Текст книги "Фрилансер. Абсолютный хищник (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц)

– И лично тебе, – подсказала она.

– Разумеется. Как же я обделю себя! Себя надо любить! – Пафос из меня так и бил фонтаном. – А значит, они должны быть собраны, вооружены и боеготовы. И лучшее, я бы сказал идеальное прикрытие всего этого – ЧОП.

Теперь вопрос. Какому ЧОПу разрешат иметь тяжёлое оружие и… Скажем так, повышенные права по сравнению с другими ЧОПами?

И сам ответил:

– Да только тому, кто охраняет… Золотых деток. Аристократию. Причём не конкретный клан, а… ВСЮ аристократию. Место, где собирается бомонд всей Венеры.

Сильвия продолжала молчать, оценивать меня и мои слова через прищур. Было неуютно, но а чего я ждал от такой, как она?

– В этом смысле Гортензия не поможет, – покачал я головой. – К ней ходят танцевать профи, это бомонд, но своеобразный. Представители первой сотни там есть, но это… Не то. – Скривился. – А вот если будет другое место, куда ходят именно потусить, и именно ВСЕ представители аристо, вне зависимости от кланов, партий и политических предпочтений, то первого же, кто заикнётся, что наш ЧОП имеет слишком тяжёлое оружие и слишком расширенные права – получит в бочину от своих же. Думаю, твой отец закроет глаза на любые нарушения закона об обороте оружия, если это оружие защищает тебя и твоих друзей. Так же поступят и остальные главы кланов.

– Но как убедить, что это действительно безопасно? Для их детей? Ты одиозен с недавних пор, считаешься «беспредельщиком»…

– Ах да, дура, – фыркнула она сама на себя. – Продолжай.

Я её заинтриговал, что выдавала улыбка и хищный деловой блеск в глазах.

– Так я выйду из под удара, – продолжил я. – Абанкуэйро и компания после штурма той высоки в жизни не даст вздохнуть. Но тут он будет бессилен… Да в общем и сам жестить не будет. Наоборот, попытается обыграть ситуацию себе на пользу.

Так я легализуюсь, – закончил я. – И легализую своё войско. Несмотря на строгий однозначный приказ королевы его распустить. А также, надеюсь, получу финансирование – клуб должен приносить деньги, и мы будем следить за этим.

– Легализуешься за мой счёт, – ухмыльнулась она, но я видел, это просто подколка.

– Нет, не совсем. – Покачал головой. – Тебя я приглашаю в равноправные партнёры. Ты вкладываешь в этот проект деньги, всего лишь деньги. Но становишься центровой в политическом бомонде Венеры. Ты оказываешься на острие процесса интеграции. Сектор и Феррейра становятся синонимами. Все знают, что Феррейра за Сектор, и Сильвия – апостол этого движения. Это третья-пятая-десятая колонна, которая, при грамотной политике, поможет тебе в политической борьбе планетарного масштаба в будущем. Это тридцать миллионов ТВОИХ людей.

Конечно, просто так этого не добиться, – оговорился я, а то слишком радужно звучало. – Надо будет работать. Но мы с тобой гиперактивные, не можем сидеть без дела, и, думаю, у нас получится. Есть шансы.

– Быть на острие интеграции… – потянула она. Задумалась. – Хуан, налей.

Я долил остатки бутылки себе и ей. Не чокаясь, пригубили.

– А знаешь, что-то в этом есть, – выдала она вердикт. – И я ведь и правда обещала помочь.

Пауза. Она думала – я не мешал. Нельзя мешать думать таким девочкам. Она умнее меня. Я энергичнее, способен быстро принимать сложные решения, что и доказал. Но она сильнее при игре в долгую. Значительно сильнее. И гораздо в свой юный возраст опытнее.

– Хуан, я, пожалуй, подпишусь под это! – воскликнула Сильвия, и в глазах сеньориты заплясали бесенята. – Я согласна. Стану иконой интеграции. Но теперь осталось малое – уговорить хозяина продать нам бизнес.

