Текст книги "Трофейная жена (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

С этими мыслями я вышел в коридор и очень осторожно заглянул в приоткрытую дверь спальни Мириэль. Проектом мы предусмотрели отдельные спальни для всех супруг, включая Ночку и Леу, спальню для меня и общую «малую гостиную» – которой пока не пользовались, предпочитая мой кабинет: сейчас он был более функциональным из-за наличия мебели.

Комнаты Ночки и Леу пока лишь ждали своих обитательниц, спальни Рагны и Ханны, по большому счету, тоже. Ханна обычно спала возле меня (нет, я ни разу не порезался), Рагна не спала вовсе, а занималась научными изысканиями в лаборатории или библиотеке, работала в оранжерее или бродила по окрестностям – порождая, я уверен, множество слухов о привидениях. В общем, реально пользовались своими комнатами только мы с Мириэль.

Все спальни и кабинет выходили в общий коридор всего с одним окном в начале и в конце. Не очень хорошо для освещения, довольно неэкономично с точки зрения хорошо памятных мне по моему прошлому миру идей по зонированию пространства, но максимально просто при планировании.

Так вот, спальня Мириэль находилась от моей дальше всего – и это я сделал специально. Но ближе всего от моего кабинета, потому что не дурак же я, работать рядом со спальней! Это я еще по прошлой жизни понял, когда вел бизнес онлайн: нельзя целый день сидеть за компом, а потом отваливаться спать на кровать, которая расположена ровно позади! Мозгу нужно сделать хоть несколько шагов, перейти из локации в локацию, чтобы переключиться, не то рабочие заботы будут преследовать и перед сном.

Именно поэтому усилия Мириэль привели к такому грохоту в моем кабинете.

Одного взгляда хватило, чтобы понять: Ханна расслышала верно! Все лежало в щепках – массивная сосновая кровать, сундук, шкаф, небольшой письменный стол (Рагна сделала Мириэль мебель по моему эскизу, потому что Мириэль сама не высказала никаких предпочтений, сообщив только, что ей нужно место, где спать и где хранить одежду). Гардероб Мириэль – ее платья, которые она почти никогда не надевала, и несколько пар штанов – валялись среди всего этого древесного мусора. По воздуху носилось мелкое перо и пух из разодранной подушки (перья еще зимой купили в деревье за медяк).

Сама Мириэль стояла посреди этого, тяжело дыша, со злобным оскалом на губах. Но когда наши взгляды встретились, я как-то с одного взгляда понял, что она вовсе не зла. Она в ужасе. И в отчаянии.

– Мира, – сказал я. – Ты же понимаешь, что…

– Я ничего не понимаю! – в ярости выкрикнула она. – Совсем ничего! Я не понимаю… не понимаю, как мне дальше жить с этим⁈ Как⁈ С тем, что я сделала⁈ Если ты такой умный, если у тебя на все готов ответ – скажи мне!

Краем сознания отметив порадовавший меня переход на «ты», я ответил:

– День за днем, как ты жила с нами, начиная с осени. Все лучше и лучше. И постепенно…

Мириэль яростно зарычала – именно этот самый вопль мы слышали снизу, из оранжереи. По комнате пронесся порыв ветра, взъерошив мне волосы, и настежь распахнул окно – я услышал, как хлопнула створка о стену дома. Настоящее стекло могло бы и побиться, а наш магический «плексиглас» выдержал.

Эльфийка одним ловким движением вспрыгнула на подоконник – и сиганула вниз!

Я кинулся к окну, почти уверенный, что она взлетит – но успел увидеть только темный силуэт, камнем уходящий под прозрачную поверхность нашего рукотворного озера.

Мы садились ужинать рано, весной темнеет поздно, так что над горами еще висели синие светлые сумерки. Увы, утешить себя тем, что «я просто не разглядел» и эльфийка взмыла в ночное небо верхом на урагане, я не мог.

Мать вашу!

Рефлекторно задержав дыхание, я начал считать. Мириэль не могла задумать самоубийство – мой приказ не даст ей. Я же его не отменял. Значит, вынырнет. Холодная вода ей не страшна – пресловутая эльфийская выносливость! Плюс она маг воздуха; значит, если что, всегда способна создать какой-нибудь подводный смерч, который вынесет ее на поверхность! Или сотворить пузырь воздуха вокруг своей головы: сама же сказала, что это работает в средах с иной плотностью!

