зал притих и тоже шизел от такой картины. Тут играются на куда большие деньги, но, блин, приносят их точно не в металле! Кстати, игры в самом помещении стихли, где-то в отдалении морского дна кто-то что-то доигрывал, но основная масса либо двигалась к подиуму, смотреть нас в прямой видимости, либо жалась к специально настроенным для гостей показывающим нас визорам.

– «Шимановский» и «понты» – два взаимосвязанных слова, – продолжил сыпать мудростями сын Аполлона. – Одно без другого быть не может.

– Завидовать нехорошо, – парировал я, выдавив скупую улыбку.

– Завидовать? – Презрительная усмешка. – Было бы чему.

– Например, что это МОЁ золото, – предположил я. – А у тебя нет ничего своего. САМ ты ничего не заработал, Себастьян. Опираясь только на свои силы и свой ум, пусть даже взяв для старта ресурсы отца.

– Ну, «твоё» звучит громко, – продолжал выделываться и самоутверждаться за мой счёт противник. – Многих криминальных донов ты ограбил, чтобы приобрести это «твоё» золото?

– Сеньор Феррейра, обсуждать источники дохода и денег оппонента не этично! – осадил его вдруг Дерек, а в зале поддерживающее загудели. Я не ожидал такого, хотя как раз логично. И именно со стороны такого мастодонта игорного бизнеса. Учту и себе зарубку сделаю, чтоб не влететь. – Это противоречит кодексу чести для гостей заведения.

– Да, сеньор крупье, виноват! – поднял сукин сын руки вверх. – Исправлюсь. Но можно констатировать факт, просто как данность, объективную реальность, а не в качестве попытки унизить оппонента?

Пауза. Молчание и сопение крупье, принятое за знак согласия.

– Сеньор Шимановский – голытьба! – довольно оскалился Себастьян. – Голодранец. Он таким родился, это просто констатация, а не оскорбление. И, возможно, таким помрёт. Кто бы сколько ему ни дал, у него ничего нет, и вряд ли будет.

– Сеньор Феррейра! – опасно сузились глаза Дерека. – Я же предупредил про оскорбления.

– Сеньор крупье, это не оскорбление, – замотал он головой. – Я хочу сказать, что человек, не привыкший считать большие деньги, не понимающий, такая-то сумма это много или мало, привыкший всю сознательную жизнь пересчитывать центаво до получки, он в принципе не сможет постигнуть науку управления миллиардами. Ибо у такого человека что миллион, что триллион – всего лишь нолики на вихре визора. Только и всего, только это я и хотел сказать. И данное утверждение касается не только сеньора Шимановского, а всех вообще. Сеньор Шимановский может у меня даже выиграть, но УПРАВЛЯТЬ выигранным – не сможет.

Дерек запыхтел, но более одёргивать не стал. Видимо, сей тезис, про неспособность голытьбы быть богатым, распространён, и весьма популярен. Ибо основывается на фактах и многолетних наблюдениях за людьми в целом. И от этого стало ещё более не по себе.

– Возможно, я голытьба. – Я криво и очень коварно, как только мог, улыбнулся в ответ на такое оскорбление. – Но ты всё равно уйдёшь отсюда раздетым, Себастьян. У любого правила есть исключения.

Тот снова вскинул руки в жесте: «сдаюсь».

– Бога ради, Шимановский! Сможешь – пожалуйста! К счастью, это ничего не изменит, ибо даже выиграв у меня миллиард, ты всё равно останешься голытьбой. Ибо голытьба она не тут, – постучал он рядом с фишками на своей части стола. – Она тут! – Дотронулся пальцем до виска. – В голове.

Повисла тишина, пауза. Ибо я не знал, что говорить, да и не хотел. Ибо за ним правда, и Мишель, уча меня разбивать дорогущие вазы, уже об этом говорила. Вазы разбивать я научился, со скрипом в сердце, но имея миллиард, и правда, вряд ли смогу им распорядиться.

Тем временем сразу несколько помощников крупье, с небольшими подносами, по очереди уносили золото (двадцать килограмм на такой положить можно, но не стоит, хотя по объёму оно бы всё на один уместилось). После ещё два типа в форме заведения принесли на таком же подносе кипу разномастных фишек. Фишки были не только разноцветными, но и подписаны – в центре каждой стоял номинал. И да, самый маленький – тысяча империалов, как и думал.

– Сеньоры, правила знаем? – оглядел каждого из нас Дерек. Мы оба кивнули. – Играем классику. Безлимитную классику, – оговорился он. – До окончания каждой текущей игры стеки пополнять нельзя. После – можно. Неограниченным количеством средств, но только до начала следующей раздачи. Пятьдесят две карты, условие, согласованное с сеньором Феррейра, – взгляд на меня и я кивком подтвердил – да, играем без джокеров. – Менять колоды можете в любой момент, как только текущая вам покажется замыленной. – Снова кивки, обоих нас. – Готовы, юные сеньоры?

И вновь мы оба кивнули.

