Текст книги "Трофейная жена (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Глава 15
Семейный совет и прочие дела

– Я ничего для этого не делала! – пораженно сказала Мириэль. – Оно само…

– Ну, что-то, надо думать, мы с Андреем все-таки сделали, – с легкой иронией, но без холода проговорила Рагна.

Мы опять сидели на семейном совете в моем кабинете – только я, Мира, Ханна, Рагна и Леу в виде ящерки. Естественно, без Габриэля: старый рыцарь сказал, что понимает необходимость обсудить это неожиданно возникшее дело, и что не будет иметь претензий, если мы этим вечером не уделим ему внимания. Сам будучи на четверть эльфом, он немедленно поймал источник нашего удивления и беспокойства!

Я искренне перед ним извинился и перепоручил заботам Лиихны: она у нас заведовала слугами, а потому могла проводить Габриэля в комнату для гостей. К счастью, такое полезное помещение уже у нас имелось, и там даже стояла нормальная кровать с нормальным тюфяком! Недавно сделали. А кровать в комнате Миры так и отсутствовала – за ненадобностью.

Мы договорились встретиться позже вечером за ужином.

– Это само собой! – отмахнулась Мира. – Ты же понимаешь, о чем я. Я не колдовала для зачатия – не умею. Не пила никаких травок. И даже не просила Лес о ребенке! Не то чтобы он выполнял эти просьбы, особенно в другом мире, но некоторым, говорят, помогает. Планировала попросить, но… – она закусила губу.

– Хотела сначала привыкнуть к новой жизни? – мягко спросила Ханна, все еще висевшая на поясе Мириэль. – Нормально, объяснимо.

– Ага… – вздохнула Мириэль. – И, честно говоря, когда я раздумывала, как свести к минимуму риски беременности без магов-эльфов рядом, то решила, что лучше всего было бы забеременеть зимой – чтобы на самый неприятный период в году пришлись самые ранние месяцы!

– Ну, я думаю, мы тебя и без магов-эльфов нормально проведем, – довольно сухо сказала Рагна. – Вы не так уж сильно отличаетесь физиологически от людей. Даже беременность у вас длится столько же, хотя взрослеют дети раза в три медленнее.

– Извини, я не хотела тебя обидеть, – кротко сказала Мириэль. – Конечно, я доверяю твоему искусству.

Рагна снова опешила, как всегда, когда Мириэль прибегала к кротости и извинениям, и что-то тихо пробурчала под нос – мол, ничего страшного, она понимает, что без привычной с детства медицины рожать страшновато.

– Ладно, – сказал я. – Давайте по порядку. Насколько необычна беременность Миры? Что мы всполошились? Может быть, реально вот так удачно совпало просто?

– Судя по срокам, она забеременела буквально с первого раза, – скептически сказала Рагна. – Очень сильно сомневаюсь, что это совпадение!

– Так же считаю, – сказала Ханна. – Думаю, дело в том, что ты, Андрей – избранник богини Любви. Она тебя там не благословляла чем-нибудь? Вроде мужской силы и плодовитости…

– Да вроде нет, – сказал я растерянно. – Она предложила мне награду за выполнение своей задачи, но не такую. И я от нее отказался.

– Отказался от награды? – удивилась Ханна. – Что же там было?

– Предложила стать еще красивее, – легкомысленно сказал я. – Но куда еще-то?

– Это да, – неожиданно согласилась моя вторая жена, – еще немного – и тебя на улицу нельзя было бы выпускать, во избежание массовых обмороков!

Я слегка офигел, пытаясь понять, это тонкий троллинг в ответ на мою шутку, или она серьезно? Но остальные девушки, кроме Леу, также закивали! Ничего себе! А ящерица спросила:

– Серьезно что ли?

– Вот освоишь гуманоидный облик, и поймешь, – усмехнулась Мириэль.

Ого, то есть я даже по эльфийским меркам красавчик? Не знал, не знал! Хотя это может быть психологический эффект, конечно. Они меня полюбили, вот я и кажусь им лучше, чем есть.

– Вообще это действительно похоже на действие благословения, – вернулась к предыдущей теме Рагна. – Или, если не это… Ты не отдавал Мириэль приказа забеременеть?

Я почувствовал, как щеки и уши у меня заливаются краской, потому что – черт, какая горячая идея на самом-то деле!

Бр-р, я что, извращенец, повернутый на беременных женщинах? Никогда за собой не замечал!