– Зачем продавать? – довольно улыбнулся я. – Только долевое участие! Никто и ничто не заставит человека быть эффективным, кроме личной выгоды и прибыли. И получаемого от действий авторитета. Пусть работает не на нас, а на себя, раз смог достичь своих вершин. Ты – инвестор и главная ответственная за рекламу и… Моду. Среди аристократии. Я – отвечаю за безопасность и за… Скажем так, развлекательную программу. За морковку, которая должна висеть перед осликом аристо. Он – за связи и рекламу в среде диаспоры и интеллигенции Сектора. Он знает этот бизнес лучше всех, это его мир – вот и надо это использовать.

– Значит, решено, – подвела она черту и хлопнула рукой по столу. Затем, не выпуская бокал с остатками вина, пересела на собственное место и щёлкнула селектор.

– Сеньор Лопес, скажите, сколько времени займёт регистрация новой фирмы? Фирма будет с моим долевым участием, но не подконтрольная клану Феррейра.

– Сутки, сеньора. Все разрешительные документы будут готовы завтра к полудню, если успеем подать сегодня. Я смогу решить вопрос. Но у нас от силы пара часов на подачу бумаг.

– Тогда срочно ко мне в кабинет, будем оформлять.

Она поставила бокал, походкой от бедра обошла стол и приблизилась сзади. Обняла меня за плечи.

– Хуан, мой рыцарь! Мой кабальеро! Я могу помочь тебе, но я не смогу всё сделать за тебя, уберечь от всего. Будь осторожен, хорошо?

Я поднял голову, и мы целовались.

А потом пришёл её юрист, и мы оформили документы на новую фирму. И я стал гендиректором ещё одной компании – охранной фирмы «Немезида». И, не смейтесь, мои «Алые паруса» были Сильвией бессовестно с порога отметены, название дала она: «Как главный инвестор, Хуан, я имею на это право! А ты потом ещё спасибо скажешь».

Затем Бэль прислала текстовку, что задержится ещё на сутки… И ночевать я остался в знакомом доме на отшибе Центра, маленьком, уютном, с огромным зеркалом во всю стену.

Жизнь налаживается!..

Глава 3. Чудовище

Нет, расплата потом всё равно настигнет. Да такая, что понятия не имею, чем всё кончится. Может придётся ловить вещи у подъезда и съезжать к маме. А может отбрешусь – язык подвязан. Мне были перечислены «мои» женщины, которых мне не то, что простят, но отношение к которым «поймут». Санчес. Мерседес. Фрейя. Сильвия. И Гортензия. С кем у меня не просто было, а с кем… Кого я так сказать использую. Не важно, чего больше – корысти или симпатии, использую же? Но бой будет жарким.

…Но он будет потом. А пока я сладко посапывал, и голова Кудряшки покоилась на моём плече. И было клёво. Впервые было клёво с момента «увольнения». Наконец почувствовал того, чего не хватало – гармонии. Я не выкинут на обочину жизни с отданными в удел принцессками (чтоб их нянчить), я – личность, имеющая связи, интересы и определённое влияние. Я нравлюсь Сильвии, обалденной и умной девушке, и она готова строить со мной… Совместный бизнес. Для неё это верх интима.

Мы не спали полночи, потому дремалось и не хотелось вставать, несмотря на то, что часы показывали без пятнадцати десять. Но тарабанящие мозг текстовки всё же покайфовать не дали.

«Кобелина!» – гласила первая текстовка. И это серьёзно. Лучше б она ругалась. Но, как уже сказал, с Бэль разберусь позже. И отложив браслет, попытался снова придремать, когда пришла вторая.

«Хуан, в три-полчетвёртого ко мне на чашку кофе. Явка обязательна». Отправитель – дон Бернардо. Что ж, надо ехать, старик наш продюссер. И он меня не увольнял.

«Хуан, напоминаю, сегодня у тебя первая консультация, по программированию и информационным системам». А это привет от Хуана Карлоса. Он на меня дуется, считает, что это я приказал Маркизе сломать ему руку. Хотя я не приказывал. Но после того месилова, что творилось на улицах, после миномётов с шариками и сотнями пробитых черепушек, поутих. Так Маркиза говорит. «У тебя» а не «у нас» – признак, что дуется. Но что предупредил – значит всё ещё считает другом.

– Достали! – прокомментировала Сильвия.

– Игнорим… – Я уткнулся в её шевелюру, закрывая глаза. Но блаженство было недолгим. «Пик-пик!» – снова раздалось в ухе.

Опа, две сразу.

«Брат, мы нашли! Собираемся в „Натютморте“. Давай ближе к вечеру состыкуемся». Конечно от Карена. Ладно, хоть время не назначили.