На шестьдесят третьей секунде мне пришлось выдохнуть – и я еще успел удивиться такому прекрасному для меня результату, обычно у меня сорок секунд был потолок! Причем только в те годы, когда я активно занимался плаванием, так-то стандартный результат – полминуты.

Однако Мириэль все не показывалась.

«Создала воздушный пузырь все-таки. Специально, чтобы поиздеваться надо мной!» – твердил я, сбегая по гулкой деревянной лестнице вниз, в нашу гостиную-столовую.

Эта огромная комната не пустовала: Раввикили кидали дротики, культурно прицепив мишень к одной из опорных колонн (мы решили не заморачиваться и перекрыли длинные пролеты именно таким образом).

– О, Андрей Петрович! – воскликнул Иркан. – Присоединяйся! Старики против молодежи, а?

(Забавная вышла история, как он взялся называть меня по имени-отчеству, согласно этикету моего старого мира – потом при случае расскажу, а сейчас не до того.)

– Как-нибудь в другой раз! – крикнул я на бегу, пулей вылетая за тяжелую дверь.

Сзади еще услышал философское замечание Фиртана: «Ну что, я был прав! Гони серебрушку!» И резкий ответ Лиихны: «С чего это? Спор был о другом совсем!»

Сделав мысленную пометку узнать, о чем это у них был спор – явно же о чем-то связанном со мной и Мириэль! – я тут же выкинул это из головы. Мимо мелькнула прихожая-холл (я все же предусмотрел нормальные сени, не желая зимой напрасно терять тепло), три ступени низкого, но длинного крыльца-террасы…

Поверхность озера в вечернем свете казалась холодной и абсолютно гладкой, словно большая лужа. Господи, что за дурацкая была идея – налить эту ледяную могилу прямо у порога⁈

Сколько уже времени прошло – минуты три? До полутора минут тренированный человек может задержать дыхание, иногда – до двух. Пусть эльфы более выносливы, но транслируется ли это в кислородное голодание? Быть может, Мириэль и не собиралась кончать с собой, быть может, легко терпит холод – но внезапный удар о воду, что ненамного теплее, чем только что стаявший лед, оказался слишком большим шоком, она не рассчитала, и…

Вот когда я остро ощутил отсутствие у меня каких-либо сверхсил!

Если бы хоть Леу была здесь! Если бы я мог вызвать ее какой-то телепатией, она бы мигом нашла Мириэль в озере! Вода – ее стихия, она даже просто запах эльфийки почует!

Однако руки действовали быстрее меня: пока вся эта паническая бегущая строка проносилась в голове, я уже расстегнул камзол, скинул его, не замечая вечернего холода, дернул шнурки рубашки… Дурное дело, ничтожный шанс – но, может, мне повезет…

В ту секунду, когда я собрался снимать рубашку через голову, гладкая поверхность озера вспухла огромным водяным бугром. Брызги воды опали обратно, явив моим глазам голову и шею Леу – в своей самой большой водной ипостаси, той, четырехметровой, в которой мы познакомились. В огромной пасти драконица что-то держала.

Еще секунда – и это что-то полетело на берег, прямо к моим ногам.

– Тьфу! – непередаваемым тоном сообщила Леу. – Я думала, это рыба! А это… совсем несъедобное!

У моих ног, откашливаясь от воды и тяжело дыша, лежала Мириэль. Мокрая, жалкая, с прилипшей к телу одеждой, укутанная черными волосами чуть ли не до колен. Сердце у меня дернулось и почти выпрыгнуло из горла, накрывшая с головой волна облегчения и нежности чуть было не заставила сесть, где стоял.

– Леу! – воскликнул я. – Солнце ты мое чешуйчатое! Ты можешь не верить, но я тоже отлично чешу мордочки и буду чесать тебя столько, сколько ты хочешь! Ты у меня замечательная!

– Ха! – фыркнула драконица. – Было бы, за что… Невкусную рыбу притащила – и он весь мой! Дешево себя продаешь, Андрей!