Или просто дело в том, что я всегда очень хотел собственных детей – сына, чтобы его всему учить, дочку, чтобы ее беззастенчиво баловать втайне от матери – и мне пришлось поставить на этом желании крест, как я думал, навсегда. Нет, мне еще в том мире приходила мысль либо взять ребенка из детдома, либо вообще прибегнуть к услугам донорши яйцеклетки и суррогатной матери. Но… во-первых, я всегда хотел именно семью, с женой и нашими общими малышами, а во-вторых (и эта причина была главнее, я бы смирился с тем, что мечта сбылась наполовину), меня тогда терзали опасения – а вдруг рок, убивший Алину и Наташу, распространяется на всех моих близких? Ведь родители тоже умерли очень рано и внезапно, едва я сам вышел из подросткового возраста. Рисковать еще и ребенком мне совершенно не хотелось!

– Интересная мысль, – прежним своим, ровным тоном «боевой ипостаси» проговорила Мириэль. – То есть ты думаешь, что Андрей мог бы мне такое приказать – и что приказ подействовал бы?

– Андрей не стал бы приказывать такое всерьез, но мог в шутку, – пожала плечами Рагна. – А насчет «подействовал»… Эта ваша Клятва очень сильно влияет на подсознание, а женские циклы, зачатие и гормональный фон привязаны к эмоционально-подсознательным процессам. Так что – почему бы и нет?

– Нет, я точно такого не говорил! – возразил я. – Только спрашивал, как Мириэль относится к деторождению. Но ничего не приказывал.

– Подтверждаю, – расстроенным тоном проговорила Мириэль. – Не было приказа. Я же говорю, оно само…

Я обнял ее (мы сидели рядом на скамье, которую так и не переделали в диванчик, Рагна напротив в кресле).

– Как ты к этому относишься? – мягко спросил я ее. – Я лично очень рад.

– Сама не знаю, – пожала плечами Мириэль. – Радости особой не испытываю: говорю же, не знаю, какая из меня мать получится! Но и отторжения или сильного страха нет. Так… умеренный.

– Ты все же боишься беременности и родов? – уточнила Рагна.

– Я боюсь, что я подведу этого ребенка или даже предам его, как мои родители подвели и предали меня! – резко сказала Мириэль. – Мой отец погиб, когда я была маленькой! Моя мать желала использовать меня в интригах и борьбе за власть! Я не собираюсь делать второе, но я уже утратила волю один раз – и кто знает, что может случиться впредь!

– Нормальные мысли, – сказала Ханна. – Все этого боятся, насколько я знаю. Когда ждут ребенка.

– У этого малыша будет очень большая семья, – я поцеловал Мириэль в висок. – Должно случиться что-то экстраординарно катастрофическое, чтобы он остался один без защиты наедине с враждебным миром! А что касается второго – то этого не допущу уже я. Это могу обещать твердо.

– Спасибо… – Мира чуть расслабилась в моих руках. Именно что чуть.

Да что такое, никто из моих женщин не верит моим обещаниям! Надо срочно доказывать свою состоятельность на деле.

– Но прошу прояснить несколько технических моментов, – сказал я. – Рагна, насколько я знаю, ты видишь души как бы сквозь человеческие тела?

– Так и есть, – кивнула некромантша. – Там свои ограничения, я не всегда вижу четко и… ладно, это трудно объяснить, но в целом принцип такой.

– То есть ты увидела душу нерожденного ребенка? А почему ты не видела ее раньше?

– Нет, я не увидела душу. Нет там пока никакой души, – огорошила меня Рагна.

– Что⁈ – охренел я.

– Душа вселяется с первым вдохом, это даже я знаю! – сообщила Ханна.

– А как же… – я хотел сказать про мозговую активность плода, еще про что-то, что мельком читал в моем прошлом мире.

– Очень может быть, что в мире Творца дело обстоит иначе, – не дала мне Рагна договорить, – но у нас это так. Я просто это вижу. В момент, когда женщина беременеет, формируется канал, по которому в ребенка при рождении войдет душа. Роды человека – это еще и роды его души. Канал вызревает вместе с телом малыша. Сперва он очень маленький, его не видно. Потом он становится заметным глазу некроманта, обычно с третьего-четвертого месяца. Но я как лич вижу яснее. Мне несколько раз случалось видеть беременных даже на болоте, да и потом, в городах, которые мы проезжали, и в Ильморе. Так что в сроках я почти уверена.