«Хуан, не забывай, после шести встреча с этими придурками. Пока юриста не беру, ты и я». – А это Марго. Про встречу с потенциальными партнёрами из других клубов исторической реконструкции и фехтования.

– Да твою мать! – разозлился я.

– Может всё-таки пора подниматься? – вздохнула и потянулась Сильвия. Зевнула. – Дела не ждут. Нам надо дооформить на тебя фирму. Мы на полдень договаривались. Это фатум.

Кажется, она права. Но торопиться не следует. Я внимательно оглядел доступные части её тела, а когда она потянулась, к ним присоединилась ещё и грудь. Красивая грудь! А какая интересная на ощупь!..

– О, мне нравится этот взгляд, мой кабальеро! – засмеялась сеньорита. – Но, думаю, тебе нужно пять минут подождать. – И Сильвия вскочила, подползла к краю кровати и умчалась, как была, нагишом, в сторону уборной.

И тут, наконец, раздался «пик-пик» завершающей на это утро текстовки. Номер неизвестен, буквы и цифры.

«Хуан, я прибуду в одиннадцать сорок пять на вокзал святого Франциска. Поезд 27682, из Авроры. Встречай».

Я не поленился и набрал ответ:

«Не смешно».

«А я и не смеюсь».

Заинтриговали. Неспешно набрал:

«Это вообще кто?»

«Сиби». И чуть с лагом следующая. «Мама не знает».

«Я не знаю кто ты, но иди к чёрту, Сиби!» – не поленился написать я и откинул на тумбочку браслет.

Потом вышла Сильвия. Просто обворожительная! И без предисловий на меня накинулась. И вот так, распятый ею, сидящей сверху, загипнотизированный видом колыхающихся прямо перед глазами грудей, я вдруг сообразил, что за Сиби! М-мать!

– Хуан? Что случилось? Что случилось, о, господи! – Испуг в глазах Сильвии, когда я перебазировал её на спину, вышел и рванул к браслету.

– Щас… Всё нормально…

Меня ждало всего одно сообщение. «В одиннадцать сорок пять, вокзал святого Франциска. Буду ждать на перроне!!!!!!!!!!!!».

Слава богу, не обиделась. От сердца отлегло.

«Никуда не ходи, стой там. Встречу. Но могу опоздать», – набрал я пальцем.

«Хорошо. Не говори маме».

И всё.

Обернулся к своей белобрысой кудрявой кошечке. Зажигательно улыбнулся.

– Фирма, говоришь? – Сильвия поняла, что всё в порядке, что я успокоился.

– Ага. И вообще, мачо, где твоя классовая ненависть к чёртовым капиталистам? – игриво попеняла она. – Ну-ка, расскажи, как простой рабочее-крестьянский парень хочет поиметь мировой капитализм?

– Ох, мировой капитализм сейчас получит за все народные слёзы! – Я облизнулся, приблизился и быстро намотал её волосы на руку. Сильви любит перчинку и «пожёстче», если в меру. – Отольются они сейчас некоторым капиталистам! Знаешь, как народ хочет иметь проклятых эксплуататоров?

– Кто это был? – спросила она, когда поставил её в колено-локтевую, намереваясь продемонстрировать любовь народа к капиталистам.

– Потом. Всё потом! – отмахнулся я. – Пока вроде ничего серьёзного.

* * *

Да, и в империи Феррейра, оказывается, не всё бывает гладко и по расписанию. Юрист Сильвии отзвонился сказать, что документы не готовы, будут к четырём-пяти вечера, не раньше. Его влияния не хватило, или раздолбайство госорганов по месту? Мне было не принципиально, главное, что я вырвусь не по своему хотению, а по «злой воле» налоговой. Шикарный отмаз. Единственная служанка Сильвии старательно меня накормила, пичкая такими вкусняшками и в таких количествах, что я сразу понял – есть люди, мечтающие, чтобы Сильвия вышла за меня больше, чем сама Сильвия.

– Хуан, я буду ревновать! – прошептала сеньорита Феррейра. – Мне она так вкусно не готовит!

А потом я свалил. Ибо время поджимало.