С этими словами она нырнула обратно в глубины озера, только длинный хвост по воде ударил.

Обрадовавшись, что уже снял камзол, я опустился на колени рядом с Мириэль, попробовал закутать ее в свою одежду. Хрена с два у меня получилось – эльфийка, вся дрожа, оттолкнула мои руки.

– Мира! Это что за истерика? – я использовал свой самый строгий «учительский» тон. – Тебе нужно сейчас согреться и переодеться в сухое!

– Я… тебе… не нужна! – то ли выкашляла, то ли выплюнула она, игнорируя мои нравоучения. – Ты… сволочь такая, ты такой же, как тот! Как Фирион! Почему ты ничего не сделал⁈ До сих пор⁈

– Чего не сделал? – спросил я, чувствуя, как параллельно с нежностью в душе поднимается забытый было гнев. Сравнить меня с этим ублюдком! (Тем более больно, что близко к правде: вообще-то, я тоже держу ее в плену – правда, я создал такую ситуацию случайно, а не нарочно.)

– Не приказал мне переспать с тобой! Не трахнул меня! Тебя даже это от меня не нужно⁈ Даже это не интересует – некрофил ты гребаный! Драконоложец, мать твою!

Сказать, что я онемел, значит, ничего не сказать. Это после безумно тяжелой зимы, когда я старался лишний раз, что называется, ее рукавом не задеть⁈ А пока мы жили в избушке-землянке, то каждый раз, когда она переодевалась, демонстративно отворачивался – и все равно приходилось гасить возбуждение мыслями о мертвых маленьких котятах или чем-то похожем⁈ И, как только кончались «бархатные сны» с Ханной, мне все это время – всегда, почти без вариантов! – начинали сниться обыкновенные, путаные и сумбурные, где я раскладывал в разных позах красавицу с желтыми глазами и такой грудью, что за нее призы на выставках давать можно⁈

Да я маньяком себя чувствовал рядом с ней, взрощенным плейбоеем и онлифанзом подростком, озабоченным до крайности олухом!

– Ты… Мира, рехнулась? – максимально жестко спросил я. – Что, взять тебя силой должен был⁈ Чтобы навсегда испортить отношения⁈

– Какие нахрен отношения с уродом, которого я даже не интересую⁈

Все, приплыли.

Я не знаю, ночевала ли там логика; я не знаю, что творится между этими острыми ушами – и, если она мне не расскажет, так и не узнаю. Но ей же ей, сейчас я возьму Мириэль так, как не брал никого до этого – и не буду слушать никаких возражений, если одумается!

Я, блин, очень сильно не железный. Я настолько из плоти и крови, что готов отыметь ее прямо здесь, на мокрых камнях.

Однако от этой глупости самообладание все же меня хранило. Я схватил Мириэль в охапку – и потащил ее в дом. Свою комнату она разнесла, ладно; но моя кровать цела – и Рагна, сыпля шуточками в процессе, специально сделала ее побольше. И покрепче. Вот и обновим.

Глава 11
Укрощение строптивой

Самообладание успешно провело меня через нижний холл мимо хмыкающих орков – ладно, Творец с ними, дело житейское, не какую-то постороннюю девушку несу, а собственную жену! – втащило Мириэль по лестнице, оставляя мокрые следы, затем в спальню и бросило на кровать. Дальше самообладание отказало, поэтому я совершенно не помню, что мне Мириэль говорила и как, и говорила ли хоть что-то, пока я срывал с нее одежду. Именно «срывал»: эти мокрые тряпки нормально не получалось ни расстегнуть, ни развязать. Опять же, в обычном состоянии я удивился бы своей физической силе: пуговицы и завязки полетели на пол, как конфетные обертки. А в нынешнем – даже не задумался.

Правда, сквозь мое помрачненное сознание пробилось все-таки, какой холодной и мокрой была кожа девушки, так что первым делом я схватил одеяло и начал ее растирать.

Мириэль попыталась протестовать, но я просто толкнул ее на кровать, взгромоздился сверху…

– Ты чего туда руками лезешь⁈ – оскалилась она. – Член, что ли, не отрос⁈

Вот это я запомнил.