Сеньор Хьюстон достал… Монетку. Древнюю архаическую монетку, какие сейчас используют только ценители-нумизматы и коллекционеры. Они, конечно, Банком Венеры выпускаются, но стоят гораздо больше своего номинала и до розницы просто не доходят.

– Хуан, орёл или решка? – обратился он ко мне, видимо, как к новенькому.

– Решка, – ответил я. Бросок, монетка упала на бархат стола…

Орёл.

– Первым очередь быть дилером за сеньором Феррейра, – облегчённо выдохнул Дерек и придвинул к Себастьяну «кнопку», золотую фишку с буквой «D».

* * *

Скажу так, игра вдвоём – скучная. Потому, что вероятность собрать красивую комбинацию минимальна. Пять из шести раздач ничего более пары (и то случайной) не соберёшь. А потому и торговля на префлопе, флопе и даже тёрне – так себе развлечение. Всё решается на ривере, со вскрытием последней карты. И всё, что было до этого, все расклады и стратегии, летят в Сердце Млечного Пути.

Малый блайнд – минимальная ставка дилера. Большой – моя (или Себастьяна). Автоматическое подтверждение малого до большого… И торговля закончена. Можно выпендриться и закинуть на кон чего-то поболее, но то именно выпендрёж. Себастьян пару раз пытался, по бегающим глазкам я понял, что он просто так шутит. Флоп – то же самое, но уже осторожнее, ибо карт уже пять. Но сеньор учитель полностью прав – только ривер даёт понимание, что делать, включает стратегию, тактику и психологию…

…И вот тут начинается самое интересное. Ибо пять из шести раздач идут на банальное везение.

А потому я использовал осторожную тактику. Себастьян поначалу рейзал не особо, тоже осторожничал, но потом, собравшись и настроившись, начал повышать чисто в прикол. Причём начиная с флопа, когда ничего не ясно. При этом явно не имея не то, что хорошей руки, а вообще не имея ничего. А потому в половине случаев банк забирал я. Правда мой стек уменьшался, в отличие от его. И тогда я начал скидывать на флопе. Себастьян играться прекратил, телодвижения его обрели осмысленность.

– Шимановский, – произнёс он, когда мы, наконец, втянулись в процесс. – Скажи, Шимановский, чего ты на самом деле добиваешься?

Дерек тасовал карты перед раздачей, мы «отдыхали».

– Я бы ответил тебе, если бы понял вопрос, – с улыбкой парировал я.

– Ты вызвал меня на… Дуэль. – Он скривился. – Не имея для оной ресурсов, зная, что как минимум в половине случаев ты проиграешь исходя только из законов математики. Зачем тебе это? Какова цель? Раньше я думал, что понты, но ты заставил этот мир считаться с твоим интеллектом. Ты ничего не делаешь просто так, хотя, несмотря ни на что, твои поступки всё же зачастую ребячество. Просто продвинутое. Итак, зачем тебе я?

– Я хочу «выключить» тебя из расклада на Венере, хотя бы на ближайшие пару лет. – Моя улыбка была более ехидной, чем его, а уверенность в себе зашкаливала – я говорил правду.

– Зачем? – непонимающе пожал плечами он.

– Скажем так, я хочу провести на планету, на аристократию планеты, информационную атаку. Хочу объяснить сеньорам аристократам, что государство должно использовать их и их ресурсы для усиления своих позиций, а не наоборот. Наши сеньоры слишком привыкли к этому «наоборот» и не понимают, что должно быть иначе. Пора напомнить. Заодно греет мысль, что Сильвия станет лучшей главой клана Феррейра, более гибкой, мудрой и договороспособной, но тут, к сожалению, на итоговое решение повлиять не могу, только намекнуть.

Ой, как кулачки сжал, аж побелели! И улыбочка фальшивая.

– Не дождёшься!

– И не собираюсь. – Я под нос усмехнулся. – Но ты на самом деле будешь мешать. А ещё ты мне не нравишься.

– Стратег! – Он взял себя в руки, расслабился, расплылся в улыбке превосходства воспитателя над учеником. – Это в тебе больше всего поражает – тотальная наглость и самоуверенность. Всё просчитал, всё распланировал. Как будто этот мир будет действовать по твоему плану.

– Любой план корректируется на ходу на коленке. Стандарт, малый блайнд! – подвинул я тысячную фишку в банк, ибо Дерек раздал нам карманные карты. – Я готов к такой коррекции, вот и весь мой секрет.

– Большой. – Две фишки от Себастьяна. – Шимановский, мне как бы фиолетово, но я всё равно хочу тебя предупредить. То, что ты встречаешься с принцессами, и что тебе позволяют жить у одной из них, не значит, что ты высоко взлетишь. Это значит, что когда оступишься, падать будет больнее. Особенно с твоими глобальными планами.

Вскрываем карты. У меня – ничего. Три пик и десять бубей. Так, бровка сеньорито дёрнулась, торжества в глазах нет, но есть интерес. Заинтриговал. Значит минимум пара, и очевидно, попытается блефануть.