– Привет! – произнёс я невысокому длинноволосому чудовищу со жгучими густыми смоляными патлами ниже плеч. Лет чудовищу было на вид пятнадцать. Патлы – чёрные, как смоль, вся в маму-номер-раз. Глазищи, с интересом зыркающие по сторонам, изучая мир, огромные и немножко испуганные. Самую малость, чтоб не творить глупостей. Худощавое сложение, отсутствие груди (что для её возраста временно, не критично) и в целом мальчишеский вид. Одета Сиби была в простые рабочее-крестьянские брюки из самого дешёвого магазина одежды и в такую же дешевую футболку с символикой «Ангелов ада» из Омеги. То есть с рынка прикид, не из фанатского специализированного бутика, где одежда всё же более высокого качества. А на каком рынке будут продавать обычные футболки с такой символикой?

Правильно, только рынки в провинции Омега, где болеют за этот футбольный клуб.

Чудовище повернулось и уставило на меня глазёнки. Фоновый испуг всего и вся сменился узнаванием… После чего этот комок хрящей и костей с криком:

– Ху-а-а-ан! – набросился на меня и повис на шее, крепко обняв. Я её немножко покрутил для порядка и поставил на место. – Хуан, я тебя именно таким и представляла! – сияла она.

– Ты же меня никогда не видела?

– Ну и что? – Серьёзный взгляд мне в лицо. – Я до дыр изучила твоё досье. И, кстати, мне больше нравится Мерседес. Буду болеть за неё.

Я аж поперхнулся.

– Переведи?

– Ну…? – Она нахмурилась. «А что я такого сказала?» – Ну как же? Из всех твоих девушек из моих сестрёнок буду болеть за Мерседес. Она самая серьёзная. И боевитая. Лучшая для тебя пара.

– А Фрейя? – Это я спросил? Я уже играю на поле этой мелкой паршивки?

– Она слишком пафосная. – Носик чудовища презрительно скривился. – Ладно, пошли, покажешь мне город. Только предупреждаю, я дальше Веракруса нигде не была и большой город вижу впервые! И столько народу… В общем, держи меня за руку, ладно?

Испуг непритворный. Она и вправду в толпе людей впервые? Дикарка, получается? Боже, в какой дыре её держали?

– Пойдём, чудовище! – хохотнул я и взял её за руку. – Что бы ни случилось, главное держись меня, я всё расскажу и покажу!

– Я не чудовище! – произнесла она, когда мы подходили к аркам выхода из вокзала. Девочка всё время оглядывалась, рассматривая всё: группы людей вокруг, багажный робопоезд. Патруль гвардии. Группу китайских туристов с флажками Срединной республики в руках. Архитектуру и колонны самого вокзала. Идущего мимо пожилого сеньора с большим чемоданом на колёсах. Маму с коляской и двумя детьми постарше… Её интересовало буквально всё! Даже рыбки в огромном аквариуме зала ожидания, хотя это место как раз для ребятни, чтобы взрослые хоть на миг от детворы отдохнули.

– О, я в переносном смысле! – пояснил я, когда дошло, о чём она. – Я в том смысле, что когда ты вырастешь, станешь просто чудовищно красива! Как твоя мама. Как обе… Твоих мамы. – От этих слов непроизвольно нахмурился и вздохнул. – Все мужчины этого города падут к твоим ногам.

– Правда? – Недоверие и надежда в голосе. Мысль ей понравилась. Женщины в любом возрасте женщины.

– Ага. Потому и говорю, «маленькое чудовище». Что мужчинам надо заранее держаться от тебя подальше, пока ты не разбила им сердце.

Она хохотнула, но задумалась, и до машины дошли молча.

– Так, а теперь рассказывай! – наехал я, когда люк закрылся, а Маркиза, сегодня она была за штурвалом, двинула дальше на подвиги. Я сказал гнать в Берлогу, и побыстрее.

– Что рассказывать? – растерялась девочка. Видимо вид мой был грозным.

– Что ты здесь делаешь? В Альфе? В то время, как тебя прячут в Омеге?

– Тебе честно или как есть?

Охренеть дилемма. Я сразу и не смог сформулировать, что на такое сказать. Но всё же нашёлся:

– Честно как есть! И не ври.

Я не собирался снижать градус напряжённости в тональности. Пронзал глазами насквозь.