Между прочим из последних сил, опять же, сдерживался – чисто проверить, достаточно ли она готова. Потому что как бы я ни был зол и фрустрирован, так низко, чтобы иметь женщину на сухую, не опущусь!

(Другое дело, что вряд ли бы меня хватило на подготовку, если что. Пришлось бы хватать масло от обморожения, которое для меня сварила та же Мириэль.)

– Ах ты так хочешь⁈ – злость пережгла меня до последней крайности, я перевернул эту невозможную девчонку со спины на живот и вошел сзади, чтобы не видеть презрительного лица, высокомерно искривленных губ…

Она ахнула, втянула воздух, задрожала, вскрикнула – и засмеялась громким истеричным смехом.

– Да! Давай! Вот так! Жестче! Быстрее, ты там заснул, что ли⁈

Весь мой сознательный опыт говорил: в первый раз с незнакомой партнершей «быстро и жестко» – верный путь к разбеганию на следующее утро! То есть я и так обычно на следующее утро разбегался с ними, но есть разница, в каком настроении и с какими воспоминаниями. Даже если дама в подпитии и сама просит (случался со мной и такой опыт, хотя со временем я убедился, что даже в формате одноразовых встреч подпитие только портит дело).

Однако в тот момент я не думал о сознательности. Я даже не думал о том, что реакция Мириэль какая-то странная и не очень мне нравится. И об ее удовольствии не особенно думал. Просто вколачивался в нее, сколько хватало сил и энергии, со всем нерастраченным пылом, накопившимся во мне с прошлого лета. Сны – это сны, даже если с утра обеспечить себе разрядку, это все равно не то, и тело отлично это знает! Я вот уже скоро год женатый человек – и скоро год веду едва ли не монашеский образ жизни! Что это за безобразие, спросило подсознание, и разом отоварило мне весь накопленный долг, да так мощно, что я реально выпал из реальности минут на десять или пятнадцать!

Не знаю, превзошел ли я поршневой двигатель, но только Мириэль, которая сначала пыталась хохотать, издеваться и подначивать меня, закончила всхлипами, стонами и «да-да-да, пожалуйста, да, Андрей!»

Когда я пришел в себя, мы, потные, стояли на коленях на кровати, я крепко прижимал Мириэль к себе, умудряясь не столько ласкать, сколько мять ее роскошную, шикарную, невероятную грудь – блин, вот как я умудрился даже этого не запомнить⁈ Девушка тихонько ахала, постанывала, ее била дрожь – верный признак, что оргазм для нее тоже состоялся. Но я все-таки спросил:

– Ты как? Кончила?

– Ч-что?

– Оргазм. Случился?

– А!.. Д-да…

Похоже, ее тоже выкинуло из реальности!

Аккуратно, стараясь не допустить, падения, я сманеврировал нас обоих, чтобы мы улеглись бок о бок, накинул сверху одеяло… Точнее, хотел накинуть. Меня бросило в холодный пот: я увидел на простыне кровь! Не много, не лужами, на сильное кровотечение не похоже, но несколько приличных таких алых мазков – я что, пропустил какую-то травму?

– Мира, ты ранена? Где⁈

И тут эльфийка начала тихо смеяться.

– Это не рана, – выдала она сквозь смех. – Ты что, не понял? Я девственница! То есть была.

Так. Приплыли.

Кровь бросилась мне в лицо. Это я, получается, ее в первый раз так⁈ Единственный случай, когда я утратил над собой контроль в постели – и с девственной новобрачной! Хуже не придумаешь! Мне надо было обращаться с ней, как с хрустальной, а я… Мать вашу, повелся все же на ее провокацию! Вот в чем соль-то была! Она просто не знала, что такое секс (в смысле, знала только умозрительно), не понимала, о чем просит, не понимала, что именно меня обижает!

– Мириэль… а… сколько тебе лет?

Никогда не спрашивал, но как у женщины с ее внешностью и богатой биографией могло никого прежде не быть⁈ Может быть, она просто совсем юная, моложе, чем я думал⁈

Мириэль фыркнула.

– Прошла второе совершеннолетие девять лет назад. Не волнуйся.