Пауза. На стол легли первые три карты. Снова ничего, ни одного совпадения. Жаль.

– Себастьян, не надо меня переоценивать. Я всего лишь скромный боец информационного фронта, – продолжил я разговор. – Очень скромный. – Скривился. – Просто громкий.

– Да, скромность – главная твоя добродетель! – усмехнулся он и передвинул две фишки. – Стандарт.

Стандартная ставка – две тысячи. Правило стола, который мы выбрали, а это безлимит, значит минимальная ставка этого зала как такового. Я оказался прав в предположениях.

Судя по лицу, у него ничего, в смысле нового. Без улучшений. И по-крупному не ставит, засранец. Ладно, рискуем.

– Подтверждаю. – И я двинул две тысячи. – Дело не в принцессах, Себастьян. Я просто готов драться за идеалы. За то, что считаю своим, важным. А ты – нет. Вот и вся между нами разница. А по поводу падения… Альпинисты говорят, не смотри вниз, не пугайся высоты, ибо плевать, с сотни метров ты упадёшь, или с двух тысяч – конец будет одинаков. Вот и вся философия жизни.

– Можешь сделать – делай, – усмехнулся он. – В чём тебе не откажешь, так это в логике, Шимановский. Девчонки любят таких, безбашенно смелых. Как мухи на кал слетаются. Однако правда жизни такова, чико, что герои умирают первыми, срываются со своей скалы, не важно с какой высоты. А мир достаётся скучным до мозга костей прагматичным НЕ-героям, не готовым умирать за идеалы, но ради них готовых работать в поте лица день и ночь. Она выбрала тебя, потому, что девочка, и пока ещё смотрит на мир в розовых очках.

– Не дождёшься, – мило улыбнулся я. – И не думай, что когда я «сорвусь со скалы», она будет с тобой. И не сорваться постараюсь, и твой космолёт улетел вне зависимости от моего появления.

На стол легла ещё одна карта. Три бубей. Пара. Но спешить не буду.

– А я поставлю. – Снова в банк пошёл большой блайнд. – Стандарт.

– Подтверждаю, – выровнялся я. Но судя по его лицу, у него вновь ничего нового. Итак, пара?

– Ты не просто скучный менеджер, Себастьян, – покачал я головой, – Ты – просто скучный. Смирись с этим. И к тому же – враг. Это на самом деле не проблема, если бы у тебя был план интеграции двух кланов. Но весь твой план – присосаться к наследнице, и, когда та станет королевой, управлять из-за её юбки, решая проблемы своего клана, а не вопросы стабильности клана королевского и экспансии государства. У тебя, как у врага, не было никакой программы сотрудничества, интересной ЕЙ. – Расплыться в улыбке, нас смотрят тысячи людей, если не сотни тысяч. – Так что не вини меня, вини себя. Я лишь соломинка, перешибшая спину верблюда. Соломинка, также не имеющая чёткой программы, но, по крайней мере, имеющая готовность эти спины перешибать.

Ой-йой, как глазки вспыхнули! Сам виноват, сам начал, сеньорито.

Оп-па! Десять червей. Две пары. Танцуем, девочки! Только не возликовать. Держись, Шимановский! Лучше натужно и зло задыши, типа задела интеллектуальная беседа «о бабах». Когда обсуждается наследница престола, такое сопение допустимо.

– Сто тысяч, – положил сеньорито в банк одну платиново-золотую фишку нужного достоинства. Это нормальная ставка на самом деле для ривера, именно такими тут под конец раздачи и размениваемся, по пятьдесят-сто тысяч.

– Миллион, – ререйзнул я. Решил сыграть по-крупному, пока удалось вывести этого сукиного сына из равновесия. Отсчитал такие же фишки, но в десять раз больше.

Себастьян мог скинуть, «слив» всего сто тысяч. Но я два раза подтверждал, без рейза, не факт, что последней пришла сильная карта. А с учётом, что он завёлся от моих слов, шансов у него никаких. Однако и у него что-то не слишком большое.

– Полтора. – И он решил ререйзнуть. В банк ушло ещё пять фишек платино-золотого достоинства.

Он что, думает, я сброшу? Закинув миллион? Ща-аз!

– Два. – Я снова ререйзнул, также отсчитал десять платиново-золотых. К этому моменту и он добавил к стеку два миллиона, и я ещё распотрошил сумку на полтора. Правда стек оголил, далее придётся потрошить чек Гортензии. Обидно будет.

Себастьян подумал, пропыхтел под нос, и выдал вердикт:

– Колл. Подтверждаю!

Фишки ушли в банк. Шоудаун, как агрессор открываю свои…

…И он – свои. Пара. Два туза, из карманных карт. Блефовал, сукин сын, по минимуму ставил. Но – ставил, типа пугал. Чёрт, критически мало опыта игры в такую мутотень! Если б не мои обострённые чувства людей, хана было бы.

Так, а я, получается, восстановил всё, что пока что проиграл по мелочи. Ладно, вот это и есть безлимит, танцуем дальше.