– Я… – Сиби смутилась, опустив в пол свои антрацитовые колодцы. – Хуан, я убежала…

Я почему-то так и подумал. Взгляд мой стал ещё более суровым и давящим. Она не выдержала и заорала, видимо, выплёскивая скопившуюся за годы заточения злость, боль и ненависть:

– Я устала! Устала, понимаешь? Ты знаешь, что такое Карденас? Где находится Идальго? Ты даже представить не можешь, какая это жопа мира! Это город, где живёт ДВЕСТИ человек! Двести, Хуан! С детьми и стариками! Я знаю всё про гидропонику, про почвы и подкормки, чем отличается питательный раствор с бета-эсгемом от раствора с альфа-оксилом! Я могу с закрытыми глазами починить грёбанного тепличного робота и приготовить компост для тепличной зоны любого типа… Но я, мать твою, никогдан не видела… Людей. – Она опала и съёжилась. – Я устала. Я просто устала…

Она заплакала. И я не нашёл ничего лучшего, чем уткнуть её в своё плечо. Пусть выгонит из себя эту дрянь. Слёзы – хорошее лекарство.

– Я знаю всё, что творится на этой планете, – продолжила она, выплакав первые, самые горькие слёзы обиды. – У меня доступ к любым базам данных. У меня в избранном три сотни крутых планетарных порталов… Кстати, включая ваш. Но стоит выйти из шлюза родного дома, и я увижу одни и те же кислые рожиы соседей. Людей, которые МОГУТ куда-то уехать. Кто хоть раз в жизни был в Бразилии. Кто регулярно ездит не только в Вальядолид, но и за пределы Идальго, и в Омега-полис. Да и в Альфе многие бывают. Одна я всю жизнь в шести стенах, как рабыня. Я…

Дальше она просто плакала. А я утешал.

Когда подъезжали, она сидела в моих объятиях и молчала. Уже не плакала, но покидать убежище из суровых мужских рук не спешила, как та мышка, почувствовавшая защиту.

– Почему сейчас? – нарушил я молчание. Машина встала, Маркиза отчиталась, что «Конечная точка», но я сидел и не двигался, не открывая люк.

– Я сдала госэкзамен, – шмыгнула она носом. – Получила грант.

Я нахмурился. Кажется, на грант сдают в последнем классе средней школы. Перед трёхлеткой старшей. То есть лет в семнадцать. Ну ладно, шестнадцать – уникумов хватает. Но пятнадцать?

– Да, на два года раньше. – Она улыбнулась. – Но, Хуан, мне просто надоело. Если ты как мама, скажешь, про испорченное детство – я тебя покусаю. Я ж чудовище. Какое у меня детство в Карденасе! А тут хоть побуду среди людей.

– Которые старше тебя на два года. – Я был пасмурнее тучи, ибо это чудо, свалившееся мне на голову, это МОЯ проблема. Потому, что я до сих пор не сообщил о ней ни одной из её мам. Хотя должен был первым делом. А значит взял под своё крылышко, под свою защиту. В том числе и от гнева сеньоры Гарсия.

– Справлюсь. – Она пожала плечами, пересела на противоположный диван. – Хуан, не гони меня. Пожалуйста. Мне больше не к кому пойти.

– Я? – Моё изумление было искренним. – Да при чём тут вообще я! Сиби, мама заберёт тебя и вернёт назад не спрашивая! И ата-тай по попке нашлёпает. И мне за компанию нашлёпает. Я ничего не решаю, только усугубляю! Ты зря думаешь, что поступила правильно, приехав ко мне и втянув меня в свои шпионские игры!

– Если ты будешь защищать – она не тронет. Ни меня, ни тебя, – уверенно покачало чудовище головой. – Если верно всё, что она о тебе рассказывала.

– Она обо мне рассказывала? – Я непроизвольно нахмурился.

– Ага. – Кивок. – Она гордится тобой. Что ты… Не такой, как остальные Веласкесы. Тебе можно доверять. А главное, тебе можно довериться. Она не может ошибаться, она проницательная.

– И ты решила довериться, – констатировал я. – Человеку, который никто. Никем не признанный, не имеющий никаких покровителей и рычагов власти.

– Ну, не к Эдуардо же было стучаться! – иронично хмыкнула она.

– Фрейя серьёзная, – заметил я. – И могущественная.

– Нет. – Уверенное покачивание головой. – Для Фрейи я обуза. Лишняя. А вот ты… Для тебя я как раз и стану сестрёнкой. И ты меня защитишь.