– Второе…

– Первое совершеннолетие для темного эльфа – пятьдесят шесть лет. Это когда мы становимся взрослыми. Второе – ровно сто лет. Считается, что из юности мы вступаем в этап зрелости. Так что мне сто девять.

– Ты… что… и он тоже… никогда? – все еще красный, как рак, я пытался сформулировать насчет того мудака, который ее пленил.

Мириэль презрительно изогнула угол рта.

– Нет. Никогда. Специально. Он знал, что я любила его со всем пылом наивной идиотки, знал, что я хотела с ним близости. И специально мне ее не давал. Лишь много позже я поняла, что он из тех редких извращенцев, для кого истинное удовольствие – мучения других, причем больше моральные, чем телесные. Так что в этом плане он все же получил от меня то, чего хотел – с лихвой.

Тут у меня щелкнуло в голове.

– И что, выходит, когда я подчеркнуто тебя не трогал… ты действительно подумала, что я кто-то вроде него?

Мириэль поморщилась, покачала головой по подушке – влажные волосы скользнули по наволочке, по ее плечам, отчего у меня снова перехватило в горле. Это при том, что я только что, казалось бы, должен был выплеснуться до дна!

– Не совсем, – вздохнула она. – Сначала… сначала мне было почти все равно. Только досада была, что я тебя не успела прикончить. Немного страх, животный такой – что ты еще придумаешь, чтобы меня мучить? Потом поняла, что ты не мучитель… довольно быстро поняла. А еще позже взяли… другие сомнения. Когда посмотрела, как ты с остальными женами обращаешься, особенно с Рагной.

– При чем тут Рагна? – насторожился я.

– На ней тут все держится, – вздохнула Мириэль. – Ты ее на словах обожаешь, знаками внимания заваливаешь… и при этом тоже, естественно, не спишь – ну, ей вроде бы нечем. Я в курсе о ваших снах с Ханной, они с Рагной многократно при мне их упоминали. Но с ней…

– Личи не спят, – перебил я ее, – хотя могут посылать в чужие сны свои аватары. Но ощущения аватара не передаются физическому телу лича за неимением у того нужных рецепторов. Поэтому смысла…

– Я понимаю, – мягко перебила Мириэль. – Но… мне нет-нет да и приходили в голову мысли – может, ты тоже не про это? Может, у тебя на словах семья – а на деле зародыш темной империи? И ты просто стремишься слегка залатать мне душевные раны, чтобы потом подольше и поэффективнее использовать? Видела, чувствовала, что ты не похож на такого… будущего Темного властелина. Но Фирион тоже был не похож.

– Убью его, – коротко пообещал я. – Если он хотя бы кончик носа сунет в этот мир…

– Он не сунет, – мотнула головой Мириэль. – Он спишет убытки. Он осторожный, – она закусила губу. – Не хочу сейчас о нем.

– Правильно, давай о нас, – я обнял ее, начал целовать ее щеки, нос, лоб, виски, радуясь, что наконец могу это сделать. – Извини, что я потерял контроль. Я совсем не таким хотел сделать наш первый раз! А если бы знал, что он у тебя совсем первый, то уж расстарался бы.

– Да нет, – усмехнулась Мириэль, – мне именно такой и нужен был. Чтобы вправить мозги. Я даже боли почти не почувствовала, настолько была распалена. Совсем как тот безумный варварский секс людей и орков, которым меня пугали в детстве!

– Что? – я аж офигел. – В смысле, пугали в детстве⁈

– У темных эльфов считается, что все остальные расы – дикие варвары, которые не понимают правильного взаимоотношения полов, – невозмутимо пояснила Мириэль. – Поэтому максимум, на что можно рассчитывать с человеком ли, орком ли, гоблином или гномом – дикое, мощное животное соитие. Как ты понимаешь, некоторых эльфийских девочек эта фантазия заводит…

Я засмеялся.

– Ну как, удовлетворила девичью фантазию?

Мириэль хихикнула.

– Да нет, меня как раз никогда это не привлекало, представь себе! Но я-то немножко лучше представляла, какие вы. Да и в наемниках потом много насмотрелась и наслушалась, и в Инквизиции. В общем, примерно знала уже, как все на самом деле. Но воспитание из детства стряхнуть сложно…

– А у вас действительно секс другой?