– Пока ребенок растет, канал с душой как-то влияет на него? – тут же заинтересованно спросил я. – А если роды преждевременные? Или вообще… у вас практикуется рассечение живота, чтобы достать плод?

– Практикуется, но и то и другое рискованно! И один из факторов риска – достаточно ли сформирован канал, чтобы душа уже могла через него пройти? Хороший некромант может немного его укрепить и даже расширить, но именно немного – тут очень легко все испортить. А человеческое тело без души в нашем мире жить не может, сразу умирает. Ребенок, даже если родится, родится мертвым.

Мириэль зябко поежилась.

– Что-то мне неприятен этот разговор, – сказала она с легким удивлением. – Не ожидала от себя такой чувствительности!

– Это нормально! – снова авторитетно сказала ей Ханна.

– Извини, – вздохнула Рагна в свою очередь. – Я просто отвечала на вопрос Андрея! Но сейчас замолчу. Если он захочет, я ему потом подробную лекцию прочитаю… А пока только скажу, что да, канал души потому возникает в самом начале беременности, что будущая душа может влиять на мозг ребенка заранее.

Я захотел спросить, а можно ли как-то определить по этому каналу, что там за душа – вдруг какая-то особо злодейская? Но вспомнил чувствительность Мириэль и решил, что поинтересуюсь у Рагны этим приватно.

– Ладно, – сказал я. – Тогда дальше. Насколько я понимаю, Мириэль абсолютно здорова, как и ребенок? Ты ведь можешь ее обследовать?

– Могу и собираюсь, – кивнула Рагна. – Но вести беременность должна буду очень, очень осторожно – на дитя в таком возрасте любое воздействие, хоть Нежизни, хоть Природы, может оказать… – она покосилась на Миру, – не совсем тот эффект, который хотелось бы. Хотя я не думаю, что потребуется какое-то воздействие! Благословение плодовитости от богини Любви, если это оно, распространяется на нерожденное потомство тоже. То есть после родов уже родители сами должны заботиться, но пока ребенок в животе, то, скорее всего, будет развиваться здоровым.

– Всегда поражаюсь, откуда ты столько знаешь! – впечатлилась Ханна. – Даже не в области некромантии.

– А это область некромантии, – усмехнулась Рагна. – Жизнь, не-жизнь, смерть… Это не водоразделы, это точки на координатной плоскости. Или, точнее, определенные зоны. Хочешь хорошо разбираться в смерти – узнай все о рождении! И наоборот.

– Как еще некроманты не захватили мир, – покачал я головой.

– Боги за этим очень строго следят, – серьезно произнесла Рагна. – Не может быть короля или королевы-мага. Это один из тех запретов, за нарушение которого боги явятся и покарают лично.

– А если не король и королева, а, скажем, директор корпорации? – уточнил я.

– М-м, если я правильно помню, что такое корпорация, то зависит от того, насколько она крупная, – сказала Рагна.

Я сделал себе пометку на будущее. Если вдруг прокачаю бизнес, нужно будет вовремя уточнить эти границы – и, если что, отправить Рагну на заслуженный отдых или перевести руководить филиалом поменьше. Неприятности на ровном месте мне нафиг не нужны!

В общем семейный совет закончился на оптимистичной, конструктивной ноте. Мы все радовались грядущему пополнению, а Мириэль если и не особенно радовалась, то негативных эмоций тоже не испытывала. Скорее, она настороженно относилась к такому развитию событий. Даже сказала:

– Ну что ж, не знаю, какой я буду матерью, но Андрей будет великолепным отцом, это точно!

– Не знаю, какой матерью ты будешь, но точно не будешь плохой, – твердо сказал я ей.

Ханна просто откровенно радовалась и уже планировала детскую. Рагна тоже радовалась – но, кажется еще, заранее стрессовала насчет возможных проблем почище Мириэль! И не то чтобы ревновала, а очень сильно завидовала.

– Я не очень стремилась к романтическим отношениям, но родить ребенка когда-нибудь хотела, – объяснила она мне, когда мы остались наедине через день или два после нашего семейного совета. – Мне всегда было ужасно любопытно, как это ощущается изнутри, да еще при наличии Ядра Нежизни! Но отложила этот опыт по двум причинам.

– Первая – это твой поиск бессмертия? – уточнил я.

– Да. Было бы глупо рожать ребенка только чтобы потерять его спустя каких-то пятьдесят или шестьдесят лет! Ведь надеяться на то, что у ребенка будет Ядро и он сможет долго омолаживаться – это все равно как надеяться, что мытарь разрешит бедняку не платить налог!