– Так что всё продумано, Хуан! – весело похлопала она меня по плечу. – Я знала, куда еду и кому стучусь. Пошли. Это та самая «Берлога», да? – кивок за окно.

– Да.

– Познакомишь с парнями? – загорелись глаза паршивки. – А ты, наверное, хочешь мне новые документы выправить, да?

Я говорил, что женщины проницательные? Так вот, они проницательные в любом возрасте.

* * *

– Нет, чувак, всё тип-топ, – выдал идиому на собственном сленге Дэн, который сегодня был за дежурного. – Сибилла Идальго. Всё чпоки, по всем фронтам. Чисто и чище не придумаешь. Не советую хоть что-то в её биографии трогать.

Я ходил по главному залу «Берлоги» взад-вперёд, раздумывая, что предпринять. Ибо палить хату легенды сеньоры Гарсия – нарваться на неприятности. По этой легенде после этого она девочку больше не спрячет. А легенда нереально шикарная. Стоит хоть мимоходом, мимолётом её засветить, и…

Надо же, Сибилла Идальго! И округ, где находился их фермерский городок, называется Идальго. Имя Гарсия вообще нигде не нашли, хотя она именно Гарсия, и на это имя тоже показала документы. Которые пикнули, что они настоящие.

А, чёрт с ним! Пусть сеньора новую легенду думает. Девочка САМА сбежала и всё порушила. Из-за её внутренней семейной политики. А если начнём тереть досье, то кто-то обязательно обнаружит, что в многолетнем информационном массиве из данных девочки, как то её школьной карты, карты здоровья, прививок и прочей мутотени, есть дыры. А раз есть дыры – надо копать. А блаженны ищущие, ибо они находят. К чёрту!

– Дэн, установка такая, – принял я решение. – Мы не будем тереть и менять её данные. Мы их… Дополним. – Мои глаза озорно сверкнули. – К уже имеющейся биографии добавим новые данные, ничего не меняя. Так сложнее понять, что истина, а что нагромождение.

Объект беседы, развалившийся за первым терминалом, повернула кресло.

– О-о-о-о? Мне ещё не дополняли биографию. Обычно только убирали и прятали. И заменяли.

– Служу Венере! – иронично вытянулся Даниель.

– Сделай так, чтобы Сиби была… Моей сестрой по деду. – Я усмехнулся. – У меня есть польский дед, Стефан Шимановский. Сделай её внебрачной внучкой деда. В смысле, внучкой от внебрачной дочки.

– Сеньор знает толк в извращениях! – Из уст этого мачо сие слышалось, как похвала.

– Сибилла Шимановская! – попробовало чудовище своё новое родовое имя на вкус. – А что, звучит! А генетическую карту поменяете?

– А тут не советую лазить, – покачал я головой. – То, что прячут – на то всегда больше обращают внимание. Пусть ты будешь на виду, и мы тебя не прячем, а значит никто и не задумается, что тобой можно кого-то попенять, прижать к стенке. Зачем, ты ж и так на виду?

– Логично, чо! – оценил Дэн. Одновременно он шурудил в базах данных и что-то таки накопал. – Хуан, есть варианты. Но придётся заходить под паролем её высочества. Там такая глубина, что так просто не подчистишь.

– А он всё ещё у вас? – удивился я. – Пароль её высочества.

– А кто его у нас забирал? – А теперь удивился он. – Но тут накладка. Без её санкции…

– Делай! Без её санкции! – отрезал я. – Беру всё на себя, как главный пользователь.

– Вот это по-нашему! – расплылся взломщик в улыбке. – Ах да, командор, тут это… Уже кто-то поигрался с девочкой до нас, – смутился парень, убрав руки от управляющих коконов. – Она – вольноопределяющийся слушатель. То есть кто-то в досье ей подкинул открытый грант. Причём категории «А». Причём только что, буквально в апреле.

– Кто? – напрягся я. – Следы найдёшь?

– Ну… Не так быстро. Не за пару минут. Но завтра-послезавтра, может, следы и нащупаю.

– Идиоты! – покачало чудовище головой. – Хуан, это МОЙ грант! Я действительно на него сдала! Да, на два года раньше срока! И, мать твою, я действительно приехала в Альфу чтобы выбрать хорошую школу, в рот вам ноги! Чтобы ты помог мне! Я искренняя и ни разу, мать вашу, не вру!