– У них, – поморщилась Мириэль. – У них. Да, другой. Правильное совместное возлежание у темных эльфов планируется за полгода и длится три дня минимум – если любовники особенно не старались. А если старались, то до двух недель. Дольше считается неприлично. В процесс подготовки входит обмен дарами, написание стихов, рисование портретов…

Я почувствовал, как слегка фигею.

– Серьезно? Или ты меня разыгрываешь?

– Представь себе, серьезно! Но это «правильное». Бывает, конечно, еще «спонтанное», «дружеское»…

– А в браке?

– А в браке не бывает, – серьезно объяснила Мириэль. – Темные эльфы из старших родов не женятся. Пятьдесят шесть лет обучать ребенка, мальчика ли, девочку ли, чтобы потом отдать его другому роду? Слишком дорого и накладно. Они только обмениваются семенем по взаимной договоренности и разделяют совместных детей.

– Кстати, о детях… – я не знал, как сказать, как подойти к этому вопросу.

Тем более что уже один раз не озаботился предохранением!

– Я не против, – сказала Мириэль очень спокойным, серьезным тоном. – Не думаю, что из меня получится хорошая мать или что мне понравится растить ребенка, но готова попробовать. Только Ханна права была, когда сетовала, что это вряд ли случится. Из-за сотен тысяч лет специфического применения магии все эльфы, и темные, и светлые, очень неплодовиты. Большинство женщин старших родов беременеют только с помощью особой магии Леса, и то через искусственное осеменение. Конечно, случаются исключения… – тут она хмыкнула. – Меня, например, зачали незапланированно! Но в целом шансы, что я забеременею в течение ближайших пятидесяти лет даже при ежедневном сексе – ничтожны.

Я припомнил, что Габриэль рассказывал о своей семье – мол, его дед и бабушка прожили вместе почти тысячу лет и родили только одного ребенка. Ну что ж… Нужно будет разузнать, как добыть эти специфические эльфийские стимуляторы зачатия, а пока не буду забивать себе этим голову – слишком хорошо.

Я нежно поцеловал ее в губы.

– Насчет ежедневного секса в течение пятидесяти лет – мне нравится эта идея! Сейчас и начнем. Давай продемонстрирую тебе все же более цивилизованный вариант нашего человеческого секса? Стихов и картин не обещаю…

– Я потом тебе сама нарисую и напишу, – сказала Мириэль неожиданно лукавым тоном. – Если ты сейчас как следует постараешься!

– Заметано! – с энтузиазмом согласился я.

И постарался! Ох как постарался. Наконец-то я уделил все то внимание груди моей эльфийки, которое хотел – и еще немножко сверх. Да и другие части ее организма не проигнорировал. Реакция Миры меня обрадовала неимоверно: она стонала, ахала, охала, даже пару раз закричала. Также оказалась очень чуткой и быстро обучаемой, и когда в какой-то момент заявила: «Ну что ж, теперь моя очередь!» – стонать пришлось уже мне.

Мы занимались любовью, кажется, всю ночь с парой перерывов на короткую дрему в обнимку. Ай да я, что называется! Впрочем, после такого длительного воздержания, да еще с постоянным «дразнящим» фактором в виде невероятной красотки под боком – оно и неудивительно.

Вот только, в очередной раз задремав, я проснулся от горьких, безутешных рыданий рядом.

Сон слетел тут же. Из-за полуоткрытых ставней уже синело предутреннее небо – ага, по нынешнему времени, когда солнце встает рано, вставать еще не пора. На секунду, в полусне, мне показалось, что со мной в кровати Рагна, и она рыдает по своей отнятой жизни – но почти сразу сонное сознание догнало недавние события, сообразило, что черные шелковистые пряди принадлежат совсем другой женщине, хотя и не менее любимой мною. Но плакала она именно настолько горько!

– Мира… Мирочка, милая моя!.. – я обнял ее, гладил по гладкой спине, прижимал к себе, целовал, пытался утешить – и не мог, слезы все лились и лились. Впрочем, скоро она взяла себя в руки настолько, чтобы начать извиняться.

– Прости… прости… это не твоя вина… но… это то, из-за чего я вчера… как я теперь могу жить? Как я могу быть счастлива – с тобой⁈ После всего, что я сделала – своими руками!

Конечно же, я понимал, о чем она говорит. В синем предрассветном сумраке память о деревне Минхей встала у меня перед глазами. А сколько таких деревень повидала Мириэль…

– Это не ты, – твердо, уверенно сказал я. – Ты не могла противиться. Была инструментом в чужих руках. Значит…

– Это я дала ту клятву! Сама! Никто под руку не толкал! Еще и в день своего столетия… идиотка! У нас считается… у них считается, что раньше ста лет нельзя ее дать со всем пониманием последствий! – Мириэль яростно вытерла слезы. – Ну вот… выходите, некоторым идиоткам и в сто лет не хватает мозгов!

– Погоди, – сказал я. – Я так понял, что у вас там в Темном Лесу эта клятва имеет какое-то другое действие? Мне уже рассказывали, что магия немного меняется от мира к миру…

– Да, – хмуро ответила Мириэль. – У нас эта клятва может быть только взаимной! И на нее отвечают… ну, примерно так, как ты ответил, хоть и не знал, – она закусила губу и сказала тоном ниже. – Кстати, спасибо, Андрей. Я не поверила твоему обещанию тогда, но оно на каком-то уровне помогло мне не сойти с ума.

– То есть если эльф примет у другого эльфа клятву, то он не может использовать его так уж в лоб, как тебя? – спросил я. – Совсем против воли?

– Даже не так. Воля двух эльфов сливается, приходит к общему знаменателю. Ведущий, конечно, тот, кому дали клятву, но и ведомый тоже влияет… А я так влипла! И столько… столько людей… Андрей, ты не представляешь, что я делала! Я не хочу рассказывать! Не хочу вспоминать!

– И не надо, не вспоминай, – сказал я. И тут меня осенило: – Мириэль! Я тебе приказываю не вспоминать! В смысле, не вызывать воспоминания сознательно, если тебя не принуждают обстоятельства!

Мириэль охнула, оторвала лицо от моей груди и заглянула в глаза. Взгляд у нее затуманился, губы приоткрылись – чуть ли не впервые я увидел ее лицо таким расслабленным, почти детским.

– Это… Так можно было? – спросила она почти благоговейным шепотом.

– Нужно! – твердо сказал я, привлекая ее ближе. – Хоть на что-то хорошее эта гребаная магия сгодилась… Ты не виновата.

– Но если бы я…

– Так. Казнить себя можно бесконечно. Но у нас в мире есть поговорка: пути Творца неисповедимы. Подумай вот о чем. Если бы ты не участвовала в этих незаконных деяниях Синдиката «Ивовая ветвь», они что, свернули бы свои операции в других мирах?

– Нет…

– А ты как, была эффективным командиром?

Спина Мириэль закаменела.

– Ты сам просил не вспоминать.

– Это последний раз! – пообещал я. – Как раз, чтобы ты больше не вспоминала. Я сам видел тебя в деле, и рассказы наших орков слышал – кстати, они тоже там не цветочки нюхали, но их же ты поголовно виноватыми не считаешь? Почему для них «они просто наемники и выполняли приказ» работает, а для тебя нет?

Мириэль ничего мне не ответила.

– Понимаю, да, – усмехнулся я. – Потому что они орки и дикари, к ним можно быть снисходительной с высоты своей просвещенной цивилизованности, а ты – целая эльфийка Старшего клана… Ну что ж, госпожа представительница высшей расы, у меня для тебя хорошая новость: то, что ты стала таким эффективным инструментом, возможно, спасло больше жизней, чем погубило!

– В смысле? Что ты имеешь в виду?

– Ты ведь старалась подчинить область быстрее, захватить как можно больше годных пленников и ресурсов, все такое… Значит, твоим нанимателям потребовалось меньше новых захватов!

Последовала пауза.

– Ну ты и… Андрей, в шестом отделе Инквизиции тебя с руками бы оторвали! – сухо сказала она.

– Дай угадаю, этот отдел занимался пропагандой?

– Именно.

Я снова вздохнул.