– Ну вот я встречал одного некроманта в Фильде, у которого сын тоже с Ядром Нежизни.

– Ему очень повезло! И не повезло одновременно. Сколько лет мальчику?

– Лет пять, – припомнил я.

– Начинается самый опасный возраст, – вздохнула Рагна. – Конечно, если ребенок просто подумает: «Ах, вы меня не любите, сейчас умру и будете плакать!» – ничего с ним не случится. Но если такие мысли явятся к нему несколько раз, или он начнет всерьез представлять собственную смерть – то смерть вполне вероятна! Причем предупреждение «ни в коем случае так не делай» может как сработать, так и, наоборот, заставить опасные мысли возвращаться, сильно зависит от самого ребенка. Или еще если приснится сон, что умер…

– Ничего себе! Как же вы вообще выживаете⁈

– Вот поэтому нас и мало… Но все не так страшно, где-то в подростковом возрасте сила фантазии и эмоций слабеет, одновременно усиливается волевой контроль. И там уже не так страшно. Я, будучи живой, могла бы детально планировать собственные похороны и представлять, как мое тело препарируют студенты-медики – и ничего не случилось бы.

Я привлек Рагну к себе.

– А вторая причина? – спросил я.

– Какая вторая… а! Причина, по которой я не стала рожать ребенка?

– Да.

– Боялась предложить мужчине интрижку без обязательств – и получить отказ, – усмехнулась Рагна. – С юности у меня осталось представление, что я редкостно некрасивая и необаятельная особа.

– Это полная ерунда, – твердо сказал я ей.

– Спасибо, муж мой, – тихо ответила она.

* * *

Итак, дни в поместье потекли своим чередом.

Уже на следующий день после прибытия я начал знакомить Габриэля с нашими делами: полями льна и других культур (мы посеяли рожь, овес, пшеницу, разбили огород – в основном для собственного употребления, ибо на продажу все это везти не имело смысла: овощи и фрукты здесь отличались крайней дешевизной, – заложили фруктовый сад). Кроме того, старый рыцарь крайне заинтересовался плотиной и нашими планами по строительству системы шлюзов.

Держался Габриэль бодро, хотя мне и казалось, что по сравнению с нашим прошлогодним путешествием он несколько сдал. Кажется, сам старик тоже так считал, потому что ходил как-то осторожнее, несколько раз за день предложил сделать перерыв. А когда мы зашли в мой кабинет и обнаружили там Рагну и Иркана, делающих сверку счетов, вообще чуть покачнулся.

– Неужели мне мерещится? – проговорил он слабым голосом. – Орк-счетовод?

Надо сказать, что эти двое и правда представляли собой причудливое зрелище: Рагна во всем своем личевом великолепии (белая маска, огни в черных прорезях глаз) и клыкастый орк, нацепивший очки для близи! Очки эти, между прочим, у него были с собой: если бы я решил, подобно некоторым попаданцам, делать тут полированные стекла, я бы понятия не имел, с чего начать. Когда я спросил, почему же Иркан предпочитал таскать очки, а не решать проблему с помощью магического лечения, тот спокойно заметил, что дальнозорок от природы, а с природой честный орк спорить не будет. И вообще ему это по жизни чаще помогает, чем мешает, – плюс в очках он смотрится солиднее.

– Доброго утра, Андрей Петрович, господин рыцарь, – спокойно сказал мой старший бухгалтер. – Иркан Раввикиль – к вашим услугам! Орки, да будет вам известно, считают деньги не хуже, чем их зарабатывают. А вы наверняка знаете, как лихо мы работаем на поле брани! – и, к моему удивлению, подмигнул Габриэлю.

Тот хмыкнул и принял вызов.

– Да, с вашими соплеменниками я не раз сражался и бок о бок, и по разные стороны укреплений… Однако вместе мирно трудиться еще не выпадал шанс.

– Жизнь – она такая, – философски сказал Иркан. – Непредсказуемая.

– О да!

На том они и поладили. Это было лучше, чем я рассчитывал: мне казалось, что Габриэль опять встанет в позу и начнет рассуждать о том, как сотрудничество с убийцами и наемниками без моральных ориентиров, каковыми он наверняка считает орков, не приведет ни к чему хорошему! К счастью, обошлось.

А вот с Лестан и Габриэль, как мне показалось, сразу настроились друг друга поубивать: у них оказался диаметрально противоположный взгляд почти на все относительно выращивания культур!