– О, какие слова знает сеньорита! – с видом знатока-гурмана скривился Дэн. – В вашей дыре матом ругаются?

– И не только матом. – Чудовище смутилось. Но тут же воспряло. – А ещё я уже не девочка. Хотя это, Хуан, к делу не относится. – А это мне. – А ещё могу рассказать, как перегонный аппарат изготовить, – продолжила она на одном дыхании. – Как сивушные масла катализатором очищать. И где его прятать, чтоб поселковые не нашли. – Она покраснела. – Мальчики, только маме это всё не рассказывайте, ладно?..

* * *

Она и правду оказалась вольноопределяющейся. Её чип пикнул на входе в нашу школу, куда, чтоб попасть, надо быть или племянником королевы, или сыном Манзони. Такие выдают тем, кто выбирает школу. У школ горячая пора – экзамены и подготовка к оным. Вольнослушатели могут посетить понравившуюся школу, изучить по ней материалы – тут есть специальная информационная «рекламная» комната, куда можно прийти и лопатить тонны информации, которую, естественно, в лучшем свете представляют для ознакомления. Посетить открытые занятия и даже некоторые экзамены. Последние на условиях наблюдения – дистанционно, физически на экзамены не ходят. Их сдачу в прямом эфире на канале школы можно посмотреть, но подключиться может только вольноопределяющийся, через чип, или с территории школы. После данные уходят в школьный же архив, так что сие не страшно – они не конфиденциальны. Как правило, вольноопределяющиеся уже заранее знают, куда хотят, но иногда бывает, что приходят, изучают. Вот для таких и ввели эти чипы.

– Прикольно! – подпрыгивала Сиби, идя от турникета во внутренний двор под недоумённые взгляды охраны. – Я ещё ни разу не была в настоящей старшей школе! Была в нашей, районной, где мы занимались удалённо. Несколько раз приезжали с крёстной по организационным вопросам. Но в старшей…

Девочка светилась от счастья. Я, загипнотизированный её энергией и жизнерадостностью, тоже немного расслабился и… Отошёл. Отвлёкся. Не знаю, как это назвать. Оттаял душой. Злость во мне куда-то сливалась, будто пробку в канализацию вытащили. Нет, боевой настрой никуда не делся, но я начал смотреть на вещи твёрже, спокойнее.

Фонтан с горгульями ей понравился. Несколько раз его обошла, задавая уточняющие вопросы.

– Нет, Сиби, купаться нельзя, – старался отвечать я на наих как можно более сдержанно. – Нет, даже принцессе. Нет, и разрешение у директора не стоит просить…

Памятный фонтан. С него всё началось. И она чуть ли не посекундно расписала мой тот бой, выспрашивая подробности.

– А это третья оранжерея, – продолжал я меж тем экскурсию. Информационную комнату миновали, так как я уже понял, что школа выбрана, смысла нет её туда вести. Кстати, поймал себя на мысли, что с фонтана началось моё восхождение, а для Адриано Манзони – падение. Хотя, возможно, последнее спорно, но жизнь его в любом случае здесь круто изменилась.

– Это в которой вы отстреливались от штурмовиков того олигарха? – снова загорелись огнём глаза мелкой паршивки. Блин, она и это знает. Ей что, приватные коды допуски Веласкесов давали? Которые не положены смертным?

– Нет. Это та, где твоя вторая мама потрепала меня по щёчке после исключения, после фонтана, – фыркнул я, вспоминая былое. Поймал себя на мысли, что, несмотря на то, что именно в тот момент королева была светлым пятном, вспоминать о ней в целом было неприятно. Я на неё был в обиде, и это нехорошо. Неправильно это. Нельзя обижаться на угрожающие космической станции метеороиды, на атмосферные ураганы и тайфуны, на солнечные вспышки, «накрывающие» космические корабли в полёте, облучая экипаж. На гравитационный колодец Юпитера в конце концов, делающий эту очень интересную планету почти недоступной для «живого» исследования. Эти факторы неприятны, но естественны; они просто есть, и это просто надо учитывать. Как есть она, королева, и интересы королевской власти, на страже которых стоит. В которые я не вписался, только и всего.

Сиби задумалась и стукнула кулаком в бицепс:

– Расскажешь! Я, наверное, не всё знаю.

Аллилуйя! Есть хоть что-то, о чём она не в курсе!

Девочка вошла в проём оранжереи первая. Заозиралась, но без ошеломления и растерянности, невзирая на буйство местных красок, разительно отличающихся от будней обычного человека в металлопластиковом аду подкупольного города. Пальмы в кадках, лианы и другие растения вызвали у неё интерес, но скорее интерес специалиста: «О, вы этот момент вот так решили? Молодцы». Уж как не ей, дочери фермеров, выращивающей на собственной (принадлежащей семье крёстной, где ей приняли как свою дочь) ферме самые разные растительные продукты, знать о выращивании и оранжереях всё-всё-всё. Её больше заинтересовали дети, то есть учащиеся, которых принялась с интересом рассматривать. Да-да, я так про себя и подумал, «дети». И сам впал в ступор от такого откровения. Для меня они, мои ровесники, с кем два года назад ходил в один класс и сидел за одной партой, были ДЕТЬМИ. Это надо было обдумать, а пока я, немного озадаченный, медленно шёл среди рассевшихся на всех свободных местах на траве, лавочках и на парапете фонтана коллег по школе, кивал знакомым и не очень знакомым, выискивая тех, кто интересен. Звездой не стал, ажиотажа не вызвал, и было бы странно, будь иначе. Это крутая школа, тут учатся дети сливок второго эшелона, идущего сразу вслед за аристократией. Подумаешь, выбившийся в люди музыкант! Ну и что, что о нём говорит пол-планеты, «здоровее видали». Меня такое устраивало, хотя, буду объективен, со всех углов оранжереи нас разглядывали, стараясь не выказывать внимание уж очень очевидно.

– Хуа-ан! – А вот тот человек, кто и не думал скрывать чувства и мысли.

– Селеста! – Я закружил боевую подругу, гася инерцию её на меня прыжка.

– Какими судьбами, нехороший ты человек? – В мою лопатку ударился неслабый такой кулачок. Больно.

– Да так, «информационка» у меня скоро, – честно ответил я, ставя её на место. – Сейчас консультация. Своих ищу.

– Есть, где-то бегают, – закивала камрада. – Ты ТОЖЕ будешь «информационку» сдавать?

– Я буду всё сдавать, и всё честно. Хотя понятия не имею, куда буду поступать и на что акцент делать.

Я пожал плечами. Экзамены по школьной программе обязательны. Базовый перечень. Но для поступления в тот или иной ВУЗ требуются не все из них. В зависимости от профиля, ВУЗ рассматривает при поступлении общий бал и экзамен по тому или иному предмету, и всё. Физикам-ракетчикам или ядерщикам, например, не нужна история Латинской Америки, её и не учитывают, химикам не обязательно право и социология, а вот на приёме в дизайнеры не смотрят на экзамен по астрофизике. Но сдавать надо все экзамены, особенно надо стараться титулярам, ибо это влияет на средний бал, а значит на шанс получить следующий грант. Платники себе место купят, им можно и завалить что-то непрофильное, а вот мы… Кстати, я до сих пор титуляр, если что. Просто на свободном посещении.

Тут моя подруга «заметила» Сиби. Заулыбалась.

– А это что за прекрасная сеньорита с похожими на тебя чертами лица?

Зараза, в корень зрит! Я, конечно, довольно заулыбался, но в груди всё ухнуло. Ещё Бэль сказала, что я похож на её брата. В первый же вечер. А не так давно приняла его за меня и лягалась, когда я приставал к ней во дворце. Теперь тут. Да, Сиби точно дочь королевы. И я совершенно точно её «племянник».

– Сибилла Идальго, моя сестрёнка, угадала, – представил я малышку, прижав её к себе и потрепав волосы. Не знаю почему, но я уже любил эту девочку. Той самой всепоглощающей братской любовью. И понимал, что именно этого мне в жизни не хватало – младшей сестрёнки, о которой нужно заботиться. Мысленно уже решил, что пошлю всех в космос, но никому её не отдам – помогу и поступить, и отучиться, и устроиться в жизни. Если мать не может – я сделаю. Сам и добровольно, и порву всех на пути. Она мне никто, я знаю её лишь пару часов… Но, блин, я уже прикипел к ней, такой живой и общительной.