– Извини, милая, я понимаю, что довод спорный. Но… знаешь, я думал, не пообещать ли тебе, что обязательно доберусь до этого гребаного Синдиката и заставлю свернуть свою деятельность. И Фириона тоже сковырну. Но, честно говоря, не хочу сжигать наше будущее в топке мести. Вот если они сюда еще раз полезут…

– Тогда я убью его сама, – холодно сказала Мириэль.

И я вспомнил слова Ханны о том, что Мириэль в ее нынешнем состоянии ни в коем случае нельзя отпускать бродить самой по себе – мол, попытается убить этого маньяка и обязательно пострадает. Моя вторая жена была права – как и почти всегда!

В общем, я понял, что пора переводить тему и отвлекать Миру от мрачных кровавых мыслей – насколько возможно. Некоторые раны лечит только время. Если называть вещи своими именами, некоторую боль можно приглушить, только достаточно изменившись самому. Стать человеком, для которого то, что когда-то казалось невыносимым, либо выносимо, либо вообще произошло не с ним.

Сам я прошел через это дважды и теперь, считай, исполнял самую мощную метаморфозу из всех – знаю, о чем говорю.

– Слушай, может, это сейчас не к месту, но мне давно уже было интересно. Насчет твоей клятвы… – начал я, продолжая гладить девушку по плечам. – Меня не оставляет мысль, что по формулировке она немного похожа на брачную.

Мириэль улыбнулась, пока еще неохотно.

– Да, когда-то давно это была брачная клятва. В основе каждого Старшего рода лежит такая Клятва, которой когда-то связались основатели рода… Не всегда мужчина и женщина, клятва сама по себе не подразумевает любовных отношений, как видишь. Даже чаще ее приносили главы малых родов, которые хотели объединиться и верили друг другу. Но уже сотни тысяч лет ее так не используют… Теперь хорошим тоном считается принести такую Клятву главе твоего собственного рода, когда тебе исполняется сто лет. Если ты достаточно высоко стоишь в родовой иерархии, конечно.

– Ты от этого сбежала? – понял я.

– Я сбежала гораздо раньше. Вскоре после первого совершеннолетия. Я… потом как-нибудь тебе расскажу свою историю. И даже… если Ханна согласится… могу показать… – последнее она прошептала совсем еле слышно, утыкаясь лицом мне в грудь.

Я запустил пальцы в ее черные шелковистые пряди, осторожно массируя кожу головы.

– Как хочешь, маленькая. Как хочешь. Я уверен, что Ханна согласится. Ты ей нравишься.

– Правда? – голос Мириэль был такой тихий и такой смущенный, что у меня оборвалось сердце. – Она мне тоже, но… я старалась не сближаться ни с кем из вас…

– Почему? Ладно я, но девочки-то чем виноваты?

– Знаешь, глупо, но еще до сих пор… то, о чем ты раньше сказал насчет орков. Какие-то установки от Старших кланов. Мол, есть мы и есть все остальные. С ними можно и нужно быть любезным, но нужно помнить о дистанции.

– И правда, глупо, – я все продолжал массировать ее скальп. – Но не с твоей стороны, а со стороны этих ваших… Старших кланов. Слушай мой приказ, милая.

Ее тело на секунду напряглось – но она тут же сознательно его расслабила, я почувствовал это руками. Мириэль уже начинала доверять мне!

– Да?..

– У тебя ведь есть какой-нибудь опыт жизни в семье, когда отношения между людьми… ну или эльфами, орками, не важно… тебе нравились? Может быть, у друзей, когда ты наемничала? Или у дальних родичей?

Это я спросил наугад, но еще до того, как она ответила, был уверен, что угадал. В ином случае она не говорила бы с такой горечью об обычаях Старшего клана!

– Да, есть, – с легким удивлением сказала Мира. – Догадался?

– Догадался. Так вот, приказываю: вести себя со мной и остальными женами, а также прочими членами нашей семьи и вассалами, когда они появятся, так, как тебе самой нравится. Пока ты не выходишь, естественно, за рамки стандартной вежливости, принятой в этом мире, а также ситуативной уместности – но, думаю, это подразумевается по умолчанию…

Мира обняла меня за шею, прижалась – и снова начала целовать, жадно, искательно. Пришлось напрячь последние силы и ответить. Эх, а мне вставать с постели часа через два – ведь не получится же!