– Как насчет такого варианта, – предложил я старому рыцарю. – Забирайте все верхние поля, которые мы только начали сеять, и муштруйте скелетиков как вам нравится.

– Уже берете в оборот?

– За мной не заржавеет! – усмехнулся я. – Но мое предложение просто ловить рыбу и окучивать яблони тоже остается в силе… Хотя нет, рыбу еще надо развести! Мы только планировали это сделать.

– Рыбой я тоже с удовольствием займусь, – кивнул старый рыцарь. – И полями. Командовать скелетами – дело привычное.

– Тогда давайте обсудим вашу долю в совместном предприятии, – сказал я. – Иркан там уже подготовил проект…

– Долю? – удивился рыцарь.

– Ну не жалованье же вам предлагать!

– А мое исцеление…

– А вы могли бы смотреть, как умирает ваш друг? – довольно резко спросил я. – И ничего не сделать?

– Пару раз мне приходилось, – спокойно сказал Габриэль. – Когда смерть была неизбежна, и мешать ей значило только продлить мучения. Но ваша жена не считает меня другом – и за дело. Ведь поначалу я отнесся к ней более чем настороженно. Боюсь, мои письма старым друзьям привели к тому, что в столице сложилось не самое благоприятное для вас впечатление…

– Вы писали друзьям еще с дороги? – удивился я.

– Увы, – вздохнул Габриэль. – Выражал опасение, скажем так, твердостью ваших этических принципов. Возможно, это сыграло свою роль, когда вам дали эту дальнюю, неосвоенную вотчину и даже не позвали на торжества…

– А, вряд ли, – махнул я рукой. – Я с самого начала никто и звать меня никак – так что хорошо, что хоть что-то полезное дали. А из этой вотчины мы еще сделаем конфетку. Надеюсь, что с вашей помощью. Так насчет доли в нашем предприятии.

– Это что такое?

– Так вот я и пытаюсь это вам объяснить!

Мы обсудили некоторые вопросы. К счастью, Габриэль уже был знаком с концепцией акционерного общества – его тут уже использовали в портовых городах, растущих на берегах Срединного залива. Однако впервые видел, чтобы ее применяли к сельскохозяйственному предприятию, а не к торговой экспедиции.

Однако договорились мы легко. В заключение я сказал:

– И кстати, Рагна хоть и в курсе вашего недоверия, сама вас очень уважает. Так что помогла бы в любом случае, даже если бы рядом не оказалось меня.

Габриэль кивнул.

– Я уже давно пересмотрел свое отношение к ней. Когда узнал, как она осторожно, филигранно вела себя во время боя с Темным властелином. Ни одной прямой смерти от ее собственной магии! Поразительная сдержанность для некроманта. Отличное владение собой. Увы, первое впечатление не исправить.

– А теперь вы недооцениваете ее великодушие, – улыбнулся я. – Просто попробуйте общаться с ней дружелюбнее – и сами увидите.

– А теперь это будет выглядеть, как будто мое спасение важнее для меня, чем следование принципам…

– По-моему, вы надумываете.

Старый рыцарь покачал головой с грустной улыбкой – мол, эх, юноша, не понимает, о чем я говорю, ложечки можно найти сто раз, а осадочек все равно останется! Но я стоял на своем. Рагна действительно куда великодушней и проницательнее большинства знакомых мне людей. Если кто и способен принять искренние извинения и отличить их от лести, вызванной желанием подлизаться к хорошему врачу, то именно она.

В общем, пока я решил спустить это дело на тормозах и позволить этим двоим еще потанцевать друг вокруг друга, так как их манера общаться буквально не давала обоим поговорить по душам. Нашла коса на камень! Я решил, что вмешаюсь, если месяц спустя они так и будут холодно-любезно расшаркиваться.

Так дела наши шли примерно с неделю – Габриэль обживался, знакомился с людьми и хозяйством, зелень росла, цвела и зрела, ребенок, согласно наблюдениям Рагны, тоже благополучно развивался… а потом Мириэль пришла ко мне с просьбой.

– Андрей… я знаю, что это глупо, но у меня сердце не на месте! Пожалуйста, попробуй спросить богиню Любви, правда ли она тебя так благословляла? Или… – Мириэль закусила губу.

– Или что? – с удивлением спросил я. – Главное, что ребенок растет, какая разница, почему он появился?

– А вдруг это биологические опыты Синдикатов? – прошептала Мириэль. – Я… не могу на сто процентов поручиться, что они никак не изменили мое тело!

…Вот уж не было